A Matter of Choice

Отворив тяжелую дверь собственного кабинета, директор Фьюри решительно шагнул внутрь, взмахом руки зажигая канделябры на стенах. Его умиротворенно дремавший на одном из покрытых толстым слоем пыли книжных шкафов филин сонно разлепил глаза. Руки все никак не доходили до уборки, а доверить старинные гримуары домовым эльфам Фьюри не решался. Приветливо ухнув вернувшемуся хозяину, Глаз неспешно встряхнул крыльями и спикировал вниз, приземляясь и цепляясь длинными когтями за свое излюбленное место на краю директорского стола. Сверкнувшие в полутьме кабинета глаза птицы — один ярко-желтый, а второй серебристо-белый — цепко наблюдали за мрачными фигурами вошедших вслед за Ником профессоров. Зайдя в кабинет, Наташа с тяжелым вздохом опустилась в одно из стоявших у стола мягких кресел. Она устало откинулась на спинку кресла и из-под полуприкрытых век наблюдала за Тони. Тот, закрыв за собой двери, прошел к окну, застыв там задумчивой статуей. Фьюри, бросив в его сторону быстрый взгляд, занял директорское кресло. Расслабленным жестом он выдвинул один из ящиков стола, извлекая из него металлическую коробочку. Небрежно погладив спину Глаза, голодно наблюдавшего за его движениями, директор достал из коробочки крупного сушеного жука. Филин тут же радостно выхватил из сухих пальцев угощение, довольно ухнул и затих. Ник, вновь погладив иссиня черные перья, вернул внимание гостям, остановившись взглядом на Старке. Тот был непривычно тихим, что не могло остаться незамеченным и не вызывать подспудно тревогу. — Старк, — громко окликнул директор, привлекая внимание мужчины. Тони вздрогнул, будто за своими мыслями успел забыть, где и с кем находится. — Приступай. Что из услышанного оказалось полезным? У тебя появились новые догадки? — Скорее подтвердились все предыдущие, — мрачно ответил Тони. Скрестив руки на груди, он отвернулся от окна, устало опершись на подоконник. — Ранее я догадывался, к чему вели эти зацепки, но сегодня мы получили новые, более весомые доказательства. Теперь я уверен касательно того, с чем мы имеем дело. — И с чем же? — С темной ритуальной магией. Его слова возымели эффект разорвавшегося снаряда, когда после громкого взрыва окунаешься в глухую тишину. Произнесенное не было полной неожиданностью для присутствовавших. Скорее это был худший из возможных сценариев, и все до последнего надеялись, что он не подтвердится. И только что Старк разнес эту надежду в пух и прах, оставив их один-на-один со страхом, ставшим реальностью. Теперь им надо было что-то с этим делать, ведь они были ответственны за жизни всех в этом замке. — Ритуальной? В Хогвартсе? — нахмурилась Наташа. Ей не хотелось в это верить. Она бы предпочла, чтобы Старк ошибся в своих выводах, пусть тот крайне редко допускал подобные ошибки. — Это невозможно. — Количество прямо указывающих на нее фактов говорят об обратном, Романофф, — парировал Тони. Было заметно, что собственная правота его совсем не радовала. — Я не верю в совпадения, но здесь их настолько много, что даже слепой разберется что к чему. — Объясни, — коротко попросил Фьюри. Тони вздохнул и с нажимом потер переносицу, будто все происходившее вызывало у него сильную мигрень. — Каждые три недели исчезает по студенту с трех разных факультетов. Это первая закономерность, которая сама по себе вызывает определенные вопросы. Дальше. У каждого из похищенных имеется похожий шрам на левой ладони. Две небольшие перекрестные линии. Старк извлек из полы мантии палочку и начертил в воздухе две светящиеся пересекающиеся линии, образовывающие крест. — Порезы сделаны неаккуратно, вероятно, в спешке, и форма явно выбрана не просто так, — продолжил он. — Если бы наш похититель хотел использовать надрез для получения крови, то разумнее было бы сделать один более глубокий порез поперек ладони или вообще выбрать другое место. Но порезы всех жертв идентичны. Почему? Недавно я копнул чуть глубже в обычаи проведения ритуалов и выяснил, что для усиления их эффекта нередко используют разного рода заговоренные руны. Две перекрестные линии сразу показались мне знакомыми. Вероятнее всего, это руна «Гебо». В англосаксонском руническом алфавите она означает… —«Дар», — мрачно закончил за него Фьюри. — Это основное значение. Еще ее можно трактовать как «объединение», «договор». И «жертва». — Хочешь сказать, этот кто-то пытался принести наших студентов в жертву? — чувствуя, как внутри все сжалось от собственной догадки, спросила Наташа. — Вероятно, — кивнул Тони. — Но я не могу быть в этом полностью уверен, пока не пойму, в чем заключалась суть ритуала. — И ты не счел важным поделиться этой информацией? — Я не был уверен, Романофф. Все это — лишь гипотезы, основанные на донельзя скудном количестве имеющихся у нас на руках фактов. С подобными догадками нельзя поступать опрометчиво, — отрезал Тони. — После услышанного сегодня я хотя бы понял, что двигаюсь в правильном направлении. Четкие временные промежутки между похищениями, руны, огонь, жертвенная кровь и определенного вида змеи, которые, вероятно, тоже имеют особое обрядовое значение — все указывает на то, что похищенные студенты должны были стать частью какого-то ритуала. — Должны были, но не стали, — внимательно подметила Наташа. — Так ведь? — Да, я лично проверил всех троих. Ни следа темной магии, — уверенно кивнул Старк, задумчиво потерев пальцами подбородок. — Им просто повезло. У нашего похитителя, вероятно, что-то пошло не так и жертвоприношение сорвалось. Поэтому студентов так поспешно вернули назад, стерев любые воспоминания о произошедшем. — Что это мог быть за ритуал? У тебя есть идеи? — Нет. Пока нет, — Тони сокрушенно покачал головой. Он чувствовал себя уставшим. Не то чтобы он не привык к огромному количеству работы, но ему не нравилось, что во всем этом замешаны дети, которых они никак не могли защитить. Во всяком случае, пока он не выяснит что к чему. Он сделал несколько шагов и упал в кресло рядом с креслом Наташи. — Раньше я с подобным не сталкивался, да и ритуальная магия — не мой профиль. Может понадобиться немало времени, чтобы разобраться что к чему. — Много времени не понадобится, если мы раскроем и схватим мерзавца до того, как он успеет навредить другим студентам, — задумчиво заметил директор. — Меня все еще интересует, как похититель сумел незамеченным пробраться в школу. Вероятность проникновения на территорию постороннего без нашего ведома очень мала. Волшебников, способных не попасться нашим защитным заклинаниям, слишком мало. Большинство я знаю лично и сомневаюсь, что они бы пошли на подобное. — Быть может, у нашего злодея здесь есть сообщник, который обеспечил проход, — предположил Тони. — Или же он сам живет и работает здесь, — кивнул Фьюри. — Я не верю, что кто-то из профессорского состава и остального рабочего персонала Хогвартса может быть в этом замешан, — возразила Романофф, нахмурившись. — Я хорошо знаю всех этих людей и подозревать их — последнее, чем нам стоит заниматься. Мы все и так чудовищно разбиты и разъединены этой ситуацией. — Я понимаю и полностью разделяю твои чувства, — Фьюри покровительственно посмотрел на Наташу. — Но мы отвечаем за жизни детей, поэтому не имеем права отмахиваться от подозрений без тщательной их проверки. Пока я не буду знать наверняка, что каждый проживающий в стенах замка человек не причастен, все здесь находятся под подозрением. — Студенты тоже под подозрением? — Романофф не собиралась сдерживать свое недовольство сложившейся ситуацией. Директор не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов. Наташа поджала губы. — Мы тоже? Зачем тогда делиться этим с нами, если и мы под подозрением? — Мне нужны люди, которым я могу всецело доверять в этом вопросе, — спокойно ответил ей Ник. — Я убежден в непричастности Старка. А проверить тебя было первым, что я поручил ему после того, как мы взялись за расследование этого происшествия. Профессор Романофф не нашлась с ответом, только протестующе сложила руки на груди. — Ничего личного, Романофф, — ухмыльнулся Тони, спокойно выдержав метавший молнии взгляд Наташи. — Полагаю, у вас теперь есть поручение и для меня? — совершив над собой усилие, Нат опустила этот вопрос и вернулась к главному. Она обязательно выскажет им все, что думает, когда детям перестанет грозить опасность. — Да. Я хочу, чтобы ты незаметно присмотрелась к коллегам. Отмечай любое странное и нехарактерное поведение и докладывай напрямую мне, — взгляд директора был пронизывающим, в нем не было просьбы — только четкий приказ. Наташа не решилась возражать ему. Все же директором Фьюри был не просто так и она уважала его как сильного и опытного волшебника. Однако ей все равно не хотелось верить в то, что среди них мог скрываться преступник. Это было все равно что узнать, что один из членов твоей семьи убийца. Фьюри, дождавшись короткого кивка от Романофф, повернулся к Старку. — Тони, ты тоже прислушивайся к своей интуиции, уверен, опыт мракоборца поможет тебе понять, если что-то будет не так. Но также я прошу тебя сконцентрироваться на выяснении информации о ритуале. Даю тебе полный доступ ко всем архивам замка, включая запретную секцию, — директор достал из стола пергамент и подвинул к себе чернильницу с пером, принимаясь быстро что-то писать своим размашистым почерком. Закончив, он достал все из того же ящика конверт и упаковал туда написанное письмо. — Добудьте как можно больше информации, но постарайтесь действовать незаметно. Не стоит привлекать к нашему делу лишнее внимание. — Очевидно, — закатил глаза Старк, поднимаясь с кресла. Нат скользнула взглядом по Тони и тоже встала. Задачи были сформулированы и делегированы, разговор подошел к своему логическому завершению. — Я поговорю напрямую с Министром, — добавил Фьюри, занятый тем, что оставлял печать на только что растопленном сургуче, которым запечатывал письмо. Разумеется, печать была заговоренной, защищавшей написанное от не предназначенных глаз. — Возможно, удастся отыскать знающего человека, который сможет проконсультировать нас насчет данного ритуала. Тони бесстрастно наблюдал, как директор дует на печать, чтобы она высохла быстрее — ускорить магией было нельзя, это нарушило бы вплетенный заговор. Дождавшись, когда сургуч полностью затвердеет, Фьюри протянул письмо Глазу. Тот цепко сжал его в клюве и вспорхнул на подоконник. Наташа сообразительно открыла окно, чтобы он мог вылететь. Глаз на прощание ухнул и улетел, быстро растворяясь в густом ночном небе. — Спасибо, Наташа, — произнес Фьюри. — Ты можешь быть свободна. Наташа кивнула в ответ, и, произнеся что-то формально вежливое, будто бы с облегчением покинула кабинет. Старк, убедившись, что двери плотно закрыты и они с директором остались одни, внимательно на него посмотрел. — Министр магии тоже входит в число ваших доверенных лиц? — спросил он. — Очевидно, — кивнул директор, нисколько не удивившись тому, что Тони без труда понял, кому предназначалось написанное письмо. Как будто меньшего он от него и не ожидал. — Без его особого покровительства нам бы не дали зеленый свет не то что на подобное расследование, но и на новый учебный год как таковой. Я обязан держать Министра в курсе дел. Старк надменно выгнул бровь, решая, что подобной оценки от него более чем достаточно. Он знал, что все, кому везло наблюдать такое выражение на его лице, обзаводились желанием зарядить по нему кулаком. Но расшаркиваться перед Министерством и тем более так прогибаться перед Министром магии… Надеясь, что вложенное в этот жест презрение достигло адресата и дало вполне доходчивое представление о его мнении как таковом, Тони развернулся на каблуках и направился к дверям кабинета. Ему тут больше нечего было делать. — Тони, — окликнул его директор у самой двери. — Я прекрасно знаю о том, что ты не питаешь особой любви к Министерству, и в какой-то степени я разделяю твои взгляды. Но могу заверить тебя, что Один на нашей стороне. Я знаю, что у тебя с ним свои счеты, но поверь мне, в этом деле ему можно доверять. — Очень на это надеюсь. Иначе это останется на вашей совести, — скупо обронил Старк и, не проронив больше ни слова, скрылся за дверью.

***

Питер сонно моргнул, изо всех сил стараясь сдержать так и рвущийся наружу зевок, но не обремененный воспитанием Нед рядом не позволил этому случиться, тоже зевнув. Глаза слипались и они в надежде хоть немного подремать развалились на самых последних партах класса Трансфигурации. Питер терпеть не мог настолько ранние подъемы, но это никоим образом не волновало профессора Лафейсона, лекция которого по несчастливой случайности стояла первой в расписании. И на которую им с Недом на прошлой неделе посчастливилось опоздать. В наказание за «вопиющую безалаберность» (прямая цитата), из-за их опоздания факультет совершенно негуманно лишился десяти очков. И, в довершение к яркому букету из негодования, ярости и несправедливо попранной чести, их добили наказанием. Паркер прекрасно запомнил воистину змеиную ухмылку на лице профессора Лафейсона и его самодовольное выражение, с которым он в конце урока уведомил Питера и Неда о том, что им выпала честь подготовить класс к следующему занятию. Именно по этой причине сегодня им пришлось вставать ни свет ни заря и, словно восставшим зомби, расставлять в озвученном порядке парты и подготавливать класс. И это в шесть утра! Подумать только! Жалкие десять минут, на которые им тогда не повезло опоздать на лекцию, стоили так дорого, словно их поймали с поличным на прогулке по Запретному лесу! Питеру хотелось выть от столь возмутительной несправедливости. Хотелось тогда отстоять себя и доказать, что это просто стечение обстоятельств, что на самом деле они прилежные ученики, открытые знаниям и всему новому. Однако как бы звучало их оправдание? «Извините, мы проспали, потому что поздно ночью сначала старались не попасться на глаза дежурившим старостам и мракоборцам, ведь нам нужно было пробраться из гостиной в подземелья, а потом занимались слежкой за вашими коллегами для того, чтобы подслушать их разговор и узнать, что на самом деле произошло с похищенными в том году студентами»? Звучит достаточно убедительно. Для двух обратных билетов до Лондона. Питер тяжело вздохнул, устало потерев заспанные глаза. Два наказания за последние десять дней — это точно не то, как Питер представлял себе обучение в Хогвартсе. И уж точно не планировал участвовать в шпионаже за студентами, тем более за преподавателями. Он понимал, что их поведение совершенно недопустимо, что стоило бы оставить все происходящее на взрослых. Тетя Мэй в его голове беспрестанно повторяла, что они сами подвергают себя неоправданной опасности. Питер и сам это понимал. Однако… он не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. Не мог сдержать зуд любопытства под кожей, толкавший его на все эти поступки. Не мог выкинуть из головы мысли о похищении, таком странном и нелогичном, что, кажется, успешно игнорировали все вокруг. Питеру было чуждо притворяться, что все в порядке. Он не мог смириться с подозрительным поведением профессоров и людей из Министерства. С неизвестным похитителем, которого так и не смог вычислить ни один из лучших мракоборцев, которым поручили его поимку. Недомолвки, постоянное утаивание и тщательно игнорируемая, но почти на физическом уровне ощутимая атмосфера ожидания чего-то ужасного провоцировали желание разобраться, вынуждали погружаться во все происходящее еще сильнее. Слишком острым было понимание, что вскоре может стать слишком поздно что-либо предпринимать. Ну и, если говорить начистоту, Питера безумно увлекало это расследование. Пожалуй, он был согласен с Шури. После той их вылазки с Харли, Недом и Мишель она сказала слова, которые четко отпечатались в сознании Паркера. «Все очень, очень плохо. Но очень, очень захватывающе». Дни сменялись днями, но не прошло ни одного, в который они бы не вспоминали подслушанный той ночью рассказ Гвен. Питер по многу раз прокручивал услышанное в голове, пытался предположить разные версии, некоторые из них высказывал Неду, но они так ничего дельного и не придумали. Права была Мишель — на их руках пока слишком мало информации, а недостающих частей слишком много, чтобы выстроить нормальную логическую цепочку. Это знатно удручало, но в то же время стимулировало желание продолжать копать. После того, как Питер пересказал ей все, что им удалось узнать, Шури буквально поселилась в школьной библиотеке, желая узнать как можно больше про этих важных для преступника змей. Ее интересовало все: вид, распространенность, особенности, магические свойства, связанные с ними ритуалы… Мишель же больше заинтриговалась похожими шрамами на ладонях трех пропавших студентов, на которых тогда заострила внимание Гвен. Заслуженно отчитав Харли за то, что он забыл сообщить им о такой важной для расследования детали, потребовала у него познакомить ее со всеми тремя пострадавшими, чтобы своими глазами изучить шрамы. Питера, как, впрочем, и Неда, из всех нескладных обрывков истории Гвен больше всего взволновал сам преступник. Почти все свободное время они ломали голову над тем, как ему удалось проникнуть в школу, а затем незамеченным скрыться вместе с выбранной жертвой. Самая очевидная мысль, — трансгрессия, — которой Питер тут же поделился с Недом, была безжалостно отметена последним. Из-за специальных защитных чар трансгрессия в Хогвартс и из него абсолютно невозможна. По всему получалось, что преступник должен был самостоятельно пробраться в замок, минуя охрану и ловушки для непрошенных гостей. Минимум трижды этот человек (если это вообще был человек) смог войти и выйти незамеченным, не попавшись на глаза ни единой душе. Никто и ничто не могло помешать ему проделать содеянное снова. И снова. И снова… Все указывало на то, что преступник прекрасно ориентировался в школе, и Питера до ужаса пугала случайная догадка. Что, если он прямо сейчас спокойно передвигался школьными коридорами, смеялся с учениками, разговаривал с профессорами? Высматривал новую жертву, которую собирался безжалостно похитить, продолжая скрываться под личиной доброжелательности и маскируясь под обычного человека. Ощущение незащищенности, которое принесла с собой эта мысль, заставляла сердце Питера сходить с ума от страха. Становилось сложно не видеть врага в каждом, кто встречался по пути. Не относиться подозрительно к любому, кто заговаривал с ним. Питер быстро понял, что начал сходить с ума, и прикладывал все силы, чтобы прекратить постоянно видеть в каждом мрачную фигуру в зеленой мантии с горящими красным глазами и сосредоточиться на чем-то более полезном. Проморгавшись, Паркер потянулся и размял шею, покрутив головой в разные стороны. Взгляд бездумно прошелся по классу, ненадолго зацепившись за парту Мишель и Харли. Девочка снова за что-то тому выговаривала, но пока все еще не прибегала к исполнению своей главной угрозы — отсесть за другую парту. Кинер не слишком убедительно играл раскаявшегося в содеянном, явно пропуская колкие замечания мимо ушей. Картина выглядела до того забавно, что Паркер не сдержался и фыркнул под нос. Нед удивленно поднял брови, а, проследив глазами по направлению взгляда Питера, понимающе улыбнулся и пристроил голову на ладони, тоже принявшись наблюдать за разыгравшейся сценой. Парту Томпсона и Дэвиса не обязательно было видеть — тупые шутки и противный смех позволяли безошибочно сориентироваться в их положении. Они время от времени пытались прицепиться к ним с Недом, но мальчики хмуро игнорировали все их дурацкие колкости. Профессор Лафейсон был деканом Слизерина и поэтому благоволил Флэшу. Случись между ними и Питером с Недом очередной конфликт, он бы непременно занял сторону курируемого факультета. Терять баллы и страдать на отработках по вине этих придурков было совершенно не в его интересах. Не удостоив снова вспомнивших о его существовании Флэша и Брэда взглядом, Паркер принялся разглядывать вальяжно развалившегося в своем кресле профессора Лафейсона. Тот скучающе перелистывал страницы учебника, время от времени поднимая взгляд и тем самым утихомиривая слишком расшумевшихся в процессе выполнения задания учеников. Локи Лафейсон был, пожалуй, единственным профессором, о котором Питер за все время так и не смог сформировать определенное впечатление. Профессор оказался весьма… занимательным человеком. Особенно учитывая, что он был преподавателем. Профессор Лафейсон был улыбчивым, много шутил, нестандартно подходил к ведению лекций и практическим занятиям. Однако после смотрел холодным суровым взглядом, под которым было страшно даже позволить себе вздохнуть лишний раз. Он безусловно любил свой предмет, делая из каждой новой темы целое представление. Однако к ученикам профессор Лафейсон относился не так однозначно. Порой Питеру казалось, что на самом деле он их терпеть не может, просто очень хорошо это скрывает. Их самое первое задание тоже стало представлением. На прошлой неделе профессор Лафейсон задал им изучить заклинание превращения спички в иголку и быть готовыми продемонстрировать его на сегодняшнем практическом занятии. Это оказалось далеко не так просто, как они успели себе навоображать, посмотрев, с какой легкостью это удается профессору. Для Питера, не так давно узнавшего о существовании магии в принципе, задание оказалось слишком сложным. Однако с помощью Неда и полезных советов от Мишель, которые та великодушно написала мелкими буквами на маленьком кусочке пергамента и незаметно передала через весь класс, Питеру удалось добиться потрясающего для него результата. Пусть его иголка не выглядела так хорошо, как поблескивающая на свету иголка Неда, он был очень горд собой. Сделав мысленную пометку как-то потом отблагодарить этих двоих за помощь, Питер откинулся на спинку своего стула, радуясь, что у него все получилось и что он теперь до конца урока мог расслабленно сидеть и ничего не делать. Все же ему очень повезло обзавестись в школе такими приятелями. — Эй, ущербные! — в очередной раз послышался мерзкий шепот Дэвиса. — Эй! Питер с Недом переглянулись, мысленно простонав. Нед закатил глаза. Игнорировать этих надменных прилипал было не так-то просто, те как будто сделали целью своей жизни довести Паркера с Лидсом до белого каления. Остроумием эти придурки не отличались, а потому наугад сыпали оскорблениями, пытаясь нащупать их слабое место, чтобы потом изо всех сил надавить туда. Пока у Питера и Неда хватало терпения не обращать на них внимание, но это становилось все труднее и труднее. Кто знал, что гордость Флэша так болезненно заденет мистер Старк, и что он решит, что причиной этому являются Питер и Нед. И, естественно, пожелает отыграться на них. А урок декана Слизерина подходил для его мести как нельзя лучше — пожалуй, за это сообразительности Томпсона можно было поставить плюс. Вот только он не учел тот факт, что Питер совершенно не собирался принимать правила игры и плясать под его дудку. Нед рядом тоже скучал, так что Питер решил обсудить с ним предстоящее практическое по Заклинаниям. Однако не успел он произнести и слова, как ему прямо в лицо прилетел скомканный сверток пергамента. — Совсем рехнулись?! — забранился Нед, которому в лицо прилетел точно такой-же пергаментный комок. По классу разнеслись сдерживаемые смешки. Единственными, кто совершенно не скрывали свое веселье, были хохотавшие в унисон Дэвис с Томпсоном. От одного взгляда на них Питер приходил в ярость. — Вы только взгляните, Паркера и Лидса ненавидят даже призраки! — ехидно протянул Томпсон, самодовольно впитывая смешки с разных концов класса. Питер сжал кулаки. Тот факт, что кого-то эта ситуация веселила, сам по себе был угнетающим, но еще хуже было оказаться предметом издевательств Флэша хотя бы потому, что воображения у него не хватало. — Как дела с практическим? — надменно поинтересовался Брэд. — Держу пари, что облажались. — Мы хотя бы сделали его сами, — уколол Нед, брезгливо фыркнув в их сторону. Две отличницы со Слизерина, сидевшие перед Флэшем и Брэдом, обожгли его презрительными взглядами. — У вас для этого, видимо, мозгов не хватило. Флэш зло ощерился в их сторону. Если хотел, Нед тоже неплохо находил болевые точки. Обычно он пытался идти по пути наименьшего сопротивления, но Томпсон успел так достать его, что он решился изменить своим правилам. — Разве не ты сделал всю работу за своего дружка-магла? Неужели ему тоже мозгов не хватило? Идиот Паркер ведь даже палочку толком держать не научился! По классу снова пронеслась волна мерзких смешков. Дэвис беззастенчиво скалился, считая, что вот теперь они точно поставили выскочек на место. Его слова не должны были так сильно задеть Питера. Но задели. Он весь залился краской, опустив глаза на свои руки, и закусил губу. Не хотелось признавать, но в этом Флэш и Брэд были правы. Все в мире магии для Питера было в новинку, он часто ошибался, не понимал или тормозил, ему трудно было сходу запомнить взмахи палочкой, порой он о ней и вовсе забывал. Да, у него были Нед и Мишель, которые часто приходили на помощь, давая объяснения и практикуя с ним упражнения. Они не осуждали и искренне пытались помочь, однако Питер не мог не ощущать себя неполноценным. Неправильным. По лицу Флэша разлилась довольная улыбка — он наконец-то добился своего и сумел задеть. — Закрой рот, Флэш! — зло оборвал его Лидс. Только тот факт, что все еще шел урок, удерживал его от того, чтобы вскочить и надрать этому засранцу уши (или хотя бы попытаться), притом что все понимали, что навряд ли ему бы это удалось. Питер положил руку Неду на плечо, становясь еще одним сдерживающим фактором. Ведь Томпсон именно этого и добивался. И Питер не мог позволить ему так просто подставиться. — Ты прав, я плохо владею палочкой, — кивнул Питер. — Но, знаешь, последние несколько дней я разучивал одно заклинание и достиг неплохого прогресса. Один взмах палочкой, и я могу превратить тебя в мерзкого слизня. Видеть, как на лице Флэша рябью промелькнула сначала неуверенность, а потом и страх, перед тем, как он снова нацепил надменное выражение, было истинным наслаждением. — О-о, да неужели? — прыснул Брэд. — Ни за что не поверю, что такой безмозглый магл, как ты, смог хоть что-то освоить. — Прибереги его до нашей следующей встречи, недоумок, — скрестив руки на груди, растянул губы в издевательской улыбке Томпсон. — Быть может, я даже дам тебе возможность показать нам свои жалкие махания палочкой. С радостью погляжу, как ты снова опозоришься, перед тем, как раз и навсегда проучить вас с Лидсом за длинный язык. — Очень угрожающе, — закатил глаза Питер, с деланной заботой предложив: — Может, поупражняешься перед зеркалом, чтобы выглядело убедительнее? — Я не угрожаю, идиот! Просто озвучиваю неизбежное. Дождись, Паркер. Вот увидишь, вам конец, — он злобно посмотрел на Питера, давая понять, что его слова — обещание. И что он приложит максимум усилий для того, чтобы выполнить его в самое ближайшее время. — А пока… Желаю тебе сдать практическую работу на «отлично»! Уверен, с твоими навыками результат превзойдет все ожидания, — он гнусно захихикал. Дэвис же немного развернулся и, спрятав палочку под парту, коротко взмахнул ей. — Завидуй молча, Томпсон. Просто признай, ты боишься, что Питер скоро будет колдовать лучше тебя, — фыркнул Нед. — О, несомненно! Я просто в ужасе! Места себе найти не могу. — Ну и кретины. Забьем на них, ладно? — кажется, Нед понял, что дальше спорить не имеет смысла, и попытался отвлечь друга. Который почему-то был очень, очень бледным. — Питер? Паркер закусил губу, не в силах произнести ни слова, и просто показал пальцем на свое практическое задание. Вернее, на то, что с ним стало. — Что за..? — выпалил Нед, широко распахнув глаза. Бывшая еще вполне приличной несколько минут назад игла теперь напоминала ссохшуюся травинку. — Мерлин… Но… Но как?! Питер чувствовал, как внутри него разгоралась злость. Это противостояние начинало переходить всякие границы. Флэш и Брэд, даже не подумав скрываться, победно стукнулись кулаками. Как же это бесило. Питер с силой сжал кулаки. Глаза от несправедливости и обиды предательски запекло. Просто блеск… — Что вы сделали?! — кажется, Нед расстроился еще больше самого Питера. Он обвинительно тыкал пальцем в сторону Флэша и Брэда, а глаза его едва молнии не метали. — О чем ты, Лидс? — Томпсон, скорчив на своем лице невинность, склонил голову к плечу. — Причем тут мы? Кажется Паркер снова облажался! Кто бы мог подумать? — Какая жалость, — подхватил Дэвис. — Ты даже с убогой спичкой справиться не можешь, жалкий неуч. — Верните все как было! Сейчас же! — с нажимом потребовал Питер. — Вернуть что? Мы тут ни при чем. Хватит пытаться оправдать свою беспросветную тупость заговором, Паркер. Просто признай, что ты ничтожество и попал в Хогвартс по ошибке, — Флэш буквально выплевывал каждое хлесткое слово, будто пытался словами надавать Питеру пощечин. — Но не переживай, я уверен, что уже совсем скоро ты соберешь чемоданы и отчалишь обратно в свою дыру. Там тебе и место. — Подонки, — припечатал Нед с таким презрением, что его практически можно было потрогать. Он дернул Питера за рукав. — Эй, чувак, не время расстраиваться! Возможно, у нас еще есть время все… Прозвеневший звонок был настолько внезапным, будто ребятам на голову вылили ушат ледяной воды. — Мерлиновы кальсоны! — обреченно застонал Нед. — Палочки в сторону, — скомандовал Локи, откладывая в сторону практически дочитанную книгу и вставая с кресла. — Что ж, посмотрим, с чем мы имеем дело. — Черт! — обессилено протянул Питер. Нед под нос костерил Флэша с Брэдом, но им было все равно. Они были довольны собой и совершенной пакостью, и никакие слова и оскорбления Лидса не могли на это повлиять. Эти двое как будто наоборот наслаждались такой бурной реакцией еще сильнее, видя чужую бессильную злобу. Упивались своей безнаказанностью. Отложив палочку в сторону, Питер зло ударил кулаками по парте, а затем обреченно откинулся на спинку стула, спрятав лицо в ладонях. Еще только утро, но уже все катилось под откос. Тем временем профессор Лафейсон плавно ходил между рядами, молча оценивая работы студентов — лишь немногие ученики удостаивались комментариев, и еще меньшее их число — похвалы. Питер напряженно сжался на стуле, и чем ближе профессор подходил к их с Недом парте, тем больше он ощущал себя смертником, которого ведут на эшафот. Время тянулось неприятно долго, как будто Питер барахтался в киселе, не в состоянии повлиять ни на что вокруг себя. Когда профессор наконец подошел к их парте, Питер не удержался и стыдливо отвел глаза. Работу Неда Локи предсказуемо оставил без комментария, лишь коротко кивнул и равнодушно отметил что-то на принесенном с собой листе пергамента. А после перевел оценивающий взгляд на работу Паркера. В классе на добрых несколько секунд повисла неопределенная тишина. И на эти несколько секунд Питер забыл как дышать. Он исподлобья посмотрел на профессора, желая и одновременно страшась увидеть его реакцию. Профессор Лафейсон смотрел на его практическое так, будто видел там что-то очень мерзкое и одновременно с тем любопытное. У Питера возникла потребность как-то оправдать полученный результат, попытаться доказать, что он не настолько плох и вообще его подставили. Однако все слова куда-то испарились и мальчик просто нервно кусал губы, досадуя на себя. — Что ж… — протянул профессор задумчиво, отворачиваясь от работы покрасневшего до кончиков волос Питера, — мистер Кинер, кажется, я погорячился, назвав вашу работу худшей во всем классе. Шедевр мистера Паркера обошел ваш на добрых несколько голов! По классу вслед за этой репликой рассыпались издевательские смешки. Питер съежился под обращенными на него взглядами, желая провалиться под землю, чтобы никогда больше никого не видеть и не переживать такой позор. Нед рядом пыхтел паровозом. Несправедливость ситуации приводила его в бешенство, однако он ничего не мог сделать, и от этого пыхтел лишь сильнее. Самодовольные рожи Томпсона и Дэвиса лишь подливали масла в огонь. — Профессор! — наконец, не выдержав, решился встрять Лидс. — Не надо, Нед, — тут же дернул его за рукав Питер. Однако его действия возымели обратный эффект. — Сэр! — уже куда громче позвал Нед, привлекая внимание профессора, а заодно и всего класса. Профессор Лафейсон повернулся и устремил свой взгляд на Неда, вопросительно изогнув бровь. От этого выражения по позвоночнику побежали мурашки ужаса. Но Нед Лидс был весьма упрямым, когда это касалось того, во что он верил. Прокашлявшись, чтобы голос в самый неподходящий момент не дал петуха, он заговорил: — На самом деле Питер справился с заданием. У него получилась игла. Я сам все видел. Но, в последний момент, буквально перед самым звонком, Флэ… — осекся он, но быстро исправился. — Юджин Томпсон и Брэд Дэвис испортили ему работу! По классу прокатилась волна шепотков — все были шокированы, что Неду хватило смелости сказать такое профессору Лафейсону. И теперь они с любопытством наблюдали за тем, как же события будут развиваться дальше. — Испортили? — повторил профессор. Взгляд его глаз был цепким и холодным. Решительность Неда дала трещину. — Правда? — Д-да… — заикаясь, все же выдавил он из себя, игнорируя пинок Питера под партой. — Они применили какое-то заклинание! — Вот как, — Локи скрестил руки на груди. — И что это за заклинание? — Я… не расслышал, — стушевался на мгновение Лидс, однако быстро воспрял духом. — Но я все видел! Спросите их! Профессор Лафейсон преувеличенно тяжело вздохнул, театрально помассировал виски и обернулся к слизеринцам. Было понятно, что ему хотелось поскорее покончить с детскими конфликтами и вернуться к своим делам. — Томпсон, Дэвис, это правда? — повернулся к мальчикам профессор, грозно посмотрев на них. Оба, словно по команде, отрицательно замотали головами, кидая брезгливые взгляды на Питера и Неда, как бы говоря, мол, чтобы мы и столько усилий из-за таких, как вы? — Ну что вы, профессор! Мы были слишком заняты своими собственными проектами, — с лицом ответственного ученика, которым никогда не являлся, ответил Дэвис. Флэш согласно кивнул. — Что и требовалось доказать, — вздохнул профессор Лафейсон, снова вернув свое внимание поникшему от его слов Неду. — В следующий раз придумайте своему другу более правдоподобное оправдание, мистер Лидс. Минус пять очков Когтеврану. Паркер, у тебя еще минус десять. Урок окончен, расходитесь. Взмахнув палочкой, Локи заставил все иголки мгновенно испариться с парт студентов, а сам наконец-то вернулся к столу. — К нарглу вас всех! — злобно припечатал Нед, послав яростный взгляд в спину безмятежно удалявшемуся профессору. — Тебе не стоило этого делать, — обреченно вздохнул Питер, принимаясь вяло собирать вещи. — Мне так жаль, чувак. Эти пустоголовые совсем страх потеряли и заслуживают пожизненно мыть туалеты на втором этаже. И жить там же! Ты как? — Нормально. — Правда? — Нет! Я в ярости, Нед! — Питер с силой опустил на парту учебник по Трансфигурации, как будто это он был виноват во всей этой удручающей ситуации. — Я устал постоянно влипать в проблемы из-за чертового Флэша! Как долго они будут портить нам жизнь? — Это их видовая характеристика, я же говорил тебе. Нам нужно было пытаться их игнорировать и… — Чем больше их игнорируешь, тем сильнее они пытаются тебя раздавить. Я устал чувствовать себя беспомощным! — Питер метнул полыхающий яростью взгляд в спины Флэша и компании. Те, довольные собой, шли к выходу, наверняка смакуя свою маленькую мерзкую победу. — Я тоже. Но что мы можем с ними сделать? Эти придурки и так убеждены в своем авторитете и безнаказанности, — раздосадовано вздохнул Нед, не глядя сваливая в сумку учебник и смятые пергаментные листы. — А еще у них куча связей! Видел, сколько у них подхалимов? С ними тусуются даже старшекурсники! У нас против них почти никаких шансов, чувак! Повесив на плечо собранную сумку, Питер глубоко задумался. — Ты прав, Нед. Но, знаешь… Если не можем победить, нужно хотя бы быть готовыми дать им достойный отпор! Несколько секунд Нед пристально смотрел на него. Питер не знал, что именно друг пытался рассмотреть, он не собирался отказываться от своих слов. — Ладно… — протянул он наконец. — У тебя есть идеи? — Думаю, для начала нам стоит разучить несколько заклинаний, чтобы утереть им нос! Например, защитных! — задумчиво произнес Питер, с каждым словом обретая все больше уверенности в том, что говорил. Его глаза загорелись, и с одной стороны, Неду это состояние друга нравилось больше, с другой же интуиция подсказывала ему, что все это могло плохо кончиться. — Хочу уметь колдовать, как и все вокруг. Я устал чувствовать себя идиотом. Не желаю давать Флэшу и его дружкам лишнего повода изливать свой яд. Понимаешь? — Ты не идиот, Питер. Ты не виноват, что родился и все эти годы жил, не подозревая о нашем мире. Со временем ты сможешь колдовать так же уверенно, как и все остальные. Ты крут, чувак! — Спасибо, Нед, — оценка друга согрела Питера, и он улыбнулся ему. Нед улыбнулся в ответ и ободряюще похлопал его по плечу. — Но мне действительно хочется попробовать освоить пару новых заклинаний вне программы. Ты поможешь? — Почему нет? — тут же отозвался Нед, и они с Питером, подхватив сумки, направились к двери. — Мы обязаны сделать все, чтобы любая попытка Флэша и его подхалимов напасть окончилась их жалким поражением! На днях можем зайти в библиотеку и взять пару дополнительных книг! Возможно, стоит сначала спросить об этом Шури, она точно даст книжные рекомендации не хуже профессора Бартона. — Точно! Я как раз думал об этом! — в предвкушении воскликнул Паркер. — А что, если и правда существует заклинание, способное временно превратить человека в слизня? — О, это было бы просто шикарно! Я бы с радостью доплатил тебе за его использование на Томпсоне. — Поверь, я с радостью сделаю это полностью бесплатно, — рассмеялся Паркер. — Даже если это будет стоить тебе десятков баллов факультета? — Даже если это будет стоить мне сотен баллов факультета. — Понимаю. И поддерживаю. Довольно стукнувшись кулаками, они, смеясь, преодолели остаток пути до дверей класса. Выйдя в коридор, Питер едва не влетел в собиравшегося войти в класс человека. Подняв глаза, мальчик встретился взглядом с поистине внушительных размеров мужчиной. Высокий и широкоплечий, он горой возвышался над сжавшимися первокурсниками. Ярко-голубые глаза с доброжелательным интересом смотрели на перепуганные лица. Мужчина был одет официально, даже как-то слишком, длинные светлые волосы были зачесаны назад. В стенах школы он выглядел чужеродным, но, по всей видимости, был кем-то очень важным. — Ты, — сзади, точно шипение змеи, раздался раздраженный голос профессора Лафейсона. Незнакомец белозубо улыбнулся застывшему у стола профессору и наконец сделал шаг вперед. — Ну здравствуй, дорогой братец!