Never Too Late

Дневник Тенко/Томуры. День кажется пятый. Кто: Тенко. Я не помечаю даты, потому как они мне ни к чему особенно. Но я почти уверен, что сегодня пятый день моей новой... Попытки выжить? Не уверен, что доктор назвал бы это так, но мне кажется всё налаживается, по крайней мере я не ощущаю скованности и беспокойства, как было раньше. Нервы всё ещё периодически беспокоят меня, но срыва не было, это удивительно. Предыдущие врачи говорили, что я безнадёжен. Если быть честным, то они многое говорили... Не самые приятные слова, даже называли меня монстром, но я не должен их винить. Они просто боялись за свою жизнь, а это нормально. Доктор говорил мне, что они недостойны своей профессии. Я с ним не согласен, иначе бы как так вышло, что многие просто уходили. Не понимаю я такого, но мне кажется, что они просто не хотели иметь дел с таким проблемным ребенком, как я. Люди ни в чём не виноваты. Они просто не хотели проблем. Но Мидория-сан не такой. Он... Другой. Я читал книги, где описывались добрые принцы и хорошие помощники. Мне кажется, он из таких. Добрый и очень хороший. Он как-то находит подход к нам с Томурой. Он считает, что всё можно исправить и я смогу начать жить нормально. Я мало верю в это, ведь уже многие пытались. Но не буду о плохом. Мидория-сан очень беспокоится о моём комфорте. Я никогда не чувствовал себя настолько защищённым. Мне тепло и уютно рядом с ним. Я не хочу чтобы он... Уходил. Даже зная, что скорее всего эти записи им будут прочитаны позже, ведь правила, которые он обязан соблюдать, никуда не делись, но я всё равно счастлив сейчас. Он приятный человек. Я решил начать писать, чтобы не забыть, что я делал или чего не сделал, вложить куда-то мысли, если они сильно меня беспокоят. Так проще. Мидория-сан говорит, что так я приучу себя контролировать некоторые обычные вещи. Типа сна или досуга, или даже смогу лучше понимать Томуру, ведь он тоже иногда может мне отвечать здесь, если захочет. Думаю, в этом есть смысл. Кстати! Мидория-сан научил меня считать по часам время. Это круто. Я никогда раньше не умел и теперь наконец-то не теряюсь в этом. Хотелось бы как-нибудь его отблагодарить, но пока не знаю как. Курогири заходил недавно, принес охаги и небольшие пирожные. Всего было по четыре. Мы выпили чай, оставив по одной сладости из каждой коробки. Когда я спросил для кого последние, он сказал, что для Шигараки. Я оставил ему его часть, хоть и не уверен, что он любит сладкое. Оставил записку с вопросом прямо рядом с сладостью. Надеюсь он мне ответит. (Дополненин мелким шрифтом на полях: ответил! Сказал, что охаги нравится больше, хотя он не против других сладостей и фруктов. Почему-то мне стало весело от этой новости.) Все эти пять дней проблем со сном почти не было. Но сегодня я вновь не смог нормально уснуть сначала. Долго ворочался. Не знаю, смогу ли высыпаться с этим, надо бы спросить Мидорию-сана об этом. Хочется прогуляться, но мне кажется, ещё рано просить Из... Мидорию-сана об этом. Хотя, мне бы хотелось. Сейчас везде очень красиво. Когда он рассказывает вполне обычные факты, например о музыке и её влияние на подсознание, мне хочет слушать его как можно дольше. Его голос успокаивающий и... Наверное только некоторые медсестры возились со мной вот так. Правда и они потом начинали меня бояться. А Мидория-сан не боится. Он говорит мне, если Он приходит. Так... Проще. Томура кстати любит игру в слова. Мы недавно играли втроём. Впервые. Это было так странно. Я вынужден переслушивать диктофон иногда, но это не помешало нам сыграть по 3 партии подряд. Было спокойно и как-то неловко что ли... А ещё мне кажется... (Далее слова были сильно перечеркнуты, местами даже продралась бумага) Мне не сказать этого даже на бумаге. Жаль. Надеюсь, когда-нибудь получится. О, Мидория-сан зовёт. Пора ужинать... *** (Запись сделана криво, словно дрожали руки и часть листа залита чем-то. Возможно, слезами. Иероглифы местами съезжают и иногда пишутся очень близко друг к другу...) День... Я не знаю какой сегодня день. Мне кажется что сегодня что-то случится... Мне страшно. Кто: Тенко. Пока только я, не знаю где сейчас Томура, но мне бы хотелось, чтобы он пришёл сейчас. Время: часы на моем телефоне показывают девять вечера. Надеюсь это правда. Я снова не могу уснуть. Не знаю сколько не спал уже нормально. Мидория-сан постоянно находится рядом, но даже с его помощью у меня не получается уснуть. Сегодня он решил почитать мне снова. И заснул, так как из-за меня он тоже долгое время не спит. Я какое-то время просто сидел рядом, думал, что получится задремать, даже глаза прикрыл, а потом... Провал. Я не знаю, что делал где-то минут десять. А очнулся с ножом в руке. Стоял рядом с Мидорией. Мне стало страшно, но я не смог издать хоть какой-то звук. Испугался, что ещё бы немного и навредил бы ему. Или не я. Возможно Он. Я унёс нож обратно на кухню и заперся в своей комнате. Мне очень страшно. Снова слышу гул в голове. Тени двигаются. Мне страшно страшно страшно. Я не хочу никому вредить. Я не хочу никому вредить. Я не хочу никому вредить Янехочуникомувредить Янехочуникомувредить Янехочуникомувредить Янехочуникомувредить ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ХОЧУ УБИВАТЬ ИХ СНОВА Я НЕ БУДУ (несколько страниц перечеркнуты и выдраны, а дальше написано аккуратно, но с большим давлением на лист) Мне страшно, помогите, кто-нибудь. Мидория-сан, спасите меня... Помогите Тенко. (Дальше всё снова расплывается от слёз) *** Изуку проснулся резко, вынырнул из внезапного сна от жуткого крика со второго этажа. Думать было некогда. Он поднимается рывком, быстро уходит на второй этаж и пытается открыть дверь. Заперта. Или Тенко чем-то её подпер. Крик становится лишь громче, хотя казалось бы. Делать нечего, дверь приходится выбивать, потому что терять время ему сейчас категорически нельзя. Когда хлипкая задвижка всё-таки отрывается, позволяя войти, он видит, то о чем его предупреждали ранее: Тенко валяется на полу, раздирая всё, до чего может дотянуться. Шея, руки, ноги, живот. То тут, то там видны кровавые следы и Мидория костерит себя, что не уследил. Он знает, что делать. Шприц с дозой транквилизатора и дальше уже другие препараты, чтобы стабилизировать. Изуку скручивает парня и прижимает к полу, не без труда, но вгоняя шприц в тело и вводя лекарство. Да, конечно Тенко будет больно, когда он придёт в себя, но сейчас важнее, остановить припадок. Такие случаи происходили, когда он долгое время что-то копил в себе и Мори сразу предупредил, что по прогнозам в ближайшее время подобное может произойти. Именно из-за этого Изуку обязан был находиться подле Тенко постоянно. Сегодня он допустил ошибку. Категорическую. Больше такого допускать нельзя. Иначе он может потерять эту работу. Но даже не это самое страшное. Страшнее было бы потерять Тенко. Когда парень затихает, Мидория поправляет сбившееся постельное белье и аккуратно переносит парня на кровать. Уходит за аптечкой, чтобы обработать порезы и всё то, что Тенко успел с собой сделать. Возвращаясь он невольно обводит глазами комнату. Замечает дневник. Отмечает про себя, что его следует прочитать и сделать некоторые пометки. Но сначала обработать все раны и позвонить Курогири. Это занимает не так много времени, но Изуку почему-то кажется, что он делал всё это слишком долго. Тенко спит, привязывать парня Мидория не стал, но на всякий случай остался в комнате. Следовало изучить дневник и записи с камер, а так же выдранные листы. На это уходит чуть меньше часа, но смотря запись, где Тенко стоит с ножом, по спине пробегает холодок. Не страха за себя, за Тенко. Потому что это вообще не вписывалось в то, что было свойственно Томуре. И либо он чего-то не знает, либо здесь творится что-то более сложное. Потому что в те десять минут было заметно одно: Тенко словно бы боролся сам с собой, пока в какой-то момент не пришёл в себя. И то, что можно было расценить как попытку убийства, было попыткой остановить самого себя. Неужели Томура подсобил? Или это его рук дело? Чтобы не мучать себя вопросами, Мидория решает дождаться Курогири, а уже после всё обсудить. Что-то не давало ему покоя, что-то во всём этом было не так. Когда психотерапевт приезжает, Изуку кратко вводит его в курс дела, показав дневник и записи, всё ещё наблюдая за спальней через экраны видеокамеры. — Значит он сначала хотел вас зарезать, но что-то остановило и он словно бы очнулся. — мужчина просмотрел запись с камеры на телефоне Изуку и вздохнул. Они оба понимали, что это не есть хорошо, но то, что всё обошлось дало некоторые подсказки. Потому что поведение было не свойственно ни одному, ни второму. Томура был яростью, а Тенко спокойствием. Срыв мог повлиять, но именно таким образом... Это было слишком подозрительно. — Я не удивлен этому, но срыв мог произойти и из-за мелочей, которые он копил. Однако... — Изуку поджал губы, с беспокойством поглядывая на спящего юношу. — Да, могли, это его способ абстрагироваться от всего, но иногда происходит такое. Я рад, что вы не пострадали. — тихо добавил Курогири. — Однако? — Меня не это беспокоит больше. А дневник. Записи перечеркнуты. Но местами можно разобрать. Взгляните на последние сделанные записи. Мне кажется всё это выглядит странно. Курогири разгладил листок, который ему дал Мидория и принялся читать. То тут то там мелькали упоминания того, что он совсем не хочет никому вредить. А потом словно менялся и маниакально добавлял как и кого бы убил. Но это был его почерк. Томура изъяснялся иначе. Он не говорил так открыто, он действовал хитрее. Жестоко, но не так прямо. В действиях близнеца по уму была агрессия на тех, кто вредил Тенко, а тут просто маниакальная фаза. Слишком резкая и жестокая. — Возможно, в какой-то момент из-за недостаточного сна его начинает накрывать и он слишком много думает. Причем эти мысли всегда мрачные. Часть он выливает на бумагу, но другая всё ещё в нём. И ещё... Мне кажется, его стопорит именно Томура. — Изуку ходил из угла в угол, перебирая в руках карандаш. Курогири колыхается туманом обеспокоенно и перечитав ещё раз спрашивает: — То есть... Вы хотите сказать, что проблема не в Томуре, а в Тенко? — Отчасти. Тенко не умеет защищаться, но моё профессиональное чутьё подсказывает мне, что когда-то давно мальчик видел достаточно агрессии и жестокости, и сейчас сомнения в правильном и неправильном доводят его до такого состояния. Он ведь... По факту его восприятие слишком детское. А агрессия у детей сами знаете какая может быть. Но. Здесь вываливается не просто агрессия. Это ненависть. Но направлена она уже на всех. У меня есть предположение, однако, чтобы подтвердить его или опровергнуть, надо поговорить с Томурой ещё раз. Теперь уже на чистоту. Это будет сложно, ведь он намеренно всегда брал удар на себя. Теперь мне кажется, что всё становится понятнее. Тенко не беззащитный, а Томура не просто защитник. Изуку тяжело вздохнул. Он начинал понимать, что тут всё действительно сложнее, чем может показаться. Тенко не только жертва, он тоже мог что-то делать, но не осознавать этого. «Тенко-кун... Что же творится в твоей голове...» *** Тенко спал, но по ощущениям был в месте, которое он когда-то помнил. Руки свело болью. Он тяжело выдохнул. А потом увидел дом, большой красивый дом, но почему-то вместо тепла он ощутил страх, что прошёлся по спине жгучим холодом и он рухнул на колени, когда оказался на таком знакомом заднем дворе. Один только его вид довел его до ужаса, заставляя кричать, но почему-то вместо крика вырвалось только болезненное заикание, пока он пытался отползти подальше от двери, за которой кто-то стоял. Он знал кто. Он знал что последует дальше. — Нет, не надо, пожалуйста! Остановитесь, я больше не буду! — ужас охватил его с такой силой, что он не понимал где реальность, а где вымысел. Его одолевала сильнейшая паника, противостоять ей не получалось. Он сжался в комок, без остановки умоляя не делать ему больно. От этого иррационального страха казалось нет ни конца ни края. Но потом... — Тенко... — прямо перед ним возник образ мужчины, лица которого он не видел, но который подходил всё ближе и ближе. Страх в глазах мальчика стал ещё больше. Сердце сделало болезненный кульбит. Тенко заколотило. Ужас пробрался в лёгкие, заполняя их под завязку. Он не мог нормально говорить, только сипеть. — Папа! Не надо, папа, пожалуйста! Я больше никогда не буду играть в героев, только не делай этого... Папа, умоляю, папа!... Тенко хотелось закричать, но он мог только хрипеть, отползая, но тяжёлая ладонь всё равно поднялась над головой. — Я не виноват, пожалуйста, папа, пожалуйста, не надо, остановись! — он раздирал шею, пытаясь защититься одной рукой, но удар всё равно заставил его упасть навзничь. Щеку обожгло болью. — Герои — гниль, запомни это, Тенко. Никогда не становись героем. Никогда! Мальчик сжался в комок, пытаясь спрятаться. Больно, страшно, нечем дышать. Он плакал, а потом почувствовал как его снова тащат куда-то, практически волоча по земле. Снова в угол с садовым инвентарём. Жарко. Душно. Мор-чан бежит следом, тяфкая. Нога мужчину отпинывает пса, на что тот полузадушенно хрипнул и пропал. Тенко никак не мог от этого избавиться. Отец снова ушёл. А он остался в этой звенящей, до дрожи пугающей пустоте. Остро захотелось закричать, но он не мог выдавить из себя ни звука. «Помогите... Кто-нибудь... Спасите меня...» Всё начало искажаться, а дом вдруг начал таять на его глазах, а на всё тело вдруг начала наваливаться вселенская усталость. Тяжёлое марево наконец-то начало спадать. Он почувствовал, что его кто-то пытался разбудить, дозваться, но голос был такой далёкий, что он не мог разобрать его. Сон уходил медленно, словно издеваясь над испуганным ребёнком. — Спасите меня, кто-нибудь. — Тенко сжался в комок. — Помогите мне... Сон словно бы не отпускал, проснуться было так сложно. Он смог только через несколько минут заставить себя открыть глаза. Сон был таким реалистичным, что сначала он даже не понял, что находится не дома. Дом... Место, которое он так хотел забыть... Он моргает, понимая, что всё лицо подозрительно мокрое, а кто-то удерживает его на кровати крепко, но не слишком. Словно просто придавливает. Когда пелена с глаз скатилась по щекам, он наконец-то смог разглядеть нависшего над ним Мидорию. В комнате лёгкий полумрак, но он все равно смог разглядеть его лицо. Это милое, но серьёзное лицо, на котором не было страха. Было лишь беспокойство. Тенко неосознанно тянется к нему, гладит по щеке, словно всё ещё спит, надеется на это. Что всё это лишь приятный сон, впервые посетивший его. Он просто вынырнул из кошмара в другой сон, до одури реалистичный и приятный... — Вы такой красивый... — тихо-тихо шепчет Шимура, — Я никогда не видел таких реалистичных снов... Вы настолько хороший доктор, что даже навещаете меня во сне да? — он нервно смеётся, хотя руки всё ещё ощутимо колотит от страха, да и его самого тоже, но рядом с Изуку, он позволяет себе называть его по имени в мыслях, нет страха, такого животного, от которого бы скручивало внутренности. — Тенко-кун? — мягкий голос Доктора буквально ласкает слух и ему хочется, чтобы он говорил как можно больше. — Ты... Да. Тебе следует отдохнуть. Я отгоню кошмары, не волнуйся. Тенко кажется, что его веки слишком тяжёлые, чтобы держать их открытыми, но он так не хочет снова погружаться в мрак кошмара... — Вы останетесь здесь? — он не убирает руку с чужой щеки. Зачем, ведь это всё не взаправду. Он просто нашел островок спокойствия в своей голове. Это всё просто сон. Иллюзия его подсознания. — Сколько угодно. — обещает Доктор. Тенко тянет его к себе за лацканы халата, чувствует приятную тяжесть на постели и обнимает за шею, рукой зарываясь в волосы и закрывая глаза. Закрывая глаза он хочет думать, что когда проснется, Доктор магическим образом всё ещё будет рядом. Как и в его сне. И от него тоже будет пахнуть зелёным чаем. После этого он больше не видит снов, а просто приятную темноту... *** Когда он просыпается снова, в комнате уже намного светлее, но плотные шторы всё равно не пропускают слишком много света. Он лежит минут десять, пытаясь сбросить марево сна. Заторможенность для него привычная и значит он снова под большим количеством успокоительных. Что ж, не удивительно. Наверное, что-то случилось, но мысли настолько тяжело ворочаются в голове, что он оставляет любую мыслительную деятельность на потом. Они никуда не уйдут. Он рассматривает свои пальцы и руки, которые местами забинтованы или заклеены пластырем. Голова слишком тяжёлая, ему сложно двигаться и желания шевелиться нет совсем, но с другой стороны ему очень хочется позвать своего доктора, чтобы он помог ему. Нашарив рядом телефон, открывает сообщения в мессенджере со своим лечащим врачом. Иногда Изуку оставляет для него напоминая или скидывает что-то интересное. Этот дружеский тип общения гораздо лучше располагает к себе, чем постоянный надзор и контроль. Тенко благодарен ему за то, что он поддерживает хрупкую иллюзию дружбы и сотрудничества. Иначе ему было бы совсем сложно, если бы Мидория не помогал ему даже в таких мелочах. Сегодня его ждал какой-то музыкальный подкаст с историей. Он точно послушает его позже. Дальше фотографии корги и напоминание, выделенное двумя красными восклицательными знаками. Лекарства. Но сейчас так сложно. Он долго смотрит на аватар доктора, после чего всё-таки набирает сообщение. «Спасибо за музыку и собак. Обязательно послушаю это позже. Но вы не могли бы... Прийти ко мне сейчас?» Он думает ещё с минуту. Добавить или нет ещё что-нибудь, но в итоге оставляет как есть и отправляет. Сообщение мгновенно отмечается прочитанным и он с замиранием прислушивается. Но ничего не слышит. Однако, ответ приходит совсем скоро. «Сейчас приду.» Коротко и по делу. Мидория всегда так отвечает, когда дело касается работы, а не отвлеченных тем. Тенко почти стыдно. Он надеется, что не отвлек своего врача от чего-то важного, но когда слышит тихие шаги рядом с дверью, откладывает телефон рядом с подушкой и с замиранием ждёт пока Мидория войдёт. Тот не заставляет себя ждать. Тенко сложно сфокусироваться на чем-то одном, но в полутьме комнаты он различает белый халат. Невольно, но он сжимается. Мидория его надевал, когда необходимо было провести какие-то важные мероприятия вроде осмотра самого Тенко или анализов, но почему он сейчас в нём? Всё дело в срыве? Наверное... Но когда белизна халата скрывает повседневную одежду, парню от чего-то нервно. Словно это именно белый тон вещи причиняет ему почти физический дискомфорт. Изуку застывает в дверях и только спустя несколько секунд до Тенко доходит, что в комнате должно быть слишком темно. — Доброе утро. — негромко роняет Мидория, делая небольшой шаг в комнату и прикрывая за собой дверь. — Доброе... Вам нужно открыть окно, наверное, ничего ведь не видно. — он говорит это почти виновато, пряча лицо в одеяле. Он бы сделал это сам, но шевелиться кажется так же сложно, как и думать. — Я могу открыть одну сторону. Так свет не будет беспокоить твои глаза. Они должно быть сейчас болят. — всё так же негромко и ровно произносит Изуку полувопросительно . — Да, есть немного. Спасибо. Мидория не отвечает, но раскрывает одно окно и комната пусть и на половину, но наливается светом. — Я могу открыть окно? Проветрить тоже не помешает. — Да, пожалуйста. Только сейчас Тенко понимает, что воздух в комнате ужасно спертый. Он и сам каждое утро оставляет окно открытым, чтобы к тому моменту, когда он ляжет спать днём или просто отдохнуть, воздух был свежим. Он слышит как щелкает затвор окна и после тихий шелест листьев наполняет комнату. Сегодня там точно свежо, раз ветер гуляет. Он стягивает одеяло немного с лица и смотрит на своего лечащего врача. В свете солнца Мидория кажется ангелом. Солнечные лучи ласкают его кожу и он словно божество, что сошло с самих небес на землю. Пускай это видение и длится всего несколько секунд, он точно запомнит это надолго. Ведь его врач очень красивый. — Тенко-кун? Тенко-кун?... — Изуку требуется позвать его минимум дважды, чтобы заторможенный пациент обратил на него внимание, хотя итак всё его внимание было сосредоточено на нём, просто не так, как мог бы подумать молодой доктор. — Простите, я немного... Задумался. — почему-то сказать правду было слишком смущающе, но он моргает, чтобы отогнать дурные мысли и снова смотрит на Мидорию. — Всё хорошо. Мне подойти к тебе или присесть на стул рядом с кроватью? — спрашивает врач. О да, их любимая игра. Выбор. Тенко сам устанавливает правила как ему быть. Если он не хочет, чтобы Изуку был рядом, но понаблюдал, он просит его сидеть на стуле рядом с кроватью, а если наоборот хочется контакта, он может попросить побыть максимально близко, сесть рядом на кровати. Это не проблема, когда он обычно может всё сделать сам, Мидория лишь наблюдает, или когда они говорят о чем-то, но сейчас ему очень нужно, чтобы ему помогли хотя бы подняться. В другое время он бы сказал, что сейчас ему хочется, чтобы Изуку послушал, но сейчас ему кажется, что без помощи доктора он просто умрёт. Странное чувство. — Мне... Мне кажется, сейчас вы мне нужны как никогда прежде, доктор Мидория. — тихо произносит, сжав руки в слабый кулак. — Мне так плохо, что даже двинуться не получается. Мне... Мне нужна ваша помощь. Изуку кивает, без вопросов подходя к нему. Он действует медленно, осторожно, аккуратно помогая сесть и придерживает его, когда он начинает заваливаться на бок. — Могу я...? — Тенко спрашивает вяло, почти что утыкаясь в плечо Мидории. — Конечно. Он почти что роняет голову на плечо, игнорирует неприятный запах медикаментов от халата, принюхиваясь к другому. Запаху самого Изуку. Его доктор пахнет хвоей. Приятный запах, успокаивающий, исходящий от кожи и волос. Он чуть улыбается, едва перебирая ногами, пока они идут в ванную. Ранее ему не приходилось просить помощи в подобном, но сейчас ему так дурно, что он спотыкается буквально о собственные ноги. Если бы Изуку его не держал, он бы не дошёл даже до двери. Он почти не чувствует стыд, когда его доктор помогает ему раздеться и зайти в душевую. Мидория такой аккуратный, ласковый и нежный, что от его рук не хочется отходить. Особенно когда он моет ему голову. Мягкими движениями проходится по коже головы и смывает аккуратно, стараясь не попадать в глаза. Никто никогда не делал этого так нежно. Душ теплый, под его струями хочется заснуть, но его то и дело тормошат, не давая провалиться в забвение. Мягкое полотенце, в которое его кутают после, опутывает его теплом. Хочется улыбаться от чего-то. Эфемерное чувство радости накрывает его, а когда он снова оказывается в почти объятиях Мидории, он чувствует себя почти счастливым. С ним водятся, не оставляют на произвол судьбы, заботятся. Это так приятно оказывается, что не хочется, чтобы оно заканчивалось. Ему снова помогают на этот раз одеться и высушить волосы, а после даже расчёсывают. Приятно. Изуку спрашивает разрешение на каждое своё действие и Тенко знает, что может доверить ему себя на все сто процентов. Сегодня он даже не чувствует приближения изменений и Томуры. Но плевать. Ему слишком хорошо в коктейле заботы доктора, чтобы думать об этом. Ему помогают выпить лекарства и спуститься вниз. Сегодня видимо он проведет весь день под пристальным вниманием своего доктора, ведь слабость от лекарств отпустит его лишь через часов двенадцать как минимум. Он словно овощ, который ещё может думать и мыслить, но вот двигаться не особо. — Что я сделал? — всё-таки спрашивает Тенко, когда Мидория кормит его фруктами по его выбору. — Ничего страшного, Тенко-кун, но мне пришлось немного тебя успокоить. — буднично отвечает Изуку, словно действительно всё хорошо. Тенко так не кажется, но слабость и дурнота не позволяет расспросить ещё более подробно. Хотя он бы хотел. — Я плохо помню, что было. Когда эффект от лекарств пройдет, я ведь смогу... Вспомнить? — сейчас все эти слова кажутся ему невероятно сложными, но он пытается говорить. Это кажется ему важным. — Да, но я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что. — М? — Не вини себя ни в чём, хорошо? Всё, что ты вспомнишь, уже прошло и никто на тебя не злится. Правда. Не верить Изуку у Тенко не выходило. Что ж, он попробует, но что-то подсказывает, что будет очень сложно. Весь день Мидория не отходит от него и с одной стороны это так хорошо, что не хочется, чтобы заканчивалось, но с другой дурное предчувствие начинает точить его с середины вечера и не отпускает до момента, пока он не укладывается в кровать. Чтобы хоть как-то избавиться от пугающих мыслей о чем-то страшном, он просит Изуку почитать ему. Но только когда Мидория доходит до третьей страницы, Тенко его больше не слушает. В голове понемногу восстанавливаются события вчерашнего дня и в особенности того, что происходило после того, как он лёг спать. Тенко смотрит на Мидорию с нарастающим ужасом, пока в голове медленно прокручиваются события вчерашнего вечера. На глазах наворачиваются слёзы. Изуку замечает это, откладывает книгу и подсаживается ближе, но даже не успевает спросить в чем дело, как Тенко обнимает его за руку, утыкается куда-то в чужую грудь и ощутимо начинает дрожать. Он весь день позволил себе расслабляться в компании своего доктора, хотя только вчера совершил такое! Как он мог... Да он же действительно монстр! — Мидория-сан... Простите меня. Прошу, простите меня! — он сипит, голос подводит, слова застревают и словно бы крошевом царапают горло, а слёзы застилают глаза, скатываются по щекам и теряются в складках чужой одежды. Ему так жаль. Он снова... Не сразу до него доходит, что его обняли. Крепко, почти до боли. Он утыкается лицом уже в плечо и рыдания прорывает с новой силой. Страх, боль и вина заполняют его до краев. Ему так жаль. Он так сильно виноват перед ним. Ему следовало быть осторожнее. У него только появился реальный шанс начать всё заново и он его чуть не испортил своими руками. Но Изуку Мидория всё ещё здесь. Его спаситель. Его ангел. Человек, который протянул ему руку помощи и вытащил из его маленького ада в голове. — Спасите меня. Пожалуйста. Я умоляю вас. Помогите мне больше не совершать таких ужасных вещей! — голос слушается плохо, половину слов почти не разобрать, но Мидория кажется и так всё понял. Изуку действительно понимает. Его объятия теплые и крепкие. Тенко почти не страшно в них. Ему страшно только от того, что он чуть было не убил того, кто сделал для него больше за несколько недель, чем все другие за последние пятнадцать лет. — Что бы не случилось, я всегда буду тебя защищать. — тихий успокаивающий голос разрешает тишину и Тенко удивлённо распахнул глаза, не веря собственным ушам. — Я спасу тебя. Обещаю. Не позволю больше окунуться в тот ад. Только позволь мне тебе помочь. Тише, всё хорошо. Просто позволь мне тебе помочь, ладно? И помни, я не злюсь, никогда не буду, обещаю. Ты мой пациент, Тенко-кун, и я тебя не оставлю. Шимура с трудом вдыхает воздух, чтобы не задохнуться. Эмоций слишком много. Но в коконе теплых объятий он чувствует себя лучше. Осознание понемногу отпускает свои склизкие лапы и он обнимает Изуку дрожащими руками. — Прошу. — хрипит парень. — Прошу не позволяйте мне больше... Навредить кому-то. Ни себе, ни другим. Изуку поглаживает спутанные и влажные после душа пряди на затылке и тихо соглашается. Он чувствует, что этому ребёнку страшно, но понемногу страх осознания отпускает. — Воды дать? — негромко спрашивает Мидория, не отстраняясь. — Вы ведь не уйдете за ней?! — испуганно спрашивает Тенко. — Нет, она тут, стакан на твоей тумбочке. Можешь держать меня за руку, если хочешь. — Хочу... — всхлипнул парень и Изуку немного отстранился, позволяя сжать собственную ладонь. Стакан с холодной водой был осушен за несколько глотков и после Тенко снова уткнулся в чужое плечо. Внутри ныло противное чувство, что он снова всё испортил. Но Изуку никуда не уходит, гладит по голове, уверяет что всё хорошо, что он не злится и не будет. Тревога понемногу стихает. Он засыпает спустя всего полчаса, потому что в тепле и комфорте его разморило и расслабило. Изуку поглаживает его по голове, пока парень окончательно не проваливается в густое марево сна. — Я обещаю, мы справимся, Тенко-кун. — шепчет Изуку, укрывая его одеялом. Он не расскажет Тенко о том, что тогда, ночью, стоило парню уснуть, он остался. Просто лежал рядом до самого раннего утра, просто чтобы убедиться, что всё хорошо. А щека ещё долго горела от чужого прикосновения.