Мои глаза

— Да уж, Казань никак не поменялась, меня будто не три года здесь не было, а всего пару недель, — смотря в окно машины протянула я, — Даже воздух такой же.       Вова сосредоточенно смотрел вперёд и крепко сжимал руль автомобиля. — Да не, может только с виду, но внутряки точно поменялись, — он открутил окно с боку, достал сигарету и высунул руку в окно, — я когда с Афгана пришёл, год назад это было, тут вообще всё по-другому стало, — серьёзно проговорил он.       Мне стало как-то не по себе, я напрочь забыла о том, что мой друг вернулся с поля боя. — Ты вообще как? — виновато произнесла я, в попытке избежать неловкого молчания. Было ясно, что он не хотел бы этого разговора. Я бы тоже не хотела, но надо же с чего-то начать.       Вова подавился дымом и засмеялся. — Да так себе, вон волосы седые пробиваются, спать иногда не могу, — он указал на копну русых волос, и был прав, среде них было уже много серебряных нитей. — Хотя, вернее было бы сказать, что иногда я всё же засыпаю. А так, пластинки слушаю, которые ты мне оставила.       Я мысленно улыбнулась. Я любила свои пластинки, но взять с собой в Москву их никак не могла. Уезжала я тогда совсем на легке, в надежде скрыться, далеко и надолго. Радовало то, что они жили, крутились и радовали других людей.       Я схватила пачку сигарет с бардачка Жигулей и закурила на пару с Суворовым.

***

      Мы остановились у какого-то странного места, что-то типа гаража, но не до конца. Оно было похоже на ларёк, типа пристройки к дому. Но когда Вова открыл дверь, я увидела крутую лестницу, что углублялась вниз. Я с недоверием взглянула на друга и нервно усмехнулась. — Ты ж меня расчленять не будешь? — Обижаешь, ты ж только сегодня приехала. Сегодня не буду. Завтра, всё завтра, — гармонично прощебетал парень и протолкнул меня в проход, закрывая входную дверь.       Пройдя несколько ступеней я посмотрела вниз, а там уже виднелся некий жёлтый свет, слышался громкий мужской смех и какие-то смертельные потуги, типа стонов. Вова схватил меня за плечо и остановил прямо перед входом в эту комнату. — Я думаю, будет лучше, если ты зайдёшь после меня, чтобы не накинулись, — парень обошел меня спереди. — Вов, ты куда меня привел? В смысле накинутся? — увы, но Суворов уже не слышал меня, он протиснулся в проход и я нырнула за ним.       И я зашла, увидела я совсем не то, что ожидала. Я девочка не привередливая, жила в весьма стрёмных местах, там где приходилось, но, с какого хрена, качалка? Мне сразу стало понятно от чего доносились эти мучительные стоны — на кушетке или скамье делал жим парень с слегка кучерявыми волосами. Тут же я обратила внимание и на дверной проём уже другой комнаты, та, что совсем поменьше чем этот зал, но людей там было немало, около четырех. Вова прошёл чуть в глубь и парень делающий упражнения одёрнулся заприметив нас. Он встал и подошел чуть ближе. — Кащей, тут Адидас с какой-то девчонкой, — прикрикнул парень подойдя к Вове и пожав ему руку. Он тут же оглядел меня с ног до головы и перевёл взгляд обратно на Суворова. — Ну раз пришёл, пусть подойдет поближе, — прохрипел резкий голос из коморки, которую я разглядела раньше. И мы подошли. В комнате сидело, как я и посчитала раньше, четыре человека и было очень накурено. Заговорил обладатель резкого, хрипучего голоса. — Здарова, Вова. Это чё? — кучерявый мужчина в странном пиджаке с снисходительным тоном указал на меня. И во мне прям закипело желание дать ему по щам. Терпеть ненавижу быдланов подобных этому незнакомцу. — Я не чё, — я все же решила показаться чуть больше из-за Вовиного плеча и даже хотела вылезти вперёд.       Меня прям подогревало то, что будет дальше. Но Вова слишком хорошо меня знает, поэтому поставил руку прямо в проёме двери, так по хозяйски, чтобы я не пролезла и не сказанула чего ещё похлеще. Ну на мой полуответ, с намёком на наглость, последовала лишь короткая усмешка. — Слушай, Кащей, у меня подруга с Москвы приехала в Казань обратно, жить пока негде. У нас же подсобка всё ещё свободна? Та, в которой я жил какое-то время. — А чего девушка за твоим массонабором спряталась, пусть проходит, поговорим, если не боится, — боюсь? Ну да, слегка боюсь. Я что, не человек что ли? Но, под воздействием адреналина и желания нахамить кому-то конкретному прямо в лицо, я моментально приняла решение не быть тряпкой и пронырнула под рукой Суворова. Теперь мне стало всё совсем ясно видно.       Передо мной сидел «деревенский Дон Жуан» и быдлан по совместительству, одно другому не мешает. Я решила присесть на свободное местечко, рядом с каким-то странным парнем, который уже был на дне марианской впадины, ужратый в стельку. — А чего мы на родину вернулись? Давай колись, не приняла столица, да? — отлично, патриот малой родины нарисовался. Надеюсь разговор будет коротким. — Как вас там, Кащей, да? — я решила проигнорировать этот неуместный вопрос, который никак не относится к сути дела. — Для тебя могу быть Константином, красавица, — он подмигнул и улыбнулся показывая ранее не замеченную мной щербинку между зубами. — Так вот, милый Кащей, пустите бедную «красавицу» пожить в вашей каморке недельку, не больше, далее я сама уберусь из вашего Кащеего царства, уговор? — я поднялась с места, подошла к мужчине который сидел сложа ногу на ногу и покуривал какие-то импортные папиросы. Ну конечно, чем больше дитятко кричит о родине, тем более оно от него отдалено. Впрочем, не удивительно. Он с прищуром поглядел на меня, а потом на Вову. — Уговор, но только по старой дружбе, Адидас, — он перевел взгляд на протянутую мною руку. — Не обессудь, женщинам руки не жму, только целую. — вновь улыбнулся и сел, уже в развалочку, словно на троне, хотя сидел-то он на каком-то обшарпанном диване.       Я закатила глаза и повернулась к другу, в глазах его читался смех, но в мимике всё выглядело довольно серьезно. Я прошла мимо него дернув за плечо, дав понять, что нам нужен срочный разговор.