Прицел на Дейзи

До самого вечера Дейзи была предоставлена сама себе. После их с Ллойдом перепалки — он ушел от нее крайне раздраженным, ничего более не сказав на прощание. Успев хорошо изучить Дейзи за время их отношений он знал, что она не станет вытворять ничего сверхъестественного, пока находится в состоянии шока. Это давало ему временное преимущество и возможность остыть до того, как вечером он не вернется в свое логово. Дейзи же пребывала в самом настоящем трансе: она не понимала ни где находится, ни что теперь ей делать. Было совершенно не ясно, что теперь будет происходить с ее жизнью и более того — ей даже спросить было некого о происходящем вокруг. К вечеру она немного освоилась и осмотрела близлежащие территории: судя по всему она находилась в каком-то особняке коттеджного типа, окна которого не открывались, а двери были закрыты, что натолкнуло Дейзи на мысль о том, что сделано это было совершенно специально. Здесь она обнаружила гостиную (в которой и проснулась), спальню, кухню со столовой, и два санузла. В столовой под столом она нашла мирно посапывающего Доджера, который успел сильно вырасти с момента последней их встречи: пес окреп и возмужал, лишь смутно напоминая того щенка, которого привез к ней Крис в начале. Когда ближе к восьми часам вечера вернулся Ллойд и хлопнул дверью, Дейзи в момент занервничала и напряглась, растеряв все свое спокойствие, которого с таким трудом достигла за этот день. И ее сердце тут же рухнуло в пятки, когда она услышала как он закрывает дверь на замок. Пройдя вглубь помещения он нашел ее там же, сидящей на диване и хмыкнул: — Вижу по лицу, что ты все еще упрямишься. Ну хорошо, — кивнул он сам себе, — Давай поужинаем и обсудим твои дальнейшие перспективы. Наши перспективы. — Я не стану.. — Станешь, — перебил ее мужчина и расстегнул пару пуговиц на рубашке, устало потерев широкой ладонью глаза, — Давай вот без этого, да? Сделай хоть что-то с первого раза, пока я тебя прошу. Не дожидайся очередной оплеухи. Но если ты, конечно, понимаешь только язык грубой физической силы, что ж.. Она буравила его хмурым суровым взглядом и, скрестив руки на груди, не хотела поддаваться на его уговоры, как бы его ни боялась. Щека все еще болела и до нее, честно говоря, больно было дотрагиваться. Ныли даже зубы, но Дейзи списывала все это на шоковый эффект, потому что Ллойд ударил ее всего лишь ладонью, а не кулаком. — Не упрямься, — посоветовал он и направился на кухню, — Иди сюда. Вместе посмотрим, что мы можем приготовить. Я голоден и хочу немного выпить. Она молча встала и подошла к нему на кухню, заняв позицию у стола. Дейзи была немногословной и не сказать, чтобы это устраивало ее надзирателя, но сейчас он предпочитал ее молчание безостановочному паническому визгу. Молча они приготовили ужин: Ллойд пожарил мясо, а Дейзи сделала салат и после этого они сели за небольшой прямоугольный стол, хорошо подходящий для них двоих. Доджер переместился в гостиную на диван и там сладко дремал, в то время как Ллойд открывал бутылку красного вина и разливал ее по бокалам. Поставив перед Дейзи ее бокал и, проследив ее скептический взгляд, он рассмеялся: — Ты можешь пить без опасения. Что еще может случиться? Ты и так уже здесь, — он с наслаждением взяв свой бокал отпил, довольно покивав следом, — Тебе понравится, ты такое любишь. — А еще мне нравится когда, ну знаешь, меня не бьют по лицу и не похищают против моей воли, — она снова скрестила руки на груди и нахмурилась. — Поешь, — мягко порекомендовал он, разрезая мясо в своей тарелке ножом, — Тебе будут нужны силы, чтобы показывать мне свой характер и сопротивляться дальше. Если ты не начнешь ужинать — разговора не будет. — Какой тебе резон заботиться о том ем я или нет? — фыркнула Дейзи, но, тем не менее, начала ковыряться в салате. — У меня нет цели убить тебя, — пожал плечами мужчина, — Наоборот, я заинтересован в том, чтобы с тобой все было замечательно и даже лучше, чем было до твоего приезда сюда. Что ж, — вздохнул он, жуя сочный кусок мяса, — Если бы ты согласилась приехать сюда добровольно — ты бы увидела даже всю дорогу до сюда, но, как мне сказал Фрэнк, сотрудничать ты полностью отказалась. — Мы в Чикаго? — спросила она осторожно. — Да, мы все еще здесь. Тут я живу по-настоящему, это мой дом. Квартира — это так, на случай, если мне нужно остаться в городе по каким-то причинам. Поэтому она мало обжитая и даже в какой-то степени заброшенная. Здесь несколько этажей и я бы не хотел, чтобы ты выходила отсюда, пока мы не обсудим все как следует. Здесь жилой этаж, насколько ты понимаешь, потолки очень высокие, и кажется, что это этаж четвертый, но на самом деле — всего лишь второй. На первом находится гостиная и мой рабочий кабинет, который занимает практически весь этаж с центральным входом в дом. Тебе на первом этаже появляться категорически запрещено, — он выделил свой запрет особой интонацией и сурово зыркнул на Дейзи. — Почему? — не поняла она, отбросив на мгновение все свои язвительные замечания о том, что она вообще тут оставаться не собирается. — Потому что я не хочу, чтобы ты стала достоянием общественности. Моя личная жизнь — только моя. Ты и так уже шума наделала в последнее время, о твоем существовании знают все, от руководителей конкурирующих группировок до мелких карманников в метро. Хватит уже, — отрезал он, — На первом этаже я работаю. Дальше, это второй этаж и здесь ты можешь делать все, что тебе хочется. Также есть еще и третий: там библиотека, небольшой спортзал, гардеробная. Словом бардак и складские помещения. У дома есть прилегающая территория, достаточно большая, чтобы можно было погулять. Есть сад, за которым ухаживает садовник, и ты можешь проводить времени в саду столько, сколько захочешь — он огорожен высоким каменным забором так, чтобы никто не мог видеть, что тут происходит. Оказаться в саду ты сможешь с помощью черного входа, спускаясь со второго этажа по лестнице и не выходя в холл первого этажа. Сад немного огорожен от передней части дома, где у меня часто бывают гости, так что вы никак не пересечетесь: в сад невозможно забрести случайно, сюда надо хотеть прийти, чтобы прийти. Все, что тебе нужно — ты найдешь здесь. А что не найдешь — скажи мне и я постараюсь это достать. Ну или выделю тебе человека, который будет бегать по твоим нуждам, но не вздумай использовать для этого кого-то, кого увидишь здесь в качестве работников, ясно? — И много здесь работников? — Кинолог, нянька для Доджера, — кивнул он, загнув пальцы, — Парочка садовников, потому что сад действительно огромен, домработница, которая занимается уборкой, готовкой и закупкой продуктов по списку. Ты можешь заниматься всем, чем захочешь, но территорию дома тебе покидать запрещено, да и тебя никто не выпустит. Покинуть это место ты можешь только в моем личном сопровождении, но когда это случится — одному богу известно: ты крайне отвратительно себя ведешь. — И чем же мне здесь заниматься? Выть на луну? Быть украшением интерьера только для того, чтобы потешить твое самолюбие? Ты даже телефон у меня отобрал, у меня здесь нет ничего, что связывало бы меня хоть как-то с моей прошлой жизнью! — Придумай что-нибудь, — пожал плечами он, с аппетитом ужиная, — Я знаю, что ты уволилась. Очень умно, меня порадовал этот поступок. Теперь ты свободна — отдохни от работы, а потом поймешь чем хочешь заниматься. Любой каприз: ты можешь если хочешь, стать домашним кондитером, или как вы это называете… Мастером по ноготочкам? Можешь даже заняться резьбой по дереву, если вдруг поймешь, что лучше в мире занятия нет. Только скажи, и все самое необходимое появится у тебя через пару часов. Несмотря на то, что ты не сможешь уйти отсюда — это не знаит, что ты находишься в заключении. И телефон, и компьютер у тебя появятся как только ты успокоишься и примешь то положение, в котором оказалась. Наверху мы можем сделать тебе комнату, в которой ты будешь заниматься своими хобби. Живи в свое удовольствие, Дейзи, ты заслужила это. — Я хочу обратно свою серую и безрадостную жизнь, в которой я с трудом платила по счетам, — сказала она, сжав в руках столовые приборы, — Верни мне ее, ты ее украл, ничего мне не сказав о том, кто ты есть на самом деле. — Забудь о своей прошлой жизни, ты больше никогда к ней не вернешься. К сожалению, мой единственный по-настоящему действенный рычаг давления на тебя — это твой дражайшие родители. Если мне не понравится как ты себя ведешь — я начну более пристально за ними наблюдать и иногда посылать им всякие пряники, от которых им потом долго придется лечиться. Прежде чем сделать хоть что-то, хорошенько подумай, а переживут ли это твои родители? — Ты такой самоуверенный, — прошипела Дейзи, — А с чего ты взял, что готовя тебе завтрак, я в один день не насыплю тебе в кашу битого стекла? — Хоть сейчас ты это и отрицаешь, но ты меня любишь и не станешь делать ни со мной, ни с собой ничего такого, что могло бы серьезно навредить. Я хорошо тебя знаю, и твой максимум — это укусить меня до крови за плечо, когда я буду вдавливать тебя в нашу кровать, занимаясь с тобой сексом. Дейзи впервые за эти несколько дней громко расхохоталась, откинув голову назад, и Ллойд невольно залюбовался ее тонкой изящной шеей, прикидывая, как здорово на ней будет смотреться медальон от Тиффани. Отсмеявшись, она утерла выступившие слезы и уставилась на него снисходительно: — Я не буду не то чтобы спать с тобой, я не стану даже в одной кровати с тобой отдыхать. — Станешь, Дейзи, — улыбнулся Крис мягко, — Теперь я здесь диктую правила и ты будешь их выполнять. А не будешь — я сначала спущусь с тобой в подвал и покажу свои игрушки. Ты не захочешь, чтобы они имели к тебе хоть какое-то отношение, уж поверь. Ну, а если и это не поможет — я просто посажу тебя на цепь и ты даже рот будешь открывать по расписанию. Не тупи, — попросил он раздраженно под конец, — Я и так к тебе добр настолько, что сам страшусь того, что ты со мной делаешь. — О, какое великодушие! Ты просто маньяк, вот и все. — Ешь, — он кивнул на ее тарелку подбородком и отпил вина, — Ты привыкнешь, просто тебе нужно немного времени. Завтра поднимешься наверх. Тебе стоит поблагодарить Фрэнка: он сказал своим ребятам забрать твое барахло из квартиры, так что там коробок столько, что разбирать неделю как минимум. Хотя сдается мне, это он таким образом вернул тебе должок за то, что ты его тогда зашила. — Я польщена просто до пизды, — она съела немного салата и гневно уставилась на Ллойда. — Я проверю, — фыркнул он и продолжил ужинать, — В целом, если ты будешь просто спокойно здесь жить и не действовать мне на нервы, как ты обожаешь это делать, мы будем жить душа в душу. — Но я не хочу, — сказала она веско, — Что мне делать, если я всего этого не хочу? Мне это не нужно и я… — Втянешься, — перебил ее Ллойд сурово, — Я вижу в тебе потенциал, Дейзи. Просто его нужно раскрыть подходящим способом. Ты такая же сумасшедшая как и я, я знаю это. И я рад, что нашел родственную душу. Знаю, придется подождать, но ты нравишься мне настолько, что я готов ждать. — А что дальше? Заставишь меня рожать может быть? — Нет, — покачал головой Ллойд, — Я очень рискую уже сейчас, так что... Возможно я бы и хотел, но мне нельзя. Он замолчал, уткнувшись в свою тарелку и Дейзи ощутила первый смутный укол сочувствия по отношению к Ллойду. *** Обязательные правила, которые Дейзи обязана была соблюдать во избежание проблем, включали в себя множество предписаний. Она должна была хорошо питаться, следить за собой, бывать на свежем воздухе и даже с нетерпением ждать Ллойда по вечерам. Сам он все это объяснял тем, что благодаря строгой дисциплине — Дейзи быстрее адаптируется и примет новые правила жизни. Дейзи реагировала на это крайне скептически. Отдыхать они также должны были вместе, как и делить одну комнату. Завтракать и ужинать, проводить вместе выходные и все свободное время. Словом, Дейзи все это жутко напоминало жизнь мамочки в декрете только без ребенка. Дни быстро потекли вперед и в самом начале она присматривалась к обстановке, не теряя надежды на то, что она сможет выбраться. Ллойд видел это невооруженным взглядом и лишь снисходительно улыбался, понимая, что самостоятельно она никогда отсюда не выйдет, а охотников ей помочь — просто не найдется. Никто не хотел сталкиваться с гневом начальства и поэтому никто из тех, кого Дейзи видела мельком, даже не поднимал на нее взгляда, кроме Фрэнка, который всегда здоровался с ней учтивым кивком, но она каждый раз это игнорировала, вздернув нос к потолку и уходя прочь. Она много времени проводила в саду исследуя территорию и пытаясь найти слабые места в ней, которые бы ей помогли освободиться в один прекрасный день. Пока Дейзи думала об этом, в голове ее родился план: пустить пыль в глаза Ллойду, добиться полного его доверия, получить обратно свой телефон, через него связаться с родителями и, совершив побег в один из дней, уехать вместе с ними далеко и навсегда. Она размышляла над этим, хмуро смотря на высокий каменный забор и оценивая свои шансы на незаметный подкоп. Ллойд незаметно подобрался к ней сзади и она буквально подпрыгнула от звука его низкого голоса в котором слышались нотки забавы: — Собираешься делать подкоп? Дать тебе ложку? Чтобы как в тюряге, не лопатой, а ложкой копать, чтобы было незаметно, — предложил он, без труда прочитав все ее мысли. — С чего ты взял, что я… — Я далеко не дурак и ты не сможешь меня обставить. Но я также понимаю, что ты должна все это попробовать сама, чтобы убедиться. Давай, пробуй, — согласился он миролюбиво, — Я распоряжусь, чтобы тебе выдали лопату, но у тебя ничего не получится. Забор здесь необычный, он уходит фундаментом глубоко под землю, ты будешь копать вечность. Дейзи опустила голову и Ллойд ласково обнял ее сзади, сомкнув свои руки у нее на животе и нежно целуя в косточки на шее, покалывая тонкую кожу своими густыми усами. Он ластился словно большой кот, с наслаждением прижимаясь к пленнице, чуть ли не урча. — Я так тебя люблю, Дейзи, — пробормотал он, — И хоть ты и не отвечаешь мне взаимностью и не надеваешь мои подарки, строишь из себя недотрогу и изображаешь бревно — я все равно очень рад, что ты здесь и мы живем вместе. Мне не хотелось каждый раз от тебя уезжать, а сейчас этого и не нужно. Ты привыкнешь, все будет хорошо, не плачь. Не такой уж я и страшный, по крайней мере с тобой. Дейзи, кажется, прошла все стадии осознания своей проблемы. В начале она устраивала Ллойду истерики и пыталась даже применить полученные у него знания о самозащите против него самого, что его страшно веселило и более того, он даже это одобрял. Затем она просто плакала и, будучи в депрессии, не знала в какой угол себя приткнуть. И наконец наступила стадия безразличного принятия. Прощупав почву и поняв, что выхода у нее действительно нет никакого, кроме как продолжать и дальше жить здесь — она просто оставила все надежды на возвращение к своей прошлой жизни. Увидев в ее глазах горькое смирение с реальностью, Ллойд начал понимать, что она уже не будет пытаться как-то от него уйти и предпринять что-то эдакое. На принятие этой ситуации и на бесплодные попытки — у нее ушло несколько месяцев. Они много времени проводили вместе, но Дейзи больше не отвечала взаимностью: Ллойд был ласков и нежен, но она лишь позволяла ему проявлять к себе нежную тактильность, что уже было неплохо, по мнению самого Ллойда. Каждый день он целовал ее и обнимал, наваливался на ее безучастное ко всему тело ночью, сгребая в охапку перед тем как заснуть и каждый день он не видел в ней никакого отклика. Она не шарахалась от него, но и не выказывала абсолютно никакой инициативы в надежде на то, что однажды ему все это надоест и он перестанет ее трогать. Но Ллойд был жаден и с каждым днем напирал все больше и больше, не отказывая себе ни в чем, пользуясь безотказным телом сполна. Со скуки она начала готовить и после этого он понял, что первый шаг к нормальной адаптации сделан. Теперь готовила только она и реже домработница, с которой Дейзи не общалась просто потому что та не общалась вообще ни с кем — занималась лишь уборкой и закупкой продуктов по списку. Спустя несколько месяцев Дейзи поднялась на третий этаж, где в отдельной просторной комнате было большое нагромождение из ее личных коробок, которые собрали люди Ллойда при ее спешном переезде. Она тоскливо думала о своей прошлой квартире и в силу своего апатичного безразличия — даже особо не интересовалась, что стало с ее жилищем и ипотекой. Она не знала, что Ллойд взял это под свою ответственность и спокойненько гасил ее платежи самостоятельно, не желая лишать Дейзи ее территории. Он думал, что позже, когда она будет способна на диалог — предложить ей использовать эту квартиру под сдачу, чтобы она распоряжалась теми деньгами, которые будут ей приходить ежемесячно, по собственному усмотрению. Но пока что об этом было рано говорить. Иногда она просила что-то ей достать и Ллойд все это доставал и преподносил ей чуть ли не на блюдечке с золотой каемочкой. Но, если раньше Дейзи просила что-то мило улыбаясь и веселясь, то сейчас она была холодна и безучастна. Внутренние ее перемены были практически написаны у нее на лице и она день за днем приобретала все более стервозный вид. Впервые в жизни одиночество неприятно на нее давило, делая ее комфортное пребывание в хороших условиях — заточением. Она редко смотрела на Ллойда и больше ему не улыбалась, напоминая больше снежную королеву, чем живого человека. Она не отвечала на его вопросы и сама практически с ним не разговаривала, но, как он отметил чуть позже, с интересом слушала его самого, когда он что-то рассказывал. Ллойд ломал ее, заставляя жить так, как хотел этого он, лепя из нее тот идеал, которого он хотел и, по большому счету, у него это выходило. Иногда она упрямилась и тогда, когда ему не помогали слова и витиеватые речевые обороты — он применял грубую физическую силу, но даже на это со временем она стала реагировать меньше. Он никогда не бил ее всерьез, потому что считал это непозволительным. Но он никогда не отказывался от того, чтобы отвесить ей пару смачных пощечин от которых еще какое-то время у нее болела щека, напоминая о том, что произошло. Но однажды, когда она просто отказалась его слушаться и они столкнулись с этим посреди ночи, он, крепко держа ее за шею, повел ее вниз, на первый этаж, на котором она никогда не была раньше. Он шел так быстро, что Дейзи приходилось бежать, чтобы не споткнуться. Пройдя его огромный кабинет, они по другой лестнице спустились в холодный подвал, который тускло освещался лампами сверху и Дейзи увидела то, что еще не успели убрать после очередного "рабочего дня": клоки волос, куски кожи, бурые кляксы крови, валяющиеся кое-где зубы и даже небольшие фаланги пальцев. Он тыкал ее носом как слепого котенка во все это, крича, что он ей не мальчишка и она обязана считаться с его мнением и, хочет она того или нет, но будет делать все то, что ей скажут, если не хочет оказаться на месте одного из этих подобных несчастных в самое ближайшее время. Дейзи понимала, что вряд ли Ллойд, при всем его сумасшествии, переселит ее вниз в подвал, но тем не менее, все его угрозы возымели эффект. После наглядной демонстрации силы — она стала еще молчаливей и покладистей, что Ллойда и устраивало, и одновременно нет. — Почему не слышно никаких звуков? — вдруг тихо спросила она, когда они, уже вернувшись и остыв от произошедшего, вместе легли в постель отдыхать. — Что? — не понял Ллойд скорее от счастья, что Дейзи хоть что-то у него спросила в принципе. — Там внизу валяются чьи-то зубы и пальцы, а звуков никаких никогда не слышно. Это должны быть нечеловеческие крики, но ничего не слышно. — Потому что подвал облицован камнем и еще бог знает чем, — пояснил он, — Ори сколько влезет, никто даже на первом этаже в жизни тебя не услышит. Так что, мисс Хоффман, хочу вам сказать, что вот уж из этой комнаты живым выбраться нереально, если вы туда попали. — Кто там убирается? Вряд ли ты заставляешь Миссис Робинсон после того как она купит брокколи и сыр заходить вниз и мыть пол от потеков крови. — Мои ребята, некоторые из них. Чаще Фрэнк, он более привычен к таким нечистотам. Я хочу, чтобы ты снова носила мое кольцо. Несколько месяцев ты отдыхала, а теперь пора снова возвращаться. — А то что? И мне тоже отрежешь пальцы? — поинтересовалась она, остро взглянув на него. — Если я это сделаю, то как же ты будешь носить все то, что я тебе подарил и буду продолжать дарить? — хмыкнул он и придвинулся к ней своим горячим телом вплотную, — Как тебе здесь нравится, Дейзи? — Мне здесь не нравится, — отрезала она, пока его горячие широкие ладони гладили ее по бокам и талии. — Да, это я понял, официальная версия услышана. А теперь можешь мне сказать, что ты действительно думаешь обо всем, что здесь находится. Перед твоим приездом я старался все привести в порядок, чтобы тебе тут понравилось. Наблюдал за твоими предпочтениями и основываясь на этом — сделал тут небольшой ремонт. — Здесь мило, — нехотя призналась Дейзи, — Чем-то напоминает тот милый домик в Австрии, который ты снимал. — Он мой, я его не снимал. — Не удивлена, — безразлично ответила она, пока Ллойд жарко целовал ее синюю шею и тонкие ключицы, — Но тут уютно. Хороший сад, хорошая библиотека и очень просторно. — Ты уже думала над тем, чем бы ты хотела заниматься, Дейзи? — Да, но у меня все также нет идей. Могу вести блог в интернете о жертвах насилия. — Смешно. Не забудь еще добавить туда рубрику про регулярное сексуальное рабство, иначе блог не будет полным. Могу посадить тебя на цепь, чтобы дополнить текст более яркими фотографиями. На самом деле, без дураков, я думал о такой возможности, если окажешься слишком уж строптивой. Но ты достаточно умна, чтобы понимать, что шаг в сторону — и пострадает кто-то, кто очень тебе дорог, не так ли? Дейзи ничего ему не ответила ни на его слова, ни на его ласковые поцелуи. Ллойд, с тех пор как Дейзи оказалась полностью в его власти, делал с ней все, что хотел совершенно безнаказанно. Она не кричала и не брыкалась и, хоть и поначалу совершенно не получала никакого удовольствия находиться в этом заточении, то спустя несколько месяцев он уже практически сломал Дейзи, вылепив из нее совершенно нового человека. Она уже не была прежней застенчивой и улыбчивой версией себя: сейчас она была отрешенной, безучастной и практически безэмоциональной. К хорошему достаточно быстро привыкаешь и теперь Дейзи привыкла получать все, что ей нужно — по первому требованию, чем бы это ни было. Ллойд был прав в свое время: она полностью изменила свое отношение ко всему, что раньше любила, начиная от дешевых снеков, заканчивая бюджетными средствами макияжа. Сейчас ее сплошь окружали предметы роскоши и Ллойд за этим маниакально следил, заставляя ее мыслить иначе. Ему нравилось то, что он видел и останавливаться он не хотел. Он понимал, что критический момент уже позади: дни истерик, когда Дейзи закрывалась в ванной и глухо рыдала — были уже пройдены. До доверительных отношений было еще очень далеко, но Ллойд считал прогрессом уже то, что когда он нависал над ней сверху целуя и лаская все ее тело — она его не отталкивала и даже наоборот получала удовольствие несмотря на то, что старалась это скрыть. — Думаю стоит однажды просто привести тебя вниз на экскурсию, чтобы ты посмотрела, как иногда я работаю, когда я в настроении, и когда не в духе, — пробормотал он, закидывая ее голые ноги себе за поясницу. — А ты можешь? — она взглянула на него с острым любопытством, что не укрылось от его взгляда. — Могу, — фыркнул он, слегка раздраженно, — Я здесь хозяин, если ты не забыла. — Как мне называть тебя теперь? — тихий вопрос, — Тебя зовут Крис, но все зовут тебя Ллойд. — Когда мы с тобой остаемся наедине — ты можешь звать меня моим настоящим именем. Но в любых других случаях — Ллойд, — ответил он немного подумав над этим вопросом и, увидев ее кивок, вдруг подумал, что жизнь начинает налаживаться. И несмотря на то, что она совсем не отвечала на его глубокие мокрые поцелуи и резкие движения бедер между ее раскинутых ног — он знал, что она одной ногой уже стоит рядом с ним. Осталось только мягко помочь переставить ей вторую ногу и придержать за талию, пока она не будет стоять рядом достаточно твердо.