Новый Путь

      — Напомни, зачем ты оторвала меня от занятий? — спросила я у Туллии. Подруга пришла ко мне и с важным видом позвала за собой.       — А тебя не предупредили? Хиппель сказала мне проводить тебя к пророку с такими же видениями, как и у тебя, — объяснила она.       — Проводить? Зачем? Неужели я сама не смогу найти дорогу? — удивилась я.       — Видишь ли, ситуация с ним немного поменялась, так как ты не пошла на встречу с ним сразу же, он успел...       — Прости, что перебиваю, но у меня было слишком много дел. Нужно было понять, насколько сложно направлять видения на что-то конкретное.       — Я понимаю, — кивнула блондинка. — Но прошло уже почти что полтора месяца, и за это время он успел натворить дел. И осмелюсь тебе напомнить, что ты мне уже много раз обещаешь рассказать какую-ту новость, связанную с твоими "делами".       — Расскажу, не переживай. Прямо после знакомства и расскажу. Так что такого он мог сделать, что я теперь не могу сама пройти к нему?       — Его обвинили в измене. А так же в убийстве трёх человек и попытке устроить теракт.       — Неожиданно... я не слышала ничего об этом. И наставница мне не сказала ничего. Наверное, не стала отвлекать,— ответила я спустя пару мгновений молчания. — А что конкретно он попытался сделать и кого убить, если не секрет?       — К сожалению, секрет. Мне не рассказали, не тот профиль. Что уж там, причин, по которым он изменник, пока что даже не озвучили официально, и об этом обвинении знает только довольно узкий круг лиц, — пояснила подруга. — А убил он, на первый взгляд, совершенно не связанных друг с другом людей. По крайней мере, такую информацию сказали мне для более эффективной работы с ним.       — Ясно, но это всё ещё не объясняет, почему именно ты сопровождаешь меня, — напомнила я. — Ты не тюремщик, а психолог-пророк. Это не совсем твоя специальность.       — Смешно и в то же время грустно, что моё первое серьёзное задание — это работать с ним. Думаю, что ты поймешь, о чём я, когда увидишь его и поговоришь с ним, — вздохнула Туллия. — Не ожидала, что мне сразу же дадут кого-то навроде него.       Предстоящая встреча стала немного напрягать. Если Туллия говорит о нем так, то это довольно сомнительной адекватности человек. Её оценки как подруги и как специалиста я всецело доверяю.       Спустя пару минут в молчании мы, наконец, дошли до комнаты, где его содержали как психически неуравновешенного преступника. Внешне же этот неуравновешенный преступник представлял из себя довольно жалкое зрелище. Грязные рыжие волосы и одежда, синяки под глазами, полубезумный взгляд... и это только то, что можно было заметить. Находиться с таким в одном помещении было бы не очень комфортно. Слава Пути, что нас разделяло прочное стекло, через которое без нашего желания он нас не увидит и не услышит.       — Выглядит... не очень презентабельно, — спустя несколько секунд разглядывания заметила я. — Не стали его причесывать и умывать?       — Ну, поначалу мы старались. Честно. И каждый раз он пытался напасть на сотрудников. А потом пришел указ, что его, скорее всего, рано или поздно казнят. И для пущего эффекта на народ сказали нам прекратить попытки сделать из него человека хотя бы внешне, — хмыкнула блондинка.       — Итак, Стэнфорд Гарсия, — сказала я, включив на пульте управления функцию, чтобы он мог слышать и видеть нас.       — А, опять ты, рыбка, — сказал он, глядя на подругу. И только потом обратил внимание на меня. — Что вам на этот раз нужно?       — Я хочу задать тебе пару вопросов...       — Я бы на твоем месте не стала бы воспринимать абсолютно всё, что он скажет, как непреложную истину, — шепнула на ухо Туллия. — У него стала стремительно развиваться шизофрения. А бред и галлюцинации идут в комплекте к ней.       — Шизофрения? Ладно, это, скорее всего, усложнит процесс, — пробормотала в ответ я.       —…Например, о том, что ты видел...       — Огонь, о да. Много огня... хищные очертания. Корабли, что пересекают пустоты космоса и несут... несут... какой сегодня день? Лето...       — Эм-м, это что? — задала я вопрос Туллии.       — Шизофрения, — флегматично ответила подруга. И, видя не очень понимающий взгляд, пояснила. — Нарушение речи и мыслей. В его случае происходит довольно резко. Как сейчас, например. В начале предложения он говорил связно, а под конец про лето вспомнил...       — Блеск, — прокомментировала я ситуацию. — И как мне выудить из него хоть что-то, кроме того, что я и так уже знаю?       — Ты можешь попытаться продолжать задавать вопросы, быть может, приступ бессвязности накроет его после того, как он скажет что-нибудь полезное, — довольно неуверенно под конец закончила девушка.       — Ладно, продолжаю, — вздохнула я. — Кхм-кхм. Ты видел огонь... много огня. И это всё? Ты не видел, что, к примеру, его вызвало?       — Зелено всё было. Птички летали... раскрашенные... синенькие и красненькие... или зелененькие? Мне больше синенькие нравятся...       — Синенькие, синенькие, — это уже начинало раздражать. — И?       — И-и-и... сгорели. Шашлычок...       — Мда-а, шашлычок, — подала голос подруга.       — Шашлычок я сделаю из его мозгов, если он не скажет мне хоть что-то!       — ...Красивый такой, радужный, прямо как земля, — поток мыслей между тем и не думал прекращаться.       — Может, ему таблетки дать какие-нибудь? — с надеждой спросила я у Туллии.       — Дали уже...       — Это он под таблетками такой?! Я стесняюсь спросить, а какой он без таблеток?       — Ну-у, он не замолкает вообще, если их ему не дать, — пожала плечами подруга.       — И сейчас, знаешь ли, не очень похоже, что он собирается заткнуться.       — Ко-о-смо-о-о-о-с, — послышалось от амёбы.       — Обычно поток бреда у него не длится долго, всего минут пять... Но сейчас он как-то задержался в своих мыслях.       — Класс, и мне из этого бреда ещё нужно понять, что он видел в видениях, а что он видит в бреду! — пожаловалась я. — Ладно, всё, спокойно, — выдохнула я и вновь обратилась к существу передо мной. — Ты видел...       — Шашлычо-о-ок, — было мне ответом.       — Всё! С меня хватит! — не выдержала я. — Слушать его я больше не намерена!       — О! Птички! Высокие какие... привет!       Игнорируя вопли шизофреника, я без лишних слов переслала себе на планшет запись разговора, которая любезно писалась на протяжении всего разговора, если это можно так назвать, аппаратурой. Покажу этот ужас наставнице. Маловероятно, но, быть может, хоть она сможет различить в этом хоть что-то.       — Ну, он сказал тебе хоть что-то, — пыталась ободрить меня подруга по пути обратно.       — А лучше бы не сказал ничего, — ответила я. — Мне ещё будут снится синенькие, красненькие, серо-буро-покарябанные высокие птички.       Подруга, не выдержав, хихикнула.       — Зато это было в некотором роде забавно.       — Когда я отойду немного, обязательно посмеюсь.       — Да ладно тебе, расслабься, — посоветовала она. — Давай, удачи.       — Пока, — ответила я, садясь в транспорт до центра столичного города.

***

      — Печально, что он не смог поведать нам ничего нового, — прокомментировала то, что я ей показала, Хиппель.       — Наставница, а у вас разве нет записей того, что он сказал, когда этот человек ещё был адекватным? — поинтересовалась я.       — В том то и проблема, что в "адекватном состоянии" он так и не сказал ничего отличного от того, что я сказала тебе полтора месяца назад. Вернее, на тот момент он не увидел ничего из того, что ты не видела. Из-за того, что он что-то увидел, он и начал сходить с ума.       — Ясно. Я отправлюсь дальше обучаться направленным видениям, с вашего позволения.       — Конечно, можешь идти.

***

      За почти полтора месяца прогресс в обучении был довольно большим. По крайней мере, так говорит пророк, которые и обучает меня этой технике. Я же не видела никакого особенного прогресса. Ну да, я теперь могу концентрироваться на чем-то конкретном и при чудовищных усилиях даже с большей вероятностью увидеть в видениях то, на чем я концентрируюсь. И на этом весь прогресс закончился. Хотя, наверное, не следует жаловаться на медленный прогресс в обучении, когда некоторые обучались тому же, что я уже умею около года.       Зато куда больше порадовало то, что я вспомнила куда больше воспоминаний, как бы это ужасно не звучало даже у меня в голове. Удалось вспомнить всё до примерно двадцати двух лет прошлой жизни. В основном это была не очень полезная информация, вроде рутины, старых привязанностей, которые, слава Пути, больше не вызывают какого-либо отклика в душе, иначе жить стало бы намного труднее. Но самая шокирующая новость — это то, что я попала, как сказали бы в прошлой жизни, в... игру. Чудовищное открытие, если начать слишком много о нём думать. Но я, слава Пути, прошла этот этап, когда начинаешь отрицать очевидное. А в свое время смеялась над тем, что люди во всяких исекаях никак не могут принять факт того, что они попали в другой мир.       Печально также, что я вспомнила не очень много об этой игре. Правильнее сказать — почти ничего не вспомнила, кроме самого факта, что это игра. Нужно продолжать копаться в воспоминаниях, ведь о "Эон, просветленных, Кибран, симбионтах, ОФЗ" – нужно узнать много чего. Но нужно быть готовой к тому, что события не обязательно пойдут по тому же пути, что и в игре. Нужно быть готовой...