Цветы любви, политые кровью

***

Дождь лил столбом, из-за чего, через лобовое стекло машины почти ничего не было видно. Сергей заглушил мотор, и устало откинулся на спинку сиденья. Здание больницы окутанное серой дымкой дождя давило на психику одним своим видом. Создавая унылую атмосферу. Сергей, ездил сюда даже слишком часто. Так ещё и дело, сейчас стало более запутанным. Вроде бы, и Оля и Мира обещали всё рассказать. Но Мира от потери крови сейчас лежала без сознания, а Оля без «подружки» что либо рассказывать отказывалась. — И вот что теперь делать? — прикрыв глаза произносит он. Ещё и этот Марков… Он старался давить на Сергея, что бы Костенко закрывал дело прямо сейчас. Ведь все подозреваемые здесь. И раз Мира сбежала из-под стражи, то она и есть убийца. И его совсем не волновало что Сергей и Максим Павлович слышали, как Оля буквально призналась, что это она убила всех. Голова раскалывалась, из-за чего Сергею хотелось уже просто бросить всё это и отдать дело Маркову. Но если он так поступит, то Миру, в последний раз увидит на расстреле… Если задуматься, то Оля рассказывая про убийства, говорила что это сделал «Он». А вот кто этот самый «Он», Костенко очень хотел знать. Раскрыв глаза, он всё же открывает дверь машины и выходит. Дождь сразу же окутывает в свои прохладные объятия, и Сергей, сильнее укутывается в пиджак, что правда не сильно помогает, направляется к дверям больницы. Улыбчивая медсестра провожает его до палаты. Всё же, Миру и Олю в одной палате оставлять отказались, хоть Астахова и упрашивала их об обратном. Но как бы все не были против, Оля всё ровно целыми днями сидела с Мирой. Ждала пока та придёт в себя. Сергей не мог понять, когда именно, эти двое так сблизились. Причём, казалось что Мира доверяет Оле так же как и сама Астахова ей. Это было поистине странно. Сергей прекрасно помнил сцену дома у Маши, когда они обвиняли друг друга, а Мира угрожала перерезать Маше горло. Но рассказывать что либо Костенко никто не собирался, поэтому с каждым днём вопросов становилось всё больше. — К девушкам никто не приходил? — Поворачивается он к медсестре. — К девушке из третьей палаты — В третьей палате лежала Мира — Сейчас, я записала всё… — девушка суетливо лезет в карман халата. — Заходила Дмитриенко Алиса Сергеевна — Костенко кивает, Алиса ходила к Мире почти каждый день — А к девушке из четвёртой палаты — Там лежала Оля — Заходил мужчина… Но… — Что? — С лица медсестры плавно пропала улыбка и она начала нервно теребить листки блокнота. — Он не сказал своё имя… — И вы его пустили? — У него было удостоверение… Я думала это кто-то из… Сергей вздыхает, устало смотря на растерянную девушку. — Успокойтесь, можете описать его? — Медсестра кивает. — Высокий достаточно, волосы чёрные… Серьёзный такой… — Сергей сдерживаться что бы не выругаться вслух. Описанный медсестрой мужчина очень напоминал Маркова и Сергею это совсем не нравилось. Слишком мутным был этот капитан. Да и Максим Павлович говорил, быть с ним очень осторожным. Хотя, под это описание так же могла подойти добрая половина его отдела. Но первым в голову пришел именно Алексей Артёмович. — Спасибо. Но впредь, никого кроме тех кого я разрешу в палаты не пускать. И всем передайте — Девушка дёргано кивает и сразу же сбегает обратно на место работы. Сергей пару секунд стоит задумавшись. Зачем Марков ходил к Оле? В палате было тепло и даже немного уютно, хоть дух больницы и чувствовался в каждом уголке комнаты. Оля сидела возле постели на которой спала Мира. Как только Костенко вошёл Астахова вздрогнула и посмотрела на него. Она впервые кажется за всё время их знакомства выглядела напуганной и растерянной. Что-то явно произошло… — Что-то случилось? — он не мог молчать, Костенко хотел получить ответы на все свои вопросы. Но Оля продолжала молчать и перебирать израненными пальцами Мирины волосы. — Маша… Скажи пожалуйста, я же вижу, что что-то произошло. — Он… Он сказал мне убить ее — так же не отрывая взгляда от чёрных прядей отзывается Маша. — Кто он? — Сергей подходит ближе осторожно заглядывая девушке в лицо. Маша молчит о чём то задумавшись. Сергей видит что Астахова не хочет ему ничего рассказывать, но он должен узнать хоть что-то. — Пожалуйста расскажи, а мы попробуем уменьшить твоё наказание. Помощь следствию это же очень… — Я знаю — прерывает она Сергея — вот только, если я вам всё расскажу. Боюсь выжить мне всё же не удастся… — Хорошо, не говори кто он. Расскажи только про себя. Я должен хоть что-то знать. — Тебе с самого начала? — Сергей кивает притягивая рядом стоящий стул ближе к постели и усаживаясь на него. — началось всё с нашего с тобой знакомства. Я увидела, влюбилась… Не знала что делать, мне Олька помогала с тобой настроить общение и всё такое. — Сергей снова кивает. Он это помнит. После знакомства с Машей Оля вдруг решила что им нужно общаться. — А потом я встретила его… — Напрягшись продолжает она — Он искал именно меня, и предложил сделку. Первым из пунктов которой было прекращение мной прием лекарств. — Что он обещал взамен? — Сейчас… Всё по порядку. — стараясь сконцентрироваться на воспоминаниях отвечает Маша — У меня болезнь, ты я думаю знаешь. — Сергей задумывается. — Знаю лишь что ты больна, а чем, никто не разглашал. — У меня МКБ 291.5 усугублённая лёгкой степенью шизофрении — Сергей вновь задумывается сверля ее взглядом. — Что такое МКБ 291.5? — «Болезненная ревность» — наконец подняв на Костенко взгляд отвечает Астахова — сложное эмоциональное состояние с элементами зависти, гнева и желания обладать предметом своей страсти. — будто цитируя текст учебника, отвечает она на непонимающий взгляд Костенко — Неприятная вещь… — Сергей видит как Маша начинает нервно перебирать пальцы и потряхивать ногой — Оно подавлялось лекарствами, но когда я перестала их пить, так ещё и познакомилась с тобой… Мне вообще мозг отключило. Я не о чём кроме тебя думать не могла. Костенко вновь кивает переведя взгляд на лежащую рядом с ними Миру. Девушка всё так же оставалась без сознания, и Сергей с каждым днём всё сильнее начинал бояться что в этот раз она просто не придёт в себя. Маша замолчала, следя за Костенко. Было видно, что ее обижает его влюбленность в Миру. Но при этом, она кажется смирилась. Да и реакция ее отличалась, скорее всего из-за приёма нужных лекарств. — Так вот. — Наконец собравшись с мыслями продолжает Маша — Он пообещал мне что мы с тобой будем вместе. Что если сделаю всё так как он хочет ты будешь со мной. Сергей запоздало переводит на нее взгляд непонимающе вскинув бровь. — Это ещё почему? — грубо отзывается он, но сразу же осекается — я не хотел тебя этим обидеть, но сама пойми… — Я всё и без извинений понимаю. Сейчас уж точно — кинув взгляд на черные кудри отзывается она. В палате повисает напряжённая тишина. Сергей чувствует себя как-то неприятно, но вот почему, он не совсем понимает. — Сперва — вновь прерывает тишину Маша. — он просил меня о мелких одолжениях. Ничего криминального или опасного для меня, или кого либо иного. Но со временем его просьбы становились всё более жестокими. Я это сейчас хорошо осознаю. А тогда мне казалось что всё в порядке… — вновь замолкнув Астахова отводит взгляд. Сергей тяжело вздохнув поднимается. — К тебе одна просьба — Маша кивает, показывая что слушает — Я уже оповестил мед. персонал что бы к вам никого не пускали. Но, если вдруг кто-то сможет прийти, то можешь с ними не общаться. Всех кого надо, я пущу. Перед этим узнаю у тебя, ну и Миры, если в себя придёт. Хотите вы их видеть или нет. Астахова вновь кивает продолжая смотреть куда-то мимо него в пустоту. Костенко вздыхает и направляется к двери. — Будем надеяться что Мира придёт в себя — уже ему в спину, сипло произносит Маша. Сергей оборачивается и обводит девушку серьёзным взглядом. Он помнит ее, пышущую жизнью, девятнадцати летнюю с золотыми волосами до лопаток и туманно зелёными глазами. А сейчас, на него смотрела поникшая двадцати двух летняя девушка. Со всё таким же золотыми волосами но при этом ее туманные глаза стали совсем серыми и безжизненными, и где-то в глубине он видел смертельную тоску и усталость. Ее кожа приобрела болезненный оттенок, пальцы были все в мелких ранках… Да уж… Что делает с людьми болезнь и печали. Пролетает в голове Костенко последняя мысль и он быстро покидает пропитанные тоской и болезнями палату а вскоре и стены больницы.