more than I can take

      Пока Абигейл и профессор Фиг выбирались из Запретного леса и шли в Хогвартс, распределение новоприбывших учеников успело подойти к концу. Не то, чтобы это сильно заботило девушку в тот момент. После всего, что случилось с ней за день, утреннее предвкушение от начала учебы сильно смазалось. У входа в Большой зал, где во всю шел пир в честь начала учебного года, наставник трансфигурировал её потрепанный костюм в школьную форму и распрощался, желая поскорее разобраться с медальоном, что они нашли в хранилище, оставив разбираться с дальнейшим самой.       Директор, импозантный мужчина в изумрудном фраке, казалось, не сильно был рад появлению девушки. Но провести церемонию распределения ему пришлось до конца.       “О, надо же, ты постарше остальных, не так ли? – раздался скрипучий голос прямо в голове Абигейл, заставив девушку немного вздрогнуть. – М-м-м, любопытно. У тебя есть свои предпочтения и предубеждения… Некоторые ожидания. Я вижу много боли и страхов. Но даже они не могут укротить твое любопытство, не так ли? Чувствую жажду знаний и новых открытий. Но есть и кое-что иное, что нельзя отрицать. Это желание показать себя, добиться успеха, все верно? – Абигейл усмехнулась про себя, отмечая, что в ней действительно было все, о чем говорила шляпа. – Да-а-а, я вижу великую силу и талант, что способен сделать тебя величайшим героем. Или страшнейшим из злодеев”.       “Вот только этого не хватало, герои, как и злодеи, часто умирают в расцвете сил” – подумала девушка. И эти мысли не укрылись от распределительной шляпы.       “Смотрю, хватает в тебе и скепсиса, а также рациональности. Да-а-а, давно меня не ставили перед столь сложным выбором”.       “Каким выбором?” – мысленно произнесла девушка, обращаясь к древнему артефакту, раз уж тот читал ее мысли.       “Когтевран или Слизерин? Сложно решить. Тяга к знаниям сочетается с горделивостью, любознательность живет бок о бок с хитростью, жажда признания соседствует с логикой”.       “Но разве на Слизерин отправляют не только тех, кто родился в чистокровных семьях?” – рассуждения шляпы сбивали ее с толку. С самого начала она рассчитывала попасть на Когтевран. При всем ее характере и тайных страстях, она и не предполагала, что может оказаться на Слизерине. Не задумывалась о том, что её родители могли и не быть маглами.       “О-о-о, так тебе ещё ничего не известно? Что ж, тогда так будет, пожалуй даже интереснее” – хитро прохрипел ей в мысли артефакт, а затем громко, на весь Большой Зал, оповестил: “Твое место в СЛИЗЕРИНЕ!”       Крайний справа стол, заполненный студентами с эмблемами зеленого цвета, разразился бурными аплодисментами. Но для Абигейл они звучали словно через толщу воды. За всю свою недолгую жизнь она не раз задумывалась о том, кем могли быть родители, которых она совершенно не помнит. Может, торговцами, учителями, путешественниками с другого конца света? Может, даже дворянами? А может быть даже, они все еще были живы и искали её, Абигейл? Но ни разу за все это время ей не приходило в голову, что они могли и не быть маглами. Даже когда девушка убедилась в существовании магии и начала готовиться к поступлению в Хогвартс, ее не посетила мысль о том, что способность к волшебству она унаследовала от родителей.       Вернуться в реальность Абигейл заставила профессор Уизли, которая сняла шляпу с головы девушки, а затем с помощью магии добавила её наряду фирменный для факультета зеленый цвет.       Радость учеников длилась недолго – ровно до того того момента, когда директор Блэк заявил об отмене матчей по квиддичу по причине серьезной травмы одного из игроков в прошлом учебном году. А затем резко оборвал празднование, вызвав тем еще больше негодования и недоумения. Кажется, рада этому была только Абигейл, которая уже в красках представила себе, как ей придется отвечать на вопросы о том, кто она такая и откуда, почему ее магия проснулась так поздно и из какой магической семьи она происходит.       В довольно грубой форме директор попросил (если его приказной тон вообще можно было назвать просьбой) профессора Уизли сопроводить новую ученицу в гостиную факультета. Хотя, профессор, кажется, и без того собиралась это сделать. Абигейл тихонько усмехнулась. Судя по всему, директор предпочитал управлять волшебной школой твердой рукой, больше заботясь об отношениях с Министерством и репутации, чем о студентах и их потребностях и успехах. В то время как его заместитель обладала настоящим авторитетом, построенном на уважении обитателей Хогвартса, а не на страхе перед её именем и статусом. Абигейл позволила себе предположить, что в случае трудностей и неурядиц именно к этой женщине, а вовсе не к директору Блэку, обращались как ученики, так и преподаватели.       По пути к подвалам, где, судя по всему, находилась гостиная “змеиного” факультета, профессор рассказывала девушке о том, что ждет ее в этом учебном году. Внезапно они остановились около одной из стен.       – Чтобы попасть в гостиную, вам нужно произнести пароль. “Стремление” – подсказала Уизли.       – Стремление! – по каменной стене заскользила гигантская змея, выполненная из того же материала, а затем вновь исчезла, открывая спрятанную магией резную дверь.       Абигейл не успела даже толком рассмотреть гостиную, в которой ей предстояло обитать до конца обучения в школе магии, сразу ринувшись в комнату. Лишь отметила про себя, что таким роскошным убранством дома, пожалуй, может похвастаться далеко не всякий граф.              Комната общежития, хоть и была рассчитана на 4 девушек, была просторной и мрачновато-уютной. Широкие кровати, каждая из которых была украшена тяжелым балдахином, стояли по кругу, каждая в своей нише. Рядом с 3 кроватями уже расположились чемоданы, стопки книг и пустые птичьи клетки. Что ж, Абигейл и не рассчитывала, что ей дадут выбирать спальное место. Хотя нельзя сказать, что она была чем-то недовольна. После комнаты в приюте, больше похожей на монастырскую келью, новое жилище поражало прямо таки королевскими условиями.       Девушка подошла к той кровати, что еще не была занята, и рухнула на мягкую постель поверх покрывала. Глаза нещадно слипались, а сознание ускользало в уютную темноту сна. Из последний сил Гейл заставила себя встать и привести себя в порядок. К счастью, в комоде около кровати обнаружилась теплая мягкая пижама, а соседки по комнате не спешили возвращаться, очевидно, продолжая грубо прерванный директором пир уже в гостиной факультета.       И, если совсем недавно Абигейл еще была уверена, что после всего произошедшего ей едва ли удастся уснуть, то теперь девушка отправилась в объятия Морфея, едва её голова коснулась подушки. И в эту, первую в Хогвартсе, ночь, ее сон не потревожил ни один кошмар.