Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— На, надень, — Эмин протянул девушке свой пиджак. — Зачем? — она изящно обернулась на каблуках и с неким раздражением смерила его взглядом. — Нечего ногами светить! — требовательно заявил он, отдав ей пиджак, он только пошёл вперёд. — Идём. Жое посмотрела ему вслед, надув губы, но пиджак всё же натянула. Её голова болела то ли от шума, то ли от того, что волосы были собраны слишком плотно. Идя за Эмином по парковке, девушка распустила длинные локоны, то и дело массируя кожу головы. Отголоски алкоголя всё ещё путали её взгляд, поэтому она старалась идти медленно, чем, кажется, злила Эмина, но на самом деле ему даже было всё равно. После их разговора он решил, что больше никогда не станет отвечать на её колкости, а в идеале было бы, конечно, полностью прекратить их общение. — О, а вот и они, — голос Се Ляня послышался где-то впереди и Жое подняла голову, ускоряя шаг. — Дагэ, — протянула она, повиснув у него на шее. — Извини, мой телефон был у Баньюэ, а она ушла и забрала его с собой, — девушка надула губы, смотря на него снизу. — Я не знала, что ты звонил. — Ничего страшного, — он улыбнулся. — Главное что с тобой всё хорошо. — А что со мной могло случиться? — она удивлённо захлопала глазами. — Не знаю, — он пожал плечами. Но он знал — как только он понял, что она опаздывает, выяснилось, что клуб, в который она отправилась, является довольно опасным местом, хотя Сань Лан не сказал это прямо, он чувствовал это. — Ну что, пошли смотреть подарки? — предложил Се Лянь. — А мы не просто погуляем?! — Жое на секунду опешила, отходя от Се Ляня. — Немного позже, — он улыбнулся, — пошли? — Идём, — сказала она, застёгивая пиджак на пуговицы, чтобы скрыть короткое чёрное платье. Её удивление никуда не делось и спустя время, ведь они должны были ехать около часа по городу, пока ей пришлось сидеть с закрытыми глазами. Да, Се Лянь попросил её надеть повязку для сна и она сидела так всю дорогу. Уже по приезде Се Лянь помог ей выйти из машины, и она сразу оценила, что вокруг не так громко, как в центре, например, машин было почти не слышно, однако вокруг всё ещё были люди. Они вместе вошли в довольно широкие металлические двери и она предположила, что это гараж, однако её спутники только захихикали после этой реплики. Далее они очень медленно дошли к лифту и поднялись на какой-то там этаж — он ехал слишком тихо, так что ей было сложно определить это на слух. Однако как только дверь открылась, она тут же почувствовала, что Се Лянь снова взял её за руку и медленно повёл куда-то. Теперь оставалось сделать только несколько шагов, после чего Се Лянь дал ей в руку что-то металлическое, кажется ключ и положил её ладонь на вертикальный железный предмет. После короткого изучения этого предмета, она выяснила, что это была дверь и стала нащупывать замочную скважину. — Чуть выше, — подсказал Се Лянь, наблюдая за её движениями и тем, как она смешно задрала голову вверх, будто это помогло бы ей увидеть хоть что-то. — Эй, погоди, — она уже вставила ключ, но не стала его поворачивать. — Ты же не собираешься сдать меня на органы Хуа Чэну, да? У него слишком хорошее настроение. Эй, я серьезно! — Давай быстрее, ты думаешь, у меня есть время тебя ждать? — шутливым тоном спросил Сань Лан. — Ладно, — она снова аккуратно нащупала ключ, но обернулась назад. — Если я умру, забери мой ноут себе. — Хорошо, — Се Лянь засмеялся от её беспочвенных опасений. — А игрушку? — Мисс Пигг? Нет, похорони её со мной, — сказала она. — Если от тебя хоть что-то останется, — она так и слышала эту ухмылку в голосе Хуа Чэна. — Ну-у-у-у, дагэ, — она сжала кулаки, — что там? — Открой и узнаешь, давай, — он легонько подтолкнул её в спину. Она только наклонила голову и всё же повернула ключ на несколько оборотов. — Можешь открыть, — сказал Се Лянь с мягкой улыбкой. Подняв руку немного вверх, она медленно опустила ручку и дверь открылась. — Заходи, — Се Лянь еле заметно держал её за локоть, всё ещё стоя позади. Она ощупала ногой дорогу и медленно двинулась вперёд, минуя порог. Ей показалось, что здесь был запах мыла и пыли, словно здесь впервые за долгое время сделали уборку. Впереди уже было спокойно — никаких препятствий ни руки, ни ноги так и не поймали, так что она продолжала делать маленькие медленные шаги навстречу неизвестности. — О, здравствуйте! — послышался голос где-то позади, отчего девушка вскрикнула и даже присела. — Это за мной? Это за мной! — она присела на корточки прямо посередине комнаты. — Здравствуйте, — Се Лянь тихо ответил незнакомцу, вышедшему из соседней квартиры и лишь молча умолял его не говорить больше ни слова, извиняясь в поклоне. — Да всё нормально, — весело заявил Сань Лан. — Да-агэ, что происходит? — она всё ещё сидела на корточках и накрывала голову руками, словно это могло её спасти. — Всё нормально, Жое, — Се Лянь зашёл в комнату следом за ней, и мягко похлопал по плечу, помогая ей подняться. — Можешь снять эту штуку. — Дагэ? — нервно спросила она, даже не поднимая глаза. — Да? — уже с улыбкой спросил он. — Ты же помнишь, что я очень сложно переношу испуг, да? — спросила она, нервно сглотнув. — Конечно, — он кивнул. — И что не все подарки бывают уместными, да? — Ага. — И что я… я тебя укушу, если это что-то страшное, — она посмотрела туда, где по её мнению находился Се Лянь. — Я обещаю, что ты будешь в восторге, — он только кивал, продолжая улыбаться её детской наивности. — Ладно, я снимаю, — она опустила голову и аккуратно сняла маску с лица. Держа глаза закрытыми, она чуть их приоткрыла, рассматривая обстановку вокруг. Рядом всё ещё стоял Се Лянь, придерживающий её за локоть. Но перед ней открылась просторная комната почти без мебели — старый диван у стены, обеденный стол и несколько табуреток, позади Се Ляня была обычная добротная кухонная мебель, дверь и маленький коридор, где также была входная дверь, рядом с которой стояли Хуа Чэн и Эмин. Это была обычная пустая квартира, так что она с недоумением уставилась на Се Ляня: — А зачем мы пришли к кому-то домой? — она захлопала ресницами. — Глупая, — он постучал по лбу девушки. — Это наш новый дом. — Ты, должно быть, шутишь? — спросила она не веря своим ушам, она лишь сильнее раскрыла рот. — Нет, это правда, — он улыбнулся, чуть отойдя от неё. Она закрыла нижнюю часть лица ладонью и просто молча стала наматывать круги по гостиной и кухне, будто всё ещё пыталась ощутить реально ли это. Жое остановилась рядом с маленьким коридором и заметила две двери — справа и прямо. Она удивлённо хлопнула глазами и резко обернулась: — Это, выходит, что у тебя будет своя комната?! — Ну, — Се Лянь ожидал, что она спросит про большую кухню или просторную гостиную, но не про его комнату. — Выходит, да? — Господи, наконец-то у тебя будет своя комната… С кроватью и столом, да? — она быстро подошла к двери и распахнула её. — Да! ВАУ! У тебя и полка есть для твоих дебильных бумажек! Она наконец перестала быть ошарашенной и теперь оживленно бегала из комнаты в комнату, особенно долго задержавшись на балконе, который находился в её комнате. Конечно, по всей квартире нужен был мелкий ремонт, но это ведь пустяки, тем более, что Жое отказалась делать ремонт в своей комнате, так как ей понравился голый кирпич. В какой же восторг она пришла, когда поняла, что Се Лянь уже купил моток светодиодной ленты, чтобы сделать в её комнате мягкое розоватое освещение, как она и мечтала. В то же время, Се Лянь только успевал за ней, пока она с мечтательным видом носилась туда-сюда, цокая каблучками и только рассказывала куда и что поставит. — И каждое утро мы будем пить кофе на балконе? — Хорошо. — А ещё ты будешь приходить с работы раньше, да? — Угу. — Это что, мой любимый торт? — Да-а-а, — протянул Се Лянь, чувствуя, как крепко обнимает его Жое. — Спасибо, дагэ, это лучший День рождения! — тихо прошептала она, смотря на него снизу вверх. — Я помогу тебе с чаем! Как хорошо, что им не нужно было ничего готовить, так что они быстро собрались за столом, где Се Лянь зажег восемнадцать свечей на маленьком тортике, отблескивающем шоколадной глазурью. — Ну что, загадывай желание! — Се Лянь уселся рядом. Напротив Жое сидел Хуа Чэн, справа Се Лянь и слева Эмин. Она впервые праздновала День рождения в компании стольких людей, так что немного стеснялась, тем более, что все смотрели на неё. Она закрыла глаза и молча прошептала своё маленькое желание, а после набрала полную грудь воздуха и с первого раза погасила все свечи. — С Днём рождения! — весело сказал Се Лянь, подперев щеку ладонью. Хуа Чэн подбросил вверх небольшой красный конверт, который пролетел над столом и Жое ловко его поймала, даже не открывая его, она знала что внутри. Несмотря на вредную натуру, он оказался довольно щедрой душой, что она не могла не заметить за последние несколько дней. Или он просто хотел ей понравится и получить её благословение? — Так вот зачем ты просил меня упаковать свои вещи — не для смены мебели! — вдруг оживилась девушка, оторвавшись от смакования торта. — Ха-ха, да, — Се Лянь улыбнулся. — Некоторые я взял сюда. — Мы останемся сегодня здесь? — она снова выглядела удивлённой. — Да, я с самого утра тут торчал, чтобы всё прибрать, — он устало повесил голову. — Бедный дагэ, — девушка погладила его по руке. — Спасибо за такой крутой подарок, я очень это ценю! Всегда, когда он слышал похвалу, он улыбался по-особенному, а исключением была только похвала от Хуа Чэна — иногда он даже краснел. Се Лянь будто не признавал своих заслуг, отчего хотелось тратить множество часов, чтобы убедить его в обратном. Но её мысли довольно внезапно переключились, она лишь широко распахнула глаза и с улыбкой посмотрела на Се Ляня: — Дагэ, помнишь что ты мне обещал? — Когда? — Се Лянь на секунду остановился и посмотрел на неё внимательно. — Всегда, — она улыбнулась. — Ты часто это обещал. Ты сказал, что когда я вырасту, ты расскажешь, как ты нашёл меня. Се Лянь опустил вилку в тарелку, действуя медленно, будто оттягивал момент, чтобы успеть всё обдумать. Его брови слегка поднялись вверх, отчего внимательный взгляд стал даже немного болезненным — не колким, а словно он испытывал какие-то плохие эмоции прямо сейчас. — Ты уверена, что хочешь узнать об этом прямо сейчас? — он оставался спокойным. — Да, ты обещал — теперь я взрослая и могу узнать это.

***

Та зима была холоднее предыдущей, так что через протёртую ветровку всё больнее ощущался ветер, который так и норовил попасть под тёплую кофту. Он хотел побыстрее вернуться в гостевую комнату, которую снял на целую неделю. Уже близко были праздники, так что он время от времени находил мелкие деньги и решил потратить их таким образом, прекрасно зная, что самые холодные дни будут как раз впереди. В его руке, которую он уже почти не ощущал от колкости мороза, всё ещё был пакет с несколькими вещами, которые он нашёл — тёплые вещи никогда не будут лишними. Раньше для огромной радости было нужно так много вещей, но сейчас, увидев ещё одну подворотню с мусорными ящиками, он и правда был рад, ведь здесь было целых три мусорных бака, где точно можно было бы найти что-то стоящее. Он миновал поток людей и нырнул в более-менее тёплый закоулок, однако сначала решил проверить его, так как ему часто не везло и он встречал «конкурентов». Но сейчас он не увидел никого, кроме ребёнка, сидящего на маленькой подушке. Се Лянь опустил шарф с лица и медленно подошел к ребёнку — девочка в кружевном платье, в белых колготках и двумя милыми хвостиками — она молчала, загибая пальцы в перчатках. На ней не было куртки или шапки и она чуть заметно дрожала. Се Лянь присел рядом с ней и заглянул ей в лицо, так как она даже не отреагировала на посторонние звуки. — Привет, как тебя зовут? — спросил он тихо. — Не мешай, дядя, — дрожащим голосом сказала она, чуть подняв голову, но не переставая загибать пальцы. — А что ты делаешь? — Жду бабушку, — сказала она как само собой разумеющееся. — И когда она придёт? — Скоро. — А сколько её нет? — Двести. — Двести-что? — Двести по шестьдесят загибаний пальчика? Один, — она загнула маленький пальчик, — это один, два — это два. — А где твоя куртка? — он обернулся вокруг, явно обеспокоенный тем, что она говорила. — Бабушка забрала. — Хочешь поесть? — он понял, что одежды здесь нет, поэтому решил забрать её отсюда. — Хочу, — она кивнула, чуть наклонив голову вправо. — Пойдёшь со мной? — он не спешил подниматься, но подал ей руку. — Бабушка сказала, что с чужими дядями никуда ходить нельзя. — Твоя бабушка права, но давай договоримся — будешь бояться — уйдёшь? Я не буду держать тебя, — пообещал он. Она разогнула колени, отчего стало лучше видно её царапины на шее, но она только надула губы и взялась за металлическую цепь и чуть подняла её наверх. — Бабуля сказала никуда не уходить, — она выглядела расстроенной, — но я хочу кушать, дядя. Он не мог поверить, что кто-то мог позволить себе такую грубость, так что сразу же схватился за цепь, чтобы убедиться, что она ничем не закреплена. Но его догадки не подтвердились — цепь обнимала девочку вокруг живота, будто змея, а после обвивалась вокруг трубы с горячей водой — два конца цепи соединялись сломанным карабином. Видимо, женщина специально сломала его, чтобы девочка не выбралась, оставила её за последним мусорным баком, куда бы никто не пришёл, она точно действовала наверняка. Радовало только то, что она использовала карабин не для большого скота, а скорее для небольшой собаки. Но это всё ещё вызывало столько трудностей. — Дяденька, ты отпустишь меня? — спросила девочка и он только сейчас заметил, что из её рта почти не шёл пар, что могло значить только то, что она уже сильно простыла. — Да, но ты должна мне помочь, — он старался выглядеть максимально уверенным. — Посиди и не шевелись, ладно? Он поднялся на ноги и скинул ветровку, укрывая её ноги и подсаживая ближе к трубе — единственному источнику тепла. — Ты тоже уйдешь, да? — спросила она без каких либо эмоций. — Нет, я никуда не уйду, — сказал он, опускаясь на колени. Здесь было и правда не так холодно, ведь с трёх сторон это место было закрыто стенами, а ещё сюда выходили вытяжки из ресторанных кухонь, поэтому она замёрзла не так сильно, как если бы сидела на открытой улице. Но он всё ещё не мог поверить в эту зверскую жестокость, подумать только, её собственные родственники довели её до такого! Как можно оставить маленького ребёнка на улице на три часа, обездвижить его и раздеть? Карабин был слишком близок к телу девочки, так что ему пришлось почти что обнять её, чтобы иметь хотя бы возможность силой его разнять. На его удивление, девочка была спокойна, она не плакала и не говорила больше, что она голодна или что ей холодно, хотя он хорошо понимал, что ей сейчас довольно паршиво. Се Ляню пришлось несколько раз отогревать руки и пытаться снова, так как почти околевшие ладони отказывались работать как нужно. Но с огромной долей усилий и времени, он всё же сумел сдвинуть один из краёв карабина, который буквально молотком забили к подвижной части, отчего просто открыть его не получалось. Благо, этого отверстия хватило чтобы снять кольца цепи и полностью освободить девочку. Се Лянь шумно отбросил цепь подальше и поднялся. — Всё, ты можешь встать? — спросил он, снимая с себя тёплый свитер с горлышком. Девочка упёрлась руками в маленькую подушку и поднялась на ноги, старательно опустив платье до колена и разгладив все неровности, даже несмотря на то, что оно было грязным, а сбоку даже порванным, она всё равно старалась сделать его красивым. Се Лянь помог ей надеть кофту, закатал ей рукава и горлышко. Эта кофта закрывала её тело почти полностью, так что она была больше похожа на маленькую птичку, чем на девочку. Юноша накинул на себя свою ветровку и протянул ей руку: — Ты пойдёшь сама? — А можно на руки? — спросила она, но тут же, словно было чего бояться, она отгородилась от него рукой, закрывая голову. — Что тебя напугало? — Се Лянь присел на корточки и взглянул на девочку. Она смотрела на него из-под лба, будто ждала, что её ударят и накричат, но он только улыбнулся и слегка погладил её по голове. — Если хочешь, я тебя понесу, — он продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как она опускает руки и всё ещё недоверчиво смотрит на него. Она будто не верила сама себе, но в итоге решилась сделать шаг к нему и обняла его за шею, разрешая взять себя на руки. Он мог быть спокоен, так как девочка была довольно тихой, сейчас ей было тепло и она просто обнимала его руками и ногами, иногда сжимая и разжимая ладони за его шеей. Она смотрела назад через его плечо и молча наблюдала за людьми. — Как тебя зовут? — спросила она совсем-совсем тихо. — Се Лянь, — сказал он также тихо, чуть повернувшись к её уху. — А тебя? — Жое, — ответила она. — Рад познакомиться с тобой, Жое, — он улыбнулся, на секунду чуть крепче сжимая её в своих руках. К сожалению, всё что он мог ей дать — больница. Рядом с гостевым домом была большая больница и в ней точно должно было быть детское отделение. О ней там точно позаботятся и найдут как ей помочь. Что он сам мог сделать для неё? Мог ли он дать ей бо́льшее? Он едва находил деньги, чтобы поесть, не имея где спать, не говоря уже о том, что ребёнок должен хорошо есть и спать в тепле. Как бы ему ни хотелось дать ей всё, что она заслужила, он мог только пойти в больницу. — Как её зовут? — Жое, — ответил он, всё ещё держа девочку на руках, будто маленькую обезьянку. — На что жалуетесь? — спросила медсестра за стойкой. — Я не для этого пришёл. Дело в том, что я нашёл её на улице и она сказала, что её оставила бабушка. Я не местный и никого здесь не знаю, так что подумал, что вы можете ей помочь. — Если вы просто хотите отказаться от дочери, то так и скажите. Вы бы знали, сколько мамаш подкидывают детей сюда просто так, — она помотала головой с некоторой раздражённостью. Се Лянь стал рыться в карманах и достал паспорт-карту. Он уже умел показать её так, чтобы не было видно имени, но фото и нужная информация были заметны сразу. — Мне двадцать, во сколько лет мне нужно стать отцом, чтобы сейчас иметь такую дочь? Ей же где-то семь-восемь, разве нет? Я не её отец и не её брат, — сказал он. — Ах, ладно, — она замотала головой. — Давайте я её отнесу в ординаторскую, не уходите, нужно подписать заявление. Пока медсестра выходила из-за стойки через подсобку, Се Лянь опустил девочку на пол и посмотрел ей в глаза: — Ты знаешь, что это за место? — Больница, — кивнула она. — Тебе страшно? — Нет, — она помахала головой. — Эта девушка тебя осмотрит и покормит, хорошо? Она поможет тебе со всем, так что не бойся. — А ты? — Я не могу тут остаться, — он пожал плечами, чувствуя себя последним извергом. — Но ты обещал меня покормить, — она поджала губы. — Давай договоримся — я приду сегодня вечером и принесу тебе что-то вкусное, хорошо? — Ты же не придёшь, да? — он только хотел показать на часы, но она остановила его своим прямым вопросом. — Приду, когда маленькая стрелка будет на шести, хорошо? Она будет внизу и я приду, — пообещал Се Лянь. — Я не буду тебя ждать, иначе расстроюсь, — сказала она, поворачиваясь к медсестре. — Привет, как тебя зовут? — Жое, — она подняла голову на девушку, изучая её взглядом, как маленький котёнок. Она уже сейчас мыслила так неординарно, так что смело можно было сказать, что было непонятно, что творится в её голове. Она хороший ребёнок, она умная и искренняя, и Се Ляню становилось только хуже из-за того, что он должен был оставить её одну, но он понимал, что здесь ей будет лучше. Но что будет дальше? Её родителей найдут и, возможно, вернут им обратно, даже не проверив их семью, а может отдадут в интернат, так что любой из исходов был лучше, чем скитаться по улицам и есть чёрствую еду. Медсестра задала несколько вопросов и увела девочку из коридора, а после вернулась и действительно составила заявление о том, что Се Лянь нашёл ребёнка на улице и привёл его в больницу, конечно он старался не попадаться нигде со своим именем и паспортом, но этого было невозможно избежать. За следующие несколько дней он сумел найти работу в одном из кафе рядом, где допоздна мыл посуду и убирался. Се Лянь чувствовал себя таким жестоким, так что даже не разговаривал ни с кем во время работы. Единственное хорошее воспоминание — шесть часов вечера, он приходит в отделение больницы с несколькими сладкими булочками и видит Жое, стоящую у стены и смотрящую на часы. Она не сразу заметила его и даже расстроилась, когда наступило шесть вечера и мелкими шагами пошла куда-то вглубь коридора, но, услышав своё имя, она тут же обернулась и быстрыми шагами преодолела расстояние между ними. Она сказала, что не станет надеяться на его возвращение, но всё равно ждала, смотря на часы. Она не грустила, когда он уходил, а улыбалась и всё так же говорила, что не будет его ждать, будто говорила: «Ты можешь больше не притворяться, что я тебе нужна, я не против, так что можешь уйти», отчего Се Лянь становился только грустнее, но он продолжал приходить каждый раз в шесть часов вечера. Он стал замечать, что она смотрит в окно, когда он идёт к ней, но вела себя так, словно и не ждала вовсе. Он видел девочку всего четыре раза после того, как она стала жить в больнице. Медсёстры оказались довольно приветливыми и позволяли им видеться, Жое говорила, что её кормят горячей едой и что ей тут нравится. Но у них не было никаких новостей о поисках её семьи, пока одна из пациенток, вернее женщина, которая лежала в больнице вместе со своим сыном, не узнала Жое. Она сказала, что работает учительницей в её школе и она учиться в параллельном классе, так что Се Лянь стал надеяться, что теперь они быстрее найдут того, кто будет заботиться о малышке. Но в тот решающий день он не зря всё время был словно на иголках, что-то было не так. Се Лянь закончил смену и помчался в больницу раньше оговоренного времени, даже не взяв из кафе десерт для неё. Юноша уже выбежал на главную дорогу, оставалось пробежать метров пятьсот, чтобы добраться до больницы, и он остановился. Он увидел Жое, которая всё ещё была в его кофте. Несмотря на страхи, она не плакала ни разу, но сейчас она практически была в истерике и всё время упиралась ногами, не желая идти за женщиной. Эта женщина, наверное, была её родственницей? Она выглядела обычно — зимнее короткое пальто, джинсы, распущенные волосы, но её отличием была грубость. Она просто тащила девочку за собой и даже не пыталась говорить с ней, но её терпение быстро лопнуло. Всё ещё держа её за руку, она несколько раз сильно тряхнула рукой и разжала ладонь, отчего малышка потеряла равновесие и упала на землю. Женщина что-то сказала ей и пошла по улице дальше. Он и раньше видел подобные ситуации — ребёнок закатывает истерику и не хочет идти домой, а мама будто его бросает и уходит вперёд. Даже так, такие мамы не собирались бросить ребенка, но это всё равно выглядело жестоко, не говоря уже у том, что она намеренно ранит девочку. Женщина продолжила идти по тротуару, словно была на прогулке, тогда как девочка всё ещё плакала во весь голос, но теперь уже от боли — по её виску текла кровь. Вокруг темно и никого больше нет. Никто её не слышит, а если и слышит, то не хочет этого слышать. Её мама не хочет слышать этот плач, потому что он раздражает. Се Лянь же не хочет слышать его, потому что его сердце разрывалось от боли и жалости к этой девочке, которая так стойко переносила всё, которая не понимала почему к ней так жестоки, и даже принимала это как должное, будто так происходит со всеми. Всё ещё плача, она медленно поднялась на ноги и посмотрела вслед женщине, захрипшим голосом зовя маму, но женщина только оглянулась и пошла дальше, будто говорила, что Жое сама должна идти за ней, что она не станет возвращаться к ней. Задыхаясь и давясь слезами, она медленно повернулась назад, чтобы сесть у ворот больницы, когда далеко впереди увидела знакомую фигуру. Се Лянь через накатившие слезы улыбнулся ей и присел на корточки, раскрывая руки. Девочка старательно вытирала слёзы, размазывая кровь по лицу, и снова обернулась к маме, которая уже скрылась за поворотом. Она сомневалась, куда ей пойти, но её выбор был очевиден. Прижимая к груди маленькое дрожащее тело, Се Лянь пытался быть спокойным и не показывать свою панику, злость и переживания. В этот момент он больше не мог думать ни о чём, кроме как о Жое. Она была сломлена, она принимала всё, что между ними случалось, её нужно было старательно и долго убеждать, что теперь всё хорошо и Се Лянь не станет её бить или кричать на неё. Иногда ему казалось, что он говорит со стеной, а не с ребёнком, отчего он чувствовал себя таким опустошённым. Как бы он ни старался, он никогда бы не стал заменой её родителей, он не знал ничего о воспитании, но очень старался стать для неё надёжной опорой. С этого момента он существовал не один, рядом с ним теперь жила маленькая жизнь, о которой нужно было заботиться. Кто знает, как закончилась бы его жизнь, если бы он остался один, но теперь у него точно был смысл возвращаться домой. А самое страшное, что случалось с ним — её слёзы. Он не мог выдерживать их и иногда тоже мог позволить себе несколько слёз — было слишком невыносимо видеть её расстроенной, и не знать, как её утешить.

***

И в этот раз. Он знал, что она будет расстроена, и был прав. Она не плакала, но была на грани. Её глаза были полны слёз и, чтобы не показывать дрожащие губы, она сжала их и теперь они были бледными. Жое прижала руки к себе поближе и её поза больше не была свободна — она пыталась занять как можно меньше места в пространстве. Жое молча слушала каждое слово, стараясь не выдавать что она чувствует, хотя что-то сказать было нужно, ведь за столом повисло тяжёлое молчание. Ей следовало спросить об этом позже, теперь все будут её жалеть, и от этого она злилась. — Ты злишься на маму? — осторожно спросил Се Лянь, невольно переживая все эти эмоции снова, и от прежней радости не осталось и следа. — Нет, — сказала она шёпотом, чтобы не было понятно, как дрожит её голос. — Ты хочешь её найти? — Почему я должна хотеть её найти? — одна слеза всё же быстро покатилась по белым щекам. — Не знаю, — Се Лянь чувствовал себя разбитым и виноватым в том, что всё испортил, ему следовало молчать и поговорить с ней позже, когда он сможет убедиться, что она в порядке и если ей будет нужно, провести с ней несколько дней, пока она не придёт в норму. — Я не злюсь ни на кого из них… я просто думаю..., — она вытерла слёзы кулаком и глубже вдохнула, опуская голову, когда большие кудри полностью скрыли её лицо. — Тебе было столько же, сколько и мне сейчас, и я бы никогда не сделала так… — Извини, — Се Лянь чуть закусил губу, считая, что она обвиняла его. — За что? — девушка подняла взгляд. — Дагэ, ты сохранил мою жизнь, я никогда бы не стала тем, кем я являюсь сейчас. Я — твоя работа! Ты научил меня всему, даже считать, научил быть внимательной к окружающим и быть честной, всё что я умею — ты дал мне. И я бы никогда не взяла на себя ответственность в таком возрасте, потому что я боюсь, но ты не стал бояться, и сделал так, как было нужно. Мне плевать сколько ночей нам пришлось ночевать на улице, что мы ели простой хлеб, а не питались в ресторанах, что мне нужно было носить одежду и обувь не по размеру, даже если бы я знала, что мы никогда не сможем жить в своём доме, я бы всё равно была так тебе благодарна за всё. Что со мной было бы, если бы я осталась бы там? Я бы умерла, дагэ, а может выросла такой же озлобленной. Так что больше никогда не говори, что ты был плохим, ты был и есть лучшим в моей жизни. Да, может ты и не знал многих вещей, но ты старался, ты всегда отдавал мне лучшее и я знаю, что ты меня очень любишь и оберегаешь, — она уже не плакала, но всё равно говорила громко. — Не говори этого больше, потому что они все не могли заменить мне хотя бы маму, а ты заменил их всех. И это я должна корить себя за то, что я не стала лучшей дочкой… Или сестрой? Се Лянь смотрел на неё, слушая каждое её слово и хотя понимал, что всё это могло длиться до бесконечности — он корит себя за то, что не стал опекуном получше, а она корит себя в том, что не стала ещё лучше. Но в то же время, ему хотелось побыстрее это решить, он всё ещё не мог спокойно вынести её слезы. Это всё ещё был её День рождения, и он себя не простил бы, если бы он стал таким грустным. Однако Жое всегда была очень необычной девочкой, поэтому с ней не работали простые слова — их было недостаточно. Ему пришлось подумать, что ей сказать, но это отбирало много времени и сил, ведь вернувшись в памяти далеко назад, невольно, он задевал все остальные мысли и было сложно думать здраво, тогда как в голове твориться какая-то неразбериха. Жое требовалось немного времени, чтобы прийти в себя, она рисовала себе картинки, но никогда не думала, что они будут ещё страшнее, чем она только могла подумать. Склонив голову, она вытирала мокрые щеки и потёкшую тушь, когда ощутила едва заметный толчок в ногу. Опустив взгляд, она заметила, что это Хуа Чэн. Он толкнул её снова и она посмотрела на него. Его взгляд был ей незнаком, но почему-то ей казалось, что он говорил: «Не у тебя одной здесь проблемы», что звучало примерно как: «Хватит разводить сырость». И правда. Этот разговор был приватным и они буквально заставили их с Эмином слушать это всё, и чувствовать себя неловко. Поэтому она спешно вытерла кожу под глазами и широко улыбнулась, словно и не плакала вовсе: — Дагэ, в этот раз ты тоже выбьешь мне игрушку в тире, да? — спросила она весёлым тоном. Се Лянь понимал, что она делает это специально, но на самом деле ей невероятно больно внутри. Но в ту же секунду он вспомнил, что рядом были и Сань Лан с Эмином, так что приходилось брать инициативу в свои руки, и он должен был её поддержать. — Хорошо, — он кивнул, еле заметно улыбаясь. — Мне кажется, что рядом здесь была улица с разными прикольными местами, где можно поиграть на автоматах и всё такое, ты хочешь пойти туда? Было бы классно, если бы мы сходили в караоке, да? — О, на счёт караоке не уверен, — Се Лянь чуть надул губы, прищурившись. — Ну, пожалуйста, — попросила она. — Мы должны уговорить его. Вы не знаете, насколько красиво поёт дагэ! Вы многое упустите, если мы не отправимся петь. — Гэгэ и правда поёт? — Сань Лан положил вилку на стол, широко улыбаясь. — Не в той мере, про которую она говорит, — он только чуть поднял брови. — Не слушай его, шиди, он поёт лучше всех в мире! Один раз услышишь и будешь всю жизнь умолять послушать хоть ещё немного, — она закинула в рот кусочек торта. — Правда? — он выглядел приятно удивлённым. — Да-да, шиди, ты не пожалеешь о потраченных усилиях. — С вами бесполезно спорить, — Се Лянь покачал головой и решил сосредоточиться на своей порции торта. — Это значит, что ты согласен спеть? — Это значит, что вы невыносимы.

***

— Как хорошо, что я додумалась надеть кроссовки, — девушка то и дело прыгала из стороны в сторону. Она не переодела своё вечернее платье и всё ещё закрывала всё тело большим на неё пиджаком. Жое весело вышагивала рядом с Се Лянем и выглядела абсолютно свободно. Каждый из них в глубине сердца тосковал по своим причинам, но сейчас они все старались сделать этот день особенным, чтобы убрать всю эту неловкость. — Надо было и одежду поменять тогда, тебе точно удобно? — Да, — девушка кивнула. — Гляньте, тир! Дагэ? Жое взяла его за руку и потащила за собой к лавке. Внутри лавки было пусто, но рядом сидел мужчина средних лет. На стене висела полка с различными подарками — игрушками, сладостями и сувенирами. Се Лянь купил пять выстрелов и сначала дал пострелять Жое, пока рядом с ней крутился Эмин, словно хотел дать ей несколько советов, но она просто веселилась, сделав три выстрела. Жое отдала пистолет Се Ляню и показала на игрушку маленькой свинки, радостно ожидая её получение. Так и вышло — с одного выстрела Се Лянь сбил маленькую хрюшу с полки и Жое попросила также и игрушку хорька, которую он тоже покорно «подстрелил». Хозяин лавки вручил девушке её игрушки и она радостно их обняла, однако спустя минуту, они будто перестали её радовать и Се Лянь стал даже чуточку переживать, что её что-то расстроило. Но она только улыбнулась и протянула вторую игрушку Хуа Чэну. — Это же твой День рождения, почему ты отдаёшь подарки мне? — он удивлённо моргнул. — Потому что это мой День рождения и правила устанавливаю я, — весело заявила она, всё ещё держа хорька в руках. Ему не оставалось ничего, кроме как взять милого белого плюшевого зверька, который поблёскивал глазами-бусинами. Он только удивлялся, почему этот маленький зверёныш выглядит так мило и по-доброму? — Так ты умеешь стрелять? — Эмин подошёл к Се Ляню поближе, пока Жое и Хуа Чэн шагали немного позади. — Да, немного, — он улыбнулся, оглядываясь на магазинчики с разной мелкой чепухой. — Видимо в жизни нет ничего, что бы ты не умел, — он заулыбался. — О, на самом деле нет! Я плох в стрельбе, потому что больше изучал рукопашный бой. Думаю, я просто знаю много вещей из разных сфер, но понемногу, так что даже не знаю плохо это или хорошо. — Но остаётся только догадываться о твоих навыках, если Жое так хороша в рукопашке, — Эмин потёр подбородок. — Я могу попросить у тебя несколько уроков? — Конечно, попроси, — он улыбнулся, наблюдая за реакцией Эмина. — Хорошо-хорошо, давай как-нибудь назначим дату, ладно? Се Ляню очень нравилось то, что Эмин оказался таким добродушным на самом деле. Иногда он так смущался или просто стеснялся, но это всегда было мило и вызывало только положительные эмоции. Но Жое изначально, и даже теперь, думала о нём совершенно по-другому. К своему сожалению, она опоздала на встречу с дагэ сегодня, так что Эмин был вынужден поехать за ней. Клубы для неё были уже обычным делом, хотя ещё год назад она боялась таких мест. Да, там было полно недоумков, но если сколотить себе компанию, было даже весело. Эмин считал, что такое провождение времени ничем хорошим для неё не закончится. Возможно он так решил из-за того что она была в компании с девушкой? Он увидел её сразу же, как только Жое передала ей таблетку. Конечно же Ким не была её девушкой, и они просто зависали временами, но от того, что Эмин увидел это и позже пытался её отчитать, Жое злилась то на себя, то на него. Для неё ни в экстази, ни в близком контакте с подругой не было ничего плохого, и её невероятно разозлил тот факт, что работник Триады и убийца стал диктовать ей мораль. Сейчас, конечно, она выглядела поспокойнее, и в итоге всё это вылилось в полное игнорирование Эмина, но где-то глубоко она думала об этом. — Я толкнул тебя не из-за того что хотел упрекнуть, — внезапно Хуа Чэн подал голос. — Что? — Под столом, — он объяснил. — Я толкнул тебя не для того, чтобы ты поняла, что не у тебя одной были проблемы. Тебе же так показалось? — Да, но… — Я имел ввиду, что тоже переживал нечто подобное и просто хотел сказать, что ты не одна. Может, кто-то не понимает, что ты пережила, потому что у гэгэ была полная и счастливая семья, да и у Эмина тоже, им сложно понять эти чувства, но я тебя понимаю. — Почему ты говоришь это мне? — Потому что знаю, к чему это приведёт. То, что ты захочешь найти родителей, — это не проблема и не говорит о том, что ты хочешь заменить гэгэ в своём сердце, я уверен, что он это поймет. — С чего ты взял, что меня интересует их жизнь? — Жое даже слегка хмыкнула. — Потому что тебе это будет интересно. И этот интерес нормален. Ты не понимаешь, что случилось и это нормально — задавать вопросы и искать ответы. Почему твоя мама тебя бросила? Почему бабушка решила оставить тебя? Думать, что у них было оправдание так поступить — нормально. Я не знаю тебя полностью, но мне кажется, что ты из тех, кто станет искать ответы на свои вопросы. Жое молчала. Это правда, что она допустила мысль о том, что могла бы поискать родственников. Но она сразу же её выбросила — не из-за того, что питала к ним ненависть, а из-за того, что Се Лянь заменил ей этих родителей, и она не хотела вытеснять его, она не хотела пытаться впустить на его место кого-то ещё. Но больше всего она боялась, что это его расстроит, ведь он буквально отдал ей всё, отдал ей бо́льшую часть себя — время и заботу, спасая от её собственных родителей, и если бы она искала их, то словно говорила бы, что все его жертвы ничего не значат для неё и она предпочла бы тех, кто её ненавидел. Всё, что она знала о Хуа Чэне, — что у него тоже были проблемы раньше, и что Се Лянь каким-то образом ему помогал. Она могла лишь догадываться, но сейчас он выглядел для неё таким зрелым и мудрым, казалось, будто он пережил столько всего. С одной стороны ей стало проще дышать, что хоть кто-то понимает её, а с другой стороны это вызывало вопросы: — И ты тоже? — Искал ответы? — переспросил он, поправляя кардиган, в кармане которого красовалась игрушка. — Да, сначала я злился на них, ненавидел, а после стал думать, что у них могли быть причины так себя вести, поэтому я стал наблюдать. — Ты просто ходил вокруг? — У меня больше влияния, и я мог узнать о них всё в любой момент, так что я так и поступил. — И что? Тебя, наверное, разочаровало то, что ты узнал? — Я не ожидал многого, — он выглядел так спокойно, говорил тихо, словно речь шла не о серьёзной травме, а о обычных повседневных делах. — Я ещё не знаю чего хочу, просто это так внезапно и всё это нужно обдумать, но я могу поговорить об этом с тобой, если что? — Если ты захочешь узнать что-то о них, я могу помочь, — он кивнул, бросив короткий взгляд на неё. — Спасибо, — Жое чуть улыбнулась. — Жое? — Се Лянь, который лишь один раз обернулся за всё это время, осторожно её позвал, словно мог ей помешать. — Да? — девушка улыбнулась. — Цинсюань только что позвонил и спросил, не против ли ты, чтобы он присоединился? — Конечно, нет! Пускай приходит, — девушка только сильнее оживилась.

***

— Давай, знаешь, что сделаем? — Се Лянь смотрел куда-то вглубь магазина горящим взглядом. — Что? — спросил Эмин, тоже оборачиваясь туда. — Фейерверки, — тут же поняла Жое. — Куда вы смотрите? — поинтересовался Сань Лан, который только что подошёл к кассе. — Я пойду наберу, — заявила девушка, быстрым шагом исчезая за полкой. — Вечером запустим салют с крыши, — улыбнулся Се Лянь, взглянув на Сань Лана. — Классно, — он закивал. Для Жое это было очень большим событием, поэтому она набрала как можно больше салютов и не отпускала их из рук до самого вечера. Так уж вышло, что пришлось полностью загрузить руки — Эмин практически сразу подарил ей маленькую диффенбахию, которую она тоже хотела нести сама, хотя её листики то и дело закрывали ей лицо. Когда приехал Цинсюань и подарил ей кейс косметики, ей пришлось немного освободить руки от подарков, так как это был уже перебор. Се Лянь только с мягкой улыбкой наблюдал за тем, как она старательно держит все эти предметы в руках, потому что, какими бы ни были подарки, они принадлежали ей. Наверняка это были её единственные подарки за все Дни рождения, которые она получала от посторонних, кроме Се Ляня, так что это её усердие выглядело так очаровательно. Представить только — миниатюрная Жое, в огромном пиджаке, вышагивает по улице, держа в руках большой вазон, кейс и пакет с салютами и старательно пытается разобрать дорогу и отказывается от помощи окружающих. Цинсюань только с радостью шагал рядом, о чём-то весело рассказывая — каждый раз когда он появлялся, всегда становилось так весело и непринуждённо. Так что Се Лянь был очень даже рад, что кто-то хотя бы на недолгое время отвлекает её от грусти, потому что он сам так долго думал о том, как расскажет ей правду, но никак не мог придумать, что именно он скажет потом, как он её поддержит и поможет ей? И хотя сейчас она от всей души смеялась, рассказывая, как снова победила Эмина сегодня, Се Лянь не мог перестать думать о том, что вечером их ждет, скорее всего, неприятный разговор. — Я выбила восемьдесят очков, а он едва семьдесят! — Жое снова засмеялась. — А кто ещё участвовал? — спросил Цинсюань. — Дагэ и шиди, они выбили все сто очков! — Серьёзно? — Цинсюань оглянулся. — Да-да, они такое могут, — с гордостью заявила Жое, кивая головой. — Надо и мне проверить, — сказал он, открывая дверь перед девушкой. Она заметила, что в этот раз Эмин не пытался защищаться или доказать свою правоту. Конечно, он расстроился от результатов, но в итоге он только улыбался, словно позволял ей взять свою победу и его даже позабавило это всё. — Знаешь, я никогда бы не подумал, что твой дагэ и правда такой сильный, — Цинсюань говорил очень тихо, слегка наклонившись к девушке. — Я имею ввиду, что мне всё равно на это, но разве он выглядит также, как твой шиди? — Они выглядят совершенно по-разному, но Се Лянь самый сильный из всех, кого я встречала! — девушка закивала, нажав на кнопку вызова лифта. — Жое, давай я отнесу все эти вещи домой, а вы поезжайте на крышу, — сказал Се Лянь забирая из рук девушки кейс и игрушку. — Ты же придёшь?! — девушка забеспокоилась. — Конечно, не начинайте без меня, — он улыбнулся, чуть потрепав её по щеке. Уже будучи на крыше, она почувствовала такую свободу, не понимая почему. Вокруг было так просторно, вечерний ветер ласкал её волосы и хотелось просто посидеть на краю крыши и поглазеть на всё вокруг, но было уже достаточно поздно — они весь день шатались по молодёжному району, не миновав ни один магазинчик. И хоть ей не удалось уговорить Се Ляня спеть в караоке, поэтому она пела сама, она всё равно чувствовала что этот день был невероятно удачный! Цинсюань и Хуа Чэн старательно укладывали салют, чтобы было покрасивее, но кое-что так и осталось лежать в пакете. Се Лянь принёс спички, так что они быстро зажгли все салюты и отошли подальше все вместе. Цинсюань пытался всё это сфотографировать покрасивее, тогда как остальные только наблюдали за салютом, который оказался, конечно, не таким прекрасным как на Новый год, но всё равно был таким красивым и уже предназначался только для них. Се Лянь крепко держал Жое за руку и мельком наблюдал за её детским и даже наивным восхищением, так что он невольно и сам улыбался. — Хочешь последние зажечь сама? — спросил он, как только их маленькое шоу закончилось. — А можно? — глаза девушки загорелись. — Конечно, я помогу, — сказал Се Лянь. — Я сама! — заявила она с улыбкой, тут же бросаясь к пакету с оставшимися салютами. — Всё точно будет нормально? — спросил Эмин обеспокоено. — Думаю, да, — он улыбнулся, наблюдая за тем, как она взяла целую связку патронов, и с деловым видом направилась вперёд, но остановилась на полпути. — Дагэ? Ты помнишь, что ты мне говорил, когда я не хотела идти смотреть фейерверки? — спросила она, повернувшись с хитрой улыбкой. — Что они исполняют желания? — он задумался. — Это была самая наглая ложь, — Се Лянь засмеялся. — Нет, дагэ! — решительно сказала она, даже слегка притопнув ногой. — Ты знаешь, что я загадала на этот Новый год? Я загадала, чтобы мы не встречали Дни рождения вдвоем, тебе не кажется, что это и есть исполнение моего желания? — Что же, мне никогда не везло с этим, — он чуть наклонил голову. — А у меня только начало получаться, так что я собираюсь загадать желание вместе с тобой, поэтому иди сюда. — Иди-иди, — сказал Цинсюань, широко улыбаясь, он чуть подтолкнул мужчину рядом. — Ты и правда думаешь, что моё желание исполнится? — он конечно же был готов подыграть, но решил убедиться. — Мне так везёт в последнее время, поэтому вместо одного большого желания мы загадаем два маленьких и пускай только они попробуют их не исполнить! — Ладно-ладно, какие условия? Они вдвоём присели на корточки перед лежащим на полу салютом. Жое сложила руку в особый жест — ракушка желания, и только хотела протянуть ладони к Се Ляню, но остановилась. — Погоди, но ты должен загадать желание не обо мне! — Ну-у-у, — захныкал он. — Я не знаю, что загадывать. — Хоть что! — У меня всё есть, Жое, мне больше ничего не надо, — он мягко улыбнулся. — Попроси что-то для работы, ну ты же не маленький! — Жое наиграно разозлилась и снова улыбнулась. — Хорошо. Он задумался немного, смотря на небо, а после кивнул. Девушка снова сложила руки в ракушку и дала Се Ляню прошептать в неё свое желание, а после плотно закрыла ладони, будто слова могли сбежать оттуда и желание не было бы исполнено. После она слегка приоткрыла ракушку и тихо прошептала туда и своё желание и также плотно закрыла её. Се Лянь зажёг салют и вместе с Жое отошёл назад, где всё также стояли их гости. Через секунду салют взорвался и в небо полетели искры, освещая чёрное небо без звёзд. — Погоди-ка, — Се Лянь внезапно опустил взгляд на Жое. — Я не мог загадать желание о тебе, а ты о ком загадала? — О тебе, — Жое широко улыбнулась, радуясь, что шалость удалась. — Так не честно! — заявил он. — Бьюсь об заклад, что ты всегда желал что-то связанное со мной! — девушка громко ударила кулаком в свою ладонь. — Потому что ты должна была быть более удачливой и получить то, чего заслуживала, — сказал он, собираясь продолжить свою реплику. — А кто бы загадал желание о тебе? — девушка наклонила голову. — Вот теперь раскрой объятья и прими всё, что я успела сегодня загадать на каждый из зажженных салютов! — заявила она, широко улыбаясь.

***

Он никак не мог перестать думать о её словах, даже спустя два часа. Сидя в своей пустой комнате, он уже подготовился ко сну и время от времени отвечал на смс-ки Сань Лана, которые то и дело отвлекали его от размышлений. Ему постоянно казалось, что Жое обладает слишком большим сердцем и с одной стороны было так приятно, что она проявляет такую заботу о нём, но с другой стороны было так много вопросов о том, заслужил ли он это. — Дагэ, можно? — девушка постучала в дверь. — Да, заходи, — Се Лянь отложил телефон на стол. — Я не могу тут уснуть, — она держала в руке маленькую свинку, которую получила сегодня. — Так всегда на новом месте, — он похлопал по кровати рядом с собой и девушка с радостью забралась на неё, усаживаясь поближе к нему. — Знаешь, я хочу с тобой поговорить. — Про родителей? — она чуть нахмурилась. — Я не хочу о них говорить сейчас, мне нужно много времени, чтобы быть готовой к разговору. — Я знаю это, так что хотел поговорить о другом человеке. — Да? О ком? Се Лянь уселся поудобнее, расслабив плечи. Он знал, что когда-то ему придётся поговорить с ней об этом, но каждый раз с ужасом думал о том, как подобрать слова. — Для начала я хочу сказать, что я боюсь сделать хуже, поэтому буду ждать, пока ты будешь готова поговорить со мной о своих родителях. Я не буду тебя винить в чём-то, наоборот, помогу тебе, но я знаю, что ты долго раскачиваешься, поэтому буду ждать, но это не значит, что я забыл или мне не интересно. — Я знаю, дагэ, я знаю что ты переживаешь не меньше меня, я обдумаю всё, решу что я чувствую и скажу тебе, — она ободряюще улыбнулась. — Так о ком ты хочешь поговорить? — О Сань Лане, вернее, о Хуа Чэне, — сказал он, набирая побольше воздуха. — Да, и что? — её глаза загорелись, и она даже подвинулась ещё ближе. — Что ты хочешь сказать? — Он немного переживал сегодня, что ты можешь быть против того, что он придёт на твой праздник. — Ну и что? — она быстро захлопала глазами. — К чему ты ведёшь? — На самом деле, нельзя было не заметить, что вы стали близки в последнее время, и я только хотел сказать, что он довольно надёжный и чуткий человек, поэтому… Чем больше он говорил, тем больше угасала улыбка Жое и она с опаской в глазах ждала продолжения. — Что? — переспросила она, когда поняла, что он замолчал не просто так. — Я знаю, что ты тяжело идёшь на контакт с людьми и тебе сложно доверять новым людям, но я вижу, что тебе нравится проводить с ним время, поэтому я решил сказать тебе, что тоже считаю его хорошим человеком и что ты можешь не опасаться его. — Зачем мне это? — она подняла бровь, даже не подозревая о том, как он волновался прямо сейчас. — Я вижу, что и тебе, и ему нравится проводить время вместе, так что ты можешь ему доверять, думаю, он позаботиться о тебе должным образом. — Погоди, почему он должен обо мне заботиться? — у неё уже были догадки, но она просто не могла поверить своим ушам. — Брось, не только я замечаю то, как вы общаетесь, у вас много общего, и это очень хорошо! — Ты думаешь, что мы встречаемся или типа того?! — с недоумением спросила она. — Да, на это очень похоже, — он облегчённо выдохнул. Девушка закрыла лицо руками и медленно опускала ладони, не скрывая страдальческое выражение лица. — Я надеюсь, ты ему это не сказал? — Почему я должен обсуждать с ним это? — Ты ничего ему не сказал, да? — Ничего, а что? — он коротко кивнул. — Никому не говори такого, ладно? Это бред, какой ещё придумать надо! — Но ведь не мне одному так кажется! — А кому еще, Эмину?! — девушка с ухмылкой подняла взгляд, но поняв, что это действительно был он, она только сжала кулаки посильнее. — Боже, нашёл с кем советоваться! — Я не советовался, он сам сказал, что ему так показалось и я тоже подумал о том, что давно подозревал об этом. — Послушай меня сюда, — девушка встала на колени и взяла лицо дагэ в руки. — Я не влюблена, но я знаю, что Хуа Чэн любит кое-кого, понимаешь? И это не я. Он любит кое-кого другого, и я случайно узнала об этом, поэтому мы время от времени переговариваемся, но только в твоём присутствии, я только один раз приехала к нему, чтобы поговорить лично, но всё остальное ты видишь сам. Выкинь все эти мысли, повторяю: Хуа Чэн любит не меня, а я не влюблена вообще! — Ладно-ладно, как скажешь! — он отодвинулся чуть назад, освобождая лицо. — Не говори всего этого ему, он будет очень расстроен! — Ты хорошо его знаешь, — он улыбнулся. — Потому что я могу поставить себя на его место, если ему это скажешь ты, он расстроиться. Даже не думай об этом, понятно? — Да-да, — он кивнул. — Это всё? Ты ещё хочешь о чём-то поговорить? — Нет, — Се Лянь чуть расстроенно подпёр щеку рукой. — Тогда давай спать? — Ты будешь спать со мной? — Ну да, ты должен мне сказку! — Ха-ха, ладно! Жое взглянула за окно, выключив свет, а после залезла на кровать, ложась под стенку. Это всегда был волшебный момент — мягкий голос где-то рядом, очень интересная история и много красивых картинок у неё в голове. Он всегда придумывал всё новые истории и никогда не повторялся, а она всё также любила их слушать. И вот ворочаясь рядом с уже спящей Жое, он никак не мог перестать грустить из-за их разговора. Каждый раз, когда он думал об этом, он расстраивался ещё больше, поэтому разговор о Сань Лане был таким тяжелым для него. Телефон в руке завибрировал и он снова открыл диалог с Сань Ланом. 00:03, Сань Лан «Гэгэ, почему ты не спишь?» 00:03, Се Лянь «А ты?» 00:03, Сань Лан «Ждал ответ от тебя))» 00:04, Се Лянь «Ответ?!» Он промотал диалог выше и слегка улыбнулся, ведь Сань Лан задал вопрос еще два часа назад, а он забыл ответить на него. 00:05, Се Лянь «Прости, как раз пришла Жое поболтать, я был уверен что ответил тебе! Так вот, думаю, вещи привезут после обеда, так что можешь приходить вечером. Жое хочет отпраздновать новоселье» 00:05, Сань Лан «Хорошо, гэгэ. Тогда могу спокойно идти спать» 00:06, Се Лянь «Спокойной ночи, Сань Лан» 00:06, Сань Лан «Спокойной ночи, гэгэ» И даже так он не мог перестать грустить и не мог понять, почему мысль о том, что Жое и Сань Лан могли испытывать чувства друг к другу, так сильно его расстраивает. Он взглянул на мирно спящую Жое рядом и вздохнул. Наверняка он просто перестал замечать как быстро она выросла и такая грусть оправдана именно этим. Она уже большая, такая умница и красавица, скоро она начнёт искать себя, искать друзей, любовь. Наверняка его грусть связана с её быстрым взрослением, а не её, якобы, влюбленностью.