Уникальный

— Какое-то сумасшествие…– Том мерил шагами спальню, заложив руки за спину. Его волосы торчали в разные стороны, а сам он то и дело дёргался, когда где-то в коридоре открывалась дверь. Вероятно, рассчитывал, что это была дверь именно в его с Джоном комнату и что это заявился сюда как раз-таки Боннар с идиотской улыбкой и пачкой чего-то вредного, но чертовски вкусного. — Харрикейн решил сойти с ума? Или что? Я не понимаю… Генри следил за движениями Тома, не отрывал от парня взгляд, размышляя и предполагая, где и почему мог находиться Джон. Тот не показывался уже как третий день, если не считать самого первого, в который он и ушёл. Не укладывалось в голове — как так?.. То самое воскресенье было обычным. Самым-самым обычным. И Джон был таким же обычным: весёлым, задорным, всё не замолкающим, подвижным, общительным, в некоторых местах тактильным. Что могло произойти? Эмили, на лице которого были хорошо видны последствия двух бессонных ночей, наконец оторвал свой пристальный взгляд от сплошного переживания — Тома — и обратил внимание на других присутствующих. Это были два парня, сидящие на кровати у стены, они о чём-то перешёптывались и иногда задавали Тому и Генри вопросы. Сами были не в курсе всего произошедшего. Знали только, что Джон Боннар пропал. А поскольку были хорошо знакомы с ним и очень близки с Томом, решили помочь и обсудить. Хотя сейчас вряд ли они помогали. Оба клевали носами и казались жутко уставшими. Генри разглядывал их, как каких-то новых не земных существ, и у него в глазах двоилось. Возможно, что это из-за недосыпа и кучи тревог, а возможно, что эти парни оказывали на него такое воздействие. Они были почти как две капли воды. Одного звали Стэн. Достаточно высокий и со светлыми, прямо как у Джона, волосами, только были они короткими и прямыми, выглядели порядочно. Второй просил называть его просто Дэн, без всяких лишних слов (твердил об этом он слишком настойчиво, Генри так это и запомнил, и теперь, когда хотел окликнуть того паренька, на языке у него вертелось это заядлое «просто-Дэн»). Его волосы тёмно-русые и выглядели не такими аккуратными, как у Стэна. И вот эти двое сидели в одинаковых серых футболках и чёрных штанах. Задавали вопросы почти поочерёдно, а их действия казались синхронными. Генри чуть не окочурился, пока находился с ними в одной комнате и пытался научиться их не путать. — Куда этот придурок мог пойти? Ему некуда! Он даже с роднёй не осилил бы и дня. — рассуждал вслух Том, взирая на Генри так, будто собирался всё нутро из него вытащить и докопаться до тех воспоминаний о последней встрече с Боннаром, которых в памяти Эмили вообще не существовало. — Ты точно неуверен в его местонахождении? — Да я понятия не имею, куда он делся, клянусь! — в очередной раз сказал Генри, словно на допросе у полиции. При неожиданно возникшей мысли о том, что его действительно начнут допрашивать, если Джон не найдётся в ближайшее время, холодок по спине пробежал. Генри Эмили мог сойти как за свидетеля, так и за подозреваемого. — Я говорю, что ушёл намного раньше. А Джон остался. С Уиллом. — Кто такой этот твой Уилл? — поинтересовался Том. — Всё говоришь и говоришь о нём. — Уилл Афтон. Мой друг. Нас было трое. — пояснил Генри со вздохом. — Мы встретились в закусочной, гуляли, потом я ушёл. Уильям остался с Джоном, и держу пари, они распрощались сразу же, как только оказались наедине. — А если не сразу? — Было такое впечатление, что Том мог подозревать в исчезновении своего друга абсолютно любого. — Я твоего Уилла Афтона из-под земли достану, если он что-то знает. — Бога ради, они никогда не дружили и не общались. Уилл не стал бы с ним даже заговаривать. — заверил его Эмили. Стэн и просто-Дэн только наблюдали за их беседой, похожие на не соображающих болванчиков. — Скажи, а Джон не мог просто…уйти? Я имею в виду, что…вдруг он решил сбежать куда-нибудь? Бывает же такое. Когда люди решают бросить старую жизнь: друзей, знакомых, родных — и начать новую? Ну, в новом городе, далеко от близких и родных людей. — Ты Джона за недоумка-то не держи, — пригрозил ему Том пальцем. — Он идиот, но не в край обдолбанный. У него ни бабок, ни собственной решимости бы не хватило. Да и зачем ему такое, а? — Ну-у, вдруг в семье проблемы были какие-то?.. — Чушь. Он не мог. Джон не такой, чтобы взять и всё. Он слишком неуверенный в себе кретин. — Изучите вещи личные, — подал голос просто-Дэн. — на худой конец. Если есть теория, что Джон мог что-то самостоятельно учудить. Быть может, у него в сумке или ящике лежит нечто подозрительное. — Ты можешь и Афтона своего допросить. — обернулся к Генри Стэн. — Узнать у него, вдруг он видел, куда направлялся Джон. — Да на него ему с высокой колокольни… — Вы тоже делом займитесь, — прерывая Генри, сказал им Том с суровым выражением лица. — Помощники хреновы. Ищите хотя бы его где-нибудь. У людей поспрашивайте. Фотка же его у вас есть? Хоть одна-единственная? Где он на дереве висит как обезьяна? — Да есть, есть, — закивал Стэн. — Но у кого тут спрашивать? Плюс, мы, если ходить будем по городу с фоткой пропавшего без вести, только панику наведём. — Я тебе щас такую панику наведу… — произнёс Том. — Медик ты, уродившийся в переулке. Как вы предлагаете искать и не тревожить окружающих, а, умники? В любом случае все узнают, если Джон не найдётся. Боже упаси. — Он найдётся. — попытался успокоить его Эмили. — Всё будет нормально. — Ага, нормально. Ребёнка одного убили. Трое без вести пропавших есть. Ещё один. Появился… — Может это не дело рук маньяка, — предположил просто-Дэн, не очень-то переживающий. Может, он считает, что пропажа Джона — не такая уж и неожиданная ситуация. Якобы тот мог просто исчезнуть ненадолго, уйти в тень из-за усталости и тому подобного. — Всякое возможно. А насчёт поисков, мы поспрашиваем, ты не беспокойся, старина. — Да и лекции он иногда прогуливал, ты сам рассказывал. — поддержал его спокойствие Стэн. — А про то, что Джон не в общежитии…за это тоже не надо горячиться. У вас тут проходной двор, а не общага. Кто-то пришёл, кто-то ушёл. — Ну, вам сейчас нужно следовать второму варианту. — скривил губы Том. — Так что топайте и действуйте. Будет неудобно, если кто-то сюда зайдёт и увидит вас. — Да ладно, у вас куча не живущих здесь людей. Говорю же: проходной двор! Генри озадаченно покосился на Тома, одним только взглядом спрашивая: «Они не здешние?» Тот на него длительное время даже не оборачивался. Только когда дверь в комнату громко хлопнула, и сделалось тихо, он обратил на существующего Эмили своё внимание. — Насколько я знаю, Дэн журналистику выбрал. А Стэн учится на медика, я думаю, очень хренового медика. — Вот как…– пробормотал Генри. — Теперь ты, Эмили, — неожиданно резко переключился на него Том. — С другом своим, или кто он там тебе, поговори. Вдруг он на деле что-то знает. И всё мне рассказывай, понял? — Да. — устало кивнул ему Генри, прикрывая глаза. Что же это происходит? Какое-то сумасшествие, как и говорил уже Том. Люди пропадают, при этом даже полиция не знает, за что зацепиться. Это весьма логичная и действенная причина для беспокойства. Раз никто понятия не имеет о том, что за выродок орудует сейчас в Харрикейне.

***

Каждый день становился хуже предыдущего. На лекциях Генри едва был в состоянии усидеть. Глаза слипались, а мысли в голове были точно не о схемах, точных расчётах и чертежах. Особо ни с кем не разговаривая на протяжении нескольких дней, он лишь размышлял, как бы всё сложилось, не уйди он из-за холода и дождя раньше, чем сам Джон. Накатывало волной невыносимое чувство вины, а страх вовсе не давал покоя. Вот чего Генри точно не хотелось, так это оказаться ввязавшимся в это дело. От него тогда полиция не отстанет, ведь он был одним из последних, кто видела Джона Боннара. А Уилл, интересно, переживает по этому поводу? Пару раз Генри с ним переговаривался, не забывая также упомянуть о пропавшем друге и выудить из Афтона что-то, что может показаться полезным. Но Уильям уверял его, что не стал с Джоном даже прощаться. «Он действовал мне на нервы абсолютно всегда. Я не собирался с ним говорить ни при каких условиях.» Зная натуру Уильяма, Генри запросто поверил в такое заявление. Серьёзно, чтобы Афтон был заинтересован в личности Джона, чтобы он ещё и знал что-то — такое вряд ли возможно. Он не относится к группе людей, которая понимает, какой вообще сам по себе Боннар. И никогда общение между ними нельзя было назвать культурным и дружелюбным. Джону так-то плевать было, а Уильям заводился только при его виде. Но время шло, а Боннар всё не появлялся. Ни слуху ни духу о нём. Том ходил к его родителям несколько раз, а Генри ежедневно интересовался у него, как проходят поиски. Парень каждый раз ему отвечал, что никак, в подробности не вдавался. Вскоре родители Джона наконец подключили полицию, и Генри, как он и ожидал, попал под горячую руку. Удивительно, что он, а не Уильям. Того не более двух раз допрашивали и отстали, может, потому что Афтон не был близким другом Боннара. Том тоже оказался в центре внимания, но почему-то Эмили боялся, что глаз положат только на него, хотя это беспокойство было чересчур притянуто за уши. Ничего такого в жизни Генри не было, чтобы в чём-то его подозревать, и какое-никакое алиби было — Том и многие из общаги могут подтвердить, что вернулся к себе промокший и замёрзший Эмили задолго до исчезновения приятеля. Стало известно о новом пропавшем без вести парне почти сразу, и это навело на весь город панику. Для тех, кто был не в курсе, вскрылась недавняя пропажа троих молодых людей: двух юношей и одной девушки — которую так старалась утаить полиция от греха подальше. Эти события настолько сильно повлияли на горожан, что встретив любого из них на улице легко было заметить тень нескончаемых опасений и страха. Страх за свою жизнь в таком городке как Харрикейн — это нечто парадоксальное и ужасное. Словно теперь терять бдительность и проявлять неосторожность ни в коем случае нельзя. Иначе может произойти всё что угодно. И это страшно.

***

После завершающей лекции, что закончилась довольно поздно, Генри решил прогуляться хотя бы часок, чтобы проветрить голову. Вернуться нужно было в пол шестого, если он стремился успеть сделать все необходимые дела до полуночи и, возможно, поспать дольше четырёх часов. Погода между тем портилась. С каждым днём становится всё холодней, а на улицы в районе пяти уже опускаются сумерки. Но мозг требует отдыха, и сам Генри нуждается в свежем воздухе. Потому прогулка после учёбы была необходима, если он не хотел сойти с ума от постоянной нагрузки, а вдобавок — от напряжения. Хоть выйти из четырёх стен своей комнаты было хорошим решением, но холодный ветер, беспощадно бьющий в лицо, удовольствия не доставлял, и Эмили сделал вывод, что, обойдя пару улиц примерно за минут двадцать, его потянет обратно в тепло и замкнутость помещений. Парень был один. Настроение нельзя назвать ни стабильным, ни ужасным. Сейчас вряд ли у кого-то всё в жизни происходит равномерно. Даже если всё хорошо, никто из горожан особо весёлым выглядеть не будет. Потому что жутко. Жутко оттого, что можешь выйти на улицу и исчезнуть без следа. Генри даже подумывал о том, что в будущем, если ещё пару людей пропадёт, начнут зарождаться байки, страшилки и легенды, а Харрикейн превратится в таинственный город, в котором найдётся место и реальным ужасам, и мистическим историям. И в будущем всем будет интересно эти истории слушать. Кто-то даже намылится сюда, дабы своими глазами увидеть. Но сейчас всем страшно, а не интересно. Так ещё и подозрения о том, что жителей города эта ситуация пугает больше, чем полицию, которая должна разбираться с этой чертовщиной, пробирает до костей. Вот не найдёт никто Джона Боннара, и дело закроют. Полиция об этом благополучно забудет, и что тогда? Преступник-то куда денется? Опасность не исчезнет, а значит и новые напасти сто пудов нагрянут. Куда же тут без напряжения? Весь в этих рассуждениях Генри не заметил, как перешёл дорогу, быстрым шагом прошёл несколько улиц и забрёл чуть дальше, чем рассчитывал. И так уж вышло, что его взору предстала ещё не горящая яркими лампами вывеска клуба. Того самого бюджетного клуба, где Генри Эмили впервые напился в хлам и отключился без памяти. Весело было, конечно. А ведь его туда Джон позвал… Интересно, будь Боннар действительно из тех, кто иногда сбегает от прежней жизни и исчезает у всех из виду, продолжил бы он посещать это место?.. Не отдавая себе отчёт в своих действиях, Генри, долго не думая, зашёл в приоткрытые двери, возле которых стоял какой-то обкуренный парень. Что ж. Ничего удивительного. Внутри было темно. Не слишком темно и шумно, как тогда — в тот вечер пятницы, — но всё равно здесь было сейчас не так, как снаружи. Поспокойнее, что ли. Можно сказать, что все события в городе словно обходят это место стороной, и в этом клубе всегда всё спокойно по меркам происшествий, а по вечерам ещё и весело. Наверное, Генри с удовольствием бы жил тут, чтобы находиться подальше от всех невзгод. Он прошёл в главный зал. Люди там были, хотя их точно в четыре раза меньше. И все они по какой-то причине выглядели намного старше, чем есть на самом деле. У них был затуманенный взгляд, страдальческое выражение лица, и все они вызывали странное ощущение. Генри осознавал, что почти каждый из них не сильно превосходит его по возрасту, однако не мог назвать этих людей такими же, как он. Они были печальными и скучающими. Многие пили, кто-то слушал жалобы других. Одна смуглая дама с кудрявыми волосами карамельного цвета курила, и на неё возмущался какой-то паренёк, в то время как ей было плевать. «Вот их точно не волнует эта шумиха в городе.» — понял для себя Генри. У этих молодых людей определённо есть другие причины для подобного образа жизни, и Эмили не мог не отнестись к ним с сочувствием. Только после увиденного он удосужился спросить у себя, зачем сюда пришёл. Первой мыслью стало предположение, что Джон мог быть здесь. Вдруг его каким-то образом занесло в этот клуб? Нужно быть уверенным наверняка, так ведь? Генри точно не пришёл сюда ради выпивки, это нонсенс. Он обратил внимание на барную стойку. Там обнаружил двоих одиноких парней, один из которых тупо пялился на свой стакан с напитком, а второй бормотал что-то бармену заплетающимся языком. Генри подошёл ближе, оглядывая теперь уже все места, и заметил ещё одного, который сидит поодаль. Он в данный момент не пил, его лицо было спрятано в сложенных на столе руках. И всё бы ничего, но Эмили вдруг как током передёрнуло. Генри даже не понял в первые секунды, отчего именно. Он присмотрелся, может, померещилось? Да нет, чёрт подери, не померещилось. Это точно он. Генри приблизился к парню, чьи неухоженные тёмные волосы падали на раскрытую ладонь, и чья рука сжимала пустую рюмку. Эмили был вынужден кашлянуть, чтобы прочистить горло, а потом только обратиться к тому, кто точно не должен был здесь находиться: — Уилл, какого чёрта? Тот отреагировал только на толчок Генри ему в спину. Громко промычал или, быть может, промямлил невнятный ответ, не сразу приподнял голову. Генри заглянул Уиллу в лицо, на что Афтон дёрнулся в сторону и махнул рукой. — Как ты… То есть, что ты тут делаешь? Разве…ты вроде не любишь по барам и клубам ходить? — недопонимал Эмили. — Мат-ть.ерь божья, Генри, — икнув, Уильям вытаращил на него невидящий взгляд расширенных зрачков. — Ты-то чё забыл в этой рух-…Мне спать хочется. — выдал он, вновь уронив голову на руки. — Сколько ты выпил? Господи, Уилл, — у Генри слов не находилось. Он обвёл взглядом присутствующих и глубоко вздохнул, чтобы сдержать все свои эмоции. — Ты не появлялся сегодня на занятиях. Ты был здесь? — Занятиях? По-о вышиванию крестиком, что ль…? — улыбнулся Уильям и опять икнул. — В колледже, Уильям. На занятиях в колледже. — Н-нахуй мн-не твой колледж, ей-богу!..– воскликнул на это Афтон. — Я вообще…мне это не нужно, ясно?! Я такой…твою мать, я нигде никогда больше не уч-.усь. Я спать хочу. Или нет. Я щ-щас прям…блевану. — О, нет. Давай только без этого, я прошу тебя. — кинув куда-то в пустоту умоляющий взгляд, Генри всё же взял шатающегося Уилла за плечи. — Надо дойти сначала до дома. — Э-эй-й, руки свои от меня…! Обратно меня!.. Я спать буд-.ду, — Уилл снова дёрнулся, но делал он всё настолько вяло и неуклюже, что толку это не принесло. — Сука, как заору… — Боже мой. Спокойствие, Уилл, — сказал ему Генри, которому самому спокойствия не хватало. — Я же твой друг, забыл? Придём к тебе домой, там ты и поспишь, ладно? Нужно тебя отсюда вытащить. — …Генри, — уже улыбаясь, начал Уильям, едва передвигаясь. — Меня преследуют. — Кто преследует? — Не знаю. — Отлично, тогда пойдём. — Я все деньги пропил… Дотащить Уильяма казалось чем-то невозможным. Пока Генри представлял, как Афтон когда-то тащил его на своих плечах, он розовел, а от чувства неловкости уши начинало покалывать. Но вышло, что теперь они поменялись ролями. Услуга за услугу, так сказать. Уильям всю дорогу не спал, вечно что-то мямлил и всё норовил пойти сам, пытаясь отпихнуть Генри от себя. Из-за этого Эмили пришлось приобнять его за талию, чтобы удерживать и не грохнуться самому от потери равновесия. Было чертовски неловко шагать по улицам, где некоторые люди на Генри и Уильяма иногда озирались. Да и чувство это не из обыденных. Эмили в нос ударял запах алкоголя, а такая странная близость с Уиллом жутко смущала. Парень думал только о том, чтобы доплестись до дома Афтона и избавиться от весьма терпимой и в каких-то местах желаемой, но такой тяжёлой ноши на плечах. Одной из преград на их пути стала лестница. На ней Генри чуть не оступился один раз, а тогда бы и он, и Уильям покатились вниз и вряд ли бы уже поднялись. Но обошлось, и с божьей помощью Эмили со своим другом дошёл до нужного этажа и до нужной квартиры, а там дело оставалось за малым. В квартире Генри не разувался и сразу прошёл внутрь, направляясь к спальне. И вот наконец удалось свалить со своих плеч обмякшего Уилла и уложить того на диван, помогая устроиться поудобнее. — А можно мне…– тихо проворотил Уильям, — В-воду и этот…ну, я могу блевануть. Генри его понял и притащил из тесной ванной комнаты тазик, а из кухни — стакан с водой, который поставил на стул рядом с диваном. — Что ты там делал? — коротко поинтересовался он, хоть и был неуверен в том, что Афтон способен ответить на вопрос. — На тебя не похоже — чтобы ты без причины захотел прогулять занятия. — Я хотел напиться, — проговорил Уилл с трудом. — Разве это не причина, а?.. — Ладно, допустим. — согласился с ним Генри. — Тебе нужно поспать. Легче станет. А так, в принципе, всё хорошо? Уильям посмотрел на него, как на дурачка, а затем странно хихикнул: — Них-хера не хорошо, Генри. — А в чём дело? — Я не знаю. — жалостливо выдавил он и вдруг протяжно заныл. — Твою налево, я не знаю… — Ох, Уилл…– Генри изо всех сил постарался выдавить улыбку, чтобы немного приободрить. — Спи. Нужно поспать после такого, понимаешь? Тогда сознание чутка прояснится. Почувствуешь себя лучше. — Я никогда не поч-.уствую себя лучше, — вяло возразил Уильям. — Я не лучш-…Генри, а ты можешь побыть здесь? Эмили на долю секунды запнулся, не зная, как на такое ответить. — Побыть? Как долго? — Я спать хочу. — интонацией ребёнка произнёс Афтон в ответ. — Можешь быть здесь, пока я сплю? Меня эта пыльная квартира выбешивает. Меня этот дом выбеш-шивает. Меня всё тут выбешивает. Я хочу, чтобы ты…можешь ты побыть здесь?.. — Ну-у… к-конечно, Уилл. — озадаченно пробормотал Генри, всё же соглашаясь. — Но недолго. Мне нужно будет позже делами заняться, и я должен буду уйти, хорошо? — Да-да, хорошо. Хорошо…– кажется, Уильям немного успокоился. Прикрыл глаза, устроившись максимально удобно на диване, и через минуту дыхание его замедлилось, брови перестали щуриться. Быстро уснул. Оно неудивительно. «Почему ему так необходимо, чтобы я был здесь, пока он спит? — задавался вопросом Генри. — Причём это не впервой. Один раз в парке было то же самое…» Уильям перед ним представился обессиленным и очень истощённым, что не на шутку пугало. И факт того, что предположительно весь день парень провёл в клубе с алкоголем, казался точно не признаком чего-то хорошего. Какой бы страх Генри не испытывал за своего друга, он должен был вскоре уйти, планировал сделать это, как только убедится в крепком сне Афтона и в том, что тот не проснётся заблаговременно. Но даже когда стало ясно — Уильям точно дрыхнет и после этой пьянки вряд ли очухается сегодня, — Генри не уходил. Он долго наблюдал за спящим, который слышно сопел и периодически вдруг шмыгал носом. Почему-то такое зрелище Эмили завораживало. Ему впервые за всю жизнь было по-настоящему и без каких-либо шуток интересно созерцать чей-то сон. У Уилла даже он был каким-то загадочным. Афтон то и дело менялся во время своей дрёмы, что просто поразительно. Вот он неподвижно лежит, равномерно и еле слышно дышит, а вот он вдруг начинает подёргиваться, словно снится нечто нехорошее. И снова замирает, как по команде, как по нажатию кнопки выключения. Генри при виде этого словно сам замирал, его в один момент съедало и странное любопытство, и опасения за состояние Уильяма. Настолько это было…необычно, настолько странно. Поэтому Эмили следил за каждой мелочью как исследователь. Невероятно то, что Уильям такой непонятный. Хоть звучит и странно, но его можно изучать и изучать, беспрерывно, а он вечно будет открывать себя с новых сторон, демонстрировать с каждым разом более тайные недры своей души, запрятанные где-то глубоко. Генри видел в нём совершенство. Видел также и что-то обыденное. С удивительной лёгкостью он понял, что Уильям для него является в каком-то смысле всем: тем, о ком хотелось бы заботиться, с кем хотелось бы поговорить, и кто нужен был. Необъяснимо нужен. Словно если исчезнет, то жизни Генри конец. Жутко от этих мыслей, но они просто есть, и с ними Эмили ничего не может поделать. Через длительный промежуток времени он всё же встал, покидая спальню-гостиную и заглядывая любопытства ради в кухню. Лучше бы не заглядывал. При входе в тесное помещение сразу бросилась в глаза гора немытой посуды в раковине, явно неухоженная, перепачканная чем-то липким плита, не убранный стол, покрытый пятнами, на котором лежит до сих пор воняющая тряпка. И воздух на кухне застоялся — её давно не проветривали. «Если бы я проживал в этом неуютном доме, мне тоже приспичило бы пойти пить в клуб на целый день.» — безусловно, у Генри в комнате не идеальная чистота и блеск, но тут находиться же почти что невыносимо. Не разойдёшься толком, а только взглянешь на кучу грязных тарелок и стаканов, плохо станет. Их ведь надо будет мыть, рано или поздно. Сомнительно, что Уилл придёт в норму быстро и первым делом примется за уборку. Заметно — с порядком он не дружит. Генри взвесил все за и против и, чувствуя себя так, будто намеревается украсть что-то из имущества, подошёл к раковине. «Ты, разумеется, не домработница, — сказал он себе, хмыкнув вслух, — Но в этот раз…почему бы и нет.» Можно же из дружеских побуждений облегчить Уильяму жизнь? Чуток прибраться, в этом нет ничего странного, да? И Афтона это ничуть не смутит, наверное. Генри как можно тише складывал перемытые тарелки и чашки, представляя, как это со стороны выглядит. Немного забавно. Ну, его мать точно была бы в шоке, если бы он дома по своему собственному желанию соизволил всю посуду помыть. Эмили редко делал это, и чаще всего приходилось лишь из-за наставления взрослых. Сейчас же он на чужой кухне по собственному желанию хлопотал, а не из утруждений. С чего? Ему просто приятно помогать дорогому человеку. Дорогому человеку. «Уилл мне действительно дорог? Насколько сильно?» — спрашивал Генри у себя, но ответить на этот вопрос не мог. Или мог, но скрывал истину, потому что не видел в ней ничего хорошего и правильного. Покончив с грязной посудой, Эмили взял чистую тряпку и быстро прошёлся по поверхности гарнитура, а затем и стола. Но сперва пришлось убрать с него соль, сахар и всякие понаставленные специи в верхний шкафчик. И переложить письмо на стул. Генри понятия не имел, кому это письмо адресовано. Оно заинтересовало его как только он изучил всё, что лежало на столе, но всё это время парень не позволял себе к нему приближаться или просто притронуться. Ему не принадлежит. Он отдёргивал себя от любопытства, ведь нельзя таким нахальным образом лезть в чужую жизнь. И как бы трудно ни было себя сдерживать от внедрения в личное пространство, Генри удержался от прочтения написанного в письме, за что посчитал нужным самопохвалу. Чуть позже он оставил более-менее прибранную кухню, которая выглядела теперь куда лучше. В самом деле приятно было сделать что-то хорошее для нуждающегося в этом друга. Уже собираясь уходить, Генри проверил спящего. Тот спокойно дрых, уткнувшись в подлокотник дивана носом. Какой будет его реакция, когда он очухается и обнаружит себя здесь? Генри надеялся, что это не напугает Уильяма слишком сильно, он должен будет догадаться, но как бы не уверял себя в этом Эмили, сердце его всю дорогу до общежития ныло. Не хотелось оставлять этого чудика одного в той старой квартире, далеко от себя.

***

Сознание прояснилось, а вместе с ним и восприятие происходящего. Все возникшие мысли в голове словно вспыхнули, что вызвало ужасную боль, и Уильям сморщился, схватившись за неё ещё слабой рукой. Ноги были ватными, а тело взывало снова уснуть, чтобы не мучиться. Афтон протёр глаза, распахнув их уставился в потолок, не понимая, что с ним произошло и где он. Правда, скоро стало понятно, что занесло его домой, но кто и как его дотащил, помнилось плохо. Странные ситуации он не воспринимал как что-то жуткое. Его такое веселило. Непонимание случившегося вызывало ясную растерянность и будоражило, вызывая даже мурашки. А Уильяму подобное состояние в какой-то степени нравилось, ну, в общем, трудно объяснить. Уилл медленно присел, почёсывая затылок и осматриваясь. Комната такая же необжитая, мрачная и бледная. За окном давно начало темнеть, и через шторы больше не пробивался тусклый свет с улицы. Немного поразмыслив о прошедшем дне, который не запомнился совсем, Уильям захромал на ватных ногах к ванной. Прохладная вода всегда в помощь. Пару раз брызнув ею себе в лицо, Афтон почувствовал себя чуть лучше, и глаза его перестали слипаться от тяжести век. В кухне всё по-старому. Или… не совсем? Кажется, с утра она выглядела иначе. А может, Уильям перепутал сегодняшний день со вчерашним? Но что такого могло произойти сегодня? Почему здесь что-то изменилось? Ему явно стоит завязывать с некоторыми вредными привычками. Это от них такое беспамятство. «Чем я сегодня занимался? — попытался задуматься Афтон. Но в голове не всплывало ни единой нужной мысли. — Ничего не помню. Хотя со мной это редко бывает.» Решив, что для сна времени уже не найдётся, Уилл полез в ящичек за кофе. Остаток вечера и, наверное, всю ночь, придётся разбираться с конспектами, чертежами эндоскелета и другими делами, связанными с учёбой и не только, которые парень вряд ли сделал этим днём. Пока Уильям кипятил воду, доставал чашку, всё необходимое и делал себе небольшой сэндвич, думать стало чуть-чуть легче, после того как дрёма окончательно его покинула. Теперь Уилл готовился душевно и мысленно к завтрашнему дню и ко всем последующим. Почему-то они ожидались как нечто неприятное. Афтон вообще чувствовал неприятность. Будто что-то засело в голове, а что именно — он вспомнить не мог. Позже Уильям сел за стол, неторопливо поедая лёгкую закуску и отпивая немного горячего кофе из чашки. Нутро души настолько сильно и непонятно тревожилось, что не было сил понимать причину. Он просто пялился на горящую голую лампочку, что время от времени моргала, и изображал полное равнодушие к внешним и внутренним раздражениям. Уильям даже не знал, зачем изображал сейчас не пойми что. Смысл? Он же один. Совершенно один. Перед кем ему прикидываться? Это было поводом посмеяться над самим собой: «Настолько я привык к этой своей роли равнодушия. Забавно. Как бы не превратить себя в него окончательно.» Он опустил голову и наконец заметил то, что больше всего должно было смутить — чьё-то письмо, лежащее на табуретке. Уильям сначала сидел неподвижно, взирая на него, как на неизвестную опасность, потом, слегка помедлив, всё-таки взял его в руку, на ходу читая первые строки сверху. Бумага была помятая, виднелись следы того, что её прежде дважды сложили. Её точно уже и разворачивали, и читали. И Уильям надеялся, что это сделал именно он, а не кто-то другой, ибо сомнительно, что написанное следует знать лишним глазам.       «И что ты собираешься делать дальше? Сделать из себя серийного убийцу? Свершить что-то большее? Ты далеко зашёл, не кажется тебе? Думаешь, до меня бы эти новости не дошли? Я с самого начала, только услышав о первом совершённом преступлении, предполагал, что ты играешь не последнюю роль в этом ужасе. Теперь я только убедился в своих догадках. Неужели тебе это нравится? Ты не думаешь о том, как это ужасно и опасно. Мне не слишком насрать, чтобы ожидать вестей о твоих новых кровавых похождениях. Уильям, знай только, (сплошь перечёркнутая строка).       Если ты не прекратишь, я это так не оставлю. Зная, на что ты способен, я не собираюсь позволять тебе совершать зверские поступки в угоду твоим личным желаниям. На меня больше не действуют твои угрозы, ясно? Твои грёбаные манипуляции отныне не действуют на меня. Прекрати творить это, иначе последствия для твоей жизни будут не очень-то благоприятными. Всплывёт всё. Даже его исчезновение. Я не собираюсь покрывать твою жалкую душонку лишь из-за того, что ты мой племянник. Я даже не уверен в этом. Наверняка.» Афтон прочитал это раза три, и только потом до него дошло, насколько всё плохо. Но было нестрашно. Абсолютно. Он не заметил, как на лице расползлась улыбка от предвкушения рисков и жестоких решений, которые необходимо будет принять, если Уильям не хочет иметь не очень-то благоприятные последствия для своей жалкой душонки. «Да-а… Ясное дело, что неприятно было читать подобное. Смею предположить, что напиться было единственным решением, которое ты мог предпринять, дабы не свихнуться на месте.»

***

Настойчивый стук. Генри, которого только что отвлекли от изучения и проверки наличия деталей, что удалось раздобыть для эндоскелета, подоспел к двери, сдерживаясь от раздражённого вздоха. Как он и ожидал, в коридоре обнаружился Том. Но выглядел он странно — весь тепло одетый, с кепкой на голове и сумкой на плече. Куда-то собрался, небось. Эмили поднял бровь, не собираясь при возможности заговаривать с ним. Не хотелось отвлекаться от дел, время ведь не резиновое. — Со мной пойдёшь? — спросил его Том сурово. — А куда ты собрался? В такое-то время. — Генри подобно своей матери обратил внимание на стрелки наручных часов (хотя она указывала пальцем на те, что стояли в коридоре дома Эмили, своих наручных у неё не имелось). — Уже девять. — И? — невозмутимый Том сделал шаг вперёд. — Мне плевать, который там час. Я иду Джона искать. Ты. Пойдёшь со мной или нет? — Искать Джона? — переспросил Эмили. Странную затею ему предложили. Полиция пока не нашла, а они, что, смогут? Разве это возможно? Нет, само собой, Генри хотел найти Боннара и быть уверенным в том, что с ним всё в порядке. Однако идти шнырять по городу в тёмное время суток, в холод и ветер, зная, что в Харрикейн ещё и маньяк какой-то заявился, особого желания нет. — Где? Ну, у тебя есть предположения, где он может находиться? — Нет. — досадно закусил губу Том, но взгляд не отвёл, продолжая говорить с той же решительностью. — Но найти его есть возможность. Вариантов два: либо в городе Джона так и так нет, либо он всё ещё здесь. А тогда поискать его можно. Вдруг что-то выйдет. Ну так что? Генри ненадолго опустил взгляд, пытаясь принять нужное решение. С одной стороны — это, вроде бы, по-товарищески, достойно и правильно. Друзей нужно выручать, помогать им, не бросать их в передряге. А с другой — что они, лишь его друзья, могут сделать, если ни полиция, ни родители Джона, ни сам Том, который так и рвётся на поиски, знать не знают хоть предположительное местонахождение Боннара. Каким планом они собираются пользоваться? И что в действительности ожидают найти? Джона? Живого ли? Эмили аж вздрогнул от забравшейся в голову мысли. Ужасной мысли. Что значит — живого ли? Конечно живого. Том смотрел на него со всем вниманием, терпеливо ждал ответа. И Генри, наконец, выдохнул: — Да. Я пойду. Дай мне минуту. — слова, правда, вырвались сами, словно вопреки любому здравому смыслу и времени, которого не достаёт, а работы куча. Генри прошёл в комнату, доставая из шкафа куртку и накидывая её на серый свитер. Выскочил в коридор и поспешил вслед за уже шагающим к лестнице Томом. — Но где нам искать? Я так и не понял. — Ну что ты…в самом деле как…ладно, неважно. Пойдём по закоулкам, обшарим парк, какие-то потаённые места. — В Харрикейне есть потаённые места? — Они везде есть. И тут, — Том прижал палец к виску. — тут тоже есть. И все свои идеи Джон прятал туда — в эти потаённые лазейки своего крошечного мозга. Поэтому не исключено, что он затеял чушь какую-то, а она пошла не по плану. — Ты же говорил, что Джон не в край обдолбанный. — напомнил Генри. — И что какую-то дурь он бы не выдал. — Ну… Так-то всякое бывает. Может, что-то щёлкнуло у него и… Да я и не говорю, что считаю его идиотом! Ты…короче, не о том думаешь. Идём быстрее. Нас ждут. Ждут? Эмили хотел спросить, но замолк, ибо раздумия заняли всё его внимание. Снаружи общаги Генри и Тома и вправду ждали. Те самые наполовину близнецы — медик Стэн и обучающийся на журналиста Дэн. Они стояли поодаль от входа, в чёрных куртках и таких же кепках, как у Тома. У Стэна в руках была небольшая сумка с неизвестным содержимым, а у его напарника — фонарь. Подготовка, конечно, серьёзная. Раз даже фонари взяли. Видимо, все трое, кроме Генри, настраивались на предстоящие поиски и знали, что вообще грядёт. А Эмили притащили просто так. Возможно, потому что Джон был и ему другом. — Нас будет пятеро. — сообщил Том вслух всем: и Генри, и двум своим сообщникам. — Ещё за Джеффом зайдём. Он наверняка возле того клуба тусуется. — И прям всей толпой? — спросил Генри, ощутив внутренний дискомфорт. Он даже не знал этого Джеффа. Помнил, что тот был в клубе и разливал всем алкоголь. И что с этой информации? Вот попрёт Генри по тёмным улицам, дрожа от холода, обволакивающего чувствительное тело, в компании, которая ему от слова совсем не привычна. Фактически он никого не знает и ни с кем тесно не общается. Даже Том не близок Эмили так, как Джон или Уильям (хотя с Уильямом в этом случае даже сравнивать не стоит). — Джефф не эгоист. — сказал Генри Том. — Он тоже хочет помочь. — Плюс, на нас тогда никакой псих не рискнёт напасть. — добавил Стэн. — Чем больше людей, тем меньше возможностей для убийцы что-то сделать. — Если он захочет, и на толпу нападёт, — пробормотал Генри и потёр плечи, которые уже успели промёрзнуть. — Этот не такой. — Стэн нахмурился. — Не просто чокнутый псих. Никаких улик на него, вы слышали об этом? Он проворный гад. Даже поговаривают, что обитает этот маньяк где-то в лесах, а в город выбирается, когда приспичит крови свежей пролить. — Интересно, кто он, — задумался вслух Дэн, включив и выключив для проверки фонарь. — А вдруг сатанист? Или что похуже. Возможно, у него логово какое-нибудь. И там он держит своих жертв. А представьте, если те трое пропавших не мертвы? Не все маньяки сразу убивают. Они подолгу держать могут пойманных. Если та девушка и два парня сейчас в плену у маньяка? А прикиньте, если мы и их найдём? Жуткая ситуация получится. — Ой, угомонись, фанатик криминала. — рявкнул на него Том. — Шёл бы в полицию работать, ей-богу. Выбрал хрень какую-то от нефиг делать, так парил бы этим мозги. — В журналистике разные сферы, если ты не знал. И юридическим вопросам там тоже найдётся место. — Вы договорили? — прервал их Генри, сам того из-за возникшего раздражения не замечая. — Да. — кивнул Том. — Пошлите. Сомневаюсь, что нам будет в настроение целую ночь по холоду ходить.

***

К счастью или сожалению (смотря для кого), Джеффа в клубе обнаружить не удалось. Ещё выяснилось, что он туда этим днём не приходил по какой-то причине. Том на него ругнулся пару раз и решил забить. Вместо того чтобы идти к его месту жительства, все четверо сразу отправились на поиски, которые по большей вероятности не принесут никакого толку. Генри всё ещё не понимал своих собственных решений. Зачем согласился на то, чтобы пойти? Бродить и якобы искать — да что такое времяпрепровождение изменит? Ничего они не найдут. Эмили на все сто был в этом уверен. Ну, или на девяносто девять процентов. Всё-таки крохотная надежда зарождалась, но была скорее ложной, чем реалистичной. Её возможный малейший процент ни на что повлиять не сможет. Сперва Том протащил свою «команду искателей» по двум барам, в которых он с Джоном когда-то бывал и, кажется, умудрялся выпить. Боннара там, конечно же, быть не могло, потому парни просто поспрашивали информацию о последних визитах — не приходил ли сюда на этой неделе тот-самый-юноша-с-длинными-светлыми-волосами, что были завязаны однажды в тугой хвост, который тогда спорил с барменом на тему: какова вероятность, что в будущем людям не придётся подстраиваться под «правильное» общество? — и выпил рюмки три или четыре. Такого парня в последнее время сюда не заносило — так ответили им постояльцы алкогольных заведений, а потом послали на все четыре стороны. Том не отчаивался. Он таскал всех троих от одной улицы к другой, сокращая чаще всего путь через закоулки. Пока Стэн вслух возмущался насчёт бесполезного хождения туда-сюда, Генри шествовал молча. Не видел смысла раздражаться, сам согласился ведь. Дэну было на всё фиолетово. Примерно через сорок минут с начала поисков компания пришла к одному из уже закрывающихся ларьков, который содержал со своим отцом один из знакомых Джона (удивительно, кажется, его знает весь город). В этот раз Эмили вдруг решили выбрать в качестве собеседника очередной жертвы допроса. — Ты здесь самый…э-э, нормальный в плане общения. Больше для этой особы подойдёшь. — пояснил Том своё решение в ответ на вспыхнувшее в глазах Генри сомнение. — Ну, чёрт, посмотри на этих двух! Один вспыльчивый и некультурный идиот, второй просто придурок. А меня этот чудак на дух не переносит, поверь, на то причины есть. А… если ты скажешь, что тесно с Джоном общаешься…думаю, он не будет против рассказать то, что знает. — Что нам дадут эти допросы? — отпирался Генри, не горевший желанием заводить беседу с незнакомым парнем. — Мы не полиция. — Если он скажет что-то важное, это и до полиции донести можно. — вздохнул Том. — Не выпендривайся. Побудь полезным. Оттого, что Генри побыл полезным, пользы не прибавилось. Парнишка в старой косухе, который, судя по всему, совсем не обратил внимание на холод ещё утром, ничего толкового не выдал, торопясь домой, чтобы не промёрзнуть в такой лёгкой одежде ночью. Дальнейшие полтора часа смогли не только вымотать, но и пополнить голову Генри новыми знаниями. Оказывается, город куда больше и разнообразней, чем он думал. Том показал ему кучу разных мест, в которых прежде Эмили не бывал. Да и если бы побывал, вряд ли это понравилось бы его родителям. Так в пустующей части парка, где по словам матери только неадекватные ходят, им и остальными обнаружились сложенные в кривой незавершённый круг камни и наполовину разваленный старый шалаш из веток, листва на которых давно засохла. Также Генри впервые в своей жизни залез на один из чердаков какого-то старого дома. Стэн и Дэн лазили там часто и в детстве притащили один раз домой с чердака своего многоэтажного дома пальто, в котором образовалась дыра, проеденная молью. Из их рассказов о детстве Генри наконец стало известно, что эти двое всё-таки братья, оттого так схожи. А Стэнли даже поделился с ним тем, что Том не воспринимает всерьёз то, что он не просто медик, а будущий психиатр. Вообще, за эти два часа он успел привыкнуть ко всем троим: и к ворчливому и грубоватому в некоторых местах Тому, и к достаточно любопытному Дэну, и к Стэну, которого вечно что-то не устраивало и он это открыто выражал. Не такие уж они и странные. Было интересно узнавать о них, о своём родном городе, ведь как оказалось, Генри ни черта о нём не знает. Сошла бы такая прогулка за крутое путешествие, если бы являлась прогулкой. Но то было поисками, которые, само собой, ни к чему не привели. И уже через какое-то время упорства Том весь помрачнел и сделался опечаленным. — Да не угнетайся ты, старина! — старался приободрить его Стэн, натянув для этого слабую улыбку. — Найдём. Если не мы, то кто-то другой. Всё тип-топ будет. — Неужели ничего, кроме чердаков и подвалов, не осталось? — говорил в ответ Том свои мысли. — Где ему быть? А? Он бы нигде не обосновался больше, кроме этих крысиных мест. Значит, либо всё так, либо всё хреново. И как теперь действовать? Я уже и не знаю, что думать об этом Харрикейновском маньяке. Вдруг он?.. — Ну-у, нас ещё никто не прирезал. — рассудил Стэн. — Соответственно у Джона были шансы на благополучие. Найдётся он, не переживай. — Найтись-то найдётся, но вот в каком состоянии… — А каким образом нас занесло на окраину города, не подскажите? — вдруг подал голос Дэн. Генри оглянулся и только сейчас до него дошло, что от ларьков, магазинчиков и домов в несколько этажей они вчетвером находятся очень далеко. Слишком далеко. — Круто. — произнёс тихо его брат, спотыкаясь о какую-то стеклянную бутылку. — Смотрите-ка, мы вдоль и поперёк обошли Харрикейн. Думаю, это достойно. — Тоже мне, — хмыкнул Том. — Вот всю Америку на своих двух обойди вдоль и поперёк, тогда мы тебе и поаплодируем. — Чем тут воняет? — Генри поморщился, почуяв откуда-то снизу неприятный запах. — Всю жизнь в этом городе живёшь и до сих пор не знаешь? — Том издевательски ухмыльнулся. — Там снизу, — он указал на склон, что был неподалёку. — Выбросы канализации. Не так далеко от жилых домов, прикольно, да? — Ужасно…– буркнул Эмили. — Действительно ведь недалеко. Как люди так живут? — его вопрос все пропустили мимо ушей. — Пойдёмте вниз. — тут же скомандовал Том, как только все обратили внимание на склон. — Туда? — с возмущением спросил его Стэн. — Хочешь искупаться в дерьме? Серьёзно? — Это по твоей части — в дерьме купаться. — сказал тот. — Вспомни, что ты в этом месте отмечал своё тринадцатилетие. — Ой, завались. — Идёмте.

***

Вонь становилась сильней с каждым шагом вниз. Вскоре глазам Генри был открыт вид на далеко не самое приятное место. Ничего благоприятного и благопахнущего здесь не было, а значит и Джона Боннара тут быть не могло. Но почему-то Том начал ходить вокруг да около, изучая всё ближайшее окружение, словно в этих сливах канализационных труб что-то можно было найти. — Здесь невыносимо. — проговорил тихо Генри. — Может, смоемся побыстрей? — Какой-то ты прям тряпочка. — ответил Дэн и усмехнулся, переводя взгляд на Тома. — Эй, может, окунёшься? Вроде не так холодно. — Ты рожей своей сейчас туда окунёшься. — пригрозил Том в ответ и громко цыкнул. — Что вы стоите? — А что нам делать? — поинтересовался Генри. — Тоже полезать по щиколотку в собранные здесь отходы всего Харрикейна? — Да хоть так. Вы слишком бесполезные. Стэн на это поражённо хихикнул и сдвинулся с места. Начал осматривать территорию и делать вид, что он супер внимателен ко всем звукам. Эмили не оставалось ничего иного, кроме как так же бестолково бродить среди вони и озираться. Сидел бы в комнате своей за сборкой эндоскелета, ей-богу… — Хм, как вы думаете, — начал Дэн незамысловатую беседу. — а этот убийца выбирает жертв по определённым критериям? Или ему без разницы? — м-да, отличная тема для разговора. — Это какие такие критерии? — спросил у него брат, чуть не испачкавший в этот момент колени в грязи из всевозможного. — Ну, может, их связывало что-то? Всех трёх жертв? Вы не думали? Место работы, хотя нет, не место работы…тут это не подойдёт. Ну, они могли быть знакомы с кем-то или знали что-то, из-за чего он их бац и… — Это чушь. Они исчезли разом, потому что оказались не в то время не в том месте. — заявил Стэн. — Пошли прогуляться ночью. Зашли в какую-то тихую часть города, который и без того в позднее время как будто мёртвый. А там этот чудила. Вот и всё. Сказочки конец. — А они разом? В самом деле? — Ну, может не все сразу. Может, он их поодиночке выслеживал. Так ещё понятней. Попались на глаза, он и поквитался с ними. — Как-то странно… Просто взять и… — Короче, — прервал их Том. — Никого он не выбирал. Просто ёбнутый на голову психопат. Захотел убить. Пришёл, нашёл, убил. Всё. Вот и вся теория. Помните убитого ребёнка? Вряд ли он мог быть связан с какой-то загадкой. — Генри передёрнуло от упоминания жертвы убийства. Именно убийства. Если тех троих так и не нашли, то вот маленького мальчика мёртвым обнаружили. Эмили поёжился и отошёл подальше от грязной воды, обходя теперь местность вокруг, слушая между тем разговоры троицы: — Если их убили…то где тела? — Точно не на улице валяются. — А возможно такое: полиция не может никого найти, потому что один из следователей или офицеров — и есть убийца? И он ведёт всех по ложному следу? Может ли быть такое предположение реальным? — Дэн, — обратился Том на удивление мягко. — Фантазёр ты эдакий. Тебе лучше не думать своей пустой головой. — У тебя хорошая фантазия. — протянул Стэн лениво. — Пиши едва читаемые книги или рисуй нелепые комиксы как ребёнок. У тебя круто выйдет. Будешь карапузам на улице раздавать. Нас только не доставай этими своими выдумками. — Так говоришь, будто старше меня лет на десять и никогда не фантазируешь. Конечно, фантазии у тебя совершенно другие. Узнал бы их кто, охерел бы. Ага. Ты. Взрослый весь из себя, умный, да? А думаешь о девках, хренов развратн–, — Генри многословную тираду Дэна оборвал, навернувшись на скользкой поверхности. Он проехался по грязи на колене и едва целиком не грохнулся в вонючую, состоявшую из всяких отходов воду, упав по итогу руками вперёд в — прямом смысле этого слова — дерьмо. — Блять. — Воу! — воскликнул удивлённо Дэн, — а рыжик разве матерится? — он неверяще захлопал глазами. Стэн замолк, а потом его прорвало на смех: — Как ты его.? Рыжик? Твою мать, идиот! Ещё б принцессой назвал, серьёзно! — Вы, два клоуна, — крикнул Том. — успокойтесь. Как будто матерящихся людей ни разу не видели. Сами-то не лучше. — Да я впервые вижу матерящегося рыжика! — заверил виновато Дэн, а его брат только сильней начал хохотать. — Честное слово, впервые. Извиняюсь. — Вашу ж мать! Да в чём ваша проблема?.. — Том принялся бранить их за все проступки, какие ему удавалось вспомнить, даже ботинком воду на них плескал, а те всё смеялись. Генри плохо слышал, что они там из себя выплёвывали, ибо голоса уходили на второй план, как и ощущения, и холод, и вонь. Он напоролся на что-то чуть ли не лицом, когда плюхнулся в грязь, и сейчас Эмили внимательно это что-то рассматривал, даже не поднимаясь. Его руки всё ещё находились в грязной воде, пальцы правой ладони касались чего-то сухого, тонкого, но, всё же удалось разглядеть, не просто какого-то мусора. Они касались чужих пальцев. Генри взглядом метнулся сначала в одну сторону, затем в другую, стараясь убедиться и найти объяснение, после чего, охваченный неописуемым ужасом, накрывшим ледяной волной, он мгновенно отскочил, падая на спину и пачкая куртку сзади. Дыхание спёрло, а в горле встал ком, лишая возможности заговорить. — Харе валяться, что с тобой не так? — бросил ему Том, но Генри этого не расслышал. Он отполз, дёргаясь, не в силах произнести хоть слово. — Ты чё? — окликнул его один. — Как его зовут, я забыл… — Генри. — подсказал другой. Эмили так и не понял — кто. Возможно из-за того, что с трудом разбирал слова. — Генри, ты чё расселся? Сезон не купальный. Он в упор смотрел на воду, не отвечая ровным счётом ничего. Даже не вскрикивая. Он не двигался и смотрел вперёд. На что-то, что было в воде. Это не похоже на мусор. Это не является им или чем-то таким. Это не отходы. Это другое. Это пальцы. Человеческие пальцы. Мороз пробрал его до костей. — Что ты видишь? — Том наклонился, рассматривая пепельно-серое лицо Генри внимательней. Затем раздались приближающиеся шаги. — В чём дело, а? — Это у него такая реакция на то, что он в дерьме перепачкался или ему просто поплохело?..– уже не очень весело братья переглянулись. Генри крепко подхватили за локоть и потащили вверх, — Что? — спросил его Том требовательно. Поставил на ноги, сам высматривая причину испуга где-то вдалеке. Генри только и мог, что пихнуть его в плечо и произнести одними лишь побледневшими губами: — В воде… С настороженностью Том вгляделся в воду, уже не держа Эмили так сильно, но и этого хватало, чтобы тот устоял на ногах. Но через секунд пять его полностью отпустили, и Генри тяжело осел на землю, предпринимая попытки отползти и со свистом вдыхая. Теперь, помимо вонючей канализации, казалось, есть ещё какой-то запах. Не просто запах — смрад. Смрад гнили, сырья, вызывающий тошноту. Когда удалось немного прийти в себя, Генри быстро обернулся на братьев. Те стояли, не шевелясь, в непонимании того, что вообще случилось. Том тоже замер, ботинками оказываясь в воде. Он не двигался. Не дышал, а в глазах его, Эмили это точно знал, стоял дикий ужас. — Грёбаное дерьмо… — Да что с вами двумя? — Стэн подошёл к нему и к Генри, но ему потребовалось однозначно меньше времени, чтобы увидеть. –Что вы… Твою мать. Подождите… Это что? Т-том? Том! — он встряхнул его за плечо. — Что это?! Генри вскочил как ужаленный, отшатываясь подальше. Том же наоборот — шагнул вперёд, падая на колени перед неизвестным нечто. Кто-то, вероятнее всего просто-Дэн, вскрикнул и через пару мгновений вскрикнул ещё раз, но уже громче. А Стэн что-то говорил срывающимся на истерику голосом, окликая кого-то. — Н-нет, это не то, что мы подумали…– не веря своим глазам, бормотал Том. — Это не… Нет-нет-нет, твою мать, нет… — Н-не трогай это!.. Ты ч-что, блять, совсем ёбнутый?! Не прикасайся к этому! — крикнул ему Стэн, отбегая и хватаясь за Эмили. — Какого чёрта ты делаешь?! Какого вообще… Генри отчаянно мотал головой, опираясь на него, не отводя от определённой точки взгляда. Это же не он?.. Том сделал что-то — не совсем понятно, но уже через секунду он резко поднялся, пятясь назад и прижимая руки к груди. — Это тело. — Н-народ… — Это грёбаное тело! — У-уйдём отсюда! Д-дерьмо, нам надо уходить! — ор поднялся страшный. Похоже, Том слегка приподнял то, что довелось найти, и стало теперь понятней, что это действительно тело. Оно скрывалось всё это время под каким-то мешком, но сейчас было на виду у всех четверых, лежащее в грязной воде. Бледные руки с облезшей тонкой кожей, казалось, оторвутся от любого прикосновения; лицо неопознаваемо, его превратили в то, что вряд ли можно назвать человеческими глазами, носом, губами. Едва похоже на лицо. Его распотрошили. Размазали с особой жестокостью. Били чем-то большое количество раз. Даже в области виска виден чёткий след от удара каким-то тупым предметом. Одежда в засохшей крови, что давно в неё впиталась и потеряла свой бордовый цвет. Смешалась с другими пятнами, грязью и водой. Изначально труп лежал лицом вниз, и настолько леденящая кровь в жилах картина не была столь заметна. Сейчас же она предстала во всей красе. Легко было бы догадаться, что является этот труп парнем, если бы не длинные волосы, которые сперва сбили с толку. Генри отвернулся, сгибаясь в рвотных позывах и постепенно теряясь в застилающем восприятие тумане страха. Кто-то куда-то рванул. Раздался ещё один истерический вопль, а затем до Эмили донеслось, как Стэн пытается успокоить трясущегося от ужаса Тома, оттаскивая того на сухую землю.

***

— Вы идиоты. — Будто мы не знали. Спасибо, что подсказала. — Я серьёзно, Стэнли. — Боже… — Вы могли нарваться на ещё большие неприятности. — Большие?! Хочешь сказать, то, что произошло — это мелочь?! А я уже сыт по горло этой прогулкой! Мне хватило. — Ты понимаешь вообще? Вы…вас могла постигнуть та же учесть, неужели до тебя никак не допрёт?! Забыл, что теперь каждый третий, гуляющий поздним вечером, домой не возвращается из-за этого маньяка? — Думаешь, мне это всё понравилось?! — голос Стэна сорвался. — Думаешь, мы все довольны произошедшим?! Ты даже не представляешь, в каком состоянии сейчас находится Том! В каком состоянии сейчас все мы.Так что прекрати говорить, какие мы неосторожные кретины. Мы не хотели этого. Мы не хотели вляпываться в это, чёрт побери, безумие! Он вскочил со своего места и, хоть неизвестный Генри человек шёпотом попросил его остаться и успокоиться, быстрым шагом куда-то ушёл, хлопая дверью. Эмили попытался раскрыть глаза, ощущая, что холод и смрад всё ещё окутывают его, как купол, сохраняя в памяти жуткие картинки, а в горле стоит сухой комок, не дающий нормально дышать. Когда веки разлепились, взгляд Генри устремился в белый потолок, на заметно потрескавшуюся штукатурку. Он находился в неизвестной ему комнате. У совсем светлого серого оттенка стены стояла узкая мягкая кровать, на которой сейчас парень и лежал. В залитой ярким светом ламп комнате находился ещё широкий стол, два шкафа для одежды, книжные полки, вторая кровать и девушка, сидящая на стуле. Заметив её, Генри дёрнулся, осознавая одну вещь: Он укрыт одеялом, но штанов и свитера на нём нет. Девчушка с почти угольного цвета волосами глянула на пробудившегося Эмили внимательным взором голубых глаз, и лицо её, прежде серьёзное и расстроенное, сделалось смягчённым. — Один есть. — Что…– Генри закашлялся от сухости в горле. Словно сам вопил как не в себя. — Что это значит? Девушка мило ему улыбнулась. — Значит, что один пришёл в себя. — пояснила она. — Ты отключился. Но, думаю, это лучше, чем то, как чувствуют сейчас себя другие. Наверное, им было бы легче пережить этот кошмар, отрубившись они ненадолго. — она потянулась к прикроватной тумбе и поднесла стакан с водой. — Держи. Генри приподнялся, и тёплое одеяло упало до пояса, открывая его голую грудь, из-за чего парень на месте сделался пунцовым. Девчонка тоже засмущалась, что было хорошо заметно на её щеках, но быстро взяла себя в руки и всунула Эмили в руки стакан. — Пей до дна. И вот это. — в ладони она сжимала круглую таблетку. Генри поблагодарил, выпив всё почти за раз, едва не давясь и ненавидя свою рассеянность за то, что именно сегодня он решил не напяливать снизу майку. Ну, такой самоупрёк сейчас помогал не задумываться о кошмарном дне, поэтому Генри в удовольствие было себя всеми возможными способами бранить. — Я Дженнифер Ливз. Сестра двух оболтусов. — представилась незнакомка, протянув руку. Эмили с удовольствием ответил на такой комфортный для себя жест, находя его успокаивающим душу после всего произошедшего на окраине города. — Генри Эмили. Н-ну, м-можно просто Генри. — Замётано. — улыбнулась она шире. — Полежи, отдохни. Потом разберёмся. — С чем? — Генри взглянул на стену, приметив часы. Матерь божья — время близится к двум часам ночи. Дженнифер побледнела, нервно потирая озябшие от напряжения руки и тяжело вздыхая. — Тебя Стэнли с Дэном сюда притащили, потому что ты потерял сознание. Нужно было присмотреть за тобой, пока ты в отключке. Они мне и нашему отцу рассказали обо всём. И ваш Том, он… А ты помнишь вообще, Генри, что у вас там произошло? Помнил ли Генри? Вонь. Человеческие пальцы. Мешок. Тело. Его передёрнуло от воспоминаний, и мелкая дрожь прошла по телу, что не утаилось от Дженнифер. Она осторожно коснулась его руки. — Скажи мне, что… Просто скажи мне, — выплюнул из себя Эмили, опуская от бессилия голову. — что это не он. — Это…– переводя дыхание, заговорила девушка, сжимая его ледяную ладонь и глядя в бледное измученное лицо. — Это он, Генри. Это был Джон Боннар.