Боги умеют ждать

      Чтобы развеяться, Вики вняла совету Мими и пошла на вечеринку для непризнанных.              Только непризнанных.              Могучему зову общности сложно сопротивляться. Это не решало проблем, но давало чувство успокоения. Совсем недолгого.              В вагончиках царила привычная атмосфера: глифт, немного еды и невинный, смущающийся декаданс. Казалось, будто самим непризнанным стыдно перенимать повадки бессмертных. Так вели себя дети, которые хотели казаться взрослыми. Единственное, чего здесь не хватало, – это белых и красных крыльев. Такая однородность казалась Вики… непривычной. И в чем-то даже неприятной.              Энди не смог пойти, их дружба угасала после… того случая. Он никогда не отказывал подруге, но и общение с ней не шло. Вики и сама не хотела навязываться, поэтому заметно отдалилась. Настолько, что даже не решилась позвать его ни на что не претендующую тусовку.              Вики выхватывала разговоры.              Понятные:              – … Никогда не думал, что ногти растут настолько неприятно. На руках – неприятно, а на ногах – это вообще пиздец…              Злые:              – … Вот это красноглазая пизда мне и говорит!..              Застенчивые. И даже немного пугливые:              – … Меня тема с чтением мыслей не нравится… Неправильно это…              И человеческие:              – … Мне многого не нужно. Когда закончу Школу, улечу в небольшой городок, открою пекарню…              Некоторые непризнанные целовались друг с другом: кто-то был посмелее, но до демонов было далеко. Охвати Люцифер всевидящим взглядом это зрелище – всех бы назвал целками и пуританами. Время, когда Вики ругалась здесь с Ости, показалось ей таким далеким…              – О, Уокер, а ты что тут забыла? – Вики услышала резкий голос за спиной. Она обернулась. Непризнанный стоял у стены, скрестив руки на груди. В полутьме сложно понять, какие у него были волосы.              – Что? – она потеряно обернулась. Музыка была почти не слышна. Вики уже умела разделять звуки, поэтому шум был не помехой разговорам.              – Мамаша же тебя уже куда-то пристроила. Зачем тебе водиться с непризнанными?              – Рой… – его потрогала за плечо непризнанная. Совсем маленькая, чем-то похожая на Лору. Девушка или подруга.              Блять.              Он отбросил ее руку:              – Не влезай, Джил. Все же прекрасно понимают, из-за чего за тобой вьются ангелы и демоны. Сама что ли не понимаешь?              Вики нахмурилась и сложила руки на груди. Зазвучало угрожающее крещендо:              – Нет. Не понимаю.              Он подошел к непризнанной, похожую на Лору, поближе и тыкнул ей пальцем в горло:              – Будешь ее жалеть, так она и твое будущее заберет… да и мое тоже.              – Рой! – сквозь толпу пролез другой непризнанный. – Прекращай эти разговоры. Ты ленивый мудак, и это только твоя проблема.              Непризнанный по имени Рой только вздохнул:              – Алекс, и ты туда же…              Алекс подошел к Вики, положил руку на плечо и располагающе улыбнулся:              –- Вики, извини. Он перебрал. Без обид, ладно?              Вики кивнула, попятилась, врезалась в чьи-то серые крылья, и поспешила прочь.       

* * *

      Весна подкралась незаметно. Бессмертные любили ее: мир избавлялся от накопленной усталости и гордо вступал в новый цикл жизни. Восторга не разделяла лишь одна непризнанная, многочисленные проблемы которой проявились, будто подснежники среди талого снега. И все загадки меркли по сравнению с одной из них, раньше казавшейся совсем незначительной, – абсолютное незнание своего таланта. Сколько раз она не пыталась – у нее не получалось выдавить и намека на свою силу.              Вики стала нервной и дерганной. Даже Мими старалась обходить ее стороной и не заводить бесед. Общения с Мими, в целом, стало сильно меньше – несмотря на общительность, она все чаще оставалась наедине с собой. И очередной книгой по земному искусствоведению.              Мими даже не бросила слова на прощание, Вики на это не обратила внимания, посчитав, что книга важнее. Она вот уже час пыталась разобраться в хитросплетенном старом слоге, написанный сказителем, старше этого мира. Тяжелые рифмованные стихи не вкладывались в голову, и Вики размашистым движением скинула книгу со стола.              – Ебучие гекзаметры! Ну кто, блять, так пишет! Да какого ж черта?!              Она яростно била кулаки об стол и плакала: хрипела, сопела, захлебывалась. Даже Бонт. Бонт! Не мог ничем ей помочь.              Геральд проигнорировал ее просьбу, самостоятельное обучение не помогало, а Дино… у Дино миллион своих проблем.              Как же ее все раздражало! Местная традиция изучения совсем не походила на земную, понятную науку, которая со школьных лет стремилась разъяснить тебе все, что можно. Как таковой методики преподавания на Небесах не было, и едва ли кто-то вообще озадачивался подобными вопросами. Книги, написанные тяжелым языком и в стихотворной форме, были меньшими из проблем. То, что по-настоящему взрывало голову, – это восприятие баек каким-то непонятным для непризнанных образом. К ним нужно относиться как к легендам, но можно строить целые гипотезы на их основе и не отметать их существования. Рациональный мозг современного человека не мог уложить такие концепции, из-за чего даже у способных непризнанных обнаруживались проблемы в обучении. Все хотелось систематизировать, разложить по полочкам, давать четкие определения – иначе как идти дальше? Бессмертные над таким подходом откровенно потешались, смотрели на них как на несмышленых детей.              Этого не мог понять Дино – ведь он всегда был бессмертным. Этого не могла понять Мими – потому что она и не стремилась понимать. Этого не смог бы понять Энди – его мало интересовали сложные материи, он отдавал предпочтения полету и воздуху. До этого не дожил Сэми – он хотя бы ее выслушал.              «Важно говорить правильные слова», – так ей сказала мама в их единственную встречу. Она бы поняла ее.              Но мать не стала бы ее слушать.              Вики вставала, подошла к кровати и упала лицом в подушку. Она долго – слишком долго – откладывала единственный доступный вариант. Загадки Бонта, убийства, напряженные отношения между рожденными бессмертными, забота о Фыре, и все время оттягивающиеся выборы, которые она обязана сделать, – огромный груз для юной спины, штормовой ветер для непривыкших к полету крыльев. Она даже с Дино виделась гораздо реже – и уже совсем не походила на ту легкую непризнанную. Стыдно было за угрюмость и злобу.              Но лето замаячило на горизонте, а это значило, что подготовка к экзаменам требовала к себе внимания. К очень важным экзаменам, не сдав которые вылетают из Школы. Из-за чего Рай не откроет для тебя дверей, и едва ли жизнь отреченного будет лучше существования простого грешника. Как же все это…              Вики повернула голову и посмотрела на сжатый кулак.              Она долго не хотела замечать этот вариант, но постепенно становилось понятно – другого выбора у нее нет. Геральд ей отказал, а другим… другим совсем нет дела до нее. Более того, кто-то даже злорадствовал. Но удача бывает противоречивой – существовал еще один неравнодушный бессмертный. Его… можно было уговорить.              Впрочем, чего бояться? Она дочь своей матери – кое-чему та поездка ее научила.       

* * *

      Кабинет был таким же затхлым, как и в прошлый раз. Единственное, что отличало его от обители безумного затворника – это свет. Здесь было очень светло. Фенцио будто жил в своих испарениях, стараясь не давать проникнуть на его территорию чему-то свежему, будь то идеи или воздух. Здесь по-прежнему царил хаотичный беспорядок, старые книги лежали везде – на полу, на кровати, на столе и даже на подоконнике. Все эти конструкции представляли собой странную систему, сути которой Вики не понимала. Полки, на которых стояли книги и свитки, казались хрупкими. Дышать спертым воздухом с примесью пыли было неприятно – душно, от этого начинала кружиться голова.              Фенцио настолько сросся с этой комнатой, что Вики даже не сразу приметила его. Он сидел за столом и что-то писал пером на куске пергамента. Спина была выпрямлена, длинные белые волосы неаккуратно спадали с плеч – Вики невольно им залюбовалась. Время растворилось.              Пока воздух не прорезал недовольный голос:              – Уокер, чего тебе?              Недовольный. Не злой. Не рычащий. Пожалуй, ангел Фенцио был по-своему вежлив.              – Ангел Фенцио, – Вики сжала руки в кулаки, будто зажимая в тиски всю ту толику решимости, что у нее была. – У меня проблемы с овладением своей силы. Научите меня!       Вот так просто.              Ангел Фенцио развернулся к ней.              – Ты просишь об этом меня? – он поднялся, и Вики поняла, что он выше нее почти на голову. – Ты просишь об этом меня?! Ты смеешь просить об этом меня?!              Вики попятилась и не заметила, как крыльями уткнулась в книжную полку. Пара свитков упало ей на голову, но она не отводила взгляда от гневного умудренного опытом ангела.              – Вы же учитель! – воскликнула она, не ожидая от себя подобной сентиментальности и призыву к долгу. – Вы же ангел! Не ваша ли это цель – помогать познавать свои силы?!              Фенцио застыл, по его телу побежала мелкая дрожь. Он поднял руку, сам не зная, что хочет сделать: то ли припугнуть, то ли ударить, то ли придушить.              Фенцио чеканил каждое слово:              – Ты. Приходишь. Ко. Мне. Ты. Роешься. В. Моих. Вещах. Ты. Оставляешь. За. Собой. Такой. Шлейф. Энергии. Что. Его. Не. Заметит. Только. Слепой. И. Ты. Что. То. Требуешь. От. Меня?!              Его рука потянулась к ее шее. На секунду Фенцио остановился. А после схватил ее. Вики впечаталась в шкаф, инстинктивно потянулась к руке Фенцио, но только беспомощно пыталась оттянуть его руку со своей шеи.              – Я знаю, что мать поступила с вами не лучшим образом, и вы злитесь.              Это только разозлило Фенцио: его волосы падали ей на плечи, а на нее смотрело разъяренное лицо зверя, который по какой-то злой шутке получил разум и через много-много лет мог отомстить за рваную незажившую рану на душе.              Тиски на шее сжались сильнее. Говорить стало труднее. Все тело вопило от ужаса, но рот продолжал двигаться, а гортань воспроизводить звуки.              – Я не хочу поступать так с Дино. У меня нет амбиций. Наш союз не греховен, и вы сами это знаете. Я стану ангелом, и наш брак станет таким же обычным, как и тысячи других.              Вики закричала, раздирая его руку ногтями.              – Вы же сами это прекрасно знаете! Так дайте нам просто дожить до инициации! По вашим меркам – это совсем немного!              – Что ты можешь знать?! У Уокеров всегда найдутся амбиции. Ты слишком мала, чтобы говорить что-то наперед.              Вики выдохнула, железная хватка чуть ослабилась.              – Я правда могу многого не знать наперед, – в глазах начали скапливаться слезы. – Но Дино знает. Дино полон решимости. И я вместе с ним. Никому не станет лучше, если меня выгонят. Сами же понимаете, Дино уйдет со мной, – она не сдержалась от гнилой улыбочки. – Сами же воспитали его таким.              Вторая рука обхватила ее шею.              – Ты решила мне угрожать?! – Фенцио так сильно ее ткнул, что на нее свалилось еще пара пергаментов. Шкаф угрожающе зашатался, но устоял.              Почти задыхаясь, Вики ответила:              – Это. Факт. И мама… она верит в вас!              Фенцио ослабил хватку, и шее стало почти не больно. Теперь он выглядел потерянным, чем-то похожим на ее отца в день их единственной встречи. Он отнял руки, развернулся, и неестественно спокойно вернулся к рабочему месту. Сел, взял перо в руку и, не оборачиваясь, бросил:              – Завтра в семь на площадке для полетов.              Вики обессиленно сползла по стенке и села на колени. Закрыла лицо руками и бесшумно рассмеялась.              – Проваливай.              Дважды требовать не пришлось.