Сожги меня

…Закинув ненавистный букет куда подальше я втоптал цветы в землю ботинком и шумно выдохнув, вернулся в дом. Маленькая Билли, как ни странно, встретила меня за дверью с вопросительным взглядом. Возможно она углядела это с моего выражения лица, уловив перемену настроения, а может интуитивно, но солнце точно поняла, что нас ждет серьёзный разговор… Этот дурацкий веник испортил всю идиллию, теперь Финнеас взвинченный не хотел думать перед тем, как что-то сказать. Кроме того, что у меня было несколько вопросов к ней по этому поводу, я еще и не хило разозлился, поэтому оставлять эту тупую ситуацию не собирался. Признаю, что в таком полу-разгоряченном состоянии мне не стоило начинать диалог, но в тот момент за меня говорила ревность, а ее, как всем известно, заткнуть почти невозможно. Наверно, она почувствовала, что я на взводе, и потому сказала то, что первым пришло ей в голову. Просто то, могло хоть как-то защитить ее, но и это не сработало. В тот момент я правда не понимал — она что, специально провоцирует меня? Чтобы я злился и ссорился с ней по пустяках? (Но тогда мне это пустяком не казалось, поэтому я хотел, так сказать, «воспитать» ее своим очередным уроком.) Я бы много чего мог сказать о ее легкомысленности, сентиментальности и был бы прав. Моя маленькая сама виновата — нечего было ездить в прошлый раз в парк с тем сосунком. Знает ведь, что Генри вызывает у меня желание выбить ему несколько зубов и все равно шлялась в компании этого щенка. Но теперь все намного сложнее. Добавился еще один возможный кавалер и вполне вероятно, что это именно Мизерия автор данного «послания». Хорошо хоть он женат (вроде бы), потому что этот «Брэд Питт на минималках» мне совсем не нравится. Мордер и правда странный тип, не удивлюсь если нет у него никакой жены. Просто словесный макет, чтобы отвернуть подозрения и отогнать меня, ее старшего брата, от мыслей о его предполагаемом увлечении тринадцатилетней Билли. Единственное, что остается делать, так это надеяться, что она мало рассказывала о себе и оне ни не успели еще обсудить меня подробно в своих беседах. И надеюсь в ее светлую голову не запрыгивали абсурдные мысли о возможном флирте с новым учителем хора. Малышка Билли дерзкая девочка, но все же хочется верить, что от нее вряд ли можно ждать чего-то в этом роде. Но я все равно волнуюсь, вдруг ей взбрела дурацкая идея кокетничать с ним и мне конечно же об этом никто не скажет. Больше всего меня пугает неведенье, если дело касается моего солнца. Скорее всего, Билл понимает, что я не в состоянии уберечь ее от всего и контролировать каждый шаг, поэтому Финнеас параноик все время будто на иголках от того, что моя радость просто от скуки может захотеть нарушить несколько, (по ее мнению), «глупых» правил. Черт бы ее побрал. Наверно, я бы не выдержал еще несколько дней такой неизвестности. Хорошо что у меня есть своеобразный рычаг влияния и мой цветочек (скорее от страха, чем от понимания) беспрекословно слушается. Обожаю ее когда она послушная… Хотя нет, бред, я обожаю ее любой. Нам предстоит серьезно поговорить, а мне еще раз объяснить, что существуют границы, которые ей запрещено переступать. Она не может делать все что ей вздумается и как захочется без моего разрешения. Я за нее в ответе и беспокоюсь как старший брат. Ну вот почему Билли не может быть покладистой просто так, а не только тогда, когда мне приходится ставить специальные условия? Как раз об этом мы и будем беседовать, ну и еще кое о чем… Начнем с того, что меня распирало любопытство насчет тех цветов и их отправителя. Я сейчас могу подцепить ее на крючок так, чтобы она просто так отвертеться не смогла. Заставлю ее немного понервничать, а глазки забегать от стыда. Уверен, будет то еще зрелище. Ничего милее, чем стесненная малышка Билли я в жизни вряд ли увижу. А уже на закуску — потом можно спокойно смаковать ее смущение, пока я буду ласкать ее, усадив себе на колени. Но это только если она будет хорошей девочкой, потому что если будет и дальше противиться, мне придется немного усилить давление. Пусть так — сделаю ход конем. Если я буду на несколько шагов впереди, то контролировать и просчитать варианты развития событий будет намного проще, а Билли ничего и не поймет. Не прекрасно ли? Моему цветочку ничего не навредит, так как власть за все происходящее у меня, значит ничего не может пойти не так. Осталось только внушить в эту пушистую голову понимание того, что мои полномочия в вопросах касающихся нас намного больше, чем ее шансы на самодеятельность. Тогда лучики и тепло моего солнца вряд ли ускользнут от меня. Она будет моей и по-другому быть не может. Сейчас главное все учесть, чтобы потом — не дай Бог — не наделать ошибок. Потому что одна слабость может стоить мне всего. Если я упущу даже самую мелочь из всех деталей, то былая власть вряд ли вернется в мои руки. И это будет конец. Тогда все уйдет на самотек по воле рока, а отдавать свою и ее жизнь в когтистые лапы судьбы я никак не хочу. В паре с этим настанет пока ужасных пыток, которая не закончится, пока до конца не растерзает мою гнилую душу. Ангелы отвернутся от меня, а чертовы дети захлопнут за мной мышеловку. Маленький смертоносный демон в облике маленькой девочки придет, чтобы убить меня. Это будет месть за мои порывания возвышенному, за покушения на божественное. Но я не заслуживаю этих страданий и этой мести! Разве я виноват в своей любви? Читатель, вы можете быть уверены, что если бы те полномочия, о которых я мечтаю (и имею все права), если бы вся прелесть и неземная красота моей возлюбленной правда были в моей власти, то я был бы самым счастливым человеком на свете. Хотя… Нет, не так. Я был бы не человеком, а вторым богом, и в руках у меня была бы безграничная сила. И мне ничего от этого мира не нужно, мне нужна лишь она. Я лишь нуждаюсь в ее любви и желаю чувств. Я уверен, что она, наверно, чувствует то же самое. Читатель, вы просто не понимаете, насколько мои чувства сильны! Никакими словами не передать, как малышка Билли мне дорога. Это может знать только сам господь и конечно же, дьявол со своей рогатой свитой. Эти твари так безжалостно терзают меня каждые сутки. Каждый день, каждый час, каждую минуту, когда я не вижу свое солнце. Наша любовь постоянна и чиста и она всегда будет со мной, пока я буду смотреть туда, где сквозь багровые тучи светится мое солнце. Когда она рядом то день светлее, темные облака отступают, в такие моменты я по-настоящему чувствую, что живу. В эти бесценные мгновения я понимаю, что-то, что происходит между нами просто не может быть неправильно. Нам суждено быть вместе, потому что сами ангелы послали эту крошку на землю, чтобы спасти меня, жалкого грешника. Чтобы мы могли отдавать себя без остатка друг другу. И я верю в это, в то, что меня ждет впереди, в то, что наши души объединятся. Я верю, что еще при рождении за нас уже был сделан этот выбор, только почему-то, иногда мы боимся признаться себе, что в этот момент выбирает нас именно Всевышний — наши сердца и души. Мы и сами часто не замечаем, но порой какая-то часть нашей души робко тянется вслед за такими как мы, утешаясь надеждой, что рано или поздно наша страсть, безумное рвение к соединению восполнится в наших жилах, но я заметил это давно. А если быть точнее, то прямо с того момента, когда я увидел мою милую лежащую среди солнечных одуванчиков. Теперь я понимаю, что именно в то мгновение что-то во мне переменилось. В то, извечное мгновение в больном сердце грешника загорелась надежда на исправление. «С ней я выживу», — До сих пор я повторяю себе эту мысль, словно мантру, как будто она, единственная надежда в мире, сможет вернуть меня к жизни. …С того времени уже прошло достаточно времени и увы, все далеко не так прекрасно, розовые очки врут. По той жизни, в которой еще смеялась моя маленькая любовь, у меня остались одни воспоминания, печаль и тоска. Все эти три года я надеялся, что мы встретимся. Пусть не сегодня, но, когда-нибудь, через много лет, тогда, когда в нас окончательно победит меланхолия. Она же порой и побеждает разбитых людей… Но сейчас не об этом. Сейчас я вам расскажу, насколько я иногда бываю близок к грани безумия, когда мозг перекрывает черная, смолистая пелена ревности. Причем в те моменты меня это не пугало, а иногда даже, в какой-то степени утешало. Утешала не сама ревность, (это звучало бы абсурдно) а мысль о том, что если моя Билли будет видеть, к чему приводят ее дурацкие выходки (имеется ввиду мой мстительный гнев), то в ее прекрасной голове будет появляться меньше глупых идей, вроде: пошляться с кем-то на едине, без моего ведома, прикрывая «простой прогулкой с друзьями». Я просто очень хочу, чтобы она наконец осознала, что все такие ее глупости приводят меня в самую настоящую ярость и мириться с этим я не собираюсь. Для меня это самое главное — дать понять, что именно безграничная любовь вынуждает меня вырисовывать вокруг моего ангелочка железные прутья клетки. Потому что она мой ангел, а милый ангел не может принадлежать кому-то еще, нет, только одному. Я хочу, чтобы эта дрянная девчонка всегда видела и чувствовала, что кроме нее нет никого и ничего; что все, что ни делается, все делается только для ее блага и нельзя быть такой неблагодарной. Все, все, что может с ней случится, в конечном счете, зависит только от меня, поэтому она просто не имеет права вести себя так. — Ничего не хочешь мне рассказать? — Я решил перейти сразу к делу и не дразнить себя подводками к главному. Наверное, такой мой тон ее немного выбил с колеи и она опешила. Хотя… Мне это только на руку. Человек, с которым резко поменяли манеру разговора чаще всего дезориентирован и обескуражен, а значит легко поддается натиску и не имеет достаточно времени, чтобы продумывать свои слова, а тем более врать. Элементарная психология. — Извини Финнеас, но я не совсем понимаю о чем ты. — Вот же лгунья, сама же прекрасно знает о чем. Знает и о букете, а тем более знает о своем таинственном поклоннике, который для нее совсем не таинственный. Особенно если взять к сведенью то, что этим поклонником вполне может являться тот странный Мордер Мизерия. Спросите откуда я это взял? Я вам отвечу: если сопоставить факт того, что они уже достаточно знакомы и общаются без моего ведома и то, как он на нее смотрит, с каким выражением о ней говорит, то такое заключение напрашивается само собой. Не заметить подобное было трудно. И она, конечно, в курсе всего. Может у них уже было что-то на подобии свидания, а я об этом и не знаю… Интересно, она обо мне подумала? И подумала ли вообще, перед тем, как начинать такое сомнительное общение? — Не ври. Только что я видел, что кто-то оставил на пороге таинственный букет желтых тюльпанов. С запиской внутри. И я не сомневаюсь, что ты знаешь от кого. — Где? Можешь показать? — она привстала из-за стола. За считанные мгновения я настиг ее и слегка толкнув, вынудил сесть обратно. Билли по инерции откинулась к спинке кресла и не то ли испуганно, не то ли удивлённо взглянула на меня из-под темных ресниц. С каким-то странным выражением сжала губы, вздрогнула и опустила глаза. Больше я ничего не заметил. Может быть, по этих неосознанных жестах и можно было сказать, что моя девочка выглядела несколько напуганной. По крайней мере, я почувствовал в ее взгляде определенную настороженность и недоверие к тому, что должно произойти дальше. Но меня это мало волновало. Мне нужно было вытащить из нее правду в первичном, максимально голом виде. — Я так и думал. То есть ты знаешь от кого. — это был не вопрос. — Финнеас, послушай… — Занервничала… Значит есть что скрывать. — Нет, это ты меня послушай. И не вздумай мне лгать, потому что я все равно узнаю правду. — вот так просто оказалось одним выстрелом убить двух зайцев: обрубить все оправдания и загнать в угол, повысив внушаемость. Моя маленькая наверняка понимает, что врать бессмысленно. Сейчас главное четко намекнуть, что это именно она виновата в том, что я так злюсь. — Я не хочу на тебя кричать, пойми это, милая, но понимание того, что возможно у тебя есть кто-то другой очень ранит меня. Я так тебя люблю, что моя ревность просто заволакивает мозг. Ты вынуждаешь меня злиться и заставляешь мой разум гореть от этой чертовой неопределенности. Я абсолютно не доволен тем фактом, что ты без моего ведома общалась так близко с кем-то. Хочу, чтобы ты поняла, что я не плохой, а просто беспокоюсь и это твоя вина, что я сейчас чувствую себя плохо и так волнуюсь. — Да, это именно то, что я хотел сказать. Если вы, читатель, думали, что я буду бросаться необдуманными словами и вымещать свой гнев на этом хрупком создании, то скорее всего — вы ужасного мнения обо мне. Признаюсь, я поражен вашими домыслами о таком человеке, как я. Вы меня совершенно не знаете. Применять к ней грубость мне незачем. Вряд ли я бы применил силу из-за огня ревности, даже если бы сильно злился… Нет, ни за что. — Прости я… — Пытается извиняться. — И это тебя не понимаю Билли. Ты сама провоцируешь меня своими дурацкими выходками. Ты вероятно догадывалась, насколько дорога мне. — Я не знала, правда, прости. Я ведь тоже тебя люблю, с этого дня теперь ты знаешь. То, что я тогда немного сглупила ничего не значит. Они никто для меня, ты же мне веришь? — пошла в защиту. — Я запрещаю тебе шляться с кем-попало без моего ведома. Пусть это даже такой уважаемый для тебя человек, как учитель хора. Ты не можешь просто так делать то, что тебе вздумается не спросив меня. Малыш, ты заставляшь меня нервничать и злиться на тебя. Думаешь я хочу этого? Нет, ни ты ни я не хотим ссориться. Я всего лишь хочу обезопасить тебя и поэтому подобное поведение меня очень огорчает. Если подобное повторится, тем более сознательно, то поверь — я очень расстроюсь. От этого будет плохо в первую очередь тебе. Билли, я говорю с тобой, как со взрослой и искренне надеюсь на понимание. Мы друг друга услышали. — солнце опустила голову и лишь промямлила тихое «прости». Значит сработало и я все сделал правильно. Что особенно меня радует — она не лгала — по ней это видно. Цветочек так отчаянно пыталась доказать мне свою верность, что ее губы дрожали, а глаза поблескивали от немного проступившей влаги. Моя маленькая девочка действительно моя. Никто ее у меня не отберет. Пусть хоть убивают. Только я заберу ее с собой на небеса, если смерть окажется прямо перед моим лицом. Ничто не способно разлучить нас, ведь я не отпущу ее. Хоть расписал я здесь не весь наш диалог, так как остальное знать вам не обязательно, но поверьте; вам и этого вполне достаточно, чтобы понять, что наша любовь полностью искренна. Теперь вы видите, а после такого всякие сомнения должны отпасть. Она, увидев, что на моем лице больше нет былой злобы успокоилась, поэтому я просто поднял голову, поймал ее в губы и начал целовать. Сначала она стала сопротивляться, но когда я слегка сжал ее пальчики в своих, чтобы не дать ей возможности отвертеться, поняла, что противиться мне не имеет смысла, и приняла правила нашей своеобразной игры… Все же… Я ее обожаю. Надо только немного заняться ее воспитанием. Родители слишком невнимательны к такому милому цветочку. Слишком много пар глаз созерзают ее небесную красоту каждый день, что меня совсем не устраивает. Уверен, от недостатка внимания она страдать со мной не будет. Я смогу заменить ей всех и это будет лучше для нас. Во всем.