Сонное зелье

      Было страшно, до боли в груди и кома в горле. А ещё лёгкие не слушались, словно не хотели раздуваться и сдуваться, впуская и выпуская воздух. «Затаись! — кричало тело. — Не дыши, не издавай никаких звуков, не шевелись! Ты направляешься туда, где тебя ждёт опасность!»       Весь коридор был в дыму. Что-то горело. Роули сражался с детьми, беспорядочно разбрасывая заклинания и отражая редкие атаки. Он — обезумевший и тоже объятый страхом — то и дело скрывался за зелёными и белыми вспышками. Кто-то окровавленный лежал чуть поодаль, но Северус не мог понять, кто именно это был. Пожиратель. Кажется, мужчина.       Роули напал на девочку Уизли, растрёпанные рыжие волосы на мгновение вспыхнули — рядом с её лицом вспыхнуло красным, но заклинание не задело её.       Нет, студенты были не одни, их защищали. Люпин, которого Северус до этой секунды не замечал, вступил в бой с Роули, закрывая за собой двух девчонок. У второй были красные волосы… Тонкс!       Стараясь не вдыхать дым, Снейп прошёл сквозь магический барьер, защищавший вход в башню ото всех, кто не носил тёмную метку. Он чувствовал, как к горлу подступает тошнота. Сердце тяжело билось об грудную клетку в унисон с его быстрыми шагами. Шум и крики, доносившиеся снизу, утихали.       — Они перекрыли лестницу! Редукто! Реду-укто! — неистовствовал Люпин, видимо, пытаясь справиться с барьером.       Северус перешагивал по две ступени за раз, прислушиваясь к голосам наверху. Затем он силой заставил себя замедлиться и припал спиной к холодной каменной стене. Страх брал над ним верх.       — Ну же, Драко, поторапливайся! — прорычал Яксли с вершины башни.       Он совершенно не был готов. Будучи на грани трусливого бегства, он задыхался и чувствовал, как пот стекает по его спине.

***

      — Северус… — тихо произнёс Дамблдор, заглядывая ему в глаза.       Страх отступил в то же мгновение, и на место ему пришла ярость. Сердце застучало не в груди, не в горле, а в висках.       Снейп злился — на каждого из присутствовавших здесь — на безмозглых Кэрроу, нервничавшего крикливого Яксли, на Сивого, от которого тошнотворно несло кровью и грязью, на дрожащего от ужаса Драко, который взялся за дело, которое было ему не по зубам. На Дамблдора, принудившего его, не давшего ему выбора даже в малом, использовавшего его как марионетку, тряпичную куклу в его прощальном спектакле. Северус злился на себя и на все те ошибки, которые привели его этой ночью на вершину этой проклятой башни.       Он сделал шаг вперёд, отпихнув Драко в сторону, тот с облегчением отошёл в тень. Остальные расступились, словно боялись, что заклинание, которое произнесёт Снейп, может задеть и их.       Дамблдор неотрывно смотрел Северусу в глаза. И какое бы притворно-страдальческое выражение ни застыло на его старческом лице, в этом взгляде также таилось странное, пугающее нетерпение. Жадный холодный блеск. Как будто ему на самом деле не терпелось шагнуть на ту сторону. Проклятый экспериментатор!       Точно так же — с болезненным нетерпением —Дамблдор смотрел на него тогда.       Вой ветра, к которому уже привык слух, раскалывает раскат грома. Он сливается со скрежетом отпираемой железной двери. В коридоре становится светлее, слышатся шаги. Северус рывком поднимается на ноги, хотя его пошатывает от усталости и голода. Через решётку камеры он видит высокую фигуру в светлой мантии. Её цвет угадывается с трудом — темнота и свет пламени крадут краски, лишь поблёскивает вышивка на дорогой ткани.       Дамблдор смотрит на него через решётку холодно, оценивающе, нетерпеливо, и в его глазах Северус читает презрение. Директор не торопится с приветствием.       — Почему так долго? — Северус ждал его три дня. Или четыре? Время здесь отслеживать трудно. Он имеет право быть невежливым.       — У меня были дела поважнее. За вами пришлось многое исправлять… Главное, что теперь я здесь.       Здесь, на Астрономической башне, так же выл ветер.       И снова этот взгляд, только теперь в нём ещё больше презрения и зарождающегося интереса. Дамблдор стоит на лестничной платформе чуть выше уровня первого этажа, сложив руки в замок. Северус шмыгает сломанным носом, его рот и подбородок в крови. Зубов не хватает, и тупая боль отдаёт в лоб.       — Спокойной ночи, Северус. Я надеюсь, ты… Больше не будешь покушаться на чужое, не так ли? Людям такое определённо не нравится, — назидательно говорит директор, не выказывая ни капли сочувствия или беспокойства.       Северус молчит. Что на такое можно ответить?       — Северус… Пожалуйста, — давит на него Дамблдор. Не просьба, а приказ не медлить. Финальная сцена пьесы и так слишком затянулась. Зрителей потряхивает от нетерпения и тревоги.       Северус стоит на коленях, склонив голову. Он чувствует десятки взглядов, направленных на него — это директора Хогвартса смотрят на него с многочисленных портретов.       — Клянёшься ли ты перед самой Магией, Северус, выполнять мою волю во всём?       — Клянусь, — шёпотом произносит он. Ему кажется, что удавка на самом деле стягивает ему горло, мешая дышать.       — Клянёшься ли ты перед самой Магией не замышлять дурного, не колдовать, не свидетельствовать против меня, если на то не будет моей же воли?       — Клянусь, — повторяет Северус. Сердце его пропускает удар.       — Клянёшься ли ты служить мне при моей жизни и после?       — Клянусь, мой господин.       Северус протягивает руку к Дамблдору и, потянув на себя край его мантии, подносит её к губам. Ничего не происходит, как при произнесении других магических клятв. Магия молча принимает его жертву.       — Авада Кедавра!       Старика подбросило в воздух.       Холодный интерес угас. И следом за ним угас и сам Дамблдор. Его лицо стало спокойным и каким-то беззащитно-глупым.       Дамблдор ушёл. А в следующую секунду его тело опрокинулось назад, перевалилось через невысокую каменную преграду и исчезло в ночи.

***

      Северус не ждал его.       — Остолбеней! — голос Поттера прорезал сырую темень.       Красная вспышка промелькнула над головой Северуса. Поттер бил в спину, но делал это в истинно Поттеровском стиле — громко предупреждая об этом. И промахиваясь.       — Беги, Драко! — рявкнул Снейп, а сам замедлил шаг и обернулся. Его лёгкие горели. А ещё почему-то горело лицо. Шаги Драко позади удалялись.       Поттер был бледен, покрыт грязью и кровью. Кровь текла из его разбитого носа, заливая губы, подбородок и запачканную футболку. В глазах его горела ненависть.       «Дамблдора больше нет. И заклинания, наложенные им, больше не имеют власти», — промелькнуло в голове у Снейпа. Ядовитая, отравляющая мысль.       Любовная магия развеялась? Было похоже на то. Поттер впервые за долгие месяцы смотрел на него с яростью, презрением, отвращением. Северуса это напугало. Совсем недавно он был уверен, что будет готов играть свою роль. Но оказалось… Поттер обрушился на него слишком скоро. Поттер и его ненависть. И кровь на грязном лице. Кто посмел сражаться с ним, нарушив запрет Тёмного лорда?       На короткий миг между ними повисла гулкая пустота, а затем они одновременно взмахнули палочками.       — Круци…       Снейп с холодной методичностью отразил атаку, Поттера отбросило на траву, словно лёгкий тренировочный манекен. Несколько раз он перевернулся, скатываясь по склону чуть ниже.       Не в первый раз он бросался в бой с чудовищем, превосходившим его по силе. Поттер тихо застонал, и этот звук отозвался болью в груди Северуса. Всё его существо приказывало ему броситься на землю следом за мальчишкой, обезоружить его, ощупать дрожащее от холода и злости тело в поисках ран и ушибов… Здесь было слишком много глаз.       — Инсе-ендио! — заорал Роули, и в следующую секунду темноту разорвало пламя.       Северус обернулся, на мгновение ему даже показалось, что жар от огненного потока коснулся его лица. Хижина Хагрида вспыхнула, рокочущий взрыв озарил всё вокруг танцующим пламенем. Великан взревел, бросившись к пылающему дому.       — Круци… — закричал Поттер, его голос сорвался. Когда он успел подняться? Когда он оказался так близко?       — Никаких непростительных заклятий, Поттер! — прокричал в ответ Снейп сквозь треск пламени и неутихающие крики. Выла собака, запертая в горящей хижине. Северусу тоже хотелось завыть. Вместо этого он оскалился. — Тебе не хва­тит ни храбрости, ни умения…       — Инкарц… — завопил Поттер. Теперь в его голосе отчётливо слышались слёзы.       Северус отбил и это заклинание. Нужно было уходить, а он тянул время. Всматривался в лицо Поттера, пытаясь разглядеть за злобой, грязью и кровью ответ на мучавшие его вопросы. Спали ли любовные чары? И были ли они вообще? Почему Поттер гнался за ним? Знал ли он о том, что минутами ранее случилось на Астрономической башне? Если знал, кто рассказал ему? Были ли свидетели?       — Сражайся! — крикнул Гарри, подбираясь ближе. — Сражайся, трус­ливый ублюдок!       — Ты назвал меня трусом? — зашипел на него Снейп. Ему захотелось схватить Поттера. Сжать его тонкое горло, встряхнуть его как следует. — Твой отец нападал на меня, только когда их было четверо против одного. Интересно, что бы ты сказал о нем?       — Остолбе…       — Опять отбито и будет отбиваться снова и сно­ва, пока ты не научишься держать рот и разум за­крытыми, Поттер! — шипел на него Северус. — Хватит! — крикнул он Роули, дравшемуся надалеко от них. — Пора уходить, пока Министер­ство не…       — Импедиме… — продолжал вопить мальчишка.       Роули и в самом деле отвлёкся. Отвлёкся на Поттера. Должно быть, этот идиот решил, что Снейпу нужна его помощь. Поттер беззвучно упал на землю, Круцио вгрызалось в его мышцы. Роули сошёл с ума…       — Нет! — закричал Северус. — Вы что, забыли приказ? Поттер принадле­жит Тёмному Лорду, мы должны оставить его! Ухо­дим! Уходим!       Как ни странно, Роули послушался. За ним последовали Кэрроу.       Поттер поднялся в жалкой попытке догнать их. Его шатало, он едва держался на ногах. Злой, избитый слепой щенок, он собирался кидаться на своих обидчиков до последнего. Очки его, должно быть, остались где-то в траве.       — Сектум…       Северус взмахнул палочкой, и заклятие опять ушло мимо цели. Шаг, ещё шаг. Между ними уже было меньше пяти футов. Поттер смотрел ему в глаза, прямо, бесстрашно… Израненно, вопрошающе, с детской обидой.       «Левиоко…» — зазвучало у Северуса в голове. Он то ли услышал мысли Поттера, то ли просто понял, что тот собирался сделать.       — Нет, Поттер! — закричал Снейп.       Его рука словно сделала всё сама. Одно инстинктивное движение палочкой, раздался громкий хлопок, и Поттера подбросило в воздух. Он с силой ударился о землю, его голова мотнулась в сторону, а палочка выпала из его руки.       Северус стоял над ним, обезоруженным, поверженным, и чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Поттер трясся. Пламя пожара танцевало красным светом на его окровавленном грязном лице. Но ни гримаса ярости, ни злой окровавленный оскал не могли скрыть крупных слёз. Те катились, катились, катились…       — Не смей использовать мои же заклинания против меня, Поттер, — заговорил Снейп. Собственный голос показался ему чужим. — Это я изобрел их… Я, Принц-полукровка!       Поттер молча впился в него взглядом. Секунду они напряжённо смотрели друг на друга, а затем Поттер бросился в сторону — туда, где в траве предположительно лежала его волшебная палочка. Северус опередил его, пальнув Отталкивающим. Палочка отлетела на несколько футов во тьму и исчезла.       — Ну так убей меня! — тяжело дыша, выпалил Гарри, а затем перешёл на шёпот. — Убей, как убил его, трусливый…       В голове у Снейпа помутилось. Он чувствовал — ещё немного, и он выполнит то, что произнёс сейчас мальчишка. Бросится на него, вдавит его в грязь и заставит замолчать. Всё что угодно, только бы не слышать, не слышать, не слышать… Только не эти слова, и только не из этого рта.       — Не смей! — зашипел он, чувствуя, как ему самому не хватает дыхания, — Не смей называть меня трусом.       «Убей меня, как убил его, трус… Убей меня» — долгим эхом звенело у него в ушах.       — Уходим! — приказал он остальным. — А ты… — он бросил на Поттера страшный, предупреждающий взгляд. Мальчишка оскалился в ответ. — Ни шагу, иначе я в то же мгновение выполню твою просьбу. Игры закончились.       Он шёл последним, ноги путались в траве, бежать не получалось. Впереди уже темнели ворота.

***

      Звёзды смотрели на него — холодно, равнодушно. И он смотрел на них в ответ, не чувствуя ничего, кроме холода.       Ног он тоже не чувствовал, руки затерялись где-то в траве, голова его словно была отдельно. И весь он был — ледяной, порубленный на куски.       «Наверное, так себя чувствуют смертельно раненные на поле боя, когда силы совсем покидают их и остаётся только ждать», — мелькнула мысль в голове у Гарри.       Лёгкие его горели огнём, совсем недавно он бежал быстро и долго. А внутри разливался холод. Кровь загустевала, лёд обхватывал сердце, льдинки царапали его изнутри, а ещё странная душащая горечь сдавливало ему горло.       Гарри не мог дышать. Впивался пальцами в землю, хватался за острые нити сырой травы, хрипел, корчился… Пока не закричал.

〜 Конец первой части 〜