Цепляясь за прошлое

      — Проверь, до сих пор спит?       — Кажется… Кто из вас, идиоты, решил всучить ей двойную дозу Успокаивающего? У неё же ещё магическое ядро не сформировано до конца… А если бы эффект проявился на движущейся лестнице?       — Кажется, её всё же придётся отнести в Больничное крыло…       Хелен прислушалась. Кого отнести? Зачем? Точно не её, ей же так тепло и уютно. И глаза открывать совсем не хочется.       — Она должна уже проснуться… Эй, мелкая! — это был Ричи. И, видимо, обращался он всё-таки к ней.       Хелен пришлось раскрыть глаза, нехотя и медленно, и снова зажмуриться от непривычного света и тупой головной боли, казалось бы, возникшей на пустом месте. Да и в голове было пусто.       Часто заморгав, она всё-таки открыла глаза, чтобы заметить — она свернулась клубочком в кресле, укрытая пледом, посреди гостиной, а вокруг неё, кажется, собралась половина старшекурсников Рейвенкло.       — Всё-таки только Успокаивающий, — облегчённо выдохнула Миллисента. — Хелен, ты не помнишь тех, кто решил тебе дать побольше? Я им головы откручу, — уже тише пробормотала она себе под нос.       Хелен, несмотря на отсутствие намерения их выдавать, напряглась, пытаясь вспомнить все детали. Какой Успокаивающий? Кто его ей должен был дать и зачем так много? Казалось, будто ей он вовсе и не был нужен, а понадобился кому-то другому — ведь для чего? Кажется, скоро должны были быть зачёты по Зельям и Трансфигурации, но в силах своих она была более-менее уверена…       — Не помню, — апатично помотала она головой. Но, наверное, Хелен всё же его принимала, раз эффект до сих пор был в силе. Никакого страха, никакого беспокойства или подозрительности — сплошная апатия и смертельная усталость. За окнами гостиной царила, судя по всему, ночь. — Я хотела бы… — начала она, вылезая из кресла, но ноги не удержали. Ричи и Линкольн, стоящие рядом, крепко ухватили девочку за руки, не позволяя упасть.       — Это не похоже на простую слабость после успокаивающего, — негромко заметил однокурсник Хелен, тоже внезапно присутствующий в гостиной.       — Ещё скажите, что её заобливиэйтили, — фыркнул, кто бы сомневался, Амбридж, не обращая внимания на бормотание рейвенкловцев, что выяснить это мог бы только легилимент. Семикурсник предпочёл наблюдать за всем этим действом от входа к спальням, не принимая никакого участия, помимо язвительных комментариев. — Хватит толпиться, отбой уже был, идите спать и её отправьте туда же, — завершил он высказывание, поднимаясь по лестнице и скрываясь из виду. В тоне, что странно, отсутствовала обычная враждебность — или просто Хелен так показалось.       Хелен перевела взгляд на толпу, не собиравшуюся никуда уходить, и осознала, что внезапно угодила в центр внимания.       Раз все так и ждут, пока она что-то скажет, то пусть отвечают на вопросы.       — Что со мной случилось? — поинтересовалась она, садясь в кресло. Она сочла нужным пока оставаться там, раз на своих ногах далеко уйти возможным не представлялось.       — Ты потеряла сознание на восьмом этаже. Старосты тогда как раз совершали обход. У девочки, которая была с тобой…       — Раферти, Аврора вроде бы?       — Да, с ней! — встрял уже третий голос. — У неё спросили, что случилось. Мы выявили следы Успокаивающего в твоем организме — неудивительно, от двойной дозы залпом любой младшекурсник в обморок грохнется. Больничное крыло переполнено простуженными и аллергиками, поэтому ты в гостиной. Рейвенкло всё же не просто так факультет самых умных, да и немало кто уже метит в Мунго, поэтому мы были более-менее уверены, что обойдёмся без помощи и так уже валящейся с ног мисс Кьюр.       Что за диагностика такая, интересно, что выявляет следы зелий в организме?       — Слабость пройдёт, но дня через два… — прикинула Миллисента. — Скажем, что у тебя простуда, и переболеть ты решила у себя, не идя в Крыло. Многие уже так делают.       Хелен лишь слабо улыбнулась, и несколько рейвенкловок, включая семенящих рядом обеспокоенных соседок, помогли дойти до спальни и забыться там мёртвым сном.       Действительно, факультет — всё равно что вторая семья.

***

      Хелен с чистой совестью провалялась в постели пятницу и выходные, навёрстывая упущенное в спокойном для себя темпе. Девочки не лезли к ней, считая лучшим не тревожить — даже Авроры не было. А забавный у неё кулончик, носит, не снимая…       В понедельник, к величайшему неудовольствию уже обленившейся Хелен, на занятия пришлось идти. Вновь собранный консилиум старшекурсников вынес вердикт, что она вполне здорова, а значит, пора прекращать отлынивать.       История Магии ознаменовалась неимоверно радостной Бесси, чуть менее бурно выражающей эмоции Ребеккой и тихим перешёптыванием на задней парте вкупе с конспектированием. К концу года темы стали более интересными — например, рассказывалось про волшебные открытия и изобретателя самопомешивающегося котла. Полезная штука, должно быть.       — Почему, интересно, Аврора не с нами… — пробормотала Ребекка, когда профессор наконец удосужился сделать паузу в своей монотонной речи. — Снова, что ли, кулон сняла?       — Она снимает кулон? — вырвалось у Хелен.       — Ну да! Она же тебе рассказала в первую очередь, что от него болит голова, и чары вроде ещё какие-то… Ты что, не помнишь?       — Не помню…       Голова болела сейчас никак не у Авроры, а у Хелен — она никак не могла вспомнить, когда же ей успели сообщить подобную информацию. В голове при попытке это сделать воцарилась совершеннейшая пустота.       Хелен нахмурилась, вслушиваясь в пояснения Бесси и Ребекки и одновременно строча конспект.       Ей это не нравилось.

***

      Библиотека после уроков казалась очень привлекательной перспективой для времяпровождения. До тех пор, пока Хелен не врезалась в одного своего знакомого в одном из закоулков.       Реддл встретил её вполне журнальным видом и оценивающим взглядом — и Хелен поняла, что его на самом деле заинтересовало.       То, что после болезни вид у неё слишком уж бодрый.       — Простуда, значит? — поинтересовался он.       — Проблемы?       — О, учитывая, что ты в приюте никогда не болела, никаких, — понизил он тон, озираясь по сторонам. Что, скрывал от всех прочих, где ему предписано проводить лето?       — Не переживай, даже если бы я решила прогулять, с твоей драгоценной персоной это не связано. Слушай, шёл бы ты к своим слизеринцам, вы ведь очень хорошо ладите…       — Безусловно, — охотно согласился Том. — Только сначала ты мне расскажешь, каким образом Амбридж отправил тебя в Больнич… отлеживаться в башне на этот раз.       От такого заявления Хелен поперхнулась.       — С чего ты вообще решил, что…       — Начнём с того, что я не слепой и прекрасно видел гололёд в конце зимы, когда остальные почему-то не замечали, и то, как тебя таскало по коридорам перед Хэллоуином. Согласимся ещё с тем, что я не глухой и услышал, кто именно был причиной твоего разбитого затылка и попадания в Больничное крыло… И про падающие на голову после этого учебники. И закончим на том, что логики я не лишён. Следовательно, вопрос: что он с тобой сделал?       — Я прекрасно способна разобраться с подобными гениями без твоей помощи…       — Нет, — любезно оповестил Том тоном, который мог только констатировать факт. — Не можешь. А Дамблдор вместо того, чтобы обратить внимание на этого идиота, очень пристально разглядывал меня. Без ещё одного подобия Коул я обойдусь, поэтому сейчас ты мне рассказываешь, а потом это легко и просто достигает ушей старост и преподавателей…       — Не обязана, — фыркнула Хелен, намереваясь уйти. Но Реддл не дал ей этого сделать, резко хватая за руку и разворачивая к себе, чтобы заглянуть в глаза.       Гадёныш влез в её голову. И без всякого «Легилименс».       Правда, вместо хоть какой-то чёткой линии воспоминаний в её голове проносились лишь мутные отрывки, между которыми зияла пустота, где только иногда мелькали невзрачные силуэты. Ничего содержательного, никакого Амбриджа, но лишь одна ужасающая догадка.       Титаническим усилием воли Хелен выпихнула Тома из сознания, едва удержавшись от того, чтобы последовать его желанию прошлогодним летом и «захлопнуть так, чтобы гаду пальцы прищемило», или что-то в этом роде.       Нечеловеческое, змеиное шипение раздалось прямо над ухом Хелен. И оно явно не предвещало ничего хорошего.       До ужаса страшно, конечно же.       — Кто стёр тебе память?       После такого вмешательства Хелен уж точно не считала себя обязанной чем-то делиться, пусть ей и не помешала бы чужая помощь. Непривычно, но эмоции одержали верх.       — Не. Твоё. Дело, — раздельно прошипела она с интонацией, способной посоперничать с парселтангом. — Не смей лезть ко мне в голову! — злобно выпалила Хелен, резко выдёргивая руку из крепкой хватки. Кажется, несколько книжек посыпались с полки после одного случайного взмаха ладонью, но девочка на это внимания не обратила, а выбежала из библиотеки.       Ноги понесли её на восьмой этаж, в укромное местечко. Неплохо бы тут прятаться — никто и не заметит, особенно, если решит воспользоваться Выручай-комнатой…       В наполовину пустой голове, остывающей под воздействием холодного воздуха, гуляющего по этажу, начал складываться паззл.       Не помню…       Это не похоже на простую слабость после успокаивающего…       Ещё скажите, что её заобливиэйтили… Хоть в чём-то он оказался, видимо, прав.       Кто стёр тебе память?       Амбриджа Реддл после увиденного в голове отмёл сразу. Да и Хелен отмела — обнаружить потерю памяти мог бы только легилимент, и что-то на их факультете никого подобного не нашлось.       Ты потеряла сознание на восьмом этаже.       Как раз там, где Хелен находилась прямо сейчас.       С тобой была Аврора Раферти.       А что ей было вообще известно о Раферти?       Вроде как, они дружили. Откуда такая неуверенность? Уже заканчивался первый курс, а к этому времени Хелен уж точно должна была определиться.       О Бесси Хелен помнила, о Ребекке — тоже, даже об Элинор…       А вот про Аврору она практически всё забыла.       «Что нам могло понадобиться на восьмом этаже?» — размышляла Хелен, выйдя из своего импровизированного укрытия к гобелену.       Варнава Вздрюченный, тролли, балет… А это было известно ей уже из прошлой жизни.       Это был вход в Выручай-комнату.       Хелен сюда ходила, это она помнила точно. Много раз. Подобие библиотеки, гибрид хаффлпаффской и рейвенкловской спальни…       Внезапно она вспомнила про одно очертание двери, всплывшее в многострадальной памяти при вторжении Реддла.       Место, где всё спрятано.       Может, там спрятана и её память?       Хелен прекратила расхаживать у гобелена — известно же, что если у него размышлять…       Затем она догадалась перевести взгляд на стену.       Дверь не появлялась прямо на глазах, как раньше — она была перед самым носом Хелен уже приличное количество времени.       Значит, в комнате кто-то был.       Проклиная неизвестно откуда взявшуюся гриффиндорскую отвагу в глубине души, Хелен всё же взялась за ручку и крайне тихо опустила её вниз — так, чтобы не издавать при открытии двери ни звука. Палочка скользнула из кармана в рукав сама собой.       Действительно, это не дело Тома. И не дело кого-либо ещё. А её собственное.       И ей нужно получить ответы.

***

      Знакомый склад, знакомая комната — не комната даже, а целый город потерянных вещей. Слышно было какой-то скрип и шуршание — приходилось полагаться на слух.       Так, Хелен, вспоминай, как становиться на носочки и тишком-нишком продвигайся…       — Comment cette Raferty a-t-il réussi à les cacher comme ça… Où est cette horloge? — послышалось мужское бормотание на неизвестном языке. Скорее всего, французском. И разобрать из этого удалось лишь «Раферти».       Замечательно, это ей и нужно.       — Часы, — с акцентом внезапно заговорил неизвестный. — Раз эта комната помогла их спрятать, значит, и найти поможет?       Конечно, поможет, подумала Хелен. Вытолкнет её прямо этому человеку под нос.       Стоп.       Почему у неё было такое ощущение, будто она знала про эти часы?       Развить мысль не дали многообещающе скалящиеся клыкастые фрисби, к которым Хелен по неосторожности и подкралась.       — Молчать! — одними губами произнесла она, останавливая всех готовящихся наброситься на неё вредителей одним лишь жестом — выставленными перед собой ладонями. И тут же понадеялась, что находящийся в комнате с ней этого не заметил.       — Кто… Гоменум Ревелио!       Заметил.       Хелен застыла — не просто застыла, а превратилась в каменное изваяние, не дыша. Впрочем, это ей не помогло — груды хлама, загораживающие её, отъехали в сторону так, будто незнакомцу сделать подобное ничего не стоило.       Тот, вопреки ожиданиям, Обливиэйтами разбрасываться не спешил, а вместо этого со странно задумчивым выражением лица разглядывал застывшую композицию в лице Хелен и клыкастых фрисби.       — Гвен? Que faites-vous ici?       Видимо, и имя неизвестной Гвен было сказано на французском. Кем она была? И кем был он?       И почему такого же рыжего цвета шевелюру, только длиннее, она каждый день наблюдала в зеркале?       Прежде, чем сообразить, что делать, Хелен поняла, что взгляд незнакомца скользнул с лица ниже — на синий галстук и мантию с нашивкой Рейвенкло.       Не дожидаясь, пока на неё нацелят палочку, Хелен выпалила:       — Спасибо, одного Обливиэйта мне хватило! — отпустила фрисби и пустилась наутёк.       Судя по рычанию, раздавшемуся тотчас же, ему будет, чем заняться.       Правда, убегая предположительно к выходу и заваливая за собой проход многострадальными вещами, Хелен совсем не услышала, как рычание прекратилось.       И не смогла различить свою магию от чужой, расчищавшей проход сразу же за ней.       Когда Хелен, наконец, поняла, что её вот-вот догонят, ей не пришло в голову ничего лучше, кроме как резко развернуться и выбросить вперёд руку с твёрдым намерением отнять у незнакомца палочку. Тот, явно подобного не ожидавший, позволил ей выскользнуть из пальцев.       Длинная, красивая палочка описала причудливую траекторию в воздухе, влетая Хелен прямо в руки. И девочка уже готова была её схватить, но она застыла в воздухе.       Магия Хелен встречала сопротивление — сила тяжести всё же не шутка, однако…       В этот раз палочку будто что-то тянуло обратно. В сторону оппонента, от которого Хелен отвлеклась.       А тот стоял практически в зеркальной позе, ровно таким же образом вытянув руку вперёд.