BTS похищены!

Disturbed-The Vengeful One

      Октябрь 2016г.       Шестеро участников застыли, направив испуганные взгляды на вошедшего монстра в сопровождении их брата, которого было не узнать.       — Боже мой, — медленно сказал Свен, обведя взглядом место потасовки, — мои мальчики дерутся?       — Чимин, — непроизвольно вырвалось у Чонгука, но только он шагнул навстречу, как Тэхен потянул его обратно к себе.       — Чимин, — более твердо повторил Намджун.       Перемены в Чимине настолько бросались в глаза, что Намджун вспыхнул от гнева. Ни секунды не колеблясь, он направился к младшему и, еще раз окинув того взглядом, крепко прижал к себе.       — Чимин-а… — выдохнул он, искренне радуясь, что снова обнимает брата, словно и не было недавнего конфликта, а в воздухе не царило нервное напряжение.       На мгновение Чимин напрягся и хотел было отстраниться от объятий лидера — знал, что должен поступить именно так. Но вдруг он дрогнул, чувствуя, как эмоции берут вверх. И если бы Матан не испортил момент, ворвавшись в комнату и оцепенев от увиденного, Чимин бы точно поддался порыву и обнял старшего брата в ответ.       Матан с нарастающим ужасом наблюдал за тем, как Джин, а с ним и Хосок, приблизились к этим двум и также обвили их руками.       Тэхен застыл как вкопанный, не реагируя на прожигающий взгляд со стороны Юнги. Он только и пытался, что безмолвно предостеречь остальных братьев о том, что своими действиями они только усугубляют их положение. И даже не стал молча смотреть, как Чонгук тоже двинулся в сторону Чимина.       У Тэхена перехватило дыхание от смеси шока и страха. Он запоздало потянулся вслед уходящему Чонгуку, желая удержать, но рука так и повисла в воздухе. Тэхен знал, что сейчас опасно обнажать свои эмоции — слабости в целом, — но и понимал, что Чонгук нуждался в этой встрече, как никогда.       Участники слегка сдвинулись, освобождая место, пропуская Чонгука к тому, кого оплакивало его сердце. Приложив одну руку к щеке Чимина и опустив другую на его затылок, Чонгук притянул его к себе, слившись в глубоком поцелуе.       Несмотря на всепоглощающий страх, Тэхен почувствовал облегчение. Его друг жив. Вроде как даже цел. По крайней мере, пока. И зная это, Тэхен наконец смог спокойно вздохнуть. Чимин здесь. Чонгук тоже убедился в этом, увидев его своими глазами, и, возможно, после этого он действительно пойдет на поправку.       Лишь услышав хлопки, участники оторвались от объятий и все разом посмотрели на Свена, все еще стоящего в дверном проеме.       Поддавшись новой волне слепой ярости, Намджун резко отодвинул Чимина и Чонгука за свою спину и прорычал:       — Только попробуй снова тронуть моего брата!       Свен всего-навсего облокотился о дверной косяк и ответил:       — Ты забрал что-то, что принадлежит мне, Ким Намджун. На этот раз я буду снисходителен. Я закрою глаза на этот проступок, если ты сейчас же вернешь Чимина туда, где его место.       Вырываясь из объятий Чонгука, Чимин начал умолять:       — Пожалуйста! Дайте мне уйти! Вы… вы не понимаете!       Хосок присоединился к Чонгуку, удерживая Чимина.       Холодно смотря на Свена, Намджун скрестил руки на груди.       — Чимин остается с нами, — оскалился он. — Он остается с нами, а ты держись от него подальше, ублюдок!       — Это твой окончательный ответ, Ким Намджун? — спокойно спросил Свен.       — Пожалуйста, хен! Ты… ты не знаешь! Прошу! — кричал Чимин.       «Он остается».       Едва эти слова слетели с губ Намджуна, как в комнату ворвалось несколько охранников с оружием наготове. Шестерых участников заставили опуститься на колени, а Чимина оттащили от Чонгука и Хосока. Охвативший их страх был подобен электрическому току, который волнами проходил между ними. Участники кричали в унисон, тянулись к брату, дрожали от ужаса и страха перед неизвестным.       — Тебе стоило послушать меня, Ким Намджун, но ты этого не сделал. И теперь тебя ждут последствия, — сказал Свен и, оттолкнувшись от дверного косяка, подошел к Намджуну.       Слыша прерывистые вздохи остальных участников, Намджун посмотрел в сторону двери, на пороге которой появился охранник с длинной тонкой бамбуковой тростью в руках.       — Двадцать пять ударов, Ким Намджун. Никах криков или рыданий, иначе за непослушание каждый участник получит столько же ударов. А теперь снимай рубашку.       Лидер BTS перевел взгляд от охранника с тростью на Свена. Затем на Матана, смотревшего на него с той же суровостью, что и Свен. Суровостью и чем-то еще. Чем-то похожим на отчаяние.       Сглотнув, Намджун снял рубашку и вздрогнул от внезапного холода.       Других участников согнали в противоположную от лидера часть комнаты, чтобы они в первых рядах могли увидеть, что вот-вот произойдет. Чимин же сел на подготовленный для него стул неподалеку.       — Никаких слез, сокровище, — усмехнулся Свен. — Все непослушные поплатятся за свои грехи. Так что не совершай глупостей, или мне придется выпороть и тебя. Уверен, тебе хватит выдержки не закричать, Ким Намджун. Я даже позволю тебе не считать удары, а сделаю это сам, — произнес Свен, будто делая одолжение, будто это не он отдал приказ высечь. — И чтобы подтвердить свою преданность мне, Матану выпала честь привести твое наказание в исполнение. Ты же накажешь этого непослушного мальчишку, дорогой шурин?       Матан хотел возразить. Послать Свена к черту. Но если ослушается приказа, провалит испытание, выпавшее на его долю…ему сложно даже представить, к чему это может привести.       Однако если он согласится, совершит этот мерзкий акт насилия… что тогда? Он снова вернется в самое начало? В то время, когда никто из участников ему не доверял? Неужели ему придется заново наблюдать за тем, как они падут от лап монстров, жестокость которых не приснится даже в худших кошмарах. Матан не знал. И это убивало его изнутри.       Он ушел от одного хозяина, чтобы прислуживать другому. Но в отличие от отца Свен был хитер, коварен и настолько опасен, что никто вне его окружения даже не способен это представить.       Едва заметно дернув уголком губ, Матан отключил сознание и приготовился сделать, что требовалось. Как бы отчаянно ему ни хотелось взреветь, как бы сильно он ни хотел вогнать Свена в гроб, ему придется наказать Намджуна, чтобы защитить остальных.       Матан устал от постоянных жертв, устал от этой шахматной игры, в которой семеро участников оказались во власти гроссмейстера.       Больше не медля, Матан встал позади Намджуна. Он не дал тому подготовиться морально, сразу же замахнувшись — бамбуковая трость со свистом разрезала воздух, и первый удар опустился на спину Намджуна.       Сперва Намджун ощутил холод, а затем спину словно поразило огненной волной, отчего он впился зубами в губу и всеми силами пытался не закричать. После второго и третьего ударов он уже было подумал, что облажался, и лишь после понял, что с каждым новым ударом кричали его братья.       Когда Свен отсчитал двадцать четвертый и двадцать пятый удар, вся спина Намджуна пылала огнем, из-за чего ему было тяжело втягивать воздух. Стоило трости в последний раз рассечь кожу — и Намджун с удовольствием погрузился в манящую тьму, благодаря Всевышнего за то, что смог выстоять молча и никто из братьев не испытает такую же боль.

***

      — Оставьте этих здесь, — хладнокровно и равнодушно произнес Свен, угрожающе смотря на Чимина. — И приведите сокровище ко мне.       Сразу после этих слов Свен ушел, предоставив участников охране и Матану, который впервые стоял с мрачным, отстраненным выражением лица. Казалось, будто он согласен с наказанием, хоть и сам отвечал за его исполнение. Ужасающее зрелище.       Грубо надавив на плечи, охранники заставили всех ребят, кроме Чимина, опуститься на колени, приказав не шевелиться. Чимина же Матан резко перебросил через плечо, пытаясь успокоить бушующий разум, в котором страх схлестнулся с яростью. Любые попытки возразить пропускались мимо ушей. Удивительно, но все эти мольбы, вроде «простите» и «не обижайте» на корейском и ломаном английском и даже голос Джина, который, казалось, шептал ему прямо на ухо, теперь вызывали скорее отвращение, чем жалость. Если бы только они его послушали. Если бы только они доверились.       Чимину точно угрожала опасность. Он, пусть и украдкой, но поцеловал Чонгука, и этот поступок ему дорого обойдется. Матан знал, что если ослушаться последнего приказа Свена — еще одного испытания на верность, — то его ждет участь стать гниющим трупом, сброшенным в канаву. Еще никто из семерых участников не сталкивался со зловещей натурой Свена в ее истинном проявлении. Матан же знал, тот впадает в бешенство, если его собственность осквернена.       Однако гнев вытеснил все остальные эмоции. Матан с трудом сдержал его в себе, когда вдруг осознал, что весь скрупулезно проработанный им план вмиг пошел крахом, и все из-за семерых мальчишек — особенно Ким Намджуна, — которые в нужный момент не смогли захлопнуть свои рты.       После ухода охраны Матан окинул участников убийственным взглядом и также удалился вместе с Чимином, с грохотом захлопнув за собой дверь. Совершенно безмолвно. Лишенный идей, шанса на искупление или спасение.

***

      Когда все ушли и тишина начала угнетать, участники пришли в движение. Комната пропиталась запахом страха — воздух словно вибрировал от того, насколько сильно в них бушевали эмоции.       Джин моментально вскочил на ноги, чувствуя, как его мир перевернулся вверх дном. В итоге Матан Фоли оказался таким же монстром, как и все. По-другому это никак не объяснить. И это после всего, что он для них сделал…       — Нам… — обратился было Джин.       — Нет, — прошипел Намджун, поджав ноги к груди — на большее он был неспособен. — Н-не… не подходи…       Хосок измотал свое тело: он так сильно кричал, что горло теперь саднило, а нога болела из-за ярых попыток защитить Намджуна.       Юнги сидел в углу с закрытыми глазами и тяжело дышал. Крики братьев напомнили ему свои собственные, и на мгновение он снова оказался в той холодной темной комнате, где умолял монстров перестать разрывать его тело когтями.       Чонгук раскачивался взад-вперед. Его сознание еще немного пошатнулось. Их встреча с Чимином, ощущение его губ на своих, а после вынужденная разлука… Для Чонгука это было слишком. И то, что лидер — человек, на которого он так долго равнялся, не скрывая восхищения, — выглядел таким сломленным, только сильнее усугубило его внутреннее состояние.       Только Тэхен сохранял трезвость ума. Он предвидел — знал, что случится что-то плохое, и несмотря на душевную боль, внешне оставался спокоен, даже когда Намджун, рухнув на кровать, застонал от боли: кровь сочилась по исполосованной спине, из-за чего раны то слипались, то расходились снова.       — Хен, — прошептал Чонгук, также поднявшись с пола и проследовав к Намджуну.       Намджун и сам едва оставался в себе. Тело пылало огнем, а сознание помутилось.       — Пожалуйста. — По его лицу заструились слезы, а из горла вырвался болезненный стон, когда мышцы начали сокращаться из-за ран. — Про… просто дайте… дайте мне умереть…

***

      Свен вошел в свои покои с бамбуковой тростью. К тому моменту Чимин уже ждал его в центре комнаты с двумя охранниками по бокам, которые крепко удерживали его за руки. Позади них по стойке смирно стоял Матан, сильно сжимая челюсти, и ждал дальнейших приказов.       — Прости меня, дорогой! — умолял Чимин, пытаясь вырваться из лап охраны, когда Свен начал приближаться. — Я пытался предупредить их… объяснить… Умоляю! Прости меня!       Свен приложил трость к губам Чимина, покачав головой.       — Уже поздно что-то говорить, мое сокровище. Ты не поверил мне… не доверился… и от этого мне больнее всего.       — Милый… прости.       Втянув воздух сквозь сжатые зубы, Свен снова покачал головой.       — Из сладких губ льются сладкие речи, но увы, уже слишком поздно, — произнес он, невесомо проведя пальцем по губам Чимина. — Ты будешь наказан за то, что кричал, когда секли Намджуна. Простое задание — вести себя тихо, а ты не справился даже с этим. Но…       Свен кивнул двум охранникам, и те сразу же развернули Чимина спиной.       — Моя прелесть, не за это ты получишь вдвое больше ударов, чем Намджун.       От такого тона у Чимина застыла кровь в жилах.       Взгляд Чимина впился в глаза Матана, безмолвно умоляя о помощи.       …которую он, как дурак, надеялся получить.       …и которую Матан никак не мог оказать и за это себя ненавидел.       — Нет, не по этой причине ты будешь кричать для меня, мое прекрасное сокровище, — лениво продолжил Свен. Он чувствовал исходящее от Чимина напряжение.       Чимин умолял, просил, но Свен подошел вплотную, задрал его рубашку и разорвал посередине, обнажая безупречное тело с гладкой, еще нетронутой кожей.       Осознав, что Свен глух к его просьбам, Чимин вцепился взглядом в белого мишку, лежащего на откидном кресле, и пытался мысленно перенестись куда-то в безопасное место вместе с Чонгуком.       Не успела еще трость обжечь его тело, как одним лишь голосом Свен жестко вырвал его из мира грез.       — Ты целовался с ним, Пак Чимин!       С того момента Чимин не знал ничего, кроме боли. И слышал только собственные крики.