Зов крови

Еще достаточно долго, так как мое выступление начинало и, практически, заканчивало, лишь один музыкант был после меня, посидев за столом и дождавшись, пока закончится очередная мелодия, я вновь вернулась на сцену. Между прочим, с нее открывался отличный вид на попрошаек, рьяно складывающих в некую авоську все, что попадётся под руку, включая не только пропитание, но и пару серебряных приборов. С одной стороны я понимала такое их поведение и посочувствовала детям, с другой опасалась, что их действия поставят мне в вину, а с третьей позабавилась, но только лишь на малую часть. Вторая часть выступления пролетела как-то быстро, что я и не заметила. Впрочем, шумные празднества мне не очень нравились, так что я сочла разумным уйти подальше, тем более, когда работа сделана. Стараясь двигаться как можно тише и незаметнее, я прокралась к двери, предварительно предупредив подопечных, что встречаемся по окончанию торжества у того же прохода, через который вошли. Надежды мои пошли крахом, стоило услышать собственный оклик, голос я тоже узнала, не впервой ему ловить меня за попыткой побега.       — Лорд Финдэкано, — попытавшись натянуть улыбку, хоть и была, мягко говоря, раздосадована, я обернулась, голос, как успела заметить, уже стал чуть тише, вот тебе и работа менестреоя, — Вы что-то хотели?       — Честно говоря, да, — кивнул он, — Понииаете ли, дело в том, что мы узжаем где-то на рассвете, и я боюсь, что не успею с вами расплатиться, — поставил в известность нолдоран, — Посему, почему бы сейчас не сделать это.       — Да, хорошо, — согласилась я, радуясь, что все-таки уйду от всеобщего веселья.              — А вы, собственно, если, конечно, это не тайна, куда направлялись? — поинтересовался он, открывая передо мной дверь и галантно пропуская вперед.       — Ну, я же закончила работу, а весь этот шум не люблю, так что смела надеятся, что никто не будет против, если я уйду, — призналась я, так как это не было никаким секретом.       — Вот как, — втородомец ненадолго замолчал, — Что же, в некотором роде могу быть с вами солидарен. Далее мы шли в тишине, нарушаемой лишь постукиванием каблуков, я радовалась, что могу помолчать, тем более, в присутствии нолдо, даже такое безмолвное положение дел устраивает вполне. До кабинета эльфа было не так далеко, можно сказать, достигли мы его достаточно быстро. Обстановка там была мне уже порядком знакома, ничего нового, даже пятно на ковре за все время моего пребывания в Барад Эйтель никуда не делось. Нравилась мне, по правде, такая постоянность. То, что мне захотелось однажды сменить обстановку и покинуть Ангбанд — случай из ряд вон выходящий, удивительный.       — Одну минуту, — прокомментировал свои действия Нолофинвион, склонившись в поисках монет над ящиком.       — А вы много вещей в поход берете? — осведомилась я, так, от нечего делать, вспоминая свой собственный и, пока что, единственный поход, конечно, если считать лишь время, проведенное в Арде, в прошлом мире мы частенько, до ссоры и, собственно, моей помолвки, даже когда переехали в город побольше, ходили с тетей устраивать нечто вроде пикников.       — У вылазки немного другие цели, так что вряд ли, лишь необходимое, тем более, что путь неблизкий, — подумав, ответил Золотые Ленточки, все еще роясь в ящиках, открывая то один, то второй.       — Военные? — уточнила, что и так было известно, я.       — Да, — коротко и не слишком охотно ответил он.       — Вот как, — заметив выглядывающий из сумки кончик ленты для волос, я улыбнулась, видимо, это входило в список необходимых вещей.       — Нашел! — торжествующе воскликнул он, извлекая мешочек с монетами, — Леди Мориэль, благодарю за работу, вы отлично справились, — улыбнувшись, протянул мне его Фингон.       — Спасибо, — сунув мешочек в ближайший карман, поблагодарила я.       — Не желаете… — начал он, но тут же перебил сам себя: — Нет, плохая идея, вы же говорили, что придерживаетесь нейтралитета.       — А что? — тут же переспросиоа я, загоревшись интересом.       — Не важно, — махнул рукой он.       — Ну уж нет, раз начали, так заканчивайте, — настояла я.       — Вы же не хотите отправиться с нами? — наконец, согласился он, — К тому же, это опасно.       — Вы правы, — согласилась я, пусть мне и было интересно понаблюдать за подобным, но идти против Ангбанда, а я не сомневалась, что вылазка планируется с целью «охоты» на орков, к которым я питала некоторую симпатию, или других Темных, — Да и я буду больше мешать, чем приносить пользу.       — Да, — сказав это, он тут же поправился, смутившись: — То есть нет! Просто мне кажется, это было бы для вас слишком обременительным, да и опасным… На самом деле, все это, если на то, наименее опасным будет именно для меня. Пусть меня и не было порядка двух, даже более недель, навряд ли обитатели Ангбанда позабыли о факте существования у Владыки дочери, да как она выглядит.       — Рассвет близится, — отметила я, взглянув на окно. У горизонта небо уже немного просветлело, появилась даже тоненькая полосочка огненного цвета, медленно, но верно расползавшаяся все дальше и дальше. Впрочем, большая часть небосклона была темна и усеяна скоплениями мелких звезд, сияющих одна сильнее другой.       — Действительно? — Фингон тоже приблизился к стеклу, — И правда. — кажется, сие обстоятельство ему не слишком понравилось, ведь означало это, что уже скоро нужно отправляться. Выглядел он уставшим, что ли. Видимо, занимать такую высокую должность утомительно. Оно и очевидно, и, все же, Мелькор никогда не жаловался, да и Майрон только и грезил, что вернуть пост наместника, впрочем, с чего им рассказывать все это мне? С Сауроном у меня никогда не было хороших отношений, нас можно назвать близкими знакомыми, однако не более того. Мелькор же, пусть и являлся моим ближайшим родственником, больше интересовался тем, как сделать оружие из собственной дочери, а хочет она того или нет, это уже ее собственные проблемы. Представить, что Темный станет откровенничать и жаловаться мне на жизнь — мягко говоря трудно. Его я не винила. Большую часть моей, пока что, короткой жизни я знать не знала о существовании Эа на самом деле, а очутившись здесь, просто приняла, как должное, что Мелькор позволил жить рядом и учиться у него, хотя, к последнему больше уместно употребить «велел», а на большее и расчитывать не смела. Так уж повелось у нас.       — Утомительно, наверное, управлять государством, — высказала нндавнюю мысль я, наблюдая за собеседником, кажется, вырванным из раздумий, так что выглядящим порядком рассеяным, и в эту минуту, нельзя не признать, нолдоран показался мне до нельзя милым.       — Не то слово, — кивнул он, до этого с несколько мгновений обдумывая мой вопрос.       — А вы обязаны учавствовать, ну, например, в этом празднике? По-моему, гораздо целесообразнее устроить все и заняться своими делами, пока веселятся подданные, — заметила я.       — Так вы же сами прндложили устроить все это, — напомнил втородомец.       — Н8н буду вам врать, только потому, что у меня закончились средства, — некое радостное чувство, не слишком понятное и, наверное, раньше мной не испытываемое, по крайней мере я такого не помню, поднялось внутри, стоило увидеть, как он улыбается. Улыбается из-за меня — осознание последнего особенно льстило и приносило удволетворение.       — Вот значит, какая вы корыстная, — весело произнес нолдо.

* * *

Какую-то долю секунды он боялся, что девушка обидится на шутливое замечание, между прочим, в некотором роде правдивое, пусть она и, можно сказать, отдает все деньги попрошайкам, однако Мориэль пожала плечами:       — Что есть то есть, — рассудила она.        Полумайэ, к слову, одета была совсем не для торжества. На ней красовался самый обыкновенный повседневный костюм, редко сменяемый на простое платье, только волосы черные, как смоль, менестрель распустила. Кулон, конечно, кто-то мог бы счесть особым украшением, однако носила его Мориэль исправно каждый день на протяжении всего времени, что провела в Барад Эйтель. И все же, Нолофинвион не преминул отметить, что выглядит сегодня она прекрасно. Девушка порозовела, но глаза не отвела, напротив, в них словно бы загорелся некий огонек. Он бы мог подумать, что сказывается угощение наугрим, Майтимо рассказал, что один из его братьев, Морифинвэ, привозил сей «чудный» дар, однако все остальное говорило, что полумайэ в трезвом уме и здравой памяти.       — Вы мне льстите, — возразила на его комплемент она, — Я только и успела, что волосы расчесать, совсем счет времени с детьми потеряла.       — Это очень мило с вашей стороны, что вы заботитесь об этих эдайн, — добавил Золотые Ленточки, — И, кстати, их посещение пришлось весьма кстати сегодня.       — Вы их провели, не так ли? — вспомнила менестрель.       — Да, — подтвердил он и не забыл, с позволения сказать, похвалиться, — Их еще и стражники почему-то не хотели пускать в замок, — услышав его недоумение, она презрительно фыркнула, видимо, выражая свою неприязнь к вышеупомянутым стражникам, — Леди Мориэль?       — Вы не знаете? — в ответ на отрицательный жест, девушка пояснила: — Просто некоторые обитатели Барад Эйтель, скажем так, хотя, я не думаю, что только здесь, считают, что они выше и лучше других, недавно прибывших.       — Кто-то обижает этих детей? — спросил он с беспокойством.       — Не то чтобы обижает, — она задумалась, — Скорее выказывает пренебрежение. Едва заметно черты ее лица изменились, будто бы стали жёстче. Полумайэ явно не нравилось такое положение дел своих подопечных, да и несправедливость в целом, это было вполне ясно, стоило зайти речи об этом.       — Мне кажется, если поговорить… — она перебила:       — Это не поможет, — коротко заявила менестрель, — Прошу прощения, но неужели вы думаете, будто бы от каких-то слов что-то изменится? По-моему, станет только хуже, никому не нравится, когда их отчитывают, — она ухватилась за подоконник, сжала его край.

* * *

Да, видимо, мое чувство справедливости, весьма искаженное, честно говоря, работало очень удобно, то бишь, просыпалось только когда я не была виновата. Почему-то меня выводило из себя осознание, что Светлые вовсе не честны, но за обман осуждают лишь нас, в основном, Мелькора, или, как сейчас, неприязнь к простым эдайн. Однако на творимое нашей стороной, пытки, на которые я закрывала глаза, смерть пленных на Тол-ин-Гархот, да убитый мной эльф — все это стало как-то безразлично, если нельзя было забыть, я старалась найти всему оправдание. Но сейчас было досадно, даже очень, от осознания бессилия. Казалось, несчастный деревянный подоконник сломается под моим напором. Впрочем, у меня попросту не хватит сил. А еще у него уголок острый, как раз сейчас впился в ладонь. Еле слышный голос, несомненно, принадлежавший мне самой, нашептывал в голове, что изменить все можно, если только дать волю Тьме, уж она то со всем разберётся.       — Леди Мориэль, — позвал меня Фингон, — Простите, мне не стоило поднимать эту тему, я не хотел вас обидеть, согласен, это ведь все ужасно несправедливо.       — Более чем, — заключила я, но увидев, расстроенного и, кажется, винившего себя нолдорана, я тут же заставила себя забыть о неправедливости и умолкнуть жадущий жестокости голос, — Что ж, в любом случае, сейчас не время. Как скоро вам отъезжать? Я бы хотела проводить ваш отряд, тем более, что мне больше нечего делать.       — Да, конечно, — слегка рассеянно согласился он, — А на счет времени… Мне кажется, что уже пора бы объявлять конец празднества.       — Отлично, — заключила я, на ладони отчетливо красовался след от уголка подоконника.