Фанатка

Сегодня пятый день моего пребывания на Немезиде, и у меня проблемы: я смотреть не могу на мюсли, но есть хочется; у меня заканчивается полиэтилен из-под одеял, памперсы тоже скоро подойдут к концу; волосы и кожа… всё плохо, всё жирное и грязное, здесь нет зеркала, но и так понятно, что на голове полный треш, плюс голова начинает понемногу чесаться; если в ближайшее время у меня не появится расчёска, то боюсь, впоследствии мне придётся просто побриться налысо (если, конечно, я вообще отсюда выберусь); во рту «нагадили кошки», хорошо, если обойдусь без стоматолога; простите за подробности, но нижнее бельё тоже не слишком свежее, хорошо хоть этих дел в ближайшие дни ждать не приходится — они закончились буквально за сутки до попадания сюда — это мне повезло. (На самом деле нет — бывают вещи похуже грязного нижнего белья!) Да, телефон, в который я всё записываю, тоже скоро разрядится. Мне нужно попросить. Хотя бы то, что возможно. Сегодня я не ложусь спать, а сижу до часа ночи. Мне кажется, что воровать товары из магазинов ночью проще. Если, конечно, мне не откажут. — Саундвейв! — Замер, проходит пара секунд, и он оборачивается. Отмечаю про себя, что моя реакция на него с каждым днём всё хуже… хуже для меня. Но ничего, сейчас есть довольно большая вероятность, что меня пошлют куда подальше, и баланс будет восстановлен. — Есть проблемы… Я постараюсь кратко, — говорю я, а он окончательно разворачивается, стоит, всем видом как бы говоря, что слушает. — У меня заканчиваются памперсы, и мне нужны пакеты чтобы убирать их после использования, например мусорные мешки. Лучше плотные, иначе будет плохо пахнуть (я в курсе, что запахи трансформеры различают как минимум не хуже людей). Мне нужна еда — хоть что-то помимо мюсли. Это важно! Лучше детское питание в баночках, мясное… или разное. Честно, это очень нужно! Складываю руки в молящем жесте. — Эти две вещи самые важные! Ещё очень желательны зубная щётка, паста и расчёска (вообще-то это тоже крайне важно, но я не представляю себе Лазербика, выбирающего, например, зубную пасту), влажные салфетки или одноразовые салфетки в рулоне и какая-нибудь пластиковая ёмкость — кружка например. Перевожу взгляд на пол перед собой. — Я сейчас, — залезаю в коробку и достаю сотовый. — И у меня разряжается телефон. Я там записи делаю, чтобы не забыть… Если будет блокнот или любая другая бумага и ручка или карандаш, то это было бы очень хорошо. Нет, в плане моего отношения к связисту проблема точно не решится. Похоже, моё падение в этом направлении продолжится. Он указывает на сотовый и жестом просит отдать. Забрав, отходит к терминалу и перехватывает его инфокабелем. Я не знаю, откуда он что берёт, но сейчас мне кажется, что в принципе можно было попросить Луну с неба, и он бы достал. Меньше чем через сорок минут у меня уже есть: памперсы (коробка!), небольшая коробка(!) пакетов, несколько(!) коробок детского питания — точнее, это небольшие картонные поддоны, обтянутые плёнкой, и в них по двенадцать баночек, и они реально разные, плюс коробка какого-то молока по 200мл… с трубочкой, коробка (не пачка) влажных салфеток. Последними появляются: зубная паста (в плёнке шесть штук), россыпь зубных щёток, какая-то миска (не кружка) и коробка… сначала не понимаю, но потом до меня доходит, что это подарочный набор щёток для волос. Полагаю, что выбор на них пал именно из-за того, что это тоже упаковано. Я терпеть не могу щётки, но в текущей ситуации рада им, словно меня в парикмахерскую сводили. Думаю, что забыла про ложку — ну и ладно, переживу. И ещё понимаю, что кружку, наверное, можно было и не просить — баночка из-под питания вполне сошла бы. Клетку мне открыли, чтобы я забрала всё это добро. Но образуется новая проблема: поскольку он явно всё притаскивает с какого-то склада, то в таком количестве (в коробках) мне некуда всё это ставить. Ставить перед клеткой я тоже не хочу — слишком бросается в глаза, а ко мне некоторые члены экипажа и так как на бесплатное зоошоу ходят. Лучше бы впихнуть между клеткой и стеной, чтобы было не так заметно. Прикидываю, смогу ли достать вещи. Смогу, просуну руку между прутьями и достану, только, возможно, коробку свою придётся двигать. Пытаюсь отодвинуть клетку от стены — никак. Просить не хочу — у меня и так ощущение, что для меня сделали слишком много. Он стоит смотрит. Тогда тащу своё жилище сначала за один край, потом за другой — так отодвинуть получается. Затаскиваю коробки. Нет, памперсы не влезают — надо двигать ещё. Опять хватаюсь за край, но в этот раз мне помогают — секунда, и всё готово. — Спасибо, — затаскиваю памперсы за клетку и забираюсь внутрь своей тюрьмы. Прежде чем закрыть меня, развернуться и уйти, Саундвейв берёт своими пальцами мой телефон и протягивает мне. — Охренеть! — Вырывается у меня по-русски. Телефон заряжен на сто процентов. Правда, он довольно горячий — зарядка протекала быстрее, чем следует. — Спасибо тебе огромное! — громко говорю вслед и тише добавляю. — За всё… Ноль реакции. Он уже снова стоит за терминалом, работает. Нет, всё же миска лучше, чем кружка. Для меня это теперь таз. И первым делом я, хоть и без мыла, но наливаю немного воды и стираю то, что не относится к верхней одежде. Сливаю воду в памперс и споласкиваю ещё раз. Кладу сохнуть на полиэтиленовый пакет на коробки у стены. Ложусь спать, но уснуть у меня не получается, хотя уже два с лишним часа ночи. Это мой кошмар — снова и снова прокручиваю в голове сегодняшний вечер. Вроде, ничего особенного, но, увы и ах, мой организм со мной не согласен. Это катастрофа. Если я задержусь здесь ещё на пять дней, то вся эта хрень наложится на середину цикла. ПМС я не страдаю, но вот к моменту овуляции мир расцветает яркими красками. Это происходит не всегда, но подозреваю, что в этот раз мне пощады не будет. Грёбаные гормоны! И почему я родилась женщиной? У мужиков вон всё стабильно. Верчусь ещё почти час, наконец засыпаю. Хорошо мне хоть ничего не снится. Утром просыпаюсь рано. Это эмоциональное возбуждение будит меня раньше времени. Плохо… давно такого не было. Весь день я наблюдаю, как связист работает. Мне кажется, что я на дне, не хочу ощущать этот своеобразный кайф. Это не в тему и не к месту. Надо переждать — должно пройти… дней через пять-семь… если это, конечно, то, о чём я думаю. Вечером «созвон» с автоботами. В этот раз связь проходит без Мегатрона. Схема, по которой я общаюсь, та же. Только теперь меня гораздо сильнее напрягает, что Саундвейв стоит ко мне так близко, плюс я чётко ощущаю его ЭМ-поле, нет, оно и раньше ощущалось, как и от любого трансформера, просто вчера и сейчас, мне кажется, что я чувствую его сильнее. На экране появляется Оптимус. — Грейс? Здравствуй… — он немного растерян. Видимо, не ожидал увидеть только меня. — Здравствуй, Оптимус, — отвечаю я, а он всё так же всматривается, видимо, выискивая, кто рядом со мной. Я решаю сказать, а заодно напомнить, что времени скорее всего немного: — Мегатрона сегодня нет. Связь обеспечивает Саундвейв. Он хоть и не говорит, но, думаю, времени у нас примерно как в прошлый раз. — Понятно, — хмурится Прайм, — ты как себя чувствуешь? — Я… учитывая обстоятельства, можно сказать даже, что хорошо. Как Миранда? Как остальные? — Миранда нормально, — смотрит вниз и вбок, — Мико и Джеймс передают тебе привет. Остальные тоже. Оптимус наклоняется куда-то. — Я тоже хочу! — слышится звонкий голос. Вскоре я вижу Миранду и Мико. Миранда выглядит лучше, чем в прошлый раз. Мико… Я бы сказала, что Мико выглядит даже лучше, чем я её помню. — Грейс, привет, — улыбается Миранда, рассматривая меня. — Тебя там не сильно… обижают? — подбирает она довольно забавное слово. — Да! Ты говори, если что! — восклицает Мико. Можно подумать, если я пожалуюсь на Мегатрона, например, то что-то изменится. — Тебе бы помыться! Миранда хватает Мико за руку и видимо сжимает, намекая на то, что её замечание несколько бестактно. Тем не менее, я отвечаю. — Мико, если бы здесь можно было помыться… хоть как-то… хоть в луже, — улыбаюсь я, — я бы помылась. Но у меня есть влажные салфетки, волосы, конечно, не вымоешь, но это лучше, чем ничего. — Пусть тебя… не знаю… на озеро вывезут! — Ага, счазззз! И шампунь дадут, полотенце… чистую одежду переодеться… фантазёрка. Я в порядке, Мико. И условия у меня гораздо лучше, чем могли бы быть. Поверь мне. В итоге Миранде Мико не даёт сказать ни слова, зато я расслабилась от её болтовни. Даже обеспечивающий связь товарищ напротив меня, напрягает уже не так сильно. На визоре помимо изображения появляются какие-то цифры. Не сразу въезжаю, что это обратный отсчёт. — Оптимус, Мико, Миранда, связь через пятнадцать секунд оборвётся. До свидания. — Пока… — говорит мне Миранда. — До встречи! — кричит Мико. Оптимус просто кивает головой. Он опять выглядит задумчивым. Ещё пять секунд, и мой тюремщик поднимается, отходит к своему рабочему месту. После разговора я задумываюсь. В этот раз по ощущениям общение длилось дольше. Видимо, у Саундвейва какое-то своё понимание того, что, как и сколько времени нужно делать. Так же я чувствую, что мне стало легче, я отвлеклась и расслабилась — спасибо Мико. Вполне вероятно, что я схожу с ума только потому, что больше нечего делать. Разум сам себя развлекает, как может. Надо поменьше на него глазеть, и всё будет нормально. А когда и если я вернусь на базу автоботов, то скорее всего всё вернётся на круги своя. Нет, полностью, конечно, не вернётся — опыт общения выкинуть в окошко невозможно, но всё же есть все шансы, что тараканы в голове перестанут отплясывать канкан. Вдохновлённая своими мыслями, я ложусь спать. А завтра… Что я там думала? Я на дне? Что ж — снизу постучали. Видимо, с первого круга моего персонального ада. Или первый был вчера? Причём, тема, за счёт которой происходит дальнейшее падение, крайне неожиданная. Я никак не могла подумать, что вообще могу с этим столкнуться в ближайшее время. По крайней мере не здесь, не сейчас и уж тем более не применительно к связисту десептиконов. Начинается всё с того, что, как я уже говорила, в течение всех тех дней, что я нахожусь на Немезиде, в помещении, где работает Саундвейв эпизодически мелькает почти весь экипаж Немезиды. Бывает, и по нескольку раз за день. Кто-то на меня практически не обращает внимания, как, например, Мегатрон и Дредвинг, кто-то периодически интересуется, как Нокаут и Старскрим, а кто-то реально относится ко мне, как к какой-то экзотической живности — это Фастлайт. Она обычно приходит вместе с Дредвингом, у меня даже сложилось впечатление, что они в отношениях, хотя уверенности нет — кто их знает, может, они родственники, как Арси с Бамблби… или вообще я неправильно всё интерпретирую. Как правило, Дредвинг идёт к Саундвейву или общается с кем-либо из находящихся в помещении (если, конечно, этот кто-то есть). А фемка чаще всего подходит к моей клетке и наблюдает. Бывает, обходит со всех сторон, заглядывает в коробку. Коробку из-за этого стараюсь хотя бы наполовину завешивать одеялом. Первый день я её тоже разглядывала, но потом решила, что надо постараться не обращать внимание. В конце концов, когда приходишь в зоопарк, то как правило большинству животных без разницы, кто ходит рядом. И это правильно, иначе можно просто свихнуться. Соответственно, картина в подавляющем большинстве случаев была следующая: я сижу, завернувшись в одеяло и наблюдаю за Саундвейвом, приходит Фастлайт, осматривает клетку и наблюдает за тем, как я наблюдаю за Саундвейвом. Если рядом Нокаут, то бывает, они обсуждают меня. По крайней мере, выглядит это именно так. Иногда она чему-то усмехается, качает головой и обычно после этого отходит. В этот раз она приходит одна. Я нахожусь в своей картонной коробке — я же ведь решила поменьше пялиться на вынужденного соседа по помещению. Позу я поменяла уже раз двадцать, но конкретно сейчас лежу. Скучно. Фем подходит, заглядывает ко мне, потом обходит клетку слева. Она внимательная — сразу заметила что между клеткой и стеной появились коробки и теперь, судя по звуку, взяла какую-то в руки и рассматривает. Вскоре кладёт на место. Проходит ещё какое-то время, и я слышу её голос. Она говорит на английском. — Что, получила еду и будешь теперь сидеть в коробке? Я не знаю, что ей ответить. Что она имеет ввиду? Молчу. — И даже смотреть не будешь? — говорит она с какой-то непередаваемой ехидной интонацией, присаживаясь на корточки, слегка наклоняясь и заглядывая ко мне. — Куда смотреть? — всё же отвечаю я. Реально не понимаю, что ей от меня нужно. Сажусь. — Туда, — машет она рукой, и я невольно выглядываю, чтобы посмотреть направление. Она показывает в сторону связиста. — На него! Я замираю. Ух, как вдруг стало жарко! Особенно, в груди. Ошалело рассматриваю его сверху вниз и обратно. Саундвейв разворачивается, я блуждаю по нему взглядом. Лазербик не на месте, и мой взор притягивает место, где просвечивает искра. Фемка рядом довольно хмыкает, и я поворачиваюсь к ней. — Ты вообще о чём? — ошалело запрашиваю я «пояснительную бригаду». У меня в голове не укладывается, что она меня подъёбывает на счёт него! Фастлайт поднимет глаза к потолку, а он отворачивается обратно к терминалу. — Сейчас… — тихо смеётся она. Смех у неё красивый, мелодичный. Фем поднимается на ноги и идёт в сторону Саундвейва, останавливается сзади сбоку. Почти вплотную. Аккуратно кладёт ему одну руку куда-то на талию, а вторую на предплечье и что-то тихо говорит на кибертронском. Он замирает, а что там происходит дальше, я не вижу, потому что это один из тех редких случаев, когда я не выдерживаю психологического давления. Пятясь, я заползаю обратно в свою коробку, сдёргиваю край одеяла вниз, закрывая вход на две трети, сажусь, прислонившись спиной к задней стенке (благо, за стенкой решётка), откидываю голову назад и закрываю лицо руками. Я просто в шоке!!! От всего! В первую очередь от того, что она вообще меня спровоцировала таким образом. То есть у меня на лице что ли написано, что я ощущаю, чувствую? Не может быть! Впрочем, я себя особо и не контролировала, я не среди людей — мне и в голову не приходило, что здесь тоже надо держать покер-фейс. Свет… Отнимаю руки от лица. Одеяло откинуто, на меня смотрит улыбающаяся Фастлайт. И прежде, чем она что-то говорит, я, качая головой, на русском языке от всей души выдаю. — Б…дь! Никогда бы не подумала, что с такой хернёй можно столкнуться на Немезиде! Она на пару секунд замирает, видимо, переводя то, что я сказала, а потом возвращает на место одеяло и, смеясь, отходит. Некоторое время я нахожусь в прострации, потом заворачиваюсь в одеяло и ложусь. Одеяло лежало на полу в два слоя, теперь подо мной только один, а вторым краем я накрылась. Холода я не чувствую, но меня слегка потряхивает. И так, о чём я? Ах да — я в шоке! От произошедшего вообще и от фемки в частности. Я в шоке от себя! И это, наверное, в первую очередь… От того, как я вообще умудрилась так спалиться, и до своей реакции на её действия. Когда она подошла к нему, положила на него руки и начала что-то нашёптывать, я не испытала злости — я понимаю, что это было специально для меня. Но! Я испытала сверхострые ощущения — на грани возможности интерпретации. Полагаю, что эти чувства всё же логично назвать болезненными, но у меня в голове крутиться только «острые»… «сверхострые»… Я со стоном посильнее заворачиваюсь в одеяло, вспоминая, что когда она откинула одеяло и заглянула ко мне, то моё эмоциональное состояние было более чем очевидно. Это ж надо так вляпаться! Думаю, что она так легко поняла, что со мной, по причине того, что она фем. Арси ведь, какая бы она не была боевая, на самом деле в психологическом плане тоже отличается ото всех остальных автоботов, по ней чувствуется, что она при всём том женского рода, она, несмотря ни на что, женственна не только внешне, но и эмоционально. Иногда говорят, что мужчины и женщины, живя вместе на одной планете, тем не менее, общаются на разных языках, подразумевая разные вещи под одними и теми же словами и понятиями. Может ли быть так, что среднестатистический мужчина будет понимать женщину хуже, чем, например, фемка-трансформер? Мне кажется, что сейчас я видела убедительный пример того, что может. Если я правильно понимаю, и они в психологическом плане действительно настолько похожи на людей, что возможны и вот такие вот «игры», то это не в последний раз. Полагаю, мне нужно морально подготовиться, что мне теперь покоя не будет. И да, мне уже не скучно!