Боги умеют ждать

Все сущее рождается беспричинно, продолжается по недостатку сил и умирает случайно.

Жан-Поль Сартр. «Тошнота»

      – В общем… Как-то так, – Вики закончила рассказ, нарочито легко пожав плечами. Ноги немного затекли от сидения на полу. Открытая книга, которую она читала Бонту до истории о Фидеро, небрежно лежала у камина.              За приоткрытым окном были слышны приглушенные голоса бессмертных и звуки природы, не отличавшиеся от земных: пение птиц, легкий шелест листьев… Впрочем, сейчас Вики не обращала на них внимания.              Мими объявится ночью. Если объявится. Пусть в последнее время она значительно больше проводила времени в комнате, становилось вдумчивее, ее непоседливость не исчезла. Вики даже завидовала такой энергичности: себя она ассоциировала с аккумулятором в древнем смартфоне, которого едва хватало на большую половину дня.              Из зеркала на нее смотрел задумчивый Бонт, в лице которого не было напряжения, часто присущего тем, кто отчаянно ищет ответы на свои вопросы. Но и упрекнуть Бонта в несерьезности она не смогла бы при всем желании.              Он был похож на древнего мыслителя, погруженного в себя.              «Люди себя так не ведут», – подумалось ей. Стало почему-то неприятно и даже… по ступням пробежали легкие мурашки.              Бонт потер нос, пробуждаясь от размышляющего сна. В сумеречном отблеске движение показалось Вики ненастоящим, несуществующим.              – Кажется, я знаю, что имел ввиду Фидеро, – в его голосе не было возбуждения, страсти. И в то же время – спокойствия.              Отстраненность – вот что было.              – Да… И?.. – живой интерес смешался с легким страхом.              Бонт замолчал, а после грустно усмехнулся. Странная то была эмоция, совсем ему не свойственная.              – Рэм, спасибо тебе за помощь, – говорил Бонт. В ответ Вики покачала головой: – Ты многое сделала для меня. Ты хороший человек.              Мурашки побежали по спине Вики. В крылья как будто ударило зарядом тока.              Бонт не ошибся. Бонт не поддразнил. Бонт не упрекнул.              Но она услышала самый злой укор, который мог сорваться с губ такого существа, как он.              В тот момент даже Фидеро показался ей ближе существа, сидевшего перед ней.              Этот ангел-(ли?) в одно мгновение перевоплотился в недосягаемое божество, понять которое она не смогла бы при всем желании. И дело было не в расстоянии: Бонт стал северным сиянием, непостоянным в своей форме, далекой звездой, одаривавшей сакральным светом, таинственной луной, не желающей делится многовековыми секретами, и ласковым солнцем, милостиво наделявшим жизнью.              Мелочный план экс-человека в миг изобличился, Вики оставалось надеяться лишь на шаткий фундамент – симпатию.              Люди так не любят.              Никто так не любит.              – Ты… – она сжала кулаки так сильно, будто из них пыталось выбраться нахлынувшее подобострастие. – Это ведь прощание?              – Нет… Не то что бы…              Бонт поднялся, мягко давая понять, что разговор окончен.              – Но помощь моя тебе не нужна, так? – в голосе Вики прорывались нотки злого нетерпения. То ли от одностороннего расставания, то ли от страха, то ли от ярости.              В зеркале она видела нижнюю часть тела Бонта.              – Не нужна, – Бонт не терял самообладания, не пытался уязвить ее или обидеть. От этого Вики стало только хуже.              Она воскликнула, вскидывая руки. Волнение сдавливалось в висках.              – Но почему?!              – Я боюсь, что из-за этого у тебя возникнут неприятности.              Эти слова были настолько наивны, что Вики еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, а после расхохотаться. Страх перед Бонтом показался ей таким глупым!              – Бонт… – она не смогла избавиться от назидательности в голосе. Да и не особо пыталась. – Я не просто так этим занимаюсь. Я хочу помочь тебе, – она потерла два пальца друг о друга. – И последнее, чего бы мне хотелось, так это потратить время впустую. Эта загадка стоит выше твоих или моих желаний. И нам очень важно знать, почему.              – И почему же ты так думаешь? Почему же… – Бонт выдержал паузу, – нам важно знать?              – Я… – сказала Вики сдаваясь, – я так… чувствую.              Вики не видела его лица, но она поняла, что Бонт понимающе улыбнулся, и ей снова стало не по себе. Сначала она подумала, что так наверняка улыбается Дино. Но это было не так – такую улыбку она могла представить только у одного ангела – Сэми.              Интересно, хотя бы раз улыбался ли так Винчесто так ее матери, когда она еще ученицей задавала глупые вопросы.              А хотя… мама не могла задавать глупых вопросов…              Бонт сел, приглашая ее к разговору. Недосягаемое божество вернулось. Теперь она видела его лицо.              – Раз ты так чувствуешь, значит так и есть.              И Бонт продолжал одаривать Вики улыбкой. И ей думалось, что он прощает ее, несмотря на мелочную ложь.              Она знала, что не заслуживает такой любви.              Так Бог не любит ангела.              Так Бог не любит демона.              Так Бог любит только человека.              Хорошего человека.              С людей ведь, как известно, спроса меньше.       

* * *

      Вики всегда презирала желание заглушить негативную эмоцию позитивной за чей-то счет. И лежа в постели с Дино, понимала, что не все постулаты верны вечность. Впрочем, некоторым своим убеждениям она смогла придерживаться целую жизнь. Не то что бы длинную, но и этого было уже немало.              Луна была сегодня особенно яркой – ее света хватало, чтобы комната не погрузилось во тьму. А может Вики только сейчас обратила на это внимание, ведь восприятие непризнанной было куда сильнее человеческого.              Комната Дино становилась менее… стерильной. Здесь по-прежнему оставался порядок, но некоторые безделушки лежали неаккуратно. Хотя самым неуместным предметом интерьера была, безусловно, она – обнаженная непризнанная, лежавшая в объятиях ангела.              – О чем думаешь? – спросил ее Дино, подтягиваясь к ней.              – О том, что здесь лежать в обнимку гораздо приятнее. На земле потеешь очень быстро.              Отшучиваться получалось плохо – секс дал разрядку телу, но мозг почти сразу вернулся в штатное рабочее состояние: мысли шли беспорядочными конвейерами, перемешивались, соскакивали с одной на другую. И Вики было за это стыдно. Ей казалось, что она использовала Дино, а это как минимум некрасиво. Да, непреднамеренно, не в полной степени, но…              Придется ловить хитрые взгляды Мими после этой ночи. А впрочем, может повезет, и сегодня Мими опять останется ночевать у кого-то…              – Ты сегодня задумчивая.              – Да день выдался насыщенный, – Вики спешила ответить, чувствуя, как атмосфера становится напряженной. – Иногда голова почти взрывается от мыслей, а перекидывать мысли не хочу из принципа.              «Перекидывание мыслей» было местной забавой, не каждому непризнанному понятной – такое беззаботное отношение к хождению в чужих головах многим не нравилось. Ангелы и, особенно, демоны относились к этому гораздо проще. Один бессмертный – проникающий – залезал в мысли второго – принимающего – и блокировал поток мыслей. Обычно это давалось легко даже непризнанным, ведь принимающий не пытался отгородиться от проникающего. Наоборот! Всячески способствовал вмешательству. А потом в пустой мыслительный поток пускалась легкая струйка эйфории. Делали это по-разному: кто-то вливал в себя глифт, кто-то думал о чем-то приятном. Сам проникающий мог задать эту эйфорию. Способов была масса.              «Это чем-то похоже на секс», – подумала Вики.              Эйфорию могли задать и сексом. Эксперименты в Школе не порицались.              – …медитация, – Дино резко сел на кровать, подтянув ноги под себя, как йог. Широкую натренированную спину осветила яркая луна. На удивление светлая ночь...              Вики вздрогнула.              – А? Дино, черт, извини. Я просто никак не могу…              – Медитация хорошо помогает в таких случаях, Вики, – сухо ответил он. – Можешь попробовать.              Вики приподнялась на локтях. Все-таки она поступает нехорошо. Дино был напряжен.              – Дино, ты злишься?              – Я не злюсь, Вики, – она услышала усталый ответ. – Но есть вещи, которые мне не нравятся. Мне кажется, ты очень многое утаиваешь. От всех. От меня.              Она стыдливо отвела взгляд и поджала губы. То, что Дино сидел к ней спиной, явно не мешало прочитать эту эмоцию. Комната, заполненная лунным светом, как на зло обнажала всё. Дино ничего не говорил, но и у него были соображения насчет происходящего.              Всего происходящего.              И в его праве быть недовольным подобным положением вещей.              – Однажды… Однажды я все расскажу тебе, Дино! Я обещаю! – с жаром воскликнула она. – Но сейчас…              Плечи ее собеседника задрожали: Дино забился в беззвучном смехе, но спустя пару секунд вернул себе самообладание.              – Не обещай, Вики, – его голос приобретал нотки привычной обволакивающей ласки. Но поворачиваться к Вики Дино не спешил. – Ты сама не знаешь, что сможешь рассказать, а что нет.              Вики чуть подвинулась к нему – совсем близко к спине, подлезть и посмотреть в глаза не решилась. Когда он не смотрит на нее… так проще.              Что-то странное было в этом сильном теле. Того, чего она никогда не видела у бессмертных. В голове появилась неосознанная мысль, так и давившая еле ощутимым, но нервным зудом.              Этого она не видела ни у Люцифера, ни у Мими, ни у Ади, ни у Сэми, ни у любого другого рожденного бессмертного.              Рожденные бессмертные – идеальны.              У них идеальные волосы.              У них идеальные лица.              У них идеальные тела.              У них идеальная кожа.              Едва заметный шрам между лопатками – вот что зацепило ее взгляд.              Легким касанием она дотронулась до него. Дино, словно уж, вывернулся и смотрел на Вики доверчивее.              Он осторожно поцеловал ее в лоб, при этом обесцвечивая рану.              Вики со всех сил сжала одеяло обеими руками, у нее задрожали губы. В лице Дино она прочитала легкую растерянность. Она крепко обняла его и, положив подбородок на его плечо…              …разрыдалась от бессилия.