Твоя сила и проклятье - это страх

Вздохнув, Элиза начала рассказ с одного вопроса: — Мне начать со сна, который снился в день прибытия сюда или с самого первого? — все еще немного растерянно и удивленно спросила Восемь. — Со сна, который тебе снился в стенах этого дома, — спокойно ответил Харгривз. На это девочка кивнула. — Мне снились трупы... моих "братьев" и "сестер", — Элизабет показала кавычки пальцами,—но они были уже взрослыми, а над ними стояла Смерть.-немного отрешенно продолжила она, пока отец все записывал. — Ты в этом уверена — хмуро спросил отец, переводя взгляд на Восьмую. — В чем именно? — спросила блондинка, не понимая, о чем именно спрашивает ее отец. — Что это была Смерть, — уточнил старик, пронзая глазами тело девочка. — Да. Именно ее образ я вижу чаще всего в своих снах. Даже в самом первом кошмаре-сне первое, что я увидела — ее образ, — твердо ответила Элизабет, видя как отец вновь пишет. — Опиши ее образ в твоих кошмарах, — не унимался Реджинальд, и это уже начинало бесить девочку. — Длинный черный оборванный на концах плащ-накидка в пол, вместо нормальной головы череп, костяные руки, а в них большая черная коса с кровью на конце, пустой взгляд и сама она парит над землей, — не без малейших деталей описала таинственный образ Элиза, сама того не замечая, как начала заламывать пальцы рук. Наверное единственный ее страх-это образ Смерти. Реджи вдруг остановился и вновь посмотрел на девочку, переведя густые брови к переносице. — Ясно. У тебя 10 минут на перерыв. Через это время я должен встретить тебя здесь, — коротко бросил Харгривз и, развернувшись, ушел прочь из зала, вероятнее всего, к себе в кабинет. Вздохнув и потерев лицо, Элиза отправилась на кухню. Сейчас в доме непривычно тихо. Обычно везде слышны шутки Клауса, смех Бена, воркующие диалоги между Лютером и Эллисон, вечные недовольства Пятого и Диего, а также скрипка Вани. Но даже сейчас ее не было слышно. Придя на кухню, Восьмая застала там маму, что бережно вытирала пыль с полок. Заметив девочку, женщина повернула голову и одарила пришедшую своей замечательной улыбкой. — Здравствуй, Элиза. Ты чего-нибудь хочешь? — сразу спросила Грейс, отложив тряпку. — Да. Кофе, пожалуйста, — спокойно ответила девочка, садясь на свое место. — Извини, ваш отец не разрешает пить кофе днем. Только в вознаграждении, если ты отличилась на тренировке, — печально ответила мама с грустной улыбкой на лице. Элиза удивилась. — "Мало того, что я неделю не пила кофе из-за отсутствия на тренировке, так теперь я его не могу просто попить днем!" — от этой мысли девочку уже перебирала злость, но нужно сдерживать эту эмоцию, иначе своими сильными эмоциями она может случайно заставить свою силу работать. И девочка это понимала. Так уже случалось, два раза. 1994 год. Элизе 5 лет. Маленькая девочка со страхом в глаза смотрит на мать, что только что ударила дочь практически со всей силы по щеке. На лице с фарфоровой кожей сейчас красуется сильное покраснение, а по чуть впалым щекам текут соленые слезы. Неожиданно, Элизабет подняла на мать свои глаза и их взгляды встретились. Оба полны злости и раздражения. Но как только женщина посмотрела в голубые глаза — ее тут же пронзил острый страх, что проникал в самую глубь сознания переворачивая там все с ног на голову. Женщина с блондинистыми волосами упала на пол и начала ползти как можно дальше назад от этого холодного взгляда. Вдруг, Элиза пришла в себя и, отведя взгляд в сторону, убежала к себе в комнату. В тот день никто не понял, что голубоглазка обладает способностями, но благодаря этому случаю девочку перестали злить и раздражать, на всякий случай. Дабы это не повторилось. Вернул Элизу в реальный мир голос Грейс, что уже как две минуты пыталась привести в себя Восьмую. Качнув головой, девочка перевела взгляд на обеспокоенную мать. — Ты в порядке? — осторожно спросила мама, подойдя чуть ближе. — Да... Сколько я так сидела? — еще не до конца придя в себя спросила блондинка. — 2 минуты, — вздохнув, Номер Восемь откинулась на спинку. — Если кофе нельзя, то можно хотя бы чай? — пытаясь скрыть раздражение, что не очень-то и получалось, спросила девочка. — Чай можно. Тебе с сахаром? — Без, — после ответа, Грейс пошла в сторону чайника и начала готовить "дочери" напиток. В это время в коридоре послышались голоса, и уже через пару секунд показали "родственнички", у которых закончилась тренировка. Они всей толпой пришли в кухню. — Мам, можешь нам сделать всем чай, пожалуйста, — умоляюще и устало спросил Клаус, лениво садясь на свой стул. — Хорошо. Садитесь, — как всегда улыбчиво ответила мама и достала еще кружки. Все расселись и даже не сразу заметили Элизу. — Ооо, эклерчик, ты почему тут? — поинтересовался Четвертый, чем привлек внимание остальных. Элиза же пропустила мимо ушей вопрос "брата" уйдя в воспоминания слишком далеко. — Что с ней? — спросил Диего, что сидел около Восьмой. — Не знаю, — нерешительно ответил Клаус осматривая блондинку. — Эй, Элиза! — послышался голос Эллисон, что беспокоилась за "сестру". Элизабет вернулась обратно на землю и осмотрелась. — Что? — переспросила она, не понимая беспокойства остальных. — Что ты тут делаешь? — повторил вопрос Лютер. Он был удивлен потому, что когда у остальных были тренировки их не отпускали никуда из зала, и встретить тут Восьмую, у которой как раз такая тренировка-можно сказать, шок для него. — У меня перерыв, — спокойно ответила Элиза принимая чашку чая у Грейс. — Спасибо, — сделав глоток горячего чая, голубоглазка осмотрелась. Все сидели усталые и вялые, лениво глотая жидкость из кружки. Только Пятый не выглядел таким. Оно и понятно, обычные ежедневные тренировки не отнимают у него так много сил, как у остальных, поэтому он выглядел весьма бодро, глотая чай и немного морщась от вкуса. Он тоже не очень-то и любил чай, как знала Элизабет. Допив чай, девочка сполоснула белую кружку с рисунком черного зонтика и ушла в зал. До тренировки оставалось всего 2 минуты. За это время она вспомнила второй случай всплеска своих эмоций и силы...