Saints Row: The Third Street Gang

Свет падал на импровизированную сцену, над которой тут же появился занавес. Послышались овации и занавес раскрылся, представив гигантский экран. На него упал одинокий луч, проецирующий изображение. Это был фиолетовый Флёр-де-Лис. В пространстве над экраном засверкали гирлянды переливаясь из жёлтого в красный, из красного в синий, а из синего в фиолетовый, пока наконец не гасли на несколько секунд, чтобы загореться вновь по тому же самому сценарию. Из-за сцены прогудел бархатный закадровый голос весёлым смехом приветствовавший невидимую публику: — Леди и джентльмены, — вещал он. — Перед началом нашей безудержной программы, профессор Дженки хотел бы лично приветствовать гостей своей новой работы, посвященной! … ой, простите, — понизил он голос, — цензоры не пропускают спойлеры в эфир. Поэтому настоятельно просим не искать их в интернете, если вам дорога жизнь и вы не хотите умереть от гигантской бензопилы над вами! В зале послышались вздохи, перешедшие в еле различимый шепот. С каждой секундой он усиливался и среди зрителей началась паника. Вдруг со сцены раздался рёв бензопил, а из-за кулис вышли панды и тигры, держащие в руках эти самые бензопилы. У одного из них во рту была сигара, из которой сверкало пламя, а на месте правого глаза висела пиратская повязка. Стоило ему прорычать что-то невнятное, как зрители сразу же успокоились. — Благодарю вас! — вернулся закадровый голос. — А теперь вашему вниманию представляю единственного и неповторимого, страшного и безумного, милого и пушистого! Дамы и господа, имею честь представить виновника торжества — Профессор-р-р Дженки-и-и! Странная большая голова розового кота возникла в центре импровизированной сцены под аплодисменты из зала. Панды и тигры также ликовали и подняли вверх свои бензопилы, приветствуя Дженки. На его морде застыла безумная мультяшная улыбка, а в его кошачьих зрачках горел огонь. На нём был медицинский халат и зелёные брюки. Стоило ему появиться на сцене, как тот, под овации толпы, станцевал свой безумный танец в сопровождении дабстепа. Когда ему надоело крутиться на сцене, кот поклонился публике и музыка медленно притихла. тогда он начал свой рассказ со следующих слов: — Спасибо! Спасибо! Вы меня засмущали! Но я не заслужил ни восторженных оваций, ни ваших ликований. Чего не скажу о этой изумительной истории полной брутальности и смелости под канонаду взрывов. Здесь нет привычных героев или злодеев. Эта баллада о жадности, алчности, предательстве и цинизме. И не говорите, что вам не интересно посмотреть на то, как парня взрывают в самом центре города, а все остальные на это смотрят! Но я забежал вперёд. Присаживайтесь поудобнее, возьмите бренди или любого другого пойла, ведь мы начинаем!

****

Всё началось в тот день, когда меня лишили работы. Разобрав сраные бумаги и заполнив все формы в таблицах, я понял, что погружаюсь в сон. Вчера ночью в мой дом ворвалась кучка головорезов и потребовала отдать всё ценное, что у меня было. Так как кошелек давно опустел, а из техники остался лишь вонючий холодильник, вчерашняя встреча лишила меня машины. Остаток ночи я провёл в полицейском участке, где мне снова поклялись, что найдут грабителей. Нужно ли говорить, что подобное происходило не впервые? Ходят слухи, что Шеф Монро в доле с бандами и поэтому многие дела пылятся в участке уже несколько лет. Как счастлив, что и моё стало очередной каплей в море преступности Стиллуотера. Так или иначе, эту ночь я не спал. Такого адреналина не было давно. Да, я привык к беспределу на улицах — даром, что жил на окраине Квартала Святых, который всегда был прибежищем воров и шлюх, и чем дальше я рос, тем громче становилась стрельба на улицах. В последнее время сюда стали заходить крупные банды, что превратило мой район в полный кошмар. Меня лишь радовало, что я научился спать во время очередной перестрелки на моей улице. Я бы смирился с этим и жил дальше своей никчёмной жизнью, если бы бандиты не касались меня. Самый лучший способ подчинить человека — управлять его страхами. И банды на улицах прекрасно с этим справились. Через какое-то время весь район был запуган и я стал замечать, что все всё больше моих знакомых, сопротивлявшихся им, отправлялись на Кладбище Стилуотера. Каким-то образом я провалился в сон. Разбудили меня плески воды, оказавшиеся на моей рубашке. Я вздрогнул и заметил перед собой двух громил-коллег, которых я ненавидел всей душой. Мордовороты смеялись над дурацкой шуткой и один хлопнул другого по плечу. Я попытался вытереть жидкость, но на рубашке образовалось пятно. Невольно я выдал гримасу, которая ещё больше раззадорила ублюдков. — Кенни, ты видел его морду? — спросил один другого. — Да, Бен, выглядит как полное ничтожество. Другого не ждал. Его лицо повернулось в мою сторону. — Тебе хоть самому смешно было, дурень? — спросил он у меня. Я не знал, что ответить. Всё о чём я думал: об их улыбающихся лицах истекающих кровью от моих ударов; об их сломанных руках, которыми они лупили меня при каждом случае; об их сломанных мною жизнях за все издевки, что я вытерпел, чтобы не вылететь с очередной работы. Трудовой моей мог завидовать лишь Их запах мерзкого дешёвого парфюма, который у обычного человека вызывал бы сумасшедший, потому как из множества мест, где я работал — нигде я не задерживался дольше месяца. Конфликты с руководством, интриги в коллективах, обманы по заработной плате — всё это несло меня прочь с очередной работы на поиски нового места под солнцем. Однако каждый раз я находил лишь тусклый луч, который тух через месяц работы. В итоге к постоянным увольнениям прибавилось отсутствие образования, что сделало мой трудовой стаж смешнее, чем Шоу Профессора Дженки. С каждым разом становилось всё больше отказов и в итоге я цеплялся за любую работу, шедшую мне на встречу. Поэтому приходилось улыбаться шефу и его лизоблюдам, что плели против меня интриги. Любой коллектив быстро сближается, если есть объект для травли или вовсе для ненависти. И на эту роль с молчаливого согласия шефа выбрали меня. Как же мне был протвен запах одеколона, который выливал на себя Бен, а имбецил Кенни повторял за ним. Этот смрад вызывал омерзение, но также, к сожалению, пробуждал во мне страх. Каждый раз этот запах заставлял меня вздрагивать, напоминая обо всех издёвках, оплеухах и унижениях, что мне довелось испытать за весь период работы. Адреналин бил ключом и я не знал, что мне делать. Это был трудный этап, скажут мне, но я не помню, когда был этап проще. Вся моя жизнь — порох на пальцах с выстрела Смитт–и–Вессона после очередной стрельбы в этом чертовом городе. Порох принято вытирать об штанину после каждого боя. Мы же должны заботиться о своей чистоте? — Эй, урод, я к тебе обращаюсь, — громила навис надо мной глыбой. Столь грозной, сколь и тупой. Всё внутри меня сжалось и я почувствовал, как мурашки бегут по телу. Адреналин уже стрелял не хуже тех сраных пушек из Шоу Профессора Дженки. Я хотел бы в данный момент одну из таких, чтобы выбить дурь из этих придурков; смахнуть с их лиц эти мерзкие улыбки и заставить каждого молить о прощении. Но мои грёзы хороши разве что тогда, когда над моей головой не висит нож, а в висок не упирается ствол. Каждый раз мне приходилось глотать свою обиду, чем пользовались на работе. — Да, извините, — отвечал им я. — Ты любое действие спустишь на тормозах? — Я не понимаю о чём вы, — сцепив пальцы и спрятав глаза, попытался я замять конфликт. Фраза моя лишь раззадорила громил и другой схватил стаканчик кофе с ближайшего стола и вылил мне на брюки. Я посмотрел вниз и заметил ещё одно большое пятно вокруг моей ширинки. Снова поднял взгляд. Два урода ждали моей реакции. и получили то, чего никогда бы ни я, ни они не могли угадать. Вспыхнув как спичка, сам того не понимая, я вскочил с рабочего кресла и, нашарил что-то на столе, проткнул этим руку того мудака. Однако, порез оказался неглубоким и амбал мгновенно очнулся, толкнул меня в кресло и занёс кулак для хорошего удара в мою физиономию. Однако схватку прервал громкий голос: — Что опять происходит в этом чёртовом отделе? Симмонс, Дуглас, чего к пристали к слизняку? Все тут же обернулись и отошли друг от друга на парочку метров. Глаза громил забегали из стороны в сторону, но доля уверенности в них сохранилась. Я понимал почему — эти двое работают здесь давно и на коротком поводке у начальника. Я же, по сравнению с ними, мелкая сошка и лишь несу разлад в коллектив, если сопротивляюсь. Все понимали это, но никто бы никогда не признался в этом. Босс быстро обратил на меня внимание: — Вы двое — прочь с моих глаз! — рявкнул этот толстый мужик разменявший четвертый десяток. — А ты, слизень, дуй в мой кабинет сейчас же. Нам есть о чём поболтать. Слова босса прошлись по моей спине, как сухой лёд. Обычно такие разговоры ничем хорошим для меня не заканчивались: в лучшем случае — головомойка, в худшем — понижение зарплаты. Тревогу усилили ухмылки тех двух уродов и тот факт, что работал я здесь нелегально. Мой начальник частенько нанимал таких как я без договоров и прочей официальщины. С моим образованием и испорченной увольнениями трудовой в этом проклятом городе я мог рассчитывать лишь на что-то подобное: короткая, непостоянная работа, позволяющая не подохнуть с голоду. В какой-то момент я поверил, что получу место в штате и тот даже намекал на это, но я лишь обманывал себя. В отделе давно уже ходят слухи о возможном сокращении. Учитывая отношение ко мне и мою значимость для компании — разговор с боссом обещал быть игрой в боулинг. Только роль кеглей отводилась мне, и он, похоже, собирался бить страйк. Я направился в кабинет, постучался и дождался рыка в свой адрес. Это был сигнал, что мне разрешили войти. Босс перебирал бумаги, исподлобья посматривая на меня. Эта пытка длилась целую вечность, пока он не отложил папки и оставил единственный лист, который протянул в мою сторону. — Что ж, приятель, я буду краток. Ты неплохо справился с последней работой. Твой вклад в проект был значим и даже заказчик интересовался тобой… жаль, что мы забыли указать твоё имя. Прими мои искренние извинения. Тем не менее, двигаться нужно дальше. Ты ведь понимаешь, о чём я? Слова босса смутили меня и глаза невольно полезли вниз, где я увидел короткую запись посреди листа А4: «Заявление об увольнении». Пока я пытался собрать мысли в кучу, босс продолжал: — Несмотря на твой вклад, есть на примете более способные ребятки, которые к тому же не собачатся с коллективом. В таких условиях невозможно работать — ничего личного, дружок. Но ты не расстраивайся, мы дадим тебе лучшие рекомендации и даже ручку с логотипом на память. Вспоминай о нас, время от времени. Возможно, мы сможем встретиться во время твоей смены в «Конопатых сучках» — закончил он улыбаясь. Он хотел выглядеть дружелюбным, но я видел настоящее лицо — в нём не было ни сочувствия, ни сострадания, ни поддержки. Босс ждал, когда я уйду и даже смеялся надо мной. Он никогда не умел скрывать презрение и этот случай не был исключением. Я лишь жалел, что с малых лет был приучен молчать в таких ситуациях. Но сдаваться я не собирался и собрав волю в себе защищался перед ним. — Сэр, вы всё не так поняли, — начал я, — эти двое, Кенни и Бен, они вечно задирают меня. Я не хотел конфликта, мне… нравится работа. Я лишь… — Стоп-стоп-стоп, парень. Пойми, что дело не в них — дело в тебе. Каким бы ценным ты не был, но я не стану рисковать коллективом. Получилось так, что ты не в списке приглашённых, если ты понимаешь о чём я, — подмигнул мне босс, — просто бизнес. — Вы не понимаете! — взмолился я. — Я готов терпеть отношение, готов идти на уступки и всё в этом духе. Поймите меня — у меня слишком много долгов! Мне жизненно необходима эта работа! Как вы не понимаете?! Босс лишь вздохнул и нахмурился. — Но разве это мои проблемы? — Но сэр… — Не я брал долги у Вайс-Кингс или где ты там клянчишь деньги? На это я уже не смог возразить. Он не знал полной истории. Да что уж там — ему было плевать на всё то, что пришлось мне пройти и даже знать не желал того, что ещё пройти придётся. Трясущимися руками я взял ручку, что он протянул и заполнил бланк, поставив подпись внизу. Довольный, он забрал заявление, просмотрел его и снова улыбнулся мне. — Было приятно с вами сотрудничать. Кстати, можете не дорабатывать — я освобождаю вас. Всего доброго. Я вышел из кабинета и не чувствовал ни злости, ни обиды, ни радости. Казалось, что чувства испарились и на их место пришла апатия. Через пару часов придут люди Джека и я должен буду расплатиться. Они заберут все мои деньги и следующий месяц я рискую сдохнуть от голода. Вчера отключили свет, на прошлой неделе воду, а через несколько дней инспекторы придут, чтобы описать часть имущество. Но что они опишут — одному богу известно. Быть может вся комната, что мой дрянной папаша называл квартирой попадёт в лапы Хьюза. И я стану очередным счастливчиком Стилуотера — голодным, бездомным и убогим. Под открытые смешки бывших коллег я поспешил собрать вещи и навсегда покинул проклятый офис. Охранник косо посмотрел на меня, но промолчал. Я попросил выпустить меня, но тот с ухмылкой потребовал пропуск, который, как я узнал, уже не действуют. Наконец он открыл дверь и я вышел к лифту. Спустившись вниз меня ждал сюрприз: прямо напротив входа, у припаркованного лимузина, стоял мой старый знакомый негр в костюме тройке чёрного цвета и с гладко выбритой головой — Джек, известный также как Ушлый Джек. Слышал, что, сукин сын раздобыл контакты всех крупных банд города. Благодаря связям он был кем-то наподобие посредника и поэтому никто в городе его не трогал. Банды же вливали финансы, используя его как подставное лицо для займов. Проценты всё равно были ниже чем у банков, но бежали они гораздо быстрее, чем клиент мог опомниться, тем самым становясь либо их сучкой, либо трупом. Однако мой долг полностью принадлежал Джеку. Я это узнал уже после того, как долги свалились на меня от нерадивого папаши, который очень не вовремя решил сдохнуть. Так что на меня надвигалась лавина, полная отборного дерьма. И её первая ласточка уже зацепила меня взглядом. Джек улыбался, а окружающие его двое громил встретили меня ударом под дых. — Ба, да это же мой дорогой клиент, — прозвучало во время удара, — я полагаю, ты не откажешься от небольшой поездки в нашей компании. Лысый, издеваясь, услужливо открыл дверь машины, куда его громилы незамедлительно закинули меня. Затем, оказавшись на заднем сидении, я попал в окружение людей, которых очень сильно хотел бы забыть: громилы по-бокам и Джек напротив меня, опирающийся на трость, которую не брезговал использовать для личного формата: он, собеседник и соприкасающаяся с его плотью трость. Я, оклемавшись от удара, нервно сглотнул и слегка осмотрелся. Машина с тонированными стеклами была изнутри богато отделана бархатом и прочим барахлом, тем самым показывая достаток владельца. Помимо этого, чувствовался устойчивый запах травы. Джек умел пускать пыль в глаза, даже если она была ангельской, а его клиент был в шаге от попадания в ад. Он, усевшись поудобнее, продолжил разговор. — Мой дорогой друг. По-моему, у нас сложилось некое…непонимание. Я бы даже сказал, не очень приятная ситуация, в первую очередь для тебя. Я уверен, этот пустяк не даст нашему выгодному сотрудничеству распасться. Ты же понимаешь — о чём я? — Наверное, — выдавил я пытаясь сообразить, как выйти из этой машины. Желательно живым. — И о чём же? — поднял бровь Джек. Я глубоко вздохнул и протянул после этого: — Деньги. — Бинго, малыш! — обрадовался Джек. — Деньги правит этим городом. Спроси у Хьюза, у Уинслоу или у проклятого шефа Монро. Думаешь ублюдки не любят вечнозелёные? Мне осталось лишь кивнуть. Весь город винил этих сукиных детей в том, что творится на улицах. К тому же по счастливой случайности мы заехали на одно из их детищ — квартал Святых. Перед нами выбежал бездомный, которого сбил водитель Джека. Однако, бездомные Стилуотера довольно живучи — тот встал на ноги и прокричал что-то неразборчивое в сторону лимузина. — Ленни, кто продал тебе права? — возмущался Джек, — Тебя платят не за то, что бы портил краску моей машины. — Мискузи, босс, — извинился тот. — Сраный макаронник, — пробормотал Джек и вспомнив обо мне оживился. — Продолжим! — Чего тебе нужно, Джек? — То, что и всем в этом уютном городе — деньги. В данном случае — мои. Ты же приготовил их? — Послушай, Джек. У меня небольшие проблемы. Меня только выкинули с работы. Дай мне месяц, я верну всё, только… — Небольшие проблемы! Очень плохо, — покачав головой, перебил меня негр. — ты заставляешь меня грустить, мой друг. А когда я грустный эта девочка, — Джек показал взглядом на свою трость, — спешит меня на развеселить. Видишь ли, она не любит тех, кто меня обижает. И так повелось, что у неё сильный удар. Смекаешь? — Джек… — Ну уж нет! — оборвал меня снова. — Я уже сыт по горло обещаниями местных должников. Думаешь, что ты один такой умный во всём Стилуотере? Боюсь, ты не прав. Господа! Джек скомандовал своим людям и те схватили меня за руки. Я пытался вырваться, но хват был слишком крепок. Тогда он наклонился и слегка улыбнулся. — Последний шанс вернуть то, что по праву принадлежит мне, друг мой. Иначе в следующий раз диалога может и не быть вовсе. Я лишь дальше продолжал молча пытаться вырваться из захвата. Джек, видя мои потуги, лишь разозлился. — Что ж. Ты не оставил мне выбора, — после этих слов последовал удар тростью. Затем был ещё один. И ещё. Спустя некоторое время я сбился со счёта, пытаясь хоть как-то прикрыть голову. В конце ему надоело, и он, убрав трость, взял меня за подбородок — Повторяю ещё раз для тебя. Мне не нужны дешёвые оправдания. Мне не нужны обещания. Я здесь только за своими деньгами. Если ты не хочешь отдавать нам деньги, значит мы их заберём у тебя другим способом. Полагаю, в твоём доме будет чем расплатиться, — ухмыльнулся он громилами. — Обыщите его карманы! Те достали мой кошелёк и связку ключей. — Ага, и что же у тебя здесь? Рассмотрев связку ключей, он улыбнулся и выставил её передо мной. — Хороший хозяин дарит подарки, и полагаю, что ты не часто принимаешь гостей. Несмотря на твоё невежество и хамство в отношении нас, мы согласны посетить тебя и покорно принять твои дары. Не беспокойся, мы сами найдём подарки. Верно, джентльмены? Остальные лишь усмехнулись. Затем, Джек открыл кошель, в котором ничего не было. Ростовщик посмотрел на него и цокнул языком. — Какая досада. Тебе даже нечем оплатить нашу поездку. Ну что же — полагаю, прогулка по городу взбодрит тебя после тяжёлого дня, — после этих слов машина остановилась, а его подручные привычным движением взяли меня за шкирку и выкинули, словно мешок мусора. — Не прощаюсь, мой друг. Я уверен, нам ещё будет о чём побеседовать. — Джек картинно склонил голову и спрятался за стеклом. Спустя мгновение машина уехала, а я остался лежать на обочине дороги. Найдя силы подняться, я отряхнул с себя грязь и заметил, что порвал рубашку. Повезло, что под ней я носил футболку, на которой, правда, тоже были пятна крови. Я выкинул её в ближайший мусорный ящик, из которого сразу же донеслись крики. Вылез бомж, который бросил в меня мою же рубашку. — Мне не нужно это дерьмо, — сплюнул он и спрятался обратно в мусорку. Не обращая на него внимание, я побрел по кварталу Святых. Наступили сумерки и на улицу вылезли все сливки общества: торчки, проституки, бомжи и шарлатаны, пытающиеся втереть мне очередную дичь. Осмотревшись, я понял, что попал на печально известную в городе третью улицу, которую полиция настоятельно рекомендует обходить за пару кварталов. Ожидая, что хуже этот день не станет, я пошёл по улице, представляя в голове картину разрухи после дружеского визита Джека и компании. Да и желания возвращаться домой не было никакого. Квартира без света, воды обещала лишиться последней мебели и техники, что осталась от родителей. Однако, не пройдя и пятидесяти шагов, мимо торгаша палёными часами и кокетливой шлюхи, предо мной предстала довольно типичная картина для подобных мест: группа подозрительных молодых типов в жёлтом стояли возле свежего граффити и что-то бурно обсуждали. Присмотревшись, я увидел то, что заставило меня в очередной раз понервничать — на стене изображена эмблема Вестсайд-Роллерс, одной из крупнейших банд города, которые, судя по новостям, закрепились тут и регулярно кошмарили район. Другие банды не отставали и регулярно посылали сюда своих людей, в попытке отбить кварталы. И в тот момент, я как раз наблюдал такую группу, которая принадлежит банде «Вайс-Кингс», люди которой активно обсуждали друг с другом рисунок. — Ох, к дьяволу. — Мужик, нахер роллерс. — Левар, ты позволишь этим сучарам не уважать нас? — Бля, да ты гонишь? Член группы — чернокожий парень с дредами взмахнул баллончиком и принялся красить свежее граффити под смех и одобрение напарников. Я слышал усмешки и проклятия в сторону Роллерс и, к моему несчастью, я был такой не один. С неосвещённой части улицы подошло трое крепких парней в синем. Вот и роллеры, собственной персоной. Подоспели прямо под конец работы, подслушав тонну оскорблений в свой адрес. Подойдя прямо к королям, они сразу же начали гнать на тех с ярко-выраженным акцентом. — Ебать, вы хоть думаете о том, что творите? — покачивая битой, задал вопрос роллер в кепке. — Мужик, мы всего лишь ответственные граждане, только и всего. — сразу же ответил жирный парень в жёлтом. — Да ну? — Ну, несколько тупоголовых крекеров насрали этим дерьмом на стену. Мы просто его убираем, — ответил лысый негр в майке, за что сразу же получил битой по лицу. Сразу же чувак с дредами прописал баллончиком роллеру с битой, а второму залил лицо краской. Роллер с битой побежал, и за ним погнался дредастый, кинув тому в затылок баллончик. Тот, покачнувшись, пробежал мимо меня, а затем я услышал громкий шум мотора. Обернувшись, я увидел красную машину с латиносами в красном. Однако, внимание привлёк тот факт, что они были с огнестрелом. Бандит сзади поигрывал Крюковым, а справа от водителя парень в бандане наставил на группу дерущихся TEC-9, произнеся: — Гектор передаёт «Buenas notches», pendejos, — прицелился он и открыл огонь. Остальные достали пушки и со всех сторон началась пальба. Парень в бандане зацепил одного из Вайс-Кингс, но другой успел подбежать ближе и всадил в него три пули, за что схлопотал очередь автоматом, которой зацепило ещё двое роллеров. Однако, забытый всеми третий роллер пробежал мимо меня с Крюковым на перевес и не теряя времени открыл огонь по машине. Водитель вдавил педаль в пол, но шальная пуля прошла ему в висок, из-за чего машина потеряла управление и, чуть не сбив меня, врезалась в стену. Последнего из латиносов зацепило взрывом и отбросило на несколько метров. Собственно, как и меня. Эта стычка очень быстро закончилась. Я толком не понял, что тогда произошло. Вместо того, что убежать сразу же, как только началась разборка, я застыл словно истукан. Даже выстрелы не стали для меня сигналом к бегству. Будто какая-то невидимая сила держала меня на месте, из-за чего я оказался в этой ситуации. После всего, что произошло сегодня я, пытаясь подняться на ноги, снова решил, что несмотря ни на что хуже уже быть не может, однако у судьбы были другие планы. Ко мне с довольно явными намерениями подходил роллер, однако не доходя десяти шагов свалился от пущенной в голову пули. Выживший король, не мешкая, подбежал ко мне и наставил ствол своего пистолета. В нём не было злости, скорее злорадство от того, что не он на моём месте. Он улыбнулся и произнёс: — Не в то время, не в том месте, чувак. Я же, глядя на дуло пистолета, воображал себе то, что передо мной дракон, которой сейчас плюнет в меня огнём. И через мгновение после меня бы не стало. Закрыв глаза, я полагал, что испытаю переживание всех своих важных моментов в жизни. Однако, к моему негодованию, ничего достойного я вспомнить не смог. Нет, не так. Я мало что хорошего мог вспомнить. Только весь негатив, что преследовал меня всю мою жизнь: как меня и мою мать избивал пьяный вусмерть папаша; как мажоры из школы выставляли меня посмешищем, а местные хулиганы крали мои вещи; как коллеги по работе сделали из меня послушного грустного клоуна; как каждую субботу Джек напоминал о себе и забирал большую часть моих денег. А в остальном ничего и не пришло на км. В тот миг мне показалось, что меня никогда не было; как-будто бы всю жизнь я играл чужую роль по чужому сценарию в чужом фильме. А может быть всё это время я был частью фанфикшна о моей прежней жизни? В тот момент это уже не играло роли, но было единственным, за что я мог зацепиться в этой какофонии мыслей. Всё же я смирился с тем, что эту ситуацию мне не одолеть и уже был готов принять свою судьбу. Помню боль в правом колене после взрыва машины, и как горели ссадины на руках, пока внутри меня быстро билось сердце. Не желая видеть свою смерть я просто закрыл глаза в ожидании пули. В тишине прозвучал выстрел. Однако, я всё ещё был жив, и даже не чувствовал боли. Не было ничего — ни пули, ни раны. И только я хотел открыть глаза, как услышал новый голос: — Ты в порядке, Плэйа? — спросил чернокожий мужчина в чёрном плаще, берете на макушке и с большой золотой цепью на груди. Остальная одежда была окрашена в пурпурный цвет. Из-за взрыва и недавнего всплеска адреналина я всё ещё был не в себе, потому и не смог ничего ответить. — Джулиус, надо валить отсюда. — к чернокожему обратился стоящий позади него белый парень с испанской бородкой на лице, в одежде таких же цветов и с пистолетом в руке. Тот, кого звали Джулиусом помог мне подняться и протащил меня несколько шагов, пока догорающая машина не взорвалась окончательно, похоронив под собой трупы латиносов и роллерса в кепке. Мы, пусть и покачнувшись, отошли от места взрыва. Мне казалось, что шли целую вечность. Всё тело болело и я чувствовал, как ноют мои мышцы. Я лишь благодарил всевышнего за то, что пули не задели меня. На душе была каша из чувств. Это был страх, тревога, отчаяние перемешанное с ненавистью и гневом. Я благодарил вселенную за то, что я жив, но я ненавидел её за всё то, что та преподнесла мне за всю проклятую жизнь. Этот день был лишь единичным случаев из всего того, что мне пришлось стерпеть в этом аду. Да, больше всего я испытывал ненависть и, почему-то, вместо желания убежать из квартала Святых, я лишь чувствовал жажду крови. Положив меня на землю, чернокожий снова обратился ко мне. — Выглядишь не так плохо, так что скоро поправишься. Кстати, это Трой. Он спас твою задницу, так что не забудь сказать спасибо. — Ага, — без особого интереса откликнулся белокожий парень. Джулиус же продолжил. — Улицы отныне не безопасны, сынок. Мы на пути банд, сражающихся за всё дерьмо на улицах, и ты встал на их пути. Им абсолютно похер на то, представляешь ты из себя что-то или нет. — Звучит дерьмово, — проскулил я. — А как ты хотел? — усмехнулся Джулиус. — Джулиус, на новых рекрутов нет времени, — встрял в диалог Трой. — Нам требуется вся та помощь, что мы можем собрать, Трой. — Нет, сейчас нам нужно убрать свои задницы как можно дальше отсюда. — Одну минуту! — Джулиус снова обратился ко мне. — Слушай, на улицах куча проблем. И если хочешь стать частью их решения, завтра утром приходи на молитву в церковь на третьей улице. Джулиус поднялся на ноги и отряхнув плащ произнёс: — Всевышний не обязан спасать наши души, но он любит нас и всегда даст нам силы, чтобы мы сами спасли их. Хочешь спасти свою — помолись завтра в церкви. Святые лишь покажут, как это делать правильно. Подумай об этом. — Джулиус! — возмущался Трой. Тот лишь кивнул в ответ и через несколько мгновений оба направились прочь. Лишь на обратном пути Джулиус бросил мне взгляд полный надежды и силы. Мне казалось, что со мной говорил святой, спустившийся с небес; будто бы он нёс решение всех моих проблем. Там на перекрестке передо мной пронеслась вся моя жизнь, которую я ненавидел: эти люди, это общество, этот город — я не желал более подстраиваться под это дерьмо. Жаль, что осознание это под дулом пистолета, но это заставило меня задуматься над своей жизнью. Я надолго запомнил выстрел Смит-и-Вессона обозначивший мою новую жизнь. Но ещё больше мне в голову врезались слова Джулиуса сказанные той ночью. Если я выжил после всего, значит я должен изменить свою жизнь. В ту ночь, избитый и поломанный, вспоминая все лишения своей жизни, я поклялся стать сильнее. Если жизнь состоит из несправедливости и лишений, я буду тем, кто сам создаёт своё счастье, даже если нужно приставить пистолет к затылку очередного ублюдка. И если в процессе мне суждено умереть, пусть святой, спустившийся ко мне с небес станет моим проводником в ад.