В моём тихом омуте

— Хм… Что же, это самое ебанутое, что я когда-либо придумывала. Но это реально может сработать… но… Это будет охуеть как долго и тяжело.       Андайн шла вдоль улиц Нового Дома. — Нужно идти домой и собирать вещи. — она вытащила телефон и набрала номер, который ей сегодня выдала Дизаста в ЛС, чтобы та смогла связаться с Металиканой, она как раз на днях сменила номер. — Только попробуй отклонить, сссска…       Гудки. Звонок был принят. Андайн натянуто улыбнулась. Маленькая победа уже в кармашке. — Алло? — сказала рыба.       Из трубки послышалось: — Ооо, — протянул обидный голос, — Кто это мне позвонииил… — Да-да, привет. Слушай, я тут хотела тебе кое о чём сообщить… — М? — Я согласна насчёт твоего предложения.       Казалось, всё хорошо. — Да? — спросила она. — Ага.       Молчание в секунду. — Вещи будешь собирать? — но голос звучал так же мутно. — Да. — Я к тебе зайду. — Э… стой! Я живу в Новом Доме, не думаю, что… — Заткнись и жди меня там. Разговор неизбежен.       Андайн скисла в лице. — Гхх… ЛАДНО. — До связи.       Звонок сброшен. — Ну вот и нахуй я ей свой адрес дала ещё тогда? Ёбаная Металикана, ещё и она мне мозги ебать будет… И не дай бог её заметят!!! — вздох, — Но от неё сейчас всё зависит. Придётся стойко вытерпеть.       Андайн вспомнила про Санса. — С другой стороны, она может охуеть с того, что этот долбаёб, имя которому Папирус, натворил. Хм… — ухмылка, — Везде можно найти свои плюсы, спасибо.

***

      Звонок в дверь. Андайн, прежде чем открыть дверь, сначала скрестила пальцы и прошептала: — Тарумару…       Почувствовалась магия в голове и горле.       «Хорошо…»       И тут же она открыла дверь. — Привет. — натянуто улыбнулась Андайн, будто всё хорошо.       «Молчать о плане. Молчать о плане. Молчать о плане.»       Это была Ансет. В новой маске, на этот раз — венецианской, на которой превалировали красные, жёлтые, белые и золотистые цвета. Молчание в пару секунд, девушки лишь смотрели друг на друга, однако, Металикана быстро отвела взгляд в сторону, будто не желала и вовсе видеть Андайн.       Нежить лишь молча вошла во внутрь, даже не поздоровавшись, лишь вскинув голову чуть повыше. Сдёрнула с себя маску у входа, повесила её на вешалку, после чего вальяжно раскинулась на диване с угрюмым выражением лица. Закрывая дверь в квартиру и разрываясь внутри из-за напряжённой тишины и томного взгляда Металиканы, Андайн всё же спросила: — Эээм? Разговор будет? — Боже мой, тебя вообще не учили гостеприимству? — возмутилась Мета, — А чай предложить? Или кофе? — У меня только водяра тут есть, кофе кончился. А нет, водяры у меня нет тоже.       Металикана недовольно прорычала. — Тогда забей. — Я в эту хату миллиард лет не заходила, даже в магазин не успела сходить, не вини меня в этом. Надобность отсутствует. — краткое молчание, — А водички из-под крана не? А! Ещё винцо есть. — Нет, спасибо. Предпочитаю гнусно осуждать тебя в трезвом состоянии, учитывая то, как меня во время выпивки разносит. — молчание в секунду, затем вспыльчиво добавила, — Да ты и сама знаешь!       «О да, мне бы сейчас твоё бухое состояние ой как не помешало бы. А то твоя решительная натура очень напрягает, А У МЕНЯ ПЛАН ВЕЛИКОГО МАСШТАБА ВООБЩЕ-ТО! И я буду, мягко говоря… очень не рада, если он провалится со второго же этапа. Первым этапом был разговор с Чарой и Ториэль… хорошо что Санс не очнулся, с ним всё же было бы сложнее.»       Андайн предательски вздохнула. — Хорошо. — рыба устало вздохнула, — Давай поговорим.       С другой стороны — Андайн была немного этому рада (требованию открытого и честного разговора), потому что один вопрос у неё витал в голове уже очень долгое время и сейчас как нельзя кстати лучшее время, чтобы его задать: — Тогда я первая задам вопрос. Что ты вообще от меня хочешь, Металикана? — В смысле? — Нахера ты всё это устроила?       Единственная тактика, которая могла бы здесь сработать — гнуть свою линию. К тому же, это не тот позор при всём Чертополохе, где Папирус в открытую унижал её и презирал. Здесь она с Металиканой наедине и хоть она очень упрямая — рыба была очень решительно настроена на то, чтобы не позволять ей съезжать с ответов. — Ты о чём? — О нас, конечно же! — буркнула рыба, — Ты уже забыла, о чём хотела со мной поговорить? Напомню, это ты на меня обижалась, а не я! — Ты мне изменяла блять!       Андайн тут даже отпираться не стала: — НУ КОНЕЧНО Я ТЕБЕ ИЗМЕНЯЛА! — крикнула она, — А что мне оставалось делать?!       От такого ответа Металикана взъерошено дёрнулась. — Сама посуди! Альфис, как я уже говорила, чуть ли не мой смысл жизни и настоящая любовь! Ради неё я всю себя готова была отдать, у меня НИ К КОМУ НЕ БЫЛО ТАКИХ СИЛЬНЫХ ЧУВСТВ! В ней есть то, что притягивает меня, то, что заставляет меня страстно пылать от одного тёплого воспоминания о ней! Она чуть ли не мой смысл жизни, хоть она и ёбнутая. И ради Альфис я готова пойти на любое безумие любого масштаба. Меня ничего не останавливает. Никогда.       Андайн глубоко вздохнула. — А теперь о тебе. Мы с тобой знакомы от силы месяца четыре, не знаю, я не считала и мне похуй, я на дату не так часто смотрю. К тому же, в тебя я совершенно не влюблена была довольно долгое время. И это ТЫ начала подкатывать ко мне. Причём, стоит заметить, что ты очень настойчиво это делала! — Ясно. — Нет, блять, пасмурно нахуй! Снежно, анально, шоколадно, но не ясно! — Нашла время чтобы шутки шутить я так погляжу…       Металикана встала. — Может, ты хотя бы расскажешь, чего это тебя сподвигло вдруг уйти к нам? Твой друг пошпионить попросил? — О, я тебя огорчу в данном случае. Он мне не друг, а враг. — Так резко? — усмешка.       Андайн внутренне злилась. Но благодаря Тарумару она с лёгкостью сдерживала гнев и на её лице было видно природное спокойствие. Уверенность в её новообретённом заклинании давала ей смелость. — Послушай.       Рыба крепко взяла её за плечо и, смотря ей прямо в глаза угрюмым взглядом, сказала: — Скажу так. Ты мне тоже нравишься. Но не так, как Альфис. Плюс, Альфис дико любит меня и тогда набухала. Дело, конечно, твоё, верить или нет.       Андайн убрала руку. — Но я тебя обрадую. Мы с ней реально разошлись. Потому что благодаря тому, что вы без меня пошли грабить этого пидораса, имя которому Папирус, там же потеряли Ториэль — они всё прочухали. Они — дружки Папируса. И они всё ему слили, путём того, что Ториэль заставили рассказать абсолютно всё под воздействием психомагии.       Андайн скрестила руки. — А теперь хочешь я тебе покажу, что эти ебанутые сделали с Сансом в отместку за его пребывание в ТТГ?       Металикана подняла бровь. — Это мы ещё отделались легко. — Андайн встала и пошла к двери, ведущая в её комнату, — А вот Санс — нихуя.       Остановилась возле неё. — Иди за мной. Явно же хочешь посмотреть на эту «красоту».

***

— О… оу…       Санс выглядел… внушающе. Сейчас на нём были лишь шорты и несколько бинтов, и то, когда Андайн стала вертеть его на кровати и осматривать череп — заметила красноватые пятна. С злобой процедив: «блять, опять у него месячные мозгов», рыба сначала возилась с «перебинтовкой», как она это называет. Металикана молча оглядывала ширококостного, возле которого юлила красноволосая, после чего перевела взгляд на стул, на котором лежала его испачканная изорванная футболка, а на её спинке висела потрёпанная куртка. Поморщилась ещё больше. — Скажем так, — начала разглагольствовать Андайн, когда она закончила с Сансом, — у Санса было особое наказание из-за того, что у него были долги в Тамагафках. Ну, мы тебе рассказывали, что Папирус довольно… ревнив, мягко говоря. И он может взбеситься даже от того, что кто-то как-то не так посмотрит на его брата, что уж говорить о сексуальном рабстве… КХМ. Он мало того что со своим батей его отмудохал до полусмерти, так тот его ещё и выебал в прямом смысле. Правда, это был простой дипхот со слов того же Папируса, но это уже и не важно. Санс уже четвёртый день спит и мучается от кошмаров, у него и так беды с башкой и из-за этого Папируса у него крыша течёт как нескончаемый сквирт небесной коровы, а тут ещё он их батю подключил к семейной идиллии.       Андайн подошла к тумбе. На ней стояла грязная тарелка и пустая кружка. — Но суп с чаем он всё же выжрал. Видать, находит в себе силы хотя бы поесть. — вздох, — Из-за фобий он даже не ест ничего. Но, рано или поздно… он должен успокоиться. — Точно не магия какая-то? — спросила уже более обескураженно Металикана. — Ториэль упоминала печать. Она тут постоянно над ним надвисала. — Хм…       Нежить подошла к кровати. — Осмотреть бы его. А он не рассказывал, что конкретно происходило? — Он говорил, что Папирус его выебал в рот. — Ты это только что сказала. — Да. — А кроме этого?! — Ментальный БДСМ с Гастером, где тот нарушил технику безопасности и нанёс урон его башке. — Очень смешно… — Слушай, я уже заебалась из-за него трястись, — фыркнула она недовольно, — дай поострю немного в моей аморальной манере. — Ты, видать, во всех ситуациях предпочитаешь шутить? — Ну да. Я смешно шучу вообще-то, не понимаю, почему вы не ржёте. — А должны? — Да вообще-то, я чё, зря стараюсь такие изречения придумывать?! Тоже мне блять друзья. — О боже…       Андайн едва сдержала смешок. — А если серьёзно — то я реально заебалась.       Металикана лишь вздохнула: — Андайн. — М? — А как к переходу в Тамагафк относятся Ториэль и Чара? — её голос стал менее наступительным.       Для рыбы это был очень хороший сигнал. — Положительно, не переживай. — Насколько я знаю, Чара хотела работать на Папируса. — Да, но после «суда» она послала это дело нахуй. В прочем, мы с ней на суде одни и отпирались от Чертополоха. Из Ториэль ранее успели выпытать всю информацию, а Санса… ты и сама знаешь.       Нежить подошла к Андайн. — С Ториэль это действительно моя вина. Я… повела себя действительно безрассудно. — Это уже, бля, не важно. — рыкнула Андайн, не поворачиваясь к Мете, — Они знали всё ещё до Ториэль, просто она выдавала детали. И кстати, можно один маленький вопрос задать, раз уж мы затронули эту тему? — Да? — Напстаблук состоит в Тамагафках, верно? — Да, в моём отряде. — Он — Агробарон? — Да. — И он в Хашах? — Да. — А… собственно… что он там делает? — Напстаблук мой хороший друг и в своё время мне кое с чем помогал, когда был в Тамагафках. По сути, он — один из резервных воинов, у него нет обязанностей или типо того, он просто в списке отмечен и приходит лишь в крайнем случае… таких у нас практически нет, считай, он блатной. Кхм. Но я так понимаю, речь идёт о утечке информации? — Именно. Он всё сливает любимому Меттатону, тот — конечно же Папирусу. — Я об этом догадывалась. — вздох, — В прочем, Напстаблук упоминал, что он собирается полностью уйти из Тамагафков во избежание конфликтов, пообещал попытаться убедить своего друга (нового короля) в том, что между нами возможен союз.       И только сейчас Андайн повернула голову, посмотрела на нежить: — Я бы ему не доверяла на твоём месте. Он ещё тот предатель. — Ты его не так хорошо знаешь. — улыбнулась она.       В руках рыба держала посуду. — Ну знаешь, из-за него, в общем-то, мы и попали сюда.       Металикана будто нахмурилась: — А это так плохо, Андайн? — Ну… только если смотреть с определённой стороны. Так-то нет. Основной почвой-то для нынешних конфликтов является именно Тамагафк. — Только вот ты согласилась на моё предложение полностью перейти в Тамагафк. — Да потому что Папирус мудак блять. Я хотела мира и любви, а вот он, явно, не хочет! Хотя он один из тех, кому в принципе насрать и дело мести — его всё. — Да господи, — усмехнулась она, — Я уже поняла, что он какой-то обидчивый. Подумаешь несколько монстров убили на его глазах, а он поймать нас не смог. Его же никто не трогал. — Он «монстр чести». — руками показала она кавычки. — Серьёзно? Такие ещё остались? — усмешка. — Сама не ведаю откуда. Но мне его даже жаль в этом случае. — Не назвала бы я «монстром чести» того, кто может унизить при всём своём таборе кого-либо, даже если это член преступного клана. Ну и уж тем более насильника-абьюзера…       Андайн хихикнула: — Мракобеса так называли и ничего. — Мракобес это иное…

***

            ДЕНЬ ИЛИ ДВА СПУСТЯ…

***

      В Тамагафках было уютно.       В том смысле, что казарма на четверых, которую выдала Металикана, была действительно уютной. Единственное что — в обеих комнатах двойные кровати и если Ториэль предпочла спать с Сансом, что весьма очевидно (да и так в принципе проще — коза могла сутками находиться рядом с ним и контролировать его пробуждения), то Андайн и Чаре приходилось меняться: кто-то один спал на кровати, а второй — либо на полу, либо на диване. И если Чара предпочитала спать на диване, то Андайн могла спокойно лечь на пол.       Тем не менее, ещё несколько часов потратив на разговоры с Металиканой под воздействием Тарумару, всё же рыба добилась своего и с нежитью они заключили мир. И с недавних пор «СЛОВЯНЕ» стали постоянными посетителями Тамагачьего гарнизона. Металикана обещала, что когда она займётся командами, она повысит ранг их команды (с TTG-7 переведёт в группу выше), в знак того, что теперь они полноценные. Ещё она упоминала, что из-за смерти Субидэя вместе с Сумеречным в их отсутствие было принято решение переехать с иллюзорной таверны (которую он же и поддерживал) в нормальное место, для этого они уже нашли место в Диких Землях, неподалёку от Подземелья. Но факт того, что герои будут не в Центре, уже радовала — таким образом, Папирус точно доберётся до них не скоро, если у него совсем полетит крыша.       А что насчёт Санса… Санс спал. Ториэль без устали пыталась вылечить его, однако, даже когда другие члены Тамагафков пытались помочь — они лишь приходили с этой картины в тихий ужас. — Херня какая-то… — проговорил Фэйслесс, — Такое ощущение, что у него в голове метаморфозы происходят. — Я вот тоже не понимаю… вроде на нём есть какие-то печати, но я понять не могу где они? Мнемоническую печать этот мудак поставил что ли? И ещё эффекты такие странные… — Что вы ожидали от Виндингса? — спросила Пелагея, — У него самая крутая магия. — усмешка, — Сансу очень не повезло быть его… «опытом». — Лучше бы ты попробовала применить Ливингион. — сказал Фэйслесс. — Пленумбра уже пыталась. — ответила она. — И что? — Сказала, что пурга очень странная. — Пелагея посмотрела на Ториэль, — Молитву о Спокойствии пытались применить? — Из нас её никто не знает. — Чем тебе эта молитва поможет? — спросил Фэйслесс, — У неё прочность есть. Тут нужно что-то посильнее.

***

      Но всё же, спустя пару дней кропотливых работ над ширококостным давали свои плоды: постепенно его сны становились более длинными, пробуждения менее громкими, кошмары совсем понемногу начинали сходить на «нет». Лишь однажды Санс открыл глаза: ночью, когда Ториэль спала и в комнате кроме неё никого не было.       Тогда он впервые очнулся после переезда в Тамагафк. Естественно, первое, что увидел он: не его потолок.       «Где… я…»       Несуществующее сердце тут же страшно забилось. Тёмное помещение, полная тишина. Скелет тут же дёрнулся и поднялся. Осмотрелся.       «ГДЕ Я?!»       Незнакомое место. Не похожее на лабораторию… уютная комната с двумя дверьми, одна из которых вела в ванную. Шкаф, вешалка с его одеждой. Услышав сопение, Санс повернул голову. Это была Ториэль. От присутствия козы ему сразу же стало спокойнее. Выходит, он в безопасности?       «Что тут вообще происходит?»       Глубоко вдохнув и выдохнув, Санс попытался сосредоточиться. Над ним и Ториэль было окно, куда он и посмотрел. Он видел лишь лес, ведущий в кромешную тьму.       «Это видение или уже реальность?»       Ему часто снились тёмные леса.       Детальнее осмотрев комнату, он увидел, что из-под второй двери просачивался свет. Ширококостный ещё больше успокоился, когда услышал оттуда надменный женский тон: — ЧАРА БЛЯТЬ!!!       «Точно Ундина Петровна.»       С этими словами, пересилив себя, Санс сполз с кровати. Стоило ему встать на ноги — как по его телу прошлась боль. На ногах почему-то было больно стоять, хотя с той роковой встречи ноги были одними из тех частей тела, которым урон практически не достался. — Гх…       Он опёрся рукой о тумбу. И только тогда он понял, что он лежал слишком долго. Постепенно к нему возвращалось осознание происходящего…       Тамагафки. Папирус. Орден. Короли. Суд.       Воспоминание каждого дня пролетело за секунду в его истерзанной голове и он был готов снова отключиться, лишь бы не думать об этом. Особенно ему запомнились кошмары, которые его не прекращали преследовать после суда и… сам суд. Гастер и Папирус — кто бы мог подумать, что всё выйдет настолько ужасно?       «С-странно, почему я вообще жив остался…»       Санс стал лихорадочно дышать, вспоминая всё больше и больше. Стало жарко и рассеянно. Скелет стал вертеть головой и смотреть на всё-всё-всё. Но это была самая простая спальня, хоть ему и не знакомая.       Понадобилось время, чтобы хоть немного успокоиться. Сейчас Санс находился явно среди тех, с кем он в этот омут в одну лодку и попал. С «СЛОВЯНАМИ». Это совсем немного давало уверенности в его безопасности, но не факт, что они, например, не в королевской резиденции. Может, Санс впал в кому? Он так и не вспомнил, как он вообще отключился. Он помнил только то, что растаял в объятиях Ториэль, когда его семейно-персональный ад кончился.       Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Санс убрал руку с тумбы и попытался устоять на ногах. Качнулся, но всё получилось. Тогда он с тяжестью направился в ту комнату, откуда шёл свет и голос Андайн.

***

      Дверь отворилась. Санс, войдя в осветлённое помещение, зажмурил глаза. — САНЁК!!! — заорала рыба.       Андайн тут же бросила джойстик.       Андайн и Чара сидели посередине комнаты на креслах-подушках, играя в приставку и смотря в большой экран телевизора. Чара, нажав на «паузу», тоже подошла к ширококостному. — Нихрена себе, ты живой. — саркастично удивилась Чара. — Я… я сам в шоке.       Внезано, Андайн обняла его.       «Что?!»       Санс дёрнулся с этого. — Рады тебя видеть. — добавила вдруг красноглазая, — Теперь мы все в полном составе. — она подмигнула.       Санс нервно глотнул. Андайн быстро отпустила его. — Сорян, по тебе тут скучали как бы, да и волновались пиздец! В тебе прям бесы какие-то сидят. Но это уже и не важно.       Санс вздохнул: — Андайн… где мы?! — Мы дома, Санс. — Д… дома? — Да. Тебе ничего не угрожает!       Скелет затрясся: — В. в смысле? В В-В СМЫСЛЕ М-М-МЫ ДОМА??! — В прямом.       С этими словами Санс грохнулся на пол. — Ч-ЧТО?! — Санс…       Это была Ториэль, а точнее — её голос. Она была сзади него. — Успокойся. Прошу тебя.       Скелета овеяло что-то тёплое. — Ты тут уже неделю лежишь. К тебе никто не пришёл. — И не придёт. — добавила Андайн. — У них своих дел по горло. Пошли они в пизду. — Да! — подключилась Чара. — В… в смысле блять? — Мы ушли из «Чертополоха». — сказала Андайн. — Это было наше общее решение. Твой голос всё равно бы ничего не изменил.       В Сансе забурлил ужас: — В-В-ВЫ С УМА СОШЛИ?! ОНИ ЖЕ НАС ПРИКОНЧАТ ТЕПЕРЬ!!! ОНИ НЕ ОСТАВЯТ НАС В ПО…       Андайн закрыла рот рукой. — Не придут. Мы им нахуй не нужны. Пусть сосут пизду птеродактеля.       Чара стала фыркать. — Андайн права. — добавила коза, — У них там свои дела, своя жизнь… Папирус королём стал, сейчас все в поте лица работают, им не до нас. Да и в Тамагафках пока притихли с набегами, мы ещё не знаем, что Папирус выкинет… С Асгором были ясные планы: свергнуть потому что эгоист полный. На Папируса делают иную ставку. — Тебе придётся свыкнуться с тем, что это наш новый дом. — улыбнулась Чара, — Это же лучше, чем ничего, верно? — Лучше, чем сидеть с этим обдолбанным тираном. — добавила рыба. — Какого хуя вообще… — Мы всё тебе расскажем. — улыбнулась Андайн, — Но для начала ты должен пойти на поправку, потому что твоё состояние ебанутое. — Санс… лучше скажи, что у тебя болит?

***

      Никто не знал о планах Андайн.       Кроме самой Андайн.       И раскрывать она его никому не хотела. Возможно, СЛОВЯНАМ. Но это только в своё время. Сейчас никто не должен был знать о замыслах рыбы, потому что нужно время. Точнее, нужно очень много времени для начала его исполнения. И она верила, что сможет исполнить его.       Второй этап пройден. Дальше начинается очень длинный этап три — затишье… но можно ли его так назвать?       Сейчас нужно заняться Сансом. Да и нужно… принять тот факт, что они ушли в Тамагафк.       На самом деле, Андайн было очень гнусно с того, что произошло.