Тени забрали мою клятву, но не заберут у меня тебя

      Морриган огляделась. Обстановка вокруг не была ей знакома, но почему-то это не вызывало беспокойства. Она полулежала на широкой кровати под плотным темно-бордовым балдахином. Мягкие подушки тепло поддерживали спину и плечи. Вокруг кровати и в углах комнаты в богатых подсвечниках мерцали огоньки красных свечей, словно маленькие звезды, освещающих пространство вокруг.       Повернув голову, Мор увидела на прикроватном столике открытую бутылку вина и полунаполненный бокал, от которого исходил плотный, терпкий запах лучшего сорта винограда во всем городе. Она не могла не узнать этот запах — долгими осенними вечерами эльфийка и ее лучший друг и самая родная душа во всем мире наслаждались этим напитком под вой ветра за оконными ставнями. К аромату вина примешивался странный металлический запах, но Морриган была слишком расслаблена, чтобы обратить на это внимание.       — Как спалось, милая? — Раздался до боли знакомый голос, мягкий и протяжный, как мурлыканье кота.       Мор потянулась, обнаружив, что была совершенно обнажена под одеялом. Улыбнулась и промурлыкала в ответ:       — Ничего не помню. Наверное, вина было слишком много, — вдруг она нахмурилась, словно вспомнив о чем-то, что ее беспокоило. — Эй, я правда ничего не помню. Как мы здесь оказались, что это за место? И ты.., — она застыла в неверии. — Ты же... мертв?       — Какие глупости, сладкая! — Раздался мелодичный смех, и шаги стали приближаться к кровати. — Как я могу быть мертвым и одновременно разговаривать с тобой? И... кажется, несколько часов назад ты по достоинству оценила вполне себе живость моего тела.       Астарион наконец-то появился из тени, и сердце Морриган сладко заныло. Она скользила взглядом по жемчужным, идеально уложенным кудрям, точеному лицу и груди, выглядывавшей из ворота небрежно завязанной рубашки. Он был прекрасен, как всегда. Он был здесь, рядом с ней.       Эльф приблизился к кровати, на которой Мор сидела неподвижно, любуясь им. Медленно отпил из бокала, сексуально облизал губы и большой палец, которым вытер густую каплю напитка, случайно пролитую на идеальную бледную кожу. Он сел рядом с Морриган и провел кончиками пальцев по обнаженным плечам.       Она вздрогнула — прикосновение было необычно холодным. Наверное, он был на улице и еще не успел согреться. Непроизвольно сжала ноги, ощутив желание и тянущее чувство в низу живота. Она закрыла глаза и еле слышно вздохнула, не веря, что Астарион прикасается к ней.       — Ты такая красивая, — прошептал эльф, придвигаясь ближе и поднося губы к светло-серой коже чуть выше плеча Морриган. Прикосновение губ было прохладным, но Мор была так разгорячена, что это было даже приятно.       — Астарион, — с улыбкой выдохнула Мор, касаясь пальцами его руки. — Я так скучала, — одеяло упало вниз, и она оказалась перед ним нагая, дрожащая от желания. Где-то глубоко в ее мозгу крутилась мысль о том, что это все неправильно, что они не должны снова пересекать эту черту, отделяющую их нежную дружбу от чего-то рискованного и сложного, но она так истосковалась по нему, что отгоняла мысли как только могла.       Она повернулась к Астариону, взглянув в его глаза. В них отражался свет свечей и бордовый полог. Так ярко, что его глаза напомнили ей ее собственные, унаследованные от подземного эльфа-отца.       Холодными пальцами он обнял ее за талию, притянул к себе и медленно поцеловал. Поцелуй был робкий, нежный, как будто он только знакомился с ее губами. Они легонько касались друг друга, Астарион пальцами рисовал узоры на спине Морриган. Ее желание становилось все сильнее, но она сдерживала себя, чтобы как можно дольше проживать этот момент.       Она на ощупь распутала завязки его рубахи и потянула ее вверх, обнажая его великолепный торс. Такой идеальный, словно он был выточен из мрамора лучшим мастером Забытых Королевств. Астарион провел большим пальцем по ее губам, она высунула язык и лизнула кончик пальца, затем обхватив его губами и немного пососав.       — Мне нравится как ты подчиняешься, — чуть слышно произнес Астарион.       Он опустился ниже и обхватил губами ее твердый сосок. Морриган тихо застонала, откинула назад голову. Эльф, обведя языком сначала один сосок, потом другой, развернул Мор к себе спиной и продолжил целовать шею, сжимая холодными ладонями ее грудь. Дроу превратилась в комок чувств, полностью отдавшись рукам и губам лучшего друга. Из-под век она видела красные всполохи свечей, нос дразнил металлический запах.       Облизывая шею Морриган, Астарион опустил руку ниже, под одеяло, которое все еще прикрывало бедра эльфийки. Он положил руку на низ ее живота и медленно стал опускаться вниз, чувствуя как ее кожа становится все жарче. Мор откинула голову на плечо Астариона, непроизвольно раздвинув бедра, позволяя ему без каких-либо препятствий продвинуться к ее вульве.       Наконец его пальцы достигли своей цели. Он медленно рисовал круги на ее клиторе, отрываясь лишь для того, чтобы сдвинуть пальцы чуть ниже и погрузить их в горячую влагу, которая стекала с лона эльфийки, образовывая мокрое пятно на дорогой шелковой простыне. Морриган стонала, пытаясь развернуться, но эльф сдерживал ее, продолжая ласкать.       — А ты действительно так хороша, как он говорил, — Астарион прошептал в ухо Мор каким-то чужим голосом. Сквозь пелену наступающего оргазма она уловила странные нотки, которых точно не могло быть в голосе ее любимого эльфа. — Открой глаза, милая. Ты же хочешь посмотреть на него, когда будешь кончать.       Морриган открыла слезящиеся глаза и похолодела. У стены стоял Астарион в грязной потрепанной одежде, с кандалами на руках. Жемчужные пряди свисали на его прекрасное, но какое-то холодное и уставшее лицо. Он смотрел на нее невыносимо грустными глазами, казавшимися красными в отсветах вычурной обстановки комнаты.       — Что... как.., — попыталась выдохнуть Морриган, но ласкающие ее пальцы ускорились, и она снова закрыла глаза, не в силах противостоять удовольствию. Происходило что-то очень неправильное, но она не могла остановиться. Не могла понять. Не могла заглянуть в глаза тому, кто ласкал ее тело.       — Открой глаза! — Приказал голос ее мучителя. Сладостное удовольствие, терзающее ее тело, теперь казалось пыткой. Морриган распахнула глаза лишь для того, чтобы увидеть боль на любимом лице друга, пристально смотревшего на нее, и закрыла их снова, сотрясаясь от оргазма, мощной волной прокатившегося по ее телу.       Приятные спазмы еще не ослабли, как волевая рука развернула ее к себе, и Морриган к своему ужасу увидела другое лицо — бледное, с раскосым разрезом глаз, обрамленное прямыми, темными как ночь, волосами. Полностью одетый, он держал ее за плечи и улыбался ухмылкой садиста, нашедшего себе новую жертву.       Мор попыталась вырваться, закричала.       И открыла глаза. Вокруг было темно, ни следа от комнаты с красным интерьером. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она в своей монастырской казарме. Она лежала на своей кровати, на сбитом белье, а ее рука была у нее в трусиках. Мышцы все еще слабо подрагивали, доказывая, что ее оргазм, в отличие от сна, был вполне реален. Слава богам, вокруг было тихо, и, кажется, никто не обратил на нее внимания.       Успокоив дыхание, Мор сгребла в охапку подушку и сжалась в комочек, уставившись в темноту казармы. Глаза дроу прекрасно видели в инфракрасном спектре яркие горячие пятна тел спящих соседок, еще более горячее пятнышко монастырской кошки, лежащей у двери. Тишина была успокаивающей, убаюкивающей. Морриган закрыла глаза и провалилась в темноту без снов. Но в самую последнюю минуту ее беспокойный мозг снова показал ей увиденные картинки — грустного и сломленного Астариона и красные злые глаза самого влиятельного господина во всем городе - Казадора Зарра.

***

      Прошло почти полгода с той ночи, когда к темной эльфийке-полукровке во сне явился Бог Справедливости. После того как Морриган обнаружила, что стала паладином, события завертелись быстро. Как она ни старалась не привлекать к себе внимание, уникальность ситуации было сложно не заметить. Женщин паладинов и так было днем с огнем не сыскать — почему-то божества предпочитали наделять силой мужчин, а женщин рассматривали как лекарей и жриц — проводников своей веры. А уж чтобы женщина стала паладином Клятвы Мести — такого по словам старого Моргана не было уже несколько десятков лет. Клятва Мести была жестокой и требовала от паладина не только послушания и соблюдения догматов своего божества, но и холодной выдержки и практически одержимости своей целью.       Морриган пришлось оставить службу в суде и свою маленькую квартирку и переселиться обратно в монастырь, в казарму для послушниц. Какая ирония! Она так стремилась вырваться из обители, жить своей жизнью и ни с кем не делить комнат, как судьба пинком отправила ее обратно.       Послушниц, слава Тиру, было не много. Справедливый Всеотец, как и многие другие боги, предпочитал в основном высоких и сильных мужчин и юношей. В женской казарме на тридцать мест занято было немногим более десяти коек. Соседками Мор стали эльфийки и полуэльфийки, обретшие Клятву Древних, и две человеческие женщины, паладины Клятвы Искупления. Паладинов Мести и среди мужчин было всего около десятка, а среди женщин и вовсе ни одной. Морган, став наставником Морриган, объяснил это тем, что Тир нечасто склоняется к мести, предпочитая справедливость и правосудие, вершимое именем закона. Однако, он изредка делал исключение для тех, чьи сердца горели праведной местью и жаждали свершения суда, который по какой-то причине так и не случился.       Соседки по казарме побаивались и сторонились Морриган — паладины в красном, как называли последователей Клятвы Мести, и так считались опасными и таинственными, а происхождение эльфийки от темных эльфов усиливало ощущения девиц как минимум вдвое. Для Мор это не было удивительным, она и не стремилась завоевать расположение послушниц. Как будто выпав из жизни, дроу посещала тренировки по фехтованию, ужасно скучные занятия по догматам и чуть более интересные медицинские занятия, где она отрабатывала навык лечения наложением рук. Просыпаясь на рассвете, Морриган возвращалась в казарму поздно вечером и без сил падала на койку, обычно проводя ночь без снов и открывая глаза, словно вырываясь из темноты, по звуку утреннего колокола, собиравшего послушников на молитву.       Так и в это утро колокол возвестил о начале нового дня, и Мор распахнула глаза, очнувшись от глубокой медитации. Ее соседки уже начали собираться, складывая в сумки молитвенники и поправляя туники. Они тихо о чем-то разговаривали — наверное снова обсуждали, кто из послушников кому подмигнул на трапезе вчера вечером. Несмотря на честь, данную им Тиром, они все же оставались девицами, которые надеялись рано или поздно встретить свою любовь.       Как обычно молча, Морриган села на кровати, потерла лицо и нахмурилась, сощурившись от утренних лучей солнца. Из головы не выходил странный сон. В последнее время она почти не думала об Астарионе, и уж точно думать забыла о Казадоре Зарре, оставив все свои наработки по нему коллегам в суде. Она знала, что Клятву нужно подпитывать, но она слишком уставала за дневными занятиями, чтобы заниматься еще и этим. Оставалось еще полгода, прежде чем Мор могла отправиться в самостоятельные путешествия, защищая честь Тира и Клятвы.       Эльфийка поднялась с постели и, все еще погруженная в размышления, надела свою обычную одежду — повседневную черную кожаную броню, черные сапоги до колена и насыщенно-красную тунику, символизирующую Клятву Мести. Накинула на перевязь черный шерстяной плащ с красным подбоем и вышла в общий коридор. Вокруг уже кипела жизнь, и Морриган улыбнулась, глядя на спешащих в молельную жриц в черно-золотых одеждах, послушников в черном и паладинов, чьи зеленые, синие и изредка красные плащи мелькали в коридорах. Все-таки монастырь был частью ее жизни, и в этой ее части было много приятного.       — Эй, Морриган! — Дроу услышала звонкий голос, доносящийся из открытого окна, ведущего во внутренний двор монастыря. Подойдя к окну, она увидела юного Гевара, послушника, который служил помощником ее наставника, паладина Моргана. — Наставник зовет тебя. Там в городе случилось что-то. Говорит, что должен увидеть тебя лично!       — Спасибо, Гевар! — Откликнулась Мор и склонила голову. — Кто как не ты приносишь самые лучшие новости с утра!       Юноша отвесил театральный поклон и бросился бежать куда-то вглубь двора. Он был забавным, и Морриган была уверена, что рано или поздно он получит свою силу от Тира. Правда, она видела его скорее жрецом, чем паладином. Послушник был добрым, великодушным и даже немного женственным. Дроу готова была поставить золото на то, что из него получится отличный лекарь.       Подойдя к комнате наставника, Морриган вздохнула и постучала в дверь. Морган был прекрасным наставником, но его строгость и переменчивое настроение частенько заставали Мор врасплох.       — Открыто, — раздался суровый низкий голос.       — Вы посылали за мной, наставник? — Мор вошла в комнату, и слегка поклонилась в знак уважения.       Морган молча показал на стул и закрыл толстую книгу, в которой что-то искал. Как обычно, он был немногословен.       — Что ты знаешь о Казадоре Зарре, паладин? — Спросил Морган, сцепив пальцы в замок и уставившись на эльфийку.       Мор почувствовала как будто ток прошел вдоль ее позвоночника. Перед глазами замелькали картинки из ее сна, и кровь прилила к щекам, порозовив серую кожу.       — Немногое, если честно, — она скрестила руки на груди. — Знаю, что он очень влиятельный человек, и что влияния у него, пожалуй, даже больше, чем у главы города. Он очень богат, у него замок на холме в Верхнем Городе, он проводит грандиозные балы. Когда-то..., — дроу запнулась. — Когда-то я подозревала его в участии в контрабанде, но мне не удалось довести дело до конца.       — Да, да, я помню. Смерть того молодого магистрата... — Паладин нахмурился и покачал головой. — Дело в том, что сегодня ночью погиб еще один судья. Точно так же как господин Анкунин полгода назад. И тело тоже пропало из судебного морга...       — Тоже?! — Подскочила с места Мор. — Что значит "тоже"? Я была на похоронах Астариона, то есть, магистрата Анкунина. Я знаю, где его могила, я хожу туда иногда.       — Да, могила действительно есть. И похороны были. Но вы не видели магистрата в гробу, не так ли, паладин Лиадон? — Морган посмотрел на эльфийку исподлобья своими почти черными глазами.       Морриган смотрела на него в ответ, не в силах произнести ни слова. Она снова почувствовала себя обманутой. Ей так и не дали проститься с Астарионом в морге, а на похоронах гроб был закрыт, и даже семье Анкунин не разрешили в последний раз посмотреть на своего сына.       — Это мы не разрешили расследователю Далгалу рассказать тебе, что тело магистрата было похищено из морга на следующую ночь после убийства. Тебя только что призвала Клятва, и для тебя такие новости могли стать слишком опасными. Ты еще не умела управлять своей силой, и могла сойти с ума. Или еще хуже, отступить от Клятвы, не успев толком понять ее.       Морриган сморгнула с глаз выступившие слезы. Сглотнув, она спросила спокойным голосом:       — А что же сегодняшнее происшествие?       — Все то же самое. Новая судья, женщина. Была избита ночью неизвестными и сброшена в канаву. На следующую ночь тело было похищено из морга. Все точно так же как и с твоим другом.       — И при чем тут Зарр? — Морриган сжала губы, ногти вонзились в ладони. Она изо всех сил пыталась успокоить дыхание и ярость, которая поднималась внутри.       — Есть свидетель. Он видел как ночью один из слуг Казадора выскользнул из морга и пошел в направлении замка Зарров. Наутро, обнаружив пропажу тела судьи и опросив бродягу свидетеля, Далгал отправился вместе со стражей в замок. И не обнаружил там ничего и никого. Замок был полностью пуст, за исключением главного зала. Он был залит кровью, а на полу лежали несколько растерзанных тел горожан, пропавших за прошлые несколько месяцев. Как будто их разорвали волки, или еще какие-то звери.       Эльфийка сглотнула подступавшую к горлу тошноту. Она снова ощутила в носу металлический запах, который был в ее сне. Теперь она поняла, что это был запах крови.       — Это Зарр с ними сделал? — Чуть слышно спросила она.       — Я не знаю, дитя, — признался паладин. — Но я знаю, что городу нужна помощь, и все это как-то связано с тобой и твоей Клятвой. Тебе нужно отправиться в путь, Морриган. Разыскать Зарра и понять, что он такое. Выполнить свое предназначение, данное тебе Всеправдивым Отцом.       Морриган вдруг стало невыносимо жарко. Дрожащими пальцами она расстегнула перевязь плаща, и тяжелая ткань соскользнула на пол. В глазах все плыло, сердце стучало в груди, гулко отдаваясь в ушах. Дроу вцепилась пальцами в края сиденья, стараясь не упасть. Она тяжело дышала, волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Внутри эльфийки разливался жар, который усиливал чувство злости и желание возмездия, теперь ежедневно сопровождающее ее.       Старый паладин подошел к Мор, положил руку на плечо и протянул глиняную кружку с водой. Эльфийка с трудом взяла сосуд и осторожно отпила. Жар немного утих, но не исчез.       — Это Клятва горит внутри тебя, дитя. Я предполагал, что ты уже готова, но теперь я в этом уверен.       Все еще тяжело дыша, Морриган подняла глаза на наставника. Радужки глаз больше не были темно-бордовыми. Теперь они были цвета насыщенного вина, а свет свечей рождал в них кроваво-красные всполохи. Так выглядела месть.