Место над солнцем

      Хинате казалось, что его вырвет прямо здесь, в собственной кровати.       Вот уже несколько дней парнишке казалось, что его вывернет наизнанку, а в исходную форму вернуться не выйдет. Постоянный страх оплошать преследовал несчастного омегу, и он потерял всякий сон. Шоё засыпал уставший, разбитый от самобичевания, а просыпался через некоторое время от кошмара. Он подвел команду, и Карасуно не смогла выиграть даже товарищеский матч у Аобаджосай из-за его ошибок. А ведь команда так рассчитывала на него! Паренёк сжал в руке угол одеяла, нервно сглотнул и, широко зевая, выполз из кровати. Он уже знал, что уснуть не выйдет. Всякий покой и нормальный сон покидали рыжего волейболиста, стоило ему только вспомнить объявление довольного Такеды-сенсея и слова остальных членов команды.       Товарищеский матч против Ямагучи, Тсукишимы и капитана запомнился на фоне хуже, чем пареньку хотелось бы. Однако кое-что в голове у Шоё осталось четким, ярким и совершенно неподверженным нервозности — чувство полного удовлетворения от новой атаки с Кагеямой. Конечно же, Хината не видел мяча во время этого, но ощущения оказались просто непередаваемые. Ладонь горела так приятно, волнующе! Омега даже зажмурился от удовольствия, вспомнив атаку с Тобио. Да, Король Площадки действительно гений! Как бы больно и тяжело Хинате это было признавать, но Кагеяма оказался потрясающим. Шоё слабо покачнулся, отправляясь в душ и раздумывая об одногодке. Тобио был не так уж и несносен, как думалось поначалу пареньку. Или его так примирило с нахождением в команде брюнета их победа и история, рассказанная Тсукишимой?       «Что может быть хуже, чем отказ от тебя собственной команды?»       Поежившись, Хината в очередной раз широко зевнул, выпил три таблетки вместо привычных двух, не глядя, а затем устало потянулся. Мать паренька, заметив столь нервозное состояние сына, очень сильно волновалась по поводу того, что у её мальчика началась незапланированная течка. Однако Шоё уверил бедную и обеспокоенную женщину, что ничего подобного не произошло. Хикару поначалу отнеслась к словам сына настороженно, словно не верила, что такое поведение может быть из-за чего-то другого, а потом, явно немного успокоившись, посоветовала меньше волноваться. Хината клятвенно заверил мать, что перестанет переживать, однако ничего с собой поделать у паренька не получалось. Ответственность слишком сильно давила на плечи. Команда, уже понявшая свою ошибку (ещё бы, Шоё, по ошибке, надел штаны Танаки и не среагировал на колкость Тсукишимы), пыталась как-то смягчить свой тон при общении с несчастным первокурсником, но у её членов слабо получалось поубавить нервозность Приманки. — Шо-чан, у тебя сегодня товарищеская игра, да? — мягко спросила Хикару, ставя перед сыном тарелку плотного завтрака, и получила в ответ лишь слабый кивок бледного волейболиста. Женщина нахмурилась, обеспокоенно осмотрела не притронувшегося к еде паренька, а затем тихо, нежно попросила: — Может, скажешь, что тебе нездоровиться и останешься дома?       Хината тут же вскинул голову, с ужасом в глазах взглянул на беспокоящуюся мать и активно замотал головой. Его голос, несколько писклявый из-за нервов, но всё такой же громкий, отскакивал от стен и грозился разбудить ни в чем неповинную Хару: — Нет, ка-сан, ты что? На меня же рассчитывают! Это моя первая игра в настоящей команде и с отменным Связующим!       Женщина тяжко вздохнула, но настаивать не стала, прекрасно понимая, что упрямство Шоё одолеть не выйдет. Она лишь ласково улыбнулась взбудораженному сыну, внутренне порадовалась, что тот хоть немного оживился, и запечатлела на его лбу осторожный, почти неощутимый поцелуй. Голос у женщины звучал мягко, но уверенно, и Хината широко улыбнулся, зажмуриваясь от удовольствия, когда ласковые руки мамы осторожно взъерошили его ярко-рыжие вихри: — Тогда будь осторожен, Шо-чан. — Конечно, ка-сан! — И про таблетки не забудь. Выпей сегодня три, — дополнила Хикару, слегка помолчав, и уже встала, чтобы самой принести лекарство, как внезапно зазвонил её телефон.       Женщина тяжко выдохнула, с беспокойством взглянула на сына, и тот мгновенно заверил её, что он справится со всем. Уж что-что, а таблетки выпить для него не впервые. Хикару постояла ещё некоторое время около вымученного сына, но телефон так призывно звонил из другой комнаты, и Хинате-сан ничего не оставалось, кроме как отправиться на звук. В конце концов, ей мог босс с работы, а не отвечать этому дотошному альфе грозило дополнительными часами работы. Шоё со слабой, вымученной улыбкой проследил за передвижениями матери, затем мимоходом взглянул на часы и едва не свалился со стула. Опаздывает! Крикнув Хикару, что он отправляется в школу, мимоходом схватил баночку с лекарством, выпил три, не глядя на упаковку, и быстрым, нервным шагом направился к велосипеду. Ему ещё ехать и ехать, а ведь сегодня товарищеский матч! Паренёк быстро взъерошил собственные волосы, тяжко выдохнул и, вскочив на велосипед, помчался в Карасуно.       Не хватало ему ещё на тренировки опаздывать. Нет уж, спасибо. И без этого проблем достаточно, мрачно подумалось Шоё, пока тот старательно крутил педали.

***

      Игра всё приближалась, и нервозность Хинаты росла. Быстрее, сильнее вцепляясь в дрожащее от возбуждения и страха тельце. Шоё сглотнул, не замечая, как плечом задевает задумчиво следящего за ним Кагеяму. Испуганно подскочив от соприкосновения с Сеттером, паренёк резко обернулся с неописуемым ужасом на лице. Тобио удивленно моргнул, не понимая, чем вызван такой страх. Неужели он умудрился испугать бету чуть ли не до икоты, не прилагая к этому ни малейших усилий? Эта мысль принесла невольную горечь на кончике языка, и Кагеяма нахмурился сильнее обычного. Хината побледнел, подумав, что дело в нём, что-то пролепетал себе под нос, явно нервничая, и ускользнул из поля зрения одногодки. Кагеяма проследил за бегом рыжего волейболиста, умудряющегося разве что не цепляться ногой о собственную же конечность, и сжал кулаки. Появилось странное, щекочущее чувство в носу, словно альфа упустил нечто ценное. Брюнет поморщился, пряча руки в карманы. Весьма неприятное ощущение, надо признать, но чем оно могло быть вызвано? Не коротышкой же.       Хината, умудрившийся быстро скрыться с глаз раздраженного Тобио, чувствовал себя если не величайшим спортсменом, то хотя бы выжившим человеком. И не менее чем после серьезной схватки с тигром. Ощущения были двойственными, однако Шоё всё равно смог почувствовать облегчение, пробежавшееся по всему тельцу. Волейболист даже зажмурился от удовольствия, а затем мысли вновь вернулись к дружескому матчу с Аобаджосай, одной из самых сильных команд префектуры. Дрожь пробрала первокурсника, и тот едва ли не подскочил, но всё же сумел сдержать себя. Карие глаза прошлись по площадке, где находилась вся команда Карасуно, и паренёк вновь нервно сглотнул. Неужели уже через максимум полчала они окажутся в старшей школе Аобаджосай? Живот от этой мысли свело, и Хината едва ли не вывернуло наизнанку. Лицо первокурсника сильно побледнело, а ладонь прижалась ко рту. Однако приступ, к счастью измученного старшеклассника, быстро прошел, и облегченный вздох вырвался из груди вместе с убранной от лица ладонью. — Хината, ты в порядке? — раздался сбоку обеспокоенный голос Сугавары, и внезапно нос заполнил аромат хвои, заставив Шоё быстро чихнуть и инстинктивно потереть нос, — Ты не заболел случаем? — Н-нет, — мгновенно среагировал паренёк, резко поворачиваясь к третьекурснику и выдавливая из себя улыбку. Живот снова беспощадно свело, и Хината приложил все усилия, дабы не поморщиться и не ухватиться за него, — Я просто немного нервничаю, только и всего, Суга-сан.       «Немного? Вот уж вряд ли…»       Мимоходом подумалось подслушивающему (он просто рядом стоял, ничего такого!) капитану. Савамура переглянулся с не менее обеспокоенным Коуши и слегка покачал головой, отговаривая того от предложения отправиться домой. Во-первых, потому что Шоё не послушает, и это неизвестно к чему может привести. Во-вторых, чего уж умалчивать, рыжий волейболист им нужен. Каким-то образом Хината смог пробиться сквозь некоторую стену Кагеямы, о которой даже не догадывался. Это привело к необычной атаке дуэта первокурсников, и Дайчи прекрасно понимал, что такой туз в рукаве — отличный шанс подняться, взлететь и добиться своего. — Хорошо, Хината, мы все немного нервничаем. Это нормально для любого человека, — слегка поразмыслив, осторожно кивнул Сугавара и с легким оттенком удовлетворения заметил, как его слова возымели действие. Плечи первокурсника опустились, лицо немного разгладилось, а из глаз исчезли огоньки, предшествующие панике. Коуши мягко улыбнулся, позволяя Хинате осторожно сделать пару шагов назад, и добавил: — Не забывай, что мы все — одна команда.       «Оплошаешь ты — достанется всем…»       Мгновенно перевела нервная сторона Шоё, а бессонница активно закивала, с удовольствием следя за тем, как волейболист дернулся. Сугавара с удивлением наблюдал за тем, как все переживания первокурсника возвращаются. Вот карие глаза широко распахиваются, губа слегка дергается вверх, Хината отступает ещё на пару шагов назад. Тело напрягается, словно перед бегством, и Коуши уже не знает, что сказать, чтобы успокоить самого нервного из всех новичков их клуба. Шоё поморщил нос, когда в аромате ели появился резковатый оттенок дыма, тряхнул головой и быстро пролепетал, желая скорее улизнуть от альфы и вдохнуть обычный свежий воздух без каких-либо примесей: — Я п-понял, Суга-сан! — Подожди, Хината, я не то хо…       Договорить Коуши не смог. Рыжий парнишка быстро ретировался прочь, не дав вице-капитану даже закончить предложение. Третьекурсник, наблюдающий эту картину, невольно поразился тому, как быстро и легко Хината сумел скрыться с их глаз. Савамура тяжко выдохнул, взъерошивая волосы. Где теперь Шоё ожидал автобуса, не знал ни капитан, ни его заместитель. Дайчи качнул головой, быстро остановился около ошарашенного Сугавары и поинтересовался: — Что ты ему такого сказал? — Совершенно ничего, Дайчи, — пожал плечами Коуши, переводя растерянный взгляд на друга, и Савамура был склонен ему верить. Как-никак, а капитану сложно было вспомнить, чтобы хоть один кохай так боялся Сугавару. Во всяком случае, эту его сторону. — Может, оставим его в покое? — Дайчи устало выдохнул, пряча руки в карманы.       Больше идей у него не было. Может быть, если оставить их нервничающего первокурсника в покое, то он сам перегорит? Успокоится, и более им не придется так переживать за его эмоциональное состояние? Савамура не знал, так ли это, но очень уж хотелось ему на это надеяться. В конце концов, они впервые сталкивались с таким ярким переживанием по поводу обычной тренировочной игры. Невольно вспомнился случай, произошедший не так уж давно. Хината умудрился надеть кофту на ноги, а затем перепутать свои штаны с вещью Танаки. Размеры у них разные, и как такое могло произойти, никто так и не понял. Во всяком случае, при обычном волнении до такого обычно не доходило. Савамура вновь устало выдохнул, прикрывая глаза. Иногда так сложно быть капитаном и семпаем, что хоть волком вой. — Думаю, нам больше ничего другого и не остается, — согласно протянул Коуши, задумчиво глядя в ту сторону, в которой скрылся из виду проблемный «ребенок». Внезапно нос альфы дернулся, Сугавара удивленно вскинул брови и принюхался. Легкий, почти незаметный аромат летал в воздухе, и третьекурсник ошарашено моргнул: — Дайчи, ты чувствуешь? — Ты о чём? — Савамура вопросительно взглянул на взбудораженного друга и последовал его примеру, тщательно принюхиваясь. Однако, как капитан не старался, но кроме хвои почувствовать ничего не выходило. Дайчи недоуменно нахмурился, повернулся к задумчивому вице-капитану и качнул головой: — Ничего не чувствую.       Сугавара повторно принюхался, но тоже ничего необычного больше не ощущал. Недавно проснувшийся внутренний альфа вновь уснул, лениво махнув хвостом, и Коуши недоуменно моргнул. Брови его сошлись на переносице, и третьекурсник вздохнул: — Показалось. — Что именно? — поинтересовался Дайчи, вновь втянув воздух, желая понять, что же необычного может быть. Однако нового ничего не почувствовал, как не старался. — Кажется, запах малины, — не очень уверенно пробормотал Коуши, но после тряхнул головой, прогоняя странные мысли и ощущения, и уже привычно для себя улыбнулся: — Ну что, пойдём собирать всех, а то вон наш транспорт едет. — Идём, — задумчиво кивнул Дайчи, следя за тем, как шёл друг. Походка оказалась несколько пошатывающейся, и это тоже удивляло, как и странный запах, который ощутил Коуши.       «Откуда здесь взяться малине?»

***

      Хината чувствовал себя ужасно.       Где-то раздавался смех Танаки, однако Шоё слышал его как будто за стеной. Это нервировало даже больше, чем боль в животе. Паренёк невольно сжал кулаки, собирая в них ткань собственных штанов, а затем устало выдохнул. Тихо, неслышно, так, как учила мама. Это помогало расслабиться почти в любое время. Даже, когда наступала течка. Впрочем, пока что это не показатель. Были течки всего лишь последний год, и не сказать, чтобы их было множество, однако сейчас Шоё это не волновало. Способ мамы не помогал. Сосредоточиться не получалось, а смех семпая раздавался всё дальше. Хината нервно сглотнул. Конечно же, можно было бы не волноваться по этому поводу, в конце концов, автобус не такой уж маленький. Однако была одна проблема — второкурсник сидел рядом с Шоё, и едва ли его можно назвать тихоней. — Хочешь, я с тобой поделюсь, Хината? — довольно пророкотал Танака и даже наклонился к собеседнику, пытаясь вывести бледного первокурсника из задумчивости, но у него не получилось. Шоё даже мог бы намекнуть, что сделал Рюноске только хуже.       Голос второкурсника окончательно отдалился, но Хината думать забыл о сосредоточенности, когда в легкие забился более яркий и насыщенный запах альфы. Рюноске наклонился ещё сильнее, и Шоё готов был взвыть, зажать нос или убежать, только бы не чувствовать озона. Отвращения не было, но страх в купе с нервозностью парализовал омегу, и тот не знал, что ему делать. Нужно было срочно спасать себя от столь явного присутствия альфы, иначе нервы парнишки не выдержат. Хината быстро огляделся, пытаясь дышать через раз, а затем заметил окно. Живот крутило всё сильнее, бледнее становиться было уже некуда, но надежда затеплилась в груди первокурсника. Пытаясь сдерживаться, Шоё потянулся к окну, перекидываясь через обеспокоенного Танаку, и пробормотал на последнем издыхании: — Окно, откройте ок…       Договорить паренёк не сумел. Озон забыл в легкие, сдавливая грудную клетку, сдерживаться более не получалось. Живот скрутило ещё сильнее, и Хината, более не сумев совладать с собой, всё же вырвал. Прямо на штаны Рюноске. Мимоходом Шоё подумалось, что хуже и быть не может, а затем перед глазами стало темнеть. Хината попытался тряхнуть головой, сделал только хуже и сумел отползти от семпая, разваливаясь на остатках заднего сидения. Живот ещё крутило, но понемногу тошнота отступала. Уши заложило, и прикрывший глаза парнишка не слышал, как ошарашено что-то говорил Рюноске, пытаясь выпутаться из испорченной одежды. Танака взглянул на Хинату, пробормотал что-то то ли нецензурное, то ли просто недовольное, но без злости. Скорее как-то обреченно, словно ожидал подобного поворота событий, а затем громко спросил, доставая шорты: — Нам долго ещё ехать, а то мы скоро все задохнемся? — Потерпите ещё пару минут, — выдавил Такеда-сенсей, поражаясь происходящему, а затем вдавил педаль газа ещё сильнее. Танака был прав, ещё немного, и скоро даже открытые окна не спасут.       Со своих мест вскочили Савамура, Сугавара и Кагеяма, удивленно смотря на вырубившегося Шоё. Бледность так сильно контрастировала с тёмной обивкой сидения, что даже Тсукишима пару раз оборачивался к первокурснику, одаривая того взволнованным (по наблюдению Ямагучи, который изводился из-за состояния рыжего волейболиста) взглядом желтых глаз, однако ничего не говорил. Другие тоже проявляли беспокойство, наблюдая за тем, как мерно поднималась и опадала грудная клетка Шоё. Дайчи провел рукой по лбу, стирая пот, взглянул на каждого участника волейбольного клуба и предостерегающе протянул: — Давайте поменьше об этом упоминать? — Согласен, Хината и так перенервничал, — кивнул Сугавара, наблюдая за тем, как понемногу хмурился первокурсник. Кажется, ненадолго тот вырубился. Хорошо хоть, что теперь пареньку должно стать лучше, чем до инцидента. — Главное, чтобы на площадке он не вытворил такое же, — буркнул Кагеяма, отводя взгляд в сторону, но Дайчи и Коуши и без слов поняли, что альфа волновался за своего новоявленного напарника. Это вызывало невольную улыбку, которую демонстрировать Тобио было ни в коем случае нельзя. Чего доброго, ещё начнёт отрицать всё и доказывать свою точку зрения на деле. А Карасуно не это надо, а полное взаимопонимание между образовавшимся дуэтом. Ведь без него никак. — Приехали, — с облегчением выдохнул Такеда, позволяя и остальным волейболистам расслабиться и понемногу выбираться из автобуса.       Хината, очнувшийся как раз вовремя, взглянул на Рюноске, покраснел до кончиков ушей и, громко выкрикнув извинения, вылетел из транспорта. Теперь вместо бледности на щеках первокурсника горел румянец, а глаза лихорадочно блестели из-за смущения и стыда. Ещё бы, ведь его вырвало на штаны семпая! Рюноске лишь покачал головой, кивнул на вопросительные взгляды Савамуры и Сугавары и направился следом за первокурсником. Злиться на этого рыжего коротышку даже при всём желании не получалось.       И даже оставшиеся до последнего волейболисты не почувствовали легкий аромат малины за толстым слоем эмоций остальных участников клуба.       Хината прижал руку к животу, пытаясь одной только мыслью унять боль. Однако ничего подобного не произошло. Нервозность заставляла тугой узел ещё и скручиваться внутри несчастного паренька, и сдерживать скуление становилось всё сложнее. Шоё сглотнул вязкую слюну, когда его карие глаза замерли на напряженном Тобио, и рыжий волейболист подумал, что сегодня является плохим напарником. Как минимум потому, что все его мысли занимала возможность оплошать и сесть на скамейку. От одной только мысли, что придется остаться в запасе до конца игры, всё тело сводило судорогой, и мурашки неслись на всех парах по рукам омеги. Поежившись, Хината постарался отвлечься, с радостным облегчением чувствуя, что живот наконец-то отпускает. Губы растянулись в вполне искренней, несколько вымученной улыбке. Кажется, наконец-то Шоё приходил в норму. — Ну как ты, Хината, больше блевать не тянет? — с легкой издевкой поинтересовался Танака, тщательно завязывая пакет в узел, на очередные извинения первокурсника он лишь отмахнулся, без какого-либо раздражения наблюдая за бледноватым бетой. Кажется, Шоё действительно выглядел лучше, чем в автобусе. Облегчение затопило всё естество альфы, и тот малодушно махнул рукой на любые внешние раздражители. Хватит с него испорченных штанов. — Мне гораздо лучше, — несколько смущенно признался Хината, едва ли не краснея.       Легкий, непринужденный диалог с семпаем окончательно облегчил боль в животе, и паренёк даже подумал о том, чтобы более не переживать по поводу и без. В конце концов, спортсмен он или кто? Сегодня же обычный товарищеский матч. Нет, тут же мысленно возразил внутренний омега, от возбуждения едва ли не виляя хвостом. Сегодня не обычный матч, а первый с настоящей командой! Шоё моргнул, обвел взглядом остальных волейболистов и был вынужден согласиться со своей эмоциональной стороной. Да, действительно, никаких обычных матчей! Плечи выпрямились, улыбка, широкая, заразительная, озарила всё ещё бледноватое лицо парнишки, и он, с трудом сдерживаясь от нетерпеливых прыжков на месте, втянул воздух и едва не поперхнулся от насыщенности запахов вокруг него.       Знакомых и не очень, но почти все они принадлежали альфам, в этом Шоё не сомневался. Но как же их было много! Хвоя, мята, грецкий орех, озон, скошенная трава, палая листва и другие, совершенно разные и такие насыщенные, что перед глазами уже начинало темнеть. Но особенно сильно в нос ударил земляничный пряный аромат. Хината завертел головой, пытаясь определить источник запаха и с удивлением замер взглядом на тихо переговаривающихся Тсукишиме и Ямагучи. Тадаши был бетой, миловидным и приятным в общении (конечно, когда находился один, без своего лучшего друга), и принюхиваться к парнишке было попросту глупо. Беты не пахнут, это Шоё знал твердо, ведь в своё время с упорством пытался уловить хотя бы слабый отголосок аромата от матери, но всё было без толку. Такова уж природа среднего слоя населения, и поделать с этим ничего нельзя. Карие глаза оценивающе прошлись по Тсукишиме, и Шоё пытался понять, как так вышло, что такой язве достался настолько приятный запах. Неужели Кей продал душу дьяволу? Хината бы не удивился, Центральный Блокирующий похож на слугу тьмы. — О чем задумался? — слегка поразмыслив, всё же поинтересовался только что подошедший (не без пинков капитана и вице-капитана, конечно же) Тобио, хмуро прослеживая за взглядом рыжего парнишки. Неприятный укол в районе груди оказался лишним, по мнению самого Связующего, но разве его кто-то спрашивал? Конечно же нет. Ревность никогда не интересовалась, надо ли в гости приходить. Кагеяма нахмурился ещё больше, искоса посмотрев на Шоё.       «Он же бета. Почему я так реагирую на этого придурка?» — Как думаешь, Сатана больше любит брюнетов или блондинов? — не окончательно отойдя от задумчивости, протянул Хината, заслуживая ошарашенного взгляда синих глаз. — Чего?       «И вот на «это» реагирует внутренний альфа? Серьёзно?»       Тсукишима с явным скепсисом взглянул на уклоняющегося от подзатыльника рыжего волейболиста и не верил собственным ощущениям. Может быть, внутренний радар сбился с дороги здравого смысла? Кей прислушался к себе, инстинктивно втянул носом воздух и вновь ничего не почувствовал, кроме запахов других альф. Рыжая макушка как была без аромата, так и осталась. Тсукишима устало выдохнул, прикрывая глаза и в пол-уха слушая рассказ Ямагучи. Тогда почему альфа реагирует на бету? Что происходит с этим чертовым миром, если он, достаточно умный подросток, заглядывается на гиперактивную рыжую креветку? Где-то вселенная явно дала сбой, решает про себя Кей, отмахиваясь от странного, но такого приятного аромата малины. Это другая школа, напоминает себе с легким раздражением Кей, мало ли кто тут гулял с подобным запахом. О мягкости аромата говорить уж точно не ему, мрачновато решает Тсукишима, вновь начиная выслушивать распаляющегося Тадаши. Сейчас в приоритете показать лучшему другу, что всё внимание Кея сосредоточено на нём и его истории. А с влечением к рыжему недоразумению Тсукишима разберется позже.

***

      Тренировочная игра протекала совершенно не так, как все рассчитывали, включая Тобио. Всё начиналось неплохо. Конечно же, не самым лучшим образом для Карасуно, но такой вариант рассматривался как капитаном с его заместителем, так и самим Кагеямой. Не взять во внимание бледность и дрожь маленькой Приманки было бы как минимум глупо. Поэтому пару раз Тобио лишь тихо ворчал на заплетающегося Шоё да пытался укрепить уверенность того. Поначалу всё прошло как нельзя лучше (если не считать удара по затылку мячом, разумеется, но это были мелочи, по мнению альфы), однако дальше начиналось самое невообразимое. Спортзал начал заполняться мягким, ненавязчивым, но таким притягательным ароматом малины вперемешку с миндалем. Последнего в запахе становилось всё меньше — прямое доказательство того, что омега стал успокаиваться. Альфы замотали головами, даже беты пару раз втянули носом воздух, пытаясь понять, где же находится источник.       «Это та же омега, что и в прошлый раз!»       Тобио нахмурился, затем вновь попытался разобраться в запахе, но сомнений в альфе становилось всё меньше. Странное сочетание малины и миндаля спутать было с чем-то ещё сложно, как бы Кагеяма не пытался убедить себя в обратном. Значит, омега действительно находится здесь, в Аобаджосай.       «Но как такое возможно, ведь тогда мы с коротышкой… Коротышкой?»       В голове щелкнуло, и всё встало на свои места. Хината находился рядом, когда Тобио впервые почувствовал этот будоражащий кровь запах. Хината злился. Именно от Хинаты исходила та слабая струйка, тот шлейф аромата, который достигал носа альфы. Синие глаза с изумлением посмотрели на бледного как сама смерть рыжего паренька, а тот, кажется, не мог выдавить из себя ни слова.       Нервозность сыграла с Шоё плохую шутку, и злой комик обязательно бы включил её в своё выступление, однако жизнь волейболиста не была лишь ещё одним дурацким и совершенно не смешным представлением. У первокурсника возникло стойкое чувство, что его разыгрывали, но эта идея вскоре умрет, так и не окрепнув, и парнишка это знал. В реальность происходящего верилось, конечно, не слишком сильно, но всё же Хината был готов поклясться, что столь явный шок в глазах команды подделать невозможно. Первокурсник нервно сглотнул, мелко задрожав всем телом. Нос против воли дернулся, инстинктивно втягивая все окружающие запахи, и карие глаза широко распахнулись. О нет. Черт, нет. Это не может быт правдой.       Но Хината и так понимал, что его слабые попытки самовнушения совершенно ему не помогут. Легкие заполнились разными запахами, яркими. О Ками, какие же они яркие! Обоняние усилилось, и кашель раздирал горло, скребся, желая вырваться из груди парнишки, но тот усилием воли сдерживался, прикусывая губы и не желая давать своеобразную команду к действиям волейболистов. На секунду глаза скосились в сторону скамейки запасных у Аобаджосай, и Шоё не без горечи заметил, что тренеры тоже почувствовали. Поняли, кто стоял на площадке со стороны Карасуно. Голова начала раскалываться, когда запахи принялись кружить вокруг, переплетаясь, обретая всё новые оттенки. Хината сделал пару шагов назад, прижимая ладонь к носу. Ощущать всех альф в спортзале становилось невыносимо, паника подступала к горлу, а в ушах звучал напряженным, полный беспокойства голос матери.       Не выделяйся, альфы опасны, они никогда не смогут ужиться с мыслью, что омега не принадлежит им. Избегай скопления людей, сынок, и не забывай про таблетки. Они — твоё спасение, гарантия безопасности. Хотя бы небольшая уверенность в сегодняшнем дне. — Хината? — раздалось сбоку от парнишки, и тот дернулся, тряхнув головой. Савамура, который старался, чтобы голос его не сильно дрожал из-за резко накатившего чувства взбудораженности, осмотрел дрожащего волейболиста тёмными, почти черными глазами и даже попытался опустить ладонь тому на плечо: — Ты в порядке?       «Но сегодня они мне не помогли!»       Крик едва ли не вырвался из груди парнишки, пока он отскакивал от ладони, слишком горячей, обжигающей ладони капитана. Савамура неуверенно перевел взгляд на спешащего к ним Сугавару. Такеда-сенсей успел попросить перерыв. Впрочем, тренеры Аобаджосай не возражали, им предстояло успокоить взбудораженных альф, которые не отрывали взора от рыжего Центрального Блокирующего. Шоё будто ничего этого не слышал. Паника начинала душить, как и запахи, и Хината вновь прижал ладонь к носу. В легких, кажется, не осталось даже намека на обычный, такой нужный для дыхания чистый воздух, и Шоё, всё же не сдержавшись, закашлял. Надсадно, глухо, со слезами на глазах. Карасуно мгновенно оживились, даже Аобаджосай дернулись с мест, словно по немой команде. Кагеяма ошарашено моргнул, наблюдая за парнишкой, и гадал, как он мог повести себя так глупо. Ведь он, Тобио, даже не предположил, что Хината — та самая омега, которую он разыскивал.       «Я спрашивал у разыскиваемого, где он сам…»       Эта мысль отрезвила, и Кагеяма, тряхнув головой, быстрым шагом направился к Шоё. То ли желая задать ему трепку, то ли надеясь узнать о самочувствии паренька. В одном альфа был уверен — для начала следует разобраться в ситуации.       Тсукишима впервые не знал, как среагировать на ситуацию. С одной стороны, груз с плеч свалился, стало ясна его тяга к рыжему парнишке, который сейчас сгибался из-за приступа удушливого кашля. Альфу тянуло к омеге, это естественно. Видимо, Кей на подсознательном уровне раскусил Шоё, оттуда и столь пристальное внимание к Хинате. Однако с другой стороны был как раз тот самый внутренний альфа, который скребся внутри первокурсника и выл. Требовал, чтобы Тсукишима прямо сейчас помчался к омеге и, рыча, отбил его у всех этих соперников. Усилием воли подавив столь кровожадный порыв, который был совершенно не в его духе, Кей поправил очки на переносице, перевел взгляд на противоположную сторону площадки и с глухим раздражением увидел, что почти вся основа Аобаджосай осталась на своих местах, как бы тренеры не пытались увести команду к скамейке. Нахмурившись, Тсукишима инстинктивно заслонил собой обзор Киндаичи на Шоё и расплылся в нахальной, несколько угрожающей улыбке: — Разве вас не зовет к себе тренер?       Кажется, слова первокурсника помогли очнуться как минимум одному из альф. Крепкий на вид, достаточно широкий в плечах, на памяти Тсукишимы всплыло имя «Иваизуми-семпай», и облегчение пробежалось по телу молодого альфы. Ас сможет унять свою команду, а, судя по его достаточно осмысленному взгляду каре-зелёных глаза, себе он спуску тоже давать и не подумает. Кей благодарно кивнул, когда Хаджиме молчаливо увел раздраженного Киндаичи прочь, с трудом отрывая взгляд от омеги. Тсукишима на секунду прикрыл глаза, сосчитывая до десяти, а затем направился к остальным — успокаивать паникующего Шоё. — Хината, дыши, — мягко, но настойчиво повторил Сугавара, но парнишка лишь отрицательно замахал головой, не желая, чтобы голова вновь начала раскалываться пополам из-за множества запахов. Нежных, пряных, резких, горьких — неважно каких. Коуши устало выдохнул, осторожно коснулся дрожащего первокурсника и вновь ласково произнёс: — Хината, если ты начнёшь глубоко дышать, то успокоиться будет гораздо легче. — Слишком много, — прохрипел-просипел Шоё, поднимая слезящиеся глаза на удивленного вице-капитана. Больше ничего парнишка сказать не смог, не хватало сил и воздуха, а мысленно передать эмоции не получалось. Как объяснить, что твои легкие разрываются от перенасыщения странных, совершенно не похожих друг на друга ароматов? А голова? Ох, как же болит голова! — Отойди, Суга, — внезапно твердо произносит Савамура, отодвигая Коуши, схватил дрожащего первокурсника за плечи и, слегка встряхнув, тихо приказал, слегка выпуская собственную ауру: — Дыши.       И Хината дышит. Первый вздох не желал появляться, удерживался страхом боли, однако рот против воли парнишки раскрылся, втягивая воздух. Шоё зажмурился, приготовившись к неописуемой боли, однако ничего подобного не случилось. Множества ароматов как не бывало. Остался лишь один. Мощный, мускусный, но такой успокаивающий! Грецкие орехи пахли ненавязчиво, но терпко, и в горле у ранее паникующего волейболиста пересохло. Сглотнув, Хината моргнул, благодарно кивнув Дайчи, уже более осмысленным взглядом обвел столпившихся вокруг него товарищей по команде и выдавил из себя неловкую, явно смущенную улыбку: — Извините, кажется, у меня случился приступ па… — Ты омега, — почти обвинительно бросил Кагеяма, не обращая внимания на предостерегающее шипение Коуши. Хината весь сжался, зажмурившись, и непроизвольно прижался к источнику успокаивающего запаха. То есть, к ошарашенному капитану, на кого мимоходом с недовольством взглянул Сугавара, но ничего произносить не стал. Не хватало ещё дать спуск альфа-инстинктам. Нет уж, обойдутся. Тобио склонился к стремительно бледнеющему Шоё, а затем возмущенно щелкнул того по носу: — Предупредить не пробовал, идиота кусок? — А? — удивленно моргнув, пролепетал Хината, широкими от шока глазами смотря на Тобио. Кагеяма повел плечом, почесал затылок и буркнул, отводя взгляд в сторону: — Говорю, что предупреждать надо. — Вот уж точно, — беззлобно фыркнул Танака, упирая руки в бока, и широко ухмыльнулся ошарашенному Шоё. Рядом быстро и уверенно закивали Сугавара и Энношита. Тсукишима предпочел молчаливо закатить глаза, но брошенный на рыжего волейболиста взгляд был красноречивее любых слов. Кей присоединялся к хору альф Карасуно, и омега в конец растерялся. Вот уж от кого он не ожидал поддержки, так это от Тсукишимы. — Но… — попытался возразить Хината, однако ему никто не дал закончить. Савамура осторожно отстранил омегу (он что, всё это время прижимался к капитану? Стыд-то какой!) и мягко улыбнулся: — Мы одна команда, Хината, поэтому Кагеяма прав, — мимолетом брошенный взгляд на явно смущенного Тобио, и Савамура беззлобно фыркает: — Предупреждать стоит.       «Одна команда…»       Хината не знает, что больше вызывает приятное тепло внизу живота, но ему нет до этого никакого дела. В воздухе всё ещё аромат грецких орехов, никаких смесей из запахов, а Карасуно вот они, стоят перед ним и улыбаются, даже не пытаясь хоть как-то указывать, что омегам не места в волейболе или рядом с ними. Шоё распрямляет плечи и впервые за последние дни широко улыбается. Искренне.