your smug face

×××

      Что-то ужасно холодное и мокрое разбудило его, резко выдергивая Твика из крепкого сна. Ему даже стало обидно, ведь он редко настолько хорошо спит, он мог бы еще проспать и десять часов, и двадцать. Расфокусированным взглядом он смотрел на лицо перед собой, щурясь, в надежде увидеть кто перед ним, ну и вспомнить почему. Рука, которая держала холодную мокрую тряпку на лбу Твика, замерла, не совершая никаких действий. Парень, нависший над ним, тоже не двигался, как-то растерянно наблюдая.

[TITANIC SINCLAIR — HERO]

      — Ты проснулся, — это даже не звучало как вопрос. Просто монотонная констатация факта.       — По мне так заметно? А я-то думал, что отлично скрываюсь, — удивленно захлопал глазами Твик, выливая тонну сарказма на Крейга прям с утра. Тот, не выражая ровным счетом никаких эмоций, продолжил смачивать и охлаждать лоб, сбрасывая температуру. Капля покатилась по лицу Твика, и тот недовольно сбросил руку Такера.       В его голове все сохранилось отрывками, но вспоминая некоторые из них, парню становилось очень стыдно. Он посмотрел на рядом лежащую перебинтованную руку, которая в некоторых местах была окрашена в нежно-розовый цвет. Плотные слои бинта не пропускали кровь, Крейг мастерски обработал все порезы.       Он отошел от Твика, разгуливая уже в своей футболке, которую в прошлый раз оставил в его доме. Он все еще босиком, в широких штанах, слегка окрашенных в кровь, растрепанный и с большими синяками под глазами, присущими больше Твику. Выглядел домашним и спокойным, будто ничего не произошло, будто все так и должно быть, будто он на своем месте.       'Что за мысли, Твик?' — встряхнувшись, подумал парень.       Постепенно картина о недавних событиях восполнялась, проливая свет на многое. Хотелось завалить бродящего по комнате парня многими вопросами, они крутились в голове, но так и не были озвучены.       — Насчет футболки. Она была вся в крови, я бросил ее в стирку, — Крейг заметил, как Твик разглядывал обстановку и самого парня. — Завтрак на кухне, но я его принесу сюда, чтобы тебе лишний раз не спускаться.       — Вижу, ты нашел свою футболку… копался в моих вещах? — у Твика было гораздо больше сил, чем вчера, поэтому он выдавил из себя лукавую ухмылку, делая самодовольное лицо. Отлично справляешься с подавлением настоящих чувств, Твик.       — Не думал, что ты так скоро проснешься, — Крейг решил проигнорировать вопрос, продолжая заботливо суетиться, поправляя одеяло, переставляя вещи на прикроватной тумбочке так, чтобы они стояли предельно ровно, как истинный перфекционист. Твик заметил, что там стояли таблетки и стакан воды.       — Ого, я что, встал рано? — он удивленно поднял брови, радуясь такой возможности.       — Мм… Сейчас около четырех часов вечера, — повседневно и даже бодро сказал Такер.       — Что?! — Твик вскочил с кровати, озираясь по сторонам.       Удивительно, но было так прибрано… Он забыл, что когда-то в его комнате было так. Пол был чистым, никаких разбросанных вещей, даже на столе тетради лежали в стопочках, как и все письменные принадлежности. Похоже, действительно копался… Твик бы соврал, если сказал, что ему не приятно. Это было до чертиков прекрасно. В его комнате можно было ногу сломать, пробираясь через все эти препятствия. А теперь… Теперь это комната нормального человека. Вылизанная до чиста. Походу, Крейгу было просто скучно… Единственное, что выбивалось из всей этой идиллии, это лежащая на полу подушка.       — Ты спал на полу? — Такер посмотрел на Твика, читая эмоции парня, которые выражали недовольство и осуждение. — Ты мог бы спать на огромном диване внизу, ну или на крайняк рядом со мной. Лучше уж так, чем на полу. Даже не постелил ничего… Дикий, что ли?       — Ну, во-первых, ты спал звездочкой, я бы просто не поместился. А во-вторых, если бы тебе снова стало плохо, я бы смог хоть что-то сделать, — сложно поспорить с такими разбивающими аргументами. Его соперник достаточно мудрый, юноша проиграл.       Твик надулся, опуская глаза и разглядывая перевязанные руки и одеяло, которым он был накрыт. Было очень стыдно перед ним, ведь он доставил ему столько неудобств.       Только сейчас он окончательно проснулся и осознал, что был без майки и штанов. Он чувствовал, как теплая ткань одеяла касалась голой кожи. Он не помнил, чтобы раздевался ночью… Отбрасывая одеяло, он оглядел себя впервые за несколько последних дней и ужаснулся.       Все пестрило фиолетово-желто-синим, от уже не очень свежих синяков. Округлившимися глазами разглядывая сначала себя, а потом взглянув на Крейга, снова прикрылся одеялом. Какого вообще блин черта? Где его одежда?       — Ну я… это. Обрабатывал синяки. Нашел у тебя какую-то охлаждающую мазь. Так быстрее заживет, — Крейг принялся излюбленным жестом потирать затылок, Твик уже знал, что это от неловкости и стыда. При этом лицо и голос оставались невозмутимыми, Только действия выдавали его волнение.       — Балбес, ты сдурел вообще?! Я бы сам это сделал… Боги, ты будто моя мамочка, — стало неловко обоим, Такер еще раз почесал затылок, посмотрев на пол, что-то неразборчиво проговорил и вышел из комнаты. Твика сжигал изнутри позор, ведь его тело было не в лучшем состоянии. Худощавое, длинное, неуклюжее и потрепанное со всех сторон. Десятки мерзких синяков выделялись на бледной нездоровой коже. Он был некрасивым. Будто поломанным, искаженным, неправильным. Он не хотел, чтобы его видели. Тем более трогали… Его кожа сухая и нездоровая.       Твик никогда не переодевался вместе со всеми в раздевалке перед и после тренировок, мастерски оттягивал момент, делая вид, что занят домашкой. Лишь бы упыри не стали смеяться над ним еще и из-за его тела. Хотя, кого обманывать? Они делали это также часто, как и над диабетом Скотта или полнотой Картмана. Не только Твик страдал от насмешек. Вообще все, все попадались за любую мелочь. Эти тупые подростки смеялись над всем, что выбивалось из нормы, и это очень тупо. Удивительно, но даже над Трентом не раз издевались. Шакалы нападают даже на хищников, а потом боятся последствий.       Не прошло и минуты, как Крейг зашел обратно в комнату. Он будто и не уходил никуда. Скорее всего, стоял за дверью и думал… Неужели ему было настолько стыдно? От его походки Твик сильно сжался. Решительно надвигаясь к кровати, он смотрел на испуганного до чертиков мальчика, который, наверное, даже перестал дышать, не то что двигаться. Он замер, округлившимися глазами наблюдая за своим 'спасителем'.       — Тебе хули от меня надо?.. — его голос предательски задрожал, Твик сам не понял своего внезапного страха, но от Такера веяло чем-то угрожающим. Твик не прогадал.       Он бесцеремонно содрал с Твика покрывало, злобными, но хладнокровными глазами заглядывая прямо в душу парню под ним.       — Какого хуя вчера было. Объясни мне сейчас же. Какого хуя ты продолжаешь себя калечить? Какого хуя это происходит, Твик? Меня редко можно вывести из себя, но твоя наглость переходит все границы, ведь ты должен осознавать, что в такой ситуации может чувствовать человек рядом. Сейчас я жду полноценный ответ, почему ты стесняешься того, что я обработал все твои синяки и раны. Я не считаю, что ты мне что-то должен, но ты мне сука должен хотя бы уважение. Какого хуя я вообще ношусь с тобой, как наседка? — его голос не дрогнул ни разу, он отчеканил это на одном дыхании, но на удивление ровным и спокойным голосом. Ни разу не повысил его, ни разу не отвел взгляд, остается только восхищаться его выдержкой. Похоже, у Такера действительно накопилось много негатива. Твик действительно… Сложный человек. И с ним сложно.       У Твика перехватило дыхание, ведь сейчас он лежит перед Крейгом совершенно обезоруженный, ослабленный от своего психического и физического состояния, да еще и практически голый. Но, он отметил, что Такер смотрел ему только в глаза.       Укол вины зашел так глубоко, что Твик невольно вспомнил всю прошедшую ночь. Как же было хреново… Он очень виноват. Он заставил Крейга волноваться, заставил прибежать сюда босиком, сорваться и рвануть ему на помощь. Твик мог погибнуть дважды за тот день.       — Крейг, я тысячу раз искренне извинился, я был совершенно не в себе, что ты хочешь от меня услышать? — он сжался под тяжелым взглядом, глаза слезились, но он не злился на Такера. Он понимал его, знал, что тот чувствует. А вот свои чувства не понимал и объяснить их не мог, хоть и очень хотел.       Твик продолжал смотреть в глаза парню, тишина длилась несколько минут, пока тот не накрыл Твика и не развернулся, скрываясь в проходе.       — Мне кажется, ты знаешь ответы на все свои вопросы! — мальчик крикнул ему вслед, надеясь, что тот все же не услышал, затем с облегчением выдохнул, отмечая про себя, что весь дрожит непонятно от чего. Он ожидал каких-то действий, но не пускал никакие мысли в голову, чтобы не нагружать себя сильнее, чем его мозг уже нагружен. Таких ссор с ним не случалось никогда…       Он опустился ниже и накрылся чуть ли не с головой, отворачиваясь к окну. Все что ему хотелось — ненадолго прикрыть глаза, которые очень сильно болели после ночи, хоть его сон и длился около двенадцати часов, но за считанные секунды парень вырубился, что было довольно ожидаемо.       Поэтому Твик не мог услышать, как Крейг снова зашел и подошел к кровати с подносом еды.       — Ты снова спишь? Ты со вчерашнего дня ничего не ел, поэтому я приготовил для тебя вафли. Я, правда, никогда до этого их не готовил… Но погуглил, увидел у вас вафельницу, и прям… Захотелось порадовать, — Такер редко говорил так много, поэтому Твик сразу почувствовал, что что-то не так. Что-то поменялось, а он ненавидел перемены… Несмотря на то, что ему чертовски приятно такое внимание… Он не мог.       Когда рука Крейга коснулась плеча Твика, тот вскочил, как будто его подорвали, чуть ли не опрокидывая поднос. Чертыхаясь, он сел, натягивая на себя ткань до плеч, понимая, что это дурная идея.       — Откуда ты знаешь, что я ничего не ел? — злобно буркнул парень. Он не злился сейчас, совершенно не злился, но ему было ужасно стыдно из-за всего, ведь 'назойливый придурок приготовил ему сраный завтрак в середине дня. С заботой. С желанием порадовать'.       — Ты просыпался утром и говорил, что съел бы целую антилопу. Бубнил про то, что моришь себя голодом намеренно, чтобы твой живот чаще болел. Я из тебя это выбью, не сомневайся… — глаза Твика стали как две тарелки, жар прилил к телу, сердце забилось в ужасе и он дернулся. Он не мог такое рассказать! Об этом никто не должен был знать! Никогда!       — Утром — это во сколько?.. — он сглотнул, вновь меняя выражение лица, будто ничего и не произошло.       — В шесть, я думаю? Где-то так. Ну, ты часто просыпался, но потом выяснилось, что это лунатизм. Точнее, я так решил, — наверное, он был прав. Ибо даже под дулом пистолета Твик бы никогда не рассказал такое. Он очень мало спит, беспокойно и с перерывами, возможно из-за этого переутомления выработался лунатизм?       — Боже… ты вообще спал этой ночью? — и тут Твик понял, что либо он разбудил Такера своей болтовней, либо… Тот вообще не засыпал, охраняя его сон. Он съежился, молясь, чтобы это было не так.       — Ну, пару часов точно, а с девяти я не мог уснуть, — он пожал плечами, будто в этом нет ничего такого.       Твик сильно смутился, ведь из-за своего состояния человек, который заботился о нем всю ночь так и не смог выспаться. Только сейчас он заметил измученное лицо Крейга, который тщательно скрывал свои эмоции, но по нему было видно истощение на твиковском уровне.       Впадины под глазами, побледневшее лицо, опухшие синяки, царапины, это было ужасно. Ему не к лицу такое. Вот что значит общаться с таким невротиком, как Твик, о спокойствии забываешь сразу.       С сильной виной он выпрямился, опуская одеяло вниз, больше не вредничая. Он протянул руки к еде, но Крейг осторожно положил поднос ему на колени, на котором красовались светлые нежные вафельки, покрытые кленовым сиропом.       — У меня же дома не было кленового сиропа, это я точно знаю. Неужели мама или папа вчера ходили за продуктами? Их же даже дома не было, — Твик пожал плечами и разломал вафлю вилкой, отправляя первую порцию в рот, запивая содержимым из кружки. Там был черный крепкий кофе, да еще и так хорошо сваренный… Парень почувствовал все нотки горечи. Что может быть лучше?       — Я сходил в магазин, когда проснулся, купил то, что нужно. Например, новые бинты и немного продуктов. С сиропом в любом случае вкуснее, — Такер похлопал по ноге Твика под одеялом, тепло улыбаясь.       Твик подавился. Он действительно поперхнулся от таких слов.       — Уходи.       — Что? — парень непонимающе скривился, улыбка сошла с его губ. Он сжал руку на ноге Твика в беспокойстве.       — Уйди, Крейг.       — Эм, надо померить температуру тебе, мне кажется жар поднялся… Я принесу холодную тряпку, — Крейг сощурился и протянул руку, чтобы пощупать лоб Твика, но тот слегка грубо оттолкнул ее от себя.       — Прошу, ты должен уйти…       Такер молча встал, строго смотря на парня перед собой, у которого в глазах застыли капельки слез. Его взгляд был пронзительным до дрожи, он будто гипнотизировал, а тот просто пытался унять эту самую дрожь.       Уже через десять минут Твик оказался в полном одиночестве, разглядывая остывшую недоеденную вафлю. Весь аппетит исчез, как и желание делать что-либо.       — Прости, балбес… Я не могу дальше тебя так мучить.       Твик запутался. Он запутался слишком сильно. В себе, в ситуациях, которые с ним происходят, в людях, которые его окружают. Он избавился от всех, с кем раньше был знаком, променял их на… На преследование Крейгу. Он не понимал, что чувствует к этому человеку, не знал, как с ним вести себя. Еще недавно практически чужие, но сегодня… Он слишком заботится о нем, Твик не заслуживает. Он совершил в своей жизни слишком много ошибок, и не уверен, что не совершит их снова.       Отрицать положительное влияние Такера на его жизнь было бессмысленно. Он действительно помогал ему, помогал искренне и шел на все. Почему? Твик все пытался раскопать скрытый мотив, но не находил ответов на свои вопросы.       Он не хотел позволить кому-то так приближаться к себе… Твик не заслуживает такой помощи, он чувствует, что отдает недостаточно, но берет слишком много.       У него скверный характер, тяжелая голова, импульсивные поступки и вечное причинение вреда другим людям.       Но он все равно… Скучал. Знал, что поступает неправильно. Его голова коснулась подушки, а на глаза навернулись слезы. Безжизненные и уставшие от себя самого.

×××