Монолог грешной души

Она была прекрасна. Изящна и возвышена, словно самая святая из ангелов, облаченная в белое, с рукавами, подобными крыльям бабочки. Это они и были. Длинные платиновые волосы ниспадали мягкой волной на спину, оттеняя голубовато-серый цвет лица, ни единый локон не смел выбиться из прически, а огромные голубые, словно небесная лазурь, глаза выражали такую степень доброты и участия, что не поверить ей было просто невозможно. Ева — первая грешница, мать всех людей. У нее много имен, как на Земле, так и в Преисподней, но суть в том, что непомерное любопытство данной мадам спровоцировало выселение рода человеческого из Эдемского сада в жестокий внешний мир, и именно за этот прокол она коротала дни свои здесь, внизу, рука об руку с грешниками. Небеса не привечали любопытных. В посмертии женщина переняла черты элегантной изысканной бабочки, завораживающей любого наблюдателя лишь одним взмахом крыльев. Но, увы, безнадежно и абсолютно ядовитой. Аластор знал не понаслышке, какую нестерпимую боль может причинить ее токсин, смешиваясь с кровью, и как молниеносно быстро. Не сбежать. Не скрыться. Самая опасная душа в Аду — не считая смертных грехов и семейства Морнингстар, конечно. Однако, в отличие от чинов вышестоящих, внушающих опасность одним своим видом — да, включая Люцифера, он никогда не церемонился с грешниками, хоть и выглядел как чертов зефир — Ева внушала такое беспрецедентное неоспоримое доверие, что любой несчастный готов был пасть ниц, лишь бы заслужить хотя бы улыбку. В этом ее сила. Аластор — не исключение. Он попался на удочку давным-давно, когда был неопытен и глуп, и поплатился душой. Но приобрел кое-что. Он теперь совсем не верил ей, стряхнул чары первой женщины, словно наведенный морок и, извиваясь на крючке, ясно видел все уловки. — Эм, здравствуйте. — Ева кротко убрала длинную прядь за ухо и, взмахнув густыми ресницами, посмотрела на Чарли снизу вверх. Все в ней — от пугливо подрагивающих усиков на голове до напряженно поднятых плеч, говорило о смущении. Гадкая продуманная ложь. — Это отель Хазбин, верно? — Да-да, добро пожаловать! — Дружелюбная как и всегда, Чарли махнула рукой, пропуская девушку-бабочку внутрь, а потом со свойственной ей энергичностью принялась тараторить. — Это так волнительно, правда, Вэгги? Вы же Ева, та самая Ева. Мне очень жаль насчет Адама, он… — Не стоит. — Девушка напряженно улыбнулась, присаживаясь за барную стойку и послав милую улыбку угрюмому Хаску. — Мы давно расстались. — О да! — Хохотнул Люцифер, опираясь локтем о столешницу и разворачиваясь к гостье. По его лицу сложно было разобрать что-либо. — Как дела, дорогая, какими судьбами? — Люцифер. — Девушка взбодрилась, улыбнувшись. Ее бледные щеки чуть порозовели. — Давно не виделись. И ты здесь? — Встречались бы чаще, если бы ты не запиралась в своем хищном цветнике. — А что не заходишь? — Не люблю влажность. — Владыка ада махнул рукой, но Аластор заметил, как смягчался его голос, когда он говорил с первой женщиной. Об отношении Евы к Морнингстару грешник был осведомлен прекрасно, но вот Люцифер… симпатизировал ей? Похоже на то. — Так каким ветром тебя к нам занесло? — Знаешь, Люци. — Оверлорд едва не скривился от обращения, а Чарли недоуменно переводила взгляд с одного древнего-предревнего на другого. — Столько лет прошло, и мне вдруг стало одиноко. Было бы неплохо… увидеть детей. — В Раю? — Уточнила принцесса, едва сдерживая энтузиазм. Ева сдавленно кивнула. — Я надеюсь… надеюсь на помощь, Ваше высочество. — О-о-о! Да! Да, конечно! Это то, чем мы здесь занимаемся! — Вскочив, Чарли принялась носиться вокруг гостьи, не в силах обуздать бьющую ключом энергию. Всем бы ее вдохновленность. — Давайте сначала познакомимся. Ты уже видела папу, да? — О… да. — И давненько. — Люцифер сделал знак Хаску, и тот плеснул ему еще виски. — Тогда представим тебя всем. Это Хаск, наш бармен! — Чарли перегнулась через стойку и притянула к себе уже давно привыкшего к закидонам принцессы демона. — Вон там Ниффти, но ты лучше ее сейчас не трогай. О да, горничная, что-то бормоча себе под нос, с безумной улыбкой вытирала абсолютно чистый паркет, и что-то подсказывало, что лучше к ней не приставать. — Познакомься с Энджелом. — Подхватив Еву под локоть, Чарли почти силком протащила ее через холл к дивану, где развалился Даст. — Вы очаровательны. — Промурлыкал он. — Взаимно. — Ева опять порозовела. — Это Вэгги. Моя девушка. — Принцесса с гордостью приобняла угрюмую экзорцистку, чмокнув в макушку. — Будем знакомы. — Ага. — Девушки деловито пожали руки, и похоже Вэгги не постеснялась стиснуть бледную ладошку посильнее, потому как гостья поморщилась. Что ж, экзорцистка была слабым союзником. Хотя бы потому, что не нравилась ей не только Ева, но и Аластор тоже. Вообще никто не нравился, кроме Чарли. Наконец Морнингстар неминуемо заметила его, замершего у подножия лестницы и, конечно же, не смогла обойти вниманием. Вот это да, а он-то понадеялся, что Ева не вылезет из своей дурацкой теплицы. Надо же, каков просчет. Как теперь выкрутиться? — Это Аластор. — Представила Чарли. Что ж, шоу есть шоу, а Радио-демон хороший актер. Растянув дежурную, широкую до болезненности улыбку, он знал, что выглядит в точности так же, как всегда, а значит, не вызовет ни у кого подозрений. Прятаться не собирался, а потому взглянул упрямо прямо в глаза своей грешной лживой хозяйке. Ева видела его насквозь, не просто догадывалась — точно знала обо всех тайных слабостях и маленьких грешках, она, словно отрава, просачивалась сквозь поры и убивала изнутри. Медленно и мучительно. О да, грешница определенно собиралась издеваться годами после того, как он ослушался приказа столь бесцеремонно и вовсе перестал отвечать на зов. Жаждала боли. Однако, Аластор все это уже видел, и не раз. Как бы сильно не корчилась внутри его израненная отчаявшаяся душа, он ни взглядом, ни жестом не покажет уязвимости. Слишком много чести. Панику можно легко успокоить правильным дыханием. — Приятно познакомиться. — Протянув белую ладошку, Ева склонила голову к плечу и прищурилась. Оу, она была в ярости. — Весьма польщен. — Точно выверенное количество радиопомех в голосе, тон, контролируемый до мелочей и строго нейтральные слова. Ладони не дрожали, не холодели, а уши, так и норовящие прижаться к голове в чисто животном страхе, Аластор контролировал железным усилием воли. Он не испуган! И последний штрих — улыбка. Отныне она не покинет лицо ни на мгновение в присутствии посторонних, не дрогнет и не сползет. — Я много слышала о вас. Радио-демон весьма известен. — Как мило, светская беседа, только вот под этой маской сучка все еще продолжает сжимать его шею невидимыми оковами, перекрывая кислород и грозя порвать горло на части. Охота сегодня будет кровавой. — Неужели? Мне приятна похвала от столь прекрасной леди, как вы. — Склонившись, он сделал то, что сделал бы с любой другой женщиной на ее месте — галантно поцеловал кончики пальцев, и хоть внутренности передергивало от отвращения, джентельменские замашки — часть образа. Было бы странно, обойди он вниманием только Еву. — Оу, Аластор. — Чарли почти пищала, подпрыгивая от умиления, и это то, кем она была — сосредоточием детской непосредственности и наивности. Хорошо, что рядом есть Вэгги. — Я проведу Еве экскурсию. Пойдешь с нами? — Прости, дорогуша, я должен выйти в эфир. Не то, чтобы, но снять напряжение точно не помешает. Закрыться ото всех в башне на пару часов, первая женщина все равно не сможет отделаться от принцессы в ближайшее время, и срочно выстроить заново только что порушенные концепции спасения. Попытавшись вдохнуть, Аластор осекся и едва не закашлялся — чертова стерва затягивала его ошейник туже, прямо здесь, бесстыдно глядя прямо в глаза, и похоже, наслаждалась этим. Он едва мог дышать. — Все в порядке? — С притворным волнением, которое заметил только слуга, поинтересовалась она. — Безусловно. — Аластор покрутил в руках микрофон. — Наслаждайтесь прогулкой, леди. Галантно пропустив девушек вперед по лестнице, демон украдкой окинул взглядом холл. Сердце билось, словно сумасшедшее, но, похоже никто не заметил. Энджел красил ногти, развалившись на диване и покачивая ногой в такт глупой песенке, что бормотал под нос, Ниффти вообще редко кого замечала, кроме пыли и пятен, Хаск с угрюмой сосредоточенностью протирал и так чистые бокалы. Можно выдохнуть, его маска безупречна, прочна и… Люцифер, постукивая кончиком когтя о бокал с виски и ухмыляясь уголком рта, проницательно смотрел прямо на него. *** — Еще я люблю розы. Знаешь, на земле они просто восхитительны, но здесь все немного иначе. Иногда эти леди кусаются, хи-хи. — Ева, беспечно прогуливаясь в компании Чарли и Вэгги, крутила в руках осколок ангельского копья. Со стороны посмотреть, так она понятия не имеет, как этим пользоваться, видит впервые, но на деле… дамочка дала бы фору экзорцисткам во владении холодным оружием. Только не расскажешь такое между делом, да и попытайся Аластор, не вышло бы. С Люцифером госпожа оказалась закадычными друзьями. Они первые полночи провели у пустого бара, рассказывая друг другу старые байки да предаваясь ностальгии. Оверлорду оставалось только наблюдать из темного угла, да так, чтобы ни в коем случае не поймали. А то у Владыки слишком много вопросов возникнет. Не то, чтобы Аластор стремился покрывать Еву — он первый желал ей смерти, да поскорее, но понимал отлично, что его слово против слова Адского папочки и принцессы не имело веса вообще, и, учитывая, как быстро и ловко первая женщина подбирала к постояльцам ключики, за бортом скорее оказался бы Радио-демон со своим дурным характером, чем новая гостья. Ладно, это можно пережить. Никакой паники! Не так уж больно, и внутренности совсем-совсем не выворачивает наизнанку от того, что эта стерва отдает его душе беззвучные приказы ежесекундно. Серьезно, Аластор уже почти наяву чувствовал удавку, порой не мог дышать, помехи теперь приходилось напускать в голос каждый раз намеренно, и только еженощная охота кое-как держала на плаву. Долго ли так может продолжаться? Ха, вечность, он же совершенно точно не загнан в угол. Вдохнув пропахший пылью воздух полной грудью, он осмотрел фронт работ. Тела ангелов. Неделя прошла, а до уборки руки дошли только вот сейчас. Хорошо хоть в Аду плоть не гниет так, как на Земле, тут если кто и испускает зловоние, то с самого начала. Движением пальцев заставив микрофон исчезнуть, он подобрал чью-то оторванную руку, испачканную высохшим золотом. Что ж, к бесхозным конечностям не привыкать, да и кровь экзорцисток — не то же самое, что ангельская, иначе на Вэгги после чистки открыли бы охоту. Кстати о ней. Аластор не знал, чем Ева смогла зацепить вечно всем недовольную любовницу Чарли, но та оттаяла. Пару дней прошло, а они уже ходят втроем, смеются. Это не радовало, его позиции и так слабы, если еще Вэгги симпатией проникнется… — Думаешь сожрать? — Раздалось прямо над ухом, заставив Аластора чисто инстинктивно дернуться, зашипев сломанным радио, и зловеще оскалиться. Разумеется, позади, распустив, словно павлин, все шесть крыльев, парил чертов Люцифер. — Надо же, какой пугливый, настоящий олененок. — Нахуй идите. — Выдавил Аластор, выравниваясь и чопорно поправляя воротник. Не хватало еще лишнее внимание привлекать. Хоть компания Чарли и далеко, но Аластор точно знал, что Ева присматривается. К нему, отношениям с другими постояльцами. Чарли и Люцифером. Она уже делала это раньше. Рассорила его с Рози, а потом… потом он исчез на три года, и никто никогда не узнает, почему. — Сам пошел. — Люцифер, клыкасто ухмыльнувшись, приземлился совсем рядом, едва не задев грешника широкими маховыми перьями, но мгновение, и крыльев как не бывало, а Владыка Ада, забрав оторванную руку, сжег ее. Собственно, для этого он и присутствовал. Быстрая утилизация. — К тому же, быть снизу тебе пошло бы больше. — Я асексуален. — Аластор хмыкнул и отвернулся, направившись на поиски других ангельских останков в надежде, что Люцифер отстанет. Сегодня это не забавляло. К тому же, давить улыбку с ним нужно было в два раза убедительнее потому как Морнингстар заметил нечто между ним и Евой. — Кажется, ваши информаторы должны были доложить. — Оу, я в курсе, что ты так думаешь, но ты ошибаешься. — К величайшему сожалению, Люцифер увязался следом, наверняка собираясь делать целое ничего и просто капать на нервы. — Асексуальность — миф. — Дискриминация неуместна в месте, где трахают даже мебель. — Вот именно. Все этим занимаются. Все. — Ну так пойдите и развлекитесь. — Аластор смерил Владыку ада неприязненным взглядом, да так, чтобы тот точно заметил. Не подействовало. — Все равно вы бесполезны. — Кто бы говорил, тот самый чел, которого побили первым. О да, это обидно. Не было буквально никаких оправданий тому, что с треском проиграл Адаму, хотя имел все шансы уделать ублюдка. Аластор это знал, Люцифер тоже знал, но факт оставался фактом — Адама прикончила Ниффти, а Радио-демону пришлось охотиться несколько дней, чтобы залечить рану. — Ну, и чего вы тогда ко мне прицепились? — За очередным камнем обнаружился труп, и даже почти целый, так что, легким кивком указав Люциферу место, он отошел, чтобы языки пламени не задели. — Вот и я все думаю. — Мужчина взглянул из-под шляпы, чуть прищурившись, будто выискивая что-то, ему одному известное. — Скучный ты сегодня, олененок. — Я вас развлекать не нанимался. — Что-то случилось. Что? Аластор проигнорировал, махнув головой и направившись в другую сторону. В конце концов, кто есть Люцифер, чтобы задавать такие вопросы. Друг? А были ли у Аластора вообще друзья? Хорошая тема для раздумий — он определенно тяготел к этим несчастным, собравшимся под эгидой Чарли, но… они не были на самом деле друзьями хотя бы потому, что грешник никому не доверял, а без этого не бывает и дружбы. Все просто. Люцифер же в его парадигме мира просто… существовал. Врагом назвать язык не поворачивался, слишком громкое слово, они вроде как на одной стороне, но вот раздражал папаша Чарли невероятно, прямо из себя выводил каждым словом, и, кажется, даже не старался. Поделись Аластор наболевшим с ним, вылетит за дверь мгновенно, даже несмотря на протесты Чарли, потому как Ева чашу весов явно склоняет в свою сторону. — Рассказывай. — Ха-ха. — Аластор засмеялся шипящими помехами, отлично зная, как Люцифера это раздражает. — Еще раз — нахуй идите. Развернувшись, едва было сделал шаг прочь, как когтистая рука, затянутая черной перчаткой, схватила за локоть. Первый порыв — напасть, он с достоинством сдержал. Пожалуй, не самое благоразумное решение, так что все, что оставалось, обернуться и послушать, что еще Люцифер хочет сказать. Однако, к счастью или сожалению, произнести не успел ни слова. Аластор поймал лишь напряженный взгляд и враз ставшее серьезным выражение бледного лица, как Владыку ада вдруг пихнули в спину, заставив отпустить. Это была Ева. Налетев, словно ураган, она обхватила предплечье Люцифера, будто совершенно точно имела право трогать его. — Лю-ци-фер. — По слогам протянула она, как и обычно, играя недотрогу. Бесило до зубовного скрежета, чертова садистка, однако Морнингстар изменился вдруг в лице, улыбнулся солнечно и погладил насекомообразную суку по голове. — Чем занят? — Да так, помогаю… Аластору. — Ох, он почти мог видеть, как сильно хотелось Люциферу закатить глаза. Он еще ни разу не называл его по имени, это впервые, и, кажется, Владыка отчего-то сим фактом разочарован. Что ж, у всех свои тараканы. — Оу, я тоже хочу. — Она что-то шепнула мужчине на ухо, покосившись на грешника и покраснев, после чего Морнингстар скривился и глянул так, будто тот только что стал самым большим разочарованием в жизни. — Можно, господин Радио-демон? Опасно. Если Люцифер уйдет, то он останется с Евой наедине, а этого допустить никак нельзя. По крайней мере, не сейчас. Он не готов. Судя по взгляду, стерве явно есть, что сказать в дополнение к весьма болезненным действиям. Обойдется. — Я бы с радостью. — Аластор вежливо кивнул, старательно контролируя каждый вдох, ведь Люцифер, зараза, следил за ним, будто на части взглядом разделывал. — Мне очень жаль отказывать такой прелестной леди, но общество коротышки рядом с вами не прельщает. Как-нибудь в другой раз. Что и говорить, скрываться он умел технично и быстро, так что никто не успел и слова вставить прежде, чем Аластор растворился в привычной пустоте теней. Последнее, что удалось увидеть — ярость, крупными буквами написанная на лице Люцифера. Безумный болезненный смех раздался в темноте — оно того стоило.