Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Стой, дальше нельзя, — Черин застыла как вкопанная, чёрные волосы качнулись и она пронизывающим взглядом уставилась на офицера. — Это служебная часть, тебе туда нельзя. — Я хочу устроить встречу с арестованными родителями. — Так бы и сказала, нечего идти напролом! — он возмутился, указывая носом на помощника. — Обыщи её. Имя? — Сон Черин. — Так ты к супругам Сон? — он даже не поднял взгляд с карты, просматривая документы её семьи. — Чисто, — под тяжёлыми похлопываниями по телу она чувствовала себя неуютно, но не подала виду, глотая страх и нарастающую тошноту. — Цель визита? — Хочу поговорить с родителями, — снова повторила она. — Удостоверение? — Вот, — девушка протянула синюю карту с фотографией. Мужчина убедился, что названные ею данные соответствуют тому, что здесь написано. Он внёс информацию о ней в электронную базу данных и после вернул документ владелице. — Жди здесь, тебя позовут, — он снова сел за свою высокую стойку. Чего ждать? Кто позовёт? Она лишь вздохнула, отходя к окну. Господин Хуа точно знал, кого попросить о помощи, чтобы она смогла оказаться здесь. После сегодняшнего погрома она в отчаянии поняла, что всё время запрещала себе думать о том, что может злиться на родителей. И вот пришло осознание того, что совсем скоро их казнят, а её обиды останутся с ней. Она не хотела дать им уйти вот так просто, поэтому всё же решилась на то, чтобы выплеснуть всё, что она думала и чувствовала. Она больше не хочет нести это семейное бремя в одиночку, и те, кто создал его, должны в полной мере ощутить его тяжесть над своими плечами. — Госпожа Сон? — Это я, — она вдруг обернулась, отзываясь на звонкий голос молодого служащего. — Вам позволили устроить встречу, позвольте мне провести вас в комнату для встреч. Девушка только едва заметно кивнула, могла бы хотя бы улыбнуться, но просто шла позади него, скучающе рассматривая серые стены с плакатами о вреде курения и законами о коррупции. Перед ней открыли дверь и она заглянула в сыроватую комнату, сразу оценивая ряд неудобных стульев, потёртые столы и толстую стену с небольшими окошками. Прямо как в фильмах, на стене рядом с каждым стулом висел телефон. — А где…? — За ними только отправили, нужно будет подождать несколько минут. — Так это не они соглашались на встречу? — Нет, они могут просто не прийти. Сначала мы проверяли вашу личность, согласие на проведение встречи было выдано старшим по смене. В любом случае, я должен вас проинструктировать, что все ваши разговоры прослушиваются, на той стороне есть сопровождающие. Если вы будете чувствовать себя в опасности, вы можете уйти в любой момент. И ещё… на всякий случай, под каждым столом есть кнопка вызова охраны. — Это лишнее, — девушка ещё раз кивнула, про себя отмечая, что этот инструктаж вполне себе мог бы понадобиться её родителям, а не ей самой. Почему она должна чувствовать себя в опасности? Дождавшись, что сопровождающий уйдёт, закрыв тяжёлые двери с ужасным скрипом, она всё же слегка брезгливо села на стул где-то посередине. Было пусто и даже немного темно, видимо никто не хотел показать никаких близких отношений с арестантами. Кто в своём уме пойдёт с документами заявлять про то, что он близок с коррупционерами? Только Черин. Ей было совсем не страшно сейчас, потому что за спиной у неё и так была Триада. Более того, на законном основании у неё было железобетонное алиби — она считалась умершей, так что не могла принимать участия в делах родителей. За что их держат под стражей? Много за что. Но пока что нашли только связи с этим ублюдком Чхве. Сегодня именно от господина Хуа она узнала, что он мёртв. Ей показалось, что стоило спросить о деталях, будто он знает, но она не стала. Совсем недавно была годовщина его смерти, а она даже не заметила хвалебных восхвалений по телеку, настолько была увлечена своей жизнью. Только упоминание его имени Сон Чорин стало для неё достаточным толчком. Пережив всё это вновь, она снова потеряла контроль над собой, и испуганные глаза Тан испугали её саму не меньше. Ей было стыдно где-то глубоко, стыдно, что она попалась, что она врала и что не должна была вести себя так. В конечном итоге, застигнутая врасплох, стоя среди разбитой в щепки ванной комнаты, она не нашла ничего лучше, чем просто сбежать в свою комнату. Она не нашлась бы что ответить в этом безумном состоянии, которое не могла контролировать, как бы ни пыталась. Она услышала металлический скрип, и тут же отвлеклась от своих мыслей — с Тан можно разобраться и позже. Её опущенный взгляд изучал отслаивающуюся побелку на стене напротив, почему-то именно это место так привлекло её внимание. Настолько, что она просто не заметила две фигуры, вдруг появившиеся в грязном окне. Они застыли, слова о том, что к ним пришла дочь от наблюдающего теперь звучали иначе. Даже спустя время, и пусть они с Чорин выглядят как две капли воды, всё же они смогли узнать в девушке свою младшую дочь, погибшую, как они считали. — Черин? — женщина тут же схватилась за телефонную трубку, торопливо усаживаясь на стул. — Ты жива! — А должна быть мёртвой? — чуть закинув голову назад, она приподняла бровь, не понимая, откуда взялись эти счастливые лица. — Мы думали, что ты… в том пожаре, но как…? — Вот именно, как? Каким образом Джиан и Лили оказались на улице, а мы, зачинщицы того мордобоя, остались внутри? Я была уверена, что сбежать не получится, потому что в этой ситуации так много противоречивых данных, что никто и не поверит в то, что мы с Тан подстроили. Но, как оказалось, вам не нужно было звёзд с неба давать, вы бы поверили во что угодно. Потому что хотели. — Не говори таких вещей, — женщина, казалось, была шокирована такими выводами. — Мы бы никогда так не сделали! Мы искали тебя, и вообще… — Неделю, — Черин кивнула. — Вы искали меня неделю. — Потом следователь сказал, что в пожаре просто не могло сохранится твоё тело и другие следы, поэтому… — И кто, по вашему вытащил Джиан и Лили? Туан тоже боялась, что никто не поверит. Но, как оказалось, за этим было весело наблюдать со стороны. Особенно за тем, как траур закончился спустя неделю. Знаете, не каждому выпадает честь посмотреть на свои похороны. — Ты ошибаешься, Черин, — в разговор вступился господин Сон. — Послушай… — Нет, это вы слушайте. Я уже слышала достаточно за свою жизнь, пора и мне что-нибудь сказать, — девушка села ровно, опуская лицо вниз, из-под лба смотря на родителей. — Если вы думаете, что я пришла сюда, чтобы упрекать вас, то нет. Мне ваши жалкие оправдания не нужны, оставьте их для суда, хоть это ничем не поможет, вас ждёт смертный приговор, как и остальных вам подобных. — То, что мы здесь, это ошибка! — Фамилия Чхве, значит, не навевает вам никаких воспоминаний? Мне его имя напоминает о многом, всё же, этого ублюдка убили мои друзья, так что я в курсе всего, что между вами происходило. — Черин, что происходит? Почему ты... почему ты так груба? — Груба? Я груба?! — Черри вскинула брови, шокировано наблюдая за парочкой напротив. — Что, блять? Я грубая? Мать, ты в своём уме вообще? — Ты не можешь говорить так...! — как и всегда, за маму вступился отец, но Черин только закатила глаза. — Заткнись! — выразительно посмотрев ему в глаза, Черин снова посмотрела на маму, тут же опуская локти на столик перед собой. — Ты сказала мне столько злых вещей, и именно я здесь грубая? Ты никогда не скрывала, что ненавидишь меня, но сейчас именно я создаю проблемы? Как всегда. — Я пыталась воспитать тебя, Черин, нравится тебе это или нет, я вкладывала в свои действия только хорошие намерения. — Да? Ты можешь вкладывать в это всё что угодно, но это не изменит сути. Ни я, ни Чорин, не должны были быть в вашей семье, вы просто ужасны! Вы оба сломали нам жизни своей «заботой», а самое тупое здесь, знаете, что? То, что на родителей нельзя злиться — любимое моё! — То, как ты это понимала, не является верным представлением, Черин, — заявил мужчина со всей серьёзностью. — То, как вы себе это представляете, не является верным пониманием. Вы не дали нам выбора, и сейчас тоже не даёте. Будто Чорин может вытащить вас отсюда, мне, знаете, кажется, что она была бы рада, если бы вы остались здесь до конца жизни, у неё не хватит больше смелости, чтобы высказаться против вас, хотя… У меня самой эта смелость появилась только недавно. Туан была права, когда говорила, что не стоит ничего ждать от вас, и надежды строить тоже не стоит. В любом случае, я здесь не для этого. Скорее просто для того, чтобы сделать всё, прежде чем вас казнят, чтобы избежать сожалений в старости. Я-то собираюсь прожить свою лучшую жизнь, к счастью, ваше присутствие в ней не предусмотрено, — милая улыбка на лице дочки заставила родителей переглянуться, не понимая, правда ли то, что она сейчас говорит. — Черин, мы не виноваты. И я говорю сейчас про закон, а не про семью, — почти что потеряв надежду, сказала госпожа Сон, подсаживаясь ближе. — Я знаю, что вы виновны. Если Его Высочество попросит меня поделиться доказательствами, я с радостью передам ему всё, что знаю, но вы можете даже не надеяться — живыми вы отсюда не выйдете. — Ты не знаешь всего, и ты не можешь понимать всю ситуацию, потому что тебя не было дома, когда всё это происходило. Я понимаю, что ты злишься на нас из-за нашей строгости, но, пожалуйста, не руби с плеча, это неправильно. — Я хочу отрубить больше, чем с плеча, если честно. Не хочу больше слышать ваших имён, знать, что где-то вы счастливо живёте. — Почему ты такая жестокая? — мужчина покачал головой, испытующе смотря в глаза дочки, в которых мог проследить только самодовольство. — Мама, почему ты была так жестока ко мне? Почему была так жестока к отцу Туан? Почему? — она вдруг отвернулась от отца, тут же оборачиваясь к женщине. — Почему я такая жестокая? Я назвала все причины. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Почему вы были такими? Неужели я и правда была настолько плохой, что заслуживала таких избиений и постоянных этих мозгочисток? Вот честно. Признайся хотя бы сама себе, что ты преувеличивала и давала волю своей агрессии и на самом деле я не заслуживала ничего из этого. — Возможно, ты и права, — мужчина пожал плечами, закусывая губу. — Я права, — коротко кивнула девушка, поворачиваясь к маме, ведь именно от неё она ждала этих слов. Отец её не бил ни разу в жизни, предпочитая часы «воспитательных бесед», что, конечно, не проходило без последствий. По её мнению, лучше бы уже отшлеили как паршивого пса, чем выслушивать все эти нравоучения без возможности апеллировать и защитить себя саму. Но мама имела совершенно другой подход — её лучшими друзьями были армейский ремень дедушки, её же ногти и хватка за волосы. — Так я не дождусь этого, да? — Черин опустила голову влево. — Вы же не можете ошибаться, точно. Ладно, это не так принципиально, — девушка поднялась на ноги, не выпуская трубку из рук. — Для меня было важно расставить все точки по местам, увидеть всё своими глазами, прежде чем вас казнят, потом у меня не должно быть никаких сожалений, так что не принимайте это на свой счёт. Мне бы очень хотелось пожелать вам гореть в Аду, но даже без моего пожелания будет именно так. Женщина, держащая трубку телефона между ними с мужем, выглядела какой-то озадаченной, будто боролась сама с собой. Понимая, что это её ребёнок и что она вот так жестока не просто так, ей хотелось признать свою вину, если это хоть немного поможет. И всё же собственная гордость душила это на корне, она не хотела признавать, что ошибалась, поэтому эта борьба длилась очень долго. И всё же терпение у Черин было не таким долгим, чтобы она дожидалась последнего. Вместо этого она решительно повесила трубку, снова смерила родителей взглядом, и зашагала к двери, оставляя свою злость на них за своей спиной, прямо здесь. — Это точно всё? — знакомый голос в коридоре справа заставил девушку оглянуться. — Вы нанесли моей репутации ущерб, заявив, что арестовали меня. На самом же деле я просто давал показания! Вы должны дать официальный комментарий о моей невиновности, иначе я привлеку вас к уголовной ответственности. Черин заметила старого знакомого — Ки Бо Хая, он стоял прямо перед стойкой и пытался качать права, ничего нового она не увидела. — Вы можете оставить заявление на запрос о даче разъяснений официально, — сообщил мужчина. — Девушка, вы уже закончили? Да, госпожа Сон, я с вами говорю. Ускользнуть не получилось, поэтому она чуть наклонила голову, скрывая лицо волосами, и всё же прильнула к стойке регистрации с немым вопросом. — Вам нужно расписаться, что встреча прошла спокойно и что у вас нет претензий к обеспеченной вам безопасности во время переговоров, — мужчина протянул ей небольшой бланк, где ей следовало поставить всего-лишь галочку, написать имя и дату, и расписаться внизу. — Сон Чорин? — Кибо нахмурился, опуская чуть вперёд, чтобы рассмотреть её лицо. — Ты чего не здороваешься? — Вот, — девушка протянула руку вперёд, отдавая следующему заполненный бланк, а после подняла немой взгляд на молодого мужчину слева. — Черин?! — он всё же сомневался в своей правоте, поэтому быстро осматривал даже самые незаметные черты её внешности, ведь она была очень похожа на свою старшую сестру. — Так ты… Ты жива? — Нет, я призрак, — она пожала плечами. — Нет, погоди, так ты всё это время была жива?! — Нет, через день… Что за дебильные вопросы? — А Чорин знает? — Конечно. — Боже мой, вот это, конечно, поворот… Мы все были уверены, что ты… — Ага, — она кивнула, ненадолго отвернувшись. — Но не привыкай, я не собираюсь возвращаться к жизни Сон Черин, так что, скорее всего, это наша последняя встреча. — Ты сменила имя, да? Собираешься уехать? — Типа того. — Или карьеру начала под другим именем? Подписала контракт с агентством? Или собственное откроешь? — Нет, я не планирую идти в шоу-бизнес. — Тебе ведь хотелось раньше, да? Я помню, что ты всегда участвовала в школьных мероприятиях, и даже выступала на моём выпускном. Чорин говорила, что ты хотела стать айдолом. — Я не понимаю, чего ты добиваешься? — Ну, знаешь, я ведь теперь управляющий агентством, и… Кстати, это же сегодня… Сегодня будет дебют S&S. — S&S? — девушка вскинула бровь. — Что это? — Sugar&Star, мой первый проект, женская поп-группа. Одна из участниц даже знакома с тобой, она рассказала мне, что ты стала для неё вдохновением стать айдолом. — Неужели? — Вы дружили раньше, и, кажется, я даже пару раз видел её в школе. Тогда во время пожара на вас ещё кто-то напал, кажется. Как же её настоящее имя…? — Лили? — Да, она, у неё сейчас псевдоним, она вообще не называет реальное имя, потому что не хочет, чтобы люди знали про то нападение. Говорит, что не хочет получать жалость от людей. Она милая, да? — Ещё бы, — Черин усмехнулась, на секунду закатив глаза. — Поэтому я и подумал сразу, что ты уже в каком-то агентстве, а раз нет, то, может…? — Нет, — она знала, что за предложение последует дальше. Ещё в школьные годы она получила десяток приглашений, даже южнокорейские агентства приглашали её на прослушивание, но она не могла рассчитывать на положительный результат. В своих силах, конечно же, она была уверена. Но будучи подростком в такой сложной семье она точно знала, что родители её не отпустят. И для них не было аргументом, что к моменту её совершеннолетия она уже как два года должна была блистать, и никто не возьмёт её на практику в таком возрасте. Но сейчас «тыкаться» было точно так же поздно, какие бы золотые горы Ки Бо Хай ей ни пообещал бы. — Меня это не интересует. И тебе лучше не говорить Лили, что я жива. Никому об этом говорить не стоит. — Тебе не кажется, что это уже слишком? Эта игра продолжается слишком долго. Это просто неправильно — скрываться и делать вид, что тебя вообще не существует. — Это лучше, чем влезать в жизни других людей под предлогом заботы, Бо Хай. Более того, это намного лучше — не существовать — чем просто быть одной из Золотого кольца. — Золотое кольцо? Ты думаешь, оно всё ещё может существовать? Из всех детей золотого поколения, похоже, только я и остался — ты и твоя сестра вообще в пролёте, Ана выгнали, Шэнли вообще похитили, а Ксан тоже уже того, глядишь, на небесах сидит и смотрит на нас, идиотов. — Во-первых, говори за себя, а во-вторых, Ксан не мёртв. Но его ты тоже больше не увидишь. — Погоди, так вы… Вы вместе это устроили?… Хотя это не странно, когда ты была малявкой, то дружила с ним. — У нас нет ничего общего, я просто знаю, что он жив и начал жизнь с чистого листа. — Ничего себе, вот же мразь, — Кибо это завистливо усмехнулся. — Откуда ты знаешь это? — Не суть важно, — Черин мотнула головой. — Я надеюсь, что ты закроешь свой рот добровольно. — Иначе сдашь меня Ану, как всегда до этого? — Нет, хуже, — Черин прищурила глаза, наконец убирая руки с боков. Она медленно смерила его взглядом, предупреждая его последний раз, и только после направилась к выходу, чувствуя пронзающий холодный взгляд в спину, испытующий и любопытный, словно он не собирался отпускать её, будто обязательно найдёт её снова и заставит ответить на все вопросы. Однако Черин не собиралась больше поддаваться, кем бы он ни был — старый друг, или просто надоедливый знакомый — она ненавидела всех вокруг одинаково сильно.

***

— И в то же время, комитет по правам человека в ООН выразил обеспокоенность по причине резких действий властей Китая. По словам генсека комитета, они уже направили запрос на официальную встречу для разъяснения деталей, и даже получили ответ, — голос ведущей бежал по тексту так плавно и безошибочно, что в какие-то моменты Хуа Чэн даже восхищался. Сегодня с него сняли повязку, чтобы проверить результат операции. Врач посоветовал ему оставаться в палате, так как здесь намного проще контролировать яркость освещения. Шторы были закрыты, свет выключен, а яркость телевизора выставили почти на минимум. После болезненного массажа этим утром ему очень хотелось отдохнуть, но всё время приходящие посетители не давали ему покоя, так что он даже был слегка раздражён. Хотя нет, сказать, что он злится из-за того, что Хуалин подарила ему огромный букет цветов, а Жое привезла с собой свежеприготовленную лазанью с максимальной порцией сыра, как он любит, — это преступление. Он злился из-за визита Лео, вместе с ним по счастливой случайности пришёл и Мин И, ставший свидетелем того, как Хуа Чэн потерял всякое терпение. Вслушавшись только в эту претензию, он жалел, что всё ещё слаб, чтобы самому вытрясти всю дурь из этого придурка. Оказывается, он и его «клан оппозиции Триады» не согласны с некоторыми решениями Се Ляня, а так как вернулся настоящий глава Триады, они хотели бы узнать, можно ли начать процесс возвращения титула обратно Хуа Чэну. Так более того, он оказался недоволен тем, как лично с ним обращается нынешний глава Триады, унижая его при всех коллегах, а ведь он не абы-кто, а целый близкий друг главы Ченга! Посланный нахуй дважды, он был в шаге от того, чтобы не воссоединиться со своим близким другом на небесах, если бы Хуа Чэн потерял всю свою честь и стал бы за ним бегать. А Мин И было просто безразлично, чем они они там занимаются, но всё же зрелище оказалось забавным. Позже он подтвердил, что Се Лянь действительно сказал Лео, чтобы он запихнул свои вещдоки себе в задницу перед кучей людей, что, конечно, не могло не восхитить Хуа Чэна, но всё же он задавался вопросом — почему? Неужели ему настолько сложно прямо сейчас, что он не выдерживает? На самом деле это был не единственный вопрос, который его терзал. Но он упорно выбрасывал его из головы, сердцебиение тут же подпрыгивало, но он упорно старался не замечать этого. Почему Его Высочество всё ещё ни разу его не навестил? Никто не хочет говорить об этом, даже Цзыи, хотя она всегда выступала в роли примирителя между ними, она же не раз успокаивала Хуа Чэна, объясняя, почему принц поступал так или иначе, и почему ему не стоит терять времени и смелости. Но в этот раз она только пожимала плечами и грустно поджимала губы, говоря, что и сама ещё не видела его после той ночи. Ещё днём, окружённый людьми, которые почему-то его любят, он не так сильно это ощущал, но ночью эти мысли, словно дождевые черви, вылезали наружу, являя миру прогнившее нутро. Гнилым его считал сам Хуа Чэн. Он безумно скучал за принцем, и ему казалось, что это ожидание и тоска могут выжечь его сердце и грудь, настолько было больно ощущать одиночество. Но как маленький брошенный ребёнок, он отбрасывал все плохие мысли, безукоризненно веря, что за ним вернутся, он всё же гнал все страшные мысли вон из своей головы. Оттого и почти не спал, видел одни лишь кошмары и надеялся, что это закончится, уговаривал себя уснуть, ведь оставалась же вероятность, что он проснётся, а на улице май, он никуда не уехал, а рядом его принц — улыбается и излучает счастье. Но каждый раз просыпаясь, он видел только темноту, слышал тиканье часов и чувствовал запах вчерашнего букета и спирта. Чем дальше он заходил, тем глубже ковыряли его эти мысли — принц больше не любит его и никогда не будет нуждаться в нём, в его помощи и защите. Всё, что может предложить сейчас Хуа Чэн взамен на любовь — ничтожно мало по сравнению с тем, что на самом деле ему нужно. Эти мысли порождали злость из глубокой обиды, и он не мог позволить себе так думать, чувствовать это, закрывая себя на сотни замков. Он создавал вид, что всё хорошо, и у него это хорошо получалось, потому что эта первоклассная работа была только для него самого. Ночами всё скрытое и запечатанное болело изнутри, словно пускало корни, норовило пробраться через замочные скважины и щели дверей. Хуа Чэн не хотел мириться с мыслью, что он обижен на принца, что он злится за то, что его просто оставили. Сколько десятков часов он провёл в той клетке, теша себя только тем, что совсем скоро эти холодные прутья сменятся крепкими объятьями, которые будут пахнуть принцем? Только это заставляло его цепляться за жизнь до последнего. А если Его Высочество больше не любит его? А если зол и обижен из-за того, что Хуа Чэн так глупо поступил, оставив его одного разгребать проблемы государственного масштаба? Это была его защита, как бы это не уничтожало его, но это защищало его от той злости и обиды, что сидели внутри. Зачем злиться, если у Его Высочества были все права на злость и обиду. Он ещё немножко побудет один и наказание будет закончено. Острая спица уберется из уютного клубка ниток, и всё снова будет как раньше. Остаётся быть терпеливым, верным. Когда всё закончится, он сам будет корить себя за все эти мерзкие мысли! Ещё немного, и он даже и не вспомнит обо всех своих теперешних переживаниях, ведь о чём ещё можно думать, когда рядом Его Высочество? — Вчера подтвердилась информация о том, что наследный принц династии Сяньлэ является доверенным советником императора Ло, — голос ведущей снова заполонил собой пространство, опустевшее после уставшего вздоха. — Он подтвердил информацию о том, что новым временным пресс-секретарём Его Величества будет известный журналист телеканала НОВ — господин Пэй Мин. Во время вчерашней пресс-конференции наследный принц Сяньлэ побеседовал с журналистами двадцати ведущих новостных изданий, а также с представителями пятнадцати каналов. Приглашаю вас посмотреть отрывок из части с ответами на вопросы из зала. Хуа Чэн поднял взгляд, тяжело выдыхая воздух, словно это могло помочь снять хоть немного напряжения. Размыленный взгляд не сразу уловил изменившуюся картинку, но всё же сознание сразу вцепились в ключевые детали внешности, которую он знал. Вчера он слушал эту пресс-конференцию в прямом эфире, но сейчас, видя перед собой принца, всё казалось совершенно другим, словно он и не слушал всё это вовсе. — Есть слухи, что не все советники находятся под стражей, и кому-то удалось сбежать. Вы можете прокомментировать эту информацию? Се Лянь выглядит непривычно собранно и серьёзно. Когда Хуа Чэн размышлял о том, каким бы он был императором, то никогда бы и не подумал, что его острый взгляд и маленькие паузы после каждого вопроса будут казаться такими холодными. Сейчас он держал подбородок чуть выше обычного, отчего расслабленные веки, говорящие лишь об усталости, сейчас придавали его виду больше собранности и важности. — Советник Ки действительно не находится под стражей, хоть и является основным фигурантом расследования, — он коротко кивнул, грамотно разграничивая свою речь по этапам. — У нас есть основания полагать, что он всё ещё в Китае, однако я не могу комментировать работу спецслужб — это противоречит закону. — С момента полного ареста парламента и советников прошла уже неделя, каким образом вы планируете вести публичное расследование, как об этом заявлял Его Величество? — Изначально мы планировали передавать новости о расследовании через пресс-секретаря, господина Пэя. Однако, для понимания всей ситуации, мы имеем дело не просто с одним расследованием. Ситуация намного серьёзнее. В наших руках сейчас находится более шестисот служащих, каждый из которых был замешан в собственных преступных действиях и планах. Нередко эти ниточки пересекаются, однако это только утяжеляет процесс. Сейчас проводится свыше тысячи различных расследований, юридический отдел прямо сейчас увеличил количество экспертов в рекордных шесть раз, мы сотрудничаем с центральной прокуратурой и полицией для сбора доказательств и направлении дел в суд. Как вы понимаете, одной пресс-конференции длительностью даже в двадцать четыре часа мы ограничиться не можем — информации будет слишком много. Таким образом мы приняли решение создать отдельную площадку для представителей СМИ, будь-то печатные издания, телевидение или интернет-ресурсы. В ближайшее время исполняющий обязанности министерства цифровой трансформации предоставит подробную инструкцию и все инструменты для журналистов, которые помогут держать руку на пульсе всех событий. — Вы арестовали членов семей советников и депутатов. Бытует мнение, что таким образом достигается полная информационная тишина и устранение нежелательных источников информации. Вы можете это прокомментировать? И снова он взял паузу, чтобы сформулировать ответ. Конечно, это одна из причин, почему они загребли всех сразу, и Хуа Чэн понимал это с первой секунды, как только узнал про аресты. В современном мире социальные сети играют слишком большую роль, информацию можно подать как угодно, а вертеть стадом с телефонами в руках проще простого. Если бы на воле остались те, кто может начать волну недовольства, кто будет делиться подробностями расследования, подрывая авторитет власти, императору пришлось бы несладко. — Это звучит слишком радикально, — уверенно соврал Се Лянь. — Как я уже говорил, сеть вокруг господина Цзюнь У очень обширна, людей, исполняющих его прихоти, даже не догадываясь об этом, оказалось слишком много. Для того, чтобы собрать все доказательства и показания, мы действительно арестовали всех совершеннолетних членов семей депутатов и советников. Однако это не значит, что если один человек совершил ошибку, то вся его семья подвергнется наказанию. Как только все обстоятельства будут выяснены, невиновные вернутся к прежней жизни. Более того, только за последние сутки из следственного изолятора было выпущено двести десять человек, они не находятся под следствием и им ничего не угрожает. Это не конец процедуры, мы не планируем останавливаться на этом. — Хакерская группировка «Social Masks» этой ночью выпустила так называемый «инсайд», в котором говорится, что арестованные чиновники могут быть замешаны в военном конфликте с Индией. Насколько это вероятно? И что вы планируете делать с внезапно закончившейся войной? Какими будут дипломатические отношения с Индией в дальнейшем? — Я слышал про их пост в социальных сетях, однако в данный момент я не могу разглашать эту информацию. Мы знаем, что существует такое мнение и оно имеет свой вес, так что тщательно проверяем связи каждого заключённого. Как только мы будем обладать конкретной информацией, вы сразу же узнаете об этом. Дело даже не в запрете разглашать информацию о закрытом следствии, а, скорее моё личное нежелание давать поспешные ответы, которые могут оказаться неверными. И снова ложь, это даже забавляло. Раньше Се Лянь говорил о том, что его долгие годы учили дипломатии, красиво лгать и говорить бред с умным видом, но Хуа Чэн столкнулся с этими талантами только сейчас. Конечно же, советники замешаны в начале войны, и это как день понятно, но людям об этом знать не стоит. — Что касается дипломатических отношений с Индией, то пока рано давать оценку. Завтра император Ло запланировал дипломатический визит в Индию для урегулирования ситуации. После мы сможем более детально ответить на ваш вопрос. — Почему войну закончили?! — голос какого-то мужчины звучал достаточно тихо, видимо, организаторы не хотели давать ему микрофон. Се Лянь заинтересованно приподнял бровь, свысока наблюдая за тем, как журналисты волной оборачиваются на молодого мужчину. Он встал, отряхивая штаны, будто некуда было руки деть, снова подавая голос, чтобы его было слышно: — Они напали на нас без причин, терроризировали всё население на протяжении нескольких месяцев, но всё закончилось так быстро! Мы должны дать ответ по ряду причин, во-первых, Индия слабее, во-вторых, мы сильнее, и пока молчим и просто сидим, мы теряем свою репутацию. Китай должен заявить о своей силе! — Должен кому? — коротко поинтересовался Се Лянь, так и стоя на месте. — Всему миру. Мы участвуем в гонке вооружения, ядерного в том числе, и есть множество людей, уверенных в том, что именно мы должны были довести эту войну до логического конца! — Логическое завершение, да? — замыслившись, переспросил Се Лянь. Он сразу заметил, что эти анархические наклонности не разделял больше никто. Конечно, среди патриотов было не сложно найти людей, что были готовы уничтожить врага, его землю, женщин, детей и абсолютно всё, что с ним связано. Однако, как и говорил Цзюнь У когда-то — «Никто из них не готов взять оружие в руки и совершить возмездие». — Что для вас было бы логичным концом войны? Перемирие? Поднятие белого флага со стороны противника? Окончательное уничтожение всего живого на территории Индии? — Они должны пережить то, что переживали мы — воздушные тревоги, обстрелы и всё-таки жертвы. Я не призываю убивать невинных людей, но они должны понимать, что связались не просто с соседом, вот что я имею в виду. — Я понимаю, — Се Лянь кивнул, двинувшись чуть вправо по сцене, чтобы встать прямо напротив журналиста. — Вы… Когда-нибудь участвовали в войне? — Я проходил службу, в этот раз меня не призвали. — Понимаю. В таком случае, известно ли вам, как пахнет гнилая человеческая плоть? Или, может, вы знаете чем отличается запах оружия от запаха крови, которая впитывается в землю? А может вам известно, что значит сходить с ума в окопе, сидя среди трупов своих друзей? Или, например, бывали ли вы в ситуации, когда рядом с вами был ваш товарищ, и вы, пережидая обстрел врага, сидите в окопах вместе. И вот стало тихо, он поднимается чуть вверх, чтобы с помощью бинокля проверить обстановку, и тут же падает замертво с огромной дырой прямо в центре лба? А бывали ли у вас ситуации, когда единственным выходом из положения был побег с поля боя? И после вы годами просыпались в холодном поту от страха, что струсили, предали возможно ещё живых товарищей?.. Нет? Странно. Человек, не знающий запаха гниющей крови, так жаждет убийств… Я знаю всё это, и только потому что я прошёл каждый из этих шагов, я отчётливо знаю, что война — не то, что должно произойти, и что любую проблему можно и нужно решить дипломатическим путём. Потому что это не просто короткий фильм, который можно поставить на паузу или закончить смотреть, вернувшись в обычную жизнь. Война — это и есть жизнь, только слишком жестокая, чтобы прощать невежество и неосторожность, — он опустил подбородок вниз, прямая линия верхнего века сделала его взгляд решительным и жестоким. — Я надеюсь, мой ответ был достаточно исчерпывающим?

***

Планирование ближайших выходных получалось не таким, каким бы хотелось. Пэй Мин, конечно же, убедил императора в том, что Се Лянь нуждается в нескольких днях отдыха, но этот малец, услышав про внезапные выходные, тут же заявил, что согласился на дипломатическую поездку в США, Англию и Европу. У Пэй Мина уже просто не было сил и слов, чтобы заставить его просто сесть на место и отдыхать. Что вообще изменилось? Когда Се Лянь был ещё журналистом, он с уважением и благодарностью относился к совету взять выходной, и всегда поступал так, как просили. Но сейчас он был совсем другим, и поэтому Пэй немного переживал. Однако Цинсюань не разделял его мнение. Хоть и уставшим голосом, но он продолжал настаивать на том, что Се Лянь сам знает, как лучше, и он понимает его чувства. — Ты и сам понимаешь, что все хотят закончить всё это как можно скорее. И для него это тоже важно. Ты же знаешь, что всё это очень связано с Триадой, да и с Хуа Чэном. Я больше чем уверен, что он хочет закончить всё это и просто уйти, как и мечтал всегда. — Думаешь, «пиджаки» из ЕС не подождали бы неделю? — Уверен, что нет. Ну, не будь таким упрямым, сам посмотри — он смог бы просто сидеть, зная, что ситуация ждёт решения? Ты сам не смог бы! — Тут ты прав, — Пэй Мин снова покрутился вокруг себя, оборачиваясь по сторонам. Он стоял на лестничной площадке, только вернулся из офиса НОВ, и не хотел входить домой, разговаривая с Цинсюанем. Обычно Веики сразу же овладевала всем вниманием, так что поговорить бы не получилось. — Я всегда прав, дядь, — он пожал плечами, засмеявшись. За улыбкой он сразу же услышал глубокий вдох, так и рисуя себе воображением, что Цинсюаню почему-то невероятно сложно, что, конечно же, не осталось без внимания. — Скоро годовщина у родителей. — Ты за ними скучаешь? — с сожалением Пэй Мин. Для него Цинсюань всегда был брошенным мальчишкой, и он не знал, почему. Когда они познакомились с Ши Уду, узнали друг друга поближе, Цинсюань был ещё в средней школе. Пэй Мин прекрасно знал, что Ши Уду слишком вжился в роль родителя, поэтому часто был достаточно требовательным, забывая, что родители не только следят за порядком. Именно поэтому он старался быть хорошим дядей из-вне, чтобы Цинсюаню не было так одиноко, чтобы он чувствовал поддержку и то, что его увлечения важны. Однако даже сейчас, похоже, он очень скучал по родителям, что не могло не наводить тоску. — Ну, я, конечно, не могу не скучать, но… Если честно, это уже становится привычкой, так что мне стыдно признать, но ничего кроме лёгкой грусти я не чувствую. — Это нормально, когда учишься жить дальше. Я бы переживал, если бы ты до сих пор так остро мог реагировать. От этого ты любишь их не меньше, так что не переживай об этом, всё будет хорошо. — Я переживаю не совсем об этом, а про брата. — Вы же не виделись, да? — Да, с тех пор… Я спросил у Мин И, как бы он отнёсся к тому, чтобы мы возобновили минимальное общение, всё же, он тоже важная часть истории. И он сказал, что он не против. — Мг, — Пэй кивнул, чуть нахмурившись, ведь знал, что дальше будет самое главное. — Но я переживаю, что он на самом деле против. — Так он же сказал, что нет? — Ну, всё равно! Он же имеет право злиться на Ши Уду, да? А тут я буду с ним общаться. Я обещал, что буду на его стороне, и что буду защищать. Но если я буду находиться рядом с его врагом, то что он будет чувствовать? — Но он же сказал, что не против. — Не всё так просто, — Цинсюань вздохнул. — У меня есть чувство, интуиция, я не уверен, что так и есть, но это грызёт меня изнутри! — Почему бы не поднять этот вопрос снова? Поделись своими мыслями и чувствами, скажи, что для тебя важно то, что он чувствует и попроси быть честным, вот и всё. По сути ведь так и есть, да? — Да, но… Что-то будто бы не так… Я это чувствую, что-то изменилось, но что...? Я не вижу, и не могу сказать точно… Эх, всё равно придётся попробовать сделать это, выхода другого нет. — Поговорить никогда лишним не бывает, вот что. — Ты прав, — Цинсюань снова вздохнул. — А ты как? Как дела? Как госпожа Ю и Веики? — Всё в порядке. Госпожа Ю планирует покупку дома и переезд. — Правда? Так скоро… Скучать будешь? Такой глупый вопрос, но он явно ожидал определённый ответ! Пэй Мин хорошо это понимал, и уже не раз замечал эти шутеечки за его спиной — совсем безобидные, но слегка задевающие. Он ведь не про Веики говорит, а про Ю Лан. Сказать «да» — подтвердить привязанность, спросить «чего?!» — подначивать его продолжать задавать такие вопросы, ну а сказать «нет» — дать шанс возмутиться и напомнить про Веики, будто помыслов про Ю Лан ни у кого и не было. Именно поэтому он только тяжело вздохнул, понимая, что этот неблагодарный мальчишка так просто не сдастся. Лучше было продолжать гнуть свою линию сложенного годами образа. — Ты прав, потому что вместе жить в принципе удобнее, и в какой-то степени даже экономнее. — Ты с ума сошёл?! Ты что, просишь Ю Лан платить за проживание?! — Нет, конечно, — Пэй Мин улыбнулся, понимая, что Цинсюань угодил в ловушку. — Но она же тоже достаточно умная и догадливая женщина. — Погоди-ка, ты сейчас о чём? Эй! Не молчи! Что это ты вынуждаешь её делать?! — Извини, мне пора, я уже домой пришёл. — Дядя?! — Пока-пока! — выдавив из себя самую дружелюбную интонацию, Пэй Мин искренне тихонько засмеялся. Казалось бы, кто, как не Цинсюань, должен понимать такого рода юмор. Однако он мало того, что не понял, так ещё всерьёз относится к Пэй Мину так, словно он абсолютно и безвозвратно самый ужасный и мерзкий мужчина в мире. Да, не самый, конечно, лучший и внимательный к чувствам окружающих человек, но хотя бы не возглавляет рейтинг наихудших. Как только дверной замок приветливо пиликнул после введения кода, он, предвкушая крепкие объятья, с улыбкой оглянулся, однако не увидел ничего и никого, кто мог бы оправдать ожидания. Нахмурившись, он прислушался к тому, что происходит в квартире, ведь ещё было достаточно рано, чтобы Ю Лан укладывала Веики спать. В голове тут же сработали нейронные связи, рисуя не самые приятные картины, но стоило ему услышать спокойный голос Ю Лан где-то из глубины квартиры, он тут же успокоился, говоря себе, что всё хорошо и беспокоиться не о чем. Поставив свои туфли на полку, он расстегнул пиджак и снова бросил взгляд в зеркало, не задерживаясь на своём отражении надолго. Заглянув на кухню, он заметил, что Ю Лан явно пыталась что-то приготовить, но была вынуждена прервать процесс — плита была выключена, но над кастрюлей всё ещё поднимался пар. На столе стояли пиалы с подготовленными специями и овощами, которые терпеливо ждали своего времени. Судя по набору продуктов, на ужин был рис и рагу, отчего даже настроение поднялось, он снова напомнил себе о том, насколько сильно ему нравится то, что дома стало так уютно и тепло. После работы обычно хотелось поехать куда-нибудь ещё, посидеть в баре или даже переночевать в гостинице. Сейчас же стало то ли лень, то ли он действительно хотел просто возвращаться домой. — Мама, ты не понимаешь! — из тишины внезапно прозвучал всхлипывающий и громкий голос Веики. Пэй Мин нахмурился, девочка явно злилась, и он не припоминал, чтобы она плакала так же при нём. От того, как громко она плакала, невольно сердце сжималось от жалости, а брови сами рисовали на лице сострадание. «Что же такого должно было случиться, чтобы Веики так сильно расстроилась?» — внутренний голос звучал в пустой голове, время от времени проносились какие-то догадки, но он тут же их отметал, просто медленно шагая в сторону громких звуков. Голос Веики звучал из её спальни, дверь была приветливо открыта и он с опаской заглянул внутрь. Веики его не видела, только сидела на полу к нему спиной, упираясь бочком в диван. Время от времени она будто бы рычала в подушку, но лишь спустя несколько секунд он понял, что это были тяжёлые вздохи и стоны от отчаяния. Тяжело было представить себе, что именно могло заставить девочку впасть в такое состояние. Как по команде, Ю Лан медленно обернулась назад. Она тоже сидела на полу на коленях, немного поодаль от Веики, но почувствовала присутствие кого-то. Заметив странное удивление и сочувствие на его лице, она нерешительно опустила взгляд, будто о чём-то размышляла, и лишь спустя минуту аккуратно указала в сторону кресла рядом, приглашая его посидеть рядом. Будто бы услышав, что здесь есть кто-то другой, Веики стала постепенно затихать. Пэй Мин не привлекал к себе особенного внимания, но с сочувствием и удивлением наблюдал за картиной. Об этом Ю Лан предупреждала его несколько дней назад? Он хотел что-то сделать, чувствовал, что ради того, чтобы её успокоить, он может прямо сейчас горы свернуть, лишь бы вытереть её слезы и услышать тихий хохоток и приглашение поиграть в куклы. Даже Печенюшка, лежащий на своей лежанке в углу, иногда поскуливал от грусти, наверное, и он понимал, что происходит что-то плохое. — Тебе грустно? — спросила Ю Лан, смотря на дочку. — … Да! — девочка всхлипнула, вытирая слёзы маленькими кулачками. — Злишься, да? — Да, — она снова буркнула. — А злость… Она какая? — Не знаю. Пэй Мин удивлённо уставился на Ю Лан. Его предположение о том, что она пытается её отвлечь от грустных мыслей, в корне оказалось неверным, но он всё ещё этого не понял. — Большая? — Да. — А насколько? Как диван? Или как кровать? — Больше… Как… Как автобус! — Какая большая злость, — спокойно подметила Ю Лан, хоть в её голосе читалось удивление. — И как же такая маленькая девочка столько выдержала? Тебе было сложно, да? Было страшно? — Чуть-чуть. — А сейчас тебе страшно? — Нет. — А что ты тогда чувствуешь сейчас? — Злюсь. — На меня? — Да… Я хочу остаться у дяди, и не хочу ходить на занятия летом, не хочу никуда уезжать! — Я стараюсь тебя понять, малышка, — Ю Лан размеренно кивнула. — Сейчас ты злишься, давай поговорим об этом немного позже? А сейчас попробуем сделать что-то, чтобы злость становилась всё меньше и меньше, да? Как воздушный шарик, и потом просто лопнула. Девочка ничего не ответила, только шмыгала носом время от времени. Ю Лан не нарушала пространство девочки, переживая, что она ещё не готова отпустить свои эмоции, что не сказала всего. Поэтому она ждала какой-то знак, что она может присесть к ней поближе. И такой знак пришлось ждать в несколькоминутной тишине. Девочка пошатывалась вперёд-назад, обхватив колени руками, и будто просто игнорировала нахождение мамы и Пэй Мина в комнате, однако женщина продолжала терпеливо ждать, не показывая даже малейшего раздражения. Мужчина продолжал сидеть молча, наблюдая со стороны. Он расценивал это как урок от Ю Лан, возможность углубиться в тему воспитания, увидеть больше информации о Веики и о том, как он должен себя вести в дальнейшем. Очевидно, он строил теории о том, что может случиться дальше, и как бы он поступил, будь он на месте Ю Лан. Однако всё повернулось совсем не так, как он предполагал: девочка просто повернулась в сторону мамы, что и было для неё знаком, что она наконец готова перейти к следующему шагу, и это было решение именно Веики. — Хочешь, мы побъем подушку? — предложила Ю Лан. — Или бумажки порвём? Девочка отрицательно покачала головой, и Ю Лан ненадолго задумалась о том, что ещё может быть хорошим физическим проявлением эмоций? Но ведь важно учитывать, чего сейчас хотелось бы Веики. Пэй Мин этого не застал, но всего тридцать минут назад здесь разгорелась настоящая истерика, должно быть Веики устала от переизбытка чувств. Потерянный взгляд Пэй Мина казался до невозможности смешным, но это оказалось подсказкой к действиям? — Хочешь, дядя Пэй тебя покачает? — предложила Ю Лан, тут же вызывая сразу две пары удивлённых взглядов. — Хочу, — коротко призналась Веики, всхлипывая. Сухие искусанные губы сжались на секундочку, влажные реснички несколько раз хлопнули, будто спрашивали разрешения. И словно ничего не случилось, завидев только приглашение, девочка медленно встала и буквально упала в крепкие объятия. Ю Лан с улыбкой проследила за дочкой, уже и сама забыв подумать о том, правильно ли то, что она сама сближает их? Но она просто не могла удержаться, почему-то она чувствовала себя очень хорошо, она радовалась и испытывала спокойствие, наблюдая за ними. Веики ничего не говорила, только теплилась на руках у дяди, видимо, совсем скоро она уснёт. Ю Лан прекрасно знала, что будет дальше, и почему Веики так себя повела, поэтому совсем не злилась. Понимая, что девочка сейчас в безопасности и чувствует любовь, которую ей хочется ощущать, она решила вернуться к своим делам, будто её миссия здесь была завершена. На кухне после неё оставался беспорядок, и она всё же не успела закончить приготовление еды. В голове роилось много мыслей, жужжащих каждый раз о чём-то новом, и хотя бы мысли о Веики она могла упустить из виду ненадолго. Родители уже купили билеты, совсем скоро они вернутся в Китай, и это ставило её в своеобразные рамки. Нужно было возвращаться домой, даже если ситуация всё ещё не так безопасна. Её мама очень любит приходить к ней домой, когда её никто не ждёт — соскучится за Веики или принесёт заготовок с кухни ресторана, тихонько причитая, что Лан много работает и у неё совсем не остаётся времени на готовку для ребёнка, хоть это было в корне неверно. Казалось, что она просто лезет туда, куда не должна, однако Ю Лан понимала — мама скучает и ищет предлоги прийти, разве это плохо? Но сейчас следует убрать следы произошедшего. Ночные кошмары и нервные одёргивагия никуда не исчезнут, но ничего в их поведении и жизни не должно и на секунду намекать на то, что случилось. Думая об этом, она монотонно перемешивала уже готовый рис, чуть хмурясь. «А если Веики расскажет, что они вдвоём жили у Пэй Мина?» — задавалась она логичным вопросом. Благо, что она выключила нагрев плиты, прежде чем нырнуть в решение несуществующей проблемы. И правда, а что же она скажет маме, если она обо всём узнает? Если она будет знать, что Ю Лан с Веики жила у какого-то мужчины, даже если упустить, что это был Пэй Мин, которого знают все не просто как журналиста, то Ю Лан придётся объяснить ряд вещей — почему она ничего не сказала про свои серьёзные отношения, почему взяла с собой Веики к незнакомому мужчине, и почему вдруг вернулась домой, стоило им вернуться в Китай? Ответить на эти вопросы было сложно. Сколько бы она ни думала, решение не приходило. Единственное, что утешало, что если они узнают, что этим мужчиной был Пэй Мин, то её ждёт представление побольше, о масштабах было бы неприлично упоминать. Так как убедить Веики, что это секрет, что лучше не стоит вообще никому говорить об этом? И почему-то было чувство, что это не останется секретом. Опомнившись, она вдруг заметила, что всё продолжает перемешать рис, а он ведь уже успел остыть! Из-за её внезапной остановки на десять-пятнадцать минут даже подливка в воке загустела больше, чем ей требовалось — Пэй Мин не любил густые соусы, так что это было проблемой. Разбавив кипятком красноватый соус с сочными кусочками мяса, женщина отложила все приборы, бросая взгляд на часы. — Боже, — она коротко ахнула, заметив, что стрелка неумолимо приближается к отметке девяти вечера. Казалось, она только пять минут назад пришла с работы, было только четыре, и она заикнулась о переезде, как тут же вызвала такую бурю эмоций к дочки, отчего пришлось прерваться. Наспех поставив несколько тарелок и уже готовый салат на стол, она перекинула кухонное полотенце через плечо, направляясь в подозрительно тихую спальню Веики. Должно быть Пэй Мин уложил её и ушёл в свой кабинет. Однако каким же было её удивление, когда она остановилась у двери, осознавая, что Пэй Мин никуда не ушёл. Как она и хотела, он уложил девочку спать, даже укрыл пледом, а сам остался сидеть рядом на полу. И просто уснул. Женщина подошла поближе, стараясь не разбудить их, неосознанно краешки её губ поползли вверх, когда она заметила как две маленькие ладошки Веики сжимают ладонь Пэй Мина. Она просто не дала ему уйти до последнего, и он был повержен без права на помилование. Поправив плед Веики, Ю Лан аккуратно освободила руку Пэй Мина, подложила Веики её любимого крокодила, улыбаясь тому, как она тут же обняла игрушку и пробурчала что-то, совсем не просыпаясь. Положив ладонь на плечо мужчины, она наклонилась к нему, чтобы разбудить. Будь он моложе, может, она бы и не стала этого делать, и просто бы укрыла его пледом, но она решила не рисковать. — Господин Пэй? — тихонько позвала она. — Просыпайтесь. — М?.. а? Что? — Ш-ш, — тихонько предупредила она, указывая на Веики, а после ладонью позвала его идти следом. Он проснулся так внезапно, что и сам не понял где была грань между сном и реальностью. Пэй Мин даже не заметил, как уснул, и отчасти был рад, что Ю Лан его разбудила. Конечно же, он не мог пренебречь просьбой Ю Лан, поэтому постарался поскорее отправиться за ней. Тихо закрыв дверь за собой, он тут же оглянулся по сторонам, пытаясь её найти, но запах вкусной еды не оставлял ему шансов заблудиться. Сняв галстук, он оставил его на подлокотнике кресла, со стороны наблюдая за тем, как Ю Лан готовила стол к ужину. — Вам помочь? — предложил он, нерешительно подходя ближе. — Нет, садитесь, я уже почти… Закончила, вот, — она поставила на стол подставку с салфетками, и после подняла на него внимательный взгляд. — Вы не злитесь за то, что я…? — Нет, — Ю Лан знала, о чём он скажет, так что не видела смысла ждать, сразу же дав свой ответ. — Я смирилась с тем, что она чувствует себя лучше в вашем присутствии, — она вздохнула, смотря куда-то в сторону, но совсем не скрывала слабую улыбку. — Всё-таки гены никуда не деть, — как-то даже мечтательно подытожила она. — … — Эх, — её улыбка стала шире, но взгляд так и оставался где-то далеко отсюда, совсем не замечая удивлённую гримасу Пэй Мина. — …Что? — М? — нехотя она обернулась к нему, не сразу скрывая улыбку. — Что? — Вы сказали, что… — он хотел уже повторить её последнюю фразу, но заметив, как уменьшились её зрачки, так и предчувствовал её неуверенный «Ой». — Я не это имела в виду! — тут же заявила она, вдруг оживившись. — Я хотела сказать, что не странно, что Веики так реагирует, будто… Будто она чувствует ваше родство, а не… Боже, — она закрыла лицо обеими руками, только сейчас в полной мере понимая, какую глупость сморозила несколькими секундами ранее. Слушать её, так и вовсе можно было сказать, что она говорила о себе, произнося вслух слова о генах. Словно и Веики, и она сама, что обусловлено генами, чувствуют себя хорошо вместе с ним. А услышав его тихий хохоток ей становилось только хуже. — Извините, я не хотела поставить вас в такое положение, — она поспешила поклониться. — Да ладно вам, я всё понимаю, — Пэй Мин махнул рукой, про себя смеясь её смущению — разве она поставила его в неудобное положение, говоря без контекста и имён? Она подставила только себя, так почему извиняется? — Боже, как неловко, — про себя прошипела Ю Лан, вызывая только ещё один смешок со стороны. — Не смейтесь! — Я не смеюсь, — он вдруг состроил лицо посерьёзнее. — Просто вы смешно себя ведёте, вот и всё. Ю Лан смерила его строгим взглядом, и лишь спустя минуту вдруг выдохнула, полностью меняя тему разговора, прекрасно понимая, что он продолжает хихикать даже когда смотрит ей в глаза. Что ещё за ребячество?! — Садитесь есть, остынет же, — она указала на две пиалы риса и множество закусок на столе. Аргумент оказался веским — Пэй Мин был голоден как волк, так что не стал подначивать её продолжать оправдываться, как бы ему того ни хотелось. А вот Ю Лан была только этому и рада, стараясь выбросить из головы этот позорный момент. — Так… Что случилось с Веики? Я спрашивал у неё, но она почти сразу уснула, — сжалившись над ней, Пэй Мин изменил тему разговора. — Ну… Я заикнулась о переезде, про подготовку к школе, и что нужно будет ходить на занятия, так как летнюю школу снова открыли. — Странно… Она раньше так себя не вела, могла максимум поплакать или просто пытаться уговорить. — Это обычное поведение. — А сейчас что? — Я скажу вам так, вы застали уже конец концерта, до этого истерика длилась два с лишним часа. — Но… Но почему? Она же так себя не ведёт. — Это нормальное явление у детей, — Ю Лан пожала плечами. — У детей тоже бывают кризисы, и они пока не знают, как с ними справляться. В этот раз, наверное, я переборщила, поэтому её нервная система просто не смогла справиться. Эта истерика… Это не значит, что она капризная и невоспитанная, просто эти чувства и эмоции нужно куда-то деть. И я считаю, что я не должна запрещать ей проявлять чувства, это было бы неправильно. В такие моменты нужно быть рядом, быть спокойным и не говорить ничего, что может повлечь за собой негативную реакцию. — Видимо, такое иногда случается? Вы много об этом знаете? — На самом деле, нет, просто я читаю некоторую литературу. — Вы предложили ей порвать бумагу… Это не будет способствовать агрессии? В плане, что она может привыкнуть проявлять злость вот так. — Когда она была маленькой, в такое моменты она кусалась или пиналась, чтобы показать свою злость, вот здесь может быть опасно. Но когда ребёнок рвёт лист бумаги, он вкладывает физическое действие, собственную силу, чтобы выплеснуть эмоции — это намного лучше, чем если бы она просто плакала. Это помогает прожить эмоцию, принять её, осознать и понять, пройти через неё и оставить позади. Это важно. — А какое физическое действие она вкладывала тогда, когда сидела у меня на руках? — Пэй Мин опустил палочки рядом с тарелкой. — Наверное, никакое. Но кроме потребности выдать свои эмоции наружу, ребёнку важно ощущать, что рядом есть кто-то, с кем она чувствует себя в безопасности, что всё хорошо. Некоторым людям достаточно просто поплакать, чтобы отпустить проблему, даже решать её не нужно после этого, — всковырнув салат в своей пиале, Ю Лан снова подняла взгляд на Пэй Мина. — В нашем случае, Веики хотелось немного утешения. — Видимо, это и правда было изматывающе для неё, раз она уснула так рано… — Это своеобразная перезагрузка, я думаю, что завтра всё наладится. — Но ведь проблема не решилась, — Пэй Мин поднял вопросительный взгляд. — К этому придётся вернуться. — Да, но я думаю, что завтра или послезавтра она будет готова об этом поговорить. — Так… Вы и правда собираетесь переезжать в тот дом? — М? За городом? Нет, точно не сейчас. Сделка только сошла с мёртвой точки, а там стены голые. Нужно вернуться в нашу старую квартиру. Мои родители вот-вот вернутся, и у меня были бы неприятности, если бы они узнали о том, что сейчас происходит. — Понимаю, — он поджал губы. — Вам не нравится? — Ю Лан обеспокоенно осмотрела Пэй Мина. — Что? — Эх, я зазевалась и соус оказался гуще, чем я предполагала. — А, вы об этом… — он поспешно улыбнулся. — Всё вкусно, просто я думаю о Веики. Хочется, чтобы всё было как можно мягче. — С таким расположением она выторгует себе вообще всё что угодно, — с улыбкой подметила Ю Лан. — Будто бы это нужно только ей, — Пэй Мин улыбнулся вслед за ней. — На самом деле я хотел поговорить об этом. Может, если пообещать ей проводить больше времени вместе, она быстрее согласится? — Я боюсь, что с нашим переездом это окажется почти невыполнимой задачей. Мы ведь оба работаем, а там дальше школа. — А если я буду забирать её на выходные? Тем более Печенюшка останется здесь, — он озвучил просто сумасшедшую идею, и даже не верил в то, что она согласится на это. — О, ну… Это немного…? — Для меня это не проблема. Боюсь, я привязался к ней сильнее, чем может показаться изначально, — с лёгким смущением подметил он. — А для вас это даст свободное время, которое вы можете провести только для себя. Разве мы все не будем в плюсе? — Давайте поговорим об этом завтра?.. Вы не подумайте, я не против, просто голова не соображает сегодня. — Я понимаю, — он с улыбкой кивнул. Она съела только половину своей порции, но не стала задерживаться надолго. Поднявшись из-за стола, женщина направилась на кухню, тут же принимаясь за уборку. — Не нужно, я сам всё сделаю, идите отдыхать, — он и сам не успел доесть свой рис, но тут же встал со своего места, заметив, что она взялась и за уборку тоже. — Вы уверены? — У меня завтра выходной, так что всё в полном порядке, — он беззаботно улыбнулся. — Спасибо, было очень вкусно. — Не за что, — она пожала плечами, растерянно опуская кухонное полотенце на столешницу, не решаясь вот так уйти, оставляя работу по дому на него. Однако ему, казалось, не нужно было говорить об этом дважды, мужчина просто молча приступил к уборке, пока она ещё с минуту нерешительно наблюдала со стороны. Однако стоило ей только повернуться, чтобы уйти в свою спальню, как Пэй Мин её тихо окликнул. — М? Нужна помощь? — с надеждой спросила она. — Нет, — он расслабленно улыбнулся, упираясь руками в стол. — Я, наверное, не говорил таких вещей раньше, но… Спасибо, что вы были здесь, вы очень многому научили меня, и ваша компания была более чем приятной. Ю Лан неловко улыбнулась, нервно сомкнув ладони перед собой. — Мне тоже было приятно провести с вами это время, — честно признала она, хоть и не в первый раз она благодарила его, но такой откровенной была впервые. — И я тоже благодарна вам за всё, что вы сделали для меня, я очень это ценю. И, думаю, что я даже рада, что в итоге мы снова встретились. Я винила этот момент раньше, часто думала о том, что должна была поступить иначе, или просто не брать с собой Веики на ту сделку, но сейчас я понимаю, что всё куда лучше, чем я это видела раньше. Вы хорошо справляетесь в этой роли. Вы стали бы хорошим папой. — Вы так думаете? — Мг, — она неуверенно кивнула. — Что ж, — он с долей иронии, но горделиво приподнял нос повыше, словно так и напрашивался на комплименты, отчего неловкая улыбка на лице женщины переросла в смех. — В любом случае, у меня был хороший пример для подражания. — Да что вы? — с улыбкой переспросила Ю Лан, замечая, что его наигранная серьёзность прервалась смехом. — Я думаю, что ночёвки — отличная идея. — Да? — Мг, наверное, это было бы правильно, это единственный вариант уговорить её на переезд. — Как бы там ни было, мне приятно осознавать, что наши с ней отношения теперь создали такую глобальную проблему. — Конечно, — шутливо возмутилась она, — не вам же решать эту проблему! Давайте поговорим об этом завтра? — Конечно, отправляйтесь отдыхать, — Пэй Мин кивнул, как только она снова пожелала ему спокойной ночи, а после тихо растворилась в тёмном коридоре.