ПОСЛЕ...

Ты знала это здание вдоль и поперёк. Ты знала, куда идти, куда поворачивать, где можно пролезть, где можно подслушать. Тебе приходилось много сбегать из-под контроля матери, друга доктора Чжана. Твоя жизнь, такая без облачная, яркая и удивительная, после 7 лет превратилась в кошмар. Ты почти сказала правду Цзыюй. Ты почти не лгала, но всё-таки основное ты скрыла. Твои воспоминания, иногда казалось, будто они искажены, словно кто-то залез в твой мозг и изменил пару моментов из твоей жизни. Ты сейчас шла за ответами. И не важно, если тебе придётся выбить их с силой из собственной матери. Не лги, Набонг, ты никогда не навредишь своей матери. Лучше оглянись, смотри, вон там, видишь? Вот источник, ты сможешь узнать у него. Ты сплюнула, с яростью сжимая зубы, практически слыша их скрежет, когда в твоём поле зрение появилась ненавистная фигура мужчины в белом халате, с биркой на груди «Профессор Чжан». Профессор Чжан с доброй улыбкой и ласковыми речами. Как же ты его сильно ненавидела. Как же сильно презирала. Профессор Чжан, которого ты считала за хорошего друга, предал тебя. Повзрослев, ты узнала много чего интересного из биографии профессора Чжана, гениального ученого с учтивым характером. Первая тайна, которую он скрывал от тебя начиная с 8 лет, стала известна тебе. Ты всегда у него спрашивала: куда уходили твои друзья после медицинского обследование? Он постоянно тебе отвечал, мягко обнимая тебя: — За ними приехали папа/мама/бабушка. Ложь. Твоё сердце подскочило к горлу, когда ты едва сдержалась, чтобы не вцепится в его волосы, стоило ему пройти в очень близком расстоянии от того места, где ты пряталась. Перед глазами встали 12 одноклассников, твоих друзей, с застывшей улыбкой на искаженном лице мертвыми руками тянущиеся к тебе, открывая прогнивший рот, чтобы укусить тебя. Ты помнишь дрожь в руках, когда ты наносила битой по их голове, снося её с плеч. Ты помнишь слёзы на глазах, тихое «прости» слетавшие с твоих уст, когда твои ноги топтали тела, уничтожая их. Лучше бы ты думала, что они с семьёй смогли уйти из этого ада. Лучше бы ты не знала правду. Правду, которую успела тебе рассказать «рыженькая», как нежно ты любила её называть, лучшая подруга, первая твоя любовь, прежде чем ты всадила пулю меж её глаз, уступая её мольбе «избавиться от невыносимой боли». Ты на миг прикрыла глаза, чтобы успокоиться, там, за закрытыми глазами, в темноте, ты снова увидела себя девочкой, обнимавшую маленькую рыжую девочку, глядя на неё влюблёнными глазами: — Набонг, тебе не стоит так доверять, доктору Чжану, он не тот, кем ты его считаешь. — Брось, рыженькая, ты всё ещё на него в обиде за то, что последний леденец он отдал мне, а не тебе? — Нет. Ты же знаешь наш секрет, что я их не принимаю. — Да, я до сих пор не могу понять, почему ты тогда их хранишь под своей подушкой, а не вернёшь ему? — На то есть причины, Набонги. — Когда ты мне о них скажешь? Ты обещала поделиться со мной тайной. — Скоро, обещаю, скоро ты всё узнаешь. А пока, отдай мне леденец — протягивая ладошку попросила она, улыбнувшись так, что появились две симпатичные ямочки на щеках. Ты пошарила рукой по карманах, достала леденец в зеленой обертке, положила на протянутую ладонь, краснея от того, что твои пальцы соприкоснулись с нежной кожей подруги. — Увидимся вечером, — попрощалась она, не забыв перед уходом поцеловать тебя в щеку, затем последнее, что ты помнишь, её рыжие кудри, заплетенные в две косички ярким пламенем, освещали темный коридор, исчезая за поворотом. Вечером, за ужином, тебе и твоим одноклассникам сообщили, что её забрали домой. Ложь. Если бы её забрали домой, то она была бы за границей, далеко от того места, где впервые обнаружился всплеск вируса. Если бы её забрали родители, то ты бы не отпихивала их от себя, сражаясь за свою жизнь, с ужасом глядя на их помертвелые глаза, не отворачивалась от их гнилого запаха из рта, не убивала их. Если бы рыженькую забрали, то ты бы не смотрела на её прекрасные карие глаза, умолявшие тебя убить её. Ты переводишь дыхание, прикусываешь кончик языка, впиваешься покусанными ногтями в погрубевшую ладонь, сдерживая слёзы, пытаясь контролировать себя. Держись, НаЁн, у тебя должна быть ясная голова, чтобы убить его, ты должна быть хладнокровной. Рыженькая, её здесь нет…тебя ждёт живой человек, … тебя ждёт Мина. Ты наставляла себя, но перед глазами ты всё ещё видела лежавшую на грязном полу разрушенной квартиры в разорванной одежде с прокусанным боком девушку с коротко постриженными рыжими волосами. — НаЁн-онни? Это ты? Это правда ты, Набонги? — услышала ты, врываясь в один из домов, прижимая к себе окровавленную биту, настороженно оглядываясь назад. Тебя преследовали толпа обезумевших людей. Тебя трусило, ты задыхалась от бега, ты была в ужасе от происходящего вокруг, когда внезапно прозвучали первые взрывы, после которых появились эти «люди», бросавшиеся на обычных людей. Её голос не изменился, как такое возможно, ведь перед тобой стояла, прислонившись к сломанным дверям 25-летняя девушка. Ты вздрогнула, узнав её. — Почему ты здесь? — первый вопрос, который ты ей задала, показался самой тебе грубым, отдалённым. — Я никогда не уезжала отсюда. Ты смотрела на неё, не зная о чём спросить дальше, твои эмоции притупились или ты просто не верила, что перед тобой стоит та, о которой ты никогда не забывала. — Ты больше ни о чем не спросишь? — голос бодрый в начале их общения стал стихать, обрываться, ты заметила, как неестественно стоит девушка. — Видимо судьба решила напоследок подарить мне общение с тобой. Ты будешь последней, кого увидят мои глаза, я счастлива. — Не понимаю, что… — девушка подкосилась и резко упала вниз, ты не успела её подхватить, лишь поморщилась от тяжёлого звука тела. Твои ноги сами приблизили тебя к ней, опустились на корточки, рот сам участливо спросил: — Что с тобой? Ты ранена, рыженькая? — твои руки заботливо стали ощупывать, ища раны, но девушка отклонилась от помощи, отвернулась к стене, хрипло произнесла: — Не прикасайся, я не хочу, чтобы ты заразилась. — Чем? — твои глаза внимательно осмотрели всё тело, пока не остановились на открытой раны на плече, с видимым следом укуса. — Как давно? — До твоего прихода — не стала скрывать она, плотнее прижимая себя к стене. — Плохо — прошептала ты, помолчав, присела рядом с ней, прислонив своё плечо к её плечу, тяжело вздохнула. — Ладно, так почему ты не навещала меня, рыженькая? Профессор Чжан разрешил бы увидеться… — тебе перебил тихий смех девушки, ты вопросительно перехватила её взгляд. — Он говорил только так, чтобы мы не спрашивали, где наши одноклассники. Никто из лаборатории не хотел, чтобы мышки знали правду — хмыкнула она, снова рассмеявшись. — Кто хотел знать, оказывался по другую сторону лаборатории, там, где кроме полигона с мертвецами ничего не было. Выжить, стало единственной целью для меня, когда я впервые очутилась там. — Полигон? О чём ты… — Полигон это старое название, чаще всего его называли лагерь «Х», руководил им тогда подполковник со шрамом, следил за тем, чтобы дети учились убивать… — не слыша твоего вопроса, будто снова возвращаясь в тот ад, говорила девушка. — Я познакомилась с двумя сестрами, Мо и Сан, они помогли мне вначале. Немного. Пока им не предложили сыграть в квест жизни. Мертвецы в тот момент были не так страшны, как эти двое. Никогда не пересекай им дорогу, Набонг — предупредила она, закашляв, её глаза отяжелели, язык стал заплетаться, голос охрип. — Они лучшие из лучших в плане адского квеста. Ты не сможешь их победить… — Я изменилась, рыженькая, кем бы они ни были, им будет нелегко со мной. И всё-таки, при чем здесь профессор Чжан? Что ты узнала насчёт леденцов? Может пришло время открыть свою тайну, рыженькая? — Да, пришло время сказать, как сильно я любила тебя в то время — слабо улыбнулась она, угасая на глазах. — Запомни, Им НаЁн и никогда не забывай. Леденец фиолетового цвета — лекарство смерти. Леденец мятного цвета — лекарство жизни. Леденец оранжевого цвета — проверка на лекарство. Леденец белого цвета — сыворотка правды. Леденец клубничного цвета — амнезия. Леденец черничного цвета — новая память. Леденец розового цвета — принудительный сон. Ещё я знаю о леденце, который тебе так нравился, ведь он напоминал тебе вкус любимого мороженного. И я так счастлива, что ты отдавала его мне, НаЁн-онни. Леденец синего цвета — притупление эмоций. Есть ещё много разных цветов, но я смогла выяснить только о них. Помимо леденцов нас кормили новой вакциной, разработанной профессором Чжаном и проверенной доктором Им, твоей матерью. Из нас создавали идеальных убийц, послушных к любым приказам. Тот, кто сопротивлялся, шли как исходный материал для квеста жизни. Кто же смог выжить в этом квесте, но всё ещё не слушались, бросались на корм изголодавшемся мутированным «мышам», которые были закрыты в подвалах «столовой» лаборатории. Вот какая правда, Набонг. Ты должна быть шокирована. Но вместо шока, ты испытала только дежавю, будто твоё подсознание давно это знала. Ты смотрела глазам смерти много раз с момента первого взрыва, ты научилась опознавать ложь, девушка, лежавшая перед тобой, говорила правду. — Ты мне чего-то не договариваешь, рыженькая — просто сказала ты, не ожидавшая кивка в ответ. — Скажи мне всё, не тая. — Помнишь тот определённый день, когда к нам привели новую девочку, нам всем сказали называть её «Шерон», хотя мы все видели, что она японка, а не американка. — Шерон? Конечно, я её помню, она первая моя подруга в больничной палате — уверенно произнесла ты, мягко улыбаясь вспоминая черноволосую девочку. — Именно я тогда вас познакомила. — Искажённая правда, онни. Она никогда не лежала в палате. Она никогда не общалась с нами. Мы её никогда не знали. Ту девочку, которую мы считали «Шерон» никогда не существовало. Эта «девочка» была просто роботом, машиной для видео наблюдений за испытуемыми. Об этом мне успела сказать мама, прежде чем ей сделали укол, и она стала ними. — Я видела живую девочку, мы общались, смеялись вместе, убегали из палаты, делились леденцами… — Лживые воспоминания, НаЁн-онни, отличный способ контроля — усмехнулась девушка, резко закашляла, скрутилась на полу, завыла от агонии. В мгновение ока, открытая кожа стала серого цвета, превратилась в шелуху, в глазах девушки застыл ужас: — Набонг, прошу тебя… ты знаешь, что делать… ** Тебе не привыкать ждать, сидеть тихо, не шевелиться, скрыть себя на виду. Тебя научила этому игра, в которую ты любила играть, находясь в «картонной коробке» под названием «НаЁн: комната для дочери доктора Им». Нет ты не придумала это название, оно реально было написано на твоих дверях сразу с того момента, когда ты переехала к маме. Заботливой рукой профессор Чжан сам написал это и приклеил. Профессор Чжан, лживый предатель, что сейчас свободно и спокойно прогуливается по убежищу, покуривая сигарету. Пришло твоё время ответить. ** Мистер Чжан чувствовал себя не хорошо и это не от того, что на завтрак съел плохо прожаренный бекон с подгорелым тостом и не до конца сваренным яйцом. Нет, дело обстояло в другом. Тревожность. Полчаса ему кажется, что за ним следят. Не привычные взгляды, от постороннего. Но где этот человек прячется, почему до сих пор не показал себя. Ведь он делал всё, чтобы выманить его. Кто следит за ним? Ему нужно знать, чтобы контролировать ситуацию, перевернуть всю слежку в свою пользу. Может тот, кто за ним следит, станет для него союзником, и он не будет таким одиноким в борьбе за выживание. Выживать в убежище стало невыносимым, притворяться верным проекту «Творец» надоело, он боялся, что скоро сорвётся и создаст одну большую проблему на свою голову. Снова предаст любимого человека. Нет, он не мог, доктор Им не должна пострадать. Она единственная, кто ещё поддерживал с ним связь, пусть кратким диалогом, но всё-таки лучше так, чем вообще никак. Он научился довольствоваться малым. Кстати, о докторе Им, я давно её не видел. Обычно она приезжает в этой убежище ближе к концу месяца, и если мне не изменяет память, то сегодня как раз последнее число. Почему её до сох пор нет? Неужели они что-то заподозрили? Нет. Если было бы так, то они пришли бы за мной. Выкурив сигарету, мистер Чжан собирался вернуться в свою лабораторию, чтобы просмотреть отчеты, принесенные людьми по ту сторону убежища. Им было поручено опробовать вакцину на «зомби», посмотреть действует ли она на них или это опять бесполезная дрянь. К сожалению, с вылазки в город вернулись не все 20 человек, всего лишь 7, но для ученого главное положительный результат, а человеческие жизни не его забота. Им было приказано, кто смог, выполнил его. «Всё для достижения цели» — вспомнил он слова Апостола, когда ему довелось с ним встретиться и познакомиться на очередных посиделках с начальством. Мистер Чжан вздохнул, почесал подбородок, привычно повернул за угол и пошел по прямой, с грустью отмечая знакомые детали, которые по истечению времени стали лишь отголоском прошлого. Его рука в халате потянулась к металлическим дверям, когда он ощутил позади себя угрозу. Он не успел обернуться или закричать о помощи, по его затылку чем-то тяжёлым стукнули и его тело упало в ожидающие руки. Открыл глаза он в лаборатории, но не в своей нынешней, нет, в той, из прошлого. Он бы узнал её где угодно, ведь запах смерти никак нельзя забыть. Мистер Чжан пошевелился, попытался пошевелиться, но его руки и щиколотки были крепко стянуты жгутом, а рот склеен скотчем. Затылок ныл от пульсирующей боли, резь в глазах была такой сильной, что он их прикрыл, решая довериться своему слуху. Он знал, кто-то ещё находился в лаборатории, наблюдал за ним. Мистер Чжан возможно издал какой-то звук или скрипнул стул по полу, хотя сам не отметил этот звук, но в следующий момент кто-то оказался рядом с ним, навис над ним, а затем он услышал шепот: — Тебе привет от рыженькой, доктор. Контролировать ситуацию не получиться пронеслась мысль в голове, когда он услышал голос той, которую не ожидал увидеть, хотя в своё время пытался её искать, ведь обещал доктору Им в помощи. Ложь, хихикнуло подсознание, когда лицо малышки НаЁн, с годами повзрослевшее, оказалось перед ним, милая кроличья улыбка сейчас оскалилась. Твоё обещание ложь. Ты лгал ей всё это время. — Я пришла за ответами, профессор Чжан — его глаза округлились от страха, когда дуло пистолета приблизилось ко лбу и первый сухой щелчок эхом разнёсся по пустому помещению. — Глотайте — приказала девушка и он сначала не понял к чему это она говорит, пока её указательный палец не прошелся по горлу, — я позаботилась, чтобы вам попался леденец без сахара. Глотайте, или вам помочь? Его горло сдавило от страха, он не хотел глотать. — Молодец, профессор, теперь давайте поболтаем о прошлом — она пододвинула стул, села, сложив ноги крест на крест. — Мне многое нужно от вас узнать, прежде чем я решу избавить вас от жизни. ** Ты смотрела на человека, который был для тебя родным, самым близким другом, пока в твоей жизни не появились 12 друзей. Ты проводила с ним много времени, пока мама была занята работой. Он играл с тобой, рассказывал много интересных историй, вы смеялись, плакали над грустными моментами в фильме, вы обсуждали о разном. Ты доверяла ему. Ты слушалась, когда он, обнимая обещал: — Боли не будет, милая. Один укол, а потом я угощу тебя твоим любимым леденцом. Или ты хочешь опробовать новый, он правда черничного цвета. — Черника? Фу, не хочу. — Леденец только так выглядит, но обещаю он не со вкусом черники. Я пробовал, очень вкусно. Хочешь, зайчонок? Ты любила все леденцы, ведь, как говорил твой близкий друг, он достал их контрабандой. Он часто говорил: — Если узнают, что я краду их для тебя, меня очень сильно отругают. Тогда я не смогу быть с тобой, зайчонок. Так что с тебя молчок, хорошо? Ты хранила секрет и никому его не рассказывала, пока случайно не поделилась таким подарком с рыженькой. Ты просто хотела подружиться с новой девочкой, красивой девочкой с чудесными рыженькими косами и чудным громким смехом. Профессор Чжан очень злился на тебя, он много тогда наговорил обидных слов, вы с ним не общались больше недели. Ты чувствовала вину, часто плакала, искала его везде, где было разрешено тебе ходить, умоляла о прощении. Если бы ты знала, какой же ты была глупой! Если бы ты только знала! Пока ты рыдала в уголке своей комнаты, он веселился с другими, обещал тоже, что и тебе, был самым близким из друзей. — Первый вопрос. Что такое лагерь «Х»? Он вздрогнул и побледнел, помотал отрицательно головой, что-то замычал. Ты, не церемонясь резко сняла с него скотч, удовлетворённо усмехнулась, услышав стон. — Отвечай! — Никогда о нём не слышал…туда уводили тех детей кто был слишком любопытным…Ты ничего не узнаешь от меня. Я действительно не знаю… мне дали чёткий приказ, непослушных уничтожать, если ослушаюсь я пойду вместо них… о чём ты спрашиваешь меня. — Любопытно — задумчиво хмыкнула ты, наклонившись вперёд, не отрывая взгляд от его бегающих глаз. Он нервничал. — Второй вопрос. Куда исчезла Шерон? — Впервые слышу… та рухлядь, давно переработанная в металл, ненужный мусор. Никакой пользы и за что было заплачено такие огромные деньги? — Шерон, моя одноклассница, девочка, которая лежала в одной палате со мной — услужливо напомнила ты, ожидая ответа. — Никто там кроме тебя не лежал, зайчонок. Та девочка, образ, навеянный новыми воспоминаниями. Всё-таки тот леденец оказался очень эффективным. Не зря я его создал. Так горжусь своим творением. — Последний вопрос. Мистер Мию знал обо мне с самого начала? Ответ стал очевидным и то, как профессор Чжан заёрзал на стуле, с силой сжал свой рот, вжался. Как бы он ни старался молчать, прозвучал дрожащий вопрос: — Откуда ты его знаешь? Откуда? И правда откуда же ты его знаешь? Почему именно отец Мины прозвучал в последнем вопросе? Ты никогда его лично не встречала, только слышала от Мины, как она восхищается своим отцом. — Я хочу стать таким же доктором, как мой отец. Он лучший в своей сфере. Он лечит людей разработанными в его лаборатории лекарствами, каждый день проверяя пробы на себе. — Зачем ему так себя мучить? Он что сумасшедший? Это же опасно на себе делать эксперименты! — Он не сумасшедший, а ученый. Его лаборатория одна из лучших в стране. Сотни ученых изучают разные виды вирусов и с помощью формул просчитывают их, делая достойное лекарство для жизни. — Эй, детка, не злись, просто я волнуюсь за твоего отца. Он же может навредить себе. — Я тоже переживаю, но отец сказал, что его жизни ничего не угрожает. Он приспособлен к любым ядам. Ведь он уже не человек. Ха-ха-ха, не строй такое лицо, Набонг, он так шутит. У него довольно странные шутки, но ты привыкнешь, как только я вас познакомлю. Ваше знакомство должно было состояться тем днём, точнее вечером, когда внезапно «распространился неизвестный вирус уничтожая человеческие жизни, превращая людей в зомби». Пока ты размышляла о возможной встрече с доктором Мию, привязанный заложник произнёс: — О тебе не знали и никогда не узнают, если ты сама им не скажешь. Я не знаю, почему я тогда решил пожалеть тебя. У меня не вздрогнуло сердце, когда я передавал в руки сотрудников лагеря «Х» других детей, мне было на них наплевать. Я не мог позволить, чтобы ты там оказалась, какой бы любопытной ты ни была, сколько бы глупых высказываний чуть не лишили меня всего, чего я смог добиться работая здесь. Я долго размышлял об этом и до сих пор нет ответа. — Лагерь «Х», лечебные леденцы, подопытные дети, подставные убежища, огромные деньги, вложенные в какой-то проект. Для кого вы все так стараетесь? В чём главная цель этого чудовищного эксперимента? — человек сидящий на стуле был для тебя омерзителен, на него даже пули жалко. — Я не знаю. Мне платят за мою работу, остальное меня не интересует… — между тем говорил этот человек, пытаясь найти место, чтобы расслабить руки. — Ложь! Ещё как интересует! Ты делаешь всё лишь бы узнать эту тайну! Открою маленький секрет, ты для них такая же ничтожная жизнь, как и моя! — ты поднялась, с отвращением посмотрела на него, затем обернулась и стала уходить. — Тебе отсюда не сбежать без моей помощи. Освободи меня, я помогу тебе — его тело дёргалось, извиваясь на стуле, пытаясь освободиться от пут, но всё тщетно. — Я много чего ещё знаю, я могу тебе рассказать, только не оставляй меня в темноте! — кричал он, захлёбываясь в плаче, как маленький ребёнок. — Я не хочу оставаться один! — Кто сказал, что ты одинок, здесь твои друзья, они с удовольствием поиграют с тобой — злорадно усмехнулась ты, медленно закрывая за собой двери, надевая заточки для ушей, чтобы не слышать раздирающие ужасом вопли человека, заменявшего когда-то для неё родителя. Бесполезен. Он ничего не сказал, только подтвердил мои догадки. Его молчание стало идеальным ответом. Нужно искать тех, кто сверху, может ненадолго здесь задержаться? Предложу принцессе, отдохнуть от беготни на пару ночей. Я знаю одно тайное место, чистое и уютное, ей понравится. Далеко идти не надо, всего лишь пройти в конец коридора, повернуть налево, третья невидимая дверь. Я уверена, никто до сих пор не нашёл мой тайник. — Я оставила пару вещей в тайнике, Набонги. Загляни на минутку туда, когда будешь уходить. Тебе понравятся мои подарки. — Обязательно загляну, рыженькая, ты всегда знала, мои вкусы. Да, рыженькая всегда знала твои вкусы, она всегда находила чем тебя порадовать, первая, кто заботился о тебе, была она. Ты подарила ей свободу. Не волнуйся, рыженькая, я обо всём позабочусь. ** Первым подарком от своего отца Цзыюй получила, когда ей исполнилось 7 лет. Подполковник Чой, никогда не бывавший дома, всегда присылавший подарки через своего секретаря, внезапно появился перед ней в повседневной одежде со сдержанной улыбкой на губах. Его охрипший от сигарет голос произнёс: — Твоим подарком будет поездка в Дисней-Ленд, собирайся малышка, нас ожидает самолёт. Но вместо обещанного подарка девочка оказалась в каком-то странном месте напоминающий цирк, только вместо клоунов и смешных милых зверюшек, перед ней стояли такие же дети, как и она с пустыми глазами. — Папа, кто они? — спросила девочка, поглядывая снизу-верх на мужчину, невольно вздрагивая от непривычного шрама. — Не обращай на них внимание, принцесса. Твоё внимание должно быть сосредоточено на другом. Смотри и не пропусти ничего — ласково приказал он, опускаясь рядом с ней, кладя свою мозолистую ладонь на плечо дочери, несильно сжимая его. Детские глаза с любопытством посмотрели вперёд, на пустой экран, где стали появляться странные картинки, перемешанные с красивыми пейзажами и мультяшными героями. — Смотри внимательно, Цзыюй, не пропусти ничего, запоминай числа и буквы — наставительным тоном приказывал отец, отдавая четкие указание доверенным лицам. Девочка пыталась держать глаза всё время открытыми, но после быстрых переходов, глаза устали, и ей захотелось спать. Но даже сквозь сон она слышала голос отца приказывающей ей смотреть и запоминать. Даже во сне она видела все эти картинки и числа. В следующий раз, когда она открыла глаза перед ней вырисовывался чудесный замок с Микки и Минни Маус, дружелюбно улыбаясь и махая ей, чтобы она подошла и веселилась вместе с ними. Её родители тоже звали к себе, словно странного сна и не существовало. Поэтому Цзыюй благополучно забыла об этом. Она возможно и не вспомнила бы о том первом подарке, если бы не переступила порог маленькой коморки, куда её привела НаЁн после того, как нашла её двадцать минут назад. Уютная, с милым декором, минимум мебели, детская тумбочка в углу, детский стул, большое белое полотно, закрывающее розовую стену напротив, два футона на полу, аккуратно сложены. Мило, тепло, по-домашнему. Минус в том, что здесь нельзя стоять в полный рост, поэтому девушкам пришлось ползком пробираться и почти лечь на пол, поджав под себя колени. — Где мы? — В моём убежище — хмыкнула НаЁн, освобождая свои карманы от оружия, чтобы не пораниться ненароком. — Расслабься, здесь мы в безопасности. «Сейчас принесу перекус», — протянула руку, дотянулась до нижнего ящика детской тумбочки, открыла, пошуршала внутри, и победоносно вскрикнув достала оттуда два пакетика. — Рыженькая знала, чем меня обрадовать — нежность в голосе НаЁн говорила Цзыюй о многом, но спрашивать не стала. Волшебным образом, Цзыюй не успела заметить откуда взялась кастрюля и вода, а также мини-плита, стоящая перед НаЁн, девушка наблюдала за тем, как вода закипает, как руки онни разламывают и бросают туда лапшу быстрого приготовления. Обычно такая еда считалась в её доме отравленной, ей не разрешали даже попробовать эту токсичную еду, которую все её школьные друзья нахваливали. Желудок заурчал, когда по коморке пронёсся запах еды, Цзыюй невольно сглотнула с жадностью глядя на макароны, плавающие внутри кастрюли. — Сейчас, ещё один ингредиент и будет готово — засыпая какой-то красный порошок, тщательно всё перемешивая, затем доставая палочки для еды, передала их Цзыюй, — давай, налетай, пока горячая. Насытившись Цзыюй, осмелела на вопрос: — Почему все стены розового цвета, а эта закрыта полотном? — Там мои сокровища. Хочешь глянуть? — Сокровища? Что это? — Подарки от любимого человека. Неужели тебе никто никогда не дарил подарки? Моим первым подарком стало это — сдёрнула белое покрывало, открывая удивлённому взгляду Цзыюй книжную полку, только без книг. — Почему нет ни одной книги? — Они есть, только невидимые. Представь их, они появятся. Не веришь? Смотри внимательно, сейчас будет волшебство. Смотри и запоминай, ты должна запомнить всё в правильном порядке. Смотри и запоминай, повторяй. Смотри, говори. — 1020…Кошки… Орлы… Два столба…7…Х…9…6…1…Х… Смотри и запоминай. Не верно. Повтори. — Эй, ты вообще меня слышишь? — выдернул из прошлого раздраженный голос НаЁн. Цзыюй заморгала, её взгляд сфокусировался на старшей девушки, сидящей перед ней, держа в руках стопку книг. — Я слышу, онни. — Ты потерялась на время, я уж подумала, что привела сюда куклу — пробормотала она, но Цзыюй услышала, а услышав вздрогнула, перед глазами промелькнула сцена детства. — Ты что замёрзла? Я, наоборот, умираю от духоты, но ночью мы будем жаться друг к другу, пытаясь найти тепло. — Я никогда не спала в одной кровати с другой девочкой — покраснела Цзыюй, ощущая, как предательски быстро забилось сердце в груди от непривычного ожидание. — Тогда считай это первым опытом — рассмеялась своей шутке НаЁн, весело поглядывая на смущённую девушку. Всегда помни ты номер один. Один означает высокое дерево, высокое здание, небоскрёб. Помни о числе один. — Эй! Ты снова куда-то пропадаешь! Устала? Хочешь спать? Давай, будем ложиться. Сегодня можно выспаться и не думать о тварях пытающихся нас съесть — махнула рукой НаЁн, перемещаясь к футонам. — Эй, помогай, всё-таки в две руки быстрее получается. Помни о числе два. Два означает парные кольца, парные животные, эмблема на небоскрёбе. — Выключаю свет, спи — сказала НаЁн, укутываясь сверху одеялом, закрывая глаза и проваливаясь в сон. Цзыюй лежала с открытыми глазами, смотрела в полутёмный потолок, ощущая тепло и уют, вспоминая свою комнату, где каждый раз перед сном заходил отец. Его суровое лицо со шрамом оставалось таким же непроницаемым, как и голос, сухой, привыкший отдавать приказы: — Слушай внимательно, запоминай, тебя выбрали стать ведущей для слепых. Мне поручено тебя подготовить к предстоящему пути. Другие, создают армию, но мне поручено указать тебе путь, которому ты будешь следовать в будущем. Ты станешь проводником для них. — Папа я не понимаю. — Не переживай, тебя будут охранять, я выберу достойных. Подготовка уже началась. — Папа, я действительно не понимаю о чём ты. — Смотри, что я тебе принёс — меняя тему проговорил мужчина, доставая коробку с леденцами, вытаскивая две из них, леденец клубничного цвета и леденец розового цвета. — Хочешь? — Мои любимые, конечно, хочу. Но мне можно скушать сразу их две, мне плохо не станет? — Ты уже взрослая, принцесса, тебе можно две и три, главное маме не говорить. — Я не скажу маме, обещаю, спасибо папа — улыбнулась мужчине девочка, счастливо бросая в рот и посасывая её, наслаждаясь вкусом клубники. — Папа, ты прочитаешь мне сказку? — Подожди минутку я только возьму книжку — сказал он, но не двинулся с места, его холодные глаза не отрывались от девочки, которая устраивалась удобно в кровати, прикрывая глаза, приготовилась слушать сказку на ночь. Через минуту девочка уже спала, видя прекрасный сон придуманной сказки. — Ты станешь отличным экземпляром, моим творением, идеальным солдатом — но эти слова девочка не слышала, ведь во сне она слышала ласковый голос папы, рассказывающей ей любимую сказку о «Спящей принцессе». — Я слышу твои мысли, принцесса. Оставь их и засыпай — угрожающе зашипела ей в ухо НаЁн, сверкая глазами в темноте. — Если не заснёшь, то познаешь всю взрослую жизнь целиком, я научу тебя всему. — Нет! Я…я уже сплю… — Цзыюй прекрасно поняла значения слов предупреждения от НаЁн, как бы она не восхищалась старшей девушкой, ей было ещё рано познавать вкус взрослой жизни. Она ещё не была готова.