Наши души свободны, наша любовь чиста... (Rush/Ambush)

Отель Doors, 2024 год. В отеле тихо. Действительно тихо. Ничто, кроме стука старых массивных часов из другой комнаты не нарушает всеобщего спокойствия. Звенящей тишиной заполнено все, все молчит: молчит старая обшарпанная мебель, молчат абстрактные картины на стенах, молчит потухший камин, молчит воздух, молчит сама комната. Казалось, даже простой маленькой мухе не скрыть звук своего полета, ведь комната отразит его оглушающим эхом, напоминающим рокот самолета. Неужели никого нет? Но ведь раньше, когда этот отель был отелем, в нем всегда было так шумно! Людишки ведь вечно гремят, ходят, разговаривают, одним словом, живут! Неужели некогда популярное место отдыха вдруг стало пустовать, и никто больше никогда не приходит сюда? Неужели без внимания остались уютные комнаты с креслами-качалками прямо у огня, мягкие приятные на ощупь кровати и диваны, а самое главное, прекрасная столовая, где всегда давали самые вкусные котлеты без муки и крахмала? Все вокруг уже несколько лет прибывает в запустении, с каждым годом понемногу разрушаясь под силой времени, но по какой же причине? А причина была. И причиной были сущности. А точнее, переродившиеся люди. Люди, которые переродились человекоподобными монстрами. Люди, которые не сделали в своей жизни чего-то очень важного. Люди, которые умерли безо всякой надежды на осуществление своей мечты. Именно поэтому их душа не может покинуть мир живых, оставаясь на Земле в теле монстра. Душа не может так просто отпустить свою несчастную, рано оборвавшуюся жизнь, потому готова принять любую форму, даже самую уродливую из всех возможных. Но далеко не всех касается такая участь. Те, кто хотел бы сохранить свою живую оболочку ради одних лишь мирских удовольствий и искушений, и так мертвы внутри, потому смерть для них – это самый логичный и правильный конец, ведь получать безмерное удовольствие от жизни всегда нельзя. Жизнь просто невозможна без страданий, и таково её простое вечное правило. Если всегда получать удовольствие, то получать удовольствие станет невозможно, только и всего. Бесконечная белая полоса медленно начнет чернеть из-за губящего однообразия и скуки вокруг, личность начнет деградировать. Потому каждому из нас страдания нужны в меру, как прививка с облегченной формой смертельного заболевания. Они закаляют наш дух, делают нас смелее, проворнее, способнее к жизни. Но и тут важно не переусердствовать, ведь есть и обратная сторона медали. Сторона, которая целиком и полностью представляет одно лишь страдание. Когда человек даже не знает, ради чего это все и есть ли хоть малейший смысл в его стараниях. Когда все сереет из-за чувства собственной неважности и ненужности. Когда новые люди уже не способны согреть одинокую душу, ведь приходит понимание, что показав себя настоящего, ты снова останешься в одиночестве. Когда все перемены вокруг не волнуют ровно нисколько, но в то же время способны напугать до ужаса. Когда все, о чем можно мечтать – смерть, но в глубине души возникает противный и скользкий страх, будто маленький чертенок, нашептывающий сомнения, а заодно и чувство вины. Такая жизнь ужасна, она почти невозможна безо всякой надежды, даже самой крохотной. Только лишь надежда и вера способны хоть как-то придавать сил на ежедневные истязания себя, и только таким образом душа может выжить после смерти. Только сильные душой могут задержаться в этом мире, потеряв свое тело, потому что они за всю свою жизнь повидали столько боли, сколько достаточно, чтобы вынести жизнь в теле уродливого монстра. Однако, тишина, а вместе с ней и струящаяся безмятежность куда-то исчезли, лишь послышался хлопок открытой двери. Некто черноватый, не очень высокий шел вперед. Даже не шел, а бежал вприпрыжку, леветируя по воздуху. Звук от легких постукиваний туфлей об паркет гулко раздавался по всей комнате, заставляя невидимый воздух покрываться рябью. Мебель, стены, камин и сама комната перестали молчать, невольно стуча в ритм идущему пареньку. На его сероватом пятнистом лице широкая белая улыбка, почти полностью черные глаза прикрыты от удовольствия. Парень направлялся на собрание сущностей, радуясь, что скоро он увидится со своими друзьями-монстрами, и прокручивал у себя в голове различные варианты развития событий. Что скажет главный – Сиик? Обсуждению какой проблемы он посвятит время их встречи? Может, кто-то из пришедших из интереса в отель людей сломали что-то из мебели? Или кто-то из его новеньких «братьев» наконец-то научились управлять своей демонической силой? А может, коварные ангелы забрали жизни одного из них..? От последней мысли парнишка даже поежился. И мельком не хотелось вспоминать про этих ангелов и их нападки в такой чудный, прекрасный денек! Хотя, ровным счетом, все дни для нашего героя Раша были чудными. Так, ничего перед собой не видя, витая в облаках, монстр дошел уже до шестьдесят пятой двери, как вдруг заметил перед собой ужасающую картину! Прямо перед ним на полу лежал бледный-бледный парень, весь искалеченный, побитый, в крови и в оборванных лохмотьях вместо одежды. Весь вид его выражал трагедию: дыхание было сбивчивым, прерывистым и холодным из-за напряжения внутри; руки, покрытые зеленоватыми венами, тряслись и гнулись от недостатка сил, в то время как паренек отчаянно пытался подняться. Из глаз и изо рта его вытекала непонятная черная слизь, будто что-то огромное и ужасное пыталось найти выход из этого немощного тела. Зеленые волосы были спутаны и порваны клоками, будто кто-то порядочно оттаскал монстра за них; кусок длинного уха был оторван, из-за чего рваный край неистово кровоточил, пачкая заодно и волосы. Вся его спина была разодрана даже сквозь белую рубашку, от которой остались только жалкие клочки, мокрые от пота и густой-густой блестящей крови. Ноги были все испещрены ссадинами и порезами, а левая нога, кажется, и вовсе была сломана – кость была совершенно неестественно жутко выгнута в неправильную сторону. Несчастный захлебывался плачем боли, страха и отчаяния, трясясь и всхлипывая, размазывая слезы по бледному лицу. Он все еще тщетно пытался встать, будто жук, которого поймали озорные сельские мальчишки и поочередно поотрывали ему лапки, обрекнув на верную гибель. Бедняга барахтался, неуклюже переставляя кровоточащие руки, приподнимался, и снова падал на паркет с грохотом костей, отдававшийся глухим гулким эхом. Спустя минуту тяжелейших попыток встать, парнишка все же почти что уже смог принять стоячее положение, как вдруг, наступив на больную ногу, издал неистовый, нечеловеческий вопль. Да, его нога и вправду оказалась сломана. Ужасная, парализующая боль пронзила все тело монстра, из-за чего он почти мгновенно потерял сознание, утратив контроль над своим покалеченным телом. Парень начал медленно опускаться, как плакучая ива, чуть не падая. Еще чуть-чуть – и он бы действительно грохнулся, распластался на полу, как тут его подхватили черные сильные руки, уберегшие от падения. Это были как раз руки Раша, что не смог пройти мимо, хоть ему и нужно было идти на собрание. Черный хоть и не знал, кто это и что делает здесь, сразу же понял, что должен помочь ему. Монстр очень сильно занервничал, почему-то сразу почувствовав свою ответственность за чужую жизнь. «Если этот парень погибнет, я буду чувствовать себя виноватым в его смерти... Нет, я не допущу этого! Я спасу его жизнь, чего бы мне то не стоило!» - такие мысли пронеслись в его голове в тот момент. Стараясь как можно аккуратнее, чтобы не навредить бедолаге еще больше, монстр аккуратно положил того на пол, распрямив худощавые бледные конечности раненого. Затем Раш снял с себя черный жакет и рубашку, оставшись полностью голым в верхней части туловища, чтобы использовать свою одежду как одеяло и подушку для лежачего. Проделав эту нехитрую процедуру, черныш наклонился пониже, прислонясь к груди спасаемого, дабы послушать его сердцебиение. Поначалу почти ничего не было слышно, что порядочно напугало паренька, однако потом, прислушавшись, он смог выделить тихие-тихие постукивания маленького робкого сердечка. «Слава Сатане, он жив!» - почти шепотом, чтобы не напугать, произнес он. Однако радоваться пока было рано, и сам монстр прекрасно понимал это. Прежде всего, ему нужно было позвать кого-то более знающего на помощь! Но кого? И тут парнишку осенило: -Собрание! Точно, как же он раньше не догадался? Ведь все сейчас находятся в библиотеке у Фигуры в пятидесятой комнате! Позвать их всех не составит труда, а там кто-нибудь сообразит, что нужно делать дальше! Не теряя более ни минуты, черный мигом метнулся в сторону места встречи, минуя комнаты одну за другой со скоростью звука. Мгновение – и вот он уже стоит у массивных дубовых дверей с тяжелыми блестящими кольцами вместо ручек. Немного замявшись, монстр все же смог преодолеть секундное сомнение, резко и с шумом распахнув обе двери. Все присутствующие мгновенно обратили свой взгляд в дверной проем, привлеченные резким шумом. Полураздетый пришедший гость немного запыхался от волнения и быстрого бега, но, переведя дух, с жаром выпалил: -Друзья, все сюда! Там какой-то парень в шестьдесят пятой на полу валяется, весь в крови! Идемте, мы должны ему помочь! Звонкий голос парня облетел все громадное помещение, дотронулся до всех и каждого. Каждый был поражен столь резкой просьбой о помощи, причем, даже непонятно кому. Сущности замолчали в недоумении, разглядывая стоящего в дверном проеме. В чьем-то взгляде чувствовалось удивление, в чьем-то – ужас; а у кого-то на лице было написано раздражение или даже насмешка. Но все молчали, не зная, с чего начать и какой эмоцией из всех возможных стоит воспользоваться. Никто не решался заговорить первым. Кроме… -Какой еще парень? У нас тут на жопопросиживании все вообще-то на месте, одноглазый только что перекличку проводил! Или думаешь, мы кого-то забыли? – немного угрожающе и с наездом спросила хабалистая бирюзовая девушка со светящимися глазами. Голос у нее был хрипловатый, грубый, очевидно, прокуренный, а небрежная вульгарная поза выражала абсолютное равнодушие ко всему происходящему вокруг нее. Следом заговорил черно-белый парень в шляпе с пером, делающей его похожим на средневекового поэта: -И вправду, дорогой друг, все сущности почтили нас сегодня своим присутствием! Или ты говоришь сейчас о простом смертном человечишке? Если под помощью ты подразумеваешь его съедение, то я – пас! Мясо не ем, ха-ха-ха! – и он переливчато засмеялся, позвякивая медалями на груди. -Ну, а я нет! От мяса даже в гробу не откажусь! – возникла из ниоткуда растрепанная, перемазанная грязью и кровью девчонка с огромной зубастой улыбкой до ушей. Видно, опыт в пожирании плоти имела немереный! Собаку на этом деле съела, можно сказать. -Новая сущность? Но я же никого не должен был… - вполголоса пробормотал фиолетовый парень с длинной-длинной челкой и разноцветными полосами по всему телу, но никто не услышал его из-за поднявшегося шума. Все заговорили, зашумели, задвигали стульями, обсуждая произошедшую ситуацию. Разных голосов было так много, что не было понятно, кто и что говорит. -Тихо! Отставить балаган! – вдруг раздался суровый громкий возглас. Посреди зала стоял лидер, Сиик, строго осматривая шумных существ. – Мы тут собирались собрание проводить, а вы что устроили?! Как дети малые! К вам обратились, а вы тут раскричались, как бабки на базаре! Раш! – обратился одноглазый к стоящему на пороге, заглянув ему прямо в темные глаза. – Тебе слово. Ты сам должен рассказать, что произошло, а мы спокойно послушаем. Спокойно, не так ли?! – на сей раз мужчина обращался уже ко всем, видя, что некоторые все еще не спешат прикрыть рты на воображаемые замки. – Мы слушаем. Раш немного смутился, видя, сколько внимания он привлек, однако вовремя вспомнил, что ему совсем нельзя терять нисколько времени, потому, прокашлявшись, постарался как можно громче и яснее огласить свою просьбу: -Кхм, кхм! Спасибо, Сиик! В общем, ребята, я встретил этого парня по пути на собрание, повторюсь, в шестьдесят пятой комнате. Я видел, как он мучился и пытался встать, но, как только он привстал, он сразу же потерял сознание! Я еле поймал его, чтобы он не упал, и завернул в свою одежду. Вроде он дышит, и пульс у него присутствует, но… ему точно нужна наша помощь! Вдруг он погибнет! – на последних словах напряженный голос монстра стал немного сдавленным из-за нервов. – Прошу, ребята, не откажите мне! Мы же все с вами прошли через это, я уверен, вы сможете понять его! Монстры внимательно выслушали паренька, на глазах которого даже выступили слезы от переживаний. Кажется, его речь смогла произвести на них впечатление! Конечно, не на всех, все же, не до конца было понятно, о ком именно идет речь, но, определенно, рассчитывать на помощь он теперь мог. -Ребята, пойдемте скорее! Нам нельзя терять ни минуты, его жизнь лишь в наших руках! Послышался шум шагающих ног, лап, щупалец. Сущности потихоньку заполнили длинный коридор, направившись за своим временным провожатым.

(๑˘︶˘๑) (๑˘︶˘๑) (๑˘︶˘๑) (๑˘︶˘๑)

Тик-так… тик-так… тик-так… В голове гудящая пустота. Вместо собственных мыслей лишь звуки, которые заполняют комнату и сознание. Ясно слышно только лишь… Тик-так… тик-так… тик-так… Сердце медленно начинает стучать в ритм часам, разгоняя кровь по полуживому организму. Ватные, невесомые конечности постепенно становятся все тяжелее, из-за чего ни рукой, ни ногой не пошевелить. Даже глаза открыть не получается: на них будто бы прикрепили маленькие гирьки и закрепили клеем. Рассудок то становится яснее, то снова мутнеет, из-за чего опять слышно… Тик-так… тик-так… тик-так… Голосовые связки настолько ослаблены, что не издать ни звука, ни хрипа не получается. Дышать трудно, невозможно, будто находишься в безвоздушном пространстве. Однако… почему так тепло, даже немного жарко? Сверху лежит что-то мягкое и тяжелое, вроде, одеяло. Но... Откуда? Кто мог накрыть им? И почему все тело находится в мягкой кровати? Так все и было? Или… где он должен быть? Тик-так… тик-та… Тиканье часов внезапно оказалось заглушено чьим-то нежным, мягким, но опечаленным голосом. Его обладатель еле слышно напевал какую-то песню, похожую на молитву на иностранном языке. Слова было почти не разобрать, однако, вслушавшись, удалось различить несколько строк: «Darkness come, don't leave my home. I need your help! I can't do it myself…» О чем эта песня..? О тьме? Но, обычно, ангельские напевы посвящены животворящему свету и Богу, а не силам тьмы… Когда поют ангелы, слышится хрустальный священный звон, эхо, отражающееся от небес. Но сейчас все не так… «Stop his blood, Cover his head with a hood, Give my power to him. He won't be a victim.» Голос поющего одновременно очаровывал своей гладкостью и силой, и одновременно пугал и заставлял чувствовать небольшой дискомфорт, ведь был ранее незнаком. Кто же это? Он его знает? Вроде нет… Но знает ли он хотя бы себя? Например, как его зовут, или, когда он родился. Ну, рождение и все подобное – это в прошлом. А сейчас что? Сейчас… Какой сейчас вообще год? Какой сезон? Зима, лето, осень или весна? А время? День или ночь? Сколько часов? Сколько времени прошло, черт дери?! Да и вообще, он проснулся или нет? Это – продолжение сна? Да нет, быть не может. Или… может? Кажется, дрема накатывает. Слишком сложный мыслительный процесс утомил. Надо бы… вздремнуть… Нет! Нельзя! А если так проспать год?! Надо вставать, и как можно быстрее! -Ммммхххкх... Бледнолицый парень с большим трудом медленно приоткрыл глаза, которые так и норовили закрыться обратно, и попытался осмотреться. Однако, все, что он мог видеть – это размытый потолок со светящейся люстрой в центре, который, как и ожидалось, не дал ему никаких подсказок. Приподняться ему тоже не удалось: сил не было совершенно никаких, будто бы он и вовсе не спал ни минуты. Даже думать становилось все труднее, ведь от каждой малейшей мысли бедный мозг уставал все больше. Так, пролежав с открытыми глазами, от силы, полминуты, парень снова уснул, так и не проснувшись. Короткий проблеск сознания снова сменился тьмой безвременного забытья, что, в общем, для подобных случаев совсем не редкость.

(×﹏×)(×﹏×)(×﹏×)(×﹏×)(×﹏×)(×﹏×)

-Раш? Не уснул еще? – в дверном проеме показался изящный женский силуэт, неслышно проникший в комнату. – Не утомился ждать? -А, ну да… Утомился… Но, как мне кажется, наш "пациент" почти пришел в себя! Несколько раз он уже просыпался, открывал глаза, а потом… снова засыпал… Но я посижу с ним до тех пор, пока он точно не очнется! – ответил чернокожий паренек, сидящий на стуле напротив кровати. Вид у него был, мягко сказать, изможденный. -Ну, милый, ты тут уже три дня сидишь без сна и отдыха, даже не ешь ничего! Может, сходишь перекусить, а я пока подменю тебя? – спросила девушка, положив парню тонкие сиреневые руки на плечи и начав слегка его массировать. -Не знаю, но мне кажется, он вскоре уже очнется. Как минимум, час я еще смогу подождать… ааах... – в этот момент юноша зевнул, прикрыв рот ладонью. – Спасибо за заботу, Айсз, но все же… я еще пока держусь… Правда, не переживай за меня так… -Что ж, ладно, хорошо… – слегка замялась девица. – Ну, я тогда хоть с тобой посижу, чтобы ты тут не помер от скуки! Шея болит? Не надо тебе подушку подложить? – заботливо поинтересовалась она, присев рядом. -А, ну… давай, я не против. – паренек снова широко зевнул, потягиваясь, в то время как подруга аккуратно пристроила мягкую подушку у него под черноволосой головой. – Что-нибудь новенькое у наших происходило? -Даааа, особо, ничего! Все по-старому. Максимум, Фигура сегодня спрашивал, как там твой раненный поживает. – небрежно ответила девушка, закинув ногу на ногу. – Сиик еще любопытствовал по этому же поводу… -Сиик? Серьезно, ему не все равно?! – парень даже качнулся на стуле от удивления. – Нет, ты правда не шутишь? -Да нет, не в том смысле. Просто… у нас там намечается выбор нового лидера, и Сиик хочет, как я поняла, заполучить доверие новичка. Но мы-то не дадим ему это сделать, хи-хи! - сиреневатая леди даже тихонько посмеялась, прислонив палец к губам. -Стой, что? Какие выборы? Ты же сказала, ничего нового! -Ой, постой, я не говорила об этом? Так точно же, не говорила! Садовая моя голова! Так вот, слушай… - дамочка заговорщицки наклонилась к длинному уху паренька, будто бы кроме "пациента" в постели их кто-то мог услышать. – Ну и вот, дело в чем… Сиик совсем распоясался, на прошлом собрании вообще подрался с Халт… -Ага, это-то я помню… - тоже шепотом, переняв скрытность девушки, отвечал парень. -Не перебивай! Так… Он подрался с Халт, наехал на детей (то бишь, на Скритча и Салли), повздорил и со мной разок, когда я указала ему на его же ошибки… -Оу, он очень не любит, когда кто-то указывает ему на его ошибки… Как же ты живая-то оттуда ушла? – с замиранием сердца поинтересовался чернокожий. -Меня просто остальные в обиду не дали! Сказали ему, типа: «реально, Сиик, фиговый из тебя лидер, Айзс права», а он: «а кто тогда будет вместо меня? Никто же за это не возьмется!». Все притихли, молчат, слов подобрать не могут, а Фигур возьми и ляпни «я бы мог, я не против!». Тут одноглазого буквально сорвало… Завизжал, заорал, разгневался: «ах, так ты бы мог, кусок дерева слепошарый?! Ну, поглядим, за кого все проголосуют!». А мы, назло ему, начали кричать: «За Фигуру, за Фигуру!». Циклопа-то задело, зашипел, скомкался весь, и процедил: «ну, к концу недели вы-то наверняка поменяете свое мнение!». На том и порешили. Всю неделю мы еще будем думать, а вот уже в воскресенье окончательно все решим! Или в субботу, когда обычно проводят собрания, но не суть! К выходным, в общем, мы уже должны проголосовать. -И как же Сиик хочет заполучить ваши голоса? -Да, подлизывается он. Вежливый стал – не узнать! Вчера вот, печенек нам напек, мы подумали: «отравил, что ли? Ну, с Сатаной!». Попробовали… Будто реально отравить хотел! Ужас, а не печенье! Он, похоже, сахар с солью перепутал и запекал по рецепту Юлии Высоцкой! Горелые, соленые и невкусные. Ну, мы ему так и сказали! А он: «не гурманы вы, а это, между прочим, запеченная соленая карамель!». Ну, посмеялись мы над ним, и он ушел дальше придумывать, как бы к нам в доверие втереться. Но, мне кажется, никто, вот вообще никто не купится на эту откровеннейшую лесть! Всем же понятно, что он лицемер, и как только он получит голоса, снова будет вести себя по-прежнему. Он даже детей провести не смог, Скритч ему прямо сказал: «дурак ты, дядя Сиик, и подлиза!». -Малой молодец, не побоялся правду сказать! – Раш даже неслышно похлопал в ладоши. – Ну так, ты, значит, за Фигуру голосуешь? Не спорю, он добрый мужик, но все же я боюсь, что он, возможно не справится с такой сложной работой. Сиик, конечно, тот еще… - на этих словах брюнет даже сморщился. – Но все же, он давно этим занимается и разбирается в этом так, как никто другой. Наверное, нам стоит поработать с ним, а не брать кого-нибудь еще… -Ой, да чего ты задушнил! – фыркнула девушка, перейдя с шепота на обычную громкость. – Ты серьезно хочешь оставить нашего ворчливого старика? Да и в каком месте его работа сложная? Кричать на всех каждый может, тут таланта много не надо! А, вот чтобы сплотить народ в одно целое перед лицом опасности, действительно нужен талант оратора! Мне кажется, Фигура хорошо справится с этим, да и вообще, он давно хотел стать певцом, даже микрофон себе из старых вещей присмотрел. –Но Айзс, не все же так критично! Мы ведь можем договориться с ним, ну, я не знаю, сказать ему, что именно нам не нравится в его управлении! Я не говорю, что минусов нет, но все же, их надо устранять иначе! – несмотря на всю свою нелюбовь к одноглазому лидеру, Раш невольно защищал его исключительно по доброте душевной. Парню просто было неприятно, что все ополчились против кого-то одного, пусть даже и такого гадкого. Сиреневатая удрученно вздохнула, успокаиваясь, чтобы слова не выпрыгивали из нее прежде, чем она их обдумает, и произнесла: –Милый, я конечно, понимаю, что ты считаешь, что каждый заслуживает второго шанса… Но, не ко всем это применимо! Далеко не все, как ты думаешь, так хороши, если к ним присмотреться. У каждого из нас свои грешки, и это глупо отрицать! И далеко не все монстры с радостью захотят исправиться, многим это просто не нужно! Даже мне… − на последней фразе девушка как-то особенно погрустнела и неловко отвернулась, будто сожалея о сказанном. Но слово не воробей: вылетит – не поймаешь. -В каком смысле «даже тебе»? Ты же… поддерживаешь меня, не так ли? − Раш, мягко сказать, удивился такому высказыванию. – О чем ты? -Н-неважно… Я… Лучше потом скажу, когда будет… настроение… − сдавленно ответила девица, даже занавесив лицо волосами, чтобы парень не видел её внезапных робких слезинок. – Проехали… -Л-ладно, как хочешь… - неловко ответил паренек, тоже отвернувшись, и так и не поняв, как такой простой и невинный вопрос мог так сильно смутить его подругу. Почти минуту между монстрами висело неловкое гнетущее молчание, как вдруг Айзс, уже придя в себя, снова подала голос: -Знаешь, я вот еще что хотела тебе сказать… Мне этот парень… − она показала пальцем на кровать, где лежал раненный – кого-то ну очень сильно напоминает. Будто даже на днях его видела… Он… -Айзс, взгляни-ка! Он просыпается!