Кейл в Хогвартсе или бедный ублюдок

      Хан, Катрина и Винцет шли с травологии. Они уже достаточно устали, так как этот день был самым трудным в расписании, всё-таки не каждый день урок у Снейпа стоит первым, портя настроение на остаток дня. Хотя, девушка очень хорошо разбиралась в зельеварении, так как даже профессор не нашёл, что ей сказать такого плохого о её зелье. Зато её друзья, в особенности Хан, ничего не понимали в этой дисциплине Хогвартса, поэтому им доставалось больше многих.       Они вошли в холл и у порога застряли, так как перед ними стояла целая толпа людей, такая, что даже шага не ступить, не задев чью-то ногу. Чхве Хан быстро оглядел мелькающие тут и там головы, но не нашёл в толпе знакомых, помимо троицы главных героев этого мира, а также нескольких учеников, с которыми у них были совмещённые уроки. Тем временем Рин и Винц пытались понять, куда все смотрят. На стенде, у мраморной лестницы, висело объявление, возле которого столпилось полсотни учеников. Катрин подёргала Винцента за плечо, и тот, приподнявшись на цыпочках, прочитал: — «Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше…»       Голосу Шароля вторил Рон, стоявший рядом. Парни грозно переглянулись и хотели что-то сказать, но Гермиона и Катрин, посмотрев друг на друга и тяжело вздохнув, быстро согнали спесь со своих друзей. — Это получается, что у нас сократится урок трансфигурации? — уточнил Хан, припоминая расписание, на которое не привык обращать внимание, всё-таки Винцет ещё в первый день заучил то наизусть, заверив друзей, что им не нужно ничего помнить. — Да! — глаза друга мечника чуть ли не сияли от радости, когда он это осознал.       А всё дело было в том, что у них должен был быть тест по трансфигурации, который не сможет состояться из-за сокращения длины урока. — Может профессор Макгонагалл даже забудет о нём, — мечтательно протянул Винцет, хотя Хан точно знал, что тот всё выучил и просто играет роль тупицы, чтобы казаться крутым. — К сожалению, она ничего не забывает, — с грустью покачала головой Катрин, которая совсем не поняла темы, даже прочитав кучу книг и переспросив о ней саму учительницу.       Решив лишний раз не напоминать девушке о её неудаче, Чхве Хан решил, что нужно бы дочитать объявление: — «…После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». — Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! — Эрни МакМиллан из Пуффендуя с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к лестнице, как только до него донеслось продолжение объявления, всё-таки не всем было видно, так как мало кому так повезло с ростом. — Бедный Седрик, на него так все давят, ведь он должен быть лучшим во всём... — вздохнула, услышав Эрни, Катрин, печально смотря на своих друзей. — Мне кажется, что нужно как-то помочь ему развеяться..       Шароль лишь тяжело вздохнул, смотря на свою подругу. Седрику отведено особое место в их факультете, место местной знаменитости, способной его прославить, и это было никак не изменить. Хотя парень и решил сходить к другу вечером и поговорить. Ему было неспокойно на душе после того, что произошло на последнем крупном мероприятии, где он был. — Как думаете, где они у нас остановятся? — поинтересовался у друзей Чхве Хан, вспоминая как он сам жил в комнате Кейл-нима, пока не попал в одну из гостиных. — Не знаю, может у нас в гостиных факультетов? — предположил Винцет. — Не думаю, — с сомнением возразила Катрин. — У нас слишком мало места, да и как ты представляешь себе то, что им придётся искать хоть какую-нибудь свободную кровать в заполненных комнатах?       Пока они говорили, многие уже отчего-то успели разойтись, хоть и глазели на объявление издалека. — Мистер Шароль, Мистер Чхве, Мисс Маизон, вы слышали мою просьбу? — внезапно перед ними появился профессор Хенитьюз, вопросительно поднимая бровь.       Мечник и Винц замялись, пытаясь вспомнить, не слышали ли они чего-нибудь. Первый к тому же начал нервничать, понимая, что лгать он не умел, так что на вопрос да или нет он бы не смог придумать даже полуправды. Но Катрина быстро взяла друзей за воротники и потащила две тушки подальше. — Простите, Профессор, мы знаем, что не одни здесь. Простите, — тут же вперёд выбежали первокурсники, желая наконец посмотреть на объявление, так как за толпой "великанов" ничего не было видно.

***

      Помогая мыть картины, Кейл думал лишь о том, что сейчас они делают даже больше чем перед наступлением нового учебного года. Он даже не знал, что лучше, работать и помогать Филчу в коридорах или вести уроки, то и дело попадая к Снейпу, которому не нравился сам по себе, да и тот, кажется, не был в восторге от идеи, что кто-то будет поправлять его во время урока, Грозному Глазу, отчего-то мстившему помощнику, и многим другим не особо приятным личностям. Хенитьюз печально вздыхал, думая о том, что сейчас мог бы высыпаться на уроке истории магии. Сумасшедший ребёнок и скряга на перебой предлагали либо разрушить замок, чтобы не мыть оный, либо помочь своими силами. У Кейла бы заболела голова, но Плакса отлично справлялся со своей работой, нейтрализуя даже намёки на головные боли, за что один ублюдок был очень благодарен, хоть ему и приходилось выслушивать этот бред.       Пивз, который внезапно присмирел, сейчас помогал красноволосому, тот даже предположил, что к этому был причастен Рон, из тени помогавший своему господину вместе с Раоном, за которым тому было поручено следить. — Раон, ты ведь самый классный дракон, думаю, ты можешь избавить нас от работы одним лишь мановением лапы, — обратился к сыну Кейл, как только Макгонагалл их покинула. — Конечно, это не вопрос для такого великого и могучего дракона как я! — гордо воскликнул малыш, а потом всё внезапно засияло.       Кейл расслабленно улыбнулся, а Рон с усмешкой взглянул на эту картину, скрываясь, явно чтобы не попадаться на глаза лишний раз или чтобы принести порцию лимонада. Хенитьюз, естественно, надеялся на первое. — Ты самый лучший, — расслабленно идя в сторону секретного прохода, где можно было отдохнуть, проговорил юноша, смотря на своего сына. — Он и Хонг тоже! — добавил Раон, скучая по своим старшим.

***

      И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли. Ночью на стены вывесили (Кейл не принимал в этом участие, даже несмотря на то, что требовалось лишь заклинание) огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский, красный с золотым львом, Когтеврана, брон­зовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Хафлпаффа и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось неве­роятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: боль­шая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.       Фред с Джорджем уже завтракали в компании единственного ребёнка в замке младше одиннадцати лет. Тот что-то энергично рассказывал своим, как он уже решил, ещё одним старшим, те на это слегка смеялись и завистливо хмыкали.       К ним подошла золотая троица, в то время как Хан, Катрина и Винцет старались сторониться того места, так как первые двое не хотели ещё одной стычки своего друга с гриффиндорцами, которых тот не особо любил практически ни за что: из-за побед в последние годы, когда Хафлпаффу оставалось только наслаждаться постоянной чередой проигрышей. — Вы же не будете участвовать в турнире? — обеспокоенно спросила Катрина своих друзей, посматривая на группки учеников, которые пытались выведать как обойти возрастной порог, даже не зная, кем будет судья. — Нет, — кратко ответил мечник, вспоминая, что Кейл-ним говорил, что не стоило сильно рисковать. — Не думаю. Очевидно, что это плохая идея, я не хочу пострадать, — начитавшись на эту тему книг, подтвердил Шароль, поглядывая на то, как их подруга смягчилась и смотрела на них с нежностью и одобрением. — Тогда мне не за чем беспокоиться за вас, болванов, — со смешком тихо улыбнулась девушка.       Даже в полном оживленных голосов зале парни расслышали свою подругу, у обоих, особенно у шатена, защемило сердце от ответной нежности. Всё-таки их подруга была очень чувствительной и беспокойной персоной, что не делало, однако, её хуже.       Тем временем Рон задал такой же по смыслу вопрос своим братьям, подойдя к ним вместе с друзьями: —А что вы думаете об участии в Турнире? Хотите в нём участво­вать?       Те молча помотали головами, будучи в порыве смеха от лишних подробностей со стороны Раона насчёт цветов, что тот хотел бы подарить своему папе на праздник. Оказалось, тому нужно было изучать дополнительно травологию, иначе Кейл рисковал быть съеденным травой.       Младший брат не сдавался и хотел получить хоть какой-то нормальный ответ от близнецов: —Интересно, что войдет в состязания? Держу пари, мы все рав­но победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привы­кать.       Наконец Фред и Джордж замолчали, а потом их лица стали серьёзнее: — Какая вам разница, всё равно сначала нужно обойти судью. — Папа говорил, что вам даже пытаться не стоит, так как испытания явно будут рассчитаны на старшие курсы, больше всего шансов будет у тех, кто успел больше узнать, — добавил Раон, не понимая, почему они лезут туда, куда им не по силам даже ногой ступить. «Они даже не так сильны как мой кончик когтя!» — воскликнул про себя дракон.       Рон странно посмотрел на своих явно изменившихся братьев, раньше те были совсем иных взглядов и, наверное, бы даже разработали хитроумный план, чтобы обойти систему отбора. — А если и обойдёте, то вам ещё нужно будет выступать перед судьями, и никто не знает, как будет вести себя под их взглядами тот же Гарри, вдруг, забудет завязать шнурки и упадёт? — смотря прямо в глаза младшему Уизли в поле видимости, спросил Фред. — Судьи? — с интересом спросил Раон, так как все книги перед турниром разбирали, к нему поступало о нём очень мало информации. — Судьи это всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто вто­рого года все трое получили увечья. Тогда участники ло­вили василиска, а он возьми и встань на дыбы.       Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, она, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!? — Об этом написано в «Истории Хогвартса»! — под недоумевающими взглядами, воскликнула девчонка. — Спасибо, многознающая Гермиона, — поблагодарил тут же Раон. — А ты можешь одолжить мне эту книжку?       Та уставилась на ребёнка круглыми от удивления глазами. Ещё никто не проявлял интерес к учёбе после её восклицаний, но, быстро собравшись, она кивнула радостному малышу.       Тут, внезапно, Гарри вскинул голову, ведь к нему летела Букля. Рон с Гермионой не отрывали от нее тревожного взгляда. Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бе­кона, которую Букля с благодарностью проглотила. Убедившись, что близнецы заняты едой, он шепотом прочитал друзь­ям письмо: — «Добрый день, Гарри! Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надёжном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Буклю, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус». — А сов менять зачем? — тихо спросил Рон. — Букля очень выделяется среди других птиц, — вкинул Раон, будто зная, что сейчас скажет Гермиона. — Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание. Ведь белые совы в тех краях большая редкость, — чуточку запнувшись от внезапности, а также дождавшись, когда близнецы перестанут так демонстративно глядеть на них, продолжила пояснять Гермиона.       Гарри свернул письмо и сунул в мантию, не понимая, уменьшило ли оно тревогу или усилило, особенно с тем, что близнецы и сын одного красноволосого профессора слышали отчасти их разговор. Чудо, конечно, что Сириусу удалось без происшествий вернуться в бе­зопасное место. Но с другой стороны, когда Сириус не­подалеку, чувствуешь себя спокойнее и не так долго ждешь ответа на отправленное письмо. — Спасибо тебе, Букля, — погладил Гарри сову.       Сон­но ухнув, она нырнула клювом в кубок с апельсиновым соком и взлетела, предвкушая сладкий сон на маковке башни.

***

      В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Уроки закончились на полчаса раньше. Все оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по ле­стнице в холл, чтобы встретиться с долгожданными гостями.       Деканы факультетов построили учеников в колонны. — Уизли, поправьте шляпу. Шароль, сделайте вид поприличнее. Мистер Хенитьюз, не заставляйте меня и вас отчитывать... — командовала профес­сор МакГонагалл. — Первокурсники, вперед. И пожалуй­ста, не толкайтесь!       Рядами спустились по главной лестнице и выстрои­лись перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгуща­лись сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.       Раон сразу же, как только почувствовал признаки холода, наложил на своего отца чары, чтобы тот не простыл из-за своей слабости. Кейл благодарно кивнул, а потом мельком указал на близнецов и друзей Хана, тактично пропуская самого мечника. Подобного рода "прохлада" ему не вредила это уж точно. Скряга заворчал что-то насчёт того, что он тоже умеет согревать, но не был услышан.       В это время ученики активно обсуждали как и когда прибудут другие школы, строя всё более и более странные теории, но шёпот потихоньку начал стихать из-за взгляда Макгонагалл, а также холода, на который те быстро обратили внимание. Раон, получив разрешение от отца, согрел и остальных, ведь драконы должны оберегать слабых существ, это делало их ещё более великими и могучими!       Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко!       Кейл, который внимательно наблюдал за сыном, подметил, что Дамблдор никак не мог просто так узнать о приближении гостей, так как даже дракон не смог это обнаружить так скоро, это казалось очень странным совпадением, ведь Хенитьюз помнил, что случилось в книге дальше... — Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами, Раон тоже повторял их движения. — Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне За­претного леса.       Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сот­ни мётел, летело по иссиня-черному небу, быстро увели­чиваясь в размерах. — Дракон! — пискнул насмерть перепуганный пер­вокурсник. — Ты что, дурак? Это летучий дом!— уверенно заявил крошка Дэннис Криви.       Раон хотел было рассказать, что это на самом деле, вдоволь начитавшись книг Гермионы на счёт двух школ, что должны были прибыть к ним, но посчитал, что не будет рушить их ожиданий раньше времени. Нельзя портить о себе впечатления, кроме тех случаев, когда тебе это идёт на пользу.       Догадка последнего прокричавшего оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо, огромную синюю карету, подобную башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона.       Кейл невольно сравнил драконью форму Эрухабена с величиной этих лошадей, хотя и не был удивлён, что те оказались в порядок меньше. Всё-таки драконы слишком великие существа, чтобы их перегнали в размере какие-то лошадки.       Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.       Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка спрыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница. Раон подумал, что это, наверное, крайне неудобно быть такой большой, но при этом даже не на коготь такой великой и мудрой как драконы. Но на данный момент только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр её ниже.       Женщина, стоявшая уже на пер­вой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрите­лей, выглядела достаточно сурово. Она во­шла в полосу света, падающего из окон замка, и обнару­жилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, тем­ные глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее, что всё-таки хоть как-то делало её менее угрожающей для детей. Дама была с го­ловы до ног закутана в черную атласную мантию. На шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.       Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя. —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! —Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом, — надеюсь, вы пребываете в добром здравии?       Близнецы выдали смешок, услышав исковерканную фамилию директора. Раон тоже улыбался, такого он ещё никогда не слышал и был заинтересован странным выговариванием слов. — Спасибо, я в превосходной форме, — тем временем отвечал Дамблдор. — Мои ученики, — небрежно махнула женщина назад ог­ромной ручищей.       Кейл бросил взгляд на учеников мадам Максим. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. Все с испугом поглядывали на за­мок, только последние вышедшие о чём-то пытались спросить их старшего, но их рассмотреть из-за роста не получалось. Тут Хенитьюз кое-что понял, этот "старший" был в точности версией тёмного эльфа его Хёна, Альберу Кроссмана. Тот поднял глаза, их взгляды встретились, кронпринц тоже узнал своего донсена. — Кагкагов уже приехал? — тем временем спрашивала мадам Максим, совершенно не обращая внимания на своих учеников, но ни Кейл, ни Альберу не слышали её, будучи очень обрадованными и удивлёнными.       Но оба достаточно быстро пришли в себя, их лица стали снова спокойными, а Кроссман наклонился и что-то сказал своим спутникам, те зашевелились чуть активнее.       Раон оперативно помог им, согрев своей магией. Он заметил, что его отец что-то высматривал, но не мог узреть ничего, так как стоял в последнем ряду, роста не хватало, а магия высшего рода, для этих магов, могла разоблачить его величие, что сулило проблемы его отцу. (Пап, что там?) — обеспокоенно спросил ребёнок отца, используя мысленную связь.       Кейл притворился, что поправляет сыну воротник, и шепнул: — У нас гости из нашего мира.       А очень интеллектуальный разговор двух директоров продолжался. — С минуты на минуту ждём, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок? — Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони... — Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания. Мы можем предложить также нашего помощника учителей, — директор Хогвартса указал на Кейла. — Моим коням нужен сильный конюший,— Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами, особенно при взгляде на хрупкую, бледную фигуру, показанного варианта. — Они ошшень кгепкие. — Хорошо. Но... Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор. — Ошшень хогошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду, что пьют мои кони только ячменный виски. — Непременно передам, — Дамблдор тоже в ответ поклонился. — Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим, те ровным подобием очереди последовали за ней.       И хогвартцы расступились, пропуская гостей к камен­ным ступеням. Кейл и Альберу пересеклись взглядами, намекая друг другу пока что не оглашать их знакомства. Также Хенитьюз наконец разглядел спутников брата. «Он, Хонг?» — удивился он и в тот же момент поклялся узнать у чёртовой богини, что, собственно, происходит.        Детей предупредили заранее вести себя радостно и празднично, но не слишком удивлённо, так что можно было списать всё на предстоящий турнир.       Когда с ухода учеников Мадам Максим прошло минут пятнадцать, все уже начали скучать, а Раон чуть ли не горел от нетерпения поговорить с котятами. — Слышите? — вдруг воскликнул Рон.       Откуда-то из темноты донесся престранный звук, погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлю­паньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу. — Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро.       Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завих­рения, затем огромные пузыри, глинистый берег захле­стнули волны, и, вдруг, в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест. Корабельная снасть.       Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный ске­летоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся гла­за призрака. С оглушительным всплеском корабль нако­нец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, за­скользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.       С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и выяснилось, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Чело­век, шедший первым, был одет в другие меха, гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.       Раон почему-то почувствовал себя неуютно, когда к ним приблизился этот человек. — Дамблдор! — радостно воскликнул директор второй школы, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.       Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Вы­сокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а коз­линая бородка с завитком на конце едва скрывает без­вольный подбородок. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул. (Папа, он мне кажется плохим человеком...) — оповестил на всякий случай о своих, естественно, великих подозрениях Раон.       Некоторые из Древних Сил согласились с ним, это вызвало кратковременную волну хаоса в голове с красными волосами. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыба­ясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вя­жется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немно­го простыл...       Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови. Это был Крам.       В толпе школьников сразу поднялись волнения, все без сомнений узнали в юноше знаменитость. Но их быстро прекратили наставления и сердитые взгляды от взрослых.        А у Кейла прибавлялись проблемы и работа с каждой минутой, поэтому он первым поспешил, чтобы отвести школьников внутрь.       Бедного Крама великий Раон, естественно, не обделил теплом, поэтому тот смешно оглядывался, ища своего спасителя.