Hiraeth

      Утащив с полигона последнее чучело, точнее те скудные клочки, что от него остались, девушка выдохнула. Сегодняшнее утро она встретила в полном раздрае: одеяло комками сбилось у ног, спину неприятно холодило, всё тело взмокло за ночь, в глаза словно песка насыпали.       Что ж, не лишним будет назвать сегодняшний подъём победой. Вчерашняя мигрень сделала её полностью недееспособной. Ближе к вечеру заболел затылок, а потом она и вовсе еле могла сидеть. Отец практически донёс до дома. К слову, на озере Ханако так ни с кем и не встретилась.       Плохое самочувствие и испорченные планы разозлили с самого утра. Ханако ненавидела себя и обстоятельства, которые мешали нормально жить. Хотя, нормально для неё — давно не норма для общества. Пролежав практически весь день, она потихоньку поскребла на полигон, желая заполнить хоть чем-то оставшееся до вечеринки время. Без Югао не особенно то и хотелось туда идти, однако мальчикам она уже дала своё согласие.       Девушка недовольно фыркнула собственным же мыслям. Нет, если у Генмы будет помойка, как в прошлый раз, она не станет с этим мириться. Вытолкает обоих в сторону выхода.       Запрыгнув на ближайшую крышу, Ханако пыталась издалека рассмотреть два каменных лица. Устало вздохнула, оперлась на катану в левой руке. Она проигрывала всегда, каждый раз, когда пыталась не накручиваться себя, но буря мыслей приводила её голову в полный беспорядок, наводя хаос, лишая возможности адекватно размышлять. Как и сейчас, эти мысли сбивали с ног, заставляли терзаться и нервничать, снова и снова.       Матушка угрожала ей уже несколько дней: недавнее приглашение Даймё на совместный ужин «обрадовало» родителей на столько, что теперь Ханако не может спокойно вздохнуть и переступить порог родного дома. Она никогда не отличалась рвением стать участником подобных событий: натягивание на лицо приторной улыбки и неестественной доброжелательности, вкупе с нервозностью и вечным одёргиванием себя, чтобы не закатить глаза, всё это подталкивает к мысли о харакири или чего похуже. Не говоря уже о том, сколько раз встанет вопрос о перспективе замужества, точнее, кому Ханако позволит находиться рядом с собой, пока она занимается делами клана, потому что нынешняя глава в лице матери ждёт подходящего момента, чтобы передать весь гемор ей. Но всё это меркнет с перспективой встретить того, с кем бы она по одной земле ходить не стала, не то что сидеть за одним столом. Остаётся помолиться Ками, чтобы он оставался на другом континенте, конце света или где он там находится.       Её ожидает эмоциональное насилие по всем фронтам.       Проводив последние лучи закатного солнца, девушка неспешно направилась в сторону бань, успокаивая себя тем, что в воскресенье перед рабочей неделей не должно быть много народу. Давно она не грела свои косточки в парной. Из офуро, если заболит голова или не дай Ками закружится, она может и не вылезти, а бани самое то.       Ханако нахмурилась. Ещё тогда на миссии Тензо предложил как-нибудь поспаринговать, считая забавным, что они единственные, кому доступен мокутон и они обязаны проверить свои умения. В тот момент это показалось действительно неплохой идеей, но сейчас в мыслях так и метался отказ.       Последняя обладающая древесной стихией. По рождению, а не в результате эксперимента. Так что Тензо не в счёт. Её отнюдь не удивило, когда на миссии он воспользовался так хорошо известными ей техниками, давно слышала, что в Корне такой имеется, но в тайне лелеяла надежду, что это ложь. Несмотря на это, её клан не возмутился, в отличие от Учиха или Хьюга, если бы их драгоценные глаза попали бы не в те глазницы. Возможно, будь Сенджу более многочисленны, кто-то бы и начал возмущаться.       Если в результате экспериментов, искусственного вмешательства шиноби может освоить высвобождение мокутона, тогда никакие Сенджу не особенные. Лишь одни из.       Она никогда не хотела славы, благоговения и всемирного обожания, но знание, что ты можешь то, что даже не могут твои родственники… особенное ощущение. Она столько лет так по-детски его тешила и с каждым годом от этой «особенности» всё больше отрывают по кусочку.       Нужно будет попросить сестру принести ей свитки с техниками мокутона из архивов АНБУ, если не тронутые ею вообще остались.       Вынув из шкафчика заранее подготовленную сумку, она быстро переоделась, глянула перед выходом в зеркало и поняла, что этот слитный купальник до сих пор ей идет, а чёрный хорошо подчеркивает силуэт.       К слову, как Ханако и рассчитывала, из людей было пару зевак и то они уже собирались уходить. Дёрнув за ручку женской парной, она не услышала привычного скрипа. Ещё раз удостоверившись, что не ошиблась дверью, девушка недоверчиво свела брови. Глянула по сторонам, но табличек «не работает» или «заходите в другой день» не обнаружила. Странно. В таком случае в её парадигме мира всё должно работать.       — Извините, — из коридора, по правую руку, её окликнул мужчина в кимоно. Явно здешний работник, — работает только общая малая парная.       — С чего бы? — беззлобно поинтересовалась девушка, отпустив ручку двери.       — Так воскресенье, — в миг растерялся мужчина, будто подобный вопрос ему задают впервые, — девять вечера уже, правила такие.       Закатив глаза, девушка пошла в нужную сторону. Раз уж воскресенье и даже девять вечера, это должен быть приватный сеанс отпаривания её костей.       Шлепая по светлой плитке, она мысленно сделала пометку: купить новые тапочки. Эти уж слишком шумные. Дойдя до нужной двери, на глаза попалась табличка с теми самыми правилами. И да, действительно, с девяти работает только общая парная, общее офуро и зал для медитаций.       Что за чушь? Сделайте ещё общий душ и раздевалку. Надо пожаловаться Минато. С этой мыслью она толкнула на себя дверь.       Вдохнув сырой воздух, с характерным только этому месту запахом, Ханако заметно расслабилась. Наконец покой и расслабление на ближайшие десять минут точно.       — Йо.       Или нет.       В ответ Ханако лишь скромно подняла руку в знак приветствия. Борясь с оцепенением, заставила ноги доковылять до скамейки и сесть. Стараясь сделать лицо более расслабленным и бесстрастным, девушка, поёрзав на полотенце, откинулась назад и постаралась расслабиться.       Твою мать. ТВОЮ МАТЬ.       Что за сумасшедший день.       Это был Какаши. Мало того, что это был Хатаке Какаши. Он ещё и был без маски.       С ума сойти.       Под рёбрами тут же зародилось это тянущее чувство предвкушения и азарта. Конечно, Ханако, как и остальные, задумывалась, что скрывалось под неизменно чёрной маской и как выглядит лицо печально известного копирующего ниндзя. Но это было слишком неожиданно, таких чудес просто не бывает. Он прекрасно чувствовал приближение её чакры. С чего бы вдруг? То, что он забыл её надеть, отпадает сразу. Или решил, что сквозь пар не так заметно?       Ханако подавила желание по-детски улыбнуться. Дневную меланхолию, преследовавшую её с самого утра, тут же, как рукой сняло. Девушка собралась, чтобы внешне транслировать полную невозмутимость, когда внутри неё происходит стихийное бедствие не меньше.       Осторожно открыла глаза, но смотрела не на Какаши, а на стену. Краем глаза заметила, что он сидит также неподвижно, глаза закрыты.       Несмотря на её старания, уголки губ всё-таки приподнялись. Происходящее, кроме как странным, обозвать больше никак язык не поворачивается. Ну, может, ещё и забавным. В некоторой странной степени забавности. В совпадения она не верит, в судьбу и подавно.       Тем не менее, Ханако ловит себя на мысли, что уже несколько минут совершенно бесстыдно рассматривает мужчину. Хоть густой пар и мешал, она всё же заметила родинку под нижней губой.       Разглядывая его, она совершенно точно поймала себя на мысли, что он красив. Даже шрам, рассекающий левый глаз, не портит его лицо, скорее наоборот, есть в нём то-то особенное. Затем взгляд опустился ниже, и уже не лицо Хатаке так волновало. Годы службы отразились как нельзя лучше, у него было потрясающее тело. В тусклом свете парной, покрытый влагой рельефный живот выглядит невероятно сексуально и полотенце, казалось, повязал он ниже, чем нужно.       Ханако зажмурилась. Нельзя продолжать и дальше так нагло пялиться, это слишком неприлично даже для неё. К тому же он может заметить.       Конечно, она столько раз видела без футболок Итачи с Шисуи после долгих спаррингов, но в этом не было совершенно ничего особенного. Своего горе бывшего, в конце концов тоже. Но Какаши… это что-то новое, гораздо интереснее.       Глаза невольно метнулись обратно. На этот раз она рассматривала татуировку АНБУ, его широкие плечи, руки, ладони. Левая рука мужчины лежит на бедре. Она взглянула на собственные ноги. Согнутые колени были всего в полуметре от него. Ещё чуть-чуть и они бы соприкоснулись. Это помещение слишком маленькое.       Ханако вскинула голову к потолку.       — Ками, спаси меня, — мысленно взмолилась девушка.       Даже думать о нём не стоит. Он капитан сестры, ученик Минато, семпай для Итачи и Югао. На сколько лет он старше, в конце концов. А и правда, на сколько?       Сколько бы ни пыталась математически ухищриться, сосчитать точно не получалось. Не от чего было оттолкнуться. Теперь её будет преследовать навязчивая идея порыться в его личном деле. Ему очевидно меньше тридцати, потому что ближе к тридцати Морино Ибики, Какаши его точно младше, значит, ему около двадцати пяти, плюс минус.       — Ты смотрела результаты лабораторных исследований?       Ханако чуть не дёрнулась. Он так спокойно и вместе с тем неожиданно спросил, что её пульс подскочил ещё выше, чем пока она его разглядывала.       — Да, — девушка нервно облизнула губы, — В отчёте много медицинских дефиниций, Минато запросил пояснение.       —Хорошо, нужно до конца во всём разобраться.       После его слов Ханако осенило. Ну конечно, Коноха не спустит змею так просто эти выходки. Вот к чему спешка, когда команду Ро хотели отправить до праздника.       — Задание. Вам нужно Орочимару найти, — выпалила она. Выжидая ответ, Ханако внимательно смотрела Какаши в глаза. Мужчина также внимательно наблюдал, но с ответом не торопился.       — Я права, — надавила девушка.       — Верно, Коноха ищет его, — Какаши прикрыл глаза и спокойно продолжил, — Мы лишь осмотрим одно из предполагаемых убежищ.       — Команду Ро хотели отправить раньше, почему тянули до завтра?       Сейчас же глаза мужчины удивленно сверкнули в её сторону. Она так и не поняла, это было удивление или сомнение.       — Так распорядился Хокаге.       Враньё. Первое, что пришло ей в голову и потребовались все силы, чтобы не озвучить эту мысль. Ханако не хотелось напирать и уж тем более начинать спор. Но очевидно, что если бы Минато мог, отправил бы их незамедлительно. Дело не требует промедления.       Вырвавшись из пелены размышлений, она поняла, что продолжает пялиться на Какаши, точнее на участок кожи между его губой и родинкой. Девушка моргнула. Его серые глаза казалось, были темнее, чем обычно, не серые плотные облака, а скорее тёмные грозовые. Хотя так может казаться из-за скудного освещения двух ламп, но она готова поклясться, что за то время, пока они провели на задании, он ни разу так на неё не взглянул.       Это любопытство? Интерес?       За то время, что они не виделись, она ни капли не изменилась.       — У меня мало времени, — она плавно поднялась, подбирая полотенце, — нужно идти.       — Попойка у Генмы? Нарочито спокойный тон не скрыл любопытства, ему явно интересно появится ли она там сегодня.       Она усмехнулась и оглянулась через плечо.       — Да, ты идешь?       — Кто знает? Возможно.

•••

      Уже на поступь в несколько километров от города воздух стал затхлым и тяжёлым. Словно оповещает о приближении к самому дождливому месту в мире. Издалека границы туч виднелись закручивающейся над Аме воронкой. Удивительно, как простое дзюцу настолько влияет на погоду.       В этот раз он решил не идти по натоптанной и известной только ему дорожке, а отстоять в очереди в город. Осмотреться, кто приезжает, будет не лишним. Нужно ужесточить меры на въезд в город, что-то неладное Ивагакуре с Суной творят. Да ещё и близь их границы.       Лавируя по так хорошо знакомым крышам, стараясь перепрыгнут как можно больше луж, мужчина буквально чувствовал, как слезает недавний загар. Не то чтобы ему хотелось бездельничать на юге, дела как-никак просят, но здесь слишком отвратно. Сколько бы не пробыл в этом месте. В те редкие моменты, когда всё человеческое перестает становиться чуждым, он это понимает.       Добравшись, наконец, до помещения, он стряхнул лишнюю воду с плаща и распахнул дверь. Уже знакомая комната встретила неожиданным теплом и потрескиванием поленьев в камине. Странно, обычно это делала девчонка — разжигала камин, — но её здесь не было. Видимо, он хочет поговорить один. Рыжий труп стоял у самого окна, дальше всего от камина, будто сама мысль встать к нему ближе была чем-то инородным. Тем лучше для него, видеть серую кожу с торчащими трубками не было его любимым развлечением.       Кинув на круглый стол увесистую сумку и скинув на камин плащ, сам он без зазрения совести плюхнулся на кресло, тяжело вздохнув. Проведя рукой по ткани, он пригляделся — велюр. Точно рука Конан. Нагато даже не пришла бы в голову мысль здесь что-то украшать или делать это место мало-мальски пригодным для жилья.       — Недавно мне поступил очень интересный заказ, — раз гостеприимный хозяин не торопится, он начнёт первым.       — Какой же? — рокочущий голос разнёсся по помещению. Интересно, если бы он стал ходячим трупом, его голосовые связки бы также задубели?       — Устранить Даймё страны Огня.       Снова тишина, разбавляемая треском поленьев и его поглаживанием велюра.       — Откажись, мы не будем вмешиваться в политику.       Мужчина повернулся ровно на столько, чтобы увидеть, как серая кожа стала еще бледнее в свете луны.       — То, что мы задумали сделать рано или поздно невольно вмешает нас в политику, как считаешь?       — Кто заказчик?       — Не представился, — он разочарованно развел руками,       Собеседник явно юмор не оценил, едва на мертвом лице может проступить хоть какая-то мимика. Несмотря на полную отстранённость и вовлечённость в происходящее за окном, Пейн повернулся к нему.       — Но он уже дал аванс, — мужчина указал на сумку, что минутой ранее кинул на стол, — Не думаю, что он из народа.       — От чего же?       — У него было фото цели, я бы сказал личное. Такое абы в какие руки не попадет.       — Почему не отдал его тебе?       — Сказал, что так его заду будет небезопасно.       Со стороны двери послышался смешок. Пламя в камине колыхнулось от потока воздуха.       — А разве безопасно показывать своё лицо перед тобой? — её вопрос не предполагал ответа.       — Подслушиваешь Конан? Только сейчас, обращаясь к подруге, в его словах прозвучала хоть какая-то интонация, кроме мертвенно размеренной.       — Никогда. Девушка встала ближе к Пейну, но всё еще дальше от Обито.       — Решила поприветствовать гостя, — она сделала акцент на последнем слове. С первых секунд их сотрудничества ему дали понять, что своим он не станет. Может рассчитывать, что едва они начнут ему доверять.       — У нас и так мало человек, — она сразу же отбросила формальности, — На это задание некого послать. У Даймё очень сильная охрана, тем более это Коноха.       — Тем более это Коноха, — задумчиво повторил Обито, заворожённый пламенем в камине.       — Почему бы тебе это задание и не выполнить, — точно не вопрос скорее утверждение. Хотя он не уверен, что труп когда-нибудь говорил что-то с другой интонацией.       — Конечно, я могу. Даже на ваше счастье вернусь живой, но тогда Аме возьмут в кольцо и вытравят измором. Если вы не заметили, мы окружены врагами.       Ему нравилось это чувство. Превосходства. Да, именно так бы он его и назвал. Он разбирался во внешних делах явно лучше этих двоих, они были затворниками и разбирались только в происходящем в Амегакуре. Он же — везде.       — Как узнают, что причастны Акацуки? Ты можешь просто раствориться в воздухе, тебя даже не отследят, — не унималась девушка.       — Ещё недавно все страны прознали о том, что Камень убивает с помощью наёмников, а сейчас все буквально гудят об убийстве вассала из Кири. Как считаете, на кого подумают?       — На того кто нас нанял. А точнее, на того кого укажем мы.       Надо отдать Конан должное, из былой троицы мозги точно у неё.       — Очевидно, у тебя есть предложение, — начал Пейн, подойдя ближе, так, чтобы его можно было разглядеть.       — Я нашёл нам пару напарников.       — Всего то? — девушка даже не скрывала своё нежелание разговаривать с ним. Впрочем, было бы наоборот, он бы удивился.       — Они стоят всех, что сейчас есть у нас.       — Откуда они? — рыжий терял терпение.       — Коноха.       Он услышал позади смешок.       — Они кто угодно, но не предатели, — начала Конан.       — Мне ли не знать, — Обито поднялся, указывая на сумку, — Здесь десять с половиной миллионов Рё. На четверть меньше этой суммы мы получим оружием и недвижимостью во всех странах, где понадобится.       Он встряхнул всё еще слегка влажный плащ. Подойдя к прямоугольнику, что служил в этой комнате окном, глянул на улицу. Всё еще льёт, даже пуще прежнего.       — После, как выполним поручение, у нас на руках будет такая же сумма. Камню такие деньги и не снились, — хмыкнул мужчина, натягивая плащ, — К тому же я знаю, кто выполнит это задание.       — Вербовка может занять время, — заметила девушка.       — Справедливое замечание. Мы начнем действовать не раньше весны и у нас есть время до следующей зимы. С моей стороны это всё. Если вам нечего добавить, я бы хотел убраться отсюда, как можно скорее.       — Мы сообщим, если что-то будет, — кивнул Пейн.       — Ах, да. Усильте ценз на въезд в город.       Не дождавшись ответа, Обито шагнул в безликий дождь.

•••

      — Помешала?       Какаши сонно встретился с ней глазами, будто не сразу заметил, как она влетела.       — Да, — усмехнулся мужчина, — Я здесь вообще-то прячусь.       Брови девушки удивленно поползли вверх. Известный в пяти странах копирующий ниндзя прячется на балконе и возможно она даже знает от кого.       — От… Гая? — она приложила усилия вспомнить имя.       Мужчина просто кивнул и глотнул янтарной жидкости из своего стакана.       — Он хотел налить мне какую-то радужную гадость, которую дал ему Генма, — он встал напротив, положив руку ну перила, — Я оберегаю свою трезвость.       Услышав это Ханако откровенно рассмеялась. То ли действительно шутка была смешная, то ли она слишком пьяная.       — Ты? Оберегаешь свою трезвость? Девушка вгляделась в его захмелевшие глаза.       — Это как ты, только наоборот. Ханако удивленно открыла рот. Подкол засчитан.       — Я выпила совсем немного лишнего, — заметила Ханако и кивнула на станка в его руке, — не Вам, Какаши-сан, нотации читать.       Говоря это, она даже не пыталась скрыть веселье. Хватило выпить три отёку из мешанины, которую собственноручно приготовил Генма, и она не могла перестать радоваться этой жизни. Голова с каждым глотком становилась всё легче, тяжелые мысли покидали с такой скоростью, что уже и не вспомнить, почему последние недели были такими отвратными.       Вот он в очередной раз наливает разноцветные жидкости, что-то попутно рассказывая. Не понимая абсолютно ничего из того, что Генма говорит, Ханако ловит себя на мысли, что он симпатичный и она даже не против с ним пообниматься, если он снова предложит. Но без пошлостей, ведь она только недавно рассталась с идиотом бывшим и не хочет торопится.       Да, именно так она чешет по ушам всем, кого не решается послать нахер. Посмеявшись над его очередной, абсолютно идиотской шуткой, она поняла, что продолжаться так больше не может и пора выйти проветриться.       И вот она на балконе.       С Какаши.       С тем самым Какаши, которого она посчитала красивым еще несколько часов назад в парной. На пресс которого не могла перестать пялится, пока его глаза были закрыты. Это невероятно, какие трудности подкидывает ей жизнь. Благо сейчас он одет. В водолазку, какие-то штаны, правда, привычной маски нет.       Стоп.       Девушка моргнула.       Маска собралась вокруг шеи, видимо, чтобы не мешала пить то, что он пьет в стакане, похожее на… Да черт знает на что оно похоже.       Мужчина вопросительно кивнул. Очевидно, она слишком долго пялилась. Даже для перебравшего человека затянувшиеся переглядки были неприличными.       — Не боишься, что заметят? — она кивнула на маску.       После услышанного, Какаши перевел красноречивой взгляд на парня, уснувшего за импровизированной барной стойкой. За той, где несколько минут назад сидела она. Генмы, к слову, и след простыл. Парень сидел к ним боком и очень даже хорошо подпирал стену.       На это Ханако лишь кивнула и отвернулась к улице.       — Югао всё-таки не пришла?       — Этот вечер и правда удивительный, — она задумчиво уставилась на звезды, — Ты здесь, ещё и прячешься, а Югао предпочла Хаяте.       — Я не прячусь, а оберегаю свою трезвость, — настойчиво напомнил мужчина       — Да конечно, — сказала девушка, не обращая на него никакого внимания, — Ещё и оба Учиха свалили и оставили меня с Генмой, который пытается меня споить.       — Интересно, в каких же целях?       — Даже не догадываюсь, — съязвила девушка.       Грустно подперев рукой подбородок, Ханако пустыми глазами уставилась в темные улицы, ожидая просветления в голове, которое так и не приходило.       — Где находится его убежище? — она не стала уточнять чьё именно, ведь Какаши и так поймёт.       Он изобразил недоумение. Только Хатаке может дать понять и без слов и так красноречиво, что это не её дело.       — Я лишь хочу понять, как долго не будет сестры, — Ханако специально смягчила тон, проницательно вглядываясь в глаза. Это всегда срабатывало.       — Ближе к границе нашей страны.       Ханако благодарно кивнула. Ближе к какой из границ она выяснит позже у Амалии, сейчас этого было достаточно.       — Почему не взяла её вместо Югао? — мужчина встал рядом и также облокотился о перила балкона.       — Пф… Амалия? Здесь? — она по-доброму посмеялась. Быстрее настанет конец света, чем она сюда придёт, — У вас завтра миссия, конечно, она бы не пришла. Да и ей нельзя, а Генма чуть ли не в рот всем наливает.       Вопрос Какаши её позабавил. Всего на мгновение она представила младшую сестру здесь, этот комок негодования, который бы кривился на каждую пьяную здесь рожу, а увидев Итачи, она бы не сдержалась и плюнула бы ему в лицо. Ну и ей заодно, чтобы не тащила глядеть на всякий смрад.       Мужчина поднял брови:       — Нельзя?       — Не важно, — отмахнулась девушка. Она уже собралась уйти, но рука Какаши ненавязчиво преградила путь.       — Для меня важно, — он сказал это практически шёпотом, от чего у не пробежали мурашки по плечу, — Я её капитан и хочу знать, если это что-то серьёзное.       Ханако прикрыла, глаза вздохнув. В принципе, она ничего не должна объяснять, и если ему мало очевидного не согласия говорить об этом, то она могла бы и послать его. С другой стороны, это она попросила взять сестру в АНБУ и Какаши, на удивление, тогда не отказал, даже спустя столько лет, Ханако всё равно чувствовала себя обязанной. Она мысленно взвесила все за и против. Очевидно, он заметил, её замешатльство.       — Она член команды Ро. Так и останется, — заверил Какаши.       Глядя на мужчину, она кивнула.       — Она болеет с детства, — девушка отвернулась, глядя куда-то между улиц, — не буду говорить чем, это слишком личное. Я обещала. Её жизни ничего не угрожает, она лечится. Алкоголь и любая запрещёнка… Ей ничего из этого нельзя. Никогда.       После недолгой паузы, она взглянула на него, прямо в глаза. Даже слишком серьезно. Какаши решил, что она вмиг протрезвела.       — Этого нет ни в одном личном деле, ни в медкарточке. Не считая меня и родителей, об этом знают двое. Ты третий, — она поправила волосы, чтобы успокоиться, — Поэтому по таким местам я её не таскаю. Не то чтобы она хочет.       Ханако пожала плечами. В обществе лицемерных снобов, говорящих о погоде, сестра чувствует себя явно лучше, чем здесь. На официальных мероприятиях она отыгрывает свою роль на все двести за обеих, в то время как старшая Сенджу едва удостаивала кого и парой слов.       — Странно, что за столько лет вы так и не узнали ничего о члене вашей команды Ка-пи-тан, — она посмотрела на него с вызовом. Ей стало интересно, что он ответит на её выпад.       — Не замечал за тобой рвения к общению, — он наклонился к ней ближе, — Ха-на-ко.       От того, как он протянул по слогам её имя, по предплечьям пробежали мурашки. Благо футболка с удлинёнными рукавами всё скрыла. Или виной всему внезапно поднявшийся поток прохладного ветра?       Она фыркнула и слегка отстранилась, склонив голову набок.       — Да я не с каждым рядом стою.       Она бегала по его лицу, замечая малейшие изменения в мимике, видимо это уже профдеформация. По его лёгкой улыбке было понятно, что вопрос ему точно понравился, как и её ответ только что. Оказывается с ним очень легко разговаривать. Кроме двух Учих, к которым она прилипла с шести лет, Ханако не помнила, чтобы разговаривать с кем-то было так…       Приятно?       Легко?       Свободно?       — О чём ты так задумалась?       — О том, что с тобой приятно разговаривать, — сказала она первое, что пришло в голову. Удивительно, как она с ним разоткровенничалась, Генма напоил её сывороткой правды не меньше. Как иначе объяснить, что она так незамысловато отвечала на все вопросы мужчины напротив? Который буквально смотрел ей в душу этими тёмными, как штормовые облака глазами, буквально также как несколько часов назад в парной. Она вскинула голову выше. Разница в росте ощущалась, и она была внушительной, даже будь Ханако на каблуках Какаши, скорее всего, был бы немного выше.       Лёгкий ветерок потрепал светлые волосы. Прищурившись, Ханако заметила небольшую горизонтальную линию справа, которая начиналась на лбу и пряталась где-то в волосах. Наверное, где-то поцарапался, вряд ли враг мог подобраться к нему так близко.       Внезапно Какаши схватил её за предплечье и резко развернул, поменяв их местами, что не на шутку испугало замечтавшуюся Ханако. Переведя встревоженный взгляд с него на вошедшую шумную компанию позади, она мысленно выдохнула, ослабив хватку на его руке. Удивительно, как Какаши её переставил с места на место, будто она легче пёрышка.       — Можно было просто надеть маску, — заметила девушка, заправив за ухо выбившуюся прядь.       — Так не интересно, — усмехнулся мужчина.       Резкий звук чего-то разбивающегося заставил обоих взглянуть вниз. Один из некрепко стоящих зевак разбил бутылку. Очевидно, с чем-то алкогольным. Остальные недовольно заулюлюкали, что им нечего дома будет пить.       — Пора бы и мне закругляться, — устало прошептала Ханако. Она простояла здесь сколько? По меньшей мере час, наверное, а идиоты даже и не думали её искать. Упаси их Ками, если они уже учесали домой, она им врежет, — Спасибо, что помог, на задании. Если бы не ты, меня, возможно, и ирьенины бы не собрали.       Ханако без понятия, что он там мерно попивал во время их разговора, но на неё смотрели уже хорошо захмелевшие тёмно-серые глаза. Какаши молчал и просто пялился на нее, будто она вообще ничего не говорила. Одна его рука по-прежнему лежала на её талии, а другая на предплечье. Стакан рядом же был пуст.       Она никогда прежде не видела его так близко. Без хитай-ате волосы были в полном беспорядке, некоторые пряди падали на лицо, он слегка прищурился, чтобы они не попадали в глаза. Она снова будто зачарованная изучала его лицо. Сначала правый глаз, который рассекал шрам и в котором горел шаринган. Никогда прежде, она не рассматривала его настолько пристально. Затем спустилась к носу, который почти соприкасался с её. Какаши наклонился ещё ближе. Затем её взгляд переместился на губы.       — Пожалуйста, — сказал мужчина перед тем, как притянуть её ближе и поцеловать.

•••

      — Не выгодное предложение, — бескомпромиссный голос старика разнёсся по помещению, прерывая речь собеседника. Сидящий напротив мужчина обомлел, приоткрыв рот, искренне не понимая причины отказа. Речь идет не только о безопасности границ Песка но и Огня.       — Видимо, я некорректно выразился и дал вам понять, будто это выгодно для Сунагакуре и только. В случае, если Песок и Камень вступят в открытую конфронтацию, в этом неизбежно будут задействованы приграничные страны. Клык, Коготь, Трава и Дождь. Представляете, какой поток беженцев хлынет в близлежащие безопасные страны в поисках крова и работы? И первая, я вас уверяю, будет страна Огня. Ни у одной, из большой пятёрки, нет столько ресурсов кормить беженцев, неизвестно насколько затянется эта война. От имени Казекаге я благодарен вам за то, что приняли предложение об аудиенции, но убедительно прошу Вас подумать и обговорить, не побоюсь этого слова, важнейший вопрос в политической повестке с Хогаке. Раз Йондаймё не смог присутствовать лично.        — Я уже обозначил: Конохе ваше предложение не выгодно, — старик поднялся, поправляя белое кимоно, — Как один из старейшин, я могу принимать такие решения без вмешательства Хогаке. Йондаймё слишком занят внутренней политикой, а раз вы говорите о скором потоке беженцев, которые хлынут к нашим границам, то он будет занят ещё больше.       Он развернулся и направился в сторону выхода, что значило: разговор окончен.       Первые лучи восходящего солнца заставили прикрыть глаз. Юнец обхаживал его битый час. Направляясь на встречу, он понимал, что не услышит ничего стоящего внимания и промотанного времени. Главный его ресурс потрачен зазря. Убедившись, что делегация под присмотром АНБУ скрылась за горизонтом, он скривился. «Посол» как представился ему шиноби из Суны, был отправлен в Коноху для решения первостепенной задачи возложенной на него Казекаге. Отрепетировано и доложено безукоризненно.       — Данзо-сама пора возвращаться, — шиноби склонился позади Данзо.       Напридумывали послов и отправляют невесть зачем глупых юнцов. Переговорами должна заниматься правая рука Хокаге, а если, как он сказал, стоит «важнейший вопрос в политической повестке», то этим непременно должен заниматься сам Хокаге, либо старейшины. Никак иначе. Доверять секретную информацию каждому шиноби близ резиденции. Неудивительно, что они на пороге войны.       — Торуне, — мужчина медленно шёл, перебирая палкой, — Что там с Сенджу?       — Как вы и велели Данзо-сама, за ними слежу лично я, — и без того низкий голос мужчины приглушала маска, из-за чего он говорил чуть громче, — За поместьем всегда следит отряд АНБУ Хокаге, меняются в хаотичное время в неустановленном порядке.       — Только за резиденцией? — старик обернулся, удрученный услышанным.       — Также за всеми, кто покидает резиденцию, кроме Ханако Сенджу. В разное время за ней АНБУ не следуют.       — Ни одного?       — Ни одного.       Шурша по земле тяжёлой тканью кимоно, он продолжил шаг.       — И что же. Ты считаешь, Хокаге мог допустить такую ошибку?       — Нет Данзо-сама. В это время за ней следит Хатаке Какаши…       — Какаши АНБУ, — недовольно прервал доклад Данзо.       — В это время он в гражданском.       Старик звонко стукнул палкой о землю, будто именно в этот момент его терпение подошло к концу. Значит, Минато доверил охрану наследницы единственному шиноби, которому считает, что может доверять. Как бы ты не просчитался Йондаймё. Скоро все АНБУ будут задействованы на другом конце страны, охраняя границы, только шиноби Корня будут защищать Коноху. Так, как он посчитает нужным.       — Что Учиха? — он продолжил путь.       — Без изменений.       — Мне нужна Ноно, хочу убедиться, что Орочимару всё ещё с нами. И устрой мне встречу с наследницей Сенджу. Ноно в приоретете. Свободен.       — Есть, — член Корня исчез также быстро, как и появился.       Эта девчонка в последнее время стала больше вмешиваться в политику, не стесняясь в критике Корня, самыми провокационными речами. Самое печальное — детский лепет наследницы начинаю слушать. Для каких целей Орочимару понадобились её документы один Ками ведает, но их похищение, затем небольшое представление, которое он был рад устроить во время речи Хокаге, события как нельзя лучше отвлекли их внимание. Все затаили дыхание, ждут физического удара, но никак не то, что он задумал.       Что ж, пора показать ей, где её место и в каком именно её клан положении. Тронуть он их не может. Родня Даймё. Но убрать с дороги в одночасье под силу, главное — терпение. Оно всегда было его сильнейшим оружием.

•••

      Сначала утром показалось, что это сон. Затем воспоминания, нахлынувшие разом, любезно дали понять: это самая что ни на есть реальность. Поспешив собраться, она старалась думать только о предстоящей тренировке, и как бы не опоздать, потому что время было уже ближе к двум. Проходя мимо книжного, она подметила, что он был похож на тот, который видела вчера с балкона. С такой же афишей, на которой были те же самые постеры. Ханако не могла перестать улыбаться. И небо сегодня казалось ясней, а солнце ярче и….       Проклятье.       Она улыбается. Идет и улыбается, как дура.       Так всё дерьмо и начинается. Сначала он милый и заботливый, осыпает тебя комплиментами и подарками, а потом «вы шиноби занимаете фигней и вообще повзрослей».       Естественно Какаши никогда бы так не сказал, но…       Но.       Она подавила улыбку и нахмурилась. Да, именно так всё дерьмо и начинается. И она определенно точно не хочет снова в этом участвовать.       — Хана-чан!       Она резко остановилась, прервав нескончаемый поток мыслей.       — Наруто? — девушка непонимающе осмотрела мальчика.       — Что с твоим лицом, как будто у тебя запор, — он посмотрел на неё внимательнее, уперев руки в бока, — или понос, или всё вместе.       — Что за бред, — проворчала девушка, потерев пальцами глаза, — Наруто! — она опомнилась, — Почему ты не в академии?       Девушка подошла ближе и разглядела его блестящие глаза и покрасневший нос. Признаки, не сулящие ничего хорошего. Мальчик поджал губы.       — Нуу, — он состроил виноватую мину, — там скучно и все вечно носятся с этим Саске.       Мальчик разочаровано пнул камень.       Вот оно что. Как всегда одна и та же песня. Ханако присела рядом и положила руки на плечи мальчика.       — А тебе не всё равно на Саске?       От услышанного Наруто надулся ещё больше. Ханако крепко обняла его и тихо проговорила:       — У него свой путь, у тебя свой. Не думаю, что вас распределят в одну команду. Академию закончить надо, тебе осталось совсем немного, — она посмотрела ему в глаза, — В конце концов, как ты станешь Хокаге если не выпустишься?       Он застенчиво улыбнулась, почесав макушку. Девушка встала и протянула ему руку.       — Пойдёмте господин Пятый, отведу вас в академию, иначе вы никогда не займёте свой пост.       Наруто неохотно, но всё-таки взял её руку.       — Я не скажу Минато, что ты сбежал и Ируку попрошу не говорить.       Услышав это, он совсем взбодрился:       — Ты правда это сделаешь?!       — Да, — она улыбнулась ему, — но обещай, что больше не сделаешь так.       Он живо закивал.       — Обещаю.       Закрыв за собой дверь, Ирука вздохнул с облегчением.       — Спасибо тебе. Уже хотел идти сдаваться Хокаге.       — Не говори Минато. Балбес обещал мне, что больше не убежит.       Мужчина согласно кивнул.       — Что случилось? — она скрестила руки на груди.       Он изобразил на лице неприятную гримасу.       — Поссорились что ж ещё.       — Кто?       — Наруто и Саске.       Девушка выжидательно уставилась на Ируку.       — Саске сказал, что такой идиот никогда не станет Хокаге. А перед этим Наруто сказал, что у Саске никогда не будет шарингана.       Ханако разочаровано вздохнула. Обмен колкостями прошёл успешно. Что ещё ожидать от детей.       — Если бы я знала, — она зло глянула на дверь, в которую недавно проводила Наруто, — повела бы сразу к отцу.       — Они конечно дети, — устало начал Ирука, — Но это уже слишком. Всему должен быть предел.       Её осенила светлая мысль.       — Знаешь, — заговорщически протянула девушка, — они завтра извинятся. Оба.       Мужчина удивленно уставился на нее.       — Не говори родителям Саске, — Ирука уже хотел возразить, но она перебила, — Я расскажу об этом Итачи, Саске к нему прислушается.       Время урока и так поджимало, а он не успел рассказать и половины. Часть урока ушла на то, чтобы успокоить детей и заставить сесть за парты, затем ссора учеников. После побега Наруто он никак не мог сосредоточиться и внятно начать объяснять материал. Раз Ханако согласилась ничего не говорить Хокаге, да ещё и заявила, что дети завтра помирятся и при этом он не приложит к этому никаких усилий, то он обязан согласится.       — Хорошо, надеюсь получится. Мне пора.       Проходя первый этаж, девушка разглядывала некогда знакомые стены, не испытывая при этом особенного отвращения, как это бывает у некоторых выпускников, но и восторга, что снова здесь, тоже нет. Сентиментальных воспоминаний, которые накрывают с головой, к слову, тоже. Хорошо, что она выпустилась раньше сверстников. В этом Ханако понимает Наруто, за столько лет здесь можно свихнуться.       Оставив позади академию, девушка направилась в сторону нужного полигона. Она опаздывала, по крайней мере на десять минут, если ускориться, то будет на месте за семь.       Проклятие.       Она обещала Итачи, что не опоздает. Хотя нет. Она обещала, что постарается прийти во время и не виновата, что обстоятельства против неё и тем более это было до того, как они усвистели домой вчера, оставив её с Генмой. Справедливости ради и с ним она долго не просидела, ей должно быть хватило пятнадцати минут, чтобы выпить всё, что он наливал. Чёрт возьми! Это точно была рисовая водка! Только с неё может так увозить, а этот жук явно на что-то рассчитывал. Ему бы тоже при встрече пройтись по лицу, для профилактики дурных мыслей.       Запрыгнув на первую попавшуюся крышу, она невольно взглянула на лица Хокаге и замерла.       — НАРУТО!       Проклятие.       От насыщенности и ядовитости цветов в глазах зарябило. Удивительный образом балбес постарался именно над Нидаймё. Её предок такого не заслужил. Кому-то придётся их оттирать.       Она нашла Итачи под деревом в тени. Одна нога вытянута, другая согнута в колене, он что-то увлеченно читал.       — Бульварные романы? — она появилась прямо за его плечом, нагло всматриваясь в содержимое книги.       Он заметно улыбнулся.       — Психология, — он повернулся так близко к её лицу, почти впритык, — «Как перестать опаздывать». Подарить?       Она отстранилась и наигранно выпятила губы вперёд.       — Не думаю, что книга сможет помочь, — Ханако встала и начала разминаться, — К тому же, я могу вам двоим подарить книгу: «Насколько неприлично бросать подругу на вечеринке одну». Перед тем как пройдусь по вашим лицам, конечно же.       Девушка красноречиво посмотрела на него. Ну что ж, один один.       — Мы были в отделе полиции.       — О, кто-то опередил меня? — Ханако протянула руку Итачи.       — Разняли пьяную драку, — вкрадчиво объяснил Итачи и ударил по её ладони, как всегда они это делали перед спаррингом.       — Вот так помогай людям. Ударив по его последний раз, она тут же отпрыгнула, как можно дальше и сложила печати, высвобождая технику древесного копья. Ближний бой для неё точно не вариант, но так же нужно что-то серьёзное, чтобы Итачи начал изматывать шаринган.       Он, как и ожидалось, ловко увернулся и начал стремительно приближаться к ней. Сложив печати для одной из техник суитона, Ханако быстро затопила пространство под деревом, на котором сидела, тем самым подняв столб пыли, прямо из-под которого перед ней возник Итачи.       Это не удивило. Кинув в него заготовленные взрывные печати, она побежала выше по дереву, пока огромная красная рука не вынудила отбиваться и спрыгнуть вниз. Но и тут он не дал выдохнуть, из воды резко начали подниматься высокие каменные столбы. Отпрыгивая от каждого из них Ханако увидала, как к ней стремительно приближаются огромные огненные шары.       Шаринган Итачи метался по полю боя, но не находил Ханако. Мгновение назад её поглотил огонь, и она будто испарилась. Итачи даже начал переживать, но тут же успокоился, почувствовав поднимающийся снизу удушающий жар. Её любимый приём — сначала затопить всю округу, а затем поджаривать раскаленным паром. Оставшись внутри Сусано, он сложил печати для ледяного дождя. Отпрыгнув на безопасное расстояние, где не было воды, его тут же окружили клоны Ханако, отбив атаку последнего, которая чуть не вышибла из него дух, он не мог пошевелиться. Видимо какое-то хитрое дзюцу. Прямо в этот момент на него бежал с катаной несомненно, оригинал.       Поскольку дзюцу ранга А в их спарринге не запрещены, он прикрыл глаз вызывая Аматерасу.       Как только Ханако увидела чёрный огонь и почувствовала, как начинает печь кожу, её охватила паника. Раньше он не прибегал к подобному дзюцу. Использовав, Суитон, она превратила тело в воду и с плеском исчезла, оставив после себя прозрачную лужу. Она научилась этой технике недавно, Минато показал. Выудил из перехваченных секретных свитков Кири, оставшихся после войны. Пока что она не приноровилась к ней, и эта техника отнимала много чакры.       Очевидно, Ханако никак не ожидала увидеть Аматерасу и прямо сейчас была очень зла, о чем свидетельствовал несущийся с огромной скоростью шквал ветра, вырывавший деревья и крошивший недавно созданные им столпы из камня в мелкий песок. И это бедствие надвигалось прямо на него. Родная стихия Ханако была как всегда разрушительна.       Ну хватит. Нужно сокращать расстояние.       Справившись с разрушительным ветром с помощью техники огненного уничтожения, он быстро вытащил кунай, чтобы отбить её катану. На удивление удар был на столько сильный, что выбил из рук оружие, но это не помешало затащить её в гендзюцу.       Она стояла перед ним, опираясь на катану, тяжело дыша. На лице немного сажи. На одежде блестят кристаллики пока не растаявшего льда. Явно устала, как и он. Огненное уничтожение даётся не просто, особенно после Аматерасу.       Она положила лоб на сложенные на катание руки. Это могла быть уловка, поэтому Итачи не шелохнулся. Однажды она уже пустила скупую слезу, жалуясь, что он сломал ей что-то в плече в ближнем бою. Тогда он, без всякого сомнения, подорвался, чтобы помочь, и в тот же момент, приставленный к горлу кунай, напомнил ему первое правило — не поддаваться эмоциям.       — Мы в гендзюцу?       — Да, — ответил он спокойно, ожидая подвоха.       Она подняла голову и вымученно проговорила:       — Давай закончим, у меня голова болит.       Снова почувствовав свое тело, она села на колени, отложив оружие.       — В моей сумке есть таблетки.       Вернувшись с сумкой, Итачи сел рядом и придирчиво покрутил знакомую баночку.       — Я точно помню, как ты говорила, что они не помогают, — протянул Итачи, всматриваясь в этикетку.       Проглотив одну штуку, девушка недовольно проворчала, запивая водой.       — Это лучше чем ничего, — она положила голову ему на предплечье, моля Ками, чтобы боль не становилась сильнее.       Он запустил руку в волосы Ханако, аккуратно водя кругообразными движениями.       — Где болит?       — Затылок, — ответила она, прикрыв глаза.       Итачи переместил руку ниже. Девушка шумно вздохнула и уткнулась носом в плечо. От него пахло землей и чем-то жжёным. Сама Ханако перемазана грязью и сажей. Уголки губ приподнялись. От их одежды приятно пахло чаще всего на приемах, где они должны безукоризненно выглядеть. Наследники всё-таки.       — Нужно обязательно показаться врачу, — она бы закатила глаза, но в таком положении неудобно. Улыбка стала шире. Нравоучения от Учиха Итачи начались, — Боли стали слишком частыми.       Не дождавшись должной реакции, он тихо позвал её. Она что-то одобрительно промычала, явно не желая говорить на эту тему.       — Я переживаю. Отец вчера чуть не на руках тебя уносил.       Она отстранилась и взглянула на него.       — Мы уже сотни раз говорили на эту тему. Я уже была в нашей больнице и не один раз, — девушка поджала губы, — Мне скажут тоже самое. Нарушен кровоток, нет одной артерии. Я родилась такой Итачи.       — А те капли?       — Они к херам сжигают слизистую, я капаю их, когда совсем плохо.       Она выпила воды, смыла грязь и сажу с рук. Итачи же не шелохнулся, выжидательно уставившись на неё. Теперь Ханако смогла закатить глаза.       — Ты не успокоишься да?       — Нет.       Она улыбнулась и взяла его за руку.       — Тогда проводи меня до дома.       Они неторопливо шли по главной улице. Ей нравилось это в них: оба могли молчать подолгу и не испытывать дискомфорт от тишины, просто идти рядом, присутствовать в жизни друг друга. Никто не тараторил как её сестра, не отпускал глупые шутки, как это иногда делал Шисуи, не читал морали, как надо жить. О да, мать это любила. — Есть один воспитательный момент, — начала Ханако, прерывая молчание, — Собственно из-за которого я опоздала.       Итачи внимательно посмотрел, ожидая, что она придумает на этот раз. Ханако закатила глаза.       — Я встретила Наруто, он сбежал из академии. Они с Саске снова поссорились, обменялись колкостями: Наруто не станет Хокаге, у Саске не будет шарингана.       — Это дети друг другу сказали? — уточнил Итачи, не понимая, откуда столько злости у одиннадцатилеток.       — Да. Я привела Наруто обратно и обещала Ируке, что завтра они извинятся. Так что, нужно провести воспитательные мероприятия, — гордо заявила девушка, копошась в сумке в поисках ключей       Ханако замерла и уставилась на друга.       — Чего смешного?       — Мне нравится, когда ты так серьезно говоришь о чьём-то воспитании.       — Да они не то что уважать, скоро возненавидят друг друга.       Он красноречиво посмотрел на неё, мол, тебе ли про уважение говорить?       Она снова закатила глаза, распахивая дверь. На неё тут же накатил стойкий запах чего-то скисшего.       — Что там? — Итачи выглянул из-за её плеча, не понимая, почему она застыла, — Ханако, когда ты последний раз убиралась?       Она выпятила губы вперёд, делая вид, что вспоминала.       — Не припомню, чтобы это было в ближайшее время.       Она не стала уточнять, что этим утром проснулась у родителей. Девушка бесцеремонно кинула сумку на небольшой столик возле дивана и параллельно включила пылесос. На удивление Ханако не окатила волна стыда, ужаса или еще чего. На её месте любая «уважающая» себя хозяйка уже провалилась бы под землю. Последнюю неделю до и после праздника она крутилась, как белка в колесе, так ей ещё предстояло покрасоваться перед комиссией на экзамене. Последнее, о чём она думала — уборка дома, в котором появилась от силы три раза, и то на ночь.       Ханако распахнула все окна и полезла в холодильник в поисках чего-то съестного к чаю, но тут же его захлопнула. Определенно источник запаха исходил из него. Выкинув всё потенциально скисшее в мусорку, она не хитрым дзюцу выветрила запах из холодильника.       — Ты права, я поговорю с Саске, — Итачи поставил греться воду, пока она насыпала листочки в чайник, — Это чай, который я подарил?       Девушка согласно промычала, скидывая грязную куртку.       — Что это было за дзюцу? — она сложила руки на груди, изобразив на лице недовольство, — Я вообще-то испугалась.       — Шаринган это заметил, — гордо заявил Итачи, на что получил шлепок кухонным полотенцем, — Это Аматерасу. Пламя поглощает всё, на что посмотрят глаза.       Поставив, две чашки она бесцеремонно плюхнулась на стул, согнув одну ногу. Родителей сейчас схватил бы инсульт, увидь они такое.       — Но обычный огонь тоже сжигает всё, — Ханако подвинула ближе упаковку с данго, которую Итачи купил в лавке со сладостями.       — Этому не страшен дождь, и он не погаснет, пока объект не сгорит полностью. То твоё дзюцу суитона было верным решением.       — Ох, спасибо за одобрение, — съязвила девушка и проглотила рисовый шарик, — То есть, вообще вообще не перестанет гореть?       Итачи утвердительно кивнул, разливая чай. Ханако пробежала глазами по дому и принесла палочку благовоний, гордо подняв.       — Давай, — он скептично осмотрел Ханако. Ему явно не понравилась эта идея, и дело не в том, что после этого дзюцу болят глаза, он может банально с ним не справиться, и тогда пострадает Ханако и, по меньшей мере, сгорит этот дом.       — Да перестань, всё будет хорошо. Я хочу посмотреть вблизи, — она, словно завороженная, застыла, наблюдая за раскручивающимися томое и меньше чем через минуту палочку охватил огонь. Ей не показалось, он был действительно чёрный.       — Вау, — покрутив предмет в руке, она старалась рассмотреть огненные всполохи на кончике палочки. Никогда Ханако не видела подобного. Она даже открыла рот, — А Шисуи так может?       — Не думаю, — он сделал глоток, наблюдая, как она забавно распахнула глаза.       — Почему?       — У твоей сестры же нет мокутона. Также я могу то, чего не может Шисуи и наоборот. Все шиноби индивидуальны, даже родственники, — он пожал плечами и сделал глоток чая.       Она бросила догорать полочку в керамическую миску.       — Это невероятно, — она вцепилась в кружку, всё еще смотря неверящими глазами на догорающую палочку, — Дай мне хотя бы один свой глаз, я тоже так хочу.       — Дай мне тоже что-нибудь, я хочу мокутон, — Ханако посмеялась. Конечно, это невозможно — поменяться умениями. Они это так, для забавы. Ханако дожёвывала последний рисовый шарик данго, тогда как Итачи съел уже две другие палочки. Каждый задумался о своем. С улицы доносились крики детей, бурчание прохожих, шум проезжающих тележек. Кроме ежемесячной платы ощутимый минус этой квартиры —оживления улица, на которую выходят все её окна.       — У меня через четыре дня экзамен, — сказала она не моргая, уставившись куда-то в кухню, — Потом Минато сразу отправит в Кумо. Что-то серьезное я думаю.       — Он не сказал, что от тебя требуется?       Ханако отрицательно помотала головой. По лицу Итачи понятно — они думают об одном и том же.       — Это связано либо с Орочимару либо с Акацуки, у Конохи это единственные проблемы, — заключила девушка.       — Когда ты уходишь?       — Пока не знаю. Как вернусь, всё расскажу.       — До Кумо путь не близкий.       — Пришлю тебе открытку из Капы, — сказала девушка, подмигнув.       Ханако поднялась, чтобы закинуть кружку в мойку, перед этим покрутив её в руке. Она никогда не понимала смысла в маленьких пиалах для чайной церемонии, один глоток — и нужно наливать снова и так по кругу. Слишком энергозатратно.       — Надеешься полетать на воздушном шаре? — отозвался Итачи, выдёргивая её из пелены размышлений.       — Если будет время? П-фф, конечно, — она побрела в ванную, попутно завязывая волосы в пучок.       — Сыплешь соль на рану Югао?       — А она говорила, что хочет? — отозвалась девушка, перекрикивая бурлящую в раковине воду.       Не услышав ответ, она выключила кран, скидывая одежду. Завернувшись в полотенце, она выглянула из-за двери. Как раз в этот момент заговорил Итачи.       — Кажется да, — он помолчал, подбирая слова, — она как-то говорила.       — Да? — она вцепилась в дверь, чтобы не упасть.       — Не помешаю? — кивнул он в её сторону.       Ханако бегло оглядела себя, не понимая о чём он.       — А, нет. Если нет планов на вечер, оставайся. У меня есть твоя старая одежда, — последнее она сказала чуть громче, пропадая в ванной.       — Та, которую ты нагло таскаешь? На вопрос Итачи она нарочито громко хлопнула дверью.