В моём тихом омуте

      Анализируя полученную информацию о Металикане, Андайн становилось всё хуже и хуже. Зная, какие у неё в голове тараканы, план рыбы и вправду становится всё более затяжным. Целей стоит много, а вот способов реализации большинства из них — критически мало. Всё вставало в штыки. — Теперь я тебе задам пару вопросов… просто потому что мне интересно. — Ну? — Что с тобой произошло?       Бисайд удивился: — В смысле? Ты о чём? — Почему ты ушёл из АКГ, не сказав толком НИЧЕГО? Как ты попал в Тамагафк? Что у тебя вообще в жизни происходило?!       Бисайд удивился этому: с чего это Андайн вдруг стало это интересно. — Ты так внезапно исчез… и до тебя хер кто мог достучаться. — Почему тебе это интересно? — спросил он. — Потому ты мой друг. — резко ответила она.       Лис оцепенел ещё больше. — Друг? — его лицо исказилось в гамме недоумения и отвращения, — Я? Тебе? — Да. — Андайн… ответь-ка на один вопрос. — Какой? — Что нас с тобой связывало кроме школы? — Эм… тусовки? — И чё? На тусовки даже Додж ходил, даже когда Папирус тусил явно не с ним! — Ого, ты Доджа помнишь? — Ага. Странный чел был. — Ты его буллил больше всех. — И чё? Не подох же. — Вообще-то он самоубился… — проговорила Андайн.       Бисайд удивился: — А… да? — Да. Причём, я даже не была генералом в КГ тогда — настолько это было давно. — краткое молчание. — Не то чтобы мне было его как-то жаль или типо того… но вот Папирус долго убивался из-за него. И, как потом он сам сказал нам, Додж подох не из-за кибербуллинга. — То есть стоп, он знает, почему тот подох? — Предполагает, но не говорит никому. — Да ну, так вообще не интересно.       «Даже у Доджа получилось, а у меня нет?» — задумался Демайз. — «Охуеть я слабохарактерный дебил…» — А если говорить о том, почему я ушёл из АКГ… ну… я его ненавижу. — Ожидаемо. А почему ненавидишь? Мне казалось, тебе было с нами весело. — Ну да блять, миссис Логан хуесосить, это, конечно, весело.       Бисайд потянулся и почти разлёгся на скамейке: — Я изначально не хотел быть в АКГ. Меня родаки туда пихнули, вопреки моему «нет». Мне было глубочайше насрать на всю эту суету. Что-то они пиздели про значимость нашей династии, про то, что я должен быть в рядах лучших… да мне похуй было, честно. Я вообще никогда не видел себя в роли раба короля, потому что… ну, ебать, что я вообще умею? — Знаешь, я наоборот — вижу в тебе что-то… гвардейское. — У тебя шиза, Петровна. — Замолчи. — улыбнулась рыба. — Может ты и не боевая единица, но с созданием контактов с другими монстрами и умение договариваться — это точно у тебя хорошо отточено, в особенности я убедилась в этом, когда ты занимался «блядогурством». — Все, кто помогали мне, по большей части мои друзья. Они часто помогают мне, я часто помогаю им. К тому же, Машка реально сука и все это на самом деле прекрасно понимают, просто очень немногие это не стесняются говорить вслух. — …например ты. — Ага. Я очень прямолинейный и врать не умею: если мне кто-то не нравится — значит он мне не нравится и скрывать я этого вообще не буду. Даже если я припрусь к Папирусу, то даже под предлогом смертной казни я не буду пиздеть как долбан с вежливостью, каким-то там почтением… — Ох, а ведь хорошо, что тебя тогда не было в КГ. Тебя бы Асгор убил быстрее в таком случае. — Ой бля, пошёл нахуй он, а?       «Был бы даже рад этому.» — Асгор ещё хуже Папируса. — Согласна. Слышал про Доггерина? — Как его Асгор ёбнул за то что тот упал? — Да. — Пиздец блять… — Ладно, — резко сказала Андайн. — Может, оно и к лучшему, что ты не был с нами. Хотя с тобой было бы куда веселее. — Льстишь. Я бы вам только мешал. — Ну-ну, я так не думаю. — Ой, Петровна… Тьфу. Похуй. — Значит, ты в один прекрасный момент психанул и просто ушёл? — Ну… тут сложная история. Просто в моей жизни кое-какой пиздец произошёл и я понял, что не вывожу уже нихуя. На экзамен мне и до этого было срать, я планировал, вроде как, прийти на тест, написать его на 0 баллов и наконец-то отчислиться, но… в итоге я даже на него не пришёл, мне уже просто было насрать. — Что произошло?       Бисайд не ответил. — Бисайд? Что произошло? — повторила Андайн.       Но лис будто о чём-то задумался. — Бис? — Не, в пизду. — сказал он. — Тебе точно знать эту хуйню не надо. — В смысле? — Там бля, всё настолько пиздрически, что я не хочу рассказывать. Короче, пизда у меня в жизни произошла и я свалил нахуй. Всё. — Это как-то с семьёй связано? — спросила Андайн. — Типо. — Ладно. Тогда не буду спрашивать.       «Он тоже сиротой стал? Хотя… по-моему, Бисайд не любит своих родителей. Что?»       Между ними воцарилось молчание. Бисайд о чём-то задумался ещё больше и, вместо лежачей позы, он нагнулся и стал стеклянным взглядом вытаращенных глаз смотреть на асфальт. Локтями он упёрся в свои колени, а на сцепленные кисти рук положил свою морду. Он был явно напряжён. Его шерсть постепенно вставала, хвостом он стал вилять. Андайн молча смотрела на это и не знала, что сказать. Выглядел Демайз весьма жутко, потому что такое странное выражение лица красноволосая видела впервые. Наконец он поднял на неё глаза, повернув голову. У него были две чёрные точки на лбу, они слабо светились в свете фонаря, и его взгляд был прямо устремлён на неё. И тогда Андайн решила сказать первое, что пришло ей в голову: — Такое ощущение, что тебе хуй отрезали и ты с этим смириться не можешь. Бисайд, хватит на меня так смотреть… — Извини. — сказал он, не моргая и всё так же смотря на Андайн. — Я всегда преображаюсь, когда речь заходит о тех весёлых днях. — Ты либо рассказывай, либо заткнись и вообще не интригуй меня. Это не честно, знаешь ли! — Мать постоянно водила домой мужиков. — начал говорить Бисайд. — Пока батя батрачил на стройке и получал копейки. — его голос был высоким и напряжённым, что пугало не меньше, — Мне было велено молчать об этом, насколько помню я, с пяти лет. Как оказалось позднее, она таким образом зарабатывала. Всё бы ничего, но батя про это узнал и началось… — Началось что? — Пизда началась. Каждодневные срачи, постоянно что-то сломанное и разбитое, трещины и дыры в стенах, царапины и следы крови на полу, оба родителя стали бухать до потери памяти, пиздить друг друга порой до состояния комы, так ещё всю злость и на мне иногда вымещать. Но когда я заявил о том, что не хочу быть гвардейцем… А в школу я пошёл не сразу, кстати, лишь с пятого класса перевёлся в АКГ (до этого я в обычной школе был), они стали совместно меня пиздить. Не знаю почему, но именно благодаря мне… они же и помирились. А давать мне лещей и доводить каждый раз до слёз — это, бля, очень весёлое занятие для них было.       Андайн замерла. — Я пытался с этим бороться. Несмотря на то, что я был мелким пиздюком, я был прошаренным. Ходил по улицам и просил гвардейцев мне помочь… сейчас я понимаю, что это было крайне глупо, но тогда, мне это казалось разумным вариантом. Я жаловался на них обоих, просил мне помочь, показывал свои раны и синяки, но… гвардейцы слали меня нахер. Разве что один раз, когда я сбежал из дома от пьяного в стельку отца (я спрыгнул со второго этажа и, если бы не рядом стоящая ель, я бы ноги разъебал), побежал искать гвардейца, одного я всё-таки нашёл. По одному моему зарёванному виду он понял, что дело пахнет жареным и пошёл со мной обратно. Как ты думаешь, что случилось в итоге? — Эээ… Н-не знаю… Гвардеец хуй забил? Или родаки откупились? Оправдались? — Хуй там плавал. Они его убили. — …чё блять? Гвардейца??? — Да. Они оба оказались сильнее его. Когда этот гвардеец стал выяснять, что происходит, батя, взяв дробовик (был у нас один такой), тут же расстрелял его нахуй. Он упал на спину. Хоть он был в стальной броне, пули были, кажется, магическими. — вздох. — Потом мать несколько раз хуйнула его ножом. Гвардеец пытался защищаться и дать отпор, но когда батя одной ногой придавил его грудную клетку и зарядил дробовик новыми пулями, гвардеец понял, что связался он не с теми… Выстрел. Далее мать принесла нож и они стали его резать. Снимали с него броню, смеясь, увидели его расквашенное кровавое лицо… это был какой-то медведь. Стали они его… резать. Голову, руки, выпотрошили живот… И это было всё на моих глазах. — СЕРЬЁЗНО?! — Да. — А… А… А ты что делал? — Стоял. Я… я был в ахуе. Я не мог пошевелиться. Если бы моя нервная и сердечные системы были бы истощены, я бы сдох от инфаркта. Я даже дышать нормально не мог. Я просто стоял и смотрел на это как дебил. У меня не было в голове вариантов убежать или орать или хоть как-то помочь. Я просто стоял и охуевал. — Тебе сколько тогда лет было? — Не больше двенадцати. — Погоди, а… что они сделали с телом потом? Этого гвардейца никто не искал что ли? — Да я тебя умоляю, там правил Вандерек КГ. — прыснул Бисайд. — Если гвардеец не высокого звания, им до пизды, что происходит. А… что сделали с телом? Эм… не знаю, если честно. Сожгли наверное. Броню вроде в металлолом сдали. Но смрад стоял ещё года два и каждый мой приход в гостиную был адом. — Хм… а с тобой что сделали после этого?       Бисайд промолчал. — Ладно… — Я не помню, Андайн. — Как это? — Дальше темно… Некоторые эпизоды я и вовсе не помню. А теперь, смотри… — М? — Этот шрам на моей морде… — Бисайд ткнул пальцем на неё, — Это она мне поставила в десять лет. Точнее, это след от неудачного шва, который мне накладывала она же. — он стал тереть её, — Этот шрам напоминает мне о том, чтобы я был сильнее. Несмотря ни на что. — Удивительно, что у тебя один такой шрам. — Раньше их было больше, но я всегда старался их прятать. Если бы ты видела мою спину — ты бы охуела. А…       Бисайд резко снял куртку, затем кофту… — Эу… — Смотри, бля.       Он отвернулся, убрав волосы с шеи сзади. — Ебать у тебя тут рубцов… Погоди… это чем вообще тебя били? — Иногда руки и когти, иногда плеть, пару раз в меня стреляли. — ЧТО??? — На плечах есть следы.       Андайн перевела взгляд и увидела круглые рубцы. — Ебать… — Батя постарался. — буркнул Бисайд. — Как ты вообще там выжил? — Сам не знаю. — М-могу потрогать? Или больно? — У меня тут часть нервных клеток дохлая, так что валяй. — Дохлая? — Последствия некроза тканей. Залечено магией, но хуй там, а не нейроны. У меня даже шерсть тут почти не растёт.       Андайн стала дотрагиваться до спины. — Пиздец… такое… ребристое? Д-даже не знаю, как описать… Не каждый день трогаю такое. А на груди у тебя что? — Чтобы я на себя в зеркало смотрел, я ходил по врачам, чтобы мне восстановили рост шерсти на животе и груди. — А почему на спине не сделал? — Денег нет, эт во-первых. — стал размахивать руками Бисайд, пока Андайн тактильно изучала спину Демайза. — Во-вторых, тут шрамов больше, они более грубые и ороговевшие, восстановление сложнее. Да и на свой зад я не так часто пялюсь. — Погоди… — вдруг опешила Андайн. — Что с руками у тебя?       Бисайд их тут же вытянул назад, демонстрируя кисти рыбе. — Последствия. — ответил он угрюмо.       Андайн выпала в осадок. Она увидела многочисленные порезы. — Ты себя когда-то резал? — Угу. Иногда это делаю до сих пор.       У рыбы ёкнуло сердце. — Зачем?.. — тихо спросила она. — Боль нравится. Я к ней… привык. Это… хуёвая привычка. — Очень хуёвая, Бисайд… — Я это делаю с восемнадцати примерно. — томно проговорил Демайз. — Не отучусь. Просто иногда приятно раз в пару недель приставить холодное лезвие к горячей плоти…       Андайн вспомнила Санса. Затем Альфис.       «Да вы что, сговорились…? Почему вокруг меня так много монстров с наклонностями к самоубийству?» — Я знаю, как это контролировать, чтобы не перебздеть и не подохнуть от кровопотери. — продолжил говорить Бисайд. — Всего пару надрезов — и сразу же иду себя перевязывать. — Бисайд, это… — спокойствие Бисайда убивало Андайн в данный момент и она теряла дар речи, — это… — Что? — чуть грубее спросил лис, — Уже осуждаешь, да? — Ну… КОНЕЧНО, Я ТАКОЕ ОСУЖДАЮ! — рявкнула рыба. — Но я осуждаю не тебя конкретно. А твои действия. — Я ничего с этим не сделаю. И не хочу делать, если честно. Это всё равно, что заставить убийцу признаться в том, что он убийца, если тот считает, что он таковым вообще не является и что он святой бля. — Погоди…       Андайн присмотрелась к рукам, взяв их в свои. — Это… следы от шприцов? Или мне кажется? — Бинго. — удовлетворённо ответил лис. — Думал, ты не заметишь. — Ты ещё и наркотой балуешься? — С четырнадцати. — …В СМЫСЛЕ? — В коромысле. История краткая: у родаков дурь нашёл и сам попробовал. Сначала дурь, потом пошли травки посерьёзнее, затем таблеточки, порошки и дорожки, так дошло и до героина. Потом в Подземелье нашёл наркобарыгу и стал закладчиком. К слову, примерно в этом же возрасте, я сбежал из дома и возвращался крайне редко. Жил в заброшках, иногда в притонах. Как повезёт. — Ты ещё и кладмен. — Работаю долгое время на Бонифайра. — СЕРЬЁЗНО??? — Угу. Я даже сам барыжил наркотой в АКГ. Спрос охуенный был. — А… Э… А… Почему я про это не знаю? — Старшакам толкал. Вам-то это нахуя? — Вот ты… блять.       Бисайд громко рассмеялся, убрав руки. — Так, мне холодно, погодь. Оденусь обратно. А демонстрацию моих шрамов можно и прекратить.

***

— Я однажды вернусь в Центр, приду к матери обратно и… — Бисайд поджёг сигарету, — вышибу ей нахуй мозги.       Андайн дёрнулась. — Серьёзно? — Нет, блять, ШУЧУ Я НАХУЙ! — гневно ответил Бисайд, успев сделать табачный вдох. — А она жива вообще? — Угу. Вроде. — А отец? — Мёртв. — Передоз? — Нет. Застрелили. — Когда ты в последний раз видел своих родителей? — В восемнадцать. — Сейчас тебе.? — Я твой ровесник. Сорок три по человеческим. — У меня день рождения в декабре, поэтому… пока мне сорок два.       «Охуеть, я уже такая старая? А ветер не прекращает играть в моей жопе. Эх…» — Но мы-то оба родились в 19ХХ году. — Угу. — краткое молчание. — Ты не знаешь, что с твоей матерью вообще случилось? Кроме того, что она жива? — Не знаю. В последний раз я её видел до смерти отца. То, что она не сдохла от цирроза печени — удивительно. То, что у неё не случился передоз — удивительно. То, что эту блядь не выебали насмерть — удивительно! Ну, значит я с ней расправлюсь, потому что она это заслужила. — Вариант прощения не рассматриваем?       Бисайд таким же стеклянным взглядом посмотрел на Петровну. Только теперь он был ещё и зол. — Послушай меня, Андайн… — прозвучало это с угрозой. — Что?       Он тут же потушил сигарету и стал быстро говорить, будто слова Андайн его чуть ли не обидели: — У тебя родителей не было с 6 лет и тебя опекал друг твоей мамаши, поэтому не лезь со своей манией мира в эту выгребную яму… и вообще, завали своё лицо или хотя бы не неси такую отборную хуйню! Не тебе тут давать вторые шансы-хуянсы кому-либо… что мать, что отец… они оба заслуживают смерти. — резкие вдох и выдох, — Если бы ты оказалась на моём месте, на месте той же Чары или Ториэль твоих, да даже взять в пример ёбаную Машку или какую-нибудь Юэн… а, нет, Юэн всё-таки больше в исключения входит… Но вот взять ту же Машку ебаную! Поверь, если бы тебя с детства третировали, насиловали, пиздили, ломали в тебе всё то, что развивается с ростом личности… ты бы нихуя не была сейчас такой, какая ты есть. Или была бы, но ещё с кучей тараканов в голове и кучей психических проблем в твоей башке! Думаешь, это так просто? А ты представь: у кого-то голоса в голове, причём, самый чудесный сценарий тот, где голоса навязчивые и громкие, их хуй заткнёшь даже психомагией; у кого-то постоянные видения того, что нет на самом деле, их ещё галюнами называют (и нет, тут даже не в употреблении веществ дело, у кого-то это даже с чистой кровью мозг рисует), там вообще полный спектр для творчества; у кого-то живёт сразу несколько личностей… в одном теле, ты не управляешь собой, но ты видишь свои поступки, ты не можешь взять себя под контроль, будто за тебя делает кто-то другой, ты лично не можешь совладать с собой, потому что начинаешь путаться в этой отварной каше и теряться в своём же «я»; у кого-то эмоциональность такая же острая, как отточенное лезвие, у этих «кого-то» полный пиздец с контролем эмоций и они не могут найти себе места, а зачастую, что немаловажно, основные испытываемые у них эмоции, в основном граничат между гневом, апатией и меланхолией. Я могу ещё долго говорить об этой хуйне, потому что болезней масса. Ты была бы такой же, как и мы, если бы твоя жизнь сложилась бы иначе: либо обиженной на этот мир стервой, что пытается самоутвердиться за счёт слабых; либо ты бы сосала хуи в подворотне за гроши, чтобы пробиться к существованию или потому что кроме похоти в твоей голове нихуяшечки бы не было; либо ты бы боролась не с бухими гвардейцами, а с собственным желанием прервать своё дыхание; либо же ты шароёбилась бы по всем барам и притонам, в поисках приключений, потому что делать тебе всё равно нехуй! — Бисайд ещё раз вздохнул и осторожно выдохнул, — Ты не знаешь, каково это. У тебя было всё иначе. У тебя из взрослых была хоть какая-то опора. А большинство из нас выживало по-своему. Я, Феликс, Джейсон, Эджин, Ямит, Айк, Шайрена, дальше перечислю из других классов, потому что не всех помню, Тео, Бея, Оливер, Ксенофонт, Себастьян, Гица… Агния… бля, не вспомню больше, но основных, вроде, назвал.       «А Папирус и Аарон что, охуенно жили? Ладно, про Папируса может он и не знает, про Санса он всей пати начал жаловаться уже в КГ, а вот Аарон…??? Хотя Аарона родня не пиздила, но он очень с ними часто срался.» — Мы все выживали. Терпели. Страдали. Ломались. И в итоге, из тех, кто выжил… мы те, кем мы являемся. Психами, больными ублюдками, клоунами, жертвами. Этого уже не изменить.       «Про Догго тоже ничего не сказал… Нэвори спорно.» — А, — щёлкнул пальцами Бисайд, — Пабло забыл. — Пабло? А с ним что? — Опухоль. Он больше о болезни беспокоился, а там с роднёй какая-то длинная канитель у него. И он от опухоли сдох кстати.       «УРА! Ой. То есть… КАКАЯ ЖААААААААЛОСТЬ. Бля. Я жестокая. Он мне ведь по сути ничего не сделал. Почему я Пабло до сих пор недолюбливаю?» — Согласен, мне тоже похуй. — ответил Бисайд в ответ на молчание Андайн и неоднозначное выражение лица. — Гомосек он ебаный. — Какой нахуй гомосек??? — не поняла рыба, — Он с Нэвори мутил! — Я таких как он на хую вертел. Не знаю, Петровна, я, конечно, сам ещё та гнида невыносимая, да и всякие монстры на белом свете бывают, но… таких выёбистых как Пабло, я терпеть не могу. Он почти как Машка блять! — И это при том, что вы с ним бухали? — Другие пацаны его уважали… а я его рот ебал. Но кому моё мнение нужно? — Ого, значит, не я одна его хейтила всё это время? — удивилась рыба. — У тебя он подругу охмурил и спиздил, у тебя очень весомая причина для презрения к нему. — Да меня он тоже бесил! Про выебоны ты очень тонко подметил. Ещё он часто с Аароном приходил попиздеть, когда с ним ПИЗДЕЛА Я! Он тупо меня перебивал и… Ой бля, честно, ещё бы пару раз он так сделал бы — я бы ему нахуй голову оторвала. Кхм! А насчёт Нэвори… Ну, это её был выбор, кинуть нас с Шайреной. Мы-то хотели с ней мира и дружбы, но ей, кажется, это нахуй не всралось. — Да пошла она в пизду, Андайн.       «Как же я скучаю по Шайрене…» — Кто? — Нэвори. На Шайрену мне срать, к ней я нейтрален более-менее. — Бисайд хлопнул, — Короче, ты поняла. Не тебе говорить о прощении. Наши родители — основа нас самих. И большинство из них лишь растили из нас чудовищ, а не разумных монстров. За это мы должны их любить? — Слушай, я поняла твою точку зрения, но… понимаешь в чём дело, здесь есть одна маленькая оплошность. — Асгор? — Асгор. Из-за его правления монстры в целом впали в уныние. 20 век — начало мрака, что он творил. Мы родились незадолго после начала войны с людьми и не совсем задолго до Ториэлевской революции. Это очень повлияло на… на всё. На правление, на народ, на восприятие, на мировоззрение, на чувства, на мечты и надежды, на процветание. Потому что даже при том, что насилию и жестокости место будет всегда, при правлении Асгора этого стало больше раза в три. Для нас это стало НОРМОЙ. Мы родились в этой НОРМЕ. Оттого и такое наплевательское отношение к будущему поколению, потому что предыдущее пытается само себя же удовлетворить, иначе оно истощено. Иначе это ещё можно назвать так: при Асгеире было славное время, родились слабые. К слабым на правление пришёл Асгор (тоже слабый) и уже слабые, в омуте гнева и ненависти, устроили вместе с королём этот беспредел… начался удел сильных. — Ты… по большей части права. — Если бы не Асгор — мои родители были бы живы и я бы выросла в полноценной семье.       «Я бы сказала, что быть самостоятельной с шести лет — это полнейший пиздец… но тут же я вспоминаю Папируса, который в 6 уже у плиты стоял (если он не напиздел), а затем Бисайда, который, по сути, тоже был всё это время предоставлен сам себе. Мои аргументы иссякли. Мне и вправду было проще, чем остальным. Кажется, это главное объяснение того, почему мне жить гораздо проще.» — Я почти ничего не помню из того детства, когда мама и папа были живы. Но всё то, что я помню — это только хорошие воспоминания. — Ты, бля, не сравнивай родителей в лице Воина Света и одного из топовых учёных и родителей в лице бывшей поварихи в КГ и бывшего военачальника особого подразделения КГ, ключевое слово бывших. — Нихуя себе. — Мать уволили за то что она намеренно траванула какого-то монстра, который не так на неё посмотрел, а батю за то, что тот как раз наркоту толкал своим товарищам и под угрозой увольнения заставлял их покупать. Стали они хуетой страдать. Твои родители хотя бы ответственные не понаслышке. — Ну… если верить словам Дизасты и моего отца, то моя мать — это упрощённая версия меня. То есть, такая же весёлая женщина на чилле и пафосе. А если проанализировать отношения с отцом, то… он о-очень спокойный монстр, ещё и интроверт в придачу. Всегда занят своей работой, всегда холоден и серьёзен… до того, пока не выпьет. Но я правда думаю, что мои родители — хорошие монстры, у меня нет плохих с ними воспоминаний… кроме их кончины на моих глазах. Да и Анбелив мне показался приятным мужчиной, как Гастер, но более приятный и добрый, что ли. — У тебя нормально, у меня и многих других — пиздец. Многие, в том числе и я, в таком случае предпочли бы твой исход: смерть родителей, потому что так хотя бы тебе никто мозг не ебёт. — У меня опекун был. — Многое ли он вложил в твоё воспитание? Видно же по тебе, что ты свободолюбивая пиздец и что тебе с самого начала дозволено больше, чем дано, потому что ты же собой управляла. У тебя не было командиров свыше. Так что, Петровна, тебе очень повезло. Завидую.

***

      Андайн только сейчас заметила, что Бисайд поменялся во всём: в голосе, в манере речи, в тоне, в мышлении. Будто перед ней был не Бисайд, а кто-то другой, но в его теле. Это пугало и рыба чувствовала себя не самым уютным образом.       Некоторое время она и лис провели в молчании. — А ещё… у меня была девушка. — вдруг сказал он. — Девушка? — Афелия. — Кстати, я что-то про неё даже слышала… от Шайрены, кажется. — Афелия была моей подругой с самого детства. Мы учились в одной школе, но, её, в отличие от меня, в АКГ не стали совать. Мы жили на отшибе Сноудина, в одном из спальных районов… Рядом друг с другом. Пусть её ситуация с семьёй ненамного лучше моей, она страдала не меньше. Мы были опорой друг для друга. А потом наша дружба переросла в крепкую любовь. — Ого… Она тоже кладменом была? — Нет, но часто помогала мне в этом. — Бисайд улыбнулся. — С ней мне было так хорошо. Я забывал обо всём. Мы с ней то и дело кололись, веселились, бухали, трахались… — Э… Когда ты с ней встречаться начал? — С тринадцати. В четырнадцать у нас был с ней первый секс. И это, бля, было охуенно… — Эу… Хотя, не, не имею право осуждать, ибо в 14 я тоже была женщиной. — Да ну? — усмешка. — А хотя, ты ж по мужикам тоже гуляла… — Не-не-не. Тогда я только с Аароном начинала встречаться. Я через подругу из первого курса военного дела купила дилдак и… сам знаешь.       Бисайд стал неистово громко ржать. — СЕРЬЁЗНО??? ТЫ САМА СЕБЯ????? — Ага. Чтобы страха перед первым разом не было. И чтобы НИКТО НЕ ЗАБРАЛ МОЮ ДЕВСТВЕННОСТЬ, А-ЛЯ: «ПОМАТРОСИЛ И БРОСИЛ»! МОЯ ДЕВСТВЕННОСТЬ НАХУЙ! И БОЛЬШЕ НИЧЬЯ!!! — Ебать. Другие бабы, значит, ищут хуй поопытнее в надежде порвать свою плеву с праздничком, а ты… — Пусть ищут, а я не хочу играть в застенчивую школьницу. — Одобряю, Ундина Петровна. Это очень умный ход на самом деле. — Я знаю, сама горжусь. — ухмыльнулась она. — Ну ладно… а что в итоге с Афелией случилось? — Один случай — и наши отношения были уничтожены. — Что за случай? — Крч, — вздохнул Демайз, — прихожу я домой… Никакущий. Тогда была жёсткая метель, я был в этой куртке, в которой сейчас сижу. Мамы тогда не было дома: она на какие-то заработки свалила (небось опять телом торговать или типо того), а с батей мне было чуть проще. Всё же, если этому мудаку купить его любимый «Говнараж» с имбирём и перцем, то с ним можно было бы даже нормально попиздеть о жизни. Хоть я его и ненавидел, но иногда использовал. Всё равно я уже копил на хату, чтобы съехать с Афелией к чёрту, уже хотел собрать монатки первой необходимости (у меня особо ничего и не было), но… пришёл я домой. Свет горит. Батя не сидит у телека как обычно. Я услышал стоны. — Так? — Из батиной комнаты. — Тааак…? — Знакомые стоны. — Пиздеееец… — Сама понимаешь, ага? — в голосе Бисайд стал каким-то измученным. — Вот это… бля… Бляяяяяяя…       Андайн стало жутко. — Ты-то просто в ахуе, — сказал Бисайд, — Я бесцеремонно вломился в их комнату и увидел отца с Афелией. А знаешь, что я тогда почувствовал? — Что? — Ненависть. — рыбе показалось, что глаза Бисайда вспыхнули, словно огоньки, — Чистую ненависть. — но затем взгляд его стал постепенно становиться всё более пустым и разбитым, — Будто моя кровь за несколько секунд обратилась в кипящую лаву. — голос стал дрожать, лис перестал это контролировать. — Будто в этот момент мне выстрелили в затылок. Будто… из меня бездушно вырвали сердце и разорвали на части. Сказать, что я охуел — ничего не сказать. — Для тебя будто весь мир рухнул… — Да. — голос стал тише, взгляд был опущен вниз, на сапоги рыбы, — Именно так. — и грубее. — Пиздец… а она-то знала, чем она была для тебя? — Конечно, блять, знала… — томно процедил лис. — Я неоднократно ей говорил об этом, особенно когда мне нужна была поддержка. С ней же аналогично. Мы были не разлей вода. — А… Боюсь тебя спросить… ты что сделал тогда? Когда увидел отца и Афелию? — Ну… — лис посмотрел на Андайн, — а я что? — он странно улыбнулся и эта улыбка очень насторожила её, — Я настолько был обескуражен, что молча вышел из комнаты. На самом деле, ха-ха, я не помню даже, что произошло точно. Момент с изменой я помню чётко, а вот дальнейшие свои действия размыто. Афелия что-то кричала мне, но я не слышал её, перед глазами была пелена, голова кружилась, я был потерян. Серьёзно, ха-ха-ха, это была сраная моральная смерть! И никак, бля, иначе! Короче… Всё что я помню, это то, как я, шатаясь, пошёл в гостиную, к дивану, взял тот самый старый дробовик отца, висящей над диваном, пришёл к этой горе-парочке, застрелил их обоих. Бате попал чётко в голову, Афелии в живот. Подохли оба на месте. — краткое молчание, — Всё.       Андайн охуела ещё больше. — Ты… убил собственного отца? — Да. — теперь Бисайд стал серьёзнее, а взгляд преображался в более нездоровый, — Он знал о моих проблемах, но, сука, тогда он окончательно меня вывел из себя. Вместе с Афелией. Хи-хи-хе-хе-хи-хи… на самом деле, у меня очень мутные воспоминания об этом. Это было более двадцати лет назад, к тому же, тогда я был и впрямь не в здравом уме. Как ты сама понимаешь, при низком SP ты хочешь-не хочешь, но ты хуй что вспомнишь, когда вернёшься в сознание.       «Ещё один друг псих. Я-то думала, Бисайд просто долбаёб из очередной быдло-масти, а у него, оказывается, тоже не жизнь всё это время была, а ад какой-то…» — А ты потом сознание потерял? — Нет. Я сжёг свой дом и свалил нахуй. — СЖЁГ? — удивилась Андайн. — Взял канистры из гаража, разлил, поджёг, ушёл. Потом я… не помню, что со мной было. Я просто ушёл. В никуда.       И тут Андайн вспомнила.

***

            20ХХ             Подземелье, Центр, Хотлэнд.             АКГ. Зона студентов. — Вы слышали, чё случилось три месяца назад? — спросил Догго.       Монстры сидели рядом друг с другом на первых рядах аудитории и обсуждали пройденные экзамены, поступление в университет, каникулы. — Что? — спросил его Папирус. — В Ягнёнке случился пожар. Сгорел дом Бисайда. — Не слышал. — ответил скелет. — Пизда рулям, — сказал Аарон, — Я после этого пожара вообще не вижу Бисайда. — Ты думаешь, что Бисайд…? — протянула Ямит. — Скорее всего. — Да и похуй на него. — ответила Шайрена. — Пошёл он к чёрту. — Бисайд жив, идиоты. — вдруг объявил Джейсон. — Его тогда дома не было! — А где САМ Бисайд?! — спросил резко Догго. — В душе не ебу. Знаю только одно: забрал документы ещё со школы, прям перед пиком экзамена, и съебал хуй пойми куда. — Был пацан — и нет пацана. — ответил Эдгар. — Анд, ты с ним связывалась? — спросил её вдруг Догго. — Не. — ответила рыба. — Как-то мне тоже похуй на него.

***

— Я почти ни с кем не общался. Единственный монстр, кто у меня остался… это Феликс Яргурд. — Феликс? — Феликс мой лучший друг. С тех пор, как я начал учиться в школе, мы с ним сразу стали друзьями. Эта дружба длилась тоже долго. К нему я не был так привязан как к Афелии, но… если бы не он — я бы точно наложил на себя руки. — Он всё это время ЗНАЛ, что с тобой? — Да. — ответил Бисайд. — Я ему всё рассказал.

***

— Бля… держись. — сказал Феликс.       Бисайд резко поставил кружку на стол. — Нахуй держаться? — спросил Бисайд в ответ. — Я, сука, хочу сдохнуть. Я не хочу жить в этом дерьме. Это издевательство ЕБАНОЕ БЛЯТЬ! — его гнусный голос постепенно переходил в сильно повышенный тон.       Феликс и Бисайд сидели в баре «У Гриллби», заняв угловой небольшой столик. Феликс взял себе и ему по кружке светлого. — Всего лишь временные трудности, чел. — ВРЕМЕННЫЕ??? ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ??!!? — Я сказал «временные», а не «неприятные». Тебе просто нужно идти дальше и не смотреть на этот пиздец. — СУКА! — голос Бисайда задрожал от ярости, он резко встал со стола и, что есть сил, ударил по поверхности, да так, что часть нетронутого Феликсом хмеля пролилась на стол и на его колени, — «ВРЕМЕННЫЕ ТРУДНОСТИ»! — злобным сарказмом прокричал он, — Когда «Души Раков» стоит 50 G вместо 45 G — это ВРЕМЕННЫЕ трудности! Когда мать пришла бухая тебя пиздить — это ВРЕМЕННЫЕ трудности! Когда презерватив порвался и ты кончил в тёлку, но при этом она не ссыт юзать таблетки для мед. аборта — это ВРЕМЕННЫЕ, БЛЯТЬ, ТРУДНОСТИ! А ТО, ЧТО У МЕНЯ — ЭТО ДИКИЙ ПИЗДЕЦ!!! — Бис, на нас все смотрят… - ДА СРАТЬ Я ХОТЕЛ НА ПРАВИЛА ПРИЛИЧИЯ!!! МНЕ БОЛЬНО, ФЕЛ!!! МНЕ АДСКИ БОЛЬНО, МОЯ ДУША ЕБАНАЯ НА ЧАСТИ РАЗРЫВАЕТСЯ, А САМ Я ХОЧУ ПОВЕСИТЬСЯ И СВАЛИТЬ НАХЕР ИЗ ЭТОГО ЁБАНОГО АДА!!! Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ, ФЕЛИКС!!! Я ТЕПЕРЬ ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЮ СМЫСЛ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ! ЭТО, БЛЯДЬ, НЕ ВРЕМЕННЫЕ ТРУДНОСТИ!!! ЭТО, СУКА, КАТОРГА ЕБАНАЯ БЛЯТЬ!!!       Феликс резко встал со стола и взял Бисайда за шкирку куртки: — ЕСЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ХОТЬ ЧЕМ-ТО ТЕБЕ ПОМОГ — МОЖЕШЬ ЗАВАЛИТЬ СВОЁ ЕБАЛО И ВЕСТИ СЕБЯ НОРМАЛЬНО?! Напомню, что сейчас я оплачиваю тебе твоё пиво, ТАК ЧТО БУДЬ ДОБР, БИСАЙД… — ЛАААДНО. — гневно протянул Бисайд и, оттолкнувшись от друга, он резко сел, — Убедил, но и ты попытайся не выбесить меня ещё больше. Я, блять, и так весь нашпигован! — Да я вижу, что у тебя совсем колпак отъехал. — Феликс сел тоже, — Но тебе и вправду стоит взять себя в руки, учитывая то, что никто не знает, кто убил отца и Афелию. — В пизду. Я валю нахуй. Всё, меня всё заебало. — Куда ты валить собираешься? — Куда свалю — туда и приду. — ответил Бисайд. — Погодь, чё?       «Блять, я конечно знаю, что ты тупой, но не настолько же…» — А ты… в универ не собираешься?       Бисайд выпучил свои глаза. — Понял. — почти виновато ответил Феликс. — Зря. — он посмотрел в окно, — Образование не помешает. — Я в этот чан с дерьмом под названием АКГ больше ни ногой. К тому же, я проебал все экзамены, мои оценки полное дерьмо, хуи пинал каждый адский день, а потому — меня в любом случае отфутболят. — Я тоже на экзамене вообще не был, мои оценки тоже на дне, и чё? Я поступил. — На бюджет? — На бюджет. — Да сто пудов тебя взяли по блату! Ты же… ФЕЛИКС ЯРГУРД. СЫНУЛЯ ВИЦЕ-КОРОЛЯ! — В данный момент это одна из самых хуёвых позиций. — А образование… ПФФФ! Кому оно нахуй надо??? — А ты так и собираешься бомжевать? У тебя нет заработка. Или у мамы на шее? — Отбрось это нахуй. — резко сказал Демайз, — Я к этой бляди тоже не вернусь. Она меня окончательно доломает. А насчёт заработка… — он хихикнул, — Ты и сам знаешь. — Нет, прятать закладки — это не заработок. — Ничё не знаю, с 14 лет очень даже неплохая тема.       Феликс ударил себя по лицу. — Бисайд, БЛЯТЬ. — процедил Феликс, — Не неси ХУЙНЮ. Ты останешься ни с чем! Будешь жить на улице?       Бисайд допил пиво и процедил: — Я живу на улице с четырнадцати. — Ты? — Иногда лишь домой приходил, чтобы порцию пиздюлей получить, ведь я ёбаный, сука, мазохист!       Феликс вздохнул. — Можешь пожить у меня в таком случае, пока не найдёшь работу. — Пошёл нахуй, я не буду тебе мешать. У тебя и своих дел полно, Асгор там свергать… или чё ты там делать собрался.

***

— Далее у меня лютая депрессия началась. Бухал, курил, чё я только не творил… Мне настолько было уже насрать, что я был готов сдохнуть в любой момент. Афелия была слишком мощным для меня ударом, учитывая то, что я и так трясся из-за своих же ран. Я уехал из Центра на долгое время в Саннедаут, пока он не был владением Асгора. Там я продолжал работать на Бонифайра. От кладмена я дошёл до мастера-клада: уже раздавал кладменам товар и давал дальнейшие инструкции, в то время как я его получал на определённом месте. В качестве бонуса я изо дня в день продолжал колоться и бухать. Даже иногда я давал лекции юным кладменам, где и как лучше прятать товар, как делать это без палева, в каких местах Центра это лучше всего делать. Это ещё то искусство, я тебе так скажу. — Ты мне расскажи как-нибудь. Мне интересно, как работают кладмены. — Тебе зачем? — Сказала же: интересно.       «Я в КГ часто ловила таких курьеров, но ранее у нас с Папирусом был небольшой список особых «профи» в этом деле. Если я буду работать какой-нибудь полицейской или сыщицей, то мне эта инфа может пригодиться.» — Тоже хочешь закладки делать? — Ну… Нет. Мне просто интересно слушать об опыте других. — А ты бы смогла делать закладки? Чисто из интереса спрашиваю. Как ты думаешь? — Смотря зачем. У меня никогда не было потребности заниматься подобным нелегалом. А если мне нужны были вещества — поверь, я их доставала куда проще. Плюс, в Старограде, эти цыгане ебучие… — Ой блять, цыгане — это цыгане, они нихуя не умеют. Из них кладмены такие же, как из меня гвардеец. — Ага, но марихуану я у них оптом закупала пару раз. — Нахуя тебе марихуана была нужна? — Э, да мы с Папирусом немного баловались подобным. — Чё бля?       Андайн рассмеялась. — Нам скучно было. — Ну про тебя я ещё поверю, потому что ты Ундина Петровна и… эти всё сказано. А Папирус…? — Он курит как паровоз. К тому же, это было в КГ, в ночное дежурство в основном. — Мда… — Соу, Бисайд. Что случилось в итоге? — А потом, случился со мной Тамагафк…

***

— Слушай, могу я кое-чем поинтересоваться? — протянув пакет с дурью лису, спросил элементаль. — М? — Бисайд лениво поднял глаза. — Вообще, я о подобном в целом не волнуюсь и в жизни видел всякое, но порой мне просто интересно: ты такой молодой парень, явно не видавший жизнь, а уже на такой тяжёлой наркоте сидишь и безвылазно гуляешь от притона к притону. Почему ты это делаешь?       Бисайд усмехнулся. — Странно, почему тебе стало вдруг не похуй. — ответил лис, — Жизнь — дерьмо ёбаное. Такой ответ устроит? — Тебе всего 26 лет по человеческим. — ответил Бонифайр. — Ты вообще недоросток, у тебя всё только начинается…       Бисайд прорычал: — Откуда ты знаешь, что мне, блять, 26? — Сейчас найти информацию по тому или иному монстру не так сложно… особенно, если ты расплачиваешься картой. — Я расплачивался картой? — Пару раз. Ты 19ХХ года рождения… что крайне удивительно. А ещё ты из династии Демайзов. — Вот тебе и ответ на вопрос. — ответил Бисайд. — Демайзы все передохли. — Остался ты. И твоя мать. — Мне похуй. Она — старая блядь, а я этот пиздец продолжать не буду во имя спасения монстро-рода от таких уёбков. На мне всё и закончится. — Ого. Весьма… здравое решение. — Здравое? — прыснул Бисайд. — Ты чё, Бонифайр? — Демайзы существуют со времён Асгарда. Как я понял, они после восхода Асгора утратили свой потенциал, пошла какая-то неурядица, а после смерти Дасэнда всё скатилось к ещё большим чертям. — Не говори это имя. — процедил Бисайд. — Почему? — Я его слышать не желаю. — А вот и больное местечко… — протянул лукаво Бонифайр. — Слушай, отъебись, а? То что я у тебя лично покупаю дурь и помогаю школятам толкать спиды другим школятам — не делает нас лучшими друзьями. Тебя не должны ебать мои проблемы. — Ну вообще-то… — протянул Бонифайр, — Я тебя довольно давно знаю. Кажется, ты ещё через посредников покупал у меня вещества, когда тебе не было 18. А ещё… каждый постоялец важен для меня, к тому же, до сегодняшнего дня ты был более разговорчивым. — Потому что ты не лез туда, куда не следует, сука. — Да ладно тебе, не каждый же день я слышу разные истории… к тому же, как показывает практика, у каждого скатившегося клиента есть своя интересная история с серой, но честной и настоящей моралью. Будь я писателем, мои романы о таких как ты, были бы бестселлерами! — Ну так блять иди и пиши, хули ты распинаешься?       Бонифайр цокнул. — Если бы тебе и впрямь этот разговор не был бы приятен, ты бы давным-давно съебал нахер отсюда. — сказал он.       Бисайд промолчал, обдумывая эти слова. — Слушай. Я знаю, куда ты можешь пойти. — Чё? — В Тама-Тамагафк. — Чё? — дёрнулся лис, — Эти петухи живы что ли?! — Вполне. — Бонифайр вдруг приподнял свой шарф и продемонстрировал розовую повязку с символом Тамагафков, — Я сам являюсь членом этого клана. — элементаль тут же прикрыл повязку шарфом, — Нам нужны новые лица.       Бисайд присмотрелся. — Это после вашего проёба в революции вам нужны новые лица?       Бонифайр немного помолчал, прежде чем ответил: — Да. Многие подохли. — И вы всё так же будете пытаться убить Асгора?       Бонифайр ещё немного помолчал. — Да.       Бисайд весьма укоризненно смотрел на улыбающегося Бонифайра. Но, откровенно говоря, лису было глубоко плевать, куда идти.       «Жизнь охуенная. Как раз дно-клана, который подох ещё со времён Мракобеса, мне и не хватает в этом ассорти из блевотины. В прочем, какая, блять, уже разница?» — Я в деле.       Бонифайр тут же выдал: — Чтооо? — Я в деле. — повторил Бисайд. — Ты… — он даже припустил очки, чтобы посмотреть лису в глаза, — ты это сейчас серьёзно, чувак? — А хули ты возмущаешься?! — спросил он тут же, — Сам же предложил, вот я и согласился! — Ты… — Бонифайр был обескуражен, очки нацепил обратно, приняв максимально задумчивый вид, — Ты первый, кто так просто соглашается. — Я очень отчаянный, чел. — пожал он плечами, — Мне просто похуй, а если вы планируете ещё такие набеги, то я не против.       Бонифайр прыснул. — Бля, ну ты вообще какой-то не интересный получаешься. — Ты тоже придурковатый, и чё теперь? Плакать из-за этого?

***

— И ты так просто согласился…? — охуела Андайн. — Да. — ответил Бисайд. — Мне было похуй, честно. Думал, я там и откинусь. Но нет! Я там дохуя друзей нашёл… и нашёл своё место, что ещё больше удивляет… Н-да. Немногим тут можно гордиться. Но я теперь здесь по сей день. Пока не сильно жалею. Постепенно отучиваю себя от употребления наркотой, стараюсь меньше пить. Постепенно преисполняюсь в сознании. Оно, вроде как, к лучшему. — А… у вас с Металиканой изначально были напряжённые отношения? Или уже потом? — Я ей сразу не понравился. — ответил Бисайд. — А она — мне. Зато Субидэй меня оценил и я с ним закорешатился, он стал мне близким другом. Но вообще, с Металиканой мы не сразу начали такую войну. Сначала мы просто смотрели друг на друга косо, но молчали. Но во время жизни Коалиции Справедливости, мы, оба сорвавшись с цепей, с ней посрались. Так и началась наша вражда. Хуесосим друг друга каждый день. — Ох. — Моя позиция в Тамагафках крепка, а отношение к Металикане на самом деле скверное. Поэтому, если она меня кикнет — другие же устроят бунт. Плюс, лично Субидэю она давала обещание, что меня она не будет трогать… а я не должен слишком выводить её из себя.       Бисайд потянулся. — Вот, как-то так. На твой вопрос я ответил. После смерти Дасэнда у нас ёбнулась династия. На мне всё и закончится. — Дасэнд? Кто это? — Адепт Демайзов. — Чё? Какой ещё адепт?       Бисайд вздохнул: — …знаешь же, что во многих династиях есть определённые рамки, правила? — Какие ещё нах правила? — Разные. У кого-то традиции, у кого-то праздники, у кого-то соблюдения определённых правил… Пффхт, ты чё, рял не знала про это? — Впервые вообще слышу про такое. Хотя, может я и слышала, но не помню этого. — Ладно, ща постараюсь разъяснить. Например, возьмём тех же Франческо, к которым сейчас принадлежит Ториэль. Они много поколений были поддержкой для династии Дримурр и их главной обязанностью помимо этой поебени было поддержание дворянского статуса. Для этого, этих несчастных наследников, как ту же Ториэль, обучали всей той хуйне, которая есть до сих пор в некоторых семьях, под названием «королЭвский Етикет». Ясно же, что эта хуйня давным-давно никому не всралась! Не, ну в Мире Людей было по-другому, там даже сейчас такую парашу практикуют, видите ли, «люди (хуи на блюде) — выЗшие СОСУщества». — Допустим. — А, ещё один пример. Династия Виндингсов. — от последних двух слов Андайн удивилась, — Хз, читала ты эту хуйню или нет, но там Гастер, его сын-пидорас и сын-робот основали свою династию. До этого Папирус и Санс были просто «Скелетами», а теперь первый «Виндингс» целый, лол. — …Какой ещё сын-робот? — А ты чё, не знаешь? — удивился он. — Даже Саня про это знает (при том, что он ещё тот слоупок). Там у них замена Санса появилась — Клизма его зовут кажется или как-то так… — КЛИЗМА?! — Андайн громко засмеялась. — Ну короче, там Гастер какого-то робота соорудил и назвал его новым Сансом. Ну, ебалом он почти 1 в 1 как он, только на нём светодиодов дохуя. — Нихуя се. — сказала Андайн. — Почему я только сейчас про это узнаю? — Я не знаю. — А их династия что, до этого не существовала? — Ну… как я понял, существовала условно. Теперь официально. И Гастер там адепт. — Ну, кто бы сомневался! — Тут ещё прикол в том, что Папирус сменит фамилию с «Скелета» на «Виндингс». — А… То есть погодь, а про Саню они что, забыли? — Скорее ХУЙ забили. — прыснул Бисайд, — Его вообще в списках нет. На него насрали.      В руках лиса снова был телефон. — Вот, тут можно посмотреть династии. Это типо база династий, здесь есть все династии Центра. Моя и твоя там тоже есть. — Посмотрим Виндингсов. — Вот поисковик. — он протянул Андайн телефон, — Смотри.       Андайн стала вбивать «Виндингс».             ВИНДИНГС       Гастер Виндингс [Адепт]       Папирус Виндингс       Глифс Виндингс — А, его Глифс зовут. — Бисайд хихикнул. — Как ты, бля, допёр, что его Клизма зовут? Андайн рассмеялась, — Где сходство? — Я не знаю. Я тоже идиот прикольный. — Понимаю. — ответила рыба, — То есть, Папирус теперь средний что ли? — Ну… типа. Этот Глифс, как я читал, он робот, а не монстр. — Ещё круче.       Андайн из интереса стала вбивать в поиск другую династию…             ДЕМАЙЗ       Лейла Демайз [Мертва]       Сайд Демайз [Мёртв]       Зигмунд Демайз [Адепт]       Дасэнд Демайз [Мёртв]       Инсайд Демайз [Мёртв]       Пиклея Демайз       Бисайд Демайз [Неизвестен] — М. — сказал Бисайд. — Ладно. — Кто есть кто? Расскажешь? — Инсайд мой батя, Пиклея — мать. Сайд — дед. А Дасэнд… дядя. СТОП! ЧЁ ЗА ЗИГМУНД??? — Ты его не знаешь? — НЕТ! Я ВПЕРВЫЕ ПРО НЕГО ВИЖУ!!!       Андайн удивилась.       Бисайд нажал на его имя. Открылся его профиль в Монстронэте. — Так…             Zigmund_D [Online]             ㅤ✓ Данный аккаунт в настоящий момент времени является полностью проверенным и верифицированным Администрацией MONSTRO.NET.       Статус:       Умей прощать — тогда ты сможешь полюбить.ㅤㅤОбновлено 21.02.20ХХ       ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ(13 лет назад)             ㅤПодписчиков: ㅤ1,5к             ㅤРепутация: ㅤ+7,502             ㅤСообщений: ㅤ1,662       Личные данные:       Возраст:             124 года.       Династия:             Демайз (Адепт).       Положение:             Холост       Клан:             GAMANAKO       Контактные данные:       Номер телефона: 846-278-297-065       ID в Fellype: Не указано.       ID в InstaGANDON: Не указано.       Ник на UV: Не указано.       YourID в TALKSY: Не указано.       Дополнительные аккаунты в MONSTRO.NET: Отсутствуют. — Бля, я чёт много лет назад слышала про этот клан… — Андайн зевнула, — Но это было давно. — Я… впервые вижу его. КТО ОН??? Очередной ёбырь??? — Судя по возрасту… может… ещё один сын Сайда? — Блять… Похуй. — А твоя мать… — протянула Андайн, вернувшись к списку Демайзов, — жива. — Да. А хули она должна быть мертва? Пусть пока что живёт… скотина.       Андайн, мысленно поморщившись (всё же, ей и впрямь тяжело такое понять), набрала следующую династию.             ФИШ       Тору Фиш [Мёртв]       Хитоши Фиш [Мёртв]       Кэтсуо Фиш [Мёртв]       Миррэа Фиш [Мертва]       Аннет Фиш [Мертва]       Анбелив Фиш       Андайн Фиш — НИХЕРА СЕБЕ ТУТ СПИСОК! — Андайн охуела. — ЭТО КТО ВООБЩЕ??? ОТКУДА У МЕНЯ СТОЛЬКО РОДНИ??? — Ты чё, ничего не знала про них? — НЕТ!       Бисайд заржал. — Кэтсуо… — задумалась рыба. — Слыш, у нас какой-то Кэтсу в Тамагафках появился недавно. — Тот японец? Пошёл он в пизду, а? У него фамилия точно не Фиш. — Я просто ничего про свою семью не знаю… у нас же наверняка крутая история! — Попробуй «Фишер» вбить.       Рыба так и сделала.             ФИШЕР       Хачапури Фишер [Неизвестен]       Бонолив Фишер [Мёртв]       Грив Фишер [Мёртв]       Элеонора Фишер [Мертва]       Густав Фишер [Мёртв]       Дора Фишер [Мертва]       Дизаста Фишер [Неизвестна] — Ахуеть я плодовитая. — гордо сказала Андайн. — О, и дед тут есть, Хачапури который. — Мать Дизасты зовут Дора… Что за ёбнутое имя? — Дора и Густав… Бляяяя… не помню… — вздох. — Ладно. Далее.       Андайн набрала следующую династию.             СКЕЛЕТ       Санс Скелет [Неизвестен] — Нихуя себе, Санс тут всё-таки есть. — И он один! — Бисайд заржал. — Ладно-ладно, жалко пацана. — Что значит статус «Неизвестен»? — спросила Андайн. — Типо… не понятно про того или иного чела нихуя. В Центре он, в Спиглике, в Марбии, да и вообще: жив ли он? Ну то есть, инфы прям ноль. Это я так понял. — А почему возле моего имени нет этого статуса? — Потому что ты в Тамагафках. — А почему тогда про тебя и Санса есть этот статус? — Ну, про меня, потому что я не такая яркая фигура, как ты и Санс. А вот Санс… думаю, это уже хотелка Папируса. — А почему Хачапури «неизвестен»? — Хуй знает, не интересуюсь королями Мизуноми. Там давно какая-то хуйня произошла… не помню что конкретно. Спроси у Дизасты.       Бисайд взял телефон. — Дай-ка я кое-какую династию проверю… — Афелию? — Фу бля, нет. К тому же, у неё ноунеймная династия.             ЯРГУРД       Бенгельс Яргурд [Мёртв]       Мисти Яргурд       Корентайн Яргурд [Мертва]       Феликс Яргурд [Адепт]       Акироуз Яргурд — Акироуз… — Бисайд прыснул, — Я про неё и забыл. — Тебе интересен Феликс? — спросила Андайн удивлённо. — Он был моей последней опорой до моего ухода в Тамагафк. С тех пор, как я съебал туда, мы больше не общались. Ну точнее как… я ему сказал, что свалил в Тамагафк, а он завопил и стал обсирать меня, мол, долбаёба я кусок. Как оказалось, он ушёл в Монотачи. — краткое молчание, — На этом наши пути разошлись. — То есть, он имел с тобой связь всё это время? — Да. У него у самого ещё то дерьмо в жизни происходило. Твой друг ёбаный убил его батю, тот трясся из-за Асгора. А его батя был его замом типа, ну, шаришь, да? — Пиздец… — Чёт он там бегал туда-сюда, пока не сел на хуй Меттатона, окончательно сломавшись от смерти своей бабы. А потом… ну… незадолго до Коалиции они посрались, вроде бы незадолго до неё, и он свалил. — А Акироуз — это кто? — Это его с Корентайн дочь. Он стал батей в двадцать. — ЧТО?! — Ну, — Бисайд замялся, сдерживая смех, — У него с Корентайн ржачная история. Они познакомились на вписке, поебались, разошлись. Потом через шесть месяцев она его нашла и стала орать, мол: «ТЫ ОТЕЦ МОЕГО РЕБЁНКА!»       Андайн сама засмеялась. — А Феликс был таким, ну, знаешь… токсичным, но ответственным. Сказал: «если я батя — делаем тест на беременность, когда родишь его, ок?» — И она согласилась? — Да. Акироуз родилась, они сделали тест, отцовство подтвердилось. Феликс сказал: «ну, раз так вышло, тогда ладно. Буду принимать участие.» — Ахуеть. И не сбежал? — Нет, сбежал бы я, если бы Афелия такое говно высрала. А Феликс стал принимать участие в воспитании, полноценно взял роль отца. Правда, он из шараги в итоге ушёл и сразу работать стал. Там была ещё масса причин, чтобы он с АКГ без диплома свалил. Но, по мере того, как он становился батей, он начинал влюбляться в Корентайн. Ему фортануло, тёлка норм попалась, мозги не ебала, борщи варила, да и она к нему интерес проявляла. Так они и поженились спустя три года… — Бисайд нажал на надпись «Корентайн Яргурд», — Ой. Она мертва. Как печально, бля. — Почему мертва?       Бисайд посмотрел дату смерти. — Подохла из-за революции Ториэль, походу. Она в КГ была… — Бисайд посмотрел на Андайн, — Чё, не знаешь такую? — Не помню. Не, ну если бы она находилась на высокой должности — наверняка бы я её запомнила. Видимо, ей посчастливилось стать пушечным мясом. — Ага. — А… Мисти — это кто? — Мамаша его скорее всего. — Она не обозначена как мёртвая. Но при этом, Феликс адепт. — В их династии царит патриархат, поэтому если есть мужик живой — он глава династии, на возраст срать. А так, мать сам он давно укрыл от Асгора. Где она — хуй знает. Но я бы на чай к ней заглянул.       И тут вдруг Андайн с Бисайдом услышали голос: — АНДАЙН!       Они посмотрели в сторону источника шума: это была Металикана.       Андайн ёкнуло внутри. Она вспомнила начало разговора с Бисайдом… про Металикану и её странные повадки. — Ох… ты всё-таки здесь.       Бисайд промолчал, широко улыбнувшись, так и говоря своим видом: я сотворил хуйню и ни о чём не жалею. — Зачем я тебе? — спросила Андайн лениво. — Мне твоя помощь нужна. — Конкретно моя? — таким же тоном спросила рыба, — Бумажки не только я умею перебирать. — Ты делаешь это лучше многих. К тому же, тебе я доверяю. — Эм… окей. Допустим. Что за бумажки? — Расскажу уже в кабинете. — Металикана посмотрела на блаженного Бисайда, — А ты чё лыбишься? — Тебя обсуждали, а ты прибыла. — шире улыбнулся Демайз. — И? Тоже вешаешь лапшу на уши о том, что я пью мочу?       Андайн вспомнила про «Пись-пись-пись» и чуть не заржала на весь сквер. — Не, я с этим завязал. — буркнул он, — Скорее, я её басни слушаю о том, какая ты, бля, замечательная.       «КАК ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ ТАКОЕ, ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО ТЫ МНЕ РАССКАЗАЛ И ПОКАЗАЛ??!!?» — крикнула в голове Андайн, — «ЕБАНУТЬСЯ!!!»       Металикана презрительно перевела взгляд на Андайн. — Он не шутит. Кроме того, что это басни. Это чистая правда. — сказала Андайн более серьёзно. — Ну нахуй ваши тёрки. Он просто… не нашёл к тебе подхода! Как и ты к нему. — она вдруг улыбнулась, — Я думаю, вы бы стали хорошими друзьями. — Не, спасибо. — Бисайд резко встал, — Мне такие друзья не нужны. Не смею больше задерживать твою драгоценную Андайн, — сказал он Металикане, — потому что я с ней и так устал пиздеть, да и жопу отсидел. — он снова посмотрел на рыбу, — Покедова, Петровна. — До скорого, Бисайд.       Покидая сквер, Бисайд надеялся на одно:       «Будь осторожна, Андайн.»