RWBY: Сигнал "Сторожевого"

«ГАЗЕТА «THE TIME» ИЗДАНИЕ ОТ 23 ЯНВАРЯ 1924 ГОДА.» «Николай Ленин, это был псевдоним Владимира Ильича Ульянова, диктатора Советской России. Его настоящее имя почти кануло в Лету. Прославился он именно под псевдонимом, и именно как Ленин войдет в историю… И сегодня Красная Москва плачет над трупом своего лидера. В это же время за коммунистический трон моментально вцепились его ближайшие прихлебатели… И пускай пока не известно кто победит в этой борьбе, одно можно сказать точно. Советская Россия стоит на перекрестке истории, где неверный шаг может завести ее в пропасть…» «…» «ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК ГАЗЕТ. ПРАВДА И ИЗВЕСТИЯ. 26 ЯНВАРЯ 1924 ГОДА.» «Ленина Нет! Всего несколько дней назад вся страна была потрясена ужасающей новостью. 21 Января в Подмосковных Горках (Усадьба), от кровоизлияния в мозг умер лидер Революции ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН). Тот, чье имя внушало надежду и оптимизм для миллионов людей по всему миру, тот, чье имя станет смертным приговором для мирового Империализма. И тем не менее, Ленина Нет! Могут ли миллионы трудящихся принять эту фразу?! Ведь еще так силен наш общий враг! Ведь так еще далека Наша миссия от завершения?! Ведь столько еще нужно открыть, построить, изобрести?! И все же Ленина Нет! Даже через месяцы мы не сможем забыть эту фразу! Пусть страшный укол иглы, который мы чувствуем, будет каждый раз сотрясать наши сердца при мысли, что Ленина Нет! Прощай, Наш Вождь!» «Сегодня состоялся II Всесоюзный Съезд Советов! Именно он решил кто возглавит Российскую Коммунистическую Партию. И пускай многие рассчитывали на победу И. В. Сталина или Л. Д. Троцкого, Генсеком партии стал Николай Иванович Бухарин. Оглашая перед народными депутатами семь заветов Ленина, Бухарин с присущей ему энергией выступал перед полным залом. Чуть позже его слово поддержал Генрих Яго́да, действующий глава ОГПУ. И пускай съезд только окончен, можно сказать с уверенностью: Бухарин и его видение Экономической Политики приведут СССР к светлому будущему!» . . 1933… Берлин. Рейхстаг. «Крестьяне, рабочие и буржуазия должны объединиться, чтобы обеспечить строительные блоки для нового рейха. Поэтому правительство будет считать своим первым и первостепенным долгом восстановить Volksgemeinschaft — единство духа и воли нашего народа. Оно сохранит и защитит основы, на которых зиждется могущество нашей нации…» «Правительство хочет работать — и оно будет работать. Не это правительство вело немецкую нацию к разорению в течение 14 лет. Это правительство хочет снова привести нацию к вершине… У марксистских партий и их попутчиков было 14 лет, чтобы доказать свою доблесть. Результат — груда руин. Теперь, немецкий народ, дай нам четыре года, а затем вынеси нам приговор!..» «Посмотрите на Советскую Россию! Что вы видите? Бедность, отсталость, крестьянские бунты, внутренняя борьба, слабая центральная власть, чистки! Вот он ваш марксизм, нет сомнений в том что Бухарин слабый лидер, неспособный управлять своей страной! Вы хотите как в большевистской России? Нет, и еще раз Нет! МЫ убережем Германию от этой анархии. И я, Адольф Гитлер, как Канцлер Правительства распускаю Коммунистическую Партию Германии… Sieg Heil!» «Sieg Heil!.. Sieg Heil!.. Sieg Heil!..» . . 1938… Лондон. «Я привез из Мюнхена Мир!» «Господин Премьер Министр, вы уверены, что сдача Чехословакии Германии ее успокоит?» «Разумеется, Гитлер лишь желает вернуть немцев живущих вне их страны. В конце концов Фюрер просто ходит в своем заднем дворе…» . . 1939… «Газета НСДАП Völkischer Beobachter». «Польша напала на радиостанцию в Глайвице. Толпа поляков, увлекшись, перешла границу Империи, напала на немецкую радиостанцию, поместив в бочку с порохом пламя войны, за которое поляки однажды расплатятся перед историей…» «…» «Europe At War! Nazi Takes Danzig! Germans planes attack Polish Cities!» «…» «France and UK join the war! German are Doomed! War over in a few months…» «…» «WARSAW FALL…» . . «OSLO FALL…» . . «PARIS FALL…» . . «LONDON FALL…» «…» «Внимание, Говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня 22 июня, в 4 часа утра без всякого объявления войны Германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!» . . «Я — крепость, я — крепость, веду бой, держу оборону, жду подкрепления»… — Молодой радист сжимает свою рацию как никогда в жизни. Страх за Родину, страх за семью, страх за себя заставляет сжиматься поджилки. Вокруг него смертным приговорым раздаются выстрелы, красные кирпичи крепости трескаются один за другим. Здание содрогается от падения бомб, грохот стоит страшный. Кажется, что с очередным ударом бомбежки, крепость развалится, как карточный домик. Все, что остается, — это выполнять приказ Комиссара о передаче сообщений в центр. Увы, дальнейших указаний политрук с простреленной головой дать не сможет… . . «Взят Минск! Передайте в штаб 10-Армии, начинается общее отступление! МЫ уходим, понимаете?! УХОДИМ!» — Командир в потрепанной форме выпрыгивает из своего ГАЗ, тот вспотел и изможден. Летняя духота еще сильнее на него давит, первый отчаянно обращается к другому Командиру. Тот и сам побледнел, но находит силы ответить. «Капитан, я связался с командующим Армией… Мы окружены…» . . «Я — крепость, я — крепость, веду бой, держу оборону…» . . «В окружение взят Киев… Считай, вся наша армия в Украине уничтожена. Что там с Командующим?» — Пожилой генерал, начинавший службу еще в Царской армии, устало опрокинулся в кресло. Дорогой кабинет освещала лишь одинокая лампа, света которой не хватало, чтобы заставить мрак комнаты отступить. Мужчина потер свою потную лысину и взглянул на карту, разложенную на столе. «Нет связи. Возможно застрелился. И что мы скажем Бухарину?» — Другой старик сел рядом и налил себе рюмку водки. Отхлебнув из нее, тут же посмотрел на карту. «Ничего, иначе повторим судьбу Павлова. Яго́да уже пятого генерала казнил за эту неделю… Ублюдок, как будто нам от этого легче станет.» . . «Я — крепость, я — крепость, веду бой…» . . «Ленинградцы, прошу сохраняйте спокойствие! Идет планомерная эвакуация! Прошу, сохраняйте спокойствие! Все успеют покинуть город!» — По громкоговорителям вещал женский голос, предупреждающий всех о начале эвакуации Города колыбели Революции. Тем не менее улицы пребывали в анархии. Толпы людей бежали из города; многие стали грабить магазины; милиция не справлялась с поддержанием порядка. А после поджога здания НКВД начался полный хаос. «Отправляются последние поезда, осторожно, двери закрываются!» — Большинство людей пытались бежать из города по железной дороге. Немецкие танки ехали слишком быстро, и эвакуировать 2.500.000 миллиона человек не удалось. Поездов и вагонов отчаянно не хватало, по иронии судьбы Немцы даже дали небольшую отсрочку, медля со штурмом. Те концентрировали орудия всех мощностей вдоль города. И часы их расквартировки, давали еще немного времени для эвакуации. Во всем этом хаосе люди буквально штурмовали вагоны, которые и так были заполнены, словно сельдь в бочках. «Миша, держи!» — Молодая женщина в отчаянии держала над собой двухлетнего ребенка, ей не хватало лишь пары метров до дверей вагонов, но людская масса впереди была слишком плотной. В последний момент, мужчина в черной офицерской форме смог дотянуться до ноги ребенка и моментально ухватил его за собой в вагон. В следующею секунду двери закрылись, оставляя других за бортом. Мать ребенка моментально утонула в человеческом океане. Мужчина в шоке держал на руках своего сына и смотрел в окно, наблюдая как на Ленинград падали тысячи снарядов. Находясь в состоянии фрустрации, тот прошептал сыну. «Мы еще вернемся, Валерий. Мы еще…» — Не успел он договорить, как поезд моментально задрожал. Грохот и взрывы снарядов был столь громким, что заглушил все остальные звуки. . . «Я — крепость…» . . «25 декабря 1941 года. Газета Völkischer Beobachter.» «Москва Взята! Сегодня, сотни тысяч жителей Берлина вышли на улицы, чтобы услышать эту новость! Вчера, победоносные войска СС наконец водрузили нацистскую свастику на крышу Кремля после ожесточённых боёв, подавивших последнее сопротивление города. Москва пала! Люди с восторгом и нескрываемой радостью встречают эту новость. Бары, рестораны и прочие общественные места забиты полностью. Мужчины празднуют победу и дают тосты в честь наших доблестных солдат и генералов! Женщины плачут от счастья, зная что их сыновья завоевали Всю Европу меньше, чем за 3 года!» «Наконец-то спустя шесть месяцев ожесточенных боев сердце Большевистской России навсегда остановилось. Ныне Великий Германский Рейх контролирует всю Европу! Главные враги на континенте разбиты! Оперативно начинают создаваться Рейхскомиссориаты на завоеванных землях. Украина будет поставлять нам зерно больше, чем во всем мире, Рейх будет сыт 100 лет! Кавказ будет давать нам лучшее горючее, Рейх будет независимым от импорта! И наконец Московия будет поставлять нам бесчисленное количество рабов, Рейх больше не будет нуждаться в рабочих руках. Отныне и Навсегда, Тысячелетний Рейх будет править Европой!» «По личному приказу Фюрера, Берлин будет переименован в «Германию», символизируя, что наша столица — это новый центр мира. Стартовала программа супер-проектов, как например, Гибралтарская плотина или 315 метровый «Зал Народа». В любом случае, можно сказать одно: пока Россия тонет в междоусобных войнах, США и Япония нацеливают друг на друга орудия, Рейх будет в абсолютной безопасности и процветании. Начинается новая Эра. Начинается Новый Порядок!» . . . 1955 год…

«Темная Ночь. Только пули свистят по степи.

Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают

В темную ночь ты, любимая, знаю не спишь

И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь…»

В большом и тускло освещенном кабинете играл граммофон со старой, но такой родной песней. Несмотря на свой внушительный размер, помещение было обставлено бедно. Одинокие настенные часы; небольшой рабочий стол, заваленный бумагами; Бухарин, с боевой искрой в глазах, глядел из-за застекленной рамы; пыльные полки с книгами; одинокая люстра — доказательство былого величия и огромная, местами пожелтевшая, карта на стене. На своем рабочем месте в старой и потертой зеленой форме сидел старый, лысый мужчина, тот выглядел худощавым и откровенно не слишком здоровым. Однако, не смотря на внешнюю блеклость, в глазах старика пылала уверенность. Он держал в одной руке стакан с виски, а в другой газету, внимательно читая ее содержимое. Из чтения мужчину вывел стук в дверь. «Входите!» — Даже не удосужившись посмотреть на посетителей, мужчина сделал глоток и поставил пустой стакан на стол. Подняв свой взгляд на гостей, мужчина увидел офицера НКВД, тот немного поколебался и встал по стойке смирно, попутно отдав честь. В ответ старик лишь кивнул. Почти дрожа от страха офицер заговорил. «Товарищ Генеральный комиссар госбезопасности! Все, как вы и просили, разрешите начать работу?» — В ответ старик снова кивнул и, не промолвив и слова, продолжил чтение газеты. Не мешкая, молодой офицер повернулся и жестом показал другим заходить. Еще двое офицеров НКВД, рангом пониже, затаскивали в кабинет огромную карту и облокотили ее о стену. Перешептываясь, они пошли к действующей карте, что висит на стене. Огромная малиновая тень на пол Евразии и четыре красные буквы на ней — «СССР». А рядом, чуть западнее, казавшееся крохой серое пятно с названием «Германия». Поглядев на нее и грустно вздохнув, высокопоставленные «рабочие» начали демонтировать эту карту вместе с рамкой. Сняв, они вынесли ее из кабинета и, вернувшись, начали вешать новую карту на стену. Через пару минут работа была окончена. Отдав честь, трио спешно покинуло кабинет. Ягода не любил, когда в его кабинете были посторонние.

«Ты меня ждешь, и у детской кроватки не спишь

И поэтому, знаю, со мной ничего не случится…»

Генрих Ягода встал со стула и подошел к карте. Встав напротив нее, мужчина внимательно изучал ее. Ныне мир выглядел не столь радужно. На Востоке маленькая Япония, которая, как осьминог, что тянет свои щупальца во все стороны, контролирует острова в Тихом океане. Страна восходящего Солнца окружена марионетками в Индонезии, Индокитае и, разумеется, множество мелких вассалов в материковом Китае. Одно можно сказать точно, Солнце Японии сияет над Азией и тухнуть не собирается. На Западе черное пятно в центре Европы с надписью «Великогерманский Рейх». На востоке она имеет множество колоний, что заняли всю Европейскую часть СССР. Вместо самой большой страны мира в центре Евразии лишь несколько, пускай и больших, но по сравнению с тем, что было, маленьких формирований. Государство бывших Маршаллов на границе со сферой влияния Германии, восточнее последние Сталинисты, в центре, вдоль Урала, приверженцы демократических ценностей, и, наконец, темно-красная глыба на востоке Сибири — Дальневосточная Советская Республика. А южнее Советская власть в Центральной Азии сохранилась, пускай и тюрки теперь живут в разных странах… Подводя итог, можно сказать, что единой страны боле нет. Пока сохраняется хрупкий мир, но хватит лишь одной маленькой искры, чтобы Сибирь запылала в пламени Гражданской войны. И старый чекист готов ее зажечь. Первая попытка объединить Россию скоро начнется, но вопрос цены будет стоить очень дорого. Однако Ягода готов на все ради своих целей и не важны средства для этого. Последний раз посмотрев на карту, старик сел обратно за стол и взял в руки газету. На заголовке жирным шрифтом была надпись на английском. «The German Civil War is called off. Hitler gives Himmler a personal state. Burgundia.» . . . 1956. В воздухе витал запах дыма и горелой плоти. Посреди неровного, выгоревшего до тла, поля, опустив стволы своих орудий, покоились два танка, зеленая краска которых медленно чернела. Два старичка, БТ-7, тихо и умиротворенно горели посреди чистого летнего поля. Это были не просто старые машины, нет, они были откровенно устаревшими. На фоне же новинок из Европы или Америки являлись откровенным мусором. Тем не менее на просторах бывшего Союза даже такое было серьезным аргументом, хотя и такого было не сильно много. Развал единой промышленности давал о себе знать, в конце концов, даже эти «танкетки» были настоящим антиквариатом, которые были произведены до сорок первого года. Незадолго до начала «Армагеддона» те были перевезены на Дальний Восток, так как в пограничных конфликтах Красная армия всухую проиграла Японии. В подобных условиях угроза осмелевшей после недавних побед страны Восходящего солнца была сильна, как никогда. Забавно, эти два танка должны были сражаться с «Ха-Го», а их первым противником стали такие же БТ. Используя остовы уничтоженных танков, как укрытие, такой же старик, КВ-85, вел ответный огонь по наступающему противнику. Скрыв корпус за уничтоженным товарищем, танк с гордо горящей красной звездой на башне произвел выстрел. Наступающий на него Т-34-76 моментально загорелся. В ту же секунду из-за небольшого холма выехали еще три танка с двухголовым орлом. Спускаясь с холма на большой скорости, те вели огонь по КВ-85. Произведя выстрел, тяжелый танк уничтожил одну машину, но в то же время оставшиеся двое стали окружать его. Сдав назад и продолжая получать по башне снарядами, танк медленно пятился назад. Пропустив еще несколько попаданий КВ-85 подорвал одну «тридцать четверку», но вторая, окружив его, готовилась выстрелить прямо в затылок башни. «…» — мгновение и еще один КВ-85 точным выстрелом попал в боеукладку «орла». Башня танка, пролетев пару метров, упала рядом с остовом двух подбитых ранее Т-34. Два «Ворошиловых» молча двинулись вверх по холму, откуда и выехали три мушкетера. Открывшийся вид был красив: чистое поле залитое желтыми лучами вечернего солнца, на горизонте тихий и небольшой город, от которого тянулись десятки столбов черного дыма. Сотня уничтоженных продуктов Советского военпрома горела на поле Гражданской войны. С одной стороны горели машины с красной звездой, с другой — танки с орлом на броне. Президиум Верховного Совета и Среднесибирская республика уже пару месяцев вели ожесточенные бои за несколько крупных городов, с перспективой капитуляции одной из сторон. Одним из таких городов был Канск. Вследствие логистической важности города, Иркусткое командование решило силами нескольких танковых полков взять город кавалерийским наскоком. После бойни в Братске, Сибирские войска в беспорядке отступили в Красноярск, оставив Канск без боя. Новый командующий, присланный из Томска, столицы молодой республики, был от такого в бешенстве. Собрав последний резерв страны, в виде небольшого танкового кулака, которые были отправлены на занятие обороны в Канске. До тех пор, пока не придет подкрепление. Вследствие двух ассиметричных приказов случилось единственное чисто танковое сражение всей Сибирской войны. Итог: Ничья. Обе стороны, потеряв больше половины матчасти, отступили. . . . Два КВ-85 одиноко стояли на поле вблизи Канска. От 15-гвардейского танкового полка остались только эти два счастливчика. От танковой группы, сформированной из остатков 25 армии, которая охраняла Дальний восток и… Разгромно проиграла Японской Квантунской армии в ходе Биробиджанской катастрофы. С потерями в сотни танков от механизированного корпуса осталось только название. Из оставшихся машин создали несколько танковых полков, которые теперь полыхали в близи Канска… С затяжным скрежетом люк, лязг которого, казалось, разнесся по всему полю, открылся. Из танка вылез высокий человек монголоидной внешности. Его черные волосы, что от грязи выглядели еще темнее, лезли в глаза. Он с небольшим трудом вылез из кабины боевой машины. Весь в поту и черным от копоти лицом сел на башню танка. Бегло осмотрев своего коня, бурят обнаружил, что на его КВ-85 практически нет царапин. С учетом того, что танк находился в самой гуще боя, это было настоящим чудом. Смахнув пот с лица, мужчина устало смотрел на медленно заходящее солнце и, судя по всему, думал о смысле жизни. Находясь в своеобразной фрустрации, Капитан пытался понять, что делать дальше. «Товарищ Командир! Мы смогли связаться со Штабом!» — Из мыслей его вырвали крики другого танкиста, который с радиостанцией спешно вышел из танка и бежал к нему. «Со штабом? Почему не с Иркутском?» — Из-за всей важности прорыва к Канску, Генеральный секретарь Ягода лично взял операцию под свой контроль. Среди офицеров подобное вызвало недобрую ностальгию. Ведь во время катастрофы сорок первого, после падения Москвы, Ягода так же взял на себя командование. Исход мы и так все знаем. «До Иркутска дозвониться не удалось. Только до штаба» — танкист протянул трубку своему командиру, тот поднес ее к своему уху. «Капитан Мархеев на связи. С кем я веду диалог?» — Спокойным размеренным голосом сказал Капитан. «Генерал Люшков, из центрального штаба! Капитан, докладывайте, как продвигается операция? Сколько машин в строю?» — Говорящий по ту сторону нетерпеливо спрашивал. Его резкие интонации, смешавшиеся с непрерывным шумом помех, неприятно рассекали воздух, отчего Капитан слегка поморщился. Мархеев осмотрелся и, увидев только свой танк и местами помятый аппарат товарища, доложил: «Две машины на ходу. У Республиканцев дела не лучше, да и я уверен, что мы еще сможем почини…» — Не успел Капитан договорить, как его барабанные перепонки чуть не взорвались. «ТЫ ОХРЕНЕЛ СУКА? ТЫ, ТЫ… Ты понимаешь, что у нас больше нет танков? Я тебя… Я тебя… Национальность, капитан!» — Мархеев слегка опешил от последних слов, но ответил. «Михаил Фёдорович Мархеев родился в деревне, по национальности бурят, товарищ Генерал» — слегка неуверенно ответил Капитан, рядом находившийся командир другого танка, что и дал ему рацию тоже был немного обескуражен. Тут сотня танков сгорело, а его это волнует. «Так и знал… Чурка! Предатель! Расстрелять вас всех надо! Я отстраняю вас от командования, по возвращению я лишаю вас всех наград и званий! За провал наступления и за не лояльность Президиуму вы отстранены!» — У Михаила челюсть от таких слов повисла. «По какому основанию?!» — Стараясь имитировать спокойствие, сказал Капитан. «Конец связи!» — Рация замолчала. . . . 1962. Михаил сидел за столом в своей небольшой коммуналке и думал о событиях, приведших к этому моменту. Теперь он жил в Верхнеудинске — столица, формально существовавшей БАССР. Почему формально? После поражения в Сибирской войне и последующий за ней развал Дальневосточной Советской республики, ситуация в стране была аховая. Под руководством Ягоды осталось только территория вокруг Байкала и пару крупных городов. Во всех бедах были обвинены буряты, «мол, составляя треть всей армии, им доверили самое ответственное направление. Однако за счет своей природной трусливости и глупости те обрекли весь фронт на поражение». Небольшое высказывание с легкой руки Ягоды превратилось в неофициальную политику. Как вы поняли, бурят стали массово выгонять из Армии и Администрации. Власти угасающего тирана нужен был козел отпущения. После отставки с позором Михаил уехал в свой родной Босогол, маленькую сонную деревню, но даже туда добралось НКВД. В спешке, как рыб в бочке, представителей бурятской народности на поезде перевезли в Верхнеудинск. Привезли. Высадили в городе. Родных нет. Друзей нет. Работы нет. Холодно. И все же Мархееву еще повезло. Слегка полноватая женщина с блондинистыми волосами работала в продуктовом магазине. Ей срочно требовались дополнительные рабочие руки. Не самый молодой, но крепкий и здоровый уже бывший танкист был бы неплохим грузчиком. Выбирать не из чего, приходилось горбатится на нелюбимой работе. Женщина была достаточно доброй, чтобы сдавать ему комнату в коммуналке по сниженной цене. «Буржуев, вроде, свергли» — думал Мархеев. И вот в один из таких серых дней Капитан сидел в общем зале вместе со своей «Госпожой». Ведь по факту. Она платила ему и она же давала ему комнату. Тем более, что даже документы его были уничтожены усилиями чекистов, то есть он никто и звать его никак. «Ты должен быть благодарен за то, что я донос на тебя не написала» — говорила она и была права. В Гулагах всегда были «рады» новым работникам. Они сидели небольшой компанией, состоящей из него, «Госпожи» и маленькой девочкой. Возможно, ее дочери, но Михаил не уточнял, не интересно было. Втроем они смотрели на экран небольшого и пузатого телевизора, который считался большой роскошью на территории Русской анархии. Программа была дежурной. Утром показывали новости и о том, что все вокруг тонет в грязи и разбое, и только Президиум Верховного Совета под мудрым руководством Генриха Ягоды сохраняют порядок и спокойствие их небольшого уголка. В обед могли показать выступления театра, где молодые комсомолки пели о мировой революции и неизбежной победе социализма. Хотя если быть честным, за улыбками дам, как впрочем и у всех, было собственное неверие в подобный исход. Ну, а под вечер, снова новости о том, что Япония и Германия на грани краха и, что США скоро сами развалятся. Диктор это говорил с такой притворной радостью, что Михаил испытывал стыд и неловкость — люди ведь смотрят! Им бы самим выжить, а не на других лаять. «Ах, какой красивый фильм! Вот поэтому я тебя хорошо кормлю! А то тоже бунт поднимешь, Бурят!» — С усмешкой пропела хозяйка дома, показывали фильм «Броненосец Потемкин». «Ах, а какая красивая ярмарка, ох! А какие фрукты! Мама родная…» — С нескрываемым восторгом говорила женщина. Оно и не удивительно: показывали новинку «Бурятские Казаки». Фильм, посвященный соцсоревнованию между двумя колхозами. Основа сюжета заключалась в любови между молодой парочкой, что скрывают свои отношения из-за принадлежности к конкурирующим колхозам. Ромео и Джульетта по-Советски. На удивление в фильме нет какого-либо очернения бурят. Оно и понятно, фильм снят еще до Сибирской войны и последующей истерии. «Ого! А почему они едят так много мяса?» — Вскрикнула ранее молчавшая девочка. «Ну… Времена были лучше, намного лучше. Но ничего-ничего и сейчас неплохо, я считаю» — беззаботным тоном сказала Хозяйка коммуналки. «Тебе легко говорить», подумал бывший Красноармеец. И, наконец, перед последним фильмом, по традиции показали сатирический киножурнал «Фитиль». Изначально он действительно обличал чрезмерную власть НКВД, коррупцию, плохие нравы людей. Но теперь он стал лишь инструментом пропаганды Ягоды. И вот, очередной сюжет выпуска журнала был о «недалеком батраке Буряте» и его о его старшем брате Русским, который спасал своего «Брата» от кулака. При том не из-за того, что кулак был злой, а потому что «Бурят», не зная грамоты, согласился продать свой скот. К слову, тот был показан намеренно неказистым и откровенно тупым. От подобного у Михаила сжались кулаки. «Эй что случилось? Весело же было!» — Недовольно пробурчала девочка. Как вдруг, телевизор резко стал показывать белый шум и экран на секунду погас. Но тот час сразу загорелся вновь. Однако вместо унизительной сатиры, Мархеев увидел… Молодого мужчину в белой униформе с погонами, сидящим за столом, на столе микрофон и бумаги. А на заднем фоне, на стене висит флаг БАССР. Серп и молот в желтой звезде, а снизу красного полотна триколор из синего, белого и желтого. Михаил был в шоке, такой молодой… флаг БАССР, который уже давно никто не использует. И небольшой, но важный штрих, этот неизвестный не читал с бумаги, а говорил от чистой души. «Товарищи. Прослушайте текст выступления, с которым мы стремимся выступить по радио-телевиденью. Товарищи. Я обращаюсь к тем, чье революционное прошлое нашей страны, чувствует сердцем, то критически, но не скептически оценивать настоящее, кто честно, оценивать будущее нашего народа. Прежде всего, большое вам спасибо за поддержку. Иначе я бы сегодня не беседовал с вами. Наше выступление не есть предательство Родины, а чисто политическое прогрессивное выступление и истинными предателями Родины… *помехи*… Будут те, кто будут пытаться нам помешать… *помехи*… Но сейчас наша цель другая. Ленин мечтал о государстве справедливости и свободы, а не жесткого подчинения и… *помехи*… Мы можем миллион раз хохотать над сатирой Райкина, киножурнала «Фитиль». Но должна же появиться слеза среди смеха по поводу настоящего и будущего Родины… *помехи*… Пора привести к ответственности со всей строгостью, за весь этот горький смех… Нужен лишь маленький импульс, который послужит началом *помехи*…» «Президиум Верховного Совета СССР. Просмотр контрреволюционных материалов карается высшей мерой наказания.» «Что за чушь?» — Однако Хозяйку Мархеев уже не слышал. Будто под трансом тот смотрел в пустой экран телевизора. Каждый раз проговаривая слова этого неизвестного у себя в голове. «Ладно, завтра другое посмотрим, а ты, Бурят, спать давай и живо. Эй, ты слушаешь вообще?» Встав с дивана, Капитан посмотрел на улицы и увидел то, о чем втайне долго мечтал. Куча людей бурятской национальности окружили человека в зеленой форме НКВД с фирменной синей фуражкой. Махая пистолетом в одной руке и документом, подтверждающий его членство в спецслужбах, другой, размахивая бумажкой, как священным писанием, тот пытался успокоить медленно подходящих к нему людей. Прогремел выстрел. Один Бурятов упал замертво. В следующую секунду толпа выплеснула на одиноком офицере все, что копилось несколько лет. Кивнув, Мархеев пошел в свою комнату и достал из пыльного чемодана свою старую форму и табельный пистолет. «Эй, ты что творишь? Только не говори что ты.!» — Шокированная от происходящего женщина пыталась остановить его, но при виде его внушительной фигуры, резко расхотела. «Я тебя… Я на тебя донос напишу!» Но Михаил ее уже не слушал. Рев торжественного марша криков и выстрелов гремел у него в голове, эхом отдаваясь и приумножаясь внутри черепа. Тот пошел к двери, ловя себя на мысли, что вся усталость, все невзгоды резко исчезли, словно их и не было. В сердце офицера вновь загорелся огонь, казалось будто жизнь расцвела. Это чувство… Будто страха больше нет. Открыв дверь тот вышел на улицы Верхнеудинска, где люди уже массово вершили самосуд над палачами Ягоды. Глядя на все это, Мархеев улыбался так широко, как никогда не улыбался. Сигнал «Сторожевого» спас первую душу…