your smug face

      Кашель тут же заполнил тишину, прорываясь через горло Твика. Такер испугался, но тот выпрямился и стал расстегивать рюкзак. Как вообще воспринимать такие слова от человека, с которым буквально несколько дней назад ты подрался? Вообще, Твик подумывает поговорить с ним об этом, но… Возможно, не сейчас. Возможно, сейчас не время. Возможно.       — Какого… — в рюкзаке было множество смятых бумажек, которые Твик вытряхнул на колени. Да когда они опять успели все подбросить? Это невыносимо! То они, блять, этого не делают, то все по новой. Хотя, с учетом того, что вчера была драка… Неудивительно.       Развернув одну, он наигранно зевнул, прочитав несколько. В них говорилось, что Крейг сторожевой пес, а Твик обезумевший хозяин, взаимно защищающий свою псину, в какой-то было написано: 'успокой своего бойфренда, Такер'. Забавно, но тот действительно сидит рядом и читает эти послания вместе с Твиком, усмехаясь иногда.       — Мне мерзко с того, что они пишут тебе записки. Последние трусы, — Крейг снова затянулся, фильтр уже нагревается, пепел скапливается, еще не осыпаясь.       — Раньше они боялись предпринять что-либо еще, ведь никто не знал, что от меня ожидать. Да я и сам не всегда знаю, что ожидать от себя, — Твик улыбнулся, но во взгляде читалась какая-то эмоция, то ли печаль, то ли раздражение, то ли боль. Тяжело быть собой. — Но теперь они знают, что избить меня проще простого, когда набрасываешься со всех сторон компанией. Да и им было весело.       — Мы с этим справимся, я обещаю тебе. Вдвоем. Положись на меня. Я буду прикрывать тебя, а ты меня, идет? Не из жалости, а из солидарности, — Твик даже удивился, что Крейг может произнести столько слов подряд таким невозмутимым голосом. Сложно было понять, что у него на душе, какой у него эмоциональный фон. Но… Он знал, что это искренне. Крейг отвернулся, разглядывая непривычно устрашающую церковь. Он помнил ее с детства, здание почти не изменилось с тех пор. — Ты был впечатляющим. Поразительно, с какой скоростью и агрессией ты избивал их вчера.       Такер улыбнулся и пошевелил бровями.       — Ну, не могу сказать о тебе того же, ведь я был круче, чем ты, это факт! Но… Да. Идет. Будем солидарны вместе, — Твик немного смутился. Он все равно переживал, волновался. Он действительно боялся за свое множество раз искалеченное сердце. Его друзья предавали его раньше, как он может вновь позволить себе кому-то довериться? Ладно. Они с Такером не друзья. Просто… Им лучше держаться вместе, если это все правда. Вместе действительно проще справляться с дерьмом, но они друг другу не друзья. Твик не готов впускать кого-то в свой мир, в свою голову, в свою жизнь. Он будет держаться на дистанции, чтобы не привязаться. — Только учти, если ты с ними заодно, или если ты хочешь меня развести, чтобы посмеяться, или если ты меня предашь… Да я убью тебя, долбанный Факер! Понял? Со мной шутки плохи, да…       — Ты сам-то веришь в эту чушь, что ты наговорил? Ты правда думаешь, что я как-то договорился с этими чмырями? А то, что они вчера накинулись на меня, ничего? Я даже не знал, что ты придешь ко мне… — похоже, слова Твика задели Такера за живое, он принял это все на свой счет. Будто обиделся… Твику стало не по себе.       — Я боюсь доверять, — Твик шаркнул ногой землю, делая тягу. Сигарета красиво загорелась и вновь потухла. Дым согревал пальцы.       — Я тоже. Давай попробуем? — Крейг посмотрел ему прямо в глаза. Твик не смог разглядеть там неуверенность, ложь и презрение. Все это всегда отражалось в глазах Клайда, давно не секрет, что тот сильно сомневается в их дружбе, но вот в этих зеленых глазах не было даже намека на предательство. Страшно.       — Попробуем. Но слишком не надейся. Не факт, что мы подружимся. Я та еще заноза в заднице, поверь. Я никогда не ограничиваю себя, не фильтрую свою речь. Ты еще пожалеешь, поверь. Я слишком прямолинеен, балбес, груб и колок, — Твик вздернул подбородок ввысь, чтобы смотреть на Крейга свысока. Интересно, может это его оттолкнет? Еще был шанс.       — Хорошо, Твик. Я готов к такому, — Такер тепло улыбнулся, и внутри Твика все замерло. Он не ожидал такой реакции… Люди не выносят его компанию. Он же капризный, вредный, бесячий, сплошной сгусток негативной энергии. Как Крейгу еще не стало тошно от него? Неужели… Он тоже чувствует это? Родственную душу…       Твик пошевелил сигарету в руках, и пепел осыпался вниз. Решив, что пора потушить ее, выбросил в ближайшую урну, как и все содержимое рюкзака. Возможно, пара ручек туда также стремительно и с грохотом упала. Ему все равно. Он привык так делать, спустя годы издевок, хотя, казалось бы, нужно игнорировать обидчиков, чтобы они потеряли интерес. Но явно не в его случае, ведь каждый раз он реагировал по-разному, хоть и чаще всего отмалчивался и со злым взглядом ходил по школе. Вроде, его одновременно и боялись, и презирали, и остерегались, и насмехались. Считали шизиком со своими тараканами и травмами, которого забавно унижать. Но дальше записок и рисунков на парте и шкафчике редко заходили. Ничтожества.       — Я очень переживаю… что записок снова станет больше, — Твик потер нос, все еще сомневаясь и волнуясь. Никто никогда не был с ним таким искренним. Подвох будто сидел в засаде и выжидал. Пальцы пахли табаком.       — Мне кажется, сегодня ты отбил у них желание, хотя бы на какое-то время, — откуда у Такера столько уверенности в себе? Это удивительно.       — А здесь ты ошибаешься. Ты не знаешь их, — Твик опустил голову вниз, рассматривая землю и валяющийся шнурок. Надо бы их завязать, да вот только сил у парня совсем не осталось, а по всему телу ноющая нескончаемая боль. За последние дни это чувство стало настолько привычным, что без этой боли будет даже как-то пусто.       'Но всегда на край останется Крейг. Будда, да кого я обманываю? Мне было так грустно смотреть на его синяки и кровоподтеки вчера, что я был готов ворваться к нему домой и пырнуть его отца ножом. Вот насколько я разозлился, ведь родной человек не должен так поступать. Я бы не хотел, чтобы ему снова было плохо… Представляю, как сейчас болит его тело', — подумал Твик, поглядывая исподлобья на спокойного с виду парня. На самом деле не все так просто.       — Назови мое имя.       — Что, прости? — Твик не сразу понял, что Такер ему сказал, а смысл доходил еще дольше. О чем этот придурок вообще говорит? Он поднял глаза на него, вглядываясь в чужое лицо, пытаясь распознать эмоцию, но он был невозмутим. Поразительно.       — Имя. Мое. Я хочу снова услышать его от тебя. Ты слишком редко называешь меня по имени, — Твик вообще не помнил, чтобы называл его по имени хоть раз. Имя, это такая незаметная деталь…       — Балбес, — он ухмыльнулся. Поиграем.       — Нет, — Крейг был непоколебим. Смотрел все также ясно и холодно.       — Факер, — раунд два. Так рано Твик не сдастся.       — Нет, — и тут Такер был спокоен.       Это начинало веселить Твика, особенно наблюдая за хладнокровными глазами Крейга, в которых все равно читалась просьба, как бы он не скрывал это. Неужели это так важно? Что за бред. Это же всего лишь имя, что в этом такого?       — Могу назвать тебя дуралеем, — он хмыкнул, входя в кураж. Хотел приручить? Посмотрим, как это получится.       — И снова мимо, — почему же он такой непробиваемый, зараза.       — Ладно, ладно. Такер, — нахальная улыбка у Твика растет с геометрической прогрессией.       — Ты близок, уже теплее, — эта фраза звучала так снисходительно, будто Твик — умственно отсталый ребенок… Стало не по себе.       — Уговорил, блин. Такер. Ты Крейг Такер. Приятно познакомиться, — как бы глупо это не было, но они действительно еще не познакомились нормально. Их представили друг другу в школе, но между собой у них не произошло этого базового диалога.       — И мне приятно, Твик Твик, — как же правильно это звучало с чужих уст…       — О нет, я вот тебя не просил себя называть, — Твик нахмурился, сбитый с толку своими чувствами. Внутри зарождалось что-то неясное.       — Тебе не нравится твое имя? Как по мне оно звучит как новый вид шоколадного батончика. Типа как кривые аналоги. Или название бренда. Адидас — абибас, Твикс — Твик.       — Господи, Крейг! — Твик рассмеялся. Обычно ему такое пишут в записках, но лично в глаза ему такое еще никто не говорил. Еще и с таким монотонным голосом. Какой сюрприз, удивительно, что даже сейчас парень может искренне смеяться, как никогда до этого. Как у него это получается? Вызывать такие чистые эмоции, даже когда у Твика ломит все тело, из-за чего ему сложно наклониться и завязать долбанные шнурки, вечно валяющиеся на земле.       — Я, кстати, жду свой кофе до сих пор, — он улыбнулся лишь уголками губ, но почему-то парень уверен, что его эмоции гораздо ярче, чем тот пытается показать. А может, он настолько их скрывает, что это все, что остается. Легкая улыбка.       — Ах, точно… Насчет этого… Он разлился в рюкзаке, мне о-очень жаль, — Твик сделал напущено виноватое лицо, хотя на самом деле его очень радует, что кто-то просит у него кофе, особенно этот черный и горький.       — А как же учебники? Ты же со школы пришел, они наверняка промокли, — Крейг поднял бровь, блеснув сережкой.       — Я никогда не ношу с собой учебники, их слишком часто рвали, да и тем более они мне просто не нужны, — Твик не стал договаривать, что в его сумках много другого, более полезного хлама.       — Порвали… Подожди, я чуть не забыл тебе кое-что отдать, — Крейг приподнялся, достал из заднего кармана джинсов какую-то коробочку, но разглядеть в темноте было не так легко, как может показаться на первый взгляд. Он просунул ее вперед, отдавая их прямо в искалеченные руки. Твик покрутил ее в руках, пока не открыл.       Это. Были. Наушники. Беспроводные к тому же.       — Балбес, какого черта? Зачем ты мне их дал?       — Это подарок тебе. У тебя забрали кошелек, деньги, которые ты копил, поэтому я решил поступить так. Когда-то давно я покупал их, но слишком сильно любил свои проводные, потому что с ними связаны многие воспоминания и песни… Но, так как твои, мягко говоря, уже не пригодны, я решил поделиться этими, тебе они нужнее.       Твик обомлел, он крутил новинку в руках, представляя сколько такое добро стоит. Все свои накопленные деньги он должен был потратить на них, и вчера ему было так горько от разочарования, а тут… Все как на ладони. Так просто. Потеряв, он вновь обрел.       Новых наушников у него не было года три, а тут такой сюрприз… Твик просто не знал, что сказать, поэтому некрасноречиво и активно закивал. Хотя его восхищенное выражение лица говорило само за себя. Даже на праздники у него не было такого дорогого подарка. Родители всегда ограничиваются чем-то более приземленным. Наверное, для Крейга это вообще нисколько не стоит, поэтому ничего, если Твик все же возьмет их себе, ведь так?       Он убрал красивую коробку себе в рюкзак, на самом деле опасаясь за их сохранность, ведь мало ли что завтра идиоты со школы сделают с его рюкзаком. Наверное, дома он придумает, куда их деть, чтобы они не нашли его сокровище. Наушники, это, пожалуй, практически последнее, что осталось у Твика в этом мире, что всегда приветливо встречает его любимой музыкой.       — Вообще, мы могли бы их опробовать прямо сейчас. Но слушать будем мое, — Крейг пожал плечами, будто это действительно ничего для него не значило. Но что-то в его голосе улавливалось такое… Выражающее радость от врученного подарка.       — Ничего себе условия, балбес. Ладно, включай, что хочешь, — Твик закивал, немного вдохновленный. Ему впервые было так интересно, что же слушает другой человек. Раньше ему на такие мелочи было откровенно наплевать. Боги, какой же он был эгоцентричный…       Твик снова достал наушники и дрожащими руками отдал их Крейгу, который снова устремил свой взгляд на пластыри и укусы со всех сторон. Иногда, когда Твик сильно волнуется, вместо тиков и бормотания, он затыкает свой рот руками, искусывая их. Это не скрывается от взора одноклассников, которые как никогда вовремя начинают ехидничать и сплетничать. Что поделать, лучше хоть так справляться со стрессом. Про губы вообще стоит промолчать, но все же он предпочитает руки.       Подключая их по блютузу к айфону Такера, Твик чувствовал, как слегка дрожал. Почему-то он волновался, ожидая первой включенной песни. Что-то было такое откровенное в их общем прослушивании музыки… Кажется, вскоре это станет его самым любимым занятием.

[STRFKR — GOLDEN LIGHT]

      В ушах заиграла приятная полуэлектронная музыка, полуакустическая. Сладкая мелодия ударила в голову похлеще табака, спокойный высокий голос, четкий размеренный ритм, глубокий бас убаюкивали Твика, что тот невольно прикрыл глаза и обмяк на скамейке, соприкасаясь с Крейгом коленками. Теплый. Спокойная песня обволакивала сознание, и это было совсем не в стиле Твика, но это хотелось слушать сейчас сильнее, чем что-либо в этом мире. Хотелось заглушить все окружающие звуки, оставив лишь голос. Голоса. Голоса певца и тихое мычание Такера. Было так безмятежно и умиротворяюще. Боль отходила, мысли из головы пропали, сосредоточившись лишь на музыке и на напевании из уст этого загадочного парня. Возможно, это была его любимая группа, а наличие отчетливой линии баса лишь подтверждал теорию Твика о том, что Крейг знает их партии. Когда-то он сам играл на фортепиано, поэтому музыка играет в его жизни не последнюю роль.       Парень рядом качался в такт с закрытыми глазами, из-за чего Твик мог позволить себе смотреть на него. Кажется, Такер часто такой. Уже не в первый раз он видит, как он откровенно кайфовал от музыки, которую слушал. Твик долго наблюдал за ним в школе, и ни раз видел его с наушниками в точно таком же состоянии. Тогда было любопытно, о чем он думает, что чувствует, что слушает. И вот… Теперь Твик видит его вблизи, слышит песни и внимает мыслям, которыми он делится. Может, он преследовал Крейга не потому, что чувствовал от него угрозу, а потому что точно также ощущал в них схожесть? Все эти недели он был таким же одиноким и оторванным от мира, что и он сам. Как можно сомневаться в его намерениях? Твику стало стыдно. Человек, который слушает такую замечательную музыку, не может быть плохим. Возможно, он плохо разбирается в людях. Скорее второе.       Церковь уже не казалась такой угрожающей, как раньше. Еще пять минут назад она будто осуждающе смотрела на всех людей вокруг, особенно на тех, кто на ее территории вздумал курить и сквернословить. И если в те мгновения ее подсветка выглядела жутко, то теперь как-то по-ностальгически приятно. Хоть у Твика нет никаких воспоминаний, связанных с ней, это большое здание не оставит равнодушным никого. Здесь красивый сад летом, убрано, когда заваливает снегом, добрый Отец Макси, который никого не оставляет в беде. Впервые за всю жизнь Твику стало здесь так комфортно…       Улочки лишь слегка освещены фонарями, вокруг которых мельтешил редко выпадающий снег. Южный Парк — снег круглый год, исключая редкие перерывы. Но что-то в этом явно было. Твик зарылся в свою куртку, начиная также покачиваться от нежной мелодии в ушах.       Она пробирала до мозгов. Такая родная, будто они знакомы с ней всю жизнь. И Такер… Он такой же, как эта песня. Но он не мог его разгадать. Пока что он не видел его насквозь. Так хотелось узнать, о чем он думает.       Твик смотрел за фонарем, который освещал снежинки. Он так боялся за себя. Но… Когда он вообще делал что-то для других? Нельзя прожить всю жизнь для себя, будучи эгоистом. Пытаясь защититься от всего мира, он забывал, что иногда другие люди приносят в жизнь пользу, счастье. Возможно, это и вправду его шанс.       Песня окутывала их двоих, помещая в некий кокон из теплого одиночества. Хорошо. Будут против всех, но друг за друга. Это не так одиноко.

×××

      На часах уже было одиннадцать, даже почти двенадцать ночи, парни не помнят, сколько сидели на этом месте и слушали музыку, но уже пора было домой. Им обоим не хотелось возвращаться в четыре стены по разным причинам. Крейга ждали возможные побои, скандалы, крики, а Твика безучастные родители, которые никогда не спросят, что с его лицом и почему он хромает. Здесь, в этой маленькой улочке, на этой маленькой скамейке, эти два парня были друг у друга, как единственный спасательный круг, за который можно было ухватиться. Они понимали друг друга без слов, они знали о друг друге больше, чем кто-либо за всю их жизнь. Закрытые и сломленные, нуждающиеся в компании друг друга. Тишина никогда не заполняет пространство, где бы вы не находились, окружающие звуки, сверчки, музыка, голоса, всегда присутствуют в вашей жизни. Им не нужен был дом, им нужно было сидеть часами и слушать музыку вдвоем, разделять ее друг с другом.       Так они и дошли до дома молча, но уже и Твик начал подпевать теперь знакомым песням. Он так и не узнал, что это за группа, но обязательно спросит, как выдастся возможность.       — Ты можешь позвонить мне ночью, если будет совсем плохо. Я могу прийти и выстрелить в твоего отца из своего невидимого пистолета, — прямо по среди дороги между их домами Твик нарушил молчание и встал в стойку спецназа, держа два пальца наготове, словно вот-вот застрелит очередного неугодного ему. Крейг хмыкнул, согласно кивнул, задержал взгляд на парне и развернулся в сторону дома.       Что будет этой ночью, никто не знал.