Marked with an X

Подсыпать в душу яд Всегда он рад Всего за час Прочтёт он вас Он волен взять И поменять Строку и с ней — Смысл темы всей Танец злобного гения На страницах произведения Это — игра, без сомнения! Обречённых ждёт поражение Король и Шут, «Танец злобного гения»

      Вновь и вновь погружаясь в ледяную воду с головой, Жоан пыталась остудить пылающие лицо, тело и разум, но главное — чувства; особенно — жгучий, всепоглощающий стыд. Острый и затапливающий настолько, что, казалось, конца и края ему попросту не может быть.       И сколько бы она ни плескала себе на щёки пригоршнями студёную воду из набранной ванной, ей всё ещё казалось, что та сразу же превращается в кипяток при соприкосновении с её алой, горящей после разговора с Мишелем кожей. Аномальная жара, утопившая Барфорд в тяжёлом зное, в данную минуту была абсолютно ни при чём.       Жоан выкурила уже четыре травяные пахитоски, выпросила у местной домовихи полбутылки вина посредь бела дня, влила содержимое внутрь залпом прямо из горла и засунула себя в обжигающе холодную воду, от которой кожу морозило, а саму Жоан — знобило. Но легче не становилось ничуть. Она впервые в жизни настолько лоб в лоб столкнулась с поганой изнанкой собственного характера и тем, как та может влиять на ни в чём не повинных людей. И изнанка эта по сути своей — оказалась поразительно недалека от фасада того, кого сама Жоан весь прошедший год высокопарно и заносчиво считала образцом ужасной аморальности, расчётливости, циничности, бесчеловечности, нахальства и ошеломительного бесстыдства.       И вот, взгляд именно этого человека теперь выражал искреннее одобрение худшим проявлениям самой Жоан.       Просто прелестно. Антикомплимента хлеще — и придумать сложно.       Что с этим нелицеприятным откровением о самой себе следует делать, да ещё и с учётом того, что у всего произошедшего был крайне нежеланный — да что там, самый нежеланный! — свидетель, Жоан попросту не знала, в какой-то миг внутренне заметавшись будто загнанный зверь.       На доли секунды ей даже пришла в голову совершенно шальная мысль: догнать-таки Волдеморта в зелёном лабиринте и приложить его исподтишка Обливэйтом. Ну а вдруг!..       Но то, что Жоан — с её-то нулевой боевой подготовкой — не успеет не то что палочку вверх поднять, а даже просто приблизиться к талантливому тёмному магу на доступное для попадания заклинания расстояние, быстро свело на нет всю идею её отчаянной и безрассудной кампании.       И потому после немой сцены у фонтана она лишь понуро поплелась к себе в спальню побитой собакой, мысленно посыпая голову пеплом и проклиная изъяны собственного характера; в частности — взбалмошность, гордыню, неуместную поспешность в выводах, мстительность и наивную уверенность в сугубо гендерном праве на экзальтированную женскую истерику, которая сойдёт ей с рук как ни в чём не бывало.       Мерлин, вот чем — чем?! — она тогда думала, вытворяя в адрес Мишеля такое, да ещё и публично?!       Свинство чистой воды. Де Вержи был прав. Она получила всю эту отповедь за дело. Абсолютно заслуженно.       И поделом.       Вздохнув, Жоан всё-таки вылезла из воды и поспешила поскорее высушиться, не заботясь об укладке: заплетёт волосы в косу. Она нырнула в нижнюю сорочку из тонкой вискозы и надела поверх белое холщовое платье-кимоно на запах: нечто среднее между маггловской одеждой и мантией волшебников, подпоясанное декоративными завязками-верёвками. Сойдёт для прогулки в любой из двух миров.       Но главное, что эта одежда — лёгкая и дышащая. И любезно позволит Жоан не свариться под жаром беспощадно разгулявшегося в Британии пекла.       Приближалось время их с Рабастаном — и Беллой — прогулки в Косом. А значит, стоило как следует взять и эмоции, и поведение под контроль. Не хватало ещё, чтобы по всему штабу поползли сплетни о её бурном прошлом… Мысленно скрестив пальцы, Жоан искренне понадеялась, что сам Волдеморт источником этих самых сплетен не станет. В конце концов, взрослый занятой человек, руководитель крупной оппозиционной группы чистокровных магов, идейный лидер, да и мужчина всё-таки… Не по чину ему как-то. Noblesse oblige.       Продолжая успокаивать саму себя и баюкать подскочивший до небывалых высот стыд, Жоан сунула голые ступни в открытые сандалии и подхватила с кресла небольшую плетёную сумку, зачарованную Незримым расширением. Для упаковки нового инвентаря из Лютного для будущих тренировок — в самый раз. Да и для личных покупок тоже подойдёт. В конце концов, они с Беллатрисой собирались как следует прихорошиться.       «Хоть что-то нормальное и стабильное должно у меня оставаться в этом дурдоме, в конце-то концов», — подумала Жоан устало и как-то обречённо, подспудно гоня прочь печальные мысли о том, что даже её отношения с Лестрейнджем под категорию нормальности попадали всё хуже и хуже, не говоря уже обо всём остальном происходящем в штабе.       Бросив прощальный взгляд на зеркало, она поспешила к выходу из поместья.

***

      Белла уже стояла у двери в холле, нетерпеливо подпрыгивая на месте, и всем своим видом выражала надежду поскорее улизнуть из штаба от рутинной, скучнейшей работы по вычитке старой прессы.       Фан-клуб Лорда Волдеморта юная миссис Лестрейндж, безусловно, возглавляла в первых рядах. Но всё же не от всех задач, спускаемых «сверху», оставалась в восторге. О чём, впрочем, заикнуться при своём кумире — не посмела бы ни при каком раскладе. И потому сейчас Беллатриса лишь нервно поправляла шаль на оголённых плечах, невербально выказывая повышенную суетливость и намерение смыться из Барфорда пооперативнее.       Рабастан также ожидал Жоан со сдержанной полуулыбкой, одетый в светло-бежевую прогулочную мантию; та шла ему невероятно, красиво оттеняя благородные черты. При приближении Жоан Лестрейндж поднялся с небольшой изящной банкетки и подал даме руку, без слов приглашая выдвигаться. Сзади недовольно фыркнула и что-то пробурчала Беллатриса, но Жоан уже не прислушивалась — из поместья хотелось поскорее сбежать; лишь бы не столкнуться вновь с Мишелем или, того хуже, Волдемортом.       Они вышли в сад малой группкой и двинулись к удобной для аппарации точке, чтобы сразу попасть в нужный магический переулок, как слева из-за теплиц показался силуэт окончательно оправившегося после всех боёв Каркарова.       Болгарский Казанова шагал достаточно бодро для того, на чье выживание после спаррингов с Кларисс без помощи куда более квалифицированных колдомедиков Жоан искренне не ставила. Однако сейчас Игорь выглядел вполне себе сносно — и даже пылал некоторым оптимизмом, что было заметно по его ускорившейся походке в их сторону. Уложить смоляные волосы, привести в порядок острую бородку и влезть в пижонский костюм-тройку он также успел.       Значит, точно поправился.       — Mon cher! Mes beautés! — пошловато, нараспев начал Каркаров издалека, с дрянным акцентом обращаясь к Рабастану, Белле и Жоан.       Его зажившее после ссадин лицо озарилось самой искренней и жизнерадостной улыбкой.       — Рабби!       Лестрейндж опасно прищурился, мимикой демонстрируя неприязнь к панибратскому прозвищу.       — Девочки!       «Девочки» сразу же, как по команде, скрестили руки на груди, оглядывая вернувшегося с того света Дон Жуана, без преувеличения, скептично и настороженно.       — Ну-ка давай сразу к делу, — предупредила Жоан. — Мы торопимся.       — А куда-а? — ещё шире улыбнулся Игорь, склонив голову набок, точно любопытный ребёнок.       — Гулять, — отчеканила Белла рвано. — Втроём. И по делам.       — Втроё-ё-ём? Гуля-я-ять? — Каркаров округлил глаза, заметно заинтересовавшись. — А где-е? А заче-ем?       Нарочно он, что ли, в самом деле, тянет и гласные, и время?!       — Игорь, — Жоан оперативно прервала череду вопросов. — Тебе чего?       — Скучно мне, — пожаловался тот, горько вздохнув. — Делать нечего. У тебя — выходные. Спарринги — тоже на паузе. Бэрроу в штабе нет. Большинство наших — разъехались кто куда… — тон его был грустный-прегрустный. — Хожу, брожу… Неприкаянный! Одинокий!       От показной драмы в его бархатистом голосе веяло дешёвой театральщиной. Но, не удержав серьёзной мины, Жоан всё-таки прыснула.       — Ты ещё в приступе патетики руку ко лбу картинно вознеси и закати глаза, умирающий лебедь!       — Tu offenses, ma petit!       Жоан скривилась.       — Молю, прекрати коверкать мой родной язык! Я прекрасно понимаю тебя по-английски!       — Но на французском, как мне кажется, я звучу более страстно, загадочно и пикантно! — поджал красивые, капризно изогнутые губы Игорь.       — Ага, — подтвердил Лестрейндж с заметным льдом в тоне. — Для тех, кто французского не знает. И тебя лично — тоже.       — Ну конечно, куда уж мне до потомков элитной французской ветки Лестрейнджей! — Каркаров зло, но по-прежнему игриво сверкнул глазами в сторону Рабастана. — Переживаешь за конкуренцию, м, Рабби?       — Будешь продолжать так меня называть, конкурировать мне вскоре станет не с кем, — предупредил Лестрейндж почти нежно, как бы между прочим положив свободную руку на кобуру с волшебной палочкой. — А вот семейное захоронение Каркаровых в Болгарии — точно пополнится. Себе, так и быть, оставлю кусочек твоей подпаленной плоти. На память о былом товарище, где-нибудь на прикроватной тумбе.       Исподтишка взглянув на Рабастана и его позу, Жоан как-то быстро поняла, что тот сейчас вообще не шутит. Тем более, памятуя о том, откуда тот недавно вернулся и что там сделал. Понял всё и неглупый Каркаров, а потому уже нормальным, не жеманным тоном продолжил беседу:       — Да просто с вами прогуляться хочу. Что не ясного-то. Делать мне нечего, скучно. Вот и всё.       — Ну-у нет! — запротестовала Жоан, вскинув руки.       Ладно Белла, цепким хвостом прицепившаяся к их с Рабастаном паре!.. Её присутствие на прогулке было по-своему удобно и выгодно: оставаться с Лестрейнджем один на один Жоан всё ещё было несколько не по себе.       Но тащить с собой в Косой ещё и Каркарова — это уже слишком! Не свидание, а балаган какой-то получается!..       — Согласен с Жоан, — присоединился Лестрейндж. — Сиди в Барфорде. Меньше шума и фарса. Мы всё равно ненадолго.       Их уверенные отказы неожиданно прервала Беллатриса, с нарочитым ажиотажем воскликнувшая:       — А прекрасная идея, друзья! Больше народу — больше веселья. Уверена, Игорь скрасит нашу прогулку своим остроумием и обаянием! Выдвигаемся.       На фразе про «скрасит остроумием и обаянием» — с недоверчивым подозрением на Беллу покосился даже сам Каркаров.       Однако та бодро подхватила его под руку и практически волоком потащила к точке аппарации, не дав опомниться ни самому Игорю, ни откровенно опешившим от развернувшейся сцены Рабастану с Жоан. Те же, переглянувшись и пожав плечами, лишь покачали головами и поплелись вслед за наиболее диковинным тандемом, который себе только можно было представить в совместном променаде.       Взяв на заметку очередное странное поведение Беллатрисы, когда дело касалось старшего Лестрейнджа, Жоан пообещала себе прижать наглую пигалицу к стенке и вытрясти из неё все объяснения — и душу, если понадобится. Ну сколько можно темнить и выдавать какую-то белиберду, в самом деле!       С этими мыслями она и переместилась в оживленный магический переулок.

***

      Торговля в лавках шла активно; вернувшиеся после многомесячной учёбы дети вовсю гуляли на заслуженных летних каникулах, шатались по магазинчикам и развалам вместе с родителями, радостно вскрикивали, встречая знакомых, и двигали локтями, пробираясь поближе к заветным витринам. Косой заметно «отряхнулся» и обновился, словно и не было никаких взрывов в конце прошлого августа, когда брусчатка переулка была сплошь усеяна фрагментарными трупами и изувеченными ранеными после очередного теракта Аманатидиса — хотя ещё и года не прошло с минувшей трагедии.       Беззаботность и веселье через край наполняли эту жизнерадостную улицу, и настроение у Жоан тоже как-то само собой пошло на подъём.       Они вчетвером дважды купили себе по мороженому у Фортескью, что, с учётом немилосердной погоды, оказалось весьма и весьма кстати. Белла в первые же полчаса вытребовала зайти за обновками летних платьев и мантий (как будто бы Жоан возражала!). Запихнуть всё приобретённое в плетёную сумку, пусть и увеличенную изнутри чарами Расширения, физически не получалось, а потому щедро озолочённые торговцы, расшаркиваясь перед капризничающей Беллатрисой, заверили, что отправят все купленные ею наряды напрямую в Мэллоуэй Хаус.       Каркаров, заразившись всеобщим настроем, тоже приукрасил свой и без того лощёный внешний вид новой импозантной шляпой, сделанной на заказ, и тут же гордо нацепил её на макушку, щеголевато красуясь в отражении каждой случайной витрины.       Жоан же силилась на чистой воле выбросить из головы всё неприятное: и утренние постыдные события, и недавние совсем тяжёлые, и давящие мысли о том, чем занимается вне штаба сопровождающая её сейчас компания, включая Рабастана. По мере возможностей она просто пыталась наслаждаться обществом Лестрейнджа и друзей в безмятежной атмосфере.       Пока та была доступна.       Запасы флаконов с ароматными зельями для ухода за волосами и кожей себе и Белле — Жоан пополнила с тем же деланным энтузиазмом, сознательно переключая всё ещё растревоженный разум на более мирный, бытовой, повседневный лад. Получалось пока постольку-поскольку.       Однако Жоан искренне старалась, понимая неприглядную, но очевидную истину: если она не научится быстро справляться с потрясениями в штабе — то попросту рехнётся. И невовремя подведёт остальных.       Ей нужно стать более адаптивной.       И навостриться отряхиваться от всех ужасов, жестокости и страданий, которые теперь её окружают, в сжатые сроки и с минимальными потерями.       Она должна.       Иначе и без того расплывчатые шансы на выполнение их с отцом планов касаемо греков — полетят в тартарары.

***

      Прищурившись от яркого солнца во время их неспешной прогулки, Жоан с мимолетным удивлением разглядела неподалёку на улице силуэты знакомых мракоборцев.       Долиш и Уильямсон, кажется?..       Вроде именно этих двоих они с Рабастаном повстречали в Каталонии, когда к ним на хвост заодно присела и говорливая Медоуз с как-бы-между-прочим аккуратным допросом.       Интересно, в тогдашнем убийстве местного коммивояжёра и иных криминальных происшествиях в Коста-дель-Гарраф — Лестрейндж всё-таки мог быть замешан между их свиданиями?.. Или кто-то ещё. Например, из тех, кто в эту самую минуту шёл по правую руку от Жоан, беззаботно веселясь и саркастично подшучивая друг над другом?..       Да, её тогда однозначно заверили, что в указанные даты никого из штаба в Каталонии не было… И всё же?       Жоан мысленно пнула саму себя. Дьявол, не сейчас! Выключи! Выключи уже свою дурную беспокойную голову и этот беспрерывный, а главное — бесполезный анализ!       Она перевела взгляд вперед, больше не косясь на Лестрейнджа, Беллу и Каркарова. Рядом с уже знакомыми мракоборцами стояла незнакомая темнокожая женщина — беременная, рослая, явно на последних сроках, — и все трое негромко переругивались с кем-то невидимым за их спинами, сидевшим прямо на брусчатке.       Не сдержав любопытства, Жоан по инерции неторопливо двинулась в сторону авроров.       Приземистый Долиш отчитывал, вероятно, какого-то торгаша, незаконно занявшего место в переулке со своим незарегистрированным барахлом. И, судя по всему, процесс изгнания нелегала протекал не очень-то успешно. Поскольку торгаш, насколько допускал рассмотреть обзор с угла Жоан, сидел ровно там же, не спеша паковать пожитки и сворачиваться с развалов.       Приблизившись ещё чуть ближе к непосредственной мизансцене — удивлённые Рабастан, Игорь и Белла синхронно двинулись за ней, — Жоан в изумлении увидела того — а вернее, ту, — с кем именно переругивался аврор. И растерялась окончательно.       Потому что на плетёных из лыка и соломы подстилках, разложив тьму какого-то хлама в виде амулетов, свечей, камней, эликсиров и талисманов сидела… языкастая и неприветливая спутница таинственной Ома Паллады — белобрысая и вертлявая Цильда. Да не одна, а в сопровождении одного из двух мохнатых пауков своей наставницы; тот удобно расположился у неё на коленях, точно домашний котёнок, а не страшное восьмилапое чудище.       Мелкая тощая девчонка смотрела на нависших над ней габаритных взрослых с ироничным снисхождением, разве что буквально не показывая мракоборцам язык. И уходить с насиженной точки, очевидно, никуда не собиралась. Те же, явно несколько обескураженные юным возрастом наглой торгашки, не очень понимали, что с ней допустимо делать в правовом поле и как бы половчее выволочь её из переулка, не привлекая негативного внимания общественности.       До Жоан с расстояния двух метров донёсся обрывок диалога:       — Мисс, — терпеливо повторял Уильямсон, — я ещё раз настоятельно рекомендую вам собрать весь товар, живность и добровольно покинуть площадь. Ваша торговля здесь — незаконна. Мы даже не знаем, насколько безопасны предметы, которые вы продаёте. Где вы их получили? Кто поставщик, создатель? Где ваши родители? Или опекун?       Препротивно ухмыльнувшись, Цильда желчно парировала:       — Какой ва-ажный господин аврор! С ва-ажной буквой закона! — она резко сменила тон на куда более серьёзный: — Тебе, малодушному, моему опекуну в глаза смотреть нельзя. Не заслужил ещё, убогий. Скопытишься к гоблинам, под землю раньше времени уйдёшь. Хотя и без того — не до седых волос дотянешь…       — Ах ты паршивка! — воскликнула беременная женщина возмущённо.       По выправке мужчин рядом с ней Жоан интуитивно поняла, что именно эта дама — тут самая главная, несмотря на деликатное положение и пол.       — Вот выволоку за ухо прочь через всю улицу — быстро поймёшь, как надо со старшими разговаривать!       — «Ста-а-аршая!» — пуще прежнего раззадорилась язвительная пакостница, со смешком спародировав авроршу. — Фу-ты, ну-ты! Сколько апломба для этакой неповоротливой торбы.       Даже не пытаясь скрыть задиристого бахвальства на веснушчатом личике, Цильда оглядела всех собравшихся с нарочитой, издевательской ленцой, будто бы заскучав в их обществе, и рассеянно погладила паучка, точно тот и впрямь был котёнком.       — Смотри, как бы я сама тебя куда не выволокла, дурная, — добавила девчонка мрачно. — Пузо-то уже огромное, совсем на сносях баба. Пора бы и на покой отходить, а не по рейдам шастать. Поздно снятые лавры Артемиды дорого обходятся опьяненным гордыней завоеваний.       Голос её стал на несколько тонов ниже, а в глазах сверкнуло нечто по-настоящему опасное.       Постепенно приближаясь к циновкам, Жоан бессознательно притормозила в полуметре. Над ухом раздался негромкий вопрос Рабастана:       — Мне же не кажется? Это она нам в Коста-дель-Гарраф портал до штаба без палочки сделала за бешеные деньги?       — Не кажется, — кивнула Жоан. — Но что она тут забыла? Где её наставница? И с чего вообще эта Цильда ведёт себя с аврорами так… вольно? Девчонка ведь совсем. Язык-то острый, но если мракоборцы всерьёз за неё возьмутся — мало не покажется…       Вопреки выказанному вслух беспокойству за судьбу недружелюбной Цильды, от воспоминаний о временном логове двух ведьм в Каталонии у Жоан по загривку прошёл сонм ледяных мурашек; внутри вновь поднялась смесь первобытного ужаса и благоговения, испытанных при их первой встрече.       Было во внешне уязвимой Цильде при всей подростковой наружности её костлявого девичьего тельца что-то крайне противоестественное — мрачное и жутковатое. Что-то, что лично Жоан не давало усомниться в том, что с мракоборцами она задирается не просто из придури или глупого самодовольства. И белёсые бровки домиком, и востренькое личико с курносым носиком и поджатыми маленькими губками — обманут своей псевдоневинностью разве что совсем слепого, кто с интуицией абсолютно не в ладах…       Может, она просто Оборотное использует? Или ещё какие чары… Чтобы безнаказанно торговать всяким барахлом то там, то тут, прячась за внешностью ребёнка. С мелкой язвы — спрос всяко меньше…       Темнокожая беременная аврорша, окончательно вскипев, процедила:       — Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, бестолочь малолетняя?       — А то ж, — авторитетно кивнула Цильда, зевнув. — Видала имечко твоё. Кендра Бруствер. На бетонной плите написано. Посмертно. Скоро свидимся у Того Берега.       Тут уже из себя вышел Долиш, занеся ладонь для банальной маггловской оплеухи.       В считанные секунды удар остановила молниеносная реакция Лестрейнджа, сделавшего широкий шаг вперёд.       — Аврор Долиш, — вместо приветствия процедил Рабастан, сжимая и накрепко фиксируя запястье мракборца в воздухе. — Вам не кажется, что последнее, что стоит делать представителю закона, — это прилюдно колотить школьниц-хабалок с дешевым барахлом? Не очень-то способствует росту авторитета Министерства в глазах общественности. Не считаете?       — Не встревайте, мистер Лестрейндж!       Долиш ощерился в ответ, одним резким рывком вырывая руку из хватки Рабастана. Но Цильду всё-таки не ударил.       — Четверть часа спровадить эту проказу не можем! — агрессивно рыкнул он. — Прилипла к дороге, как плесень в сыром подвале. На слова и прямые приказы — не реагирует. Заклинаниями её сдвинуть не получается: щит какой-то замысловатый стоит. Ещё и оскорбляет всех вокруг. Бессовестная! — он зло глянул на белобрысую девицу, сидевшую с таким лицом, точно речь шла вовсе не о ней.       «Это она может…» — подумала Жоан, припоминая их первую и последнюю встречу в Каталонии. И не зная, хмыкать ей сейчас или осуждающе качать головой.       В этот момент худосочная мордашка Цильды резво повернулась в сторону Жоан, и девчонка с искренним задором брякнула:       — О, малахольная! Ну надо же! Не померла! Во дела!       Брови Жоан взлетели вверх.       — День добрый, мисс Цильда, — сдержанно поприветствовала она в ответ, игнорируя непосредственную разнузданность их недавней знакомой.       Паук, реагируя заметным недовольством на воодушевление и резкое движение тела своей хозяйки, нехотя переполз на циновку, лениво перебирая пушистыми лапами. Жоан на всякий случай торопливо огляделась, выискивая взглядом второго мохнатого: не дай бог эта пакость ползает неподалёку и ненароком коснётся её ноги… В этом случае, Мерлин свидетель, от её визга точно повылетают свежеустановленные стекла в окнах местных лавок.       Но нет. Паук был всё-таки один. К счастью и сохранности слуха всех присутствующих.       Беллатриса и Каркаров так и стояли всё это время рядом, в молчаливом недоумении озирая разворачивающуюся перед ними картину и не вовлекаясь в беседу. Однако вслед за Цильдой на Жоан и её спутников обернулись и остальные участники конфликта.       — А вы ещё кто? Откуда девчонку знаете? С родителями её знакомы? Фамилия у паршивки какая? Где живёт? — требовательно запросила отчёт Кендра Бруствер. Беллатрису она, видимо, всё-таки узнала после массы светских заметок в прессе о замужестве последней, и потому сухо обронила: — Миссис Лестрейндж, полагаю. За обновками пожаловали?       Белла неопределённо дёрнула плечом, не давая Кендре внятного ответа. Игорь на прямой вопросительный взгляд Бруствер лишь галантно поправил новую шляпу и чуть поклонился. Жоан представиться вслух также не успела, потому что к компании мракобоцев, чуть запыхавшись, подбежала взмыленная Доркас Медоуз. В руках она держала подтаявшее мороженое и стакан с водой.       — Миссис Бруствер! Я всё принесла! Обязательно пейте больше воды! И охлаждающие чары нужно обновить! Вам нельзя перегреваться! И нервничать тоже нельзя!       Если Жоан Дю Белль и умела разбираться в людях и их эмоциях, то именно сейчас была готова поставить что угодно на то, что лицо суровой Кендры Бруствер на доли секунды впервые искренне скривилось в смеси сильнейших раздражения, бессилия и отвращения. И эмоции эти были обращены вовсе не к мерзопакостной Цильде и её питомцу — хотя казалось бы. А к не в меру заботливой, точно курица-наседка, стажёрке — или уже полноценному мракоборцу? — Медоуз.       — Спасибо, Доркас, — растянула пухлые тёмные губы в улыбке аврорша. Впрочем, больше походило на оскал. — Пока, как видишь, безрезультатно. Пора увести девчонку отсюда силком. Мирно — не получается.       Рабастан вежливо, но твёрдо встрял в их беседу, негромко конфронтируя агрессивные намерения мракоборцев, и продолжил настаивать на том, что договариваться с Цильдой стоит по-хорошему. В свойственной ему хладнокровной, сдержанной манере он пояснил:       — Если вы не заметили, вокруг — сплошь люди. В том числе дети. И авроры, которые на поводке пытаются утащить их сверстницу из переулка, будут выглядеть как минимум комично. А как максимум — попросту беспомощно и глупо.       Цильда же, потеряв к разговору о её потенциальной судьбе всякий интерес, мотнула белёсой гривой с вплетёнными в волосы пёрышками и ловко, точно дворовая кошка, протянула худющую ручку к Жоан. Резво и без спроса дёрнув рукав холщового платья-кимоно на себя, она, с удивительной для столь компактной комплекции силой, вынудила Жоан присесть на корточки возле самопального торгового развала.       — Эй, бедолажная. Дай галеон, — прошипела девица, сверкнув глазами. Тонкие губы поджались ещё сильнее. — Скоро свернусь отсюда.       — Галеон? — скептично переспросила Жоан, и не думая лезть за кошельком. — С чего бы это?       — Дай, говорю. Шкуру твою сберечь бедовую. Чтоб не сняли скальп раньше времени.       Жоан, прищурившись, с подозрением вглядывалась в алчную мордашку напротив, всеми фибрами сомневаясь в том, что трата пусть и одного, но галеона на провокации этой нахалки — дело здравое и лично ей нужное. Ползавшее рядом членистоногое доверия и симпатии как-то тоже не добавляло. Однако что-то во взгляде Цильды было настолько проникновенное и значительное, глубоко убедительное, что рука, будто зачарованная, сама собой потянулась к мешочку с деньгами.       Достав золотую монету, Жоан полубессознательно протянула ту торговке, сама толком не понимая, что и зачем она делает.       — Правильно. Не полная дура всё-таки. И не жадная. Авось раньше времени не помрёшь, — заявила девчонка со знанием дела.       Задать этой скандалистке-провокаторше хоть один вопрос, пока над их головами негромко переругивались Лестрейндж с аврорами, к которым теперь присоединилась ещё и воинственно настроенная защищать Кендру Доркас Медоуз, у Жоан будто язык отсох.       Сунув тонкую, точно стебелёк, ручонку вглубь завалов на циновках, Цильда выудила из кучи барахла какой-то дурацкий и откровенно страшненький браслетик на завязках — с уродливым, кричащим узором и неравномерно обточенными бусинами Мерлин побери из чего.       — На, горемыка. В путь соберёшься — на руку надень и при себе держи. И запомни: главное — быстро бежать и вовремя бросать. Всё поняла?       Понять Жоан толком не поняла ничего. Но пальцы уже сами перехватили у верткой ведьмочки новоприобретённую диковинку. Поднимаясь с корточек обратно, Жоан крутила в руке страхолюдный цветастый аксессуар и, не зная, куда ей деть это невнятное богатство, просто бросила его на дно плетёной сумки.       Снизу с циновки язвительным голоском донеслось недовольное:       — Всё одно — малахольная…

***

Судьба, в которую влюблен, Дает мне право Смеяться даже над Королем! Стать Дураком Мне здесь пришлось, Хотя я вижу всех насквозь Искренне прошу —

Смейтесь надо мной, Если это вам поможет!

Да, я с виду Шут,

Но в душе Король И никто как я — не может! Король и Шут, «Гимн Шута»

      Каркаров, мало что понимавший, но очевидно заинтересовавшийся всем происходящим, наконец решил, что его персоне как-то подозрительно долго не уделяется вообще никакого внимания — не говоря уже о должном! — и вниз к чудной девице опустился сам, сразу же начав разговор с жалоб и пафосных интонаций:       — Нет, ну вы посмотрите, что делается! Беззаконие и произвол! Авроры силой гоняют бедных детишек с невинными зверюшками! Всех прелестных дамочек разбирают с неимоверной скоростью — только успевай оглядываться! Да ещё и мне, любимцу судьбы, никакого талисмана не перепадает!       Цильда, оглядев его зорким глазом — Игорь внутренне непроизвольно содрогнулся — хохотнула:       — Это ты-то — любимец? Тебе, задире, с судьбой шутить опасно. Хотя скоморохам многое прощают… но не зарывайся. Руку дай, — ультимативно приказала малолетняя хамка.       Послушно протянув загорелую ладонь, Игорь с интересом наблюдал, что выдаст эта хабалистая колдунья дальше. То, что перед ним сидит не ребёнок, а некто весьма опасный и малопредсказуемый, он почуял уже нутром, — и потому заткнулся быстрее обычного.       — Не подводит тебя арлекинов нюх, а? — хмыкнула та, точно прочитав его мысли. Или, вернее, почувствовав непроизвольный страх. — На вот. Три галеона, — в руку ему опустилась помятая потрескавшаяся карта размером с его же ладонь, изображавшая кого-то навроде клоуна, вписанного в овал.       — Это ещё что? Три галеона?! За бумажку?! — правильной формы нос сам собой презрительно сморщился в возмущении. — За что такие деньги?! Из какого места эту карту достали?!       — Из такого, что лучше тебе не знать, — пропела Цильда в ответ почти ласково. И, судя по блеснувшим в улыбке клыкам, не лукавила.       — Мне бы что для покорения сердец… — мотнул Каркаров головой в сторону Жоан и картинно поправил новую шляпу. — Ну или не обязательно сердец. Другие органы тоже подойдут. Рабби, сволочь, увёл прямо из-под носа! — сетовал он. — Не успеешь в сторону посмотреть, как уже остаёшься ни с чем. Про-из-вол!       — Этой по судьбе написан не Шут и не Отшельник, — осклабилась ведьма, бросая пронзительный, острый взгляд на Дю Белль. — А Дьявол.       Игорь инстинктивно сглотнул.       — Но это ты и без меня уже разглядел, не так ли? — оскал её стал совсем жутким, делая детское личико инфернальным, пугающим в своей противоестественной миловидности, несмотря на дневной свет и массу людей вокруг. — Пока что единственный из всех. Впрочем, как и положено Шуту… Дурак издавна первым чует то, что Мудрецам годами неведомо.       Каркаров вновь посмотрел на выданную ему карту. Так это не овал вокруг клоунской фигуры… а ноль? Нулевой аркан?       — А почему Шут-то? И Дурак?..       Как-то даже обидно. Сам Игорь видел себя кем-то позначительнее.       — А кто ж ещё, — негромкий, звонкий, едва заметно скрипучий смех. — Только Дурак юродивый и видит то, что другим не очевидно. Дар у него такой. И только Шуту можно говорить об этом вслух, оставаясь с головой на плечах. Король не казнит за нелицеприятную правду того, кто эту правду несёт точно фарс, комедию. Власть такая лишь у Шута. Не права, скажешь?       Подумав, Игорь согласился:       — Права. Но какой мне с того прок? И с карты этой? Системе арканов не одна тысяча лет. Ей уже и не пользуется никто из магов сейчас. К чему ты мне приволокла одну из картинок целой колоды, да ещё и за такие деньжищи? У кого-то выкупила барахло с запасом и теперь распродаёшь втридорога богатым дурачкам вроде меня с Дю Белль?       Вопросы сыпались, оставаясь без пояснений. Питомец странной Цильды, растревоженный негромким хором голосов окружающих, окончательно уполз куда-то в складки юбки хозяйки, прячась от гомона. Девчонка же лишь смотрела на Игоря, чуть склонив белобрысую голову набок и загадочно приподнимая уголки губ.       — Хотя тебе откуда вообще знать обо всех этих арканах, колодах… — наконец пробормотал Каркаров больше самому себе. — Их и в моей-то молодости уже никто не использовал. Давно устарело. И не надо никому.       — Не сомневаюсь, — впервые подала голос Цильда в ответ на все его стенания. — Зато в моей молодости — они создавались. И я была одной из тех, кто Проводил эти энергии сюда. И созидательные, и разрушительные… Испокон веков — и до их скончания.       Опешив от невнятной, но явно какой-то многозначительной тарабарщины, Игорь замешкался.       — Поглядывай иногда на карту, ловелас. Аркан умное дело подскажет Дураку.       Подмигнув, девица приложила тоненький палец к губам, изобразила нечто похожее на «Тсссс» и… просто растворилась в воздухе вместе со всем своим хламом.       От удивления и шока Игорь не удержался на корточках и повалился прямо в брюках на брусчатку. Он в жизни многое повидал, но такое — впервые. На глухой звук его шлепка об землю отреагировали все собравшиеся. Первыми включились авроры:       — Куда она делась?! — воскликнул Долиш.       — Кто-то слышал хлопок трансгрессии? — вторил Уильямсон.       Медоуз растеряно вставила:       — Но она бы не успела собрать вещи… Их было много… Мы бы заметили…       — Эй, ты! — взбешённая до крайней степени, рявкнула Бруствер Игорю. — Куда делась белобрысая? Ты помог? Портал дал? Заглушающие чары поставил и подсобил собрать манатки торгашке?       Каркаров протестующе замахал руками, пряча мятую и истасканную карту Шута в рукав.       — Мерлин с вами! Просто растворилась в воздухе! Сама! Впервые вижу такое! Сидела, болтала — и нет её!       Мракоборцы смотрели на него с нескрываемым недоверием и заметно подбоченились, готовясь наседать. Зато в глазах Дю Белль Игорь обнаружил парадоксальное понимание. И даже бесячий Рабби выглядел напряжённо; задумчивая морщина прорезала аристократичный лестрейнджевский лоб.       — Растворилась, значит… — голос Уильямсона не предвещал ничего хорошего.       В диалог, чувствуя напряжённость момента, включилась доселе молчавшая Белла, торопливо подтверждая слова Игоря:       — Я ваш балаган слушала мало. Потому что ни Мордреда непонятно. Но девчонка эта — правда то трындела что-то шёпотом себе под нос, то просто как растаяла. Ни звука, ни вспышки. Была — и нет её.       — «Была — и нет?» — уточнила ещё раз Бруствер, багровея.       Медоуз поспешила обновить охлаждающие чары вокруг их предводительницы и подать аврорше стакан с водой, который та решительно отодвинула опухшей от жары и деликатного положения рукой.       — Я с самого начала заявила, что без тёмной магии здесь не обошлось! — прошипела Кендра подчиненным, окончательно раздосадованная исходом длительной и, по итогу, бессмысленной ругани. — Слишком мудрёный щит. И поведение — не ребячье. Наверняка кто из лютных упырей под Оборотным сидел, или того хуже.       Она сощурилась, испепеляя всех собравшихся взглядом.       — Ещё раз увидите её где в наших местах — задержать сразу! И ко мне в кабинет! Лично допрошу мерзавку. И хлам её переберу по крупицам. Кто знает, что она тут толкала, пока десятки добропорядочных волшебников и их дети гуляли как ни в чем не бывало… От нас ждут результатов! Безопасности! Министр Дженкинс чётко дала понять: никаких инцидентов в летнее время, как было в прошлом августе, произойти не должно! Мой приказ ясен?       Долиш, Медоуз и Уильямсон вытянулись по струнке.       — Аврор Бруствер, будет выполнено в лучшем виде!       Игорь понадеялся, что от них наконец отстанут.       Кому бы было дело до его надежд…

***

      — А теперь вопрос к вам, милочка, — угрожающе начала Кендра, буквально просверливая дыру в области переносицы Жоан. — Откуда вы знаете юную леди и её имя? Каким образом с ней связаны? Кто ещё из присутствующих с ней знаком?       — Это допрос? — Жоан улыбнулась. Очень, очень невинно.       — Пока просто праздный интерес, — отозвалась Бруствер, выделив слово «пока».       Бесстрастный голос Рабастана опередил ответ Жоан:       — Вы в чём-то подозреваете меня, мою невестку? Или иностранных гостей нашей семьи? Уверен, если вы направите официальный запрос, то и Блэки, и Лестрейнджи поручатся за доброе имя мадемуазель Дю Белль и господина Каркарова.       — Даже не сомневаюсь. И тем не менее, ответа я не получила.       — А должны?       Лестрейндж сделал шаг вперёд, деликатно закрывая Жоан собой; мышцы под светлой мантией заметно напряглись. Она же, мягко вынырнув из-за его широкого плеча, проворковала с самой блаженной миной, на которую только была способна:       — Рабастан, не нужно. Я с удовольствием удовлетворю любопытство мадам Бруствер! — ямочки на щеках заиграли как можно очаровательнее, а в голове уже зрел вполне конкретный план. — Понимаете, Кендра, когда мы с Рабастаном отдыхали в Коста-дель-Гарраф, то случайно встретились на побережье с многоуважаемыми мракоборцами из числа вашего сопровождения, — Жоан кивнула в сторону Долиша, Уильямсона и Медоуз. — Которые тоже были в отпуске в тех же краях! Все вместе! Представляете, как здорово получилось!       Её придурковатый оптимизм Кендра, очевидно, не разделяла, и только терпеливо ждала продолжения той чуши, которую Жоан вдохновенно несла с самым недалёким видом.       — И так как с мадемуазель Медоуз мы уже были знакомы ранее, — Жоан отправила приветливый кивок отчего-то напрягшейся стажёрке, — то при встрече перекинулись парой слов. Она-то и порекомендовала нам с Рабастаном в качестве развлечения сходить к провидице-гадалке! Которая гастролировала в тех краях и раздавала всем желающим интереснейшие предсказания!       После озвучивания этой умопомрачительной курортной истории повисла немая пауза.       — Медоуз? — наконец уточнила Кендра негромко.       — Да, да, Доркас, — счастливо подтвердила Жоан.       — Предложила сходить к гадалке, — скепсис на лице аврорши был непередаваемым. — За предсказанием.       — Ну да, я же уже сказала, — Жоан лучилась, сияя точно сокровищница нюхлера. — И не к какой-нибудь! А к очень могущественной! Было здорово! Доркас заверила, что там гадают на любовь. И я, конечно же, не могла пропустить подобное! Да, Рабастан?       Жоан, ластясь, прильнула к Лестрейнджу; голос её звучал словно заливистая соловьиная трель. Мысленно она надеялась, что её игру не выдаст обескураженная реакция Каркарова с Беллатрисой. Оба точно знали, что она не конченая идиотка, и потому могли мимикой ненароком сдать мракоборцам весь этот импровизированный цирк.       Послав совершенно убийственный и многообещающий взгляд в адрес молоденькой протеже, Кендра процедила:       — Допустим, — и без того физически хрупкая Медоуз на этом «допустим» своей начальницы словно дополнительно сжалась вдвое. — А малолетка здесь причём?       — А мисс Цильда служила привратницей у той гадалки, — пожала плечами Жоан. — Дверь открывала, гостей встречала, чай наливала…       «Хамила напропалую, — добавила она про себя. — И денег содрала втридорога».       — Так ты с ней что, тоже заочно была знакома?! — зло прошипела Бруствер, разворачиваясь своей габаритной тушей вбок и обращаясь уже к подчинённой. — Чего молчала?!       — Нет, нет! — лицо Доркас, на которую Жоан ловко перевела все стрелки, исказилось в отчаянии и ужасе. — Я вам потом всё объясню, миссис Бруствер!       Интерес Кендры к Жоан и её компании заметно схлынул.       То, что стажёрка Аврората никакую гадалку не посещала, и ни Ома Палладу, ни Цильду — в глаза не видела, Жоан смутно догадалась ещё тогда, в Каталонии. Слишком неподходящим местом был дом этой мрачной парочки для гостевания законотворцев любых мастей.       В текущий же момент — этот факт для Жоан являлся прозрачным.       Медоуз, понятное дело, напудрила им с Лестрейнджем мозги легендой об их якобы коллективном аврорском отпуске в Коста-дель-Гарраф. И гадалок приплела для достоверности. Что ж… Теперь пусть сама выкручивается в лобовом столкновении с разъярённой командиршей, раз в Каталонии тогда посчитала себя самой хитрой и умной.       Тихо переругиваясь между собой и бросая напоследок колючие, недоброжелательные взгляды в адрес Рабастана, который помешал расправе над девчонкой и её потенциальному задержанию, и снисходительно-высокомерные — на любительницу глупых предсказаний, легковерную дурочку-Жоан, авроры, наконец, удалились.       Белла цокнула, высказывая общее мнение:       — Мда… Ну и номера ты иногда выдаёшь, дорогуша.       Жоан только вздохнула, чувствуя некоторое подобие облегчения.       — Чем богаты…       Неловко поднявшись с брусчатки и отряхнув бедра от дорожной пыли, Игорь неуверенно подал голос:       — Ну что?.. За инвентарём в Лютный — и возвращаемся в Барфорд?       Пожалуй, на сегодня с них четверых прогулок хватило.

***

      Обратно в штаб они трансгрессировали как-то криво и вразнобой. Жоан подумала о том, что встреча с Цильдой, предсказания престранной ведьмы и стычка с мракоборцами выбили из колеи не только её. Даже Каркаров был какой-то более задумчивый и серьёзный, хотя и не преминул поддеть Рабастана сразу же после перемещения:       — Будьте свободны, мистер Лестрейндж! Проводы мадемуазель Дю Белль в особняк я любезно возьму на себя!       Подцепив Жоан под локоть, Игорь, назло подначивая Рабастана и будто бы намеренно напрашиваясь на расправу, демонстративно потянул ту в сторону Барфорда, приобнимая за талию.       — Любезность свою засунь куда подальше, — цыкнул Лестрейндж убийственно холодно. — И руки заодно туда же убери. Иначе до нашей с Жоан свадьбы — не заживут. Это я тебе гарантирую.       На словах про «их свадьбу» Жоан поперхнулась воздухом и, запутавшись в полах собственного платья-кимоно, чуть не растянулась на траве сада. Не упала она только потому, что Каркаров всё ещё придерживал её в игривом полуобъятии.       — Шуточки у тебя… — раздраженно процедила Белла в воздух.       Не ясно было, про кого именно из двоих магов она говорит: казалось, Каркаров с Лестрейнджем бесили её сейчас одинаково.       — Кто проводит Жоан в дом, меня не волнует, — обратилась Беллатриса к Рабастану. — Но сразу после — ты трансгрессируешь со мной в Мэллоуэй Хаус. Рудольфус ждёт нас на ужин. Цисси, Андромеда, Маркус и мои родители тоже будут там. Семейное сборище.       — Разве тогда не логично, чтобы Жоан трансгрессировала вместе с нами? — приподнял тёмную бровь Лестрейндж.       — Что-то не вижу на этом прелестном пальчике, — гаденько осклабился Игорь, перехватывая руку Жоан, — соответствующего колечка.       Он покрутил ладонь Жоан в воздухе перед лицом Рабастана.       — Ужин Блэков-Лестрейнджей всё-таки предполагается семейный… А Жоан, слава Богам, всё ещё мадемуазель, а не мадам, — продолжал вертеть её пальцы туда-сюда Игорь.       То, что Рабастан начинает закипать, было видно даже слепому. Но Каркаров не унимался:       — Да и вообще, обещать — не значит жениться, нам ли не знать? Один несостоявшийся жених Дю Белль сегодня по штабу уже бродил, как неупокоенная душа брошенного поэта. Сколько вас, таких, ещё будет?.. — Игорь откровенно глумился. — Так что поумерь-ка пылы, Рабби. И торопись на встречу с узаконенной роднёй.       Увидев, как хищно раздуваются ноздри Рабастана в ответ на эту чистой воды провокацию, Жоан, после событий переулка устав ещё и от эскапады этих двоих, рявкнула:       — Хватит! Вы оба!       Каркарову она метнула особенно осуждающий взгляд.       — Тебе без Бэрроу больше задираться не с кем, я понять не могу? Давно не выгребал на корте и вне него? Так ты скажи, я Антонина попрошу с тобой поупражняться. Или сразу Лорда на площадку приглашу. Он после ваших с Кларисс выходок был весьма воодушевлен перспективой личного обучения тебя навыкам боя.       — Эй, эй! — как ужаленный, отпрыгнул Игорь в сторону, придерживая шляпу. — Ты чего завелась-то, ma Cherie? Я же просто шучу! Не надо мне Лорда! И Долохова тоже не надо!..       Жоан, в считанные секунды вспыхнув, также быстро успокоилась, поняв, что и впрямь что-то на сильном взводе.       Эти неосторожно брошенные слова Лестрейнджа про их потенциальную свадьбу, да ещё и на людях… Мордред, хоть бы как-то наедине уточнял свои намерения поначалу! Предупредил, что планы какие-то имеет, определённые мысли в голове вынашивает… Не говоря уже об официальном предложении, договорённостях между двумя семьями и прочих формальностях.       Что это за выступление вообще такое было? Каркарова позлить? Так Жоан — не разменная монета для их перепалок! Нашли, кого словесно перекидывать вместо бладжера!       — До дома сама как-нибудь доберусь, — отрезала она. — Чай не заблужусь.       — Нервные все стали… — бурчал себе под нос Каркаров.       Проигнорировав его нытьё, как и извиняющийся взгляд Рабастана, Жоан сухо уточнила напоследок:       — Если Блэки и Лестрейнджи будут в Мэллоуэй Хаусе, то кто вообще остаётся в Барфорде, кроме меня, отца и Игоря? Мишель, Антонин и Лорд?       — Я после заката умываю руки, — отозвался Каркаров обиженно. — В смысле, проведу ночь в каком-нибудь увеселительном заведении в компании прекрасных дам. Которые мне рады! — с укоризной бросил он Жоан и Белле. — Остальных тоже не будет.       — Ты шутишь сейчас?       — Не шучу, — нехотя откликнулся Игорь. — Мишель твой Лорда с Антонином днём послушал, с умным видом покивал и отбыл. По архивам каким-то шататься и письма знакомым исследователям рассылать. В Барфорде гостевать вежливо отказался.       «И правда, с чего бы это…» — с вновь поднявшимися виной и горечью подумала Жоан.       Ещё бы Мишель согласился тут жить… С учётом того, что резиденцию в качестве гостевой занимает сама Жоан. А она для Де Вержи, как выяснилось сегодня к её собственному стыду, та ещё заноза и больная мозоль.       — Лорд и Долохов вслед за ним по своим делам аппарировали. В штабе им пока больше нечего делать. Ждут возвращения Бэрроу, каких-нибудь результатов по сфере Аманатидиса и возобновления тренировок.       — То есть остаёмся только мы с папой и домовые эльфы? — недоверчиво переспросила Жоан, всё ещё сомневаясь в свалившемся на неё счастье.       Так, чтобы целый Барфорд был в полном их с отцом распоряжении — случилось впервые за всё время. И такая роскошь, как полное уединение, однозначно была лучшим подарком перед полноценным возобновлением деятельности штаба.       — Если очень попросишь, то я тоже останусь, чтобы скрасить тебе вечерок, — промурлыкал Игорь масляно. — А может, и ночку…       По темноволосой голове болгарина наконец прилетел несдержанный подзатыльник от Лестрейнджа. Выражаться в присутствии дам Рабастан себе не позволил, как и начинать полноценную дуэль вне корта, но многообещающий грозный взгляд Каркарову отправил.       — Обязательно, — кивнула Жоан. — В другой раз. В другой жизни. А пока — чеши в свои бордели, соблазнитель.       — Не бордели, а увеселительные заведения! — заявил оскорбленный в лучших чувствах Каркаров и фыркнул, подводя конец их беседе и всем перепалкам.       Краем глаза Жоан отметила, что между пальцев тот машинально покручивал какую-то старую карту: всю мятую, в трещинах и в целом весьма… чудную.       «И где ты только успел этим старьём разжиться?..» — пронеслось в голове.       И также быстро оттуда выветрилось.