Mortis

Пэнси не смогла долго продержаться на вечеринке. Хватит и того, что Дафна затащила ее в бутик женского белья и просила совета по подарку. У подруги получалось давить на совесть — на рождественские каникулы ей снова потребуется приют у Гринграссов. Возвращаться домой к матери не хотелось. Пэнси чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что она здесь лишняя. Что среди друзей она лишняя. Марта де Веллер заполняла собой все, распространялась, как инфекция. С первого же дня эта недофранцуженка расставляла свои сети и прибирала к рукам то немногое, принадлежавшее ей. Вторгалась в жизнь их компании незаметно, но неминуемо. Марта де Веллер подкупала всех своим загадочным прошлым. Дафна, чертова мать Тереза, носилась с ней, как с обделенным любовью подкидышем. Зубы сводило от ее нотаций и просьб оставить препирания. Марта де Веллер оттеснила ее даже за слизеринским столом. Пэнси приходилось отвоевывать право сидеть вместе с подругой. Когда Марта садилась с Дафной, Пэнси делила стол с Тео — здешним отшельником. Место рядом с Драко для нее теперь было заказано: она по глазам читала его властное «не смей» и больше не решалась вольничать. Когда эти двое сидели рядом, почти плечом к плечу, Драко с несвойственным ему запалом рассказывал о квиддиче или задумчиво складывал руки в замок, с интересом слушая, как Марта восхищалась учениями Парацельса или выговаривалась в защиту Укрепляющего раствора, изучение которого забраковала Амбридж. По мнению генерального инспектора, им не к чему изучать заживляющие эликсиры, а Марта тыкала — пусть тогда запрещает квиддич, ведь ни один игрок не обходится без Укрепляющего. Он терпеливо звал ее — один, два, три раза — когда Марта, никого не видя и ничего не слыша, утыкалась в пергамент с домашним заданием по нумерологии, и растягивала полотно ошибок из-за неправильного решения в самом начале. Она не выбирала этот предмет для изучения — ей нужно было сдать его хотя бы на Выше Ожидаемого, чтобы получить аттестацию за прошлые курсы. Драко дозывался ее не сразу, а она с увлеченным мычанием и чуть ли не испариной на лбу клонила голову в его сторону, не отрывая глаз от кипы цифр. Тогда он без лишних слов указывал пальцем на ее ошибку и возвращался к ужину, успевая кивать и улыбаться Блейзу. Наблюдая за ними, Пэнси с горечью думала: «Сука, Там как должна же быть мерзко я». Дыра в сердце разрасталась, и заполнить ее было нечем. Пэнси стояла в подземельях Слизерина, обняв себя за плечи и посматривая в окно, что отливало зеленоватым светом из-за вод Чёрного Озера над ними. Так ее обнаружил Тео. Пэнси даже не повернула головы, когда портрет отъехал в сторону, выпуская его. Ей никого не хотелось видеть. Нотт помялся с мгновенье и, задумчиво потерев шею, подошел. — Ты чего здесь? — поинтересовался он, — Блейзу там не хватает партнера для баттла. Тео присел на узкий подоконник, закинул правую ногу на левую, щиколоткой на колено. Лицом к девушке. Для вида, чтобы Пэнси не подумала, что он выискивал ее, достал пару прибереженных сигарет и протянул одну. Пэнси удостоила его беглым взглядом. — Ты не куришь, — с холодом сказала она. — Не курю, — кивнул Тео. Он покрутил сигарету на уровне глаз. Пояснил: — Подарки с барского плеча. Ког-те-вран-ская дань… — и с бесхитростной усмешкой исподволь глянул на Пэнси. Она свела прямые брови, без чарующих изгибов, к переносице. Посмотрела прямо на него. У Драко не было такой тяги к курению, пока не появилась она. Пэнси протянула руку, и Тео, понимающе хмыкнув, вложил в ее раскрытую ладонь сигарету. Упоминания Малфоя всегда действовали на нее магическим образом. Но Пэнси удивила его, когда вместо того, чтобы прикурить, раздавила в кулаке никотиновую палочку и отбросила ее в сторону. Если бы она могла так же раздавить Марту де Веллер. Особенно после ее сегодняшнего предложения зарыть топор войны. Еще бы она не была такой идеальной и всепрощающей… Тео проводил взглядом сигарету, вновь поднял глаза на Пэнси и с заинтересованным видом передал ей вторую. Паркинсон разделалась и с ней, но: — Не обольщайся, — осадила она. Тео наверняка воспринял ее жест, как открытую декларацию против Драко. — Не думал даже, — Тео пожал плечами и с внезапно пробудившимся интересом стал разглядывать шнуровку на ботинке. На губах заиграла привычная лукавая улыбка. Пэнси вздохнула, борясь с желанием закатить глаза на такое откровенное вранье. Опустила голову, чтобы волосы упали перед лицом, и стала аккуратно укладывать их. Она всегда оставляла боковые пряди, обрамляющие лицо, выпущенными, но забирала те, что подальше. Тео думал, что в такие моменты она — самая настоящая девочка. Он скосил взгляд на выглядывающие кончики ее ушей, покачивая ботинком и прокручивая в памяти третий курс. Паркинсонов вызвали к декану после учиненной ею драки в дуэльном клубе. Тогда Нотт стал случайным свидетелем разговора Пэнси с родителями. В частности, с ее матерью. Пэнси вылетела из кабинета, выдергивая свою руку из хватки матери. Матильда Паркинсон, стоило двери закрыться за их спинами, стала отчитывать дочь. Она натянуто улыбнулась Тео, что проходил мимо, и понизила голос, злобно цедя слова. Заинтригованный, Нотт притаился за углом и все подслушал. Матильда называла Пэнси непутевой, бестолковой девчонкой и удивлялась, как в их семье могло уродиться такое позорище. Она щипала Пэнси за изумрудный платок, что приучилась повязывать его на манер парижанки взамен галстука, дергала за подол юбки, который она укоротила, хлопала ладонью по оголенным коленкам, хватала ее за подбородок, вертя голову то влево, то вправо, придирчиво рассматривая макияж. — Выглядишь, как французская портовая девка, — прошипела Матильда, резко отталкивая подбородок Пэнси, — только посмотри на это! — она повернула голову в сторону мужа, и тот вздохнул, обратив усталый, тяжелый взгляд на дочь. Отмолчался, то ли соглашаясь, то ли не желая перечить взвинченной супруге. Матильда вытянула палочку и направила ее прямо в лицо дочери. Пэнси дернулась с пискливым айканьем и закрыла лицо руками от колючего холодка очищающего заклинания. Глаза заслезились от обиды. — Для кого ты так прихорашиваешься? — допытывалась Матильда, пока Пэнси растирала руками лицо, скрывая слезы, — чего добиваешься? Уже начала раздвигать ноги?! — ужаснулась она, — какой толк от твоей дружбы с дочкой Гринграссов? Дафна — прилежная, послушная девочка, — сокрушалась женщина, возведя ладонь и топыря пальцы, — золото! А не ребенок. Ты в кого пошла?! — В тебя пошла! — рявкнула Пэнси, отнимая от лица руки и дрожа подбородком, — зачем рожала меня, раз я такое недоразумение?! Я не виновата, что ты зажатая… — Пэнси окинула ее презрительным взглядом с ног до головы, — …чопорная, злая… грымза и дура! — выпалила она, — да я никогда не буду рожать, лишь бы не стать такой матерью, как ты! Пэнси боязливо отскочила, когда Матильда шагнула ей навстречу, страшно трясясь от злости. Ее лицо краснело, сводило судорогой. — Пэнси! Элоиза! Паркинсон! — грозно прогаркала она, — немедленно извинись! — и требовательно ткнула пальцем в пол. — За правду не извиняются! — уперлась Пэнси, медленно отступая назад, в глубину подземелий, — я тебя ненавижу! И папа тебя не любит! Он никого не любит! Только всегда молчит, потому что он трус, трус, трус! — она развернулась и сорвалась на бег. За поворотом ее ждал ошалевший от услышанного Нотт. Растерянный, он даже не сдвинулся с места, уставившись на промчавшуюся метеором Пэнси глазами размером с галлеон. Паркинсон, с припухшим покрасневшим носом, заливаясь слезами, замедлилась и повернула голову, заметив его. Переступила с ноги на ногу. Он же смотрел на ее поджатые губы и так противоречиво, бунтарски горящие огнем глаза, и не мог подобрать слов. Зато смогла она. — Ты подслушивал, придурок?! — пошла с обвинений Пэнси. Уши Тео начали гореть от стыда. Он смущенно опустил голову и прочистил горло, судорожно пытаясь сообразить, что ему сделать и как объясниться. — Чего молчишь?! — Хочешь… — он провел ладонью по кудрявой шевелюре, — хочешь сыграть в шахматы? — и взвел ее над головой, ощущая себя неимоверным идиотом. Пэнси непонимающе поморщилась, посмотрев на него, как на умалишенного. Помолчала, растягивая повисшую паузу, а после достала зеркальце, чтобы, шмыгнув носом, оценить масштаб катастрофы. Ругнулась. — Подержи, — она подошла, вложила ему в руку компактное зеркало, — выше! — и требовательно потянула его за запястье. Тео послушался, в смятении наблюдая за тем, как Пэнси слегка приседала в коленях, чтобы быть вровень со своим отражением, и палочкой завивала ресницы, по новой накладывая стертый матерью макияж. — Одна партия в шахматы, и ты ничего не видел и не слышал, понял? — она глянула на него поверх зеркала своими еще влажными, поражающими светлой голубизной глазами. — Ты понял? — Пэнси искоса посмотрела на него, разобравшись с прической, — мы не будем встречаться. Тео кивнул. — Я понял, — то же самое он ответил ей тогда. Их отношения так и не сдвинулись с мертвой точки за эти два года. Пэнси морозилась, когда он пытался поговорить с ней открыто. Поэтому Тео стал более язвителен, шутлив, прикрывался маской несерьезности и смотрел, когда она не замечала. Его готовность встречаться только отталкивала Пэнси — ей было неинтересно. Другое дело Драко — неприступный, холодный и харизматичный принц, молча прикрывающий ее спину всякий раз, когда она выкидывала новые фокусы. Он кружил ей голову, своими поступками подавая неоднозначные сигналы, но вел себя, как свободный парень. Пэнси надеялась его приручить, но лишь культивировала в себе зависимость и неуверенность. — Тогда пошли, — ногти Пэнси полоснули по груди. Тео прочувствовал их кожей — острее лезвий, в опасной близости от сердца, где она занимала почетное место. Но обходилась с ним ненадлежаще, по-свойски, грубо. Как с ненужной вещью. Ткань рубашки натянулась и захрустела, когда Пэнси двинулась вперед, желая увлечь Тео за собой, но парень остался неподвижен. Он, покусывая нижнюю губу и чуть сощурившись, смотрел в стену перед собой. Собирался с мыслями. — Одно условие. Тео осторожно разжал пальцы Пэнси, скомкавшие на груди рубашку, в то время как она, застыв на месте, медленно и недоверчиво перевела взгляд с его руки обратно — к лицу. Сердце заходилось от страха вновь быть отвергнутым, но если он нужен ей сейчас — почему бы не выдвинуть встречное предложение? Он поднялся и взял девушку за руку, позволив себе провести большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. — Это ведь все равно ничего не значит для тебя, — то ли спросил, то ли утвердил Тео, поднимая на нее глаза. Пэнси изменилась во взгляде. Всматривалась в него без тени смущения, начиная закипать от раздражения и предательски всколыхнувшегося сердца. Ничего не ответила. Только резко развернулась, против воли жалуя ему несколько кратких прикосновений, пока они добирались до скрытой от чужих глаз ниши. Во время секса он не задавал вопросов. Пэнси сама говорила, что ей нужно. Сегодня она потребовала взять ее сзади, чтобы не видеть его лица. А Тео думал о том, что когда-нибудь — возможно, когда-нибудь — она перестанет представлять на его месте Малфоя. Подаваясь бедрами навстречу и запрокидывая голову, Пэнси желала, чтобы Тео сильнее наматывал ее волосы на кулак. Чтобы не был так нежен. Чтобы в его прикосновениях она перестала угадывать осточертелую искренность. Ту самую, с которой он задавал свое «Как ты?». Парни редко испытывали к ней настоящий интерес, обычно все зиждилось на сексуальном влечении. Это простое его «Как ты?» отзывалось странной болью в груди. Искренность, с которой он задавал этот вопрос, была слишком… Слишком. Как ты? Как ты? Как ты? Она так привыкла сталкиваться с равнодушием, что теперь было страшно ступить на другую дорожку. Всю жизнь на привязи — новой веревки не нужно. Но тело — не душа. Секс с Тео совсем не об этом. Конечно, он хотел бы считать иначе. А ей бы хотелось, чтобы от его рук ныла кожа на затылке. Чтобы Тео потянул так сильно, что она бы услышала хруст собственной шеи. Чтобы помнила, всегда помнила. С ним может быть еще больнее. Пэнси шмыгнула носом, и непрошенные слезы покатились по румяным щекам. Тео, почуяв неладное, замедлился, но она грубо бросила: — Не смей! Выгнулась сильнее, перенимая инициативу, задвигалась быстрее, выбивая из него гортанные возбужденные стоны, как в наказание. Себе, ему — не важно. Не смей спрашивать меня «Как ты?». У нас с тобой просто секс.

***

Драко легко мог описать, что он чувствует по отношению к Поттеру и всей этой «гриффиндорской элите». Раздражение. Злость. Ненависть. Бурлящую, кипящую, стекающую изо рта пузырящейся пеной. Эти чувства преследуют Малфоя с первого курса. Его вражда с Поттером корнями уходит в детство. Сидит глубоко с того самого момента, как он не ответил на его рукопожатие и отдал предпочтение голодранцу Уизли и лохматой грязнокровке Грейнджер. Растет в геометрической прогрессии с каждым годом. Отец полагал, что Поттер станет продолжателем дела Волан-де-Морта, будет его улучшенной версией. Такие слухи ходили еще когда о нем самом толком ничего не было известно. Избранный, чудом избежавший смерти от Авады. Полукровка, как и сам Реддл. Но Люциус оказался не прав. Когда Поттер связался с этой вшивой шайкой, Драко понял, что все его предположения не имели права на жизнь. Поттер не более, чем выскочка. Назойливая грязь под ногтями, оскверняющая его существование. Но за ним закрепилась слава одаренного волшебника. Надо же, на втором курсе Поттера и вправду считали наследником Салазара Слизерина… А ещё он, видите ли, первый самый юный участник и победитель Турнира. Герой, в очередной раз спасшийся от нападения Лорда. Просто удивительное, блять, везение. Даже Люциус воспринимал его всерьез, как достойного противника. В то время как сам Драко был лишь мальчишкой, которому не позволяли лезть в дела старших. У Гарри Поттера не было ничего и одновременно — все. У Драко Малфоя было все и одновременно — ничего. Драко лежал на больничной койке, окруженный сокомандниками. Они галдели, обескураженные и разозленные проигрышем в матче. Он и сам был зол, но их голоса, звучащие наперебой, раздражали не меньше. Его подташнивало, голова несколько кружилась. — Снейп прикроет, я уверен, — скалился Монтегю. — Они жаловались, что я якобы Спиннет брови заколдовал, — высказался Блетчли, — она их в супе вылавливала, сидела волосатая, как горный тролль. Они всем скопом пришли к нему, но реакции… — он с усмешкой сложил большой и указательный пальцы, показывая «0». — Так это ты или не ты заколдовал? — не понял Гойл. — Не дури, — поморщился Майлз, — конечно, я. Профессор отмазал. Малфой осторожно потянул воздух носом, морщась от боли. Сегодня он сорвался, и ему-таки съездили по лицу. Поттер вырвал для Гриффиндора победу, словил снитч, опередив его на ничтожную секунду. Если бы не он, красно-золотые не ходили бы с такими довольными и надменными рожами. Они забили всего один гол, в то время как Уизли пропустил все шесть. Его стихи, что под дирижерство Пэнси напевала вся слизеринская трибуна, возымели эффект. Но это нисколько не радовало. Слизерин проиграл, и то было личное поражение Малфоя. Поттер снова его обскакал. — Как благородно, Поттер… — соскользнув с метлы, протянул он, — снова прикрыл задницу Уизли. С таким же успехом можно было посадить на метлу свинью. Гарри его проигнорировал, принимая помощь Анджелины и поднимаясь с земли. Его сбили с метлы. — Это все тот горилла Крэбб, он метнул бладжер уже после свистка! В спину! — возмущалась Джонсон, и Гарри поморщился, становясь на ноги. Болела спина и копчик — прилетело прямо по крестцу. Алисия подхватила Гарри под руку с другой стороны. Малфой не унимался. — Как тебе мои стихи, Поттер? — выкрикивал он, — Уизли-Гризли — весьма талантливо, не находишь? Поттер недовольно поджал губы, отворачиваясь. За спиной гоготала парочка слизеринцев. Он же сдерживался, как мог, зная, что сейчас за ними наблюдает весь преподавательский состав. — Плевать на него, пусть орет! — высказалась Джонсон, — он злится, что проиграл, ничтожество! — она метнула взгляд в сторону Малфоя. Темнокожая, с мужской хваткой, Анджелина оправдывала свой капитанский титул. В начале игры, во время приветствия, Монтегю намеренно с силой сдавил ей пальцы, но она даже бровью не повела. Поттер молча кивнул, соглашаясь с ней. Пожал подошедшему Джорджу руку, а тот сообщил: — Фред пошел искать Рона. Его нет в раздевалке, — и только сейчас Гарри заметил, что друга не было на поле. Рон от волнения даже ничего не съел за завтраком, не приободрил его и поцелуй в щечку от Гермионы. Уизли абстрагировался, полностью зарывшись в переживания. Его едва не стошнило от нервов, а перед самой игрой он запутался в форме, надев её задом наперёд. Алисии пришлось ему помочь. Стихи Малфоя вконец деморализовали Рона. Как бы чего не случилось… Малфой же продолжал издеваться, желая выплеснуть свою злость. Он с самого утра был на взводе и прошлой ночью едва сомкнул глаза — понятия не имел, что делать с Мартой, а тут еще этот блядский проигрыш. — Я планировал добавить еще пару строк, что-нибудь про главу этого скотского семейства… Но сам понимаешь — цензура, — кривая ухмылка рассекла скуластое лицо. Джордж дернулся в его сторону, и Гарри выбросил перед ним руку, останавливая. Драко, заметив этот жест, распалился пуще прежнего. Сердце толчками качало по венам крошки стекла, подскочивший адреналин притуплял инстинкт самосохранения, и ноги сами неслись вперед. Он прямыми, уверенными шагами сокращал расстояние, отделявшее его от Поттера. — Но ты ведь любишь эту семейку, Поттер?! — горланил Малфой ему в спину. Бледный от злости, скалящий белоснежные зубы. — Каникулы у них проводишь. В толк не возьму, как только выносишь эту вонь, — зло выплюнул он, приближаясь, — хотя, пожив у маглов, наверное, любому свинарнику рад?! Джордж заметно замедлил шаг. Гарри же втапливал ботинки в мерзлый песок, предпочитая либо статься глухим, либо припечатать ногой рожу Малфоя. Раздавить его, как мелкую, играющую на нервах, блоху. Раздражение клокотало в нем, изводило, норовя сорваться с губ ответной колкостью, и он лишь надеялся, что вывезет еще с минуту ходу на своих морально-волевых, пока не покинет поле. Но нет. — Или, может, ты помнишь, как воняло в доме твоей матери?! И в свинарнике Уизли узнаешь родной запах? — Малфой едва успел осмыслить, что он сказал. Это ход конем. Это ниже пояса. Это слишком подло даже для него. Черт дернул Малфоя за язык. Но, видит Салазар, ему хотелось разрядки. Хоть какой-то. И он свое получил. Не помня себя от ярости, что накрыла его с головой, подобно цунами, Гарри резко остановился. В уши забило, набатом застучало сокровенное и одинокое: мама. Его мама. Женщина, очертания лица которой он помнил только по колдографиям и мерцающему изображению в зеркале Еиналеж. Женщина, глазами которой он смотрел на мир и гадал, может ли она видеть то же, что и он. Ведь она всегда здесь, всегда с ним, в самом сердце. Так ему говорили. Женщина, о которой все кругом знали так много, а он сам — так ничтожно мало. Несправедливо мало. Женщина, что без раздумий пожертвовала собой, защищая его. Сквозь гул в голове, сбрасывая с себя оцепенение, Гарри услышал, как вскричала Анджелина: — Джордж! ДЖОРДЖ! — она безуспешно попыталась остановить Уизли, что бросился на Малфоя, и попятилась назад от того, как следом рванул и сам Поттер, вырываясь. Он больше не чувствовал боли от бладжера. Боль горела в груди. — Гарри! — окликнула Алисия, и синхронно с Анджелиной: — СТОЙТЕ! Но было поздно. Тогда Поттер не задумывался, насколько это низко — накинуться вдвоем на одного. Малфой сам дернул стоп-кран. Джордж с размаху ударил Драко по животу, выбивая дух, желая насадить его тушу на кулак, как чучело. Малфой согнулся пополам с коротким придушенным сипом, но ответил размашистым ударом по челюсти. Зубы Уизли клацнули, чудом не откусив язык, голова запрокинулась. Воздух прорезал громкий свисток мадам Трюк, трибуны в ужасе взревели сотнями голосов студентов. Профессора бросились вниз, чтобы остановить драку. Но Поттер уже набросился на Малфоя, повалил на землю, вбивая кулак в его бледное лицо и ломая нос. Слыша хруст и чувствуя, как проминается, подобно тесту, размягченная, влажная, залившаяся кровью кожа. У Драко не было сил на то, чтобы спихнуть его. Глаза налились слезами, багровые брызги окропили песок. Он лишь старался держать голову прямо, пока Поттер лепил удар за ударом, проходясь кулаком то по одной щеке, то по другой. — Маг… ловский… — просипел Малфой, растягивая губы в кривом оскале и сцеживая сквозь зубы кровь. Удар. Голова вправо. — Мордо… бой… Удар. Еще раз вправо. — Другого… не ожидал… Драко почти потерял сознание, видя перед собой расплывающееся, искаженное от гнева лицо Поттера, в очередной раз заносящего руку для удара. Но было похуй. Потому что на мгновение стало легче. Он ощутил, что получил по заслугам. Но не за то, что сказал сегодня — Драко мысленно прописал наказание себе вчерашнему. Потому что не остановил Марту, когда должен был. Он знает, что должен был. — Импедимента! — выкрикнула мадам Трюк, и Поттера отбросило в сторону. Появилась Макгонагалл, разражаясь в гневной речи, и приказала виновникам происшествия следовать за ней в кабинет. Над Драко же сгрудились сокурсники и преподаватель по полетам. Его немедленно доставили в госпиталь. — Оп-па, Поттер! — неожиданно воскликнул Монтегю, и Драко аккуратно приподнялся на больничной койке. За спинами сокурсников почти ни черта не было видно. — Как тебе удар бладжером? — спросил Грэхэм, видя в дверях больничного крыла Поттера и одного из близнецов Уизли. — Как тебе сломанный нос на отборочных? — зло бросил Гарри, — теперь у вас двое из семи, осталось еще пятеро. — Завали еблет, Поттер, — тотчас откликнулся Малфой, — двое на одного — очень по-гриффиндорски. Смело, я бы сказал. — Что, бо-бо, Малфой? — издевательски поинтересовался Гарри, появляясь в поле его зрения. Слизеринцы рядом ощетинились, но Поттер совсем их не боялся. — Знаешь, я бы с удовольствием сделал это еще раз. — Так подойди, — опасным голосом сказал Драко, смотря на него исподлобья. — А сам не можешь? Я тебе, вроде, нос сломал, а не ноги. Или опять разыгрываешь драму? Где же все твои поклонницы, что истекают соплями, когда ты хныкаешь от боли? — По-моему, это тебе чуть задницу не вынесли, хромоногий. Без Уизли устоять-то сможешь? — Малфой кивнул на Джорджа, что придерживал Поттера. Хлопнула дверь. — Легка на помине. Пришла к своему дружку?! — мгновенно переключился Поттер, посмотрев на вошедшую. Он повернулся, и Джордж предостерегающе кашлянул. — Мерлин, как вы все ведетесь на эту белобрысую морду… — недовольно сказал Гарри. Драко поднял бровь, не понимая, к кому он обращался, но тут: — Может быть, правильно, что тебя исключили из команды, Поттер?! — Малфой узнал ее голос. Марта подошла к Поттеру, складывая руки на груди, но он не сумел разглядеть ее за зелёными плащами. Только слушал, с замиранием сердца осознавая, что она пришла к нему. Погодите, что? Поттера исключили из команды? Монтегю присвистнул, Пьюси расплылся в улыбке. Слизеринцы заулюлюкали, переглядываясь. — Да что ты говоришь, новенькая?.. — хитро протянул Грэхэм. — Вести с полей, Монтегю, — резко бросила Марта, не поворачивая головы. Она смотрела на Поттера. — Возмущались всю дорогу, аж с другого конца коридора слышно. Марта поверить не могла, что Гарри так высказался в ее сторону. Они ведь… Сотрудничают? — Выбирай слова, Поттер, меня даже не было на игре, — предупредила она. Гарри застыл с поджатыми губами. — Легче, де Веллер… — негромко осадил Джордж. Он выглядел менее угрюмо, чем Гарри, хотя ему тоже прилетело, равно как и Фреду — просто потому, что они близнецы. Всех троих отстранили от игры в квиддич навсегда. А Драко напрягся. Получается, Марта не видела его на поле… Она специально не пришла? Но кто-то же сообщил ей, что он здесь? Иначе что она забыла в больничном крыле? Дверь открылась снова. — Ого, да тут собрание! — весело хмыкнул Блейз, входя. Следом зашла Дафна, и Пэнси шикнула на нее, чтобы быстрее двигалась. Толкнула дверь посильнее, распахивая ее шире. — Какого хрена, Поттер?! — с порога крикнула Пэнси, обращая взгляды всех присутствующих на себя и тут же замечая Марту. Она сощурилась и неприязненно, понизив голос: — А ты здесь откуда? — Ты, мать, проспала? Такое пропустила! — воскликнул Забини, сгребая агрессивно настроенную Паркинсон в охапку, отчего та цокнула и отвернула лицо в сторону. — Вот сейчас не понял, Блейз, — послышалось со стороны коек. — Я к «дружку» торопилась, — иронично ответила Марта, поднимая брови, — повезло, что это не ты, Поттер, а то меня заводят сломанные носы. Гарри сжал кулак. Знал же, что не стоит так разговаривать с Мартой — для этого не было причин. А ругаться с ней — все равно, что сунуть руку в улей. — Тебе Малфой расскажет, какого хрена, — напоследок огрызнулся Поттер на высказывание Пэнси. Он с досадой отвернулся и, прихрамывая, направился с Джорджем к свободной койке. Малфой коснулся запекшейся крови над губами. Он уже накладывал Тергео, но она периодически сочилась из носа. Помфри возилась с другими ребятами, тоже получившими травмы во время матча, и до него очередь пока не дошла. Смотреть в зеркало не хотелось. Он уже языком чувствовал, что не досчитался пары зубов. Кожа на левой щеке вспухла, ныла. Для встречи с Мартой он выглядел блядски очаровательно. В душе — кисло-сладкая смесь из противоречий. Драко одновременно и боялся, и надеялся, что Марта к нему подойдет. Все-таки, она здесь ради него. Однако он до сих пор не знал, как ему себя вести и что сказать. Обычным «прости» здесь не отделаешься, да и его коробит извиняться. Вчера он был слишком пьян, расслаблен после секса, и попросту не понял, как среагировать. Как поступить правильно. Шрамы Марты привели его в ужас. И Малфой задумывался — а точно ли он принял то, кем она является? Он чертовски мало знал о ее прошлом. Влечение к ней слепило. Увидеть ее обнаженной — жуткое откровение. Как грязная исповедь. Притягательная и отталкивающая. Это сродни заглянуть под Пожирательскую маску. Обличить. И как относиться к Марте теперь — вопрос из разряда философии. Столь же парадоксально, сколь идея отца о формировании чистокровного общества под гнетом самого великого и кровожадного полукровки. Однозначных ответов и правильных решений здесь тупо нет и быть не может. Как же бесит эта… двоякость. Блейз отбил кулаки парням, хваля игру, и по-свойски сел на его койку, заставив подвинуть ноги. На заднем фоне Малфой слышал, как Дафна расспрашивала Марту: — Ты куда пропала вчера? — с высокими, обеспокоенными нотками в голосе. — Перепила. Прости, что не предупредила. Я выпила снотворного и… — Божественный вид, дружище, — усмехнулся Забини, и Малфой переключился на друга. — Хочешь себе тоже? Могу устроить, — холодно отозвался он. Не день, а пиздец какой-то. Подошла Пэнси, растолкав слизеринцев. Облокотилась о перекладину у изножья кровати. — Сильно болит? — спросила Паркинсон, и Драко только качнул головой, отмахиваясь. Тебя не хватало. — Так, не устраивайте столпотворения! Всем разойтись, не мешайте работать! Мисс де Веллер, вы знаете, где и что лежит. Берите, что нужно, у меня нет на это времени! — раздался строгий голос Помфри. Она потеснила ребят, пробираясь к Малфою. Квиддичная команда двинулась на выход, и он на мгновение увидел Марту, что прошла мимо коек, в сторону кабинета Помфри, где та отдыхала в перерывах. Там школьная целительница держала все необходимые тинктуры, зелья и эликсиры. — Сейчас вправим нос, мистер Малфой. В сторону, в сторону! — Блейз быстро вскочил с койки, поднимая руки, — ох, и угораздило же вас… Грязный язык — тому виной! Целительница в красном сестринском платье из габардина, с белым фартуком поверх и чепцом склонилась над Драко с палочкой. Тот сжал челюсти. Еще он нравоучительных ворчаний не выслушивал… — Вымыть бы его вам с мылом… Малфой прикрыл глаза, а в следующую секунду зашипел. Нос с хрустом встал на место. Драко проморгался, смотря в светлый потолок. Блядство. Пэнси с сочувствием поморщилась. Пока Помфри накладывала диагностическое заклинание, Малфой уловил голос Пьюси: — Ты к Малфою? И следом: — Нет. Здесь и так много людей. Слова Марты — проклятой желчью в глотке. Блять, неужели она… Драко сглотнул, сминая в кулаке простынь. Гадство. Что, если ей всего лишь нужно было противозачаточное? После него. Черт возьми, он ведь даже об этом не подумал... — Тогда пойдем? — позвал Эдриан. — Да, — сказала Марта, — мадам Помфри, я записала! — Хорош флиртовать с ней, Эдриан… — недовольно отозвался Монтегю, — пошли уже. — Да оставь ты их, — посмеялся Блетчли, — голубки… — Хорошо, — бросила целительница и обратилась к Малфою, — повреждений органов нет, но это вовсе не ваша заслуга, — с укором сказала она, — у вас легкое сотрясение, и нужно восстановить пару зубов. Здесь мы быстро управимся… Но Малфой почти не слушал, уставившись в потолок. Не замечал, что едва дышал, задерживал дыхание. В груди жглось, оседало копотью. — Говори вежливее, Грэхэм… — как всегда дипломатичен, — Марта… Могу по имени? — с сомнением спросил Эдриан. — Шевелитесь, придурки… — вздохнул Монтегю. Дверь хлопнула. — Э… Да… — растерянно откликнулась Марта, — Даф, увидимся в гостиной? — Давай, мы скоро придем, — улыбнулась Гринграсс. Драко закрыл глаза. — Вот так… Держите голову прямо, пусть паста впитается. Сейчас принесу болеутоляющее… Вам следует отлежаться… — слова Помфри тонули, не достигая цели. Марта ушла. Драко легко мог описать, что он чувствует по отношению к Поттеру и всей этой «гриффиндорской элите». Раздражение. Злость. Ненависть. Но описать то, что он чувствует по отношению к Марте де Веллер, оказалось гораздо сложнее. Это кисло-сладкая смесь из противоречий…

***

Хагрид вернулся в Хогвартс спустя несколько месяцев отсутствия, и друзьям не терпелось увидеться с ним. Он объявился как нельзя кстати — это единственное, что смогло привести Рона в чувство после матча. Он появился в гостиной Гриффиндора только к вечеру, насквозь промокший — намеренно торчал под дождем, коря себя за отвратительную игру. Гермиона заботливо усадила его перед камином, протянула плед, мельком поглядывая на Гарри — тот тоже был мрачнее тучи. Между парнями едва не началась перепалка, потому что Рон собрался покинуть команду, а в ней сейчас и без того всего 4 действующих игрока. Втроем пробравшись в хижину Хагрида под мантией-невидимкой, они расспросили друга о секретном деле, порученном ему Дамблдором — путешествии в горы для переговоров с великанами. Итог миссии был неутешительный: Пожиратели Смерти переманили их на сторону Темного Лорда. Хагрид узнал среди них Макнейра — того самого палача, что на третьем курсе должен был казнить Клювокрыла. Разговор прервался из-за внезапно объявившейся Амбридж, что проследила за ними по цепочке следов, оставленных на снегу. Они втроем едва не попались, но больше всего Гермиона переживала за Хагрида. Амбридж подозревала его в содействии Дамблдору, а он совсем не умел врать и отвечал на ее вопросы невпопад. Гермиона знала, что, допусти Хагрид малейшую оплошность, он отправится на испытательный срок следом за профессором Трелони. Именно поэтому в другой день, с утра пораньше, она снова пошла к нему с целью убедить переделать учебную программу. Она просила, умоляла Хагрида обучать их чему-то простому и безобидному, чтобы Амбридж не смогла к нему придраться на сегодняшней инспекции. Но он был непреклонен и обещал сделать сюрприз. — Мне даже страшно представить, — вздохнула Гермиона. Она осторожно спускалась по протоптанной узкой тропинке, изредка оборачиваясь на Гарри и Рона, плетущихся позади. Остальные гриффиндорцы уже были на подходе к хижине, а слизеринцы, как обычно, расслабленно шли в самом хвосте. — Хагрид не понимает, что такое Амбридж. Он слишком наивен, — она покачала головой, — я не думаю, что этим декретом все ограничится. Гарри понимающе кивнул. Пару дней назад, в кабинете Макгонагалл, Амбридж заявила, что Фадж одобрил ее прошение на расширение собственных полномочий. Теперь у входа в Большой Зал висела еще одна уродливая табличка с новым указом №25, согласно которому Амбридж сама могла определять степень наказания для студентов и лишать их привилегий в обход решения деканов, что фактически ставило ее на один уровень с директором. Именно поэтому теперь в кабинете Амбридж хранились три конфискованные гриффиндорские метлы — близнецов Уизли и его собственная. А Гермиона продолжала: — Будет хуже, и неизвестно, как это затронет преподавателей. На Трелони мне все равно, но я уверена — это делается не просто так. Она пытается найти брешь, убрать слабых, — Гермиона кинула быстрый взгляд на ребят, — чтобы на их место посадить кого-нибудь лояльного министерству. Она хочет собрать в своих жирных лапах всю власть! — Главное, чтобы Хагрид не привел химеру, — вставил Гарри, — иначе Амбридж точно поднимет шуму. — Я бы хотел посмотреть на живую химеру… — задумчиво сказал Рон. — Дай Луэллин, наверное, тоже так думал, пока она его не сожрала, — хмыкнул Гарри. — Это который за «Катапульты Кайрфилли» играл? — уточнил Рон. — Ага, — кивнул Поттер. — Не думаю, что Хагрид не пытался ее приручить, — ответила Гермиона, — если вы забыли, то соплохвосты, которых он выводит в Запретном лесу, являются гибридами мантикоры, что, в свою очередь, мало отличаются от химер… — важно заметила она. Рон закатил глаза и негромко, чтобы услышал только Гарри: — Ну началось… Поттер улыбнулся. — Учебная программа профессора Граббли-Дерг в этом плане недальновидна. Она создает слишком тепличные условия, хотя не сказала бы, что мне нравится каждый раз рисковать жизнью, переживая, что кто-нибудь отгрызет вам голову, — Гермиона усмехнулась, при ходьбе ее кудри пружинились. — Это было всего один раз, она всю жизнь теперь напоминать будет? — тихо пробурчал Рон, недовольный тем, что на фоне подруги выглядел, как мальчишка, которого постоянно нужно защищать. Гарри только усмехнулся. Лично он уже давно привык и не отрицал, что если бы не Гермиона, он бы отбросил коньки еще на первом курсе. — В любом случае, я просто хочу сказать, что у меня плохое предчувствие, — со вздохом сказала Гермиона. — Ты так и не выяснила, что у Хагрида с лицом? — подал голос Гарри. В первый день тот прикладывал к лицу охлажденный кусок мяса к багровой кровоточащей ране. Рон поскользнулся, и Гарри вовремя подставил руку, чтобы друг не упал. — Черт бы побрал, — выругался Уизли, поправляя шапку с двумя помпонами на веревочках. На нем была не первой свежести кожаная коричневая куртка с отделкой из овечьего меха внутри. За спиной раздался хруст снега, проминаемого под чьими-то ботинками, и Гермиона обернулась, не успев ответить. — Ты наконец заметил это, Поттер? На лице твоего дружка — слабоумие. Гарри повернул голову, замечая рядом ухмыляющегося Малфоя и шедших чуть позади, гогочущих, как две здоровые детины, Крэбба и Гойла. Он просто двинулся дальше, игнорируя. — Надеюсь, этого безмозглого тролля скоро уволят, — продолжил Драко. — Это произойдет не раньше, чем твой гребаный папаша сядет в тюрьму, — сказал Гарри себе под нос, но Малфой его услышал. — Гарри! — одернула его Гермиона. Малфой резво бросился в его сторону, хватая за грудки. — Скажешь это еще раз… — процедил Драко. Гарри оттолкнул его от себя, роняя сумку. Крэбб и Гойл остановились, смотря на разворачивающуюся потасовку. — А что ты мне сделаешь, Малфой? — с вызовом спросил он, — пожалуешься Амбридж? Так иди, сбегай за мамочкой! — Поттер махнул рукой в направлении замка, — ты ведь сам ни черта не можешь, только языком мелешь! — Да что ты, — Малфой подошел почти вплотную, как делал это всегда, пытаясь доминировать, задавить противника, и презрительно скривил губы, — проверим? Вы же у Грейнджер, как два песика на поводке. Вмешалась Гермиона: — Прекратите! — она схватила друга за предплечья, чтобы тот снова не набросился на Малфоя, и потянула на себя, — Гарри, он просто нарывается! Пойдем на урок! Поттер упирался, буравя взглядом Малфоя. Тот же усмехался прямо ему в лицо: — Правильно, Грейнджер. К ноге, Поттер! — расплылся в гадкой улыбке он, — а то не дадут вкусняшку. Хотя по мне, грязнокровка — такой себе сорт удовольствия. Но тебе самое то, верно, Уизли? Подешевле, — Малфой бросил насмешливый взгляд на Рона, что побагровел от его слов. Уизли выдвинулся вперед, уже подумывая над тем, чтобы вдвоем, по-грязному, завалить ублюдка. — Захлопни пасть, Малфой, — прорычал Уизли, — или тебе снова придется вправлять нос! Все трое разошлись не на шутку, и теперь они перебивали друг друга, голоса сливались в общем гомоне: — Знаешь, Малфой, твой папаша хотя бы чего-то стоит… — начал Поттер. — Попробуй, Уизли. Но вопрос, получится ли?.. — поднял брови Малфой. — …тебя же даже в Пожирательскую шайку не возьмут, настолько ты трусливое ссыкло! — …строишь из себя героя, хотя в числе первых съебался, обосравшись на матче! Рон бросился на Малфоя с кулаками, но Грейнджер с криками перекрыла ему дорогу. — Я сказала, хватит! — Вы скоро, нет? — буднично поинтересовалась подошедшая Марта, — или мне вас растолкать? Шум затих. Драко резко умолк, переводя взгляд на Марту, что холодно осмотрела всю компанию, за исключением его самого. Он сжал челюсти и отошел назад, становясь ногами прямо в снег. Пока Марта проходила, буравил Поттера глазами со сквозящей в них лютой ненавистью. А Гермиона с удивлением наблюдала, как ботинки Малфоя утопают в сугробе. Ей кажется или… — Привет, Крэбб. Гойл, — бросила Марта, и первый что-то неразборчиво и смущенно буркнул в ответ, — нечего тут стоять. Урок скоро начнется. — Успокойся, — шепнул Гойл, хлопнув друга тыльной стороной ладони по животу и спускаясь за Мартой по тропинке. Малфой на мгновение отвлекся, посмотрел ей вслед. — Ты снова налег на пирожные? — с усмешкой спросила она у Крэбба. Тот пыхтел, с явным трудом передвигаясь. — Они ванильные… — возмущенно начал Винсент, и Грегори пихнул его плечом, чтобы он их не позорил. — И там протеина много, — Гойл попытался исправить шаткое положение дуэта, — ты вот пробовала? — Когда я прихожу, их уже не остается, — ответила Марта. — Давай я для тебя в следующий раз один оставлю… — торопливо предложил Крэбб. — Очень мило с твоей стороны, Крэбб, но не нужно. Голоса отдалялись, понемногу стихая. Гарри расплылся в гадливой улыбке: — Фас, Малфой. Подружка-то уходит. — Держи язык за зубами, или я нахрен их выбью, — тихо процедил Малфой, едва сдерживаясь. Рон подключился, перебивая: — …не поздоровалась. Даже она поняла, какой ты ублюдок! Драко порывисто дернулся в его сторону. — Рональд! — но Гермиона вновь укрыла друга, оттаскивая его от Малфоя. Видит Мерлин, она устала вечно стоять на линии огня. Она была меньше, слабее, и ничего не могла противопоставить здоровым парням, кроме слов и магии. Но магию она не осмелилась бы применить — понимала, что это сулит новыми проблемами с Амбридж. — Советую выпилиться из команды, Уизли, — Малфой повел плечом, когда Грейнджер с силой его отпихнула, — убери свои грязнокровные руки, Грейнджер! — Я сказала, хватит! — повысила голос Гермиона, — да ты с цепи сорвался, Малфой?! — усмехнулась она, довольная тем, что обыграла его шутку, — иди к своим! Она схватила с земли сумку Гарри, насильно пихая ее другу, и выставила руку в сторону, поглядывая на Рона на случай, если он опять ее не послушает. Кудри растрепались, и она уже вся покраснела от усилий. Гарри неловко и тихо бросил ей «извини», не отводя взгляда от Малфоя, что отряхивал свое пальто там, где его касалась Гермиона. Грейнджер только качнула головой, мол «не стоит». — Все в порядке? — учтиво поинтересовался Рон, тоже то и дело косясь на слизеринца, — этот подонок и волоса твоего не стоит, Гермиона… — Я давно перестала реагировать… — напряженным шепотом ответила она, но: — Еще увидимся, шрамоголовый, — угрожающе бросил Малфой, спускаясь по тропинке. — Навещу тебя в Азкабане, — не сдержался Гарри, а Рон недовольно бросил: — Урод… Гермиона вздохнула. — …в отличие от вас, — договорила она. Всю дорогу до Хагрида парни провели в угрюмом молчании, слушая упреки от Грейнджер. Гарри старался не возникать, зная, что с ней ему точно спора не выиграть. Кроме того, он мог ляпнуть что-нибудь со злости и потом пожалеть. Гермиона этого не заслуживала. Сегодня Хагрид решил завести студентов поглубже в Запретный лес. И гриффиндорцы, и слизеринцы с некоторым отвращением посматривали на мясистую тушу какого-то животного, что лесничий нес, перекинув через плечо. — Я, наверное, единственный в Британии, кому удалось их приручить, — самодовольно рассказывал Хагрид, — они любят темноту, поэтому придется немного пройти. Теодор Нотт, проходя мимо Золотого Трио, по колено утоп в снегу. — Да блять… — выругался он. — Тео, есть одно заклинание… — с усмешкой начал Блейз, — для растапливания снега. Забини шел рядом с Дафной, магией расчищая перед собой дорогу. — Или у тебя с палочкой все так же плохо, как и с членом? — он улыбнулся, перехватая друга под локоть и помогая тому выбраться из сугроба. — Не хуже, чем у тебя, — Тео обернулся, приложил руку к груди в шутливом поклоне и многозначительно протянул, посмотрев на его девушку, — Дафна… — он улыбнулся. Дафна недовольно сощурилась, краснея, а Блейз взмахнул палочкой, чтобы придушить Тео его же шарфом. Нотт хрипловато засмеялся, оттягивая узел и уходя вперед. — Чего уставилась, Грейнджер? — фыркнула Пэнси, и Блейз перевел взгляд на Гермиону, что косилась в их сторону. Паркинсон шла прямо позади нее. — Поражаюсь интеллектуальному уровню вашего общения, — негромко ответила Гермиона, расправляя плечи, потому что Пэнси стреляла взглядом в спину. А про себя думала — и это Хагрида Малфой называет безмозглым троллем? Да у этих слизеринцев просто сортирный юмор и тотальное неуважение друг к другу! — Знаешь, почему все так, Грейнджер? — хмыкнул Забини, пропуская вперед себя Дафну. Грейнджер посмотрела на него. — Змеи — самые искусные любовники. Не зря в вашей магловской религии есть змей-искуситель. Советую завести себе одну, чтобы перестать быть такой ханжой, — он приложил два пальца к губам и высунул язык. Гермиона запунцовела, понимая, на что он намекает, и быстро отвернулась. Хмыкнула, скрывая смущение, и ускорилась, подгоняя озирающихся Гарри и Рона. — Итак, становитесь здесь, — Хагрид обвел рукой пространство справа от себя. Студенты вышли на небольшую опушку. Враждующие факультеты по привычке держались обособленно, негласно образовав два полукруга друг против друга. — Сейчас я их позову, и вы сами расскажете мне, что же это за существа. Хагрид дал клич и сбросил с себя тушу. — Боже, что у него с лицом? — брезгливо поморщилась Пэнси, а потом повысила голос: — А вы уверены, что приручили?.. — она хмыкнула, — кого бы там ни было, — Пэнси повертела пальчиком у лица, и лесничий побагровел от стыда. — Это не твое дело, — грубо бросил он, поворачивая голову, — если больше нет дурацких вопросов, все внимание сюда! Хагрид развел руками перед собой, но Гермиона ничего не видела. — И что мы должны увидеть? — спросил Малфой, приподнимая бровь. — Фестралы, — тихо сказал Гарри, и Гермиона встрепенулась. Присмотрелась, замечая, как ветви деревьев качнулись — явно не от ветра — и спружинили, сбрасывая снег на невидимую для нее фигуру животного. Раздалось лошадиное фырканье. Парвати испуганно ахнула. — Боже мой, что это такое?! — она попятилась, врезаясь в Невилла, — там что-то двигается! Малфой непонимающе поморщился, по-прежнему ничего не видя. — Так, кто их видит, поднимите руки, — довольным голосом скомандовал Хагрид. В воздух поднялись четыре руки. Гарри, Невилла, Теодора Нотта и Марты де Веллер. — Да, я знаю, что вы их видите, — лесничий качнул головой и перевел взгляд на слизеринцев, — угу, понятно. Кто взял с собой учебники, найдите раздел про фестралов, чтобы вы поняли, как они выглядят. Кто мне скажет, почему их видят не все? Грейнджер подняла руку. — Ну давай, Гермиона. — Их могут видеть только те, кто видел смерть, — ответила она. Возбужденный шепоток прошелся по рядам студентов, а следом раздался девичий крик. Парвати с ужасом смотрела на то, как нечто подняло тушу в воздух, глодая ее и разбрызгивая по опушке кровь. — Ну что за идиотка… — скривилась Пэнси, переглядываясь с Дафной, — тоже мне, львиное сердце. Блейз усмехнулся. — Это очень и очень плохой знак! — верещала Парвати, — фестралы — к несчастью! — Глупости! — возмутился Хагрид, — это все просто суеверия, потому что выглядят они… Мягко говоря, не очень. Ну и обстоятельства, сами понимаете… Вынуждают придумывать всякое. Но они очень дружелюбные! Можете их даже погладить. Кто хочет? — Как мы их погладим, не видя их? — спросил Малфой таким тоном, будто Хагрид говорил очевидную глупость. Лесничий окинул взглядом толпу. — Ну… — задумчиво протянул он, неловко топчась на месте, — возьмите в пару того, кто видит. — Ага, ну нет уж, — буркнул Рон, с омерзением посматривая на тушу. — Жаль, что я их не вижу, — вздохнула Гермиона, но тут же осеклась под тяжелым взглядом Гарри. — Серьезно, Гермиона? — Ой, в смысле… Прости, Гарри, я не это имела в виду, — она опустила руку на его предплечье, ругая себя за сказанное, — ты же понял, о чем я? — Да понял я, понял, — хмуро откликнулся друг, переводя взгляд на слизеринцев. — Ты уверена? — с сомнением спросила Дафна, когда Марта вышла вперед. — Превосходно! — воскликнул Хагрид, складывая руки на пузатом животе, облаченном в жилетку, — есть доброволец! Подходите, мисс… — Де Веллер, — подсказала Марта, ступая по снегу к опушке. Перед ней было два фестрала, третий проходился, прогуливаясь, между рядами студентов, принюхиваясь и фырканьем распугивая их. Пар вырывался из ноздрей, повисая в воздухе. — Не боимся, это вам не гиппогриф, здороваться не нужно! Фестралы очень контактные. Если кто не знал, именно их заправляют в повозки, что возят вас до школы, — рассказывал Хагрид. Фестрал всхрапнул, вскидывая морду и стрижа ушами, когда Марта неуверенно потянулась к нему. — Сумасшедшая, — недовольно сказала Пэнси, складывая руки на груди и тем не менее поглядывая на Тео, что без опаски подбирался, по всей видимости, ко второму фестралу. — Так, кто хочет в пару э… с мистером Ноттом и мисс де Веллер? Не упускайте возможности! Гермиона отняла глаза от учебника, который раскрыла, чтобы еще раз более детально ознакомиться с параграфом, и каково же было ее удивление, когда следующим вышел… — Отлично… э… Малфой… — протянул несколько обескураженный Хагрид, — мистер Малфой. Драко смерил лесничего недовольным взглядом с головы до ног и подошел к Марте. — Скажи мне, где его… — начал он. В голове не укладывалось, что это нечто можно было погладить. Малфой видел лишь повисшую в воздухе руку Марты, которой та скользила по предполагаемой морде. Марта перевела на него взгляд, и это был первый раз за три дня, когда она вообще на него посмотрела. Нужно быть совсем дебилом, чтобы не понять, что Марта его избегала. И это, сука, неприятно. Особенно после ее тихого, но бесцеременного вопроса: — Ты что здесь забыл, Малфой? — Я на уроке, де Веллер… — процедил Драко, — и тут, если ты вдруг не в курсе, иногда приходится что-то делать, чтобы зарабатывать баллы. Я не просто так первый по успеваемости, — он тоже старался говорить тихо, а потому создавалось ощущение, что он угрожающе шипел. Марта со вздохом отвернулась. — Я про то, что ты мог подойти к Нотту, — терпеливо объяснила она. — А я подошел к тебе, — Малфой сверлил взглядом ее профиль, — не нравится? Предпочитаешь другую компанию? Может быть, Пьюси? — Меня все устраивает, Малфой, — Марта прикрыла глаза, сдерживаясь. Драко бросил быстрый взгляд через плечо. — Отлично. Тогда, может, ты покажешь уже, где эта хреновина стоит, или мы так и будем трепаться, привлекая внимание? Он, сука, злился. Должна же Марта понимать, что он пытается исправить свое положение? Она совсем не упрощала задачи. — Ты всегда привлекаешь внимание, — отвесила Марта, вновь обращая к нему глаза. Малфой встретил их охотно — готовый прибить ее прямо на месте. Пиздецки нежно. За ебаное горделивое упрямство и острый язык, применение которому он бы быстро нашел. Впрочем, она все же сдалась. — Протяни руку, — Марта отвела глаза и уступила Драко место, — вот сюда, ближе… к моей. Малфой одарил ее раздраженным взглядом и встал рядом. Потянулся вперед рукой, но дернулся, когда наткнулся на холодную шероховатую кожу фестрала. — Блять… — испуганно выдохнул он. — Это его морда, — пояснила Марта, ведя ладонью вниз, и Малфой последовал за ней, обмениваясь теплом на кончиках пальцев. Не мог иначе — он не видел фестрала, а потому старался не отступать от прочерченной ею траектории ни на миллиметр, чтобы, не дай Салазар, не ткнуть ему случайно в глаз. Но Драко также и прощупывал почву. Искоса наблюдал за реакцией Марты на его прикосновения. Она хотела отстраниться. Ну, еще бы… В памяти всплывает, как они держатся за руки, занимаясь любовью, ведь голос Блейза напоминает: «это называется не трахаться, а…». Черт возьми, это было словно целую вечность назад и не с ними… Малфой отвлекся и: — Это нос… Не тычь пальцами! — спохватилась Марта. Драко в отвращении поморщился, наткнувшись на влажные ноздри фестрала. — Как он выглядит? — спросил он, когда Марта вновь повела ладонью выше. Не отрывал взгляда от ее руки, поражаясь ощущениям. Чувство, что ты гладишь нечто, скрытое от глаз — странное и пугающее. Марта приподнялась на носочки и скользнула пальцами левее. Мягкими пощипывающими движениями обвела ухо. — Чувствуешь перепонки? — спросила она, — аккуратно, это уши. Малфой вновь дернулся, но вернул руку обратно, проходя пальцами по жестким ушам. Было бы проще, если бы эта зверюга не двигалась. Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться. — Да, я чувствую эти ебучие перепонки, — раздраженно сказал Драко. Грубость, Малфой, идет мужчинам только в постели. Блять, вылези из моей головы! — Он весь в таких перепонках. Темный, как уголь. А еще у него сильно выпирает скелет, — Марта сдвинула брови к переносице, — глаза как будто подслеповатые, с такой… поволокой… Кожистые крылья… Малфой скривился, представив это. — Очередной урод. Марта вздрогнула. Она медленно отняла руку от морды фестрала, сделала глубокий вдох. Исподлобья поглядела на животное. Драко повернул голову, не понимая, почему она остановилась. Тогда Марта моргнула, быстро опуская глаза и неуверенно: — Я закончила, — она отступила назад и поспешила вернуться к слизеринцам. Малфой проводил ее недоумевающим взглядом и… До него дошло. Блять… Блять. Блять! Я не это имел в виду, де Веллер… Он прикрыл глаза и чуть не отскочил, когда невидимый фестрал ткнулся носом в его ладонь. Одернув пальто, Малфой, выругавшись, быстро отошел. — Кхе-кхе! — раздался громкий голос Амбридж. Студенты застыли, отрываясь от изучения фестралов. Хагрид, рассказывающий о их качествах, прервался. — Вы получили мою записку об инспекции? — поинтересовалась она, обращаясь к леснику. Сегодня на Амбридж было зеленое зимнее пальто, в руках она держала блокнот с пером. — Да, конечно. Добрый день, мадам… э… генеральный инспектор, — добродушно поприветствовал ее лесничий, — я не знаю, вы их… Видите? — махнул рукой Хагрид. — Фестралы, — закивала Амбридж с приторной улыбкой, — занесены министерством в класс опасности «А», вы в курсе? — Опасности? — удивился Хагрид, — да бросьте! Вас и собака укусить может, не ровен час… Здесь, главное, знать подход, чему, собственно, я и обучаю… Но Амбридж уже склонилась над блокнотом, записывая и вслух проговаривая: — «Поощряет… насилие… студенты… подвергаются… опасности…» — Вот ведь корова… — тихо процедила Гермиона. Хагрид забеспокоился и нервно: — Полно вам! Здесь нет никакой опасности, все студенты под моим присмотром! Амбридж выпрямилась и заявила: — Позвольте мне самой решать. Я пройдусь между учеников, задам вопросы. Хагрид непонимающе моргнул. — Э… Хорошо… Тогда… Тогда я продолжу вести урок… — он повернулся к Амбридж боком, — Э… Так, на чем мы… — «Очевидно… легко… теряет… нить… разговора…» — донеслось до ушей Гермионы. Она прикусила губу. — Боже, Гарри… — удрученно протянула она. Друг сжал ее ладонь в своей. Амбридж направилась прямо к ним, останавливаясь рядом с Невиллом. Тот опустил глаза. — Невилл Долгопупс, — начала она, чиркая его имя на блокноте, — вы видите фестралов, верно? — Д-да… — робко откликнулся парень. — Кто у вас умер? — вскинув подбородок, равнодушно поинтересовалась Амбридж. — Д-дедушка… — неуверенно сказал Невилл, оглядываясь на друзей. Гермиона с сожалением на него посмотрела. — Почему вы заикаетесь? — прищурилась Амбридж, — вас пугают эти создания? — Н-нет! Нет, я их не б-боюсь! — поспешил исправить положение Невилл, но инспектор уже начала записывать: — «Студенты… настолько… запуганы… что… боятся… в этом… признаться…» — Все не так, профессор! — воскликнула Гермиона, не сдержавшись. Она скользнула за спину Гарри, огибая его, и подошла к Невиллу. Амбридж только надменно хмыкнула. — Вы Невилл Долгопупс? Я говорю не с вами. — В-все нормально, Герм-миона… — тихо ответил Невилл. Грейнджер поджала губы, и чья-то рука потащила ее назад. Это был Рон. Она вернулась с ним на свое место, и ее под обе руки подхватили Поттер и Уизли. — Ох, Рональд, — вздохнула Гермиона, — она сейчас докопается и до… — Мисс де Веллер! — Грейнджер прикрыла глаза, не успев договорить. — Она уже бегает от нее, — хмуро прокомментировал Рон, видя, как Марта поспешно скрывается за спинами однокурсников, делая вид, что не услышала профессора. Хагрид в недоумении обернулся. Амбридж окинула взглядом студентов, выглядывая Марту в толпе, и кашлянула: — Кхе-кхе… Я к вам обращаюсь, де Веллер. Вы игнорируете своего преподавателя? Неуклюже ступая, семеня, переставляя пухлые ноги, что каблуками утопали в снегу, она подошла прямо к ней, нетерпеливым взмахом руки заставляя толпу расступиться. Занесла перо над блокнотом. — Вам больно видеть этих созданий? Больно видеть вашу хамскую рожу, профессор. — Вы же их видите? — уточнила Амбридж, склоняясь над блокнотом, — хотя зачем я спрашиваю, мне и так это известно, — тихо хихикнула она, потешаясь над собственной шуткой, — но для отчета по инспекции… Марта сжала кулаки. Она запросто могла объяснить себе, что же за чувства испытывала по отношению к Амбридж. Это была гремучая, ядовитая смесь, закипающая в жилах. Отвращение. Гнев. Безумная жажда расплаты. Желание собственноручно провести ей лоботомию и перекроить мозг. Потому что, видит Салазар, она была невыносимой, высокомерной и самой лживой в мире сукой. С Амбридж всегда было лучше молчать, когда не получалось избежать встречи. Дать себя поддеть, позволить бальзаму самодовольства стекать по ее сучьей глотке каждый раз, когда она открывала рот, разражаясь очередной провокационной репликой. Амбридж делала это намеренно, грубо, непрофессионально, понимая, что Марте нечем ответить, ведь она находилась на самой вершине магической иерархии. У нее в руках был поводок, который она накидывала на ее шею, чтобы показать — я могу дергать за него столько, сколько мне захочется, потому что моя рука тебя кормит. Министерство кормит Марту, спасая от заключения в Азкабане или же длительной «реабилитации» в Мунго. И стоит ей подать голос, гавкнуть на своего хозяина, Амбридж непременно ударит по морде самой больной частью — гребаной пряжкой, что оставит рассечину. Припомнит, кто здесь главный. — Да, я их вижу, профессор, — стараясь, чтобы голос звучал твердо, не выдал дрожи, ответила Марта. Амбридж закивала, всматриваясь в нее, но перо так и не коснулось блокнота. Она ожидала продолжения, более развернутого ответа, но Марта молчала. Смотрела не в глаза, а на ее нос, где прорастала шишка бородавки с короткой волосинкой. Компания слизеринцев прислушивалась, косо посматривая на них. Марта знала, что Малфой стоял в паре человек от нее, и испытывала стыд. — Почему они все молчат? — недоумевала Гермиона. — А ты думаешь, Малфой ее отмажет? — с усмешкой спросил Рон, — как вообще можно встречаться с этим мерзким хорьком… — Я не говорила, что они встречаются, Рон! — спохватилась Гермиона, и заговорила шепотом, — я лишь сказала, что они подходят… — она осеклась, — вернее, я… Гарри непонимающе посмотрел на нее, а Гермиона вздохнула: — Между ними ничего нет! Грейнджер не могла сказать точно, в какой момент решила не рассказывать Гарри и Рону о том, что поймала Малфоя и Марту вместе. Той ночью, увидев их, она думала, что непременно поделится такой новостью с друзьями, но… Гермиона часто выслушивала Джинни, что страдала от неразделенной любви к Гарри, и, наверное, здесь сыграла свою роль женская солидарность. В любом случае, Гермионе хотелось бы сперва лично поговорить с Мартой, чтобы понять, как правильнее поступить, но собрания ОД из-за подготовки к матчу Гриффиндор-Слизерин не проводились. А теперь еще и прибавилось проблем. Малфой откровенно нарывался на драки, был буквально не в себе, и Грейнджер чувствовала — что-то произошло. Учитывая последние события, гриффиндорцы очень болезненно реагировали на Малфоя, из-за чего Марта могла стать поводом для беспочвенной агрессии. Нет, так поступать было нельзя. — Разумеется, видите, — в итоге поддакнула Амбридж, — такая трагическая смерть… Вы ведь потеряли обоих родителей? — хлопая глазами, невинно поинтересовалась она. — Верно, — откликнулась Марта, злясь на то, что звучала хрипло. — Отец погиб при пожаре, а ваша мать? Помните, что с ней случилось?.. Только для инспекции, конечно, — отмахнулась она, — многие дети видят фестралов, Министерство должно быть в курсе, чтобы суметь оказать психологическую поддержку… — Она повесилась, — скривила губы девушка, пронзая ее взглядом. Амбридж даже не изобразила подобия участия. Гнула дальше: — С вами же хорошо обращались в Мунго? Ее лохматая башка склонилась над блокнотом, делая пометки. — Да, — почти шепотом ответила Марта. Опушка была небольшой, поэтому и слизеринцы, и гриффиндорцы слышали весь разговор. Малфой не смотрел на Марту, опустил голову, скрывая эмоции за светлой челкой. И будто бы не слушал. Делал вид, что не слушал. Левее от нее стояла обеспокоенная Дафна, что-то нашептывая Блейзу. Он смотрел строго вперед, не поворачиваясь, был напряжен, натянут, как тетива. Серьезен. Гермиона крепче прижалась к друзьям. Она даже представить не могла, что сейчас чувствовала Марта. Амбридж решила прилюдно ее унизить. — Пожалуйста, Гарри… — обессиленно сказала Грейнджер, — не забудь извиниться перед ней. Гарри только молча кивнул. Напряженно смотрел в спину Амбридж и слушал. — Печально, что вам не на кого положиться в этой жизни. Не представляю, что вы испытываете, глядя на этих животных… — Амбридж скользила взглядом по лицу Марты, точно паучиха, наблюдая за малейшими изменениями мимики. — Так что же вы чувствуете? Можете поделиться со мной, быть открыты… — Марта перевела взгляд на фестралов, и Амбридж наклонила голову. Будто намертво к ней приклеилась. Марта тщетно пыталась сглотнуть ком в горле. В носу неприятно пощипывало, и она поморщила его, точно зная, что этот жест не укроится от внимания Амбридж. Глаза застилала мутная пелена от беспомощной злости, но она сдерживалась, чтобы не проронить ни единой слезинки в ее присутствии. — Мне жаль… — процедила Марта. — Вам жаль… — понимающе закивала Амбридж, расплываясь в улыбке, — ну разумеется, разумеется… — Все, Гермиона, почти все, — негромко сказал Рон, потому что Грейнджер зажмурила глаза, не веря в то, что слышала. — Можете возвращаться к уроку… — довольным голосом сказала Амбридж, в то время как Марта неверяще покачала головой. Губы дрожали. Долорес отступила на шаг назад, но: — Вы не поняли, профессор, — неожиданно сказала Марта, возвращая ей взгляд и прикусив нижнюю губу. — Мне жаль… — повторила она, поднимая брови, — что вы не моя родственница. Гермиона ахнула, прикрывая рот ладонью. — Черт возьми! — выругался Рон. — Иначе вам повезло бы меньше! — озлобленно выплюнула Марта. Амбридж округлила глаза, пытаясь осознать сказанное. А в следующую секунду… Ошпаривающая боль в районе левой щеки, отдающая прямо в зубы от удара чем-то холодным и металлическим. Голова Марты дернулась в сторону, и она оступилась, удерживая равновесие. Вся опушка погрузилась в мертвенную, ошеломленную тишину. Гермиона застыла с открытым ртом, Гарри поджал губы, Рон тихо пораженно ругался. Дафна осела на корточки, закрыв руками лицо, Блейз остался на месте, Тео зарылся пальцами в волосы, переминаясь с ноги на ногу, Пэнси надула губы, хмуро смотря куда-то в сторону. А Малфой обернулся, чтобы увидеть, как Марта прикладывает к разбитой губе ладонь. Амбридж тряхнула рукой, бряцая громоздкими перстнями. Эта помпезная сука нанизывала их на свой каждый пухлый отросток, не зная чувства меры. — Мерзавка! А я говорила Корнелиусу… — Амбридж замахала пером, — О… Я говорила Корнелиусу… — она запальчиво чиркнула строчку на блокноте. — Это лишь вопрос времени… Когда вас исключат. Я добьюсь этого! Будьте уверены, я добьюсь! И директор вас не защитит! Первым в себя пришел Хагрид. — Как вы смеете?! — утробно, членораздельно, с ненавистью пробасил он. Лесничий громоздкими, тяжелыми шагами двинулся в сторону Амбридж. — Поднять руку на ребенка? — понизив голос, он обозленно сощурился, — нет большего бесчестия! Вы не многим лучше тех, кого так отчаянно боитесь! — грозно отчитал он. — Не советую открывать рот в мою сторону! — истерично замотав головой, нервно заговорила Амбридж, — вам здесь недолго осталось! Я была права насчет вас! — она махнула пером в его сторону и зло прошипела: — Вы с Дамблдором заодно! Хагрид ожесточенно, насупив патлатые брови, посмотрел на инспектора. — Немедленно убирайтесь отсюда… — ужасающе тихим, таящим в себе угрозу голосом, проговорил он. И, заставляя Амбридж пугливо вздрогнуть: — Вон! — как раскатом грома. Долорес, заозиравшись по сторонам, захлопнула блокнот и быстро зашагала прочь. — Всем заниматься! — надрывно выкрикнула она, вскидывая руку с пером и не оборачиваясь. Марта втянула нижнюю губу, слизывая кровь. Подняла глаза, натыкаясь на ошарашенные лица однокурсников и преподавателя, и шумно вздохнула. Запрокинула голову, смотря в серое небо и отказываясь верить в этот пиздец. Поляна наполнилась тихим смехом. Ее смехом. Он поднимался из самых недр, пробирался сквозь плотно сжатые губы, вибрировал, резонировал в горле. Жирная капля крови потекла по подбородку. — Мисс де Веллер… — осторожно, сочувствующе позвал Хагрид. — Боже, как я хочу покурить… — улыбаясь, протянула Марта, — Малфой, не найдется сигареты? Она повела головой в его сторону. Посмотрела нагло, с безумным весельем в глазах. Не в себе. Под взглядом Малфоя, которым он ее одарил, любой съежился бы. Он взбешен. Потому что все идет, откровенно говоря, по пизде. Но Драко только молча сунул руку в карман пальто и передал Марте пачку. С трудом сохранил самообладание, когда она ненароком мазнула по его ладони испачканными пальцами, забирая ее. При виде ее крови грудь сдавило раскаленными жгутами. — Мистер Малфой, отведите мисс де Веллер в госпиталь, — обеспокоенный голос Хагрида заставил его поднять голову. Марта же издала сдавленный смешок и иронично заявила: — О, да. В госпитале мне непременно помогут… — она, улыбаясь, сомкнула губы на сигарете, без палочки сотворила огонь. Задыхаясь от голода, эмоциональной пустоты, вдохнула поглубже. Студенты наконец оживились, начали перешептываться, но: — Мадам Инквизитор сказала заниматься, — выдохнув, громко напомнила Марта всем, — а у меня — освобождение… — она подхватила свободной рукой сумку и пошла мимо слизеринцев. Не глядя отмахнулась от Дафны, бросив ей предостерегающее «Не надо» и негромко, тонким клинком, средоточием яда из уст: — Надеюсь, в следующий раз на уроке будет что-то менее уродливое… Малфой сжал окровавленную ладонь в кулак. Гребаный словесный пинг-понг. Ты возвращаешь мне все, де Веллер. Счет — не просто ноль, а ебаная минус тысяча… Наша игра окончена?