Маяк во тьме

Саундтрек Billie Eilish - You should see me in a crown

      Вышла на крыльцо, кивнула дежурному, остановилась на минуту. Мальбонте в лаборатории с Гомером, Люцифер до сих пор взаперти. Судя по тому, что чувствую его энергию, кандалы ему не вернули. Внутренние демоны поплясывают.       Осталось одно дело, которое я должна завершить до того, как выпустить Люцифера. Решиться будет непросто. Но после этого ни один бессмертный не остановит меня от того, чтобы освободить моего друга. Даже самый опасный. Даже самый всемогущий. Даже самый черноглазый. Внутренние демоны ликуют.       Что, контроль, благоразумие? Да я сама выдержка. Само величие. Покорная советница. Мудрая союзница. Верная спутница. Сотру в пепел еще до того, как откроет рот, чтобы приказать оставить моего друга в темнице, и не придется нарушать клятву.       Кровь сгущается. Опускаю взгляд на руки — вены начинают темнеть. Внутренние демоны готовы.       Неторопливо подхожу к стоящим неподалеку Каспару и Бальтазару. Мое тело — натянутая струна, во взгляде огонь преисподней. Моя энергия ощущается так мощно, что при моем приближении демоны напрягаются. Но мой голос спокоен:       — Бальтазар, Каспар.       — Советница, — ответил Бальтазар. Отмечаю, что уже без сарказма.       — Привет, Вики, — Каспар говорит дружелюбно, но чувствую его настороженность.       — Бальтазар, для завершения ритуала все готово? Ты сможешь провести его?       — Как только Повелитель…       — Готово или нет?       Прожигает меня взглядом.              — Отвечай, — проговариваю каждый слог, медленно, со сталью в голосе.       Продолжает буравить меня глазами, словно взвешивает что-то, словно не может решиться.       — Все готово, — наконец отвечает демон.       — Будь рядом.       Замирает еще на несколько секунд. Плотно сжимает губы.       И склоняет голову.       — Да, советница.       Внутренние демоны немного удивлены, но продолжают выплясывать. Каспар смотрит на Бальтазара, кажется, удивлен не меньше.       Разворачиваюсь на месте и направляюсь к лаборатории. Внутренние демоны замирают в предвкушении.       Распахиваю дверь.       — Гомер, оставь нас, — кажется, воздух сотрясается от моего голоса. От рвущейся наружу тьмы.       Мальбонте резко оборачивается.       Гомер замирает, ожидая распоряжения повелителя.       — Оставь нас, — процеживаю я.       Мальбонте не вмешивается, и алхимик все же решается подчиниться и, наградив меня напоследок презрительным взглядом, выходит. Захлопываю дверь за ним и разворачиваюсь к Мальбонте.       — Что случилось, Вики? — резко спрашивает он.       — Освободи его. Сейчас же.       — Приказываешь мне? — выдавливает со злостью. — Ты выбрала самый неподходящий момент, чтобы ворваться с приказами.       Его глаза начинает заволакивать тьма.       В этом месте самым мудрым решением было бы затормозить и сменить тон. Я чувствовала, что происходило с ним этой ночью. Наверняка ему стоило немалых усилий взять тьму под контроль. Но время взвешенных разговоров упущено.       — Он на нашей стороне. Освободи его.       Закипающий в нем гнев только распаляет меня еще больше.              — Если ты не прикажешь освободить его, это сделаю я сама. И мне искренне жаль тех, кто попытается меня остановить.       Неестественно быстрым движением Мальбонте оказывается прямо передо мной, лицо искажено яростью.       — Не посмеешь, — шипит он сквозь зубы, нависая надо мной. Зрачки уже целиком черные, прожилки тьмы начинают расползаться по склерам.       — Еще как посмею! — выкрикиваю я.       — Вот чего стоят твои обещания?       — А твои? Ты уже согласился признать Люцифера союзником. Что изменилось? Почему он снова в клетке? Он больше не нужен для ритуала, освободи его!       — Я смотрю, твоя осведомленность снова превосходит ожидания. Что еще ты выяснила за моей спиной на этот раз?       — Давай поговорим о доверии, Мальбонте!! Я открыла все свои намерения. Мы можем вместе обсуждать и твои планы, и средства, которыми ты собираешься их воплощать! Сколько тысячелетий должно пройти, чтобы ты научился доверять мне хотя бы так же, как Шепфамалуму?!       Тьма выходит из под контроля, расползается по лицу Мальбонте, и он молниеносным движением обхватывает мое горло, без жестокости, но грубо. Лишая возможности уйти от его взгляда, от его бездонной черноты, пронизывающей и устрашающей, будто он вновь пытается проникнуть в мое сознание и, не достигнув желаемого, решает заглянуть прямо в самую глубину души, выжигая все стены своей холодной и зловещей силой.       Губы искривляются в недоброй усмешке.       — Ты с достоинством выдержала новость о том, что Дино и Мими пытали и держат в темнице. Не вмешалась, когда я отправил Энди и других Непризнанных на смерть. Люцифер всего лишь сидит взаперти, даже кандалы больше не на нем. К слову, не расскажешь мне, как он избавился от них без сил?       Не отвечаю. Сверлю взглядом. Не двигаюсь, не пытаюсь откинуть его руку. Пока.       — Ты знала о том, что он здесь, — продолжает полудемон. — Почему же именно сегодня твоя вновь приобретенная выдержка подвела тебя, Вики?       Сдавливает горло сильнее. Вкладываю силу в сопротивление, не позволяю, но руки оставляю опущенными.       — Потому что он больше не мешает планам. Ты держишь его взаперти по другой причине.       — Что же это за причина?       — Ревность.       Хмыкает, придвигается ближе, лицо напряжено от ярости, тьма на его скулах расползается, пульсирует, но больше не пугает. Возможно, зря. Я еще не видела его потерявшим контроль.       — Это ли единственная причина переполняющей тебя ненависти? — процеживает мне прямо в лицо. — Или тебя терзает то, что я убил его вчера? Прощаешь меня каждый раз, когда я причиняю боль тебе, но готова рискнуть всем из-за Люцифера?       Молчу. Лучше бы выкрикивала гневные фразы. Но все слова куда-то делись.       — Говоришь, моя, целиком и полностью? Или не настолько? — со злой усмешкой спрашивает он.       Молчу. Не отвожу взгляд, да и не смогла бы без использования силы — он продолжает удерживать меня. У меня есть ответ на его вопрос, но он его не услышит, пока Люцифер не окажется на свободе.       «Убей ее, Маль… Сделай это… Мы почти у цели…»       Вздрагиваю. Шепот прозвучал прямо в моей голове. Но он предназначался не мне.       Я постаралась не подать вида, что услышала, и, что еще важнее, поняла слова Шепфамалума. Но охвативший меня ужас не мог не отразиться в моих глазах и в энергии.       Тьма мгновенно уходит из глаз Мальбонте, резко выпускает мою шею, отходит на шаг.       — Не забывай, что я убью его, если он встанет у меня на пути.       — Убьешь его из-за ревности?       Мальбонте задержал на мне тяжелый взгляд и ответил:       — Нет. Из-за нее не убью. Обещаю.       Молчу. Направляю все оставшееся самообладание на то, чтобы совладать со страхом, охватившим меня после услышанного шепота.       — Я не доверяю Шепфамалуму, — произнес Мальбонте уже спокойнее. — Просто знаю, что он не лжет. У него другие методы.       — Кого-то напоминает, — прикрыв глаза и прислонившись спиной к стене, отвечаю я механически, все еще погруженная в себя.       — Ты все же боишься меня.       — Нет, Мальбонте, я не боюсь тебя, — ответила я, не открывая глаз.       — Твоя энергия. Я чувствую.       Вздыхаю, раскрываю глаза и все же решаю рассказать:       — Это шепот. Я начала понимать его.       Мальбонте не ответил и не выдал удивления.       — Ты слышишь его постоянно? — спрашиваю я.       — Время от времени.       — Он наблюдает за нами? Знает, что мы говорим и делаем?       — Не совсем и не всегда.       — Но он знает обо мне.       — Я выхожу с ним на связь.       Сомнения вновь пробиваются сквозь выстроенный порядок, сквозь вымученное доверие. Не позволю. Я видела будущее, он будет там, со мной, этого достаточно.       — Отчасти он прав, ритуал надо завершить, — говорю я. — Я знаю, что все готово, чего мы ждем?       — Проведем его непосредственно перед тем, как открыть врата Шепфа. Мне не нужна сила Шепфамалума для очередной победы над армией Цитадели.       — Для чего медлить? Без учета нюансов с амулетом ты был готов его совершить сразу после того, как выбрался. Почему мы ждем сейчас?       Мальбонте ответил не сразу. Снова сделал шаг ко мне, снова обхватил ладонью мое горло, на этот раз мягко.       — Ты говоришь об этом так легко, словно умереть от моей руки ничего тебе не стоит, — Мальбонте усиливает хватку. — Ты уже проходила через это, дважды.       Сжимает еще немного сильнее:       — Когда я почти задушил тебя в моем кабинете.       Ведет руку от горла вниз и останавливает на грудной клетке, между ребер, прижимает раскрытую ладонь резко, с силой:       — И когда я вонзил кинжал в твое сердце в видении.       Медленно, не отрываясь от кожи, ведет руку выше и вновь находит шею, смыкает пальцы на горле, скользит вверх, захватывает мой подбородок и грубо проводит по нижней губе большим пальцем:       — Готова снова увидеть меня чудовищем? В очередной раз лично убедиться, на что я способен?       Не хочу умирать от его руки. И несмотря на весь этот спектакль, я вижу, что и он этого не хочет. Сделает, когда потребуется, но не хочет.       — Я знаю, на что ты способен, Мальбонте. Ты жесток. Ты упиваешься своей ненавистью, тебя будоражит кровь убитых врагов, ты поглощен жаждой мести. Я видела бессмертных более жестоких, и часть из них была ангелами, но тебя это не оправдывает.       Злая усмешка не сходит с его лица.       — Но если ты хочешь напугать меня своей тьмой, — продолжаю я, — загляни в мою душу повнимательней, — с этими словами я разворачиваю ладони кверху, из них выползает облако тьмы, медленно расползается, обволакивает мои предплечья, плечи, поднимается к горлу, сгущается вокруг его ладони, продолжающей удерживать мой подбородок. Продвигается дальше по его руке, достигает груди. Прищуриваю глаза — и Мальбонте отлетает от меня на несколько метров, ударяется о стол, но удерживается на ногах.       Подхожу вплотную, прижимаюсь к нему всем телом. Завожу ладонь за его шею, притягиваю к себе и начинаю целовать, томительно, неторопливо. Второй рукой нащупываю на столе за его спиной прозрачный амулет и крепко сжимаю его.       Его поцелуй, в противовес царившей минуту назад ярости, мягкий и нежный, окутывает, успокаивает, умиротворяет. Помогает решиться. Когда его губы на моих, невозможно усомниться, что все будет хорошо.       Убираю руку с его шеи и прижимаю ее к своей груди, в области сердца. Поцелуй становится нетерпеливее.       “Так, в этом деле главное не запутать судьбу. Как оно там работает?”       Мягко прикусывает мою нижнюю губу, проникает языком внутрь.       “Я. Не хочу. Умирать”.       Ладонью зарывается в мои волосы, углубляет поцелуй.       “Не скучай, любимый, я скоро вернусь”.       Силой заставляю свое сердце остановиться.       ***

Саундтрек Hidden Citizens - Paint It Black (feat. Rånya) [Epic Trailer Version]

      Больно.       Умирать очень больно. И в первый, и во второй, и в третий раз.       Свинцовая тяжесть. Пытаюсь пошевелить хотя бы пальцами, но тело будто окаменело, кажется, мой разум больше им не управляет.       “Весь мир будет полыхать, мой мальчик”.       Шепот больше не в моей голове. Он повсюду.       “Мы омоем Небеса, Ад и Землю кровью наших врагов”.       Он здесь. Я чувствую Его энергию.       “Совсем скоро Шепфа умрет, и мы с тобой будем править этим миром”.       Леденящий душу смех.       “Все выжившие окажутся на коленях в страхе и трепете. Они будут молиться на нас”.       Нужно только открыть глаза. Хотя бы открыть глаза. Я должна его увидеть. Неужели я в мире Небытия? В Его темнице?       “Все они поплатятся за то, что сделали с тобой. За то, каким ты стал”.       Удар. Удар. Удар. Это мое сердце.       Судорожный вдох. Распахиваю глаза.       ***       Я не в мире Небытия. Я на каменном полу алхимической лаборатории. Но это Его энергия. Он здесь, точно здесь.       Рывком поднимаю корпус, амулет со звоном падает на пол.       Он прямо за спиной.       Оборачиваюсь через плечо.       Это не Шепфамалум.       Непроницаемо черные огромные перепончатые крылья. Плотно облегающие тело доспехи, словно сотканные самой тьмой, будто часть его самого. Чуть растрепанные смоляного цвета волосы, небрежно спадающие на лоб. Злая усмешка на губах. Осторожно поднимаюсь на ноги и разворачиваюсь к нему.       Его огромная сила заполнила все пространство, трудно дышать.       Шепот не смолкает.       Леденящий страх расползается по венам.       Мальбонте продолжает неподвижно стоять с застывшей усмешкой и не сводит с меня глаз. Мальбонте? До сих пор Мальбонте?       Делаю шаг навстречу. Еще один.       Как только я оказываюсь достаточно близко, он резко вскидывает руку, хватает меня за шею и поднимает в воздух над головой.       Усмешка становится еще шире.       Задыхаюсь. Опять задыхаюсь.       В несколько шагов он оказывается возле стены и впечатывает меня. Ударяюсь головой и падаю на пол. Сразу поднимаюсь на ноги.       Я должна защищаться. Я должна спасаться.       Вглядываюсь в его глаза. Только тьма. Его энергия настолько мощная, что в ней нет эмоций, только сила, только разрушение, только смерть. И шепот. Не смолкающий шепот.       Вжимаюсь в стену. Страшно. Очень страшно.       Почему так страшно.       Это же он. Он. Все еще он. Он всегда был его частью.       Если бы он хотел убить меня, он бы сделал это. Не остался бы со мной здесь. Не ждал бы, когда я очнусь.       Цепляюсь за мысли, за логику, вытягиваю себя из омута охватившей паники.       Я уже встречалась с ним. Я не боюсь его. Это все Шепфамалум. Это Его сила так действует на меня. Его шепот пробуждает самые глубинные страхи.       Стоит неподвижно, лицо словно принадлежит каменной статуе. Ни одной эмоции.       Решаюсь. Тяну руку к его лицу. Я должна коснуться его.       Перехватывает в воздухе, второй рукой наотмашь ударяет по щеке. Удерживает меня за запястье, не дает упасть. Хватает за волосы, жестко оттягивает назад, замирает, губы вновь растягиваются в кривой усмешке.       Я должна защищаться.       Не могу. Не могу сделать ему больно. Кому угодно, но не ему. У него было достаточно боли.       Он же все время был здесь, он был его частью, с того самого момента, как выбрался из темницы и соединился с Бонтом. Я делала ему больно, и не раз. Почему именно сейчас я смотрю в эти поглощенные тьмой глаза и вижу только его, только искалеченную темницей часть души?       Его рука снова на моем горле. Прижимает к стене. Трудно дышать. Приходится вновь использовать силу, чтобы помочь мышцам шеи сопротивляться. Шепот сливается в сплошной неразборчивый шум.       Прижимает свободную ладонь к моей щеке. Грубо очерчивает лицо, ключицу, с нажимом проводит по груди, по талии, спускается к бедру, рывком задирает платье и прижимается ко мне всем телом, твердой ледяной броней вдавливая в стену. Вторая рука все еще на моем горле, приходится постоянно контролировать поток силы, чтобы дышать.       Я должна остановить его. Он может навредить мне. Он причиняет боль. Но от его близости меня, как и всегда, охватывает огонь. Словно застывшую перед смертью добычу, меня сковывает, обездвиживает его сила, его магнетизм, его тьма. Моя тьма.       Рука все еще сжимает горло. Не теряю концентрации, удерживаю. Второй рукой до боли сжимает мое бедро и задирает ногу. Закрываю глаза. Хочу его. Все еще хочу. Самая глупая добыча во всем мире.       Сдавливает бедро еще сильнее. Отпускает горло, и я с облегчением ослабляю контроль. Его рука уже между моих ног. Разрывает белье. Верхняя часть его доспехов и металлический пояс с грохотом падают на пол. Шепот не прекращается.       Как только он оказывается во мне, его ладонь вновь мертвой хваткой сжимает горло. Сразу начинает двигаться так яростно, что дыхание выбивается, неровная твердая стена больно царапает спину, рука, сжимающая мое бедро, стискивает плоть так сильно, что она начинает гореть. Но вместе с тем я испытываю такое яркое удовольствие, что боль сначала затмевается, а затем сливается воедино с экстазом и вырывается криком наслаждения.       Нестерпимо горячий. Смертельно опасный. И мой. Тоже мой.       Блаженство становится неудержимым, всеохватывающим, теряю контроль, поток силы, сдерживающий его хватку на моем горле, ослабевает, и вот уже нечем дышать… Но остановиться уже невозможно. Погружаюсь в эйфорию, легкие начинают гореть от отсутствия воздуха, напряжение нарастает… И мощнейший в жизни оргазм накатывает, взрывается, как вулкан, разрывает каждую мою клеточку на атомы, разбрасывает и собирает воедино. В этот момент его рука расслабляется, и кислород врывается в легкие с шумным хриплым вдохом, усиливая эйфорию, кружа голову. Сердце бьется так, что, кажется, в любую минуту разорвет грудную клетку, лицо горит огнем от прилившей крови. Мышцы еще содрогаются, когда он, уже без силы удерживая меня за горло, впивается в мои губы жестким и властным поцелуем.       Не волна. Не лавина. Чистая тьма вырывается из него, как только наши языки соприкасаются. Густая, горячая, свинцовая. Проникает в мою кровь и тягучими щупальцами расползается по венам. Меня охватывает адская боль, агония, все тело выгибается, но отстранившись от моих губ, он не дает упасть, все еще удерживает меня за шею. На его лице злая усмешка.       Сила. Черная, резонирующая, опасная, сносящая голову. Божественная сила. Она больше не таится где-то внутри меня под замком, она повсюду, во всем теле и будто на метры вокруг меня. Пьянит, дурманит, туманит разум, заглушает все чувства. Шепот не смолкает, но я даже не пытаюсь его различить, он уже неважен. Ничего не важно. Только сила. Только тьма.       Низкое рычание, и властные жестокие губы вновь встречаются с моими. Отвечаю на поцелуй страстно, яростно, с упоением. Он снова начинает двигаться во мне. Стону, рычу, кричу, вгрызаюсь зубами в его губы, в лицо, в шею. Хватаю его волосы, впиваюсь ногтями в затылок, в спину, в плечи. Бесконечная, сладострастная, смертельно блаженная пытка. С нечеловеческим рыком он кончает в меня, вдавливая в стену еще сильнее.       И сразу отходит на шаг, оставляя ноющую пустоту на месте своего горячего грубого тела. Поправляет брюки, возвращает на место доспехи и, не взглянув на меня, хладнокровно разворачивается, чтобы уйти, чтобы оставить меня.       Когда он уже на пороге, наконец произношу первое слово с момента моего очередного воскрешения, первое слово ему:       — Маль.       Резко разворачивается, приподнимает бровь, реагируя на непривычное обращение.       — Я люблю тебя.       Стоит неподвижно, смотрит пристально сквозь пелену тьмы, возможно, пытаясь осознать смысл моих слов. Простых и сложных.       Как иронично, что эти слова впервые услышал именно он, именно так. Конечно, я больше не разделяю их. Я люблю Мальбонте. Маль — это Мальбонте. Бонт — это Мальбонте. Шепфа думал, что разделил их, но все это время они были одним человеком. И в то же время, я не сомневаюсь, что передо мной стоит именно Маль. Таким, каким он был в темнице. Пусть это невозможно, пусть Бонт внутри никуда не делся, но я вижу его.       — Я люблю тебя и без твоего света. Без твоих воспоминаний. Без твоих хороших поступков и справедливых решений. Я люблю тебя.       Маль не реагирует, не сводит с меня глаз, поглощенных тьмой, в которых невозможно различить эмоции.       Вздыхаю и в бессилии сажусь на стоящий неподалеку стул. Медленно приближается. Опускается на пол прямо передо мной. Кладет голову мне на колени и доверчиво закрывает глаза. Запускаю пальцы в его волосы и нежно поглаживаю.       — Мы справимся. Доверься мне.

Саундтрек на “титры” In This Moment - Blood