Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Знаешь, я всё же думаю, что тебе стоит немного мягче относиться к Эмину, — Се Лянь старался быть как можно более аккуратным, но девушка оставалась непреклонной. — Дагэ, мы можем сами разобраться с этим, — она тоже постаралась быть спокойной, хотя явно была недовольна. — Вы ведь не разговариваете уже почти две недели, я говорю это не потому что Эмина жалко, а потому что ты нервничаешь всё время, что у вас случилось? — Не спрашивай, — она положила вилку на стол, даже не подняв взгляд. Се Лянь ещё раз внимательно посмотрел на неё. Жое уже была большой девочкой, у неё были свои секреты и стало даже немного тоскливо, ведь раньше она всё ему рассказывала, а он прекрасно понимал, когда с ней что-то происходило. Так уж получалось, что она плохо врала и таким образом он всё узнавал и всегда помогал ей справится, но сейчас она будто выстраивала стену между ними, а он не мог найти к ней подход. Се Лянь видел, что что-то не так, но не мог что-либо сделать и от этого становилось ещё более тоскливо. — У тебя могут быть секреты и это нормально, просто я не хочу давить на тебя, но очень хочу тебе помочь, потому что вижу, что тебе тяжело. — Ты ничего не понимаешь! — крикнула она, резко поднявшись. — Ты ничего не знаешь и делаешь только хуже! Се Лянь испугался её громкого голоса и это было впервые, когда она кричала, повышала голос на него. Она могла прикрикнуть на кого-то другого, но даже если злилась, никогда не кричала и не игнорировала его. Даже для неё самой это было потрясением и он заметил панику в её глазах, когда она просто ушла в свою комнату, закрыв дверь на замок, оставляя мужчину одного за уже прохладным завтраком. В его голове роилось много мыслей, но первее всего была мысль о том, что он сделал что-то не так. Она и правда стала меняться, стала более зрелой и самостоятельной в последнее время, конечно же, у неё появились новые интересы и проблемы, и это было нормально, что она не хотела, чтобы кто-то влезал в её жизнь. Он с тоской размешивал хлопья в молоке, которые уже давно разбухли и превратились в кашу. Жое отдалялась и не хотела хотя бы оставить один шанс, чтобы хоть немного приблизить его. Или он просто не видел очевидных вещей и сам был виноват во всём, что происходило с ней. Его гложила мысль, что он не был достаточно хорош в том, чтобы понять её и успокоить, чтобы быть полезным. Он медленно собрал всю посуду, всё ещё думая о том, как лучше решить это недопонимание, стараясь вспомнить, что именно мог сделать или не сделать, чтобы так её расстроить. В какой-то момент он даже решил поискать решение этой проблемы в интернете, но так и не успел. — Всё хорошо? — Сань Лан с опаской осматривался по квартире, будто что-то вызывало у него подозрения. — Да, не о чем переживать, — Се Лянь чуть улыбнулся, закидывая в рюкзак толстовку и воду. — Идём? — Пошли, — Сань Лан с опозданием улыбнулся, а после вышел в подъезд, дожидаясь, когда гэгэ закроет дверь. Жое растянулась в кровати и уставилась в потолок. Казалось, был настолько хороший день, она могла бы позависать с Баньюэ или с Цинсюанем, но она уже некоторое время отказывалась от приглашений и всё время оставалась дома одна. В её голове всё время было столько мыслей, казалось, что никто их не решит, особенно дагэ. Ей было бы так стыдно, если бы он узнал правду обо всём. Накричав на него, она злилась первые десять минут, что он продолжал расспрашивать её, но после стала чувствовать себя такой ужасной и грязной, ведь он хотел помочь, он же не слепой и видит, что она изменилась. А эти изменения и были тем, что пугало её и заставляло злиться на Эмина ещё больше. Спустя час непрерывного самокопания и самобичевания, она наконец услышала звонок телефона и уже хотела выключить его, выбросить куда-угодно. Но её взгляд остановился на фото, которое принадлежало им с Баньюэ. Они улыбались и обнимали друг друга, в тот день они и правда были очень счастливы и её даже пробила лёгкая улыбка. Она подняла трубку в последний момент: — О Боже, наконец-то! Я думала ты умерла! Что с тобой происходит? — тут же послышался обеспокоенный голос Баньюэ. — Взяла? — голос Цинсюаня тоже звучал очень беспокойно. — Эй, мелкая, ты чего? Ты где?! — Извините, ребята, — Жое слегка улыбнулась, но в этот момент ей стало так тяжело от того, что она так ужасно с ними обращалась в последнее время — игнорировала их звонки, врала, что занята, а они так искренне переживали о ней и продолжали звонить. — Что с тобой, почему ты плачешь? — Баньюэ звучала обеспокоенно и серьёзно. — Мне нужно вам кое-что рассказать, — Жое поспешно вытерла слезы. — Сейчас будем, — тут же сказал Цинсюань.

***

— Оставь меня в покое! — девушка пошатнулась, упираясь в стену спиной. — Я отвезу тебя домой, — Эмин снова взял её под руку и попытался потащить за собой, но она снова сопротивлялась. — Я не пьяна! — Ты пьяна, — он остановился, чтобы посмотреть на неё. — Нет, я выпила немного, но я не пьяна, я стою на ногах и спокойно говорю, так что оставь меня в покое, — она с трудом поправила свои же растрёпанные волосы и выдернула руку из хватки. — Идём отсюда, — настойчиво заявил он. — Никуда я с тобой не пойду! Позвоню в полицию и скажу, что ты меня преследуешь и покажу им жучок в телефоне, за сталкерство садят в тюрьму! Эмин только вздохнул, выдыхая всю свою злость в тот момент. Он лишь нахмурился, когда она снова ровным шагом направилась ко входу в клуб, но он снова её остановил. Однако в этот раз он не пытался уговорить Жое, а просто взял её на руки и понёс к машине, пока она пыталась вырваться. Благо, охрана клуба отнеслась с пониманием и даже не стала мешать. Проблема заключалась в другом — машину пришлось оставить слишком далеко. Она вырывалась слишком активно, так что быстро обессилела и в итоге сказала, что не будет сопротивляться и пойдёт вместе с ним сама. Ему пришлось сделать остановку около аллеи, чтобы посадить её на лавку. — Се Лянь не будет в восторге, если ты приедешь в таком виде, — сказал он. — Да что ты прицепился? Я в нормальном виде. Она и правда выглядела более-менее нормально, лишь волосы немного растрепались. Да, у неё кружилась голова, но она вполне понимала, что происходит и почти ровно ходила. — Ты хотел, чтобы я не ходила к Ци Жуну в клуб, я хожу к Хуа Чэну. Ты хотел, чтобы я больше не брала таблетки, я не беру их! Что ты от меня хочешь, почему ты всё время недоволен? Я выпила немного и просто пришла потанцевать, что тут такого? Я не обязана подстраиваться под тебя, ясно? — и хоть она понимала, о чём речь, громкость своих слов она так и не смогла контролировать. — Сиди тут, я принесу кофе, — он даже не отреагировал, развернулся и ушел. — Ты мог бы хотя бы раз в жизни не вести себя как зануда, похвалить за то, что я и так слушаю тебя? Я не твоя собственность! Жое откинулась обратно на спинку лавки, поправив ремень на джинсах, а после расстегнула пуговицу на блузке. Небо было тёмным, звёзд не было видно, но она задыхалась, то ли от злости, то ли от алкоголя. Она чуть подняла голову, чтобы найти Эмина. И только спустя время она заметила его у кофейни, куда он отправился за кофе. Он был весьма раздражён, потому что она не собиралась взрослеть и перестать причинять хлопоты. Его никто не просил за ней присмотреть, но стоило узнать, что она пришла в одну из «красных» зон, он не мог просто спокойно сидеть. Так уж вышло, что за час, пока он ехал за ней, она уже успела хорошенько выпить и теперь со всей силы бодалась и не собиралась ему поддаваться. Он старался быть спокойным хотя бы с персоналом заведения, потому что на Жое ему не хватало терпения, будто он бился головой о стену, даже не понимая зачем ему это делать. Взяв оба стакана с кофе, он вышел из кофейни и сразу же бросил взгляд на скамью, где сидела Жое, но его руки нервно затряслись, когда он заметил, что рядом был ещё кто-то, вернее, двое мужчин, с которыми она уже ругалась. В итоге всё вышло как в дешёвой комедии — мужчины, заметив пьяную девушку, решили её подцепить, пришёл Эмин, давая им понять, что она никуда с ними не пойдёт и между тремя мужчинами завязывается драка. Однако в этот раз победителя не было, так как оба мужчины, услышав полицейскую машину, просто сбежали, хотя полиция просто проезжала мимо. Эмин вытер кровь с разбитой губы и обернулся на Жое, которая просто пила кофе, закинув ножку на ножку. Заметив уже почти озверевший взгляд Эмина, она недоумевала: — Что? Ещё скажи, что это я к ним приставать начала! — Если бы ты не набралась, этого бы не случилось! — Если бы ты не родился, ты бы не ввязался бы сегодня в драку, — как само собой разумеющееся сказала она. — Ты даже представить себе не можешь, как иногда ты меня бесишь, просто до ярости! — Почему не представляю? Представляю, ещё как! Ты сам в этом виноват. Что, нет? Кто тебя просил меня забрать? Никто, да? Ты сам приехал. — Потому что ты вечно лезешь в проблемы! — А это когда-нибудь тебя касалось? Я всегда решаю свои проблемы сама, ты мне для этого не нужен. Сам подумай, — она бросила стакан прямо в урну, — ты сам злишься, сам приезжаешь и сам придумал себе, что можешь хоть на что-то повлиять, разве нет? Я не дала тебе ни единого повода, чтобы ты мог считать, что я буду посвящать тебя в свои переживания. Но, знаешь, почему ты такой придурок? Потому что ты трезвенник, ага. Иногда выпивать даже полезно, у тебя есть возможность выговориться и посмотреть на проблемы с другой стороны, отдохнуть и тогда ты менее злой, а так ходишь, как собака на сене — сам не ешь, и другим не даёшь. И хотя её слова показались ему рискованными, он задумался об этом серьёзней. Он и правда по собственной воле ездил за ней, хотя она давно пошла на уступки по своему же желанию. После того похищения, она сама решила, что больше никогда не станет принимать любые наркотики и действительно этого не делала, а клуб просто сменила на тот, где все подчинялись Хуа Чэну, но это всё равно не оставляло его равнодушным. Она всё равно иногда приходила и выпивала с друзьями, но это и было опасным! В какой-то момент он даже поверил ей, что сам придумал проблему и даже не заметил, что она не просто подбивала его выпить с ней, но и сама потащила его обратно в тот же клуб, где стены разрывались от громкой музыки. И как же быстро его настроение изменилось с решительного на неуверенное, стоило ей сказать, что она не нуждается в его помощи. Сейчас она то и дело приговаривала, что ему нужен отдых, обещала не пить сама. Пока он запрокидывал шот за шотом, она и правда сидела рядом и говорила, что всё будет отлично и им просто стоит поговорить по душам, ведь он не такой плохой. Она и правда больше не пила, а после кофе даже слегка протрезвела. В итоге, это он заставил её выпить ещё немного, хотя она сначала и сопротивлялась. Как и в любой истории, он проснулся с жутким похмельем среди огромного бардака в своей квартире. Казалось, что все стены танцуют вокруг него и он едва сумел дойти до ванной. После холодного душа и правда стало лучше, но тошнота так и не прошла. Эмин с трудом вернулся на кухню и выпил несколько стаканов воды и обезболивающее. Он осмотрел гостиную-спальню и с ужасом пытался вспомнить, почему же все его вещи разбросаны по всей комнате — на диване, на кровати и на полу. И самое странное, что он спокойно спал в этом свинарнике. Эмин просидел на кухне ещё минут двадцать, когда ему действительно стало немного лучше, так что он решил прибраться. Такое впечатление, что он просто вернулся домой, вывернул весь шкаф и улёгся спать. Когда вещи с пола он уже убрал, он переключил внимание на кровать. Сгребая все вещи в одну кучу, он с ужасом обнаружил, что под толстым слоем вещей оказалась Жое, спокойно лежащая в его постели. Её лицо было бледным, хотя он запаниковал, ведь заметил её оголенные плечи и синяк на плече. В какой-то момент он даже стал сомневаться, что она вообще жива, ведь долго лежала под кучей одежды и не шевелилась, но после он всё же смог убедиться, что она медленно, но дышит. Он дёрнул её за руку, чтобы вернуть в чувство, но она лишь скривилась, подтверждая, что она лишь спала. Она едва открыла глаза и сквозь густые ресницы смотрела на него, приходя в себя. По её выражению лица постепенно казалось, что она понемногу вспоминала всё что происходило и медленно выражение её лица стало источать ужас. Она даже вскрикнула, прикрываясь одеялом, хотя на ней всё ещё была какая-то бесформенная рубашка. Эмин с таким же ужасом смотрел на неё, как и она на него. — Что ты тут делаешь?! — спросил он. — У меня тот же вопрос! — Жое повысила голос, хотя спросонья он был хриплым. — Что было вчера, ты помнишь? — Мы пили, ты заставил меня пить, — сказала она, судорожно пытаясь всё вспомнить, она запустила руку в волосы, всё ещё прикрывая грудь одеялом. — Я не мог тебя заставить пить! — он возмутился. — Но ты сказал, что ударишь бармена, если я не выпью с тобой, это точно! Я собиралась отвести тебя домой и не пила, как ты и просил, но ты принудил меня! — Господи, если я ещё раз послушаюсь тебя, — он уселся на кровать, схватившись руками за голову, — клянусь, я прикончу себя, если хоть раз ещё прислушаюсь к тебе! — Ты помнишь что было вчера? — Жое заглянула под одеяло и убедилась, что она сейчас в его рубашке и хотя бы в белье. — Нет, почти ничего, — он потёр глаза и взглянул на девушку. — Но, похоже, что вчера что-то было. — Судя по всему. Жое молча на него смотрела, у неё тоже болела голова, но вероятность того, что они действительно разделили ночь вдвоем, была не такой уж и маленькой. Она окунулась в безысходность и в голове рисовались самые ужасные последствия. — Погляди на меня! — девушка быстро застегнулась под одеялом и встала на кровати, привлекая его внимание. — Я для тебя привлекательна? Да посмотри же! — Что означает твой вопрос?! — он вскочил с кровати и уставился на неё. Она собрала большую рубашку на талии и покрутились. — Ты считаешь меня красивой? — Если я скажу, что нет, ты обидишься? — Ты считаешь меня привлекательной? Такие как я, внешне, в твоём вкусе?! — она никак не могла уняться. — Какая разница, если тебя привлекают девушки? — Меня и мужчины привлекают, так что? — Тебя привлекают мужчины? — Я би, так что, блять, ответь! Это важно! — Да, ты симпатичная, — его нервы уже пошатнулись он действительно выглядел раздражённо. — Эх, — она громко рухнула на кровать. — Значит, мы вполне могли переспать… Она скривилась в выражении безысходности, будто совершенно не ожидала от себя подобного поступка и уже обещала себе никогда не пить, ни капли! Их отношения с Эмином были похожи на карусель — то лучше, то хуже, но теперь им грозила вечная пропасть недопониманий, если они действительно переспали. — Но разве тебе не должно быть сейчас больно? — Эмин всё ещё пытался прийти в себя и найти хоть какое-то отрицание всего. — У вас, мужчин, какое-то ужасное представление о сексе, — Жое только буркнула в ответ. — Это не так больно, как ты думаешь. — Окей, ладно, но мы должны решить это, разве нет? — Это было из-за алкоголя, — сказала она. — И это ещё не значит, что теперь между нами что-то должно быть. — То есть, ты предлагаешь просто забыть об этом? — его удивило и даже ошарашило её наплевательское отношение к этой ситуации. — А что ты предлагаешь? Жениться и жить долго и счастливо? Мы оба не готовы к отношениям и даже изредка встречаясь, мы всё время ссоримся, по-твоему, это лучший выход из этой ситуации? — она смотрела на эту проблему с совершенно иной стороны. — Но и игнорировать всё это просто нельзя, ты сможешь вот так просто завтра прийти на тренировку и сделать вид, что всё хорошо, и ты не проснулась у меня дома после пьянки? — Да, в первое время будет тяжело, но что мы должны сделать? Что именно ты предлагаешь? — Я не знаю, но это очень серьёзно, так что я не хочу всё игнорировать, понимаешь? У этого поступка могут быть последствия, — он пытался ей что-то объяснить, но и сам не до конца понимал что. Они оба не понимали. Оказавшись в этой ситуации, они просто не знали что делать. Даже Жое считала, что игнорировать проблему — не решение, и что-то они должны сделать, но что? Ни Эмин, ни Жое не знали что именно. Но в какой-то момент они оба пришли к выводу, что решение они должны искать вместе. Приходя в себя на протяжении нескольких часов, они молчали. Каждый думал о своём, даже не пересекаясь физически. В такой ситуации они постарались быть как можно дальше друг от друга, будто были и правда смущены. Эмин думал о том, что им обязательно нужно найти выход, он судорожно пытался его придумать, тогда как Жое просто пыталась отвлечься и не думать об этом, помогая ему сложить одежду. Ей болела голова и она просто какое-то время смотрела в окно, выглядя при этом отрешённо. Всё было таким скомканным, она почти ничего не помнила и не понимала, она не хотела понимать что-либо, притворяясь, что ничего не случилось. — Эмин? — Да? — он пытался включить робот-пылесос, но услышав, что Жое обратилась к нему, он был готов её слушать. — А что мы будем делать, если я вдруг беременна? — она неотрывно следила за чем-то на улице. Он задумался об этом, внутренне он всеми силами старался даже не подпускать этой мысли всё утро, потому что прекрасно понимал, что они оба не готовы к этому. Он не хочет осесть для мирной жизни, чтобы воспитать ребёнка в безопасности, он боялся заводить семью, ведь их могли убить в любой момент. Но на самом деле он был не против семейной жизни и даже хотел этого. Но не сейчас. Жое тоже боялась даже думать об этом. Она не была готова стать мамой и чьей-то женой, она не могла себе представить, что придёт домой и скажет дагэ, что беременна. И, казалось, можно было сделать аборт, но она даже думать об этом не хотела. Даже если она беременна, а Эмин не захочет брать ответственность на себя, она всё же была готова взять всё под контроль и растить этого ребенка. Но хотела ли она этого сейчас? — Ты можешь быть и не беременна, не обязательно ведь..., — сказал он. — Да, но вероятность большая, разве нет? — И... как нам узнать? — спросил он, всё ещё смотря на её спину. — Тест может показать беременность только через пару недель, другого способа нет, — сказала она, всё ещё не поворачиваясь и её спокойный тон пугал Эмина. — Значит, остаётся ждать, — он слегка поник, когда девушка всё же повернулась и быстро к нему подошла, усаживаясь напротив. — Посмотри на меня, — потребовала она спокойно. — Что? — Скажи мне честно — если я беременна, ты захочешь заниматься этим? Ты захочешь воспитывать ребенка? — Я не знаю, — спустя паузу сказал он. — Я не знаю, смогу ли стать примерным семьянином, но я не откажусь от ответственности. — Ты обещаешь? Ты обещаешь, что поможешь всё решить? — Ты хочешь сделать аборт? — с ужасом в голосе спросил он. — Нет, даже если ты откажешься, я не стану этого делать. — Я... я просто не знаю, что делать. Но я точно знаю, что не оставлю тебя одну с этим, пускай мы и не станем семьёй, я не оставлю тебя, ты не будешь ни в чём нуждаться, а если со мной что-то случиться, я позабочусь наперёд, чтобы ты имела всё, что необходимо. — Ты правда собираешься это сделать или просто врёшь, чтобы я отстала? — Я серьёзно. Я не дам тебе денег на аборт, но я точно не смогу оставить тебя, зная, что у тебя мой ребенок, я обещаю. Они смотрели друг другу в глаза, словно напуганные дети. Она всё же подозревала, что он передумает, а он с ужасом боялся отпустить её, ведь и она была довольно легкомысленной и могла бы прервать беременность, даже если говорила, что не сделает этого. Казалось, беззаботные деньки уже прошли мимо и теперь перед ними огромный груз ответственности, и они оба героически были готовы его понести, даже если не знали, как именно это сделать. Почему-то казалось, что любое из решений будет неверным, что теперь навсегда они потеряют всё, что было. Каждый из них ещё очень давно рисовал такой момент в воображение, но это было что-то радостное, личное, интимное. Реальность же оказалась куда менее радужной, это отнюдь не была счастливая новость, она пугала, даже если они оба были готовы нести эту ношу, это не отменяло того факта, что каждый из них боялся до дрожи.

***

— Мда, конечно, — Баньюэ погладила блондинку по голове, пока та сидела рядом, едва сдерживая слезы. — Ты не сказала об этом Се Ляню? — спросил Цинсюань. — Нет, мы договорились ничего не говорить до теста, а уже потом решить по ситуации, — Жое чуть подняла глаза. — Звучит разумно, — Баньюэ поправила волосы Жое и заглянула ей в глаза. — Но мне так тяжело жить с этой мыслью, столько сомнений сразу! Мои вкусы изменились, я слегка набрала в весе, я всё время злюсь, сегодня даже накричала на дагэ, мне так стыдно за это! Ко мне подходят почти все симптомы, но я не хочу рожать сейчас, я не уверена, что хочу ребёнка от него, это же такая ответственность! — Ты и сама ещё ребёнок, — Цинсюань слегка нахмурился. — Да, поэтому понятно, что ты переживаешь. Все переживают, если честно, — Баньюэ закивала, обняв подругу. — Я и представить себе не могла, что тебе может быть так тяжело, прости, что не пришла раньше. — Это я виновата, — Жое тоже обняла девушку. — Я сама вас отталкивала. — Мы должны были понять раньше, — Цинсюань так проникся её историей, что даже перестал смотреть на часы, будто опаздывал. — Что мы можем сделать, чтобы помочь тебе? — Кстати, сколько времени прошло? — Три недели, — Жое закивала. — Ты делала тесты? — спросил Цинсюань. — Сегодня и вчера, — она кивнула. — Но я так и не посмотрела на результаты, мне страшно, — она подняла глаза на обоих друзей. — Ты их выбросила? — Нет, закинула обратно в коробку и спрятала в ванной. — Утром? — спросил Цинсюань. — Да, всё по инструкции, — она кивнула. — А если я с тобой пойду? — предложила девушка. Жое молчала, так что Баньюэ просто её обняла, ободрила коротким «Давай», а после вместе с ней вышла из комнаты и отправилась в ванную, пока Цинсюань тоже следовал за ними. Жое уселась на корточки перед раковиной и открыла ящик, в котором лежала целая упаковка тестов из десяти штук. Она взяла её в руки и несколько секунд гипнотизировала взглядом, пока в её голове снова пробежались все мысли и страхи, которые терзали её эти недели — она во всём видела свою беременность, она злилась и радовалась, перестала общаться практически со всеми, соврав, что заболела. Даже общение с Се Лянем пришлось ограничить. Все её запросы в поисковике были о ребёнке — как правильно пеленать, кормить, укачивать, как происходят роды? Ей даже снились кошмары разного содержания, где она умирает при родах, или как Эмин убивает её или их ребенка. Всё это выглядело ужасно реалистично. В один из таких снов, ей показалось, что Эмин проткнул её живот ножом в приступе ярости, а после того, как она проснулась, живот так сильно болел ей весь следующий день, будто из него всё ещё торчал нож. Все сомнения и неуверенность снова заполонили её разум и из глаз побежали слезы, к которым она так привыкла за это время. — Если хочешь, я сама посмотрю, — предложила Баньюэ, уже беря коробку из её рук. — Скажи, когда будешь готова. — Как пластырь, — сказала она шепотом, когда почувствовала на плече руку Цинсюаня, который тоже теперь сидел посреди ванной на полу, приобнимая её. — Ладно, — девушка начала открывать коробку. Жое старалась не смотреть, но слышала все звуки так громко. Сердце стало биться чаще, а руки бесконтрольно сильно сжали ладонь Цинсюаня, на что он совершенно ничего не сказал. — Все в минус, — сказала Баньюэ, рассматривая тесты. — Отрицательные? — переспросила Жое, тут же пытаясь убедиться самой. Все до единого, они были с одной полоской, а она просто не могла поверить своим глазам. Она достала ещё одну упаковку, но уже сегодняшних тестов, в этот раз она сама решила их открыть. Резким движением она достала все десять тестов, и разложила их на полу, чтобы убедиться, что и на них результат был отрицательным. — Скорее всего, ты действительно не беременна, — сказал Цинсюань. — Они же могут врать? — переспросила Жое. — Ну, да, но ты использовала сразу двадцать штук, от разных фирм, так что вероятность, что ты беременна, очень низкая, — Баньюэ собрала все тесты в одну коробку, вглядываясь в лицо подруги, которая до сих пор не могла прийти в себя. — Подожди ещё немного, вдруг твой цикл вернётся, да и всё будет хорошо, — сказал Цинсюань. — Наверное, так и есть, — тихо сказала Жое. — Просто совпадения. Я чуть с ума не сошла с этой беременностью, а в итоге её даже нет! Она снова расплакалась, но в этот раз с облегчением, Баньюэ и Цинсюань переглянулись, не понимая, что происходит, ведь она как раз и не хотела становиться матерью, а здесь расплакалась от отрицательных тестов, но они просто решили утешать её до тех, пока ей не станет лучше. Просидев на холодном полу ещё несколько минут, она, казалось, пришла в себя и даже сказала, что должна поехать к Эмину, чтобы сказать ему обо всём. Цинсюань предложил её подвезти до его дома. Он пожелал ей удачи и сказал, чтобы она обязательно ему позвонила после их встречи. Жое, казалось, всё ещё была будто во сне, будто должна была бежать от опасности, но едва двигалась. Она не обратила внимание на консьержку и просто прошла мимо. Жое даже не убедилась, что Эмин был дома, когда собиралась приехать, но ей повезло и она лицезрела его удивленный вид уже через несколько секунд после звонка. Эмин не поздоровался с ней, по лицу было понятно, что у неё есть результат и сейчас было не до этого. Он провел её к дивану и уселся перед ней на пол, с нетерпением смотря ей в глаза, когда она наконец решилась и сообщила, что все тесты отрицательные. Казалось, он слегка расстроился, да и она не выглядела счастливой от этого. — Если тесты отрицательные, то всё хорошо? Ты не выглядишь счастливой. — Я просто переживала об этом и всё ещё не могу поверить, что всё разрешилось вот так, — сказала она. — Ты хочешь поговорить об этом? Она не была против, эта ситуация теперь здорово их сблизила. Хотя все три недели они не разговаривали, сейчас они оба чувствовали, что стали ближе из-за этой проблемы, которая решилась в их пользу. Однако она сильно проголодалась за это время, поэтому Эмин спустился в магазин, чтобы приготовить ужин, оставив её одну. Она всё ещё не пришла в себя, хотя и понимала, что больше не хотела ребенка, чем хотела. Просто все эти переживания внезапно испарились и на сердце стало спокойнее, но она не могла поверить, что переживала об этом столько времени, она никак не могла отделаться от мысли: «А если бы.». В дверь позвонили и она не сразу среагировала, но всё же подошла к двери. — Кто это? — спросила она, взглянув в глазок. — Консьерж, вам нужны видео с камер наблюдения? Жое остановилась на секунду, быстро соображая. Она кинула взгляд назад и заметила, что в гостиной и правда была камера и это был хороший шанс, чтобы узнать, а было ли у них вообще что-то? Так что она широко распахнула дверь, улыбнувшись женщине. — Здравствуйте, — сказала она. — А хозяин квартиры дома? — спросила женщина, через плечо девушки заглядывая в квартиру. — Он вышел, но погодите, на какой период у вас есть записи? — Почему вас это интересует? — спросила женщина с явным недоверием. — Знаете, мы с Эмином встречаемся уже некоторое время и я знаю, что он хочет сделать мне предложение, но я боюсь, что пока я была в отъезде, он мог мне изменять, — она и сама не понимала, откуда в ней силы и вдохновение так врать. — Я не могу вам ничем помочь, — сказала она, отвернувшись. — Подождите, — Жое выскочила из квартиры, встав у неё на пути. — Разве вы меня не понимаете? Вы ведь тоже женщина! Я боюсь выйти не за того человека, помогите мне, пожалуйста! Мне нужен всего один вечер, я одним глазком посмотрю, — Жое не сдавала позиций и пыталась добиться своего. — Но вы же понимаете, что это незаконно? — Просто поймите меня как женщина женщину, я не хочу ломать себе жизнь, я ведь ещё молодая, верно? У меня есть основания подозревать его в измене, его видели с девушкой в тот вечер. Прошу вас, вы моя единственная надежда! Женщина с сединой у висков сначала была непреклонной, однако быстро поддалась, пожалев бедную девушку. Она объяснила, что они не наблюдают за жильцами, для этого нужно письменное обращение от жильца и только тогда архивы открывают, так что она идёт на огромный риск, раз помогает ей. Жое обещала, что не проговорится. Женщина усадила Жое в своё кресло и открыла тот файл, который соответствовал дате, которую Жое ей назвала. Жое сама промотала до вечера и на перемотке досмотрела до самой ночи. Они вдвоём ввалились в квартиру, задержались на кухне, чтобы перекусить, а после Эмин завалился спать, тогда как Жое раскидывала его вещи, чтобы найти, в чём будет спать. После этого она просто залезла в постель и уснула. Всю ночь они едва двигались, так что между ними точно ничего не было. Консьерж увидела только момент, как они входили в квартиру, но смотрела издалека, так что не узнала в ней Жое, поэтому только покачала головой, сетуя на изменчивость мужчин. Девушка даже улыбнулась с облегчением, ведь никакой проблемы не было — две пьяницы просто уснули рядом и ничего не случилось. Но консьерж видела всё иначе и уже даже начала жалеть Жое, ведь она только что убедилась, что её парень ей изменил. Но как бы там ни было, она попросила подделать имя и подпись Эмина в журнале, чтобы у неё не возникло проблем. Жое сделала вид, что она зла, но всё же осталась здесь, явно оттягивая момент убийства собственного парня. Женщина открыла журнал, в котором уже было несколько записей на странице с номером квартиры Эмина. Жое осознала, что он регулярно просматривает видео с камер наблюдения и последний раз он просматривал их три недели назад, в тот же день, когда они проснулись вместе. Жое не на шутку разозлилась и кое-как написала число, имя и подпись Эмина в журнале, а после вскочила и быстро поднялась в квартиру, чтобы дождаться его. — Выходит, он знал всё с самого начала? — она буквально не верила своим же глазам, стараясь найти хоть какое-то оправдание. Ей даже показалось, что там была другая дата, но нет, она хорошо запомнила тот день и не забудет его никогда. Ключ в замке повернулся и дверь открылась. Эмин насвистывал что-то под нос, распаковывая пакеты, тогда как Жое сдерживалась, чтобы не прикончить его прямо сейчас. Она очень старалась быть спокойной, но это было так сложно. Она подошла к столу, неотрывно смотря ему в глаза, когда он заметил её интерес, он также перестал свистеть и с непониманием смотрел на неё. — Ты знал, что ничего не было? — она говорила сдавленно, явно сдерживая злость. Он помрачнел и положил обе руки на стол, явно подбирая ответ, но ей уже было всё понятно, так что вся её злость просто вылилась наружу. — Почему ты ничего не сказал?! — она недоумевала, громко на него крича. — Ты хотя бы знаешь, через что мне пришлось пройти? Ты, ублюдок, знал всё с самого начала и просто мучал меня три недели! — Это не так, я хотел сказать, но… — Но-что?! Что?! Что могло стать уважительной причиной? — она оттолкнулась руками от стола, схватилась за голову и отошла в сторону гостиной, отрицая всё. — Мне всё время снились кошмары, я чуть не сошла с ума из-за этой мысли, я всё время переживала, что ты кинешь меня, как обо всём сказать дагэ, что теперь делать? А если тебя убьют? А если я не смогла бы родить этого ребёнка? А если бы он, не дай Бог, родился бы с серьёзной болезнью? Я почти с ума сошла! Я готова рвать волосы на себе! — она кричала во всю глотку, выплескивая всю свою свою злость, казалось, горло даже начало кровоточить от её криков. — А ты просто всё знал и спокойно сидел?! Как ты можешь так со мной поступать? Ты обещал мне помочь, ты обещал! Эмин, казалось, смотрел на неё с совершенно другой стороны, он не понимал о чём речь, не верил тому что слышал. Обойдя стол, он просто подошёл к ней, крепко обняв её, когда понял, что эта истерика переросла в слезы и громкие рыдания. Как только она поняла, что он так близко, ей стало настолько мерзко даже от одного прикосновения и она попыталась вырваться, пока он всё повторял, что ему жаль, что он не знал. Он крепко держал её, позволяя себя избивать, но ни на секунду не ослабил хватку, будто боялся, что она сделает с собой что-то. Вместо этого он всё время извинялся, говорил что он дурак. Она била его так долго, пока её силы полностью не иссякли, она просто стояла и плакала, смотря в потолок. Горло так першило, ноги подкашивались, но он всё ещё был тут и не собирался её отпускать, делая всё возможное, чтобы успокоить её. Ему и правда было жаль, ведь он и не догадывался, что она испытывала нечто подобное, он боялся её слез и теперь мысленно избивал себя, за то, что не проявил зрелость и стал таким эгоистом. Даже сейчас, прижимая её к себе, он был эгоистом, но она больше не вырывалась. Жое не стеснялась громко плакать, иногда всё ещё едва ли ударяя его, ведь всё ещё злилась. Она хотела продолжать кричать на него, но её горло будто не слушалось, ей хотелось пить и согреть его, казалось, что боль опускается от гортани до самого сердца, отчего было даже тяжело дышать, ей стало страшно от чувства, что она задыхается. Его руки продолжали мягко поглаживать её плечи, пока она не стала приходить в норму, перестав плакать, она часто всхлипывала и пыталась перевести дыхание, поднимая взгляд к потолку, но злилась ещё сильнее, чувствуя его запах у носа, чувствуя его руки на спине. — Мне всё время снилось, что ты меня убиваешь, что убиваешь ребёнка, что он мертв, что я умираю! Я чувствовала эту боль реально, мне было больно, словно ты стрелял в меня, мне было страшно и я не могла никому сказать об этом, почему? Почему ты молчал? Не молчи! Почему ты ничего не сказал? — Если бы я знал, что тебе тяжело настолько, я бы сказал сразу же, я идиот, я должен был сказать сразу. Прости меня, — она наконец поняла, что он не только прижимал её к себе, но и сам изо всех сил старался быть ближе, он тоже переживал, ему и правда было жаль, но ей не становилось легче от этого. — Почему ты молчал? — шёпотом спросила она. — Я не знаю, я боялся... ты, — он сделал паузу, всё ещё не отпуская её из рук. — Ты вызываешь во мне чувства, ты мне нравишься, я боялся, что ты просто пойдёшь дальше, я хотел чтобы ты подумала о том, что могла бы завести семью и, возможно, согласилась бы на отношения. Я не знал, что ты будешь переживать так сильно, я не хотел этого, правда, я просто хотел выиграть возможность, получить один шанс. — Ты не мог просто сказать об этом? — девушка заговорила не сразу, даже перестав всхлипывать от потрясения. — Ты видела себя? — он отпустил её чтобы посмотреть в глаза. — Ты ведь такая красивая, окружена столькими людьми, ты не воспринимаешь меня серьёзно. Любой бы на моем месте думал, что у тебя кто-то есть. Тем более, ты однозначно дала понять, что тебе нравятся девушки. Я идиот, я знаю, я не заслуживаю того, чтобы ты меня простила, но я правда не хотел, чтобы тебе было больно, Жое, правда. Меньше всего я хочу причинить тебе боль и я ненавижу себя за то, что всё же сделал это! Он выглядел испуганно, особенно заметив, что её лицо практически не выражало ничего. Её глаза были пустыми и его пугала эта пустота, было бы легче, если бы она пришла бы в ярость и снова кричала, но её сердце будто было разбито, словно всё вокруг потеряло цену. Он понял это совсем недавно, что она стала ему ближе и он хочет её беречь, он не мог поверить сам себе и ему действительно было тяжело говорить ей об этом сейчас, в таком контексте. — Пожалуйста, скажи хоть что нибудь, — попросил он, пытаясь уловить любое изменение. — Я не знаю, — сказала она едва слышимо. Она была уверена, что перед ней просто самоуверенный придурок, который считает себя лучше неё, просто делая подачки ей. Они часто ссорились и хотя объединились для общих целей, она не доверяла ему как другу. И услышав о его чувствах, она вспоминала все их разговоры, чтобы хоть где-то увидеть подсказку о его чувствах, но упорно не видела ничего. А сейчас она замечала только его боль и переживание, будто его сердце трескалось в её руках, а она не могла быть милосердной, просто не могла найти в себе силы. — Если я могу что-то сделать… — Оставь меня в покое, — у неё не было сил, чтобы спорить и даже думать о чём-то. Она медленно пошла к выходу из квартиры, проигнорировав его попытку снова что-то сказать. Также Жое проигнорировала и консьержа, она словно зомби вышла на улицу, обдуваемая холодным ветром. Её телефон зазвонил несколько раз, пока она бездумно шла куда-то, совершенно не обращая внимания ни на что. Ей хотелось поговорить с кем-то об этом, с тем, в ком она была уверена и кого не хотела расстроить. Она никогда бы не сказала об этом дагэ, даже если она не беременна, она не хотела признавать, что вляпалась в такую глупость, ему было лучше никогда этого не знать. Жое уже знала, куда идёт, и твёрдо шла к своей цели — район Химер. И хотя она обещала, что не придет сюда сама снова, она нарушила это обещание, а ведь знала, что Эмин в любой момент может её найти благодаря жучку. Но в этот момент ничто не имело значения. Спустя час, она уже поднималась по лестнице в уже знакомое здание. Именно здесь он впервые её защитил, ударив того парня, который работал на Ци Жуна. Она медленно поднялась по лестнице и вошла в большую дверь. Здесь они спорили и именно тут она опозорила его перед подчинёнными, сказав, что это она его победила. Именно тут она эгоистично заявила, что Хуа Чэн её шиди и Эмин буквально впал в ступор, и отчитывал её потом. На диване около лестницы сидели мужчины, которые как раз расскладывали пасьянс и громко смеялись. Заметив девушку, которая как зомби шла к лестнице и даже не смотрела в их сторону, один из них громко возмутился и даже встал чтобы остановить её, но другие остановили его: — Это шицзэ господина! Она сестра гэгэ господина Хуа, тронешь её, вовек в борделе не вымолишь прощения! — заявил один из них. Но Жое даже не заметила их присутствия, просто шагая по уже знакомой дороге. Она шла к той самой двери, в которую уже входила. Со стороны могло казаться, что она заколдована, но ей и правда было всё равно на тех, кто её окружал. Даже не постучавшись, она вошла в кабинет. — Положи отчёт на стол, — Хуа Чэн даже не поднял взгляд на неё. Только спустя несколько минут, не услышав звук закрывшейся двери, он поднял глаза и буквально схватился за сердце, поняв, что Жое стоит прямо над столом. — Что ты тут делаешь? Гуди, когда подходишь! — он тяжело вздохнул и лишь потом снова посмотрел на неё. — Я хочу с тобой поговорить, можно? — Куда уже вляпалась? Но она только опустила глаза, сцепив пальцы на руках перед собой, будто серьёзно провинилась. Он положил ручку на стол и поднялся, чтобы закрыть за ней дверь. Хуа Чэн сразу понял, что случилось что-то серьёзное, раз такая крутышка пришла к нему сама в таком виде. Жое уселась в кресло, а Хуа Чэн присел на диван неподалёку и внимательно на неё посмотрел. — Скажи, как ты понял, что любишь дагэ? — спросила она тихо, на секунду подняв глаза, а после снова опустила их на колени. — Почему ты спрашиваешь? — он был удивлён, ведь ожидал чего угодно, но не личного разговора о таких интимных вещах. — Я просто поняла, что никогда не чувствовала, что влюблена по-настоящему, так что даже не знаю, что при этом чувствуют люди? Как понять, если я люблю кого-то? — Эх, — он опустил плечи, закинув голову вверх. — У всех по-разному, я не думаю, что смогу помочь с этим. — У Баньюэ не те отношения, ты единственный из моих друзей, у кого действительно есть любовь, — она подняла на него внимательный взгляд. — Ты считаешь, что у них несерьёзные отношения? — Нет, просто... они не такие. Они влюблены, а ты выглядишь серьёзным, более зрелым что-ли? — У всех по-разному это проявляется, у кого-то бабочки в животе, кто-то не может спать… У тебя это будут совершенно другие симптомы. — Но как ты понял? Как ты понял, что больше никогда не хочешь отпускать дагэ далеко, и что хочешь быть рядом с ним всю свою жизнь? — Я был им восхищен, он всегда был особенным для меня. Мне нравилось видеть даже малейшие его движения, когда он поправляет волосы, например, хочется слушать его, даже просто молча сидеть рядом — этого было бы достаточно. А ещё это уважение к его решениям, — казалось, ему было сложно сложить все свои сумбурные мысли в кучу. — Просто это слишком лично, и ты сама поймёшь, когда влюбишься. Ты сама почувствуешь это, когда будешь слишком долго думать об этом человеке, когда его компания тебе приятна или что-то вроде. Девушка едва заметно кивнула, анализируя его слова. Могла ли она сказать, что рада его видеть? Эмин был тем, о ком она думает перед сном и желает видеть его постоянно? Она не знала, ей нужно было время. — Так что у тебя случилось? — Это долгая история, — она понурила голову. — Что-то с Эмином? — он чуть поднял бровь. — Ох, — она тяжело вздохнула, опустив плечи. — Я не знаю что делать! Она рассказала ему абсолютно всё, даже не поднимая на него глаза, будто боялась осуждения, но никак не останавливалась, продолжая говорить, просто ей этого хотелось. Она говорила в красках, описывая все самые яркие воспоминания и ситуации, её размышления и страхи за все три недели. Ей и самой казалось, что эта история слишком странная и скомканная, сумбурная и пугающая. — Так ты злишься на него? — спросил Хуа Чэн, погладив подбородок и чуть поправив челку. — Я не знаю. Я ничего не знаю, — сказала она. — Я злюсь, что он не сказал, и в то же время, я понимаю, что он имел основания, и не сделал бы этого, знай он о моих чувствах. Я ещё не успела отойти от того, что беременности нет, как тут же выясняется, что он знал это и молчал, а молчал, потому что я ему нравлюсь. — Тебе нужно подумать об этом больше, слишком много событий. Отдохни, хорошо поспи, а после думай. Теперь некуда спешить, как только разберёшься в себе, поговорите с Эмином. Это самое главное. — Почему? У меня вообще сомнение, что мы когда-нибудь заговорим ещё… — Ты сама знаешь, к чему привели ваши недосказанности. Он воспользовался ситуацией, ведь ты ему не сказала о своих страхах, а ты не сказала, потому что боялась, что он вообще свалит от ответственности. Если бы вы изначально обсудили своё отношение к этому всему, рассказали о своих чувствах и переживаниях, тогда вам было бы куда легче сейчас. Отношения — это упорная работа двух людей, это постоянное решение проблем, так что прежде всего вам обоим нужно поговорить. Честно поговорить, высказаться о себе и о друг друге, даже если это затянется, это важно. Жое следила за его движениями, он был прав, ведь они и правда могли бы избежать этого. У каждого были причины поступить так или иначе, но никто не обсуждал их ни разу, так что они оба заботились только о себе. Она была спокойна, но всё ещё чувствовала себя опустошённо. — Так поэтому ты так странно себя вела всё это время? Гэгэ очень переживал за тебя, — сказал Хуа Чэн. — Мне так жаль, я была такой незрелой. — Тебя можно понять, ты испытывала то, что боялась испытывать. Но извиниться всё-таки стоит, — он отвлёкся на звонок телефона. — Это он. Да, гэгэ? — Привет, ты не очень занят? — Нет, что-то случилось? — Жое нет дома, ты не мог бы посмотреть, где она? — Она передо мной, я сейчас же отвезу её домой, у неё была тренировка. — А, ладно. Спасибо, — он успокоился и даже чуть улыбнулся. Хуа Чэн обещал держать эту историю в секрете и не говорить об этом вообще ничего и никому, особенно Се Ляню. Она и сама знала, что должна ему рассказать, но не сейчас, не сейчас, когда она должна всё обдумать. Но когда-нибудь она обязательно это сделает. Как и полагается, Хуа Чэн привёз Жое до дома и проводил до самой квартиры, чтобы убедиться, что она в порядке. Это была такая неловкая поездка, так как они всё время молчали, хотя Жое хотела бы задать ещё вопросы, ей и правда казалось, что Хуа Чэн очень мудрый, так что она с радостью слушала его. Она открыла дверь, едва двигая руками, ведь была обессилена. Открыв её, девушка сразу же увидела на кухне Се Ляня, который старательно что-то готовил. — Дагэ, — её брови поднялись и она едва сдерживала слёзы, бросившись ему на шею. — Прости, прости! Я не должна была говорить всего этого, я так не думаю, я злилась. Прости меня, я больше не буду такой эгоисткой. Ты во всём разбираешься и всё знаешь лучше меня, извини. Хуа Чэн закрыл за собой дверь и упёрся плечом в стену, наблюдая семейную идиллию. Се Лянь удивился тому, что она так быстро тараторила свои извинения и крепко обнимала его. — Ох, Жое, всё хорошо, — он улыбался. — Дагэ, я очень тебя люблю, я больше так не буду, правда. Я стану лучше и исправлюсь, — она подняла глаза, чтобы взглянуть на него. — Сейчас всё хорошо? — спросил он, погладив её по голове и мягко улыбаясь. — Я когда-нибудь расскажу тебе всё, а ты скажешь, что я дурочка, — она улыбнулась. — Э? Я никогда не говорил о тебе так! — Ну вот и скажешь впервые, я буду не против, твоя дочь выросла такой глупой, — она ещё раз прижалась к нему, закрыв глаза. — Так глупая дочь, наверное, проголодалась? — предположил он. — Да, я очень голодна! — она чуть надулась, жалобно смотря на дагэ. — И Сань Лан тоже голоден? — Се Лянь с улыбкой поднял взгляд на гостя. — Да, гэгэ, — он едва заметно улыбнулся. — Тогда чего стоим? Руки мыть и за стол! Она чувствовала, что внутри неё пустота, но она с жадностью заполняла её уютом, который создавали вокруг себя дагэ и шиди. Ей просто хотелось растянуть ужин, хотелось остаться в этом счастливом моменте навсегда, чтобы не думать ни о чём постороннем, не решать никаких проблем и не выяснять отношений. Они громко смеялись, пока Се Лянь с радостью в глазах рассказывал, что он впервые в жизни был в зоопарке, он буквально был похож на ребёнка. Жое то и дело поглядывала на Хуа Чэна, наблюдая за его реакцией, за нежностью в его глазах и мягкой улыбкой. Она отмечала всё, что он говорил, будто записывала внутри головы, как подсказку. Жое крепко обняла Се Ляня перед сном, поцеловав его в макушку. Она даже не сразу захотела отпускать его, но её руки и ноги были такими слабыми после стольких событий. Девушка едва находила в себе силы на душ и на возвращение в спальню. Когда она уходила, Хуа Чэн всё ещё был с Се Лянем, они тихо болтали о чём-то отвлечённом, а она улыбалась, смотря на них. Сможет ли она быть такой же счастливой рядом с Эмином? Она хоть когда-то сможет отдать ему своё сердце и быть уверенной, что вместе они будут счастливы? Она смотрела в потолок своей комнаты, снова и снова обдумывая своё приключение — такое и врагу не пожелаешь. Однако она не чувствовала себя плохо, она знала, что завтра ей будет трудно, но сейчас она и правда хотела снова быть эгоисткой и подумать только о себе. Ей удалось впервые за долгое время уснуть сладко, будто ничего не случилось, она видела хорошие сны и ей стало теплее, когда перед сном дагэ пришел к ней, чтобы убедиться, что она в порядке, а уходя, он мягко погладил её по голове и подоткнул её одеяло. Сидя на своей кухне, Эмин неоднократно ковырял вилкой пластиковый судок с уже давно холодной пастой. Рядом стоял ещё один набор для ужина, но он так и стоял нетронутым. Помимо того, что он винил себя в чрезмерном эгоизме, он смеялся сам над собой, ведь он допустил надежду, что хоть когда-нибудь Жое будет здесь, ужинать вместе с ним. Это было так глупо и самонадеянно, казалось, что он стал глупее, чем был раньше. И почему он не мог просто начать свои отношения также красиво, как в фильмах или книгах? Всё должно было начаться с истерик и криков? И с чего он может говорить «начало», если это был «конец» всего? Ему стоило просто забыть об этом, ведь она и так никуда не денется, а своим присутствием он будет делать только хуже? Почему он каждый раз переступает черту, почему считает, что приходя как телохранитель, он может выражать эмоции, разговаривать с кем-либо? Он должен быть как фон, как мебель, исполнять свои обязанности и если бы он просто не превышал полномочий, он бы никогда не оказался здесь — между желанием бороться до самого конца и желанием просто сбежать и скрыться, чтобы никто не увидел этот позор. Ему предстояло слишком много решить, но сейчас он понимал, что ошибался столько раз, отчего появлялось такое странное и мерзкое чувство, будто он всё испортит, чтобы он ни решил в будущем, он испортит всё. И, наконец, будучи таким эгоистом, может ли он любить кого-то? Может ли он обещать верную и крепкую любовь ей? А если она и правда согласиться принять его чувства, он сможет дать ей ту любовь, которую она заслужила, раз уже обещал ей это? Теперь он допустил мысль, что должен бороться не за её любовь, а за её спокойствие и счастье.