Путешествие в Россию

      Август, три года назад.       Юрий Клыков       Я любил мотоциклы. Когда кровь бурлит от адреналина, порывы ветра треплют волосы, а ты оставляешь километры трассы за собой. Только ты и твой байк. Он верен тебе, этот непоколебимый стальной конь, урчащий как большой кот.       Солнце уже скрылосьза горизонтом. На землю опускались сумерки, на западе виднелась бордовая полоска света. Деревья отбрасывали длинные и ломанные тени, холодный свет фонарей освещал пустую трассу. Я вдавил газ, желая разогнаться еще больше. Хотелось бы успеть в город до двенадцати. Но однако в этот раз байк дал осечку: разгонялся он неравномерно, рывками, и это так выбило меня из колеи размеренной многочасовой поездки, что меня даже в сторону повело. Благо, я успел вывернуть руль обратно и отделался лишь колотящимся сердцем. Но что же произошло?       Через полчаса его уже во всю трясло и шатало, будто Лемми после дозы. В конце концов я не выдержал и остановился у обочины. Тогда уже совсем стемнело. Я стоял один, на пустой дороге. Несколько часов я не видел попуток или встречек. Где-то совсем рядом стрекотали сверчки.       Мать моя хэви-метал, что же с байком? Неужто карбюратор сломался? Если так, то дела мои плохи. Я не знал, смогу ли я починить его в таких условиях.       Условия,кстати, были не самые располагающие к ремонту техники. Пыльная обочина и тьма. Ночь, как насмешка судьбы, выдалась очень темной и безлунной, а я застрял у черта на куличиках, точнее где-то за сто километров от Армавира.       Я заглушил мотор и с тихим шелестом встал на обочину. Мои ботинки вздымали клубы пыли. Я снял черный шлем и наконец-таки вдохнул ночной воздух. Я почуял запах травы, выжженной нещадным солнцем, каких-то цветов, и твою мать — топлива. Точно карбюратор сломался к чертям собачьим. Еще и фонарика с собой нет. Придется телефоном светить.       Рядом оглушительно стрекотали сверчки. Пожалуй, слишком громко для ночи. Совсем рядом, в темноте, то тут, то там маячили будто маленькие звездочки. Светлячки. От порывов уже не теплого летнего, а прохладного осеннего ветерка колыхалась густая и высокая трава, которая росла всего в метре от обочины. Там вполне, при должном желании, мог спрятаться кто-нибудь.       И в этот момент по моей спине пробежали мурашки. Я понял что боюсь, находиться здесь один. Темно… Нет людей… Даже машин… Казалось бы, с чего такие мысли? Кого мне боятся? Людей, самых страшных зверей тут нет. Других животных мне, оборотню, нечего боятся. А в потустороннее я не верю. Но этот страх не отпускал, такой первобытный и инстинктивный.       Гул приближающегося байка я почувствовал на довольно большом расстоянии. Надеюсь этот байкер сможет помочь мне. Я крикнул:       — Эй, мужик! Выручишь?       — Что, байк крякнул, леди? — спросил байкер. Женским голосом.       — Да.       Я скрестил руки на груди.       — Только я не леди.       Байкер снял шлем. Из-под него выпала копна каштановых волос. Это была девушка, лет тридцати, с проницательными карими глазами и веснушками.       — А я не мужик. Тебе повезло, я автомеханик… Ох, вижу ты тоже оборотень.       Девушка сняла перчатку и протянула мне руку.       — Я Мария. Филин.       Я с улыбкой ответил на рукопожатие.       — Юрий. Леопард. Александра Вишневская       — Саня, ты спишь?       — Нет, — ответила девушка. — Заходи, Юра.       Юрий тихо приоткрыл дверь в дом. В одной черной футболке и джинсах, а на улице ведь холод.       — И не замерз ты?       — Нет, — улыбнулся он. — Тут идти недалеко же. А я тебе кофе принес. Твой любимый, с карамелью. И миндальным молоком.       Длинные светлые волосы растрепались от сна, или от ветра. Время было всего пять утра, на улице было темно, хоть глаз выколи, даже над горизонтом не забрезжила тонкая полоска света. а ведь Юрий был тем еще любителем поспать как можно дольше, желательно до часу дня. Но ведь он смог подняться в такую рань. Чтобы принести кофе.       Александра давно, пожалуй со второго дня их знакомства, (первый, проведенный в баре, запомнился смутно) поражалась как в нем сочетались, казалось бы, несочетаемые вещи. Он был… как шоколад с солью, или перцем, хотя, шоколадом с перцем, был скорее всего Дима. Юра был как нежная роза с грубыми колючками или любитель выпить, зачитывающийся философией. Он был таким… разным.       На сцене его знали энергичным, полным энергии, буквально разрывающей его изнутри, довольно безбашенного любителя раскромсать в щепки гитару, или вовсе сжечь ее.       А еще он был очень скромным. Александра сомневалась, что он рассказал детям про то, что поступил в Стэнфорд в пятнадцать.       Юра сочетал в себе живой, цепкий ум и самую настоящую гениальность. Но он с такой надеждой, иногда наивностью, верил в Добро, Дружбу и Любовь.       Юрий и Александра сидели с кружками кофе, прямо на только что заправленной кровати. Зеленые глаза Юрия встретились с карим и голубым. Тут в дверь постучали.       — Да? Заходите, — сказала Александра.       Дмитрий приоткрыл дверь.       — Саня, ты сегодня не идешь на зарядку? — спросил он.       — Нет. В прошлый раз нагрузка была большая, мышцы болят.       — Да у меня что-то тоже. А можно я тоже на минеральные воды поеду?       — Да, конечно. Я думал ты в полицию пойдешь работать.       — Да я хотел, но Арсений велел мне пару дней отдохнуть. Мол, я не сплю третьи сутки и это плохо сказывается на моей психике.       — Вот как? Арсений о тебе заботится.       — Я знаю.       Шон       — Вот сюда нажимаете и все, вводите свои ники. Придумайте их, — объяснял я.       Фрэнки, наслышавшись от нас о Телеграме, решил там зарегистрироваться. А близнецы-вороны были с ним за компанию. И вот теперь я объяснял им все премудрости нашей любимой соцсети.       Большинство ребят спало, что неудивительно. Поднялись мы сегодня рано, часов в шесть, чтобы потом выехать на Кавказские минеральные воды. А то побывать на Кавказе и не побывать на КМВ это сильно. В плохом смысле.       Пятигорск — самый большой город Кавказских Минеральных Вод.       Железноводск — идеален для лечения       Ессентуки — большая деревня       Кисловодск — куча санаториев для мажоров.       Вот и все.       Я же наблюдал за своей перепиской. [Сьерра] Кто чем занимается? [Вайцех] Да в Доту играю. Отдыхаю от выслеживания оборотней-контрабандистов. Шон, я вижу ты в сети, будешь со мной?

[Вы]

Я сейчас не в школе. На экскурсию

едем все вместе [Вайцех] А я только с Литвы вернулся. Накрыл Совет этих контрабандистов щас влепим им срок. [Сьерра] Ну молодцы. Рада так что все получилось, а то эти бы гады продолжали незаконно перевозить... А что они перевозили? [Вайцех] Наркотики, что еще.       Крутые хребты давно остались позади. Горы становились все ниже, а просторы все шире. Мы давно покинули Северную Остетию, наш автобус мчался по Ставропольскому краю, мимо полей, поросших молодой травой, мимо маленькихаулов, пасущихся коров и табунов лошадей. На самом деле хорошо тут. И хорошо быть оборотнем.       С нами в автобусе был Дмитрий Владимирович, Константин Львович и Майя Руслановна. Юра и Мария Александровна тоже решили поехать с нами, но своими ходом. На байках. Но так как они сильно выигрывали у автобуса в маневренности и скорости, двое оборотней на гремящих Харлеях скрылись спустя пять минут дороги. Они небось уже давно приехали.       Чем ближе мы были к точке Железноводск, тем больше ребят просыпалось. И в конце концов почти мы все разговорились. Обстановка плюс-минус спокойная, и все в сборе. И как-то слово за слово, то погода, то природа, разговор зашел про национальности. Кто откуда родом. Мое любимое.       А началось все… с рыси по имени Луна. И было у нее трое детей: Ветер, Рассвет и Коготь. Коготь встретил Свет, она была простым животным, тоже рысью. У них появились Буря и Тень. И именно Тень, решила жить человеком. Почти все ее потомки были рысями. И моя мама, тоже рысь. А папа таракан.       — Я не только по национальности грузин, я жил в Грузии всю жизнь. Приехал в Россию учиться, — говорил Бека.       — Ты должно быть долго добирался до России, из другой страны, — высоким голоском сказала Куки.       — Ну… сто пятьдесят километров из столицы Грузии, Тбилиси, до Владикавказа. Полтора часа на машине.       — Видите, он из другой страны за полтора часа приехал, а мне из Певека пришлось девять часов лететь, — сказала Софи, наша куница. — Певек это рядом с островом Врангеля, где Восточно-Сибирское море.       — Далеко, получается совсем другой конец России, — услышал я голос мистера Бриджера.       — Зато США рядом, — выдал я, и растянулся в улыбке. Крутая же шутка. — Если захочешь незаконно эмигрировать…       — Шон! — отрезали одновременно все учителя. Даже из Штатов.       — Тебя не смущает что я представитель власти? — протянул Дмитрий Владимирович.       Я выдал его максимально невинным голосом:       — Ой, точно.       Обожаю ходить по тонкому льду и смотреть за реакцией.       — Из Магадана до сюда тоже далеко, — добавил Игорь, ворон.       — Магадан… Знакомое название. Только вот что это за место… — задумался мистер Бриджер.       — Это мой родной город. Он расположен на берегу Охотского моря, и там очень много тюрем, — сказал Игорь. — Люди странно реагируют когда узнают что я оттуда.       — Северяне вы наши. Холодно же там, — сочувственно сказал я, поворачиваясь с Игорю.       — Да, очень! Вот на Кавказе хорошо. Зима мягкая, лето не знойное, — восхитился Игорь, растрепав рукой черные волосы. — И горы…       — Да в Якутске тоже не жарко, — добавил Даниил. Зимой и минус шестьдесят может быть.       — Это если что примерно минус семьдесят шесть по Фарангейту, — подсказал Серега. Быстро он сосчитал.       — Сколько? — выдавило несколько голосов. Глаза американцев нужно было видеть, все по пять копеек.       — Прошу заметить, что в Якутске не такая влажность, в отличии от Магадана или того же Санкт-Петербурга, — вдруг сказал Дмитрий. — Я был в Якутске пару раз, там было минус пятьдесят по Цельсию. И я себя вполне комфортно чувствовал. А вот в Санкт-Петербурге, когда на улице было минус двадцать пять, я уже понимал что на пары я сегодня не пойду.       — Дмитрий Владимирович, вы что, прогуливали? — шутливо спросила Кира.       — Заболеть боялся. Когда я был студентом денег было очень мало и на лекарства в том числе, — на удивление серьезно ответил учитель, не отшутился как обычно.       У меня екнуло сердце. Только бы он не начал вспоминать о своем прошлом.       — Дмитрий Владимирович, а вы кто по происхождению? И где вы жили? — спросил Брэндон.       — Да во мне еврейская, польская и латвийская кровь. Родился я в Санкт-Петербурге учился в Москве, потом снова жил в Петербурге… переехал сюда пару лет назад. Вот и все.       — Шон, а почему тебя так зовут? Это же ирландское, а не русское имя.       — Моим родителям просто имя понравилось. Ничего такого, — ответил я, открывая книгу. Фридрих Ницше.       Потом уже американцы рассказывали про то откуда они, про свои корни, родителей. Я слушал в пол уха, с тихим шелестом перелистывая страницу за страницей.       Брэндон       На месте нас уже ждали Юрий Клыков и Мария Власова. Оба в кожаных куртках, но на мотоциклах так и положено ездить, там нет защиты от встречного ветра. Серега, Шон, Никита да и Дмитрий тоже, так же щеголяли кожаными куртками, к которым было прицеплено все что можно и нельзя. Нашивки, цепи, карабины, шипы… Дмитрий выглядел страшно довольным собой. То есть, как обычно. Так, не думать о нем. Ты приехал изучать новое, узнавать историю.       Я протер объектив фотоаппарата, наблюдая за незнакомой мне женщиной-оборотнем. Как выяснилось позже, лошадью и нашим гидом. В этой России и правда полно оборотней!       В этом я убедился еще раз в конце дня, когда мы были уже в другом городе — Пятигорске. Солнце коснулось ребром горизонта, свет из мягкого и золотистого стал насыщенным и бордовым. Красота! Снимки получились просто великолепные!       Константин Львович пообещал купить нам какое-то грузинское лакомство, только вот похоже в цене с продавцом они не сошлись. Они уже десять минут довольно громко спорили, я бы сказал на повышенных тонах. Хотя, русские как я заметил часто говорят на повышенных тонах, даже когда не ссорятся.       Мы разбрелись по рынку. Ребята покупали сувениры: матрешки брелоки, значки. Через полчаса Константин наконец-таки сторговался. Тридцать пять рублей вместо пятидесяти. Купил он нам очень вкусную сладость под названием чурчхела.       Когда мы возвращались домой, ночь окончательно опустилась на горы. В свете фар автобуса быстро мелькали сосны да редкие встречные машины. Я просматривал фотографии на фотоаппарате, удалял неудачные, сохранял в избранное самые красивые. Кто-то уже уснул, кто-то шепотом или мысленно переговаривался, несколько ребят играли в русскую карточную игру.       Все было хорошо.       До одного момента.       Так мы с Карагом сидели ближе к началу автобуса, до меня иногда доносились обрывки бесед учителей. Я их не слушал, все-таки это неприлично. Да, я расспрашивал о Дмитрии незнакомых оборотней, но опустим этот момент. Я услышал что голоса взрослых стали более обеспокоенными и встревоженными.       — …Рассказать им. Они должны знать, — прошептала мисс Кристалл.       — Не думаю что стоит разводить панику, — тихо прошипел Дмитрий. Совсем как змей.       — Мы все в одной лодке…       Мы с Карагом молча переглянулись.Он насторожился и превратил уши. Так ему было еще лучше слышно.       Караг всегда был довольно прямолинеен, поэтому он тут же спросил:       — Что-то случилось?       — Нет, — ответил Дмитрий.       — Да, — перебили его Константин мисс Кристалл.       — Зачем вы…       Лисса Кристалл откашлялась и громко и отчетливо произнесла, так, что слышал весь автобус:       — К сожалению, возникла неприятная ситуация. За нами, кажется, погоня.       Эти слова грянули как гром, в тихий летний полдень.       — Что? — взвизгнула Куки. — Кто?       — Это Миллинг! — вторил ей Фрэнки. Миг — и по автобусу уже скачет выдра. — У него не получилось остановить в тот раз, получится в этот.       — А я говорил что так будет…— процедил Дмитрий.       В автобусе началась паника. В основном среди наших одноклассников, русские держались на удивление спокойно. Кто-то от испуга выпустил когти, от страха и гнева, как Караг, кто-то просто пытался докричаться до учителей.       — Все возвращаются на свои места. Никто, еще раз повторяю, никто не пытается связаться с преследователями мысленно. Паникой вы ничем не поможете.       Это говорил Дмитрий. Он не кричал, в отчаянной попытке нас успокоить.Он говорил четко и спокойно. И его решительный настрой будто бы перешел и в наши мысли. Все стихло, так же резко как и началось. Дмитрий перешел на обычную речь. Его голос был холодный, как метель в феврале, и очень собранный.       — Я позвоню оборотням-полицейским на дежурстве. Они могут задержать их. На время.       Меня успокаивало, что у Дмитрия есть какой-никакой план. И то что он вел автобус.       — Докладывайте обстановку.       Я услышал мысленный голос Марии. Я думал они уехали вперед на своих байках, а они оказались рядом с нами.       — Мы едем за автобусом, позади нас, метрах в тридцати едет черный внедорожник. Окна тонированные, мы не можем различить сколько там оборотней… или людей.       — Перед нами тоже внедорожник. И у него грузинские номера,— коротко ответил Дмитрий.— Пока вы сзади, у меня есть пространство для маневра. Но если они начнут вести агрессивно, то выезжаете вперед, обгоняйте нас и машину спереди. В случае ДТП шансов пострадать у вас больше всех. Не стоит так рисковать.       — Ты не исключаешь возможность аварии? — встревоженно спросила мисс Кристалл.       — К сожалению, нет. Во-первых, лучше учитывать все возможные сценарии. Во-вторых, мы не знаем что у них на уме.       — Дмитрий Владимирович, вы можете ехать быстрее?— попросила русская девочка, с перепугу превратившаяся в сороку.       — Не могу. Я и так максимум выживаю из этой консервной банки на колесах и превышаю все мыслимые лимиты скорости. Да и к тому же, машины в любом случае быстрее.       — Пессимистично, — вздохнул мистер Бриджер.       — Нет, реалистично, — парировал Дмитрий, а потом добавил, обращаясь к Константину:       — Будь добр, позвони Арсению. Думаю, мне не стоит отвлекаться от дороги.       Мы с Карагом вытянули шею, чтобы рассмотреть что происходит среди учителей. Рыжеволосый Константин Шевченко с гудками набирал что-то на кнопочном телефоне, а потом передал его Дмитрию. Арсений… знакомое имя, но я никак не мог вспомнить кому оно принадлежало.       Короткий диалог на русском, потом еще звонок и снова диалог. Мы, замерев, ждали. Фрэнки тихо причитал в обличии выдры, а Сумрак с Тенью его успокаивали.       — Если дотянем до Северной Осетии, то все будет хорошо. Если нет, придется отбиваться.       Дмитрий говорил мысленно. Наверное, чтобы не отвлекаться даже на построение фраз на английском. Это ведь не его родной язык.       — Отобьемся. Нас тупо больше, — заявил Шон. Он вовсе не выглядел нервным, как Серега, обычно смуглый, а сейчас белый как снег. Мальчик-ирбис хоть обычно и был собран, сейчас явно поддался панике.       — Не недооценивай противника. Меня и напрягает что они так открыто напали. У них либо есть хороший план, либо они просто идиоты. И ни то, ни другое не хорошо. По дурости можно еще больше натворить. В любом случае, мы сейчас должны поступить по-умному.       — Вовремя притвориться тупыми? — хмыкнул Шон.       — Верно. Если они поймут что мы обо всем догадались, то могут начать действовать сейчас. А мы должны тянуть время. Так что успокойтесь все.       — Легко сказать, — процедило несколько ребят.       Однако, в автобусе правда повисла почти гробовая тишина. Только изредка кто-то что-то шептал и спрашивал. Мое сердце стучало наверное сто, а может и сто двадцать раз в минуту, отдаваясь пульсирующей болью в висках. Волосы прилипли к взмокшему лбу. Мы оставляли позади километры трассы. За окнами было вовсе почти не видно, лишь редкие фонари освещали трассу, да горы на горизонте становились все выше и выше.       — Это все из-за меня. Ясное дело, Миллинг приехал за мной, и сейчас я подвергаю всех опасности, — шептал Караг, закрыв лицо руками.       Мое сердце будто сжала холодная рука. Караг был не виновен. Я положил руку на плечо своего друга.       — Караг... ты не виноват. Мы справимся, как и всегда. Все будет хорошо.       — Нам долго до нашей республики? — спросила Куки.       — Мы уже тут. Осталось совсем немного, нас должны встретить.       — Как думаете, кто это может быть? — спросил черноволосый русский парень-ворон.       — Мы полагаем что Эндрю Миллинг, — коротко ответила мисс Кристалл.       — Че? Это какого ему тут понадобилось?       — Игорь, подбирай выражения. Его цели нам неизвестны, — одернул его Константин.       Меня поразило что никто из русских не спросил о том, кто это. Выходит, они все знают? Им известно о том, кто такой Миллинг? Я понимал что это известно Никите, Кариму, Кире, Шону и Сереге, как никак они агенты Совета. Но остальным это откуда знать?       В наши мысли ворвался обеспокоенный голос Юрия.       — Похоже намечается что-то. Машина раньше держалась поодаль, а теперь вплотную к нам. У меня заднее колесо практически за ее номер цепляется.       Вдруг Юрий выругался. Довольно сильно.       — Эти с… они пытаются вынудить нас выехать на встречку, ведут машину довольно агрессивно.       — Обгоняйте нас, немедленно!— скомандовал Дмитрий.       Вдруг автобус стал замедлять свой ход. Машина спереди тормозила. Через лобовое стекло виднелся красный свет ее фар.       — Бля-я, — протянул Шон, закрывая лицо руками. Он повернулся к Джефри, который с другими волками сидел не так далеко от нас.       — Доволен, урод? — тихо прошипел Шон.       — Я вообще не вкурсах че происходит, — ответил бледный как смерть альфа-волк.       — Пиздишь как дышишь, щегол.       — Да я правда не знаю.       Врал он или нет сейчас не имело значения. Автобус тряхнуло в сторону. Мы выехали на встречку, набирая скорость. Но куда нам до проворного черного внедорожника спереди. Он быстро нагнал нас и вновь попытался пристроиться перед нами. Дмитрий тут же вывернул руль и вернулся на нашу полосу. Неужели нас остановят в этой глуши? Я сжал кулаки. Мои ногти болезненно впились в ладони. Все это будто происходило не со мной, а с кем-то другим. Будто мы в безопасности. Боже.       — Я нас всех поздравляю. Мы доехали до полиции.       Пустую трассу освещали неровные всполохи красно-синего света. Полицейская машина со включенным спецсигналом. Рядом с ней я заметил фигуру, делающую какой-то жест рукой с жезлом. Машина спереди была вынуждена затормозить. Дмитрий, не теряя времени даром, вновь ударил по тормозам, и автобус, взвизгнув шинами, набрал скорость. В этот момент у меня как гора с плеч свалилась. Мы спасены. Спасены.       — Мы оторвались? — спросило одновременно несколько ребят.       — Скажите что все будет в порядке!       — Их ведь арестуют?       — Так. Послушайте меня. Если мои коллеги не найдут законной причины их задержать, то им придется их отпустить. Сейчас я сверну на другую дорогу и до города мы сможем доехать по ней. Но в школу ведет лишь один путь. И в этом главная проблема.       — Нам бы где-нибудь спрятаться на некоторое время! — в сердцах воскликнул мистер Бриджер. — Но где бы могли укрыться оборотни?       Тут Серега, видимо, не справившись со стрессом, скользнул в обличие большой кошки. Прыжками пробравшись по проходу, он наконец-таки оказался в передней части автобуса.       — В «Ирокез» нам надо ехать, срочно!       — Да, думаю так будет лучше всего… Твою дивизию, Серега, какого лешего твой хвост делает под педалью!?       — Простите, Дмитрий Владимирович, — дернул хвостом и усами ирбис.       — «Ирокез» это то, о чем я думаю? — спросила мисс Кристалл.       — Да, — кивнул Константин.       — Думаю неплохой вариант, — согласилась учительница.       Ярослав Черняев       Этот город за десять лет стал его домом, а бар — величайшим трудом, его, Константина и Льва. Столько души вложено, и, впрочем, не зря. Но они не ожидали что это место станет… пристанищем для оборотней чуть ли не со всего Кавказа. Приглушенный свет, массивная мебель из темного дерева, сцена в одном из углов, и плакаты, плакаты…       Двухэтажное, далеко не новое здание из красного кирпича располагалось недалеко от центра города. Его покупка могла бы стоить очень больших денег, однако, Константин выиграл его в карты, и можно сказать, троица получила здание бесплатно.       — Слав, мне как обычно, — бросил Эльмир.       Как обычно… для каждого из завсегдатаев бара это значило что-то свое. Для Эльмира это был коктейль Соленая собака. Пятьдесят миллилитров водки, сто двадцать грейпфрутового сока, джин и соленая каемка.       Для Астана, молодого полицейского и оборотня-овчарки, излюбленным напитком была либо чача, либо грузинское вино. Астан никогда не напивался до беспамятства, однако, часто любил проводить время в “Ирокезе.”       Зарина, оборотень-рысь, жена Эльмира и коллега-полицейский Астана, предпочитала что по крепче. Они с Юрой разделяли любовь к Б-52 и, собственно, к кофейным ликерам.       — Слава, дела срочные появились, не в этот раз, — сказала оборотень-рысь.       Пара секунд, и Эльмир с Зариной вышли из бара.       — Можно еще рюмочку? — спросил Астан. — И я не рассказал до конца. Она вообще была не сильно адекватной. Я сказал что представитель закона, а она: «Не положено…»       — В самом деле?       Карие глаза Ярослава были прищурены из-за легкой улыбки, которая тронула его тонкие губы. Ярослав мог показаться молчаливым и холодным, однако, эти мысли тут же забывались после его бархатного смеха, смешной истории или анекдота. Оборотень-ирбис поистине умел и любил общаться.       Тут что-то дрогнуло на границе его сознания. Чутье на оборотней у него было довольно хорошим, он мог и х почуять в радиусе десяти метров. И теперь, в это невидимое поле вторглась целая толпа оборотней. Осознание пришло как гром среди ясного неба. В школе имени Лазарева какая-то проблема.       Первым в дверь вломился, по-другому не скажешь, Юрий. Колени подкашивались, походка нетвердая. Его что-то испугало, и весьма серьезно. Молодой человек резким движением снял мотошлем. Белый как полотно, светлые длинные локоны прилипли ко лбу. Следом за ним появилась Мария, тоже снимающая шлем. Она ступала тверже, да и не была такой бледной. Потом ирбис заметил своих детей, других учеников из Америки... Вся эта толпа оборотней, тихо переговариваясь, зашла в бар.       — Что черт побери с вами произошло? — спросил Ярослав по-русски.       — Слав, а это что, американцы с ними? — с интересом спросил Астан.       — Да, это они, — кивнул Ярослав, наливая коньякв стакан с кубиками льда. — Так что случилось?       — Они… Нас преследовали. Две машины… — говорилпо-русски Юрий. Дыхание сбито, взгляд бегающий.       — Так-так, спокойнее, — мягко попросил Ярослав.       — Нас преследовало несколько оборотней на внедорожниках. Они попытались нас остановить, но их задержали. И мы решили перекантоваться тут, — коротко и четко ответила Мария.       Звякнули кубики льда в пустом олд фэшн стакане. Ярослав допил обжигающий горло коньяк. Между бровей залегла морщинка.       — Черта с два! — воскликнул Астан.       Ярослав нахмурился. Американцы переводили взгляд то на него, то на Юрия с Марией, не понимая русский язык.       — Но никто не пострадал, я полагаю. Это радует.       Ярослав легко вышелиз-за барной стойки.       — Ярослав Черняев, член европейского Совета оборотней, и один из… владельцев этого места.       Ярослав говорил по-английски бегло, четвре года усиленного изучения прошли не зря. Он разглядел несколько знакомых лиц. Джеймс Бриджер, Лисса Кристалл, Караг, борющийся против Миллинга, и Джефри, с которым подрался его сын.       — Привет, пап, — сказали одновременно Кира, Никита и Серега.       Ярослав скрестил руки на груди.       — Полагаю,нам стоит подняться верх? Там и условия более… кхм, располагающие. Да и внимания лишнего не будет.       Один из американских детей спросил.       — Вы член Совета и владелец бара?       Ярослав пожал плечами, не видя в этом ничего зазорного.       — Как видишь. Я еще и на барабанах играю. Пойдемте.       Астан по-русски прервал его.       — Я могу как-то помочь? Ирбис ответил так-же по-русски.       — Думаю только разузнать что там. Позвонишь?       — Позвоню. До встречи, приятно было с вами познакомиться.       Астан встал и быстрым шагом вышел из бара. Кира следом за ним закрыла дверь на защелку и повесила табличку «закрыто.»       На втором этаже бара располагалось несколько довольно просторных комнат. Стены из деревянных панелей, черные пушистые ковры с пентаграммами.       — Чувствуйте себя как дома.       Ярослав неопределенно махнул рукой. Дети наперебой спрашивали:       — А это настоящий череп?       — Этот? Ах да, настоящий.       В просторном зале, совмещенным с кухней, были темно-серые стены, приглушенный свет ламп. Ярославу всегда нравились картины, висевшие на стенах. Репродукция картины “Демон сидящий,” “Падший ангел” и “Новая планета.” Они были во вкусе Константина, но Ярослав отдавал своему другу должное: картины в этой обстановке очень цепляли взгляд.       — Готично, — оценил мистер Бриджер.       — Не то чтобы я большой фанат готики… — Ярослав неопределенно покачал рукой из стороны в сторону. — Но в этот раз вышло достойно, я полагаю.       — Ой, это что, кот? Оборотень? — умилялась Куки.       — Не вижу ничего милого в котах, — рыкнул Джефри.       Ярослав холодно взглянул на оборотня-волка, приподнимая бровь. Джефри побледнел и отвел взгляд. Ярослав помнил кем является этот школьник. Сторонником Миллинга, нынче с подачи Юрия признанным экстремистом.       В кухню правда царственной походкой зашел кот, оглядывая гостей тем самым покровительственным кошачьим взглядом. Золотистый мей-кун, пожалуй, слишком большой даже для их породы. Юрий, сидящий на диване, похлопал по колену ладонью.       — Люцик, иди сюда.       Кот послушно прыгнул на колени оборотня-леопарда и заурчал, когда пальцы Юрия коснулись его.       — Его зовут Лютик? — спросила Мира, пустельга из России.       — Нет. Его зовут Люцифер, а сокращенно Люцик. По-латыни это значит «несущий свет.»       — А еще это имя падшего архангела, восставшего против Бога, — скрестил Бека руки на груди.       — Точнее прозвище, — поправил Константин. — Его звали Самаэль, что значит «яд Бога.»       Золотистый кот смотрел на нас с колен Юрия. Его зеленые глаза были прищурены.       Ярослав оглядел детей как можно более дружелюбно.       — Раз мы пережидаем погоню… Что же, располагайтесь, садитесь куда хотите. Сейчас посмотрю есть ли перекус, но сомневаюсь что серьезной еды хватит на всех…       Ярослав жестом показал на стол, с вазой, наполненной фруктами. Его прервал жалобный голос Миро. Волчонок спрашивал есть ли еда. Ярослав неопределенно пожал плечами, доставая розовую сковородку.       — Тут вроде бы мясо тушеное есть…       Кто-то спросил:       — А почему сковородка… розовая? Константин хихикнул:       — Они по скидке были. А учитывая что произошло с предыдущими сковородками, замена нужна была срочно.       Ярослав помрачнел.       — Отвратительный цвет.       Юрий закрыл лицо рукой.       — Может хватит это вспоминать…       Тут уж хихикнул не только Константин, но и Яослав с Никитой, Серегой и Кирой. Шон откровенно заржал, а Карим нахмурился. Он тогда испугался больше всех. История о том, как Юрий чуть не спалил кухню в «Ирокезе» запомнилась им уж очень хорошо.       В конце концов Ярослав сказал:       — Ладно, ребят, давайте просто переждем в тут потенциальную опасность, окей?       В «Ирокезе» время пролетело без происшествий. Так же спокойно автобус доехал до школы. Никаких погонь, безумных оборотней и преследователей. Вымотанные ученики отправились спать, а учителя собрались на крыши школы. Вдали, было видно дымку, заволокшую горные вершины. Ночь была очень теплой для конца марта, всего двенадцать градусов.       — Хоть и осталось два дня… нам нужно дежурить по очереди эти ночи, — задумчиво протянул Николай.       — Поддерживаю. Думаю стоит начать сейчас, — твердо ответила Лисса Кристалл. — И нам очень жаль, что дети подверглись опасности из-за нас.       — Нет нужды извиняться. Вашей вины в случившемся нет, — улыбнулась Майя.       Русские учителя тоже поддержали слова учителя географии. Дмитрий лишь кивнул, с кем-то переписываясь в телефоне.       Александра, сложившая в обличии росомахи голову на колени Юрия, предложила идею:       — Касаемо дежурств… нас девять, и среди нас три летающих оборотня. Мы могли бы разделиться на три группы, по птице в каждой.       — Отличная идея…       Через некоторое время было выдвинуто три отряда. Первый отряд включал в себя Юрия, Александру и Марию. Леопард, росомаха и филин. Во втором отряде были американские учителя и Майя. Белоголовый орлан, койот, и леопард с гюрзой. А в третьем отряде был волк, олень и скопа в лице Константина, Николая и Дмитрия.       — Может мы заступим на дежурство первыми? — спросил у Дмитрия Константин. — Сможешь лечь спать раньше…       Дмитрий не отрывался от телефона, что-то лихорадочно набирая.       — Нет-нет, мне нужно выяснить кое-что очень важное. — Да и вообще, зачем беспокоиться о моем режиме сна?       — Я не могу беспокоиться о том, чего нет, — поддел его Константин. — Я… мы беспокоимся о твоем здоровье.       Лисса и Джеймс переглянулись, но тактично промолчали.       — С моим здоровьем все отлично, — сухо отрезал Дмитрий.       Оборотень-скопа развернулся к учителям. Его взгляд был нечитаемым, брови сведены. Он показал учителям телефон, с видео от какого-то подростка лет четырнадцати.       — Да он же копия тебя…       — Вы так похожи…       — Кто это?       —Дима...       У парня была копна кудрявых темно-каштановых волос, нос с небольшой горбинкой, только глаза были не карими как у Дмитрия, а пронзительно-голубыми.       — Его зовут Ян. Мы состоим в одном чате по Майнкрафту, там люди разных возрастов. Я никогда прежде не видел его фото, видите как мы похожи…       Дмитрий набрал полную грудь воздуха.       — Я спросил его… оказалось, что его мать зовут так же как и мою бывшую, которая как я думал, пропала без вести.