МГЛА

Последнее что она помнила, ложась спать — яркий, ослепляющий закат кроваво-сиреневого цвета с оттенком синевы отдалённого чистого неба. Тогда ещё в голове промелькнула мысль: Как необычно, никогда такого заката не видела. Не хочу больше никогда видеть такой закат, от него исходит гнетущая атмосфера. Кровать манила к себе её усталое от работы тело, глаза слипались. Теплота и уют, то, что требовало тело после того, как весь день моталась туда-сюда, выполняя разные поручения от начальства. С последними лучами красного солнца Им НаЁн вернулась домой, в одинокую квартиру независимой 35-летней женщины, каковой она являлась. Её верный друг, Кукеу, рыженький шпиц, сегодня не встречал её у двери, так как находился у родителей. Сама же туда его отправила, ведь работа занимала всё свободное время. Он бы очень скучал по хозяйке, а так его окружает любовь родителей. К тому же время брало своё, её верный друг Кукеу уже не был тем шустрым щенком, он уже доживал свои дни, нужно беречь его. Квартира оказалась совсем пустой, не жилой, она сама понимала, что пора (давно) построить отношения с другим человеком, но медлила. Некоторые её подруги давно обзавелись семьями, и она была счастлива за них, хотя иногда считала себя «третьем колесом», когда они встречались по выходным дням. Не поймите превратно, НаЁн очень сильно любила своих «девочек», она ими дорожила, они занимали особенное место в её сердце. Её 8 девочек. Глаза плотнее закрылись, она сделала глубокий вдох, чтобы расслабиться, дать своему телу полноценный сон. Пугающий закат манил к себе, стеля ковром необычно красивых одурманивающих цветов, завлекая меня следовать аромату, проходя мимо блеклых на фоне цветов улицы реального мира. Мои ноги несли меня к сиянию, где мои глаза видели образ неземной красоты девушки, что призывала меня к себе, шепотом обещая мне исполнения всех желаний. Мне стало стыдно из одежды, что была на мне, пижама в виде кролика. Я подумывала о том, чтобы развернуться, поспешить к себе домой, чтобы надеть приличные вещи. Шепот взорвался в моих мыслях, сладкий, соблазнительный шепот девушки звал к себе, обещая рай в её объятьях. Я приближалась к жгучему красному коридору, он был таким въедливым, что моим глазам стало больно смотреть. Я хотела прижмуриться, но казалось они распахивались ещё шире. Я переступила какой-то барьер, под моими ступнями образовалось синее море, чернота глубины страшило, но голос звал меня, заверяя, что ничто не угрожает моей жизни. Всё дальше и глубже, цвета становились смытого оттенка тёмно-бардового и бирюзового цвета, резко сменяя на серые тона. В сердце тревога, я почти перестала дышать, свежий воздух заменял запах прожженной земли. — Всё в порядке, ещё пару шагов, и мы встретимся. Иди за мной, НаЁн — отдалённый голос девушки призывал меня двигаться дальше. Я хотела опустить взгляд, посмотреть, почему я, ощущая под ногами энергию, такое ощущение что магнитные волны делают массаж моим ступням. — Смотри только вперёд, НаЁн. Смотри только на меня. Секунда и вспышка, будто кто-то щелкнул фотоаппаратом, и кто-то сильно оттолкнул меня в солнечное сплетение, выпихивая меня из сна. — Тебе здесь не место! Уходи, НаЁн! НаЁн внезапно открыла глаза, не понимая, где она находится. Мгла окутывала всю комнату, не видно было ни окон, ни дверей, ничего. Ужасный шум заполнял всё пространство, давя на её ушные перепонки. Она открыла рот, чтобы сделать вдох, но вдруг поняла, что не смогла. Она хотела закрыть руками уши, но не могла пошевелиться, всё тело будто приковали к кровати могучими цепями. — Ты проснулась очень рано, НаЁн. Зачем ты сделала такую глупость? Ведь мы готовы были стать единым целым. Я бы смогла обрести свободу, о которой жаждала тысячелетиями — сладкий, тихий, бархатный голос манил к себе, уговаривая вернуться. — Закрывай глаза, тебе остался сделать два шага ко мне, моё дитя. Но её удерживал тот голос, что в отчаянье звучал в конце. Она попыталась встряхнуть сон, когда кое-как это всё-таки удалось, НаЁн моргнула. Ночь перед глазами становилась лишь темнее. Комната стала давить на её воздух, лёгким не хватало его, вскоре НаЁн почувствовала, что задыхается. — Мне нужен воздух — хватая остатки кислорода, что был в спальне, женщина едва не упав выползла с кровати. Удерживая себя за пол, невероятная тяжесть надавила сверху на её тело, что колени подкосились и она упала вниз, вовремя выставив руки вперёд. Ей показалось, что узкая некогда её спальня превратилось в очень длинное пространство, без окон и дверей. Ориентировочная память подсказывала, в каком направление ей ползти, но приближаясь к предполагаемой цели, интуиция кричала об опасности, приходилось сворачивать. Знала точно только одно — нужно выбраться отсюда, иначе мгла поглотит её целиком. Наконец-то, она смогла нащупать двери, толкнуть их, удивляясь, что не слышит привычный скрип от них. Очень осторожно, медленно и в то же время спеша, она проползла проём, оказалась в коридоре, наткнулась на стену, больно ударившись плечом и бедром. Сдерживая вскрик, НаЁн мужественно ползла вперёд, здесь атмосфера ещё тяжелее, ей пришлось опуститься на живот и таким образом перебираться. Но всё равно, помогая себе руками, отталкиваясь ногами о пол, ползла вперёд. Нельзя здесь оставаться. Нужно найти подруг и предупредить их, если они сами не оказались в такой же ситуации, как и НаЁн. Короткая футболка скрутилась неприятным валиком вдоль живота, раздражала каждым раз, когда она пыталась найти постоянную позу при движении. Ночные штаны сползли немного вниз, оголяя низ живота ещё больше, цеплялись за неровные покрытия комнатной плитки. Когда НаЁн только въезжала в квартиру, риэлтор предупредил её о том, что пол немного косой, поэтому: — Цену за эту квартиру было приуменьшено, — как после покупки доверительно поделилась информацией женщина. Все неровности заменили мягкие ковры и утеплённые плитки, чтобы зимой или в холодную время суток можно ходить босиком. Помимо пола пришлось много отремонтировать в квартире, но вложенные деньги окупились, когда сама квартира стала считаться домом. До выходной двери по мысленным подсчётам оставалось несколько сантиметров. С каждым преодолённым сантиметром дыхание становилось хуже, глаза слезились, будто в них брызнули газовым баллончиком, тело немело от жуткого холода, словно она ползла по ледяной поверхности тонкого озера. Почему такое сравнение пришло в голову НаЁн тоже не ведала, но такова реальность. Кончиками пальцев она уткнулась в лакированную дверь, подобрав под себя ноги, села, прислонившись к ним. Собрав остатки силы, женщина, кряхтя поднялась, полностью навалившееся на двери, её рука нащупала ручку от двери и замок с торчащим ключом. Интуиция забила тревогу. Она никогда не оставляла ключи в двери. Всегда клала их в шкатулку для ключей, подаренную Сон ЧеЁн на новоселье. Оригинальная, единственная в своём роде шкатулка, ведь она была сделала исключительно самой художницей в своём элегантном стиле. НаЁн очень дорожила таким подарком, считая его своём роде талисманом удачи. Почему ключи в дверях? Неужели забыла вынуть? Нет. Исключено. Мне всего 35 лет, я ещё в своём уме. Я всегда держу в памяти такие незначительные мелочи. Ключи манили взять их и прокрутить замок, чтобы выпустить из давящего вакуума. Но НаЁн не решалась, ведь была не уверена, что найдёт там за дверью. Стали возникать вопросы о другом пути выхода. Другой путь был только через пожарную часть, то есть лезть через окно, цепляться руками за висящую лестницу, не смотреть вниз и молиться всем, что дорого ей, лишь бы не упасть и не умереть. Боязнь высоты. Она всегда трусила, когда ей приходилось преодолевать свой высотный страх. Но, сейчас, не было выхода, нужно выбираться отсюда. Окно оптимальный вариант к спасению. О страхе можно подумать после, когда буду жаловаться девочкам. Весь пройдённый путь ползком пришлось повторить только теперь в другом направлении. Чем ближе к нему, на удивление воздух в этом направлении не так давил, дышать становилось легче, тело уже не так тряслось, да и ноги согревались. Даже, как бы так выразиться, но НаЁн видела маленький, едва видимый белый свет, позволяющий ей следовать за ним. Лёгкий ветерок не закрытого на ночь окна приятной прохладой рассеял дымку перед глазами. Упираясь двумя руками о подоконник, НаЁн помогла своему уставшему телу подняться и сесть. Ничего не было видно. Чернота. Мгла кругом. Даже не видно куда вступать, за что держаться и как долго спускаться вниз. Абсолютно ничего! Пустоты. Неважно, НаЁн, тебе нужно найти девочек, убедиться, что с ними всё хорошо. Ты обязательно выберешься и найдёшь их. Всё остальное неважно! Мерцающий огонёк, словно паучок на своей паутине спускался вниз, сверкая каждый раз, когда ударялся об металлические ступени пожарной лестницы. Он проделывал так несколько раз, пока мозг НаЁн досконально запомнил все расположения. Мешкать более нельзя, действуй, Набонг! — таким образом подбодрив себя, женщина трясущими руками взялась за рамку окна, полностью встала на подоконник. С громко бьющемся сердцем, тяжёлым поверхностным дыханием, НаЁн протянула одну ногу в темноту, носком нащупывая лестницу. За ногой не уверено последовала рука, тоже ища вслепую поручни, за что она бы держалась, когда окажется полностью за пределами квартиры. Наконец-то что-то смогла нащупать, холодный метал с рубцами. НаЁн крепко ухватилась и с силой надавила на левую ногу, перенося весь свой вес полностью на неё, делая опорой, пока полностью не вылезла из квартиры. Сердце от страха готово было выпрыгнуть из груди, глаза в напряжении пытались хоть что-то разглядеть, а уши хоть что-нибудь услышать. Сглотнув, перевела дыхание (как смогла), сделала первый шаг вниз, мёртвой хваткой удерживая себя руками. Боже, молю тебя, помоги мне спуститься! — никогда не молилась, а тут от всего сердца попросила Всевышнего. Маленький мерцающий огонёк снова появился перед её лицом, он словно жвачка прилепился к стенке и медленно спускался вместе с ней. Он был совсем крошечный, меньше муравья, но даже такой свет был лучше, чем вообще ничего. Вместе, шаг за шагом, они оказались на последней ступени. Здесь начиналась самое страшное — прыгать в неизвестность. А вдруг расстояние от земли намного дольше, чем НаЁн помнила? Но другого пути всё равно не было, она и так столько прошла. Теперь что сдаваться? Нет. Её ждут. Маленький огонёк подмигнул ей, НаЁн даже показалось, что он усмехнулся ей, показывая большой палец вверх. Как бы то не было, НаЁн посчитав до трёх, на счёте два с четвертью прыгнула в черную яму. Быстрое приземление оказалось неожиданным, ноги сами подкосились, и женщина упала на заднюю часть. Хотя удара сильного не последовало, оказывается, НаЁн упала на что-то мягкое и шершавое. — Отлично, я теперь снаружи. Как мне раздобыть свет, чтобы я знала куда идти? Мои девочки не так и близко живут. Чтобы добраться до их квартир, нужен транспорт или хотя бы телефон, чтобы я могла им позвонить, узнать дома они или, как и я выбрались. В первую очередь, я думаю, всё-таки необходимо запастись едой, водой, одеждой. На мне только ночное одеяние. Честно говоря, хорошо, что так темно — тихо хихикнула НаЁн, проводя руками по своему костюму кролика, подаренного на день рождение дизайнером Минатозаки Сана. «Как и было обещано, онни, твой специальный подарок от известного дизайнера Минатозаки Сана. Я сама выбирала материал, и сама делала выкройки, а также украшала его. Теперь я точно знаю, что ты будешь думать обо мне каждую ночь – сказала Сана, торжественно вручая ей подарок с радостной гордой улыбкой на лице». Каждую ночь на протяжении вот уже 5 лет. Бесценный подарок от любимой подруги. Глаза постепенно привыкли к темноте, хоть как-то могла видеть очертание улиц, домов. Всё размыто, словно в густом тумане, но это лучше, чем ничего нельзя разглядеть. Поднявшись с мягкого места, НаЁн не стала разглядывать на что же она приземлилась, просто решила двигаться дальше. Магазин, где можно приобрести из продуктов и другие принадлежности, находился в паре шагов от её дома, точнее через дорогу. Осторожно, маленькими шажками, женщина передвигалась вперёд, боясь наткнуться на что-то или кого-то. Возможно, кто-то помимо неё тоже таким же образом вышел из дома и теперь ищет выход из сложившейся ситуации. По крайней мере НаЁн надеялась на то, что такие люди есть. Вглядываясь вперёд, женщина в костюме кролика, который, как белое пятно светилось в темноте (такое ощущение), дошла до магазина. Нащупала руками открытые двери, переступила порог (помнила, что всегда спотыкалась об него), вошла внутрь. Глаза уже привыкли к темноте и теперь можно было различить полки и лежащую на ней еду, стоящие на них бутылки с водой. НаЁн оставалась стоять на месте, не шелохнувшись, решив для себя сначала перестраховаться. Вдруг, из-за угла, как в фильмах ужасов, выскочит кто-то с холодным оружием в руке и убьёт? Умирать так рано не хотелось. Точно нет. У меня ещё не было настоящего свидание с очаровательной шатенкой, работающей напротив моего дома в цветочном магазине. Я даже её имя ещё не узнала. Так что, НаЁн, осторожность превыше всего. Хотя, с нынешней ситуацией, не известно, что случилось с той девушкой, поглотила ли её мгла или же выбралась и спаслась? Вопрос остался висеть в подвешенном состоянии, НаЁн никак не могла дать на него ответ, а выяснять сейчас, нет никаких шансов. К тому же, в первую очередь, её лучшие подруги. Ей необходимо знать, что с ними всё в порядке. Подождав некоторое время, не услышав и не заметив ничего странного, НаЁн сделала осторожный шаг по направлению к полкам с едой. Сумки у неё с собой не было, только карманы ночной пижамы, там особо места не было, но можно положить небольшие снеки, лучше, конечно, питательные батончики, они хоть как-то утолят голод. Воду можно нести в руках. С этим НаЁн справилась быстро, память воспроизвела кратчайший путь к тому, что нужно. Пока никто за ней не гнался, правда НаЁн пришлось несколько раз перекреститься, задерживать дыхание с опаской оглядываясь по сторонам, но женщина выжила на первом этаже. Осталось добраться до второго этажа, где находился отдел сезонной одежды и, если не изменяет память, там же продавалась обувь. Она бы поднялась, если бы не ощущение того, что в магазине уже не одна. Никаких шагов, никакого шума, ни голосов от вновь прибывших посетителей, НаЁн абсолютно ничего не слышала. Настораживало. Подавляющая тяжесть надавила на плечи, заставило её тело покачнуться и беззвучно упасть на пол. Словно сломанная кукла, которой обрезали невидимые нити. Страх поглотил всё существование, ей пришлось зажать свой рот руками, вжаться почти в стену стеллажа и затаиться. Мгла сгущалось по стенам, НаЁн с ужасом наблюдала, как по потолку ползли какие-то жутковатые тени, как щупальца протягивались, скручивались, создавали чудовища из страшных сказок. Снова то ощущение, что присутствовало в квартире. НаЁн задыхалась. Её словно снова запирали в клетке, подавляли её собственную волю, в своей голове она слышала чужие слова, сказанные её голосом: — Не сопротивляйся. Я жду тебя, приди ко мне, моё дитя. Она сопротивлялась, но давление было таким сильным, что сил не хватало. Маленький светлячок внезапно появился перед её затуманенным от боли взглядом. Он мерцал по воздуху рисуя забавные узоры, пока усталые глаза женщины не определили их в буквы, говорившие о том, что он знает, как выбраться отсюда. Я помогу тебе. НаЁн доверилась ему, ползком, на четвереньках, она шла за мерцанием, пока оно не вывело её к черному выходу из магазина, завело за угол и оставило следующее послание: Три больших шага прямо. Пять шагов в лево. 10 шагов по косой. 2 шага в право. Стена. Без объяснения мерцание исчезло. Всё ещё находясь в шоковом состоянии НаЁн без колебания, последовала подсказке, не оборачиваясь назад, даже если казалось, что она слышала зовущие голоса её подруг. Стена, в которую она упёрлась, была тяжелой и толстой. Она попыталась обхватить стену руками, но не могла дотянуться ни до каких углов, будь то длина или ширина. Упираясь в стену НаЁн, выдохнула, затем медленно обернулась, прислонилась теперь спиной, прищурившись, огляделась вокруг. НаЁн не узнавала район, улицу, хотя каким-то чутьём угадывала остановку такси, где она обычно заказывала и ездила на работу. Окружающая местность выглядела опустошенной, ничего не напоминающие улицы города или даже парка. На многие мили (если глаза не подводили в этой тьме) не было видно ни дерева, ни строение, ни машин. Асфальт под ногами крошился, НаЁн ощущала, как с каждым шагом погружалась в песок, ей приходилось с трудом делать нужные шаги. Запах родного города с каждым шагом изменялся, в воздухе тяжело висел запах гнили и разрушения. Нынешний воздух отнимал у неё силы жить. Дойдя до стены, все ощущения тяжести, тревожности, давление прошли. Стена давала уют и тепло, безопасность. Сейчас, в данную минуту, никуда не хотелось уходить. — Может мне здесь немного передохнуть? — спросила НаЁн саму себя, сползая вниз по стене, усаживаясь на землю, обнимая колени. — Я бы не прочь вздремнуть. Нельзя! — громко воспротивилось подсознание, да так громко, что НаЁн подскочила, обеспокоено оглядываясь. — Показалось, не нужно так пугать — схватилась за сердце, успокаивая его. — Сама знаю, что спать нельзя, но глаза так и слипаются. Куда же мне теперь идти? Мне нужен какой-нибудь транспорт… Ох, черт возьми, что это? — поразилась внезапному шуму за свой спиной, стена, на которую она опиралась, пришла в движение. Глаза НаЁн расширились от сознания увиденного, её рот в немом шоке открывался всё шире, пока стена, словно сделана из пластилина уменьшалась, пока возле её ног не оказался альбом для рисования с белым карандашом. — Да вы шутите — НаЁн в который раз решила проверить не сон ли это, ущипнув себя возле запястья и тихо вскрикнув от боли. — Не сниться, тогда…что вы предлагаете мне с этим делать? — шепотом спросила она, присаживаясь на корточки рядом с альбомом, открывая его, перелистывая пустые страницы. — Я не умею рисовать — призналась НаЁн, поднимая его с земли, кладя карандаш в карман пижамы. — ЧеЁн несколько раз пыталась показать мне, как чертить контуры и создавать тени при помощи карандаша, но, увы. Зато, ЧеЁн, известная художница, вот она-то и могла бы нарисовать всё, что видит или представляет за считанные секунды. Невольно вспомнился эпизод их знакомства. Это случилось перед самым выпуском НаЁн из школы. НаЁн задумала нарисовать прощальный подарок своим одноклассникам, чтобы они вспоминали этот счастливый день с улыбкой на губах. Ей пришла эта мысль в голову, когда она тайно наблюдала за ЧеЁн, младшеклассницей, всё время сидевшей возле дерева за столовой. Рядом с ней постоянно находились близкие подруги ДаХён и Цзыюй, они о чём-то тихо болтали, не мешая той рисовать. Хотя, как НаЁн подметила, они ни в коем случае не мешали, наоборот, ЧеЁн время от времени отвлекалась и вставляла свои слова, иногда улыбаясь какой-то выходке ДаХён, с нежностью глядя на Цзыюй, когда та отчитывала девушку. Как позже НаЁн призналась, что она знала о художнице и именно поэтому выдумала историю о том, что ей нужны уроки для рисования. Просто очень хотелось подружиться с младшеклассницами, а другого способа не придумала. — Онни, прежде чем начать что-то рисовать, ты представь это в уме — говорила ЧеЁн стоя позади старшей подруги и вместе с ней глядя на пейзаж перед ними, небольшое деревце, склонённое к земле, после вчерашнего ураганного ветра. — Сколько бы я не представляла ничего не вижу, Ченги. Из меня плохой ученик, лучше оставь это дело — НаЁн с досадой бросила альбом для рисования на землю, сама же отвернулась с нахмуренным выражением лица. — У тебя всё получиться, НаЁн-онни, ты же на днях нарисовала кошку, ведь так? — убеждала её ЧеЁн, поднимая альбом и снова передавая ей. — Кошка? — рассмеялась та, запрокинув голову назад, упираясь её в живот младшей девушки. — Те каракули ты называешь кошкой?! Когда я показала своё творение ЧонЁн и Момо они высмеяли меня, сказав, что никакого таланта у меня нет. И они правы — огорчённо вздохнула она, глядя снизу-вверх на ЧеЁн, но от подруги получила мягкую улыбку, как и мягкие прикосновение к её голове. — Они не правы, ты талантлива, просто у тебя свой стиль. Мне он нравится, потому что так похож на мой — добавила ЧеЁн, ободряюще обнимая старшую подругу со спины, незаметно кладя в руки карандаш. — Давай я тебе покажу. НаЁн не нашлась что ответить, она завороженно следила за своей рукой, которая при помощи ЧеЁн рисовала красивые линии, соединяя их, плавно скользя по белому полотну бумаги. Перед её глазами вырастало дерево, не такое, как в реальности, но по-своему прекрасное и живое. — Видишь, НаЁн-онни, вот, что я имею в виду под «представить перед своими глазами». Попробуй сама, у тебя получиться — прошептала ЧеЁн, своим голосом не нарушая волшебство рисунка, отпуская её руку, отходя, но недостаточно далеко, просто делая один шаг назад. В тот момент сердце НаЁн сладко забилось в груди, но она никогда не призналась девушке, что тогда влюбилась в неё. Маленькая влюблённость, которая, впрочем, постепенно исчезла, стоило только НаЁн понять к кому та испытывает неразделённые чувства. Безответная любовь ЧеЁн к той девушки длиться и по сей день, сколько бы НаЁн не говорила ей признаться, всегда видела ту печальную мягкую улыбку, слышала её мягкий голос: — Она счастлива с другой. Я не могу разрушить их счастья. — Ладно, попробую представить, всё равно нужно же выбираться отсюда — машинально почесала свой кончик носа (привычка, от которой трудно избавиться), открыла альбом на первой странице, взяла карандаш со вздохом поднесла его к листку, прикрыла глаза. Перед мысленным взором она увидела велосипед, подаренный когда-то в детстве родителями и попытками овладеть им. Невольно губы растянулись в улыбке, вспоминая момент, когда она всё-таки села на него и смогла проехать 300 метров от дома без помощи отца. Правда от головокружительного счастья, что ей удалось это сделать НаЁн не заметила девчушку, идущую навстречу к ней, гуляющую с милым щенком на поводке. — Зайчонок, осторожно, сворачивай! — кричали родители, но было поздно, НаЁн уже «налетела» на девочку. НаЁн выпала с велосипеда, прямо на девочку, когда та защищала щенка от её падения. Щенок не пострадал, девочка отделалась ушибами на коленках, красными глазами от слёз и лучшей подругой на всю жизнь в лице НаЁн. Она любит постоянно напоминать наше первое знакомство, особенно когда я сделаю какую-то глупость — улыбнулась шире своему детскому воспоминанию о велосипеде и ЧонЁн. Конечно, тот детский трёхколёсный велосипед НаЁн не стала рисовать, но с 10% уверенностью в свои умения, попыталась точно очертить что-то похожее на него. Приоткрыв глаза, она не поверила самой себе: — Ух ты, Ченги, оказалась права, у меня действительно получилось — похвалила саму себя НаЁн, с гордостью глядя на чёткие 4 линии и квадратные колёса нарисованные на листке бумаги. Следующее, что увидела НаЁн снова испытав состояния шока (хотя должна была уже не удивляться), её «чудо транспорт» материализовался из воздуха, а невидимый ластик стёр нарисованный из альбома. Велосипед сверкал в темноте подобно свету на башне берега моря, помогавшее морякам добраться до дома в целостности и сохранности. Как бельмо на глазу, если честно, подумала НаЁн, но спорить не стала, просто кое-как вместилась на неудобное сиденье, надавила на педали и поехала вдоль неровной и ухабистой дороги. Ей предстоял долгий путь к первой её подруге, жившей ближе, чем другие из 7 девушек. НаЁн молилась всем, кому только можно, надеялась, что Хираи Момо дома, не спит, пытается выбраться из сложившейся (неясной) ситуации.