Pure blood above all / Чистота крови превыше всего

      Вопреки опасениям Пэнси никто так и не узнал о причастности Драко к произошедшему с Кэти Белл, в то время как та все еще находилась в больнице Святого Мунго в стабильно тяжелом состоянии под присмотром лучших целителей магической Великобритании, как поведал им Дамблдор на обеде в Большом Зале на следующий день. Драко с трудом, но все же смог взять себя в руки и успокоиться, в основном благодаря Пэнси и Блейзу, изо дня в день повторявших, что он только выдаст себя, если будет дергаться всякий раз, едва слышит имя Кэти Белл. Пэнси порой замечала, что Гарри Поттер изредка бросал странные взгляды в сторону их стола, Драко в частности, но молчала, не желая, чтобы он впадал в панику еще больше, сама стараясь держаться подальше от ссор с однокурсниками, чтобы не тратить на них свое драгоценное время.       — Сегодня я слышала разговор двух гриффиндорок. Весь их факультет уверен, что Кэти Белл прокляли. Думаете, это правда? — не обращаясь ни к кому конкретно, спросила Астория, когда они с Дафной присоединились к друзьям на завтраке.       Пэнси громко фыркнула, изо все сил стараясь выглядеть при этом максимально правдоподобно, хотя сердце и пропустило удар, стоило ей услышать вопрос Астории. Драко же промолчал, уткнувшись в учебник по Трансфигурации, и у нее почти не осталось сомнений: между ним и Асторией пробежала черная кошка, но она не могла понять, когда эти двое успели поругаться и что послужило причиной их ссоры. От Астории веяло арктическим холодом: еще немного и титул «ледяной принцессы» школы Чародейства и Волшебства Хогвартс можно было спокойно передавать от старшей сестры к младшей. Такой Асторию ей доводилось видеть впервые.       Драко, переведя взгляд на стол Гриффиндора, старательно игнорировал разговор, словно и вовсе не сидел возле Пэнси, прямо напротив Астории. Она даже толкнула его под столом, чтобы он опроверг «глупые сплетни», однако Драко промолчал. На бледном лице и мускул не дрогнул, хотя ударила его Пэнси сильнее, чем хотелось бы.       — Кто говорит? — поняв, что придется отдуваться самой, наконец заговорила Пэнси. — Гриффиндорцы? Тори, прошу тебя, поменьше слушай сплетни, которые разводят всякие недоумки. Белл же гриффиндорка, слабоумие — общая черта всего их факультета. Нашла себе приключения, вот и отправили в Мунго. Кому она нужна, проклинать ее еще…       Дафна закивала, всем своим видом демонстрируя, что согласна с ней, при этом не отрываясь от переглядок с Теодором. Пэнси они казались отвратительно, почти неестественно милыми. Словно ее подругу, Дафну Гринграсс, с которой они дружили с самого детства, подменили. Неужели любовь так сильно влияет на людей? Пэнси тихо фыркнула. Она сильно сомневалась, что если бы она сейчас состояла в отношениях с кем-нибудь, ее поведение бы изменилось настолько сильно.       Вот только почему, представляя возможного будущего парня, она думала о Блейзе Забини? О своем лучшем друге, ни о чем не подозревая, сидевшем возле нее.       — Ты права, Пэнс, — вздохнула Астория, и Пэнси вздрогнула, понимая, что снова задумалась не о том, о чем следовало бы. — Никто не осмелится на убийство студентки. Не осмелится, так ведь?       В глазах Астории был отчетливо заметен страх, и Пэнси вдруг стало тошно от того, что она причастна к тому, что ее близкая подруга сейчас едва сдерживает слезы, опасаясь за собственную жизнь и жизни всех своих родных. Но ведь они не виноваты. Их целью не было проклясть Белл, это вышло совершенно случайно. Глупая, она могла бы спокойно донести сверток до замка и передать его Дамблдору, но нет, гриффиндорское любопытство заставило ее открыть его. Сунула нос не в свое дело, за что и поплатилась. И почему эти гриффиндорцы не могут делать то, что им говорят? Обязательно нужно пойти против правил. И ведь ничего не становится уроком. Сколько раз Поттер страдал за свое любопытство? Гриффиндорцы не умели учиться не только на чужих ошибках, но даже и на своих собственных.       — Конечно нет.       — Ну не скажи, на Поттера уже пять лет как покушаются… Никак не убьют правда…— протянул Теодор, тихо ухмыляясь.       Винсент и Грегори загоготали.       — Замолчи.       Пэнси удивленно вскинула брови, понимая, что осадила Теодора вовсе не Дафна, раньше готовая всякий раз броситься в атаку, как только ее сестру пытались напугать или обидеть — сейчас она спокойно сидела возле своего парня, глядя на него влюбленным взглядом и, казалось, вовсе не вслушиваясь в то, что он говорит. Замолчать Теодора заставил Блейз, хмуро глядя на него исподлобья.

***

      Астория кивнула, уставившись в тарелку, в которой остывал омлет с беконом. Конечно, она была в курсе того, что происходит в магической Великобритании, знала, за что отцы ее друзей были арестованы и отбывали срок своего заключения в Азкабане, но даже на мгновение допустить вероятность того, что тьма могла проникнуть в школу… Что если кто-то из профессоров пытается уничтожить всех нечистокровных? Тот случай с Тайной комнатой, за год до ее поступления в школу, надолго отпечатался в памяти Астории. Пожалуй, даже если и захочет, не сможет забыть тех писем Дафны, переполненных эмоциями: за внешним восторгом от того, что в школе не останется магглорожденных, скрывался жуткий страх перед существом, что одним своим взглядом заставляло студентов каменеть на веки вечные.       Свой второй курс, что пришелся на год проведения в Хогвартсе Турнира Трех Волшебников и вспоминать не хотелось… Пожиратель Смерти все это время преподавал у них ЗОТИ, и никто из профессоров его не рассекретил почти за целый год. Асторию бросало в дрожь от одних воспоминаний о бездыханном теле Седрика Диггори, что лежало на земле, о том, как Амос Диггори горько плакал над мертвым телом собственного сына.       Астория знала: подобные мысли осуждались в том обществе, где ей довелось родиться и повзрослеть, поэтому и скрывала свои истинные чувства за маской хладнокровного равнодушия. Но оставаться безразличной ко всему без исключения не выходило. Драко Малфой… Эти одиннадцать букв с самого детства заставляли ее сердце биться быстрее несмотря на все те колкости, что срывались с его губ в адрес почти каждого студента Хогвартса. Астория и еще несколько человек оставались исключением. До недавнего времени.       Будучи ребенком и проявляя заботу к любому живому существу, что попадалось у нее на пути, Астория забыла, что люди порой ничуть не лучше животных: Драко вел себя точно раненый зверь, не отличавший врага от того, кто искренне хотел ему помочь. Всем оставалось только догадываться, в чем заключается причина такого поведения, однако ей надоело гадать. Если Пэнси до сих пор была готова бегать к нему по первому зову, то Астория отказывалась терпеть все, что бы он ни вытворил.       — Тори, что у вас с Драко произошло? — поинтересовалась Пэнси, когда они вдвоем вышли из Большого Зала.       — Ничего у нас с Драко не произошло, — отрезала Астория, не глядя на Пэнси. — Потому что нет никаких «нас с Драко». Если вам нравится терпеть его грубость — дело ваше, а я ему не грязнокровка Грейнджер, чтобы так со мной разговаривать. Прости, Пэнси, но мне нужно идти.       Сорвавшись с места, она понеслась по коридору, понимая, что опаздывает на ЗОТИ. Профессора Снейпа она побаивалась с самого первого дня, хотя Дафна и объяснила ей, что для студентов Слизерина он не представлял никакой опасности. Суровый профессор одним взглядом заставлял ее опустить взгляд в пол и не поднимать его до самого конца урока. Глупые гриффиндорцы пытались дерзить, но ничем хорошим это обычно для них не заканчивалось.       Астория жалела, что сорвалась на Пэнси, явно не виноватую в том, что Драко — грубиян, но уязвленная гордость не давала покоя. Она уже целых три дня избегала общества Драко, практически сразу уходя оттуда, где он появлялся один или в компании самых близких друзей — Блейза и Пэнси. Его, казалось, все устраивало, и он вовсе не чувствовал себя виноватым, что заставляло Асторию только еще больше злиться и обижаться.

***

      Приготовление Оборотного зелья подходило к завершающей стадии, и в последнее время большую часть дня они, к большому неудовольствию Пэнси, проводили в туалете Плаксы Миртл, чтобы побыстрее все закончить. Она уже почти смирилась с присутствием призрака, порой Пэнси даже удавалось ее игнорировать ее глупое поведение. Большую часть работы Драко взял на себя, Пэнси с Блейзом находились рядом больше для моральной поддержки. Пэнси догадывалась, что Драко просто хотел заняться чем-то безобидным после проклятого ожерелья, и не мешала.       — Пэнс, посмотри в рецепте, какое количество златоглазок нужно добавить? — попросил Драко, когда они вдвоем после занятий сидели в закрытом туалете. — Модред, ну и где носит Забини? Кстати, когда ты признаешь, что влюбилась в него?       Сердце пропустило удар. И снова Драко открытым текстом говорил ей, что она влюблена в Блейза. Пэнси и сама понимала, что чувства в какой-то момент перешли тонкую грань между дружбой и чем-то большим, хотя и не понимала, когда это произошло. Несколько месяцев назад на перроне? После первого урока у Слизнорта? В любом случае, это была лишь легкая симпатия, не больше. Пэнси отказывалась верить в то, что влюбилась в Блейза. В какой-то момент, уже во время обучения в Хогвартсе, они стали даже более близки, чем с Драко. Влюбиться в Блейза значило разрушить дружбу с человеком, являвшимся ее тихой гаванью: когда она уставала от бесконечной болтовни Миллисенты, Дафны и Астории, Пэнси всегда могла сбежать к нему и пожаловаться на жизнь. Какое право она имела разрушить это?       — Один ков… Что за бред ты несешь, Драко? Мерлин... Порой ты бываешь хуже сестер Патил и Браун, — переставая читать рецепт, возмутилась Пэнси, слыша, как голос становится выше, подводя ее и выдавая с головой. — На твоем месте я бы лучше подумала, как помириться с Тори, а не сплетни разводила. Что ты ей наговорил?       — Хорошо-хорошо, не кипятись, — усмехнувшись, Драко поднял руки, сдаваясь, однако улыбка спала с лица, стоило ему услышать имя Астории. — Так лучше, Пэнс. Ей всего четырнадцать, понимаешь? Сблизившись с ней, я подвергну ее жизнь большой опасности. Мне и так совестно, что вы с Блейзом рискуете собственными жизнями, помогая мне со всем этим, — вздохнув Драко махнул рукой в сторону котла и лежавших неподалеку ингредиентов.       Пэнси лишь пожала плечами, ничего не ответив. Переубеждать Драко она не хотела, да и большого смысла в этом не видела, понимая, что отчасти он был действительно прав. Да и потом у них была еще одна общая черта: если уж что-то решили, пиши пропало, переубедить их не сможет ни одна сила на свете. Драко должен был сам понять, что поступил неправильно, какими бы благими не являлись его намерения, и Пэнси не сомневалась, что Астория приложит для этого максимум усилий. Ей же оставалось просто наблюдать за Драко, медленно осознающим тот факт, что он влюбился в Асторию Гринграсс.       — У мадам Помфри такая очередь, лучше бы я приготовил зелье сам, — появление ворчащего себе под нос Блейза прервало ее мысли. — Быстрее бы вышло.       Стоило ему приблизиться и сесть возле них, как Пэнси увидела, как у него из ушей тянется легкая струйка дыма, а после почувствовала очень знакомый запах, который она вряд ли смогла бы перепутать с чем-то еще. Бодроперцовое…       — Опять Бодроперцовое? Приятель, твоя склонность простужаться в самый неподходящий момент не перестает поражать меня вот уже шестнадцать лет, — Драко рассмеялся, Пэнси же застыла, точно каменное изваяние, чувствуя, как дрожат ее руки. — Ставлю миллион галлеонов, от Амортенции любой влюбленной в тебя девчонки за милю пахнет Бодроперцовым зельем! Верно я говорю, Пэнс?       Он обернулся, словно ища поддержку в ее лице, но Пэнси застыла, не в силах произнести и слова. В голове проносились воспоминания о первом уроке Зелий в этом учебном году: сначала кофе, теперь еще и Бодроперцовое зелье — запахи в ее Амортенции даже не намекали, а просто кричали о симпатии к Блейзу Забини, но она продолжала бороться со своими чувствами, боясь все испортить. Как он отреагирует, узнав, что она думает о нем не только как о лучшем друге детства?       — Что? Да, точно. Драко прав, ты действительно часто простужаешься, Блейз, — выдавила из себя Пэнси, пытаясь спрятать покрасневшие щеки от зоркого взгляда Драко, однако все старания оказались напрасными.       «Модред!»       — Серьезно? — протянул он, с застывшей на лице широкой улыбкой, будто сам не мог поверить, что оказался прав. — Я же говорил!       — Что? — поинтересовался Блейз, читавший рецепт, и Пэнси тихо выдохнула, понимая, что он не обратил внимание на выводы Драко, к ее ужасу, оказавшиеся верными. — Что ты говорил?       Драко лишь покачал головой, ничего не ответив, а Пэнси оставалось только надеяться, что он ничего не расскажет Блейзу позже, ведь они проводили куда больше времени вместе, чем с ней, живя в одной комнате. Даже если бы захотела, она не могла присутствовать при каждом их разговоре и контролировать каждое слово, что срывается с языка Драко. Что-то внутри нее сжималось в тугой узел от страха, что он выдаст ее тайну.       К счастью, Блейз не стал настаивать, и они вернулись к работе, забывая про Амортенцию и Бодроперцовое, хотя запах последнего все еще витал в воздухе, раздражая обонятельные рецепторы Пэнси и нервируя ее саму. Хотелось убежать отсюда, запереться там, где этот запах перестанет ее донимать, но ей казалось, словно он впечатался в самые глубинные слои ее памяти, откуда его не смог бы вытащить даже самый сильный Обливейт.       — Уже пригласил кого-нибудь на Рождественскую встречу у Слизнорта? — поинтересовался Драко, когда они возвращались в гостиную, закончив на сегодня работу с Оборотным зельем.       Оно было почти готово, и им оставалось только надеяться, что оно выполнит свое предназначение: облегчит жизнь Драко. Винсента с Грегори ни один из них спрашивать не собирался, как и что-то им объяснять. Пэнси радовалась, пожалуй, больше всех, ведь больше не было необходимости терпеть несносную Плаксу Миртл, что раздражала ее одним своим существованием.       Услышав его вопрос, Пэнси перестала дышать, чтобы шум собственного вдоха не помешал ей услышать его ответ. Она совсем забыла об той злосчастной новости, которую сообщила ему Астория несколько дней назад, когда они отдыхали в Трех Метлах. Фраза Драко заставила ее вновь занервничать, когда в голове всплыла яркая картинка, на которой Блейз шел под руку с другой девушкой. И давно ее начало это беспокоить? Помнится, на Святочном Балу, когда Блейз пригласил студентку Шармбатона и ворковал с ней на французском, в Пэнси ни на мгновение не проснулось желание убить эту француженку.       — Мерлин… — Блейз устало потер виски, казалось, действительно забыв о Клубе Слизней и его Рождественской встрече. — Вообще из головы вылетело. Этот вечер совсем некстати, учитывая все, что сейчас происходит. Пэнс, выручай. Составишь мне компанию? Иначе, боюсь, я стану первым человеком, кто умер от скуки.       — Что?       В этом не должно было быть ничего необычного. Сколько праздников они проводили вместе? Со скольких мероприятий, в числе которых были почти все свадьбы Лукреции Забини, они сбегали вдвоем, в то время как Драко оставался с родителями, подражая отцу во всем: от взгляда до походки и не желая разрушить идеальный образ и репутацию семьи Малфой. Сколько раз они находили успокоение в обществе друг друга во время семейных встреч, когда родственники Говарда Паркинсона доводили Пэнси, а родственники сменяющих друг друга отчимов — Блейза? Хотя последний отчим, надо признаться, был довольно неплох. Да и свадьба полтора года назад прошла почти спокойно.       — Идите, — не давая Пэнси возможности что-либо ответить, встрял в разговор Драко. — У меня тут как раз одна идея возникла, можно будет ее воплотить после каникул, — он обернулся к ней, весело подмигивая. — Пэнс, ты же девчонка, вы замечаете всякие мелочи. Обрати внимание на то, какие напитки будут подавать гостям. И что пьет Слизнорт.       Пэнси не поняла, что за план и для чего Драко понадобилось узнавать о вкусовых предпочтениях профессора Слизнорта, однако спорить не стала. Ей ведь и правда не сложно, хотя на званом вечере и очень не хотелось отвлекаться на планы Драко.       В пятницу вечером Пэнси стояла в спальне у зеркала, разглядывая себя придирчивым взглядом. Через пару часов они с Блейзом должны быть у Слизнорта, и ей хотелось выглядеть не просто хорошо, а идеально. После долгих обсуждений с Миллисентой и Дафной с Асторией, ее выбор пал на темно-зеленое платье-футляр с серебристыми вставками и свободным рукавом до локтя, которое она купила этим летом в Твилфитт и Таттинг, и, к счастью, догадалась привезти с собой. Пэнси помнила, сколько они с Дафной и Миллисентой смеялись над сокурсницами на Святочном Балу, когда те надевали яркие платья, с бросающимся в глаза глубоким вырезом. За версту было видно грязнокровок. Выросшая в строгой аристократической семье Пэнси считала подобные наряды дурным тоном, и сама предпочитала сдержанность в одежде и макияже.       Чем старше они становились, тем меньше времени оставалось на развлечения, за редким исключением вечеринок в гостиной факультета, и поэтому Пэнси радовала возможность выбраться хоть куда-нибудь, пусть и к профессору Слизнорту. Она не знала, удастся ли ей хотя бы на один вечер притвориться, что ничего не происходит, и они с Блейзом просто решили посетить Рождественский ужин у профессора Слизнорта и отдохнуть после тяжелой учебной недели, а на левом предплечье Драко нет никакой метки. Нет и Темного Лорда, Пожирателей Смерти и угрозы, нависшей над всем магическим, а возможно и не только, миром. Сейчас она мечтала только о возможности хотя бы на время забыть о своих переживаниях.       — Пэнси, ты такая красивая, — протянула Миллисента, глядя на нее восторженным взглядом. — Правда, Даф?       Дафна кивнула, но взгляд ее голубых глаз смотрел точно сквозь них, вовсе не замечая всего происходящего в комнате. Вздохнув, Пэнси села на кровать подруги, хотя и понимала, что на долгие разговоры времени нет. Она должна спуститься в гостиную через пять минут, если они не хотят опоздать.       — Что происходит, Дафна? Ты странно себя ведешь: все время витаешь в облаках, отдалилась от нас, постоянно проводишь время с Тео. Он тебя заставляет? Принуждает к чему-то?       Дафна метнула яростный взгляд в сторону Пэнси, в котором ясно читалось негодование.       — Я просто счастлива! Сначала Милли, теперь ты. Вы не можете просто за меня порадоваться? Мы с Тео счастливы, а вы обе мне завидуете!       — Что ты несешь? Мы просто за тебя переживаем! — воскликнула Пэнси, вскакивая на ноги.       Это же надо было такое придумать. Она завидует Дафне! Да и было бы чему завидовать… Словно Теодор Нотт был пределом мечтаний всей школы. Дафна, громко фыркнув, вышла из спальни, со всей силы хлопая дверью. Пэнси вздрогнула от звука и перевела вопросительный взгляд подруг.       — Пэнс, это бесполезно, — вздохнула Миллисента, и Астория кивнула головой, подтверждая ее слова. — Мы пытались, она каждый раз взрывается, стоит нам что-то сказать о ее драгоценном Нотте.       — Моя сестра спятила, — подытожила Астория. — Отец убьет ее, когда узнает, с кем она спуталась.       Пэнси хотелось бы сказать, что Эдвард Гринграсс не будет так уж против отношений Дафны с Теодором, учитывая последние события в магическом мире. Если ее отец, отцы Миллисенты, Драко, Винсента и Грегори, даже того же Теодора придерживались стороны Темного Лорда и, можно сказать, не меняли ее, за небольшим исключением, то Эдвард Гринграсс пытался усидеть на двух стульях одновременно, так до сих пор и не сделав четкий выбор ни в пользу Ордена Феникса, ни Пожирателей Смерти. Конечно, таких семей было куда больше, чем казалось на первый взгляд, однако Говард всегда осуждал подобную позицию, не раз повторяя Пэнси, чтобы не слишком уж сближалась с сестрами Гринграсс.       Спустившись в гостиную Пэнси обнаружила, что Дафна была там, сидя на коленях у своего парня в прекрасном настроении. Чуть поодаль от них, на диванах возле камина, развалились Драко, Блейз и и Винсент с Грегори.       Пользуясь тем, что ее еще никто не заметил, Пэнси, ни капли не смущаясь, разглядывала Блейза, заставив здравый смысл ненадолго замолчать. Он сидел на кожаном диване боком к ней, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу. Черный костюм сидел на нем идеально, выгодно подчеркивая красивое подтянутое тело, и Пэнси пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя отвести от него взгляд. Сделав несколько шагов вперед, она прочистила горло, привлекая внимание сидевших в гостиной ребят. Однако к удивлению Пэнси первыми ее заметили не Драко с Блейзом. Это была Дафна. Улыбнувшись так широко, словно они не поругались меньше получаса назад в спальне, она воскликнула:       — Пэнси! Мерлин, ты выглядишь великолепно! Это то платье, которое ты заказала летом из Италии, да?       Пэнси нахмурилась, совершенно переставая понимать происходящее. Дафна словно забыла собственные слова о зависти, теперь восхищаясь ее нарядом, который видела ровно двадцать минут назад и отреагировала весьма равнодушно. Закатывать истерику и выяснять отношения при всех ей не хотелось, и, решив оставить это на потом, она просто кивнула.       — Да, оно самое, — коротко ответила Пэнси, переводя взгляд на Блейза, уже поднявшегося со своего места. — Идем?       Перед тем, как уйти, Пэнси многозначительно взглянула на Драко, проговорив губами «не делай глупостей, пожалуйста».       Рождественская вечеринка у профессора Слизнорта проходила в одном из небольших помещений, находящихся неподалеку от Большого Зала. У восточной стены располагался длинный накрытый стол с большим количеством еды и напитков. Пэнси искренне удивилась, когда заметила знакомые лица, однако не в числе приглашенных: некоторые студенты подрабатывали официантами, предлагая огневиски и медовуху гостям Горация Слизнорта. В голове возникло множество вопросов, стоило ей переступить порог зала. Почему Дамблдор не позволил своему другу проводить вечер в самом большом зале Хогвартса? Почему сам Слизнорт использовал студентов в качестве официантов, и как Дамблдор мог допустить подобное?       Оглядевшись, Пэнси поняла, что так ей будет даже проще выполнить просьбу Драко, ведь в маленьком помещении все друг у друга на виду, к тому же, судя по количеству присутствующих, далеко не все знакомые профессора Слизнорта удостоились чести быть приглашенными на его Рождественский ужин. Паркинсон, едва зайдя в помещение, оглядела всех присутствующих. Когда они с Блейзом вошли, в зале уже присутствовали Поттер, Грейнджер, Лавгуд, Белби, Маклагген, сестры Кэрроу и еще человек пятнадцать, среди которых Пэнси узнала и магов, довольно-таки давно закончивших Хогвартс.       — Он пригласил кого угодно, даже Флору с Гестией, но не Драко, — шепнула она Блейзу, едва заметив сестер Кэрроу. — Мерлин… В этой школе хоть кто-то соображает, что творит?       — Да. Профессор Снейп, — коротко ответил Блейз, усмехнувшись. — И ты забываешь, что Флора с Гестией лишь двоюродные племянницы Амикуса, а их отец ни в каких связях Сама-Знаешь-с-Кем замечен не был. У Драко… Несколько иная ситуация.       Пэнси кивнула, соглашаясь. Внезапно Блейз рассмеялся, чем заставил ее перевести удивленный взгляд с близняшек Кэрроу на него. Пэнси не сразу поняла, что рассмешило Блейза, но проследив за траекторией его взгляда, скривила губы в усмешке.       — Ты только погляди на это. Если Грейнджер пришла с ним, то, кажется, умственные способности гриффиндорской Всезнайки явно преувеличены. В миллион этак раз.       Гермиона Грейнджер, среди слизеринских сокусников больше известная как «Гриффиндорская заучка», пришла сюда в компании никого иного, как Кормака Маклаггена, и была одета в довольно короткое розовое платье без рукавов и с настолько глубоким декольте, что Пэнси не сдержала звонкий смех, на мгновение представив, как бы на это отреагировали ее многочисленные тетушки. У сестры ее бабушки несомненно остановилось бы сердце от подобной вульгарности.       Как там писал маггловский писатель Шекспир, о котором она слышала от слизеринцев-полукровок: «роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»? Цитата несомненно подходила к Грейнджер, позиционировавшей себя волшебницей, но нацепившей маггловскую безвкусицу. Что же до ее спутника… Пэнси до сих пор бросало в дрожь от воспоминаний о встрече в коридоре с Маклаггеном больше месяца назад. От его сального взгляда по телу шли неприятные мурашки, и Пэнси не понимала, когда и где Грейнджер умудрилась так удариться головой, чтобы выбрать себе в спутники его? Пришла бы уж с Поттером ну или хотя бы с Уизли.       — Я думала она придет с Поттером. На худой конец с Уизелом или Долгопупсом. Но Маклагген…       Пэнси невольно подошла почти вплотную к Блейзу, так как в одном помещении с Маклаггеном не чувствовала себя в безопасности. Блейз, кажется поняв, что происходит, сжал ладонь Пэнси в своей, ободряюще улыбаясь, и она почувствовала, как в очередной раз ее лицо краснеет от смущения. Ее злила собственная реакция, ведь она понимала, что для него в этом жесте не было ничего за гранью дружеской поддержки, а она не перестает смущаться всякий раз, когда он касается ее или смотрит.       — Поттер стоит в двух метрах от тебя с Лавгуд. А Долгопупс напитки разносит, — поочередно указал на каждого «кандидата» Блейз. — Что до Уизела… Так ты же сама говорила, что он со сплетницей Браун встречается. Да я и сам вижу, как она липнет к нему, всякий раз, как наша команда приходит на тренировку после их.       Вечер проходил спокойно. Пэнси пару раз замечала, как Грейнджер пыталась спрятаться от Маклаггена за занавесями странного желто-зеленого цвета и хихикала, понимая, что она сама виновата и должна была думать головой прежде, чем приглашать Маклаггена. Единственными, с кем можно было поговорить из приглашенных студентов, были сестры Кэрроу, учившиеся на четыре года младше Пэнси.       — Пэнси, отлично выглядишь! — воскликнула Флора, когда они с сестрой подошли к Пэнси и Блейзу. — Это платье из «Твилфитт и Таттинг»?       — Нет, я заказала его из Италии летом, — ответила Пэнси, замечая, как Блейз недовольно закатил глаза, стоило только им заговорить об одежде.       «А когда вы с Драко про квиддич не замолкаете часами — это ничего, значит… Потерпишь, дорогой»       Когда Гестия стала рассказывать об их поездке во Францию летом и о количестве дорогих бутиков в волшебном районе Парижа, Блейз и вовсе взвыл, взглядом умоляя Пэнси закончить разговор со второкурсницами как можно быстрее. Но ей всегда нравилось дразнить его, мстя за долгие разговоры о квиддиче всякий раз, когда они раньше оставались втроем: она, Блейз и Драко. Сейчас же Пэнси мечтала о том, чтобы друзья заговорили о Викторе Краме или любом другом игроке в квиддич. Да о чем угодно, лишь бы не вспоминать о том, что с ними будет, если Драко не справится с заданием.       Внезапно из коридора послышался какой-то шум, и дверь зала с шумом распахнулась, заставляя всех гостей разом замолчать. В зале воцарилась абсолютная тишина, когда Филч, беспардонно ворвался туда, держа Драко за рукав пиджака. Пэнси вздохнула и перевела взгляд на вмиг нахмурившегося Блейза. Она ведь просила его не делать глупостей. Неужели было так сложно не привлекать к себе внимание? Конечно, гордость Драко не выдержала, что его не пригласили на званный ужин, и он решил испортить гостям профессора Слизнорта все веселье.       «Какой же идиот»       Они с Блейзом вышли из зала, извинившись перед профессором, следом за Драко и профессором Снейпом, появившимся очень вовремя и спасшим своего крестника от лишних вопросов. Глядя вслед разъяренному профессору Снейпу, Пэнси поняла, что безрассудность Драко сердила его куда больше, чем ее и Блейза вместе взятых. Не зная, подождать ли пока профессор Снейп оставит Драко в коридоре и уйдет или идти сразу в гостиную Слизерина, она нахмурилась, нервно теребя рукав платья. Ей было страшно от того, что подобными действиями Драко мог привлечь к ним больше внимания, чем нужно. По крайней мере, гости профессора Слизнорта наверняка заметили, как быстро Пэнси с Блейзом покинули их, стоило Драко только появиться в поле их зрения. Сердце уходило в пятки всякий раз, когда она только допускала мысль о том, что их планы могли рассекретить.       — Не волнуйся, Пэнс, никто ничего не понял, — теплые руки легли на ее плечи, слегка сжимая их и останавливая дрожь.       — Легилименция?       — Слишком хорошо тебя знаю.       Когда профессор Снейп скрылся за поворотом, Пэнси и Блейз подошли к не на шутку взбешенному Драко. Серые глаза метали молнии вслед профессору Снейпу. Пэнси узнала о Непреложном Обете, что дал профессор Снейп, от самого же Драко и искренне не понимала, почему он так упрямится и не дает своему крестному взять ответственность за смерть Дамблдора на себя. Всякий раз, когда они заговаривали об этом, ответ Драко оставался неизменным:       — Если бы вашим родителям угрожали смертью, вы бы поняли, почему я «упрямлюсь».       «Какая разница? Итог один: Дамблдор будет мертв. Какая Ему разница, кто это сделает?»       Уже сидя в гостиной у камина, Пэнси подвела итог сегодняшнего вечера. Она хорошо провела время на званом ужине профессора Слизнорта, он мог пройти еще лучше, ешь Белби поменьше и отсутствуй на нем Маклагген… Но в жизни ведь нет ничего совершенного?       Далеко не в первый раз за вечер она встретилась взглядом с Блейзом. Пожалуй, из них троих он единственный сохранял спокойствие в любой ситуации, что бы ни произошло. Несдержанность Драко и вспыльчивость Пэнси всегда создавала им больше проблем, в то время как спокойствие Блейза помогало их избежать. Он выходил из себя только в том случае, если кто-то трогал его семью, да и то в большинстве случаев оставался хладнокровным и спокойным. Драка с Уизли была скорее исключением, нежели правилом. Сейчас его спокойствие было необходимо им всем как никогда. У кого-то из них должна была быть холодная голова.       — Пэнс, ты выяснила то, о чем я тебя просил? — вдруг спросил Драко, заставляя ее перевести взгляд на него, вновь отвлекаясь от мыслей о Блейзе.       — Разумеется. У тебя плохая привычка недооценивать меня, — усмехнулась она. — Гостям в основном наливали огневиски, но сам Слизнорт пил медовуху, рассказав почти каждому, что ему ее подарил Дамблдор на день рождения больше полугода назад. И теперь он хочет отблагодарить его тем же, послав бутылку дорогой медовухи на Рождество.       — Рождество… Мордред, времени совсем мало!       — Подожди-ка, Драко, ты ведь не собираешься отрав… — по выражению его лица Пэнси поняла, что снова попала в точку. — Ты совсем спятил?!       Пэнси знала, что страх может сводить с ума, но никогда не думала, что станет свидетелем того, как ее близкий друг теряет рассудок, боясь за себя и своих родителей. По мере того, как приближался конец учебного года, Пэнси все больше пугало состояние Драко. Паника, страх, отчаяние — он давно перестал походить на мальчишку, которого она когда-то знала и которому даже некогда симпатизировала. Перед ней стояла лишь тень прежнего Драко Малфоя — лидера их факультета, придумывавшего шутки, сочинявшего кричалки и отвлекавшего Уизли от игры в прошлом году. Пэнси не сомневалась в том, что дальше будет только хуже, как понимала и то, что здесь она была бессильна. Никакие заверения в том, что все будет хорошо, не заставят Драко перестать бояться.       — Драко, Пэнси права. Белл еще из Мунго не вышла, а ты уже идешь на новое преступление. Пусть хотя бы несколько месяцев пройдет!       — Как вы не понимаете?! У меня нет другого выхода! О каких месяцах ты говоришь, Блейз?! Моя мать там одна. Одна с Беллатриссой и ее муженьком. Может и Он тоже в моем доме. Я не могу…       Драко опустился на пол и, прислонившись к стене, запустил руки в волосы. Таким слабым и беззащитным Пэнси никогда его раньше не видела. Раньше рядом с ним всегда находился мистер Малфой, человек, на которого Драко старался ровняться, всегда помогавший ему, делавший все, что в его силах, лишь бы детство сына было счастливым, и он ни в чем не нуждался. А теперь… Теперь все зависело от только от Драко, а он к этому оказался совершенно не готов. Пэнси понимала, что, окажись она в такой ситуации, чувствовала бы себя не лучше. От постоянного недосыпа, недоедания и стресса Драко стал похож на привидение. На его здоровье и внешнем виде сказывалось еще и то, что он все дни напролет проводил в Выручай-Комнате в попытках починить Исчезательный шкаф. Темная магия забирала у него много сил и энергии, и сколько бы Пэнси не повторяла, что на сегодня хватит и им уже нужно идти, Драко не прислушивался к ее словам, выходя из Выручай-Комнаты лишь после отбоя.       Когда послышались всхлипы, Пэнси не сразу поняла, что происходит, и обомлела, когда увидела Драко, сидевшего на полу, обняв колени руками, и тихо плакавшего. В этом тихом плаче отчетливо слышались вся горечь и отчаяние, что скопилось в нем за эти месяцы. Пэнси поджала губы, понимая, что он и так долго держался, стараясь делать вид, будто все хорошо, он гордится заданием, и ему ничуть не страшно.       Переглянувшись с Блейзом и увидев его короткий кивок, она подошла к Драко, опускаясь на пол рядом с ним, что в узком платье было довольно непросто, но сейчас она совершенно не думала об удобствах. Обхватив одной рукой его плечи, другой Пэнси провела по светлым прядям. Видеть Драко в таком состоянии было невыносимо больно. Она любила его, но не так, как четыре года назад. Пэнси дорожила им, как родным братом, если бы он у нее был.       — Не нужно меня жалеть, ясно вам? — послышался сиплый голос.       Сморгнув слезы и быстро стерев их с лица тыльной стороной ладони, Пэнси шмыгнула носом. Видя его в таком состоянии, она не смогла сдержать эмоции, хотя и знала, что этим навлечет на себя только еще больший гнев Драко. Все трое ненавидели, когда их жалели. Даже самые близкие.       — Мы не жалеем, Драко. Все будет хорошо. Все будет хорошо, не переживай, — и пусть она сама мало верила в то, что говорила, но дрожащие плечи под ее рукой тряслись все меньше.       — Пэнси права, Драко, — Блейз подошел к ним, опускаясь рядом.       Она не знала, сколько они так просидели. Может десять минут, а может и час. Они уже давно должны были находиться в своих постелях, и, если кто-нибудь их застукает, с факультета снимут баллы, но Пэнси сейчас было совершенно все равно. Когда всхлипы сошли на нет, Драко потер лицо, избавляясь от следов собственной слабости. С губ Пэнси сорвался вздох облегчения.       Сейчас им удалось его успокоить, но что если в следующий раз их не окажется рядом?