Новый союзник Кардинала

Граф спешился и поспешил за мажордомом, оставив свою свиту отдыхать после долгой дороги. Войдя в просторные коридоры Лувра посол огляделся и отметил свое отражение в начищеном до блеска паркете. Пахло цветами и деревом, и граф невольно поежился от холодка — где-то открыли окно. По пути редкие служанки кланялись гостю и бежали по своим делам. Граф отметил воспитание девиц и даже сделал пометку в своем блокноте, который сейчас носил в чехольчике на поясе рядом со шпагой. Преодолев две лестницы и множество поворотов Леон наконец увидел двери в приемную короля. Мажордом, до этого молчавший, громко произнес имя посла в приемной и услышав нечёткое одобрение из-за тяжелой дубовой двери сразу открыл ее, вталкивая гостя к королю. Завидев Людовика посол сразу же согнулся в реверансе, взмахнул шляпой, поприветствовав короля, выпрямился. — почему вы вошли, сударь? — раздражённо бросил Его Величество, и только после этого вопроса граф оглядел комнату и заметил двух мужчин. Одного он не знал, но по голубому плащу был уверен, что тот является мушкетёром. А вот второй мужчина был ему неплохо известен. Алая мантия приковала внимание, но Леон всё же отвернулся и в качестве извинения снова поклонился. Он уже собирался было выйти и вернуться в более подходящий момент, но его остановили. — что же вы молчите, как рыба? — король усмехнулся — сударь, вы случайно не тот посол из Лондона? — да, Ваше Величество, это именно я — Леоне Лестер — на чистом французском ответил граф и улыбнулся. Его произношение вызвало уважение. — чтож, тогда останетесь и сядьте там — Людовик небрежно махнул куда-то в сторону, в темный угол комнаты и вернулся к своим собеседникам — господа, я думаю мы закончили на сегодня. — Ваше Величество, так вы разрешите мне забрать господина Рагаста из Бастилии? — вкрадчиво произнес мушкетёр и придвинул королю бумагу, тот сразу же подписал ее. Сидя в углу на бархатном пуфике Леоне засмотрелся на знакомое лицо. Высокий мужчина, волосы которого только тронула седина, злобно смотрел на мушкетёра с бумагой о помиловании, с которой был в корне не согласен. Кардинал Ришелье хотел было что-то добавить, но лишь вздохнул и вскинул руки в примирительном жесте. Его глаза на секунду метнулись в сторону графа, и тот чуть не рухнул на пол от неожиданности. — Ваше Величество, вас не зря называют Справедливым — протянул кардинал и слегка поклонился вперёд — я поддержу любое ваше решение. После этих слов мушкетёр просиял, радуясь победе. Он откланялся и вышел из покоев, набросав комплиментов и прощаясь с присутствующими. Сам король вздохнул, будто только что грузил мешки с зерном и сел за стол в глубокое кресло, обитое изумрудным шёлком. Графу на секунду показалось, что тот задремал, поэтому Леоне, встав на ноги, приблизился к кардиналу. Духовное лицо было приятным, поэтому посол тихо начал: — я читал ваши статьи, сэр. И был очень удивлен, что мы встретились с вами. Ваш слог сохраняет холодность ума и при этом не теряет живости, что уж там говорить, я фанат ваших текстов — в знак уважения молодой человек поклонился собеседнику. — а я удивлён, что вы знаете меня и читали мои статьи. Неужели они дошли и до Лондона? — кардиналу льстило, что его творчество оценили даже за морем. — дошли, сударь, и не утратили своей сути и красоты. — спасибо, граф Лестер. — кардинал запомнил и имя и фамилию графа сразу, было очевидно, что он останется при дворе на неопределенный срок. — Ваше Высокопреосвященство, до меня дошли слухи, что у вас много кошек. Я сам кошатник, и имею пятерых котов, поэтому решил, что я не оставлю своего поэтического кумира без подарка — с этими словами посол выглянул за дверь и шепнув мажордому указания, вернулся в комнату. — не могли бы вы рассказать немного о своих питомцах? — с азартом спросил Леоне. Кардинал на секунду задумался, но исчезнувший из комнаты Людовик располагал к разговору на отвлеченную тему. — у меня двенадцать котов и кошек, которые уважают и любят меня, безусловно и я отдаю им эту преданность и заботу — начал Ришелье, сев на один из позолоченных стульев, граф последовал его примеру и сел напротив. — Мунар Ле Фуго недавно разбил графин с вином и напугал служанку, а Людовик Жестокий ловит мышей лучше, чем борзая гоняется за кроликами, замечу, что кошки нужны мне отнюдь не под мышеловство — азарт заразителен, и кардинал совсем расслабился в обществе молодого человека, будто они были знакомы с юности — у меня с детства слабое здоровье, поэтому мои пушистые любимицы спасают от головной боли. — верно подмечены медицинские способности этих животных — Леон снова записал короткую мысль в блокнот — надеюсь, у меня получится заглянуть к вам и познакомиться с кошачьей семьёй? — если мы продолжим так общаться, то очень может быть — улыбнулся кардинал. Леон часто слышал рассказы от своего дяди из Франции. Он писал о серьезном и даже жестоком образе кардинала, который легко казнит гугенота и узнает любую тайну. Арман Жан дю Плесси де Ришелье — гроза политики в Европе. А как духовное лицо он имеет большое влияние на церковь и верующих. Этот человек, если бы захотел, смог прибрать к рукам не только целую Францию, но и соседние страны оказывались в опасности его власти. Поэтому сидящий перед молодым графом приятный мужчина в пурпурной рясе и кардинальской шапочке сильно отличался от баек дяди. Через мгновение в комнату вошёл всё тот же мажордом с коробкой в руках. Граф нетерпеливо встал и забрал коробок. Выпроводив слугу из комнаты, он вернулся на место перед кардиналом и осторожно протянул коробку ему. Тот недоверчиво посмотрел на гостя и поставил подарок на колени, приоткрыв крышку. К его удивлению, из темноты коробки на него смотрели два янтарных глаза, а через секунду красивый пестрый котенок выглянул посмотреть, куда же его принесли. Ришелье протянул ладонь своему новому подопечному, и пушистик обнюхал ее. Тогда мужчина вытащил котенка из коробки и усадил на колени. Удобно устроившись, котик замурчал от ласки нового хозяина. — это шотландская порода окраса табби. Такие кошки очень популярны на моей родине — мечтательно сказал граф. — вы уже дали ему имя? — уточнил кардинал, поймав взгляд Леона. Парень сразу опустил глаза и нервно улыбнулся. На щеках выступил лёгкий румянец. — нет, Ваше Высокопреосвященство, но я много думал о нем — граф снова улыбнулся и посмотрел на кардинала. — вы поделитесь своими соображениями со мной? — вкрадчиво спросил Ришелье и погладил котенка — да…про себя я прозвал его Арман… — снова бросил взгляд на кардинала, посмотрел на котёнка и снова принялся изучать королевский стол. Губы кардинала расползлись в довольной улыбке. Лицо его приятно покраснело, и сейчас он был похож на большого, довольного кота. В покои вошёл Людовик Справедливый.