Вторая вода

      Если бы Гарри спросили, о чем он думал, когда кидался на помощь падающему в коридоре аврората Малфою, он честно бы ответил: «Ни о чём». Рефлексы сработали быстрее мозга, руки подхватили легкое тело и устроили его на скатке из аврорской мантии. Отработанным до автоматизма движением Гарри взмахнул рукой, ставя Заглушающее и Сферу отвлечения внимания, и только потом перёвел взгляд на своего бывшего школьного врага.       Такого Драко он не видел никогда. Гордый до высокомерия, уверенный в себе до наглости Хорёчина в Хогвартсе был просто невыносим: постоянно оскорблял Рона и Гермиону, поддевал Гарри, провоцировал драки и ябедничал преподавателям, словом, делал всё возможное, чтобы жизнь Избранному мёдом не казалась. Сияющие на свету волосы, лучистые серые глаза, белоснежная улыбка, вздёрнутый нос. Его всегда окружали другие слизеринцы, и он шествовал среди них как наследный принц среди своей свиты. Но сегодня перед Поттером лежал измученный, выбившийся из сил человек, утративший и высокомерие, и великосветский лоск…       Гарри знал, как выглядят люди, освободившиеся из Азкабана (пример крёстного угрюмой тенью стоял у него перед глазами). Сириус тоже был неимоверно худ, но в нём бурлила жажда жизни, что совершенно не наблюдалось в Драко.       Аврорское чутье, которое неоднократно спасало его на протяжении четырёх лет службы и во многом стало причиной того, что Гарри был назначен начальником отдела, назойливо зудело на границе сознания. А своей интуиции он привык доверять, и когда Малфой пришел в себя, натянул свою «любимую» маску ‒ «простоватого героя», так популярную среди плебса магического мира. Ему удалось напроситься в Малфой-мэнор, само воспоминание о котором вызывало в душе чувство застарелого страха. Смотреть на былое великолепие, находившееся сейчас в руинах, оказалось неожиданно горько. Внутри здание сохранилось ничуть не лучше, чем снаружи. Единственная уцелевшая комната выбивалась из убогой обстановки своей утонченностью и аскетической простотой. Всё было нормально (ведь мэноры ветшают без хозяев) до тех пор, пока Поттер не пошёл на кухню, чтобы заварить чай.       Увидев на столе в холодной, совершенно пустой кухне открытую бутылку какого-то белого вина и изящную фарфоровую тарелку с хлебными крошками, Гарри зазнобило. Неужели Малфой недоедает? С трудом держа себя в руках, он влетел в комнату, где на хлипком диванчике лежал Драко. Рассмотрел его слабые руки, бесцеремонно расстегнул рубашку и едва не завопил от ужаса. Оказывается, Драко голодал! Голодал! То ли неожиданное наследие Блэков пробудилось в его крови, то ли детские травмирующие воспоминания запустили эмоциональный маховик, но Гарри почти сорвался. По собственному опыту он помнил, как это ‒ постоянно недоедать. Вставать и ложиться голодным, растягивать пачку просроченного печенья (другого он не видел) на несколько дней. Как после четвёртого курса, когда его закрыли в комнате, а сами Дурсли на неделю уехали отдыхать на Майорку, он почти сдох от голода, жажды и терзающего чувства вины. Именно чувство вины тогда его и спасло. Едва ли в других обстоятельствах он смог бы выдержать физические лишения, но на фоне смерти Седрика это казалось ему вполне заслуженным наказанием.       Тяжёлая, плотная, клокочущая словно вулкан ярость поднялась из таких глубин его души, о которых он даже и не подозревал, и едва полностью не уничтожила его самоконтроль. Дальнейшее он помнил урывками, хотя мозг словно бы очнулся от многолетнего сна и заработал с невиданной прежде интенсивностью. В голове сразу же выкристаллизовался план.

***

      Вспышка! Он аппартирует в кабинет Кингсли. Хорошо, что в этот момент там нет посторонних. Иначе вышло бы неудобно… В кабинете сразу потемнело и стало трудно дышать… Министр встрепенулся, поднимая на Гарри красные, больные от недосыпа глаза.       Кингсли Шеклболт стал Министром Магии сразу после войны и наводил порядок в магической Британии железной рукой так, что либерально настроенные маги даже отождествляли его с диктаторами прошлого. Кингсли плевать хотел на чужое мнение и считал, что надо действовать, а не говорить. Процессы по делам Пожирателей и им сочувствующим после битвы за Хогвартс были проведены молниеносно. Все без исключения Пожиратели «ближнего» круга были казнены. Сочувствующие должны были либо заплатить весьма внушительные штрафы, либо отбыть заключение в Азкабане, в зависимости от степени вовлечённости в деятельность одиозной террористической организации. Правда, была им предложена и малоприятная альтернатива: если они не хотели отбывать срок в Азкабане и оставаться частью магического сообщества, то специальным ритуалом, разработанным Отделом Тайн, в них запечатывалась магия, и они отправлялись жить в мир маглов.       Управлять поствоенной страной оказалось непросто, и хотя Кингсли уже досиживал свой второй срок на посту Министра Магии, всё чаще о нём говорили как о «хромой утке», чьи методы управления уже не отвечают новым реалиям магической Британии, когда на передний план выходят задачи экономического благополучия.       ‒ Привет, Кинг! Есть разговор, – Кингсли вышел навстречу из-за рабочего стола, на котором царил идеальный порядок, подошёл к Гарри ближе, крепко обнял.       – Привет Гарри! Опять антиаппартационные щиты ломаешь? Что за срочность? Присаживайся, всегда рад тебя видеть, ‒ и потянул Героя к двум креслам, расположенным в переговорной зоне у стилизованного камина.       ‒ Малфой освободился, ‒ Шеклболт вытаращился на Гарри с таким выражением лица, как если бы он заявил о новом воскрешении Волдеморта. – Скажи, кто его куратор?       ‒ Финниган – как начальник сектора пробации. Обычно все «меченные» проходят через него, ‒ ответил Кингсли. – А в чём дело? Что, Малфой уже опять влез в какое-то дерьмо? Он у тебя подозреваемый? Тогда я прямо сейчас распоряжусь об аресте, ‒ и Кингсли потянулся было к волшебной палочке то ли для того, чтобы послать Патронус, то ли для того, чтобы вызвать отряд дежурных авроров.       ‒ Прошу, переведи кураторство на меня! ‒ воскликнул Поттер, судя по реакции Кингсли, излишне эмоционально.       ‒ Не понял…       ‒ Я должен стать куратором Малфоя!       ‒ Гарри, ты здоров? Для того чтобы поменять куратора, нужны веские основания. К тому же, надзор за освободившимся «Пожирателем» вне твоей компетенции и ударит как по репутации Финнигана, так и по твоей, ‒ Шеклболт поднялся из кресла. ‒ Что вдруг на тебя нашло? – спросил он, демонстративно отворачиваясь к фальшивому окну.       Гарри тоже встал, подошёл к Кингсли, некоторое время разглядывая с ним в окне слишком быструю смену времён года, а потом произнёс:       ‒ Основания будут. Это я тебе как начальник отдела неправомерного применения «тёмного» волшебства говорю. Пока же в рапорте можно указать, что между куратором и поднадзорным возникли непримиримые эмоциональные противоречия. Кажется, так у нас на языке бюрократии называется взаимная ненависть?       ‒ Гарри, пойми, сейчас, когда магическое сообщество всё ещё находится в сложной ситуации, раскачивать лодку внутри аврората – самое последнее дело. Особенно перед выборами, на которых наши позиции и так не слишком прочны. Старые магические семьи ждут любой оплошности, чтобы перехватить власть.       ‒ Вот именно, Кинг, я и не хочу ничего раскачивать, мне просто нужно, чтобы Малфой был у меня на виду, – в глазах министра зажёгся огонёк недоверчивого понимания.       – Это что же, на «живца» теперь Пожирателей ловить будешь?       ‒ Как получится, Кинг, как получится…       Министр помедлил, видимо размышляя, а потом, кивнув сам себе, достал из верхнего ящика стола заготовленный бланк, быстро написал на нём несколько предложений, расписался, заверил подпись магией и протянул уже готовый документ Поттеру.       ‒ В канцелярии заверить не забудь. Учти, если Малфой что начудит – разгребать тебе. И ещё, ‒ Кингсли сморщился, как от зубной боли, ‒ смотри, не угробь его до выборов, иначе консерваторы поднимут вой до небес, и неизвестно, какая часть избирателей их поддержит.       ‒ Спасибо, Кинг.       ‒ Будешь должен, ‒ оставил за собой последнее слово министр.       Гарри, торопясь, спустился в канцелярию, где на распоряжении министра поставили переливающуюся всеми цветами радуги магическую печать. Первый пункт готов!

***

      Вспышка! Аппартация! Гарри в приёмном покое больницы св. Мунго в сопровождении противного воя сигнальных чар.       ‒ Поттер, вы ранены? – обеспокоенно воскликнул главный целитель, едва ли не вбежавший в приемный покой, кастуя на ходу диагностические чары. ‒ НЕТ! Тогда какого грёбаного Мордреда вы всех подняли на уши?! Что вы себе позволяете! Если на вас, как на начальника отдела, завязаны сигнальные чары больницы, это не значит, что вы можете врываться сюда как к себе домой, когда вам заблагорассудится! Вы что думаете, у нас другой работы нет, как только вас обихаживать? – возмущённо проорал Гиппократ Сметвик, распугав весь колдомедицинский персонал, за исключением дежурного целителя, невозмутимо заполнявшего больничные карточки.       ‒ Извините, господин главный целитель, ‒ смущённо пробормотал Гарри, совершенно забыв о том, что лично он появлялся в Мунго либо уже в бессознательном состоянии, либо в качестве магической поддержки с ранеными ребятами из его отдела. Именно поэтому на него и были установлены сигнальные чары больницы. ‒ Мне нужен ваш совет, ‒ торопливо сказал Гарри, чтобы не передумать.       Сметвик выразительно выгнул бровь.       ‒ Совет, значит? Хорошо, будет вам совет. Излагайте, мы с коллегой рады будем вас проконсультировать, ‒ и мотнул головой в сторону флегматичного Януса Тики.       ‒ Конфиденциально, если можно ‒ тихо добавил Поттер.       Сметвик хмыкнул, ещё раз оглядел Героя с ног до головы.       ‒ Что ж, пойдёмте в ординаторскую, там нас не потревожат.       Гарри поплёлся за вальяжно вышагивающим главным целителем, благо ординаторская тоже находилась на первом этаже.       ‒ Проходите, присаживайтесь. Сейчас пересменка, так что мы можем спокойно поговорить, – уже вполне доброжелательно сказал Сметвик. – Что вас тревожит, аврор Поттер?       ‒ Понимаете, я здесь не как аврор, скорее, как частное лицо. Возможно, мой вопрос вам покажется странным, ‒ сбиваясь и проглатывая от волнения слова, начал Поттер. – Вы только не удивляйтесь, пожалуйста!       – Я всё еще не услышал вопроса. Ближе к телу, господин аврор!       – Что можно давать из еды человеку, который длительное время голодал и физически истощён? – выпалил Поттер и с надеждой воззрился на главного целителя.       Взгляд Сметвика стал острым как лезвие бритвы – он ещё раз внимательно осмотрел Поттера.       ‒ А вы с какой целью интересуетесь? Неужели ваша нарёченная держит вас в чёрном теле? Или её кулинарные таланты так посредственны, что вы перешли на хлеб и воду?       ‒ При чем тут кулинарные таланты Джинни? ‒ удивился Поттер. ‒ И, нет, это не для меня, а для одного человека, за которого я отвечаю.       ‒ Для начала уточним: человек совсем не ел или ел, но недостаточно? ‒ пытливо спросил Сметвик, понимая, что вопрос для аврора животрепещущий.       ‒ Ну, я точно не знаю, но думаю, что недостаточно, ‒ полыхая ушами, ответил Гарри.       ‒ Прекрасно, ‒ кивнул головой целитель и, сложив перед собой руки домиком, продолжил: ‒ Не кривитесь, это фигура речи. В любом случае, начинать надо с жидкой пищи: овощной бульон, нежирный крем-суп. Однако если в меню есть твёрдая пища, хотя бы в виде хлеба, то тогда можно куриный бульон с сухарями, отварное нежирное мясо, тушёные овощи – не всё сразу и очень небольшими порциями – примерно объём чайной чашки. Постепенно и объём и виды продуктов, употребляемых в пищу, можно увеличить. Только избегайте грибов и бобовых, в данном случае они не полезны.       ‒ Огромное спасибо! Вы даже не представляете, как выручили меня!‒ подскочил Гарри, намереваясь бежать дальше.       ‒ Подождите, Поттер, ‒ почти в дверях окликнул его Сметвик. ‒ Как врач скажу, что считаю необходимым провести диагностический осмотр того таинственного человека, по поводу которого вы так беспокоитесь. Голодание может привести к весьма неприятным последствиям не только физического, но и магического толка. Подумайте об этом!       ‒ Не уверен, что смогу его уговорить, но спасибо за предложение и консультацию!       ‒ Бегите уже, бегите, – махнул крупной рукой Сметвик. И добавил в спину: ‒ Только прошу, аппартируйте из приемного покоя, иначе из-за Вас опять все чары оповещения слетят.       Гарри принёсся в приёмный покой и на глазах дежурного целителя растворился в вихре аппартации. Второй пункт есть!

***

      Вспышка! Гриммо! Дома!       ‒ Кричер, старая развалина, где тебя носит, когда ты срочно нужен! ‒ с порога прокричал Гарри в глубину особняка.       ‒ И незачем так орать! Кричер не глухой, Кричер готовит обед дражайшему хозяину и его содержанке. Кричер не может разорваться! ‒ ехидно сказал домовик прямо над ухом Гарри, от чего тот крупно вздрогнув, вцепился рукой с выпавшей из неё палочкой за грудь в районе сердца.       ‒ Сколько раз я просил тебя не называть так Джинни – она не содержанка, она моя жена! ‒ возмутился Гарри, пытаясь отдышаться. Старый ворчун его изрядно напугал.       ‒ Жена, конечно... – противненько захихикал старый домовик. – Жена – это та, кто входит в род через ритуал объединения перед лицом Магии у алтаря, та, которая жертвует своей магией в пользу принявшего её рода, та…       ‒ Заткнись, просто заткнись! ‒ уже раздраженно оборвал его Гарри.       Домовик демонстративно закрыл рот сухими лапками, но глаза его продолжали излучать недовольство.       ‒ Есть у нас курица и свежий хлеб? – спросил Гарри Кричера. – Отвечай!       ‒ То молчи, то отвечай, когда уже Хозяин определится?! Зачем хозяину курица? Хозяин не доволен готовкой Кричера? – домовик схватил себя за уши, намереваясь выкрутить их перед Гарри.       ‒ Хозяин доволен, тьфу, я доволен твоей готовкой! Курица и хлеб нужны не мне, они нужны Малфою.       ‒ Хозяин собирается в гости к молодому Малфою? Кричер всегда рад услужить чистокровному волшебнику. Кричер сейчас все приготовит!       И действительно, буквально через несколько секунд Кричер вновь материализовался рядом с Гарри. В руках он держал плетёную корзинку для пикника с двумя отделениями. Одно из них было плотно закрыто, а из другого выглядывало жареное куриное крыло.       ‒ Кричер, курица нужна не жареная, а сырая, из неё надо будет сварить бульон, ‒ сказал Гарри терпеливо. – Что-то я не припомню, чтобы ты жарил курицу сегодня.       ‒ Зачем делать то, что уже сделали маглы? В большой стеклянной магловской лавке, где торгуют едой, они жарят по тридцать кур в день – одной больше, одной меньше, – флегматично ответил Кричер.       ‒ Ты украл курицу-гриль из супермаркета? – вылупился Гарри на домовика.       ‒ Не украл, а позаимствовал, если Хозяину не надо, Кричер вернёт на место, ‒ и исчез с нарочито громким хлопком.       Гарри дошел до кухни, открыл морозильный шкаф, и с полки, где в ряд лежала замороженная птица: фазаны, перепела, несколько куропаток и куриц – взял самую упитанную. Он никогда не интересовался у Кричера, откуда берется всё это продуктовое изобилие, только давал ему деньги или оплачивал счета от поставщиков. И сейчас вдруг с ужасом подумал, что возможно, всё это время хитрый домовик снабжал его кладовые не вполне законным способом. Ведь в сознании Кричера маглы были не более чем забавными неразумными зверушками, созданными природой на потеху магам.       Громкий хлопок прервал его неожиданные размышления.       ‒ Кричер всё вернул, Кричер готов аппартировать с Хозяином в дом чистокровного мага, – важно произнёс домовик.       Поняв, что от помощи Кричера отвертеться не удастся, Гарри схватил его за сухую, слегка мохнатую, горячую лапу и, через мгновение они оказались в саду Малфой-мэнора. Пункт три выполнен!       И без того большие глаза Кричера стали ещё шире, Гарри успокаивающе похлопал его по костлявому плечу, тот повернул голову, смотря на Хозяина снизу вверх, и проскрипел:       ‒ Несмотря на то, что Хозяин ‒ полукровка, он всё делает верно. Помощь в восстановлении родовой магии – это священный долг побратима, ‒ Гарри на это хмыкнул, но ничего не возразил. Что-то царапнуло слух, но он был намерен срочно спасать Малфоя, поэтому отмахнулся от мешающих сейчас мыслей.       Они прошли по заросшим дорожкам некогда ухоженного сада. При виде полуразрушенного мэнора из глаз Кричера покатились крупные слёзы.       ‒ Простите, Хозяин... ‒ гнусавым голосом сказал Кричер. ‒ Двоюродная бабушка, тётка, дядя, племянницы, племянники, их дети, дети их детей, все, все, кто когда-то был Кричеру роднёй..       Гарри остановился, опустился на колени в густую траву и обнял захлебывающегося от слёз домовика.       Видимо, магия хозяина поддерживала не только физические, но и духовные силы маленького волшебного существа, он затих, успокаиваясь, обнимая тонкими ручонками Гарри за шею. Потеревшись головой о голову Гарри, как уродливый лысый кот, Кричер отстранился, на его лице возникло новое выражение – решительности и надежды, он крепко взял своего хозяина за руку и потащил к входным дверям.       Гарри осторожно, чтобы не потревожить Малфоя, открыл дверь и заглянул в комнату, где на диване оставил Драко. Тот спал, легонько посапывал, смешно приоткрыв рот. Притворив дверь, Гарри прошёл на кухню, за ним, не отставая, семенил Кричер.

***

      Готовить вместе с домовиком на малфоевской кухне было здорово. Казалось, Кричер понимал его не только с полувзгляда, но даже с полумысли. Бытовыми чарами домовик вычистил плиту, в одной из ниш нашлась помятая кастрюля, ей вернули форму и отчистили от застарелой копоти и пыли. Курицу Кричер торжественно вынул из корзины и возложил на разделочный стол перед Гарри.       ‒ Руки волшебника ‒ проводники его магии, ‒ прокрякал Кричер. ‒ Хозяин должен сам готовить, если хочет магически поддержать наследника Малфой.       Для Гарри вымыть курицу, разделать её и поставить будущий бульон на огонь, было делом нескольких минут. Использовать готовый хлеб для того, чтобы приготовить гренки тоже было нельзя, поэтому Кричер аппартировал на Гриммо за пшеничной мукой и дрожжами для того, чтобы Гарри поставил опару. И хотя Гарри никогда не пёк именно хлеб (тетка Петунья требовала для «своих мальчиков» исключительно пиццу и торты), у него всё получилось. В волшебной печке хлеб стал пышным, с румяной блестящей корочкой и сладковатым ароматом, и пусть он был немного кривоват, на вкус это никак не повлияло. Хлеб остыл, и Гарри споро нарезал несколько ломтей кубиками, чтобы подсушить их в духовке. Чуткое ухо домовика дернулось, он прямо из воздуха достал начищенный сервировочный поднос со столовыми приборами.       Драко проснулся.