Незаконченная история Лили Поттер

      Лили успела похвалить себя сотню раз, после того как узнала от Молли, что ее квартира в Глазго была разрушена до основания. Когда все зализывали раны, приходили в себя и хватали сбежавших Пожирателей, никому и в голову не пришло проверить историю с меткой на дороге. Северус увез Лили вовремя – в ту же ночь стая приспешников Волан-де-Морта налетели на дом, но никого не застали. Жителей Глазго еще долгое время пугало выгоревшее до тла черное пятно на зацветающей улице. И теперь у женщины не было собственного жилья, кроме маленького двухэтажного коттеджа «этих Снейпов». Но в этом старом, напичканном книгами, доме она обрела недолгий покой: ужасные видения, граничившие с безумием, отступали, но стоило ей только вспомнить Скоуро Мальсибера, как он являлся к ней во снах и заставлял кричать.       В Коукворте они с Гарри справили его восемнадцатый день рождения. Лили хотела провести этот день вдвоем, но по мановению волшебной палочки налетел ураган под названием Уизли и устроил праздник. Орава разместилась за городом с шумным застольем, квиддичем и посиделками. Тут же Артур между делом сообщил о новой должности заместителя министра и сразу же заверил Лили, что доведет дело до конца, чем вызвал у женщины поток слез. В тот же день, глядя на счастливого Гарри, она поняла, как близко их расставание.       Утро в доме началось еще до восхода солнца – в августе электрички ходили редко и очень рано, так что шанс выбраться в магическую цивилизацию был мал. Лили не хотела, чтобы Гарри летел на метле или трансгрессировал прямо из городка – мало ли что подумают местные, – а потому они условились: он доедет до первой станции, где, кроме поездов, никого не бывает, и трансгрессирует к «Норе».       Женщина вошла в крохотную кухоньку, чтобы приготовить завтрак. Поставила сковородку на огонь (благо Северус хранил в доме магловскую утварь), разбила пару яиц и тут же почуяла неладное.       Запах. Противный, отвратительный, тухлый запах. Ее моментально затошнило, и она едва успела добежать до уборной.       – Мам, ты где? Все нормально? – искал Гарри в комнатах.       – Все в порядке, сынок! – Лили старалась говорить, как можно бодрее, но тут же ее вывернуло наизнанку. – Приготовь себе что-нибудь – яйца испортились.       Но внутреннее ощущение подсказывало, что яйца вполне свежие, да и все продукты, которые они покупали в лавке у старины Бакли, пригодны для еды. И головные боли, усталость, сон, одолевавшие ее последние недели две, были вовсе не симптомами простуды.       Лили ополоснула лицо холодной водой и осторожно вдохнула.       «Сейчас пройдет. Все пройдет... Хотя кого я обманываю».       С того момента, когда женщина поняла причину «странной» болезни, ее не прекращал мучить вопрос: кто отец ребенка? Перспектива носить в себе еще одного ненавистного Мальсибера сводила ее с ума. Она боялась даже имени – оно заставляло дрожать ее до кончиков пальцев. Лили безумно хотела, чтобы новый человечек, зародившийся в ней, был плодом любви ее и Северуса. Она уже представляла, как будет обожать его, вязать крохотные пинетки, петь колыбельные; как заглушит всю свою тоску и отдаст всю нерастраченную любовь. Она не сумела воспитать Гарри, не растила его, и этот малыш появился словно подарок судьбы. Но червь сомнения то и дело ковырял рану.       Лили боялась говорить кому бы то ни было о своем положении, особенно сыну. Что если он не примет возможного младшего брата или сестру? А если он посчитает себя нелюбимым и брошенным? Советоваться с Молли не хотелось – ворошить злосчастный вечер битвы было невыносимо. Написать Северусу она боялась: его непредсказуемая реакция на возможного отца нагоняла на Лили такую панику, что она оказалась наглухо заперта в свои мысли и отрезана от простого человеческого совета, в котором так нуждалась.       Затолкав проблемы глубоко внутрь, женщина отправилась на кухню, где Гарри за обе щеки уплетал яичницу. На секунду он бросил на нее внимательный взгляд, который тут же исчез в черных оправах.       – Зря ты говоришь – все очень вкусно, – он пододвинул тарелку. – Приятного аппетита.       Лили попыталась ради сына отведать хотя бы кусочек, но предательская тошнота подступила к горлу и накатила с невозможной силой. Женщина тут же сорвалась с места, опрокинув стул.       Тарелка разлетелась вдребезги.       «Твою мать. Как же хреново».       Это были единственные мысли Лили, пока она корчилась в уборной.       – Мам, может, врача? – беспокоился Гарри, подпирая дверь.       – Солнышко, все нормально, иди, – как можно бодрее говорила Лили, стараясь успокоить себя и сына. – Видимо, я что-то съела.       – Видимо, – машинально ответил он и отправился в кухню.       Теперь оба молча сидели за столом, Лили к еде так и не притронулась.       – Ты уже готовишься к ЖАБА? – поинтересовалась она, зная ответ на вопрос. Просто хотелось хоть как-то нарушить неловкую тишину.       – Ээ...Мы решили, что будем готовиться вместе, в Норе, – ответил Гарри, упорно поддевая желток вилкой.       – Успеете? Министерство дало вам не так много времени.       – Успеем. Да, – как-то рассеяно сказал он. – Не переживай, скоро я стану мракоборцем. Кингсли сказал, что сначала мне дадут место рядового, а дальше – как получится.       Слово «мракоборец» Лили не очень нравилось. В глубине души ей очень не хотелось, чтобы Гарри связывал свою жизнь с Министерством, да еще и на рискованной должности, но признаться в этом она не смела и покорно соглашалась с его выбором. «Волшебник, одолевший Сами-Знаете-Кого, должен работать исключительно в мракоборческом центре», – так говорили даже не их общие друзья и знакомые, а почти вся магическая Британия. Лили только вздохнула, еще раз прокручивая это в голове, и попыталась улыбнуться.       – А ты чем займешься? – спросил сын, ковыряясь в банке с арахисовой пастой, отчего у женщины побежал мороз по коже.       – Попытаюсь связаться с мистером Саммерсом из моей конторы, – с трудом выговорила она, стараясь как можно меньше кривиться от противных звуков. – Может, он даст мне парочку заказов, хотя я не очень хорошо от него ушла. Милый, пожалуйста, не делай так ножом.       – Ах, да. Извини. Что значит – нехорошо?       – Просто не явилась на работу, – со смешком в голосе ответила Лили, которую отпустила скрипучая пытка. Оба поглядели друг на друга и слабо улыбнулись. Женщине даже стало как будто легче, и тошнота отступила, так что она могла смотреть на еду без опаски.       Однако от нее не укрылся взгляд сына и напряжение, висевшее над столом. Гарри, как она уже успела изучить, очень не любил неловких, интимных тем, и всегда прятал глаза, отворачивался и делал вид, что не замечает. Этот же фокус он попытался провернуть и сейчас. Лили его поддержала, а потому завтрак прошел за пустой болтовней.       В прихожей, когда она по-матерински поправляла на сыне одежду, Лили сказала:       – Знаешь, ты зря игнорируешь Дадли. Он мне вчера звонил, пока тебя не было. Бросил колледж, – Петунья, наверное, помешалась от таких новостей. Интересуется тобой.       – Да мне как-то фиолетово, – хмыкнул Гарри, неловко обнял мать и буднично попрощался. – Ну, пока. Я напишу.       И закрыл дверь, отчего Лили стало не легче.       На сегодня ей предстояло узнать точный ответ на мучивший вопрос. В местой аптеке, единственной во всем городе, тестов не оказалось – здесь и дети-то давно не рождались, поэтому Лили направилась прямиком в соседний городишко, лежавший в семи милях от покрытого сажей Коукворта. И здесь ей улыбнулась удача.       Неизвестно, считала ли удачей Лили все, что произошло потом, однако тест показал те самые две полоски - еще одно доказательство интересного положения, в котором она в общем-то не сомневалась. Сомнения были в отце. Она изо всех сил старалась забыть о той ночи, когда появился Мальсибер, что не могла точно сообразить, что было, а чего не было. Зато помнила Северуса. Всего, до последней черточки, до морщинки, до ямочки, горячих рук, губ и притягательных блестящих глаз. Когда он снова и снова появлялся в памяти, Лили каждый раз проваливалась в пенную негу, которая окутывала ее и ограждала от одинокого мира, где только Гарри был ее спасителем. Как ей хотелось носить в себе частичку Сева – ее любимого Сева!       Она доподлинно не знала да и не помнила, можно ли определить отцовство неродившегося чада, зато была в курсе, как это делается у маглов. Но ждать положенного срока ей не хотелось. Помочь, как она считала, могли в Мунго, но для этого нужно было снова ехать в противный Лондон. Эту поездку она откладывала, насколько могла, но когда очередной ночью увидела искаженное лицо с гнилыми зубами, поняла: медлить нельзя, и первым же поездом выехала в столицу.       Она опять стояла перед невзрачным магазинчиком «Чист и Лозоход лимитед», который для неволшебников был навсегда закрыт. Женщина перебирала в руках маленькую сумочку и робко выглядывала из-под капюшона на уродливый манекен, неподвижно стоявший в витрине. Чтобы пройти в больницу святого Мунго, нужно было сделать всего один шаг.       – Здравствуйте. Зои Терп, – ей почему-то не хотелось оглашать свое имя по такому деликатному делу, хотя в вестибюле и на пятом этаже ее уже знали. – К целителю на прием.       Манекен к удивлению не шелохнулся и не издал даже звука. Женщина вздохнула и сделала еще одну попытку.       – Хорошо. Лили Поттер. К целителю.       Ожившая в витрине фигура поманила ее пальцем, увлекая Лили в волшебное пространство.       Привет-ведьма фыркнула, когда услышала о цели визита, и тут же деловито заявила, что такими запросами не стоит тревожить и без того занятых целителей. Лили встала перед ней как вкопанная - она вовсе не собиралась искать кого-то на стороне, а потому, поворчав, ведьма неохотно отправила пациентку к целительнице Хиллис из женского отдела. Мысленно проговорив все, что она думает о волшебном больничном сервисе, Лили поднялась на второй этаж, где ей открылось жуткое зрелище. В длинном сиреневом коридоре повсюду были открыты двери в палаты, откуда выглядывали волшебники в безобразных струпьях, искусанные фестралами, гиппогрифами и прочими опасными существами; кое-кто умудрился врукопашную подраться с гоблином и получить хорошую оплеуху; еще кое-где лежали с обугленными руками и ногами, подпаленными от неудачного знакомства с драконами. А в одной из палат Лили увидела мага, по-видимому, новичка, из руки которого торчал здоровенный клык. В общем, отделение было заполнено такими бедолагами, что Лили растерялась и хотела было повернуть обратно, но навстречу ей выплыла брюнетка в лимонном халате и громко окликнула ее:       – Миссис Поттер? Прошу сюда.       Твердая рука показывала на закрытую дверь, где располагалась смотровая. Лили кивнула и проскользнула в кабинет.       Здесь пахло невыносимой горечью, отчего у женщины желудок запросился наружу, так что пришлось зажать рот рукой.       – О, да, конечно, вам такое лучше не нюхать, – спохватилась Хиллис и призвала крышки к огромным банкам. – Завезли новое Противоожоговое. В процессе доработки. Прошу, садитесь.       Лили наощупь села на длинную кушетку, по-прежнему борясь с тошнотой. Тут же у нее под носом оказался маленький пузырек, который источал аромат цветов. Она вдохнула, и ее моментально отпустило.       – Оставьте себе. Это Противорвотное. Отлично помогает. Вам еще пригодится.       Теперь Лили разлепила веки и увидела перед собой просторный кабинет с белыми стенами, сплошь уставленными стеллажами с колбами, банками и пробирками. Рядом с кушеткой стоял большой стол и кресло, опутанное какими-то хомутами, на конце которых торчали смешные присоски. Ни малговских рентген-аппаратов, ни узи – ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человеческую больницу. Пока женщина разглядывала обстановку, целительница уже успела занять свое место и диктовала автоматическому перу.       – Как я понимаю, миссис Поттер, вы хотите знать, чьего ребенка носите? – будничным тоном спросила Хиллис. – Мы, конечно, таким не занимаемся, лучше бы обратиться к акушерке...       – Пожалуйста, не надо, – прервала Лили. – Я не хотела бы искать кого-то на стороне. Понимаете, – она понизила голос, – во время битвы за Хогвартс на меня напал Пожиратель смерти и...       – ...И изнасиловал, – закончила за нее Хиллис.       Лили кивнула и нервно помяла сумочку в руках.       – Что ж. Вы не первая, кто подвергся нападению этой шайки. Повезло, что остались живы. Давайте приступим к осмотру.       На удивление волшебные осмотры были не столько мучительны и болезненны в отличие от магловских. Магические заклятия творили чудеса и избавляли от многих неудобств.       – Что ж, – подытожила целительница, - двенадцать недель, все отлично, ребенок развивается нормально. Совершенно точно он – будущий волшебник, несмотря на вашу печальную историю.       – Вы можете сказать, кто отец? – напряженно спросила Поттер.       Целительница выдержала паузу, от которой Лили успела уронить сердце в пятки, и улыбнулась:       – Можете передать мистеру Снейпу, если, конечно, у вас есть возможность, что у вас будет девочка.       И лицо Лили засияло внутренним светом.