Путь земной

Сильные и до ужаса грязные, начавшие своё бесконечное гниение с самых кончиков пальцев руки обхватили серафима, утягивая за собой. Сначала он оказался на траве, после чего мягкая и едва согретая солнцем земля начала впитывать его в себя. Ангел Сераф опустился в кромешную темноту, ощущая комья жирного чернозёма в волосах. Кажется, он ничего не видел – после яркого рассвета на его мир опустилась непроходимая густая ночь, обволакивающая со всех сторон своей мягкой прохладой и сыростью. На деле же ангел был, буквально, погребён заживо. Его бренное тело проходило через твёрдую кору Земли, временами натыкаясь на корни деревьев и месторождения чего-то маслянисто чёрного, но совсем скоро начало становится жарче. Светлую кожу обожгла вязкая субстанция мантийного слоя, через который его всё ещё тащили силком, но делали это нарочито медленно, будто давая привыкнуть к местным запредельным температурам. Перья его ослепительно белых крыльев исчезли без следа, не оставив за собой даже измазанного странной жидкой грязью пушка, как и его огненно-рыжие волосы. На границах слоёв, представленных областями с сильными различиями в температуре, Серафа опустили в свой жидкого ядра, представляющего собой, буквально, кипящую лаву и отпустили, заставив долго и нудно тонуть, варясь в этой жидкости. Первыми обожгло розовые ступни, которые ещё не успели огрубеть, тело и руки привыкали гораздо спокойнее. Личные ощущения серафима были равнопротивоположными эмоциям от вхождения в прохладный ручей, сильнее всего леденящий белые, покрытые веснушками плечи.  Физическая оболочка ангела была бы уничтожена, не имей он желания предстать перед ужасным судом на своих двоих. Он прокручивал эту сцену в голове, без возможности открыть глаз – на них догорали роскошные ресницы. Наконец, под ногами ощутилось что-то твёрдое. Не в силах открыть глаз, серафим мог только слушать указания тех, кто изначально пришёл за ним. Ухватив того под руки, странные ангелы повели Серафа ещё глубже, заставив ступить во внутрь твёрдого ядра Земли – в открытый люк с длинной лестницей. - Сераф, ангел неба и звёзд, - весело сказал кто-то, протягивая ему руку из темноты в глубине. Подобно слепому котёнку, тот уставился на собеседника совершенно пустым взглядом. В нём угадывались знакомые черты, но ангел совершенно не понимал, кто перед ним, как не до конца понимал, где он. - Мы знакомы? – робко сорвалось с губ серафима, который только осмелился открыть глаза, чьи веки до сих пор немного жгло. - Меня зовут Люцифер, ты помнишь меня? – в тёмных, сияющих и буквально смеющихся глазах играла радость встречи. Этот ангел точно был на своём месте, ему нравилось находится здесь, в этом «офисе оппозиции», как его называли наверху. И ангел вспомнил. Вспомнил, как ещё рядовым отдыхал с компанией хороших ребят где-то на небесах, слушая прекрасную музыку сфер. Вспомнил и Люцифера, лидера этой компании. То был интересный ангел. Он не стремился к высоким чинам, просто делал требуемый минимум и остальное время был волен делать всё, что захочет. Как написано в его приговоре, ставшим первым – «слишком много думал и растворился в своих мыслях». После его исчезновения на Небесах даже ввели временное ограничение на мысли, но не смогли справится с таким большим количеством информации. - Так вот куда ты пропал, - тихо сказал Сераф, - что это за место? — Это наш маленький офис, - с гордостью проговорил мятежный ангел, - мы же оппозиционное Раю движение, вот и выбрали себе место – подальше от Неба, под самой землёй. Его энтузиазма, которым он, безусловно, горел, не хватало на то, чтобы убедить только что унесённого из Рая серафима в том, что он попал в то место. Не хватало и на то, чтобы Сераф почувствовал возможность бороться за свои права быть ангелом, что было написано на одном из настенных плакатов. Ему уже ничего не хотелось. Понять, почему он здесь можно и потом. Сераф прекрасно знает, что отсюда не возвращаются. - Почему я попал сюда? Что нас объединяет? – по своему обыкновению тихий Сераф начал недоумённо повышать голос, осознавать, что стоит посреди ядра Земли, о чём, разумеется, не догадывается никто из находящихся на уровень выше, так ещё и полностью голый и лысый, с кожей цвета первых одеревенелых пластинок на стебле молодого растения, которое только-только добралось до своего взрослого обличия. - Ты попал сюда, потому что мыслишь так же, как мы, - Люцифер протянул ему такую же обширную чёрную мантию с узором из красных линий, которую носил сам - думаю, так тебе будет привычнее. Не ясно было одно: больше Серафа поразило отсутствие презрительного выражения лица на лице Люцифера, в момент, когда серафим беседовал с ним в полном своём сраме, или его последние слова, буквально намекающие о том, что здесь это норма. В любом случае, это был лишь его первый день здесь, в месте, названия которого он не знал. - А как вы называете это место, Люцифер? – догнав того, кого недавно считал пропавшим, серафим остановился перед ним, преграждая дальнейшее движение. - Мы называем себя «Ад» и, поверь, о нас ещё услышат! – с этими словами он удалился, оставив Серафа в совершенном одиночестве. - Что ж, похоже, теперь я слуга Ада, - заключил для себя Сераф, оставляя нотки надежды на то, что это не навсегда. Кажется, ничего не могло потушить его оптимизма. Свежеиспечённый мятежник решил прогуляться по узким коридорам этого тайного общества, которое, в отличие от Рая, пространства имело очень ограниченные. Встретил он здесь очень многих своих друзей и знакомых, собрал всю старую компанию. Здесь были собраны, буквально, все, кого он знает и наконец понял, что объединяет их всех. Все они были несогласны с политикой Рая. Не хотели слепо следовать, хотели предлагать и быть полезными Богу, но что-то явно пошло не так. Все они сейчас выглядели как инверсии старых себя – все в чёрном, с растрёпанными волосами и поведением, ангелам откровенно несоответствующим. Здесь все брали от жизни то, что хотели, не спрашивая на это разрешения у Бога. Они сами были себе Богом, Жизнью, Смертью, заносчивыми архангелами или глупыми херувимами. Вместо животных, вечно плетущихся в ногах, у них были красивые шляпы. Взглянув на одного «пропавшего», можно было сразу понять, что, будучи наверху, занимался он созданием рыб или жаб, может даже хамелеона создал, что считал своей истинной заслугой, которая не должна просто причислится к Богу. То были удивительные ангелы, знающие цену своего труда и мечтающие улучшить мир своими силами. Все они были равны. Своего лидера выбирали равным голосованием, кандидатом мог стать абсолютно кто угодно, чей план по развитию Ада нравился общей публике. Здесь не нужно было слушаться каких-то давно засевших на своих местах старцев, до вершин добравшихся просто по той причине, что их Бог создал чуть раньше. Здесь все решали, любое мнение было важно и рассматривалось всеми. Находясь с ними, Сераф начинал понимать, почему его забрали сюда. Он не был таким, как остальные ангелы. Своего чина он добился усердным трудом, это верно и навсегда останется верным, но работал он только от скуки. Увидев однажды последствия излишних мыслей, ему больше ни о чём думать не хотелось, ему нужно было работать и знать всё, что происходит, что Господь планирует делать с тем миром, который разворачивался прямо у её ног… Срочно разыскав Люцифера, Сераф сразу набросился на того с расспросами. - Скажи, почему я здесь, молю тебя, - глаза ангела были полны отчаяния. - Разве тебе плохо здесь, друг мой? – изящно уйдя от ответа, Люцифер улыбнулся. - Нет, здесь все мои друзья, нет никаких глупых правил, но я всё же не понимаю, - здесь он перешёл на шёпот, - почему я стал не мил Ей. - А хоть когда-нибудь Она говорила тебе, что ты ей нужен? – заглянув прямо в глаза, на которых не было ни единой ресницы, Люцифер рассмеялся, - хоть раз она нуждалась в нас, милый мой? Сераф чувствовал, как его настраивают против Создателя, но идти против неё он не хотел. Она была его Автором, чем-то Высшим, имеющим возможности контролировать абсолютно всё происходящее. Сераф не хотел такой власти, он хотел лишь быть полезным. Шёл к вершинам, потому что вершины делают больше, потому что ему хотелось делать больше. Сераф вовсе не хотел скучать. Свою вечную жизнь он мечтал посвятить чему-то хорошему. - Нет, не говорила, - после этих слов в сердце стало очень холодно, будто слова старого друга посеяли в нём кусочек льда, - и не нужны мы ей были на самом деле… До конца сопротивляться не получилось. Один единственный вопрос заставил Серафа до глубины души задуматься над всей своей жизнью и трудом, посвящёнными одной Героине, сидящей где-то на Небесах и наблюдающей за ними, глупыми. - Приведи себя в порядок и отдохни, через час у нас будет собрание в главном зале, увидишь, куда идут все остальные. Чао! Сераф остался на том месте, где его оставил Люцифер. Пустой коридор, ведущий в никуда, в самом своём конце озарённый светом кипящей магмы. Неужели в этом было его конкретное предназначение? Свет в конце тоннеля, который на деле - Адское пламя. Не могла так поступить Всевышняя. Не могла позволить своим творениям терять свои физические тела и спускаться в самое ядро Земли для того, чтобы спрятаться от других её творений. Разве этого он заслуживает за свою работу и активную позицию? Офис в самой горячей точке из обозримых вариантов, с узкими коридорами и отсутствием какого-либо пространства? Ноги его обожгла приближавшаяся всё это время лава и Серафу пришлось уйти в глубь коридора. Зачем она создала их такими, мятежными, смелыми и жаждущими свободы, если остаток своих дней они будут играть против неё? На какой-то из стен серафим обнаружил что-то на подобие неподвижной воды, в которой можно было себя увидеть. Опалённые ресницы, сожжённые брови, тёмная от огня кожа – без слёз не взглянешь, это правда. От крыльев остался только голый скелет, но менять этого не хотелось – выглядело, несомненно, круто. Немного поколдовав над своими волосами, Сераф вернул прежний облик, но непослушные кудри распустил. Они сразу легли на его плечи, заставив улыбнутся. - Ну же, всё не так плохо, - ангел пытался ободрить себя, — это начало новой истории. На собрание тот явился раньше всех, как ему диктовала старая ангельская привычка. Встретил старых знакомых, чьи имена стёрлись из памяти, но увидеть их было не менее приятно. - Пожалуй, начнём наше собрание со свежих новостей, - жестом подозвав к себе Серафа, Люцифер освободил для него импровизированную трибуну, поставленную в центре залы, - расскажи нам, что последнее ты слышал перед своим падением? Сераф вспомнил голос своего приятеля, который ответил на его отчаянную песнь. Красивый голос, до которого он искренне хотел добраться, но не успел, потому что уже был утянут в землю. Воспоминания пришлось отбросить, нужно было сконцентрироваться. Чем он был занят в свой последний день на Земле? - Богом были созданы первые «люди», - сказал Сераф, задумавшись, - я видел только одного из них, и то, в стадии глиняного сосуда для души. - А в чём отличие этих «людей» от животных? – раздалось где-то из-за спины. - «Люди» будут иметь душу и мозг достаточный для того, чтобы выживать и принимать решения. - Но животные тоже это умеют! – недовольно ответили ему. — Значит, нам ещё предстоит увидеть. Всё, что знаю – созданы они на подобие нас, ангелов. Поспешно скрывшись в толпе, Сераф продолжил слушать разные скучные предложения о том, как усовершенствовать систему спуска к их офису. - Может, нам стоит построить длинный такой тоннель? На подобие Эдемской «пещеры». А в самом низу будет вход, - высказал своё предложение новоиспечённый отступник. Встречено оно было довольно бодро. - Но из чего мы построим его? Всё, что можно найти на земле - быстро сгорает. - Мы с вами – самые могущественные создания на Земле! Давайте сделаем такое растение, которое сможет хорошо себя чувствовать в нашем пламени, - вмешался уже Люцифер. Собрав всех тех, кто умеет творить растения, он отправился к поверхности ядра по самому узкому, но при этом самому короткому коридору, и они сразу же начали испытания. Сераф же, как ангел, творивший звёзды, отправился дальше изучать Ад. За чашечкой чистой воды с поверхности, ангел познакомился с одним из последних кандидатов в предводители – Вельзевулом. Тот своим основным направлением для развития считал войну с Раем, которую непременно стоило выиграть. Каким именно образом – оставалось загадкой даже для него самого. Личностью он показался неприятной и мерзопакостной, из-за чего Сераф поспешил покинуть его кабинет. - Хорошая новость! Мы создали нужное растение и вот-вот выйдем своим тоннелем на поверхность! – радостный Люцифер прошёл по всему этажу, сообщая эту новость каждому встречному. - Мне нужно два добровольца, желающих подняться на поверхность вместе со мной! Откликнулся лично Сераф, совсем не понимающий, какое количество времени он провёл здесь и ещё один ангел, представившийся Фурфуром. Взяв за руки недавно павшего, Люцифер и Фурфур взмыли на своих могучих крыльях вверх, достигнув белого света буквально пару часов спустя. Тем временем на поверхности первые люди вступали в свой первый конфликт. Адам хотел снова и снова ощущать тепло Лилит на себе, но она устала и в близости ему отказывала. Оставив ещё зелёных мятежников на краю обрыва, ведущего в Ад, Люцифер велел им замаскировать их «дорогу домой», а сам исчез. Павший ангел был просто очарован Лилит. Её грации, пылкому характеру и способности стоять за себя до конца, даже перед лицом того, кто искренне жаждет её прелесть к своим рукам прибрать. Он звал её, спрятавшись у самой Эдемской стены, звал так, как никого не звал – самым проникновенным и нежным голосом, которым он только мог говорить в её сознании. - Здравствуй, создание Божие, - заговорил он с ней ещё издалека, - прошу, не пугайся меня. - Чего же должна боятся я? – вопросила Лилит, глазами впиваясь в него. Собою хорош, светел, плечист. В голове её были только неприличные мысли. - Разве не страшны тебе неизвестные? - Ты похож на ангела, ангела светлого, - тихонько сказала женщина, - зачем ты пришёл по душу мою? - Пришёл я, чтобы тебя спасти, - шагнув ближе, тот протянул ей свою руку, вижу я, как плохо тебе с ним. - Возможно, в чём-то ты прав, - его руку приняв, она улыбнулась, - но зачем бы тебе спасать меня? Кажется, мне ничего не угрожает. - А муж твой хоть раз сказал, что тебя искренно любит? Хоть раз в глаза глядел твои? – тот посмотрел в её тёмные очи, - с надеждой, отчаянием, любовью? - Не помню такого, мой милый, - в его руках она заробела, - зачем же об этом ты меня вопрошаешь? - Ты достойна лучшего, Лилит, - собрав с земли красивых самых красивых цветов, Люцифер подарил их ей, - разве нравится тебе быть с ним? - Мы слеплены из одной глины, - Лилит прижала цветы те к груди, - мы с ним – единое целое. Разъединить нас нельзя. - Но разве обязана ты быть с ним, - обойдя её, он остановился, смотря прямо в глаза, - просто от того, что разъединять вас нельзя? - Так сказал нам Бог, Бог и решил, что я - лишь жена его, а Он – человек первый и главный на этой Земле. - И ты оставишь это так? – загадочно ухмыльнувшись, Люцифер пошёл в сторону спуска в Ад. - Подожди! – в след ему кричала Лилит, - как зовут тебя? - Люцифер. Хорошо замаскировав свой потайной проход, эфирные сущности отправились гулять по Саду. Фурфур видел его впервые, потому что пал в невысоком чине, Сераф видел его уже, кажется, в сотый раз. Он хотел увидеть только одно существо, того, кто стоял на страже Восточных врат. Пробравшись через высокие деревья и мягкие кусты, траву, что немного щекотала ноги, Сераф наконец увидел его, но подойти не решился. Всё же, все Небеса пронизаны крайне нелестными суждениями о «пропавших». Азирафаель в точности его узнает и, возможно, доложит наверх, о том, что «мой пропавший друг вернулся, но в другом обличии!» и тогда все всё поймут. Верхушка, кажется, знала все и обо всех, но их прогулке не препятствовала, напротив, давала подобраться чересчур близко. Понаблюдав за первым человеком, Сераф удивился. Тот даже отдалённо не был похож на себя. Первого человека серафим буквально слепил сам, как бы плохо не получалось, надеялся уже, что прослывёт «ангелом, создававшего звёзды и первого человека слепившим», но понял, что Адам, как его звал вернувшийся откуда ещё один человек, до жути похож на Смерть. А второй человек немного смахивал на Жизнь. Будто эти создания Божие созданы по оттиску старых, бесконечно друг друга любящих, но эти… Они постоянно что-то кричали, буквально скалились друг на друга, подобно диким зверям. - Боюсь, их жизнь слишком коротка, чтобы любить спокойно, - признался сам себе Сераф и поспешил в свой новый дом. После его «падения» мир вокруг не изменился вовсе. Жизнь и Смерть всё ещё души не чают друг в друге, рыбки в холодном ручье плавают, архангел Михаил всё ещё ходит с важным видом и считает, что контролирует всех и каждого. Даже Азирафаель, и тот остался на своей стене, продолжая смотреть в даль. Не было понятно, зачем целый мир умешать за стенами, если за их пределами происходит всё тоже самое – деревья, трава, какая-никакая живность. Не понятно было и то, для чего все они появились здесь. Но думать в таком ключе пришлось прекратить – Сераф вновь ступил на ядро Земли, входя в его нутро. Жизнь в Аду шла спокойно. Проводились заседания, выдвигались идеи и гипотезы, Люцифер часто уходил наверх, возвращаясь невероятно счастливым. - Чем ты занимаешься там? – в один из печально долгих дней спросил Сераф, мечтая понять истинную причину. - Я общаюсь с первой женщиной, - слово «женщина» ему пришлось объяснить, потому что для Серафа и «человек» - не самое понятное существо, - она очень умная и интересная, но так страдает со своей настоящей половинкой, даже жалко её становится… - Может, заберёшь её к нам? – идея эта пришла внезапно, удивив самого серафима, - если она страдает с ним, но счастлива с тобой, то стоит хотя бы попытаться жить по-другому? Люцифер не на шутку задумался над словами Серафа, чем вызвал у него волну самоуверенности. Ему нравилось ставить вопросы так, чтобы даже лидер их инакомыслия начал задумываться глубже, хоть и соображал крайне медленно. - То есть мне стоит предложить ей пойти со мной? – в его глазах читалось недоумение. - Именно! – отозвался Сераф, взглядом провожая старого друга, который привык всё делать сразу. Уже очень скоро его друг спустился обратно в компании того самого второго человека, которого он видел на земле. Значит это – женщина. Она была очень весела и очаровательна. Задорно смеясь, они провели весь вечер вместе, собрав вокруг почти всех членов своей общины. Поговаривают, что ночью их смех заставил очнуться ото сна пару влюблённых, лежавших в высокой воде у ручья. Их смех слышал и страж Восточных врат, изо всех сил пытающийся понять, откуда идёт этот звук. Адам бегал по всему саду в поисках возлюбленной. Совершенно нигде её не было, ни на один его зов она не отвечала. Он хотел уже свести счёты с Жизнью, спрыгнув в тот огромный колодец, откуда доносился её задорный смех, но его остановил ангел с кудрями белыми, лежавшими словно белые облака в небе. - Постой, - прокричал тот, подбегая ближе, - подойти сюда, пожалуйста. Адам опешил, чуть-чуть не повис над пропастью, но был спасён. - Что случилось? – ангел, которых Адам несомненно уже видел, выглядел особенно сильным и решительным, в момент попытки выяснить обстоятельства. - Моя жена…- Адам обнял его и начал плакать в плечо, обвитое идеально белой тканью, - я не могу найти её целый день и вот, только что, я уверен, слышал её смех из-под земли! Заметив огромную яму в земле, которая, как не смотри, ну совсем не желала заканчиваться. Азирафаель попросил человека оставаться там, где он его нашёл. - У меня есть новости для Её Всевышества. - протараторил страж. - Азирафаель, ты прекрасно понимаешь, что уже слишком поздно…- пробормотал уставший Метатрон, лениво поднимая на него свой взор. - Один из людей пропал и, кажется, попал в руки отступников! В ту же секунду они вместе спустились на Землю, прямо к Адаму. Каждый из этой троицы слышал смех под землёй, с чем срочно нужно было что-то делать. - Боюсь, это – война, - заключил Метатрон, строго убрав руки за спину.