(if you fall for me) That would be a tragedy

Тот, кто часто сомневается, быстро кончается. Т ё т у ш к а Л и м

#ЯТОГДА

      За широким грязным окном мигает наружная вывеска круглосуточного магазина. Чонвон нехотя помешивает лапшу быстрого приготовления одноразовыми палочками и, подперев подбородок кулаком, бездумно пялится на детскую площадку напротив. Справа от него сидит Ким Дживон, молча проверяющая перевод художественного текста. Отстранённо Чонвон слышит, как она перечёркивает карандашом целые предложения. Да уж, так он ни за что не поступит в Сеульский университет.       На площадке много детей, несмотря на позднее время. Чонвон не слышит их крики за стеклом, но продолжает наблюдать: по каменной дорожке проходит молодая пара с коляской. Девушка влюблённо улыбается, прижимаясь щекой к плечу высоченного парня, и грудь Чонвона болезненно стягивает.       Семья. Дети. Счастливый брак.       Будущее, что ждёт его лет через десять.       — Пойдём на свидание?       Карандаш Дживон останавливается. Она поднимает голову и смотрит на Чонвона исподлобья.       — Я не очень люблю подобные штуки.       — Я не шучу.       Чонвон поворачивается следом. Дживон симпатичная. Ей идут чёлка и длинные чёрные волосы. Небольшое усилие — и Чонвон увидит в ней не просто одноклассницу.       Он должен.       — Ты лучшая ученица в классе. Чуть ли не в параллели. Я не так хорош, но тоже вроде не глупый. Мы неплохо смотримся. Если я поднимусь по школьному рейтингу, станем одной из тех «умных» парочек.       Дживон не отвечает долго. Слишком долго. Практически не моргая, она продолжает смотреть на Чонвона в упор, и тому становится неуютно. Без улыбки и вся в тёмном Дживон пускает по его загривку неприятные мурашки.       — Больше не предлагай свидания, пожалуйста, — в конце концов Дживон передвигает раскрытый учебник с английскими рассказами и обводит чёрной ручкой конкретное слово. — Смотри, «Cry» в данном контексте лучше перевести как «Кричать» или «Вопить». Главная героиня же не плачет. Она возмущается. Обещает отомстить колдунье.       — Хорошо… Спасибо…       Чонвон поводит плечами, разгоняя дрожь, и листает страницы блокнота-словаря. Дживон возвращается к дальнейшей проверке, и вдруг кто-то хватает их за плечи. Нависает, сталкивая и приближая.       — Ким Дживонни, ты чего? Чонвонни же так разрекламировал себя. Он почти идеален.       Это Ким Сону. У него строгий отец, но хён всё равно смог выбраться вечером из дома ради Чонвона. Тот мысленно благодарит Сону за разряжение обстановки и облокачивается грудью о край стола.       — Идеальности не существует. Это скрытая попытка заставить людей идти по головам.       — Да ну тебя! Воображала!       Сону с фальшивой обидой дует губы. Дживон мягко уходит из-под его руки и пересаживается на следующий стул. Неожиданно Чонвон замечает уродливый лиловый синяк на запястье Сону, но тот натягивает рукава свитера до костяшек и занимает прежнее место Дживон.       — Я немного занята.       — О да, конечно, извини.       Показательно повернувшись к Дживон спиной, Сону подмигивает Чонвону, и тот делится с ним лапшой быстрого приготовления. Оставшийся кусочек подготовки к экзаменам проходит спокойно и хорошо, но Чонвона так и грызёт крайне досадный вопрос:       Что делать дальше?       Кто бы ответил.       Хотя одно Чонвон знает точно.       Им с Ким Дживон ни за что не стать друзьями.

#ЯСЕЙЧАС

      — Нет! Нет-нет-нет-нет!       Крики и кровь, сопровождающиеся нагнетающей музыкой. Персонаж на экране хрипит, хватаясь за цепь, опоясывающую её горло, и в следующую секунду…       Двойник-демон ломает ей шею.       — Твою мать!       Дживон бросает джойстик на диван между ними и шумно выдыхает через нос. Она злится. Смотрит на Чонвона так, будто в любую секунду ударит, и он ощущает себя практически таким же взвинченным.       — Ты тупица!       — Сама ты тупица!       — Я же сказала, чтобы ты спас Тэйлор! Дэниэла можно было спасти и после!       — Ты сказала, что мы спасём её в следующем эпизоде!       — Как можно было просрать QTE?! Идиотина!       — Хватит кричать на меня!       — Да бесишь! Тэйлор уже дважды погибает, — цедит Дживон, сжимая пальцы в кулак, и пихает Чонвона в плечо. Тот пихается в ответ, Дживон из-за резкого толчка улетает к подлокотнику. — Силы столько же, сколько дурости.       — Перестань называть меня тупым. Ты такая же.       — Какие вы шумные дети, айгу-у.       Позади раздаётся глухой стук. Это Шин Юна, второкурсница и соседка Дживон, спрыгнула со второго яруса кровати.       — Ян Чонвон, ты идёшь курить?       — Да, пойдём.       Юна — их сонбэ, хоть и не по факультету, но «всю эту чушь» она не принимает, поэтому они обращаются друг к другу по имени и не формально. Хотя вряд ли можно сказать, что они часто общаются. Даже о том, что Шин Юна является участником клуба Бомгю, Чонвон узнал всего несколько дней назад.       Бросив на Дживон полный злости взгляд, Чонвон хватает с кофейного столика пачку сигарет и выходит вслед за Юной в коридор. Если в старшей школе Чонвон знал многих, потому что бегал за девочками и пытался понравиться, то в университете Чонвон знаком с сонбэ, потому что курит. Оказывается, самые увлекательные разговоры происходят именно в курилке, особенно под вечер, когда единственным источником света являются зажигалки и ярко-красные кончики сигарет.       После перекура Чонвон прощается с Ли Хисыном, Кан Минхи и Юной и возвращается в общежитие. Сквозь стеклянное окно будки тётушку Лим не видать, наверное, она обыденно читает или смотрит телевизор в своей комнатушке.       Вводя код от двери Дживон, Чонвон понимает, что злится уже не так сильно.       — Я перепрошла этот эпизод, и Тэйлор всё равно умерла.       — Значит, мы не прокачали её отношения с другими до конца.       — Опять, блин.       Дживон облокачивается на спинку красного дивана и поднимает взгляд к потолку. Устроившись на подлокотнике, Чонвон умещает ноги на коленях Дживон, и она интуитивно опускает пальцы на его икры.       — Тупая игра.       — Очень тупая.       Дживон криво улыбается. Чонвон слизывает с губ привкус табака и наблюдает за небом, которое постепенно меняет цвет. Какое-то время в комнате тишина. Чонвон упивается ею, не думая ни о чём конкретном. Потом постепенно приходит к мысли, мучившей его какой день.       — Вони.       — М-м?       — Тебе никогда не хотелось отношений?       Когда Дживон поворачивается с задумчивым прищуром, Чонвон беспечно пожимает плечами.       — Найти себе парня? Вторую половинку?       — Начнём с того, что я целая, — отвечает Дживон, и Чонвон закатывает глаза. Она всегда так. Воспринимает некоторые фразы буквально. — Зачем мне отношения?       — Ну… Не знаю? Разве не хорошо, когда есть кто-то рядом, кто поддерживает тебя, любит?       — Я и самостоятельно с этим справляюсь, — продолжает Дживон, и Чонвону хочется её стукнуть. Она не понимает его.       — А поцелуи, объятия… другое?       — Секс?       — …Да?       Дживон вздыхает, да так, словно они вернулись в старшую школу, и Чонвон сделал грубую ошибку при переводе английского текста. Однако взгляд Дживон остаётся отрешённым. Она проводит отросшими ногтями по лодыжке Чонвона, где спортивные штаны оголяют бледную кожу.       — Мне не нравится, что мир заставляет нас думать, будто без отношений мы становимся неполноценными, — тихо произносит Дживон. От её прикосновений по сверхчувствительному Чонвону бегут мурашки. — Медиа, книги, сериалы… Может, позже я встречу парня, с которым захочу потерять все виды девственности. Сейчас мне хорошо и так.       Позиция Дживон всегда восхищала Чонвона. Не отказ от отношений, а именно та самодостаточность, когда тебе комфортно в одиночестве. Едва родители развелись, Чонвон начал жаждать их одобрения и внимания, после желал обменять себя настоящего на фальшивые симпатии девочек. Дживон, как и говорит, с самого начала была целой. Уверенной. Может, в чём-то свободной.       Поддавшись внезапному порыву, Чонвон перемещается по дивану к Дживон и кладёт голову на её надплечье. Дживон лениво дёргает плечом, но не отдаляется, хотя в основном не приветствует вторжение в личное пространство.       — А это страшно, кстати, терять девственность? — неожиданно спрашивает Дживон, её голос наполняется ехидными нотками. — Если отбросить, что она — это миф, зашоренность и прочее.       Чонвон задерживается с ответом, расслабляясь от тепла Дживон. Затем вспоминает свой первый раз, горькое жжение от алкоголя в желудке и холодные, но вместе с тем нежные пальцы Юн Кихо-сонбэ. Его хрипы и сухие поцелуи.       — Скорее неловко, потому что ты не знаешь, что делать. Без понятия, как у девочек, но… там бывает дискомфортно. Ну и всё потное и скользкое. Много двигающихся конечностей.       — То есть почти как драка? — уточняет Дживон, и Чонвон смеётся. Толкается локтем в её мягкий бок. — Ужас. Люди добровольно запихивают в себя уродливые гениталии.       — Иногда этих гениталий слишком много.       Теперь хохочет Дживон, запрокинув голову. Её оставленный на зарядке у телевизора телефон пиликает.       — Всё, отвали.       Согнав Чонвона обратно к подлокотнику, Дживон спускается с дивана и на коленях перемещается к светлой тумбе. Чонвон изучает её спокойное лицо, когда она принимается шустро стучать ногтями по экрану.       — Что-то случилось?       — Не-а. Юн Кихо-сонбэ отправил купон на скидку.       — Ты что, общаешься с сонбэ?!       — Он сам пишет. Про скидки, акции, мероприятия в университете и прочее. Я не в курсе, что ему от меня надо, — прикусив нижнюю губу, Дживон откидывает на спину распущенные волосы и радостно улыбается. — У тётушки Ю на следующей неделе день кимчи. Я хочу ёльму кимчи! Чур ничего не планировать, будем объедаться.       — Да… конечно.       Чонвон подозрительно прищуривается, но Дживон выглядит обычной. Хотя не то чтобы есть шаблон, как девушки должны выглядеть, когда им пишут парни. Просто Дживон даже не обычная, а скучающая. Точно составляет письмо какому-нибудь преподавателю.       — А как ты относишься к сонбэ?..       — Сонбэ и есть сонбэ. Я ими со своего факультета не интересуюсь, зачем мне с твоего?       Дживон пожимает плечами, и Чонвон отчего-то вспоминает вечер, когда Юн Кихо прислал короткое, но мягкое сообщение, в котором попросил сделать в их секс-отношениях паузу. Это случилось после того, как Чонвон и Дживон столкнулись с сонбэ в кофейне, и тот оплатил их напитки. Дживон и Кихо тогда впервые увиделись.       — Вдруг ты ему нравишься?       — Боже, я надеюсь, что нет, — Дживон притворно округляет глаза и возвращается к Чонвону на диван. — Почему ты завёл эту тему про отношения?       — О, ну.       Чонвон втягивает голову в плечи. Дживон разворачивается, укладывая на спинку локоть, и подпирает щёку кулаком. Её тёмные глаза внимательно вглядываются в Чонвона.       — Пак Чонсон пригласил меня на свидание после того, как мы… опять переспали.       Чонвон с лёгким испугом косится на Дживон. Она в ответ молча моргает, продолжая опираться на костяшки. Плохо дело.       — Ты… осуждаешь меня?       — Так ты видишь нашу дружбу?       Дживон с оскорблённым видом выдыхает и шмыгает носом. Чонвон мельком смотрит на приоткрытое окно. Надо закрыть, пока Дживон не простудилась.       — Куда вы пойдёте? И когда?       — Мы… не пойдём.       Спрятав взгляд, Чонвон цепляет мягкие ворсинки на дырке у колена Дживон. В прошлом месяце у неё появилась зависимость на дырявую одежду, а Чонвон привык тормошить и щупать всё, что щупается и тормошится.       — Ты отказал ему?.. Остановись.       Дживон болезненно хлопает по его пальцам, и Чонвон шикает.       — Ты знаешь о разводе родителей.       — Знаю.       — Зачем начинать то, что в любом случае закончится? — спрашивает Чонвон и словно со стороны слышит, как начинает пищать. Теперь шмыгает носом он.       — Ты это из-за родителей?       — Твои… тоже развелись.       — Ещё до моего рождения и остались друзьями, — цыкает Дживон и садится по-турецки. В этой позе дырки на коленях кажутся ещё притягательнее. — Даже не думай.       Чонвону нужно чем-то занять руки, поэтому он играется пальцами с рукавами лонгслива, то натягивая, то разглаживая ткань. Если бы это увидела Гаыль-нуна, ему бы сразу снесли голову.       Вспомнив, как нуна посоветовала развлекаться, Чонвон с поражением хныкает. Он так не сможет. Это не старшая школа. Чонвон не хочет искать себе парня только для веселья. Это же всё серьёзно.       Это же связано с другими людьми.       — Если мои родители не смогли…       — Ты — не твои родители. Я не говорю, что ты лучше. Ты просто не они. У тебя другой жизненный опыт.       Дживон говорит нечто похожее, о чём Чонвон подумал после рассказа Гаыль-нуны о разводе. Он жмурится, подбирая бёдра к груди, и тычется в колено лбом.       — Но я их сын. Значит…       — Наши родители не боги, Вони. Они не похожи на нас, но они такие же люди. Или, думаешь, после рождения ребёнка все становятся всезнающими супергероями? — Чонвон не двигается, лишь слышит, как Дживон скрипит обивкой дивана. — Мы обсуждали это сто раз. Никто, даже родители, не застрахован от ошибок. Ошибаться в человеческой природе.       Повернув голову к Дживон, Чонвон упирается щекой в складки спортивных штанов.       — Ты слишком умная.       — Только не в области социологии и психологии. Я получаю специальность в инженерии, — Дживон холодно дёргает плечом. Иногда общение с ней напоминает попытку поговорить с равнодушным компьютером. — Просто тебе удобно плескаться в жалости к себе.       — Это не так.       — Тогда что сложного в том, чтобы пойти навстречу страху?       — Ты меня убиваешь.       — Я? Как? — удивляется Дживон, вскидывая брови.       — Я это образно… короче, забей.       Чонвон встаёт с дивана, и Дживон наблюдает, как он отходит к подоконнику за толстовкой на молнии. Так-то понятно, что Дживон говорит дельные вещи, но это не избавляет от чувства неловкости, страха и всего остального, что в последнее время беспокоит его.       — Когда ты признаешься Пак Джею?       — Не хочу признаваться.       — Вони.       — Для чего? Чтобы он возненавидел меня? — будильник на телефоне вибрирует. Чонвон нажимает на боковую кнопку и прячет его в карман. — В том, что произошло, я единственный виноват.       — Это мы тоже обсуждали сто раз.       Дживон шумно выпускает весь воздух через нос. Её взгляд на затылке ощущается свинцовым. Чонвон натягивает на плечи толстовку и тянет бегунок на молнии до кадыка.       — Ты не виноват.       — Вони, — зовёт Чонвон и разворачивается. Они договорились оставить прошлое там, где ему самое место, но после встречи с Пак Чонсоном это практически невозможно. — Всё началось с меня.       — Нет, всё началось с Ким Сону.       Чонвон смотрит на Дживон. Она смотрит в ответ расстроенно и, возможно, разбито. Все они: и Ким Сону, и Чан Вонён — были глупыми, неопытными подростками. Чонвон не может сказать, что успел набраться мудрости, но, по крайней мере, перестал винить их. Было бы хорошо перестать винить и себя, но пока что это не представляется возможным.       — Извини. Я… — телефон снова вибрирует. На этот раз от сообщения Тэхёна-хёна. — Мне пора собираться.       — В клуб?       Кивнув, Чонвон осматривает пол в поиске оставленных вещей и находит свою зарядку, к которой подключён телефон Дживон.       — Точно не хочешь с нами?       — Я никого из твоих старших не знаю.       — Как раз познакомишься, — проверив проценты на экране, Чонвон осторожно перекладывает телефон Дживон на диван, и она залезает на кровать за дорогим, слишком навороченным ноутбуком. Покупка такого Чонвону может лишь сниться. — Юджин-нуна недавно спрашивала о тебе. Бомгю-хён обещал, что мы аж взорвём танцпол.       — А зачем его взрывать?       — Это метафора.       — А-а-а, — Дживон прикладывает подушечку указательного пальца к маленькой кнопке, чтобы пробудить ноутбук от сна. — Ну тогда желаю вам хорошенько отдохнуть и взорвать всё, что находится внутри здания.       — Ладно. Спасибо.       Рассмеявшись, Чонвон задерживается на пороге и находит фигуру Дживон в полумраке комнаты, солнце за широким окном почти село. Потом, не удержавшись, Чонвон подпрыгивает к спинке дивана и утягивает Дживон в крепкое объятие со спины.       — Иди вон!       — Я люблю тебя.       — Это взаимно, — с улыбкой отвечает Дживон и жмётся щекой к щеке Чонвона. Тот представляет, как в груди надувается красочный воздушный шарик. — Я тоже люблю себя.       Какая избитая шутка! Кому-то следует поработать над чувством юмора. Хотя с Дживон станется говорить серьёзно. Щёлкнув языком, Чонвон отстраняется и, наконец, выходит из комнаты. В своей Чонвон принимает душ, переодевается в более подходящую одежду и вызывает такси.       У клуба на узкой парковке с левой стороны Чонвон замечает Бомгю, Тэхёна, Юджин и внезапно Чхве Ёнджуна. Это заставляет его ускориться. Едва Чонвон тормозит носками кроссовок, старшие прерывают разговор.       — Привет!       — Угадай, кто готов к попойке? — с самоуверенным видом спрашивает Юджин, и Чонвон, копируя её настроение, указывает на нуну выставленными пальцами. — Так точно, Чонвонни. Юджинни-нуна. На ней удобный лифчик, кеды, она приняла целую пластинку активированного угля.       Бомгю тихонько посмеивается, прижимаясь к Тэхёну, пока Юджин крутится вокруг себя и трясёт обрезанную джинсовую куртку за кармашки. Ёнджун скрещивает руки на груди и выгибает левую бровь.       — Ты пить-то умеешь?       — Сладкий мой, я выросла в семье простого рабочего с четырьмя оппами, — едко отвечает Юджин. — Ты сам как считаешь?       — Что это за «сладкий»?       — Мы оба на втором курсе.       — А ты какого года рождения? — не унимается Ёнджун и нависает над Юджин. Она высокая, но сонбэ всё же выше. — Я вот девяносто девятого.       Юджин так и застывает с выпученными глазами. Чонвон успевает подсчитать, что между ними разница в четыре года, когда Юджин делает вид, что её кто-то позвал, и начинает разворачиваться. Усмехнувшись, Ёнджун возвращает нуну за локоть.       — Расслабься. Я верю в твои способности.       — Мне очень приятно, Чхве Ёнджун-щи.       — Вам прямо не терпится? — издевается Тэхён с сигаретой в губах. Его зажигалка всё не желает поддаваться, и Чонвон протягивает свою. — Сейчас Чонсонни и Субинни-хён приедут и начнём.       — Ох, как я сегодня напью-юсь.       Бомгю облокачивается на грудь Тэхёна и умещает затылок на его ключице. Отведя подальше тлеющую сигарету, Тэхён обхватывает Бомгю поперёк живота. Чонвон ни разу не видел, чтобы на территории кампуса они вели себя подобным образом.       — Завтра ты об этом пожалеешь и опять поклянёшься не пить.       — Это проблемы Бомгю из будущего, — отмахивается хён и ощупывает кожаную куртку Тэхёна в поисках пачки сигарет.       — А я планирую найти себе парня, — вдруг заявляет Юджин, доставая золотой айкос и маленький стик.       — В гей-клубе?       — Сюда и гетеро ходят, — таким же насмешливым тоном отвечает Юджин, кивая на Ёнджуна, и Бомгю закатывает глаза.       — В этом и прикол. Гетеро похожи на тараканов. Они везде.       — Хё-ён, — с порицанием тянет Чонвон, хотя обычно в разговор старших не влезает.       — Надоели. Я скоро стану гетерофобом.       — Ты смотри, — картинно возмущается Ёнджун и подталкивает Юджин локтем. Она притворяется страдающей, готовой разрыдаться. — Нас ущемляют.       — Гетерофобии не существует. Как и сексизма в сто…       — Тш-ш, — поднявшись на носочки, Бомгю шустро чмокает Тэхёна в губы. Тот интуитивно тянется за продолжением и потерянно моргает, когда его легонько хлопают по щеке. — В тебя начала вселяться Ким Гаыль.       — Точно. Где она? — Ёнджун ахает, словно только что вспомнил.       — Онни в такие места не затащишь, — грустно вздыхает Юджин и делает пару шагов к Чонвону. Цепляется за его предплечье и поправляет невидимое каре. Следующие слова она говорит повышенным заносчивым тоном: — Юджинни, я не советую тебе ехать с мальчиками. Что хорошего в духоте и безвкусной музыке? Кто-то может испачкать твою одежду.       — Эту одежду тебе сшила я, — подхватывает Бомгю, и из его уст пародия звучит совсем комично. Тэхён с усталым выражением лица стукается подбородком о его затылок. — Ай!       — Перестаньте.       — Да… не надо, — Ёнджун хмурится, смотря на порхающий от его сигареты пепел. — Для неё это важно.       — Мы знаем, — Юджин фырчит и поправляет каштановые волосы, собранные в высокий хвост. — Мы ж не со зла.       — Поверь, хён, если Гаыль-я обидят, я первым пойду надирать задницы, — Бомгю становится серьёзным. Окидывает Ёнджуна ледяным взглядом. — Я уже спрашивал, задевают ли её наши шутки. Она сказала, что ей плевать.       — Ну ладно.       Ёнджун куксится, как тогда при разговоре с тётушкой Лим, и Чонвон оглядывает всех старших. Он не до конца понимает, изменилась ли атмосфера. Вроде нет. Это старая привычка, ещё с развода родителей. Иногда Чонвону кажется, что любое неосторожное слово способно рассорить. Сейчас, к его облегчению, нет. Придерживая сигарету зубами, Бомгю замахивается на Ёнджуна кулаком и неразборчиво напоминает, что в стенах университета он считается сонбэ.       Вскоре приезжают Пак Чонсон и Чхве Субин. Чонвон уже видел выпустившего в прошлом году сонбэ в начале второго семестра, но его рост так или иначе удивляет. Субин-сонбэ выше всех, кого Чонвон знает. Говоря с кем-то, он пригибается и чем-то напоминает великана. Чонвон старается такие мысли отгонять. Сонбэ окончил его факультет, это невежливо.       Чонсона Чонвон встречает нервной улыбкой. Он не пришёл к решению ни после разговора с Дживонни, ни после истории Гаыль. Можно попробовать развлекаться, как предложила нуна, наделать по юности ошибок, в конце концов, плыть по течению, но Чонвон не уверен, что будет ждать его в результате.       Охранник при стеклянной двустворчатой двери проверяет документы. После осмотра необходимо заплатить. Вход для женского пола бесплатный даже в гей-клубе, поэтому Юджин пропускает парней вперёд и идёт за Чонвоном, нажимая на его поясницу костяшками, точно кошка мнёт одеяло.       — Ян Чонвон, ты же с лингвистики? — спрашивает Чхве Субин. Рядом с крупным охранником он всё равно выглядит высоким. Чонвон скромно кивает. — Я заплачу за тебя.       — Нет, сонбэ, не стоит!       — Перестань! Приятно же, когда другие платят.       Юджин шепчет ему на ухо, и Чонвон от тёплого дыхания ёжится. Он перестаёт спорить. Совсем быстро охранник пропускает всех, и Чонвон только делает первый шаг, как врезается в спину затормозившего Тэхёна. В коридоре мало места, и, высунувшись, Чонвон находит открывшего дверь Ёнджуна. Он придерживает Бомгю за плечо.       — Дамы вперёд.       — Да кому не пофиг, — бормочет Бомгю, но Ёнджун вновь останавливает его.       — Как минимум мне.       — Спасибки, Чхве Ёнджун-щи!       Довольная Юджин вприпрыжку проходит мимо парней и первая попадает внутрь.