Мои глаза

      Делая, как по методичке, глубокие вдохи и сжимая ладони в кулаки, я смогла успокоиться. С такими состояниями, в последнее время, я сталкивалась очень часто, от этого так успешно справлялась.       Вытирая слезы с опухшего лица, я решила забрать вещи, которые Вова, скорее всего оставил за дверью. Так и было, отворив её я увидела сумку с вещами, схватила её и боковым зрением заметила мельтешащие движения возле ринга. Боксерскую грушу, что висела рядом, набивал Кащей, который, кажется, не обращал внимание ни на кого более.       Не удивляло то, как умело он бил по снаряду, наверняка он был хорошо обучен улице и, бог знает, чем или кем ещё. Он был оголён наполовину, и, разумеется, хорошо сложен. На плече красовалась какая-то татуировка, которую разглядеть было невозможно из-за потока резких движений. Осознав, что уделила слишком много внимания половине обнаженного тела Кащея, я бесшумно затащила сумку с вещами в комнату и прикрыла дверь. Боже, как стыдно-то, надежда оставалась только на то, что я была незамечена.       Покрасневшие от смущения щеки я потёрла ладонями и принялась разбирать вещи. Переодевшись в Вовину тельняшку, которая была мне почти по колено, я присела на матрас, прижала ноги и опустила голову на колени. Голова была забита слишком многими мыслями, которые никак не давали покоя. Включив песню «Белая ночь» Виктора Салтыкова на проигрывателе, я начала тревожно расхаживать по своей «тюремной камере» и, всё же решившись сделать то, что сидело в голове уже несколько минут.       Покопавшись в пожитках, с которыми я приехала из Москвы, я достала портсигар с несколькими, плотно набитыми, самокрутками. Это была травка, дурь, шмаль, назвать можно как хочешь, слова перевертыши, суть не поменяется. Я вытащила один свёрток и прокрутила его в руках. Надо? Не надо? — я задавалась этим вопросом каждый раз. Вроде это не так страшно, как черняжка какая-то, но есть свои подводные камни, как и у любой зависимости. В последствии ты просто не можешь жить без этого. Ты не можешь пережить огорчения и потери, очередной хреновый день, каких бывает слишком много, да и просто существовать. Все время нужен допинг для жизни. Покрутив косяк ещё пару минут в руках, я всё же решаюсь. Мне это нужно, чтобы забыться, чтобы отдохнуть. Я ныряю в карман своей дубленки, во второй, и вспоминаю, что оставила спички у друга в машине. Вот блин, невезуха, придётся унижаться, но если уж я начала, загорелась так сказать, надо было добить эту идею.       Приоткрыв дверь, я ожидала застать Кащея на прежнем месте, но его не было. Пройдя до каморки, в которой он обитал обычно, я его и там не обнаружила. Зато на маленьком столике рядом с пепельницей лежал коробок спичек. Ликуя, я прошла внутрь и потянулась за коробкой, но резко ощутила чье-то немое присутствие. Ну, конечно, блин, я в тельняшке и босыми, по сути, голыми ногами и Кащей, который моча пялится на то, как я пытаюсь спиздить его имущество. — Ну ничего себе! У кого-то ноги от ушей растут, — я спохватилась, поворачиваясь на источник звука. Да, Кащей смотрел на меня. Ну нет, это было сложно назвать просто взглядом. Он оценивал, не знаю точно, что конкретно: мои ноги или всё же наглость. Я старалась выглядеть непринужденно, ну бога ради, я же не украла что-то серьёзное. Да и не собиралась, я же, по-сути, просто коробку спичек одолжила. Ну, да, без спроса, но дело за малым. — А вот руки кому-то скоро отрубят за воровство. Некрасиво получается, длинноногая молодая девушка без рук. Че ты там зашкерила?       Я почти не виновато высунула коробку спичек из-за спины и потрясла её в воздухе. — Подкурить хотела, — чернявый склонил голову на бок с интересом наблюдая за моими оправданиями, — никого не было, вот я и подумала, что могу одолжить ненадолго. — Не думай, у тебя не выходит, — он подошел поближе и посмотрел прямо в мои глаза, — приходи, покурим, — он громко выдохнул и завалился на диван раскинув руки по бокам. Он опять был в рубашке, той самой, чёрной, но застёгнута она была не до конца. Я опять смутилась, а он всё продолжал высматривать во мне что-то. — Ну, я хотела, «покурить», — я надеялась, что он поймет меня сразу, так что опробовала воображаемые кавычки, но Кащей лишь вскинул бровь, что для меня являлось очевидным признаком недоумения, — ну, типа, траву, — левая нога начала чуть потрясывать от стресса. — Да, я понял, — он опять склонил голову, мне, почему-то этот жест кажется таким искренним детским любопытством, — мне просто интересно, насколько изобретательной ты можешь быть. — он потер глаза, видимо, от усталости, — Тащи сюда свою шмаль.       Я простояла в ступоре ещё некоторое время, думалось, что этот день не может предложить мне что-то больше, чем то, что уже было. Но нет, удивительно, жизнь каждый раз подкидывает сюрприз. Хотя, было не понятно, можно ли назвать общество Кащея «сюрпризом»? Придется выяснить это за выкуриванием косяка.