Зов крови

Уже вечером я вспомнила про договор, точнее слова, что были сказаны мне вслед, с Ливиной. И то легла потому, что стражник постучался ко мне и заявил, что некая аданет просит встречи со мной. Так что, только и успев накинуть на ночную сорочку, благо, что доставала она мне почти до пят, полупрозрачную накидку, сунутую в попыхах к остальным вещам еще во время сборов и подготовки к побегу, да натянуть сапоги (при том в таком наряде выглядела я, мягко говоря, экстравагантно), я поспешила вслед за эльфом. Дочь торговки обнаружилась на описанном им месте, переминаясь с ноги на ногу, она стояла, беспрерывно оглядываясь по сторонам.       — Добрый вечер, — махнула я ей рукой, привлекая внимание девушки и, сделав нааиболее виноватое выражение лица, добавила: — Простите, я, честно говоря, я забыла про уговор.       — Ничего страшного, — добродушно улыбнулась аданет, — Главное, что пришли таки.       — А где вы собираетесь меня учить плести? — осведомилась я.       — Я… думала, что можно ко мне, тем более, что муж практически не ночует дома, только и делает, что ходит по советам, — неуверенно произнесла она.       — Отлично! — уже собралась идти я, однако была остановлена Ливиной.       — Вы именно так идти собираетесь? — уточнила она, недвусмысленно кивнув на сорочку с накидкой, — Я думала, хотя бы переоденитесь.       — Да ладно, — беспечно отозвалась я. В конце то концов, сорочка вполне могла сойти за легкое летнее платье. Так что выдвинулись мы уже вскоре. Надо сказать, что пришла девушка достаточно поздно, уже стемнело. Впрочем, еще только июнь, а, точнее, его середина. Покинув пределы замка я заметила, что улицы не освещаются. Хотя, это вполне ожидаемо, учитывая, что в домах повсеместно зажигаются свечи, лампы да фонари еще не были изобретены. Так что дорогу можно было увидеть лишь благодаря скудному мерцанию окон, и то, горели они не в каждом здании. Как итог, я решила зажечь огонь, дабы быть уверенной, что не упаду в первую попавшуюся ямку, которую попросту не замечу. Мгновение — и вот уже в ладонях пляшет по небольшому пламени, стоило только допустить мысль о нем. Тьме, правда, не очень нравится, что я так часто использую эту Силу, но, ничего, когда вернусь, обязательно призову ее.       — Леди Мориэль? — позвала меня аданет, опасливо взглянув на огонь, — Я, конечно слышала, но чтобы вот так видеть в живую… Никогда. Как вы это делаете?       — Само собой получается, — пожала плечами я, — Это часть меня или что-то вроде того.       — Он жжется? — был следующий вопрос, к которым я, впрочем, уже привыкла, за время, проведенное в Баоад Эйтель.       — Мне нет, а вот если еще кто-то дотронется, — предложение не требовало произношения его окончания, оно и так было вполне ясно.       — Это, наверное, очень сложно, — продолжтла Ливина.       — Да нет, отнюдь. Любопытство ее, видимо, себя исчерпало, ведь далее девушка шла в молчании, обдумывая беседу и отреченно накручивая прядь беспорядочных темных волос на палец. Я тоже смогла вернуться к раздумьям. Тьма… С каждым днем отчетливое присутствие чего-то, казалось бы, совсем неодушевленного, эфирного, ощущалось все сильнее. Может, я просто прочнее связывалась с Ардой, отвыкала, хотя, куда уж больше, от прежнего мира. Ну, или Толкином было описано не все. Впрочем, это вполне возможно, учитывая, что многое он не завершил. Или в этом выражается моя тоска по Ангбанду? Все вокруг Светлые. По крайней мере, в привычном смысле этого слова. Ни одного из них я бы таковым не назвала. Ну, за редкими исключениями. Чего только стоит их отношение к эдайн. Единственными эльфами, конечно, имея в виду не Тёмных, те были вполне приятными в общении, и пусть больше я сдружилась с орками, но это не столь важно, которым я симпотизировала, являлись трое: Сулмелдир, с его наивностью, Финрод — единственный, кому волей-неволей я рассказала правду и Фингон. Точнее не совсем так, его следовало бы поставить первым. Правда, именно в присутствии нолдорана я попадала во всякие неловкие ситуации, нередко неотрывно связанные именно с ним, да краснела и, казалось, готова была вспыхнуть на манер барлога. И фэа у него было какое-то особенное. Даже Тьма не протестовала при контакте, что было удивительно. Не самое светлое, которое может быть, но, все же, несомненно чудесное. Причем, следовало отметить, что даже это не могло служить точным показателем. Та же Куини, за всю жизнь не совершившая ничего плохого, была охотницей обсуждать что либо за спиной у других, да и эгоисткой тоже. Впрочем, она по-настоящему любила мужа. Это, несомненно, плюс. Однако, насколько же странно звучат мои мысли в адрес кого либо. Осуждать обитателей Барад Эйтель за, в некой мере, жестокое отношение к попрошайкам — высшая степень лицемерия. Немногие из них могут похвастаться двенадцатью трупами (если считать бездействие на Тол-ин-Гаурхот) на своем счету уже в двадцать три. В таком возрасте они считались еще детьми, ну а я служу Мелькору. Служу и не жалею. Сказанное некоторое время назад Финроду было правдой. Если сначала было страшно, а кровь снилась в кошмарах, то теперь это нечто ничуть не трогающее. Если шанс на другую жизнь и был, то я его давно упустила. А жить то надо без оглядки на прошлое. Я и не заметила, как мы достигли самой окраины города, своеобразные трущобы. Тут некоторые эдайн, по дозволению короля, и обосновались. Мрачно, в общем, как я люблю. Только вот грязно, ну да ладно, я не гордая.       — Мы пришли, — в конец вывела меня из раздумий аданет, — Ппоходите, — кивнула она на хлипкую дверь. Протиснувшись внутрь, я отметила, что разделения на комнаты практически не было. Кухню, видимо, совместили с гостиной. Один из ее углов был завешан плетеными корзинками, соломенными куклами и самим исходным материалом. На противоположной стороне я заметила две двери, однако никаких пояснений получено не было, а спрашивать и, таким образом, навязываться я не стала.       — Вот там я плету, правда, обычно днем, но днем нам мог бы мешать Белегозтаи, а сейчас я уложила его спать, — пояснила она, — Сечас начнем, только свечу найду, минутку, — она огляделась в поисках будущего источника освещения, но, видимо, ничего не найдя, остановилась, — Наверное, я последнюю пару дней назад израсхлдовала.       — Без паники, — улыбнулась, хотя это и не было видно в темноте, я, — Вот так, — одним мановением руки в воздухе повисла, подрагивая, пламенная сфера, осветив помещение, — Только вот, ничего бы не поджечь сейчас… У вас дом из чего?       — Дерева, конечно, камень то дорого, — спешно оповестила дось торговки, — А это не опасно?       — В теории, не должно быть, — неуверенно произнесда я, — Ну, если уж и начнет гореть, я обещаю потушить, — видимо, все было понято в серьез, так как ужас отразился на лице Ливины, — Это шутка, если что.       — Прошу, присаживайтесь, — все еще нервно кивнула она на небольшой столик да пару низеньких табуреток.       — Благодарю, — я заняла указаное место, — С чего начем?       — Колоски я уже обрезала, междоузлия тоже, и замочила, — принялась перечислять она, загибая пальцы, — Но, думаю, вам полезно быдет научиться, так что я подготовила и необработанную солому.       — Хорошо, — кивнула я, — А что делать с ней?       — Вот, видите колоски? — я кивнула, — Сейчас дам вам нож…       — Не надо, у меня свой, — извлекла я из сапока миниатюрный кинжал, а, заметив пораженную аданет, как ни в чем не бывало произнесла: — Времена нынче беспокойные, — и поинтересовалась: — Так что, просто обрезать?       — Да, — подтвердила она. Все оказалось не так просто. Сухая солома совсем плохо резалась (может, потому что нож надо хоть иногда точить?), гнулась, но никак не ломалась. К тому же была острая. Правда, порезаться я умудрилась не ей, а клинком. Несильно, правда, всего пара капель темной крови выступила на кончике пальца.       — Леди Мориэль, осторожнее, давайте, я сейчас принесу какую-нибудь ткань и… — тут же всполошилась дочь торговки.       — Что вы, не надо, — все-таки, не зря же меня Эйри исцелять учила, пара мгновений — и пореза как не бывало.       — Как вы это сделали?       — Ну, также, как огонь призываю. Только вот в последнем я разбираюсь куда лучше.       — Поразительно, — мечтательно вздохнула она, — Ну, ладно, думаю, вы уже научились обрабатывать колосья, — видимо, опасаясь еще одного «кровопролития», добавила Ливина, — Можно и к плетению приступать.       — Хорошо, а долго корзинку плести? — я уже потянулась к соломе, как она меня одернула:       — Погодите, не так быстро. Для начала научитесь хотя бы основным техникам. — посоветовала девушка, — Давайте зубатку сплетем, она нам потом понадобится, чтобы закрыть края донышка.       — Зубатку? — переспросила я, отмечая смешное название.       — Узор такой, — не понимая причины моего внезапно возникшего веселья, объяснила она, — Берите две длинные соломинки, — начала аданет, я послушалась, — Теперь расположите их друг на друге, одну согните. Нет, не так, — она взяла еще две и продемонстрировала правильный вариант, — Теперь начните заплетать, как косу.       — Я только обычную косу могу заплести, и то с трудрм, — кивнула я на волосы, порядком растрепавшиеся за день.       — Вот так, — Ливина, достаточно быстро и почти неуловимо загнула каждую соломинку, образовав ветвистый узор.       — Сложно, — пожаловалась я, пытаясь повторить, но поторпев неудачу.       — А что ж вы хотели? — фыркнула она, — Все поначалу сложно, и шить, и вязать, и вышивать, и плести вот, тоже.       — Именно поэтому я ничего из этого не умею, — усмехнулась я.       — А что ж тогда можете? — удивилась девушка, — Готовить, может? — предположила она и, не дожидаясь ответа, попросила: — А вы меня научите?       — Нет, я и о готовке понятия не имею. Зато на мечах могу сражаться, чары плести. Предстоял долгий вечер да сложная работа, так что я через некоторое время была уже и не рада, что вообще попросила меня научить плести корзинки. А казалось бы, что может быть проще? Хотя, я ведь раньше и про вязание думала, а попробовав сразу же бросила, так и не разобравшись, что к чему.