Путешествие в Россию

      POV: Караг Златоглаз       Так вот почему нам велели одеться теплее. Если в самом городе было тепло, то тут, на склоне задувал холодный ветер. Когда мы узнали что мы едем в древний склеп, многие, конечно, были шокированы. Но вернувшийся мистер Панов напомнил что год проработал в морге и за все это время не раз не видел оживших мертвецов.       — И что, даже ни одного призрака не встречали? — проблеяла Виола.       — Ни одного. Видишь ли, призраков видят лишь те, кто в них верит. Я вот никогда не верил в мистику.       — Ну на самом деле в склепах иногда бывает опасно, — сказала Кира. — Иногда там находят всякие древние болезни к которым у нас нет иммунитета. При вскрытии гробницы Тутанхамона два десятка ученых отравились спорами грибка. И умерли. И тогда многие стали называть это проклятием Тутанхамона.       — Кира, не пугай тут всех. Там безопасно, учёные все проверили — одернула ее Майя Громова.       — Конечно безопасно. Я просто говорю о том как, для нас опасны доисторические болезни, которые могут проявится, например, при таянии ледников. Заболевание штампом простуды, которому пятьсот лет, может стать для нас фатальным, так как у нас нет к нему иммунитета.       — Я помню одну историю, как несколько человек из племени аборигенов, которое все это время жило изолированно на острове, вывезли на материк, — неожиданно сказала Лисса Кристалл. — Как итог: аборигены умерли от простуды.       — Ну а я про что говорила.       — Я тоже вспомнил одну историю, — ухмыльнулся Дмитрий Панов. — Случилось это в сороковых годах прошлого века. Студентке медфакультета московского университета нужно было осмотреть спину трупа и она начала его переворачивать на бок. А рука трупа в это время свесилась, и будто приобняла девушку. Рука, конечно, попросту соскользнула, но сама девушка в тот же момент скончалась от обширного инфаркта.       — А причем тут эта история?.. — начала было говорить Жанна, но ее перебил Саша:       — Люди серьезно могут умереть от испуга?       — Не только люди. Особенно это любят хомяки. Был у моей подруги хомяк. Рядом с ним чихнули и у бедняжки остановилось сердце. А я говорил ей что не стоит таких животных заводить, — покачал головой мистер Панов.       — Может хватит обсуждать смерть, пожалуйста? — попросил Юрий Клыков.       — Мистер Панов, а у вас есть еще истории, как про ту девушку? — с блестящими глазами сказал Джефри. Тикаани скептически посмотрела на него.       — Да полно. Однажды, моему другу отпили голову церкулярной пилой...       — У тебя почти все истории заканчиваются чей-либо смертью. Или как минимум тяжелыми травмами, — закатила глаза мисс Громова .       — Эх, никто не хочет слушать мои истории про трупы— на секунду Дмитрий Панов скорчил кислую мину.— Вообще-то любовь к черному юмору говорит о высоком интелекте. Так что я не циник с аморальными шутками, а интелектуал.       — Никогда не понимала таких шуток, — ответила ему Лу.       — Бывает. Мы, кстати, пришли.       Перед нами на обдуваемом всеми ветрами склоне раскинулось на первый взгляд, обычное поселение. Только вот в каменных постройках не было окон, а на извилистых улочках ни души.       — Извините? А ваш друг, который без головы остался... Он умер? — робко спросила Даша.       Дмитрий Панов рассмеялся:       — Конечно умер. С чего это ему не умирать?       Мы заплатили за проход, и зашли на территорию этого немного жуткого места.       — Холли, я надеюсь тебе не нужно напоминать, что отсюда нельзя ничего воровать? — строго сказала Лисса Кристалл.       — Ну мисс Кристалл, вы серьезно думаете что я смогла вы украсть чей-нибудь череп?       — Кстати да, если вы тут что нибудь украдете или сломаете, товарищ гегерал-майор открутит бошку и вам, и мне, — сказал мистер Панов. — Я серьезно. Я не боюсь никого, кроме него. Он одним своим взглядом может убить кого угодно на месте.       Мы внемлили его предупреждению и дальше стали слушать кучу всего: про народы населяющие эту территорию, про историю, в том числе в годы Второй мировой войны, про культуру. Рассказывала нам это все Майя Громова. Те кто хотел, могли посмотреть на захоронения, а те кто не хотел, любовались пейзажами.       — Итересно, как определяют их возраст, — сказал я самому себе, глядя на истлевшие останки. Меня они совсем не пугали.       — Зачастую по рассказам местных или по их одежде и утвари. Иногда применяют радиоуглеродный анализ. Смотрят на отношение радиоактивного изотопа углерода к обычному углероду.       Это была Кира. Она смотрела куда-то в даль, будто сквозь стену.       — Извини, а что такое изотопы?       — Смотри. Атомы состоят из электронов, протонов и нейтронов. Возьмем водород. У него один электрон, один протон. Нейтронов нет. Этот его изотоп называется протий. Есть еще дейтрий — тяжелый водород. Он состоит из одного электрона, протона, и у него появился нейтрон.       — Получается, изотопы, это атомы с дополнительными нейтронами? — сообразил я.       — Ага, верно. У изотопов один и тот же порядковый номер, но разная масса. Это связано с тем что нейтрон это очень тяжелая частичка. Но заряд изотопов не меняется: нейтрон — частичка без электрического заряда. А вот если атом получает дополнительный электрон, то из нейтрально атома, он превращается в отрицательный ион. Вот такая вот лекция по физике.       — Интересуешься физикой? — поинтересовался я.       — Мне многое интересно, но больше всего я люблю химию и биологию.       — Химия вообще выглядит интересно.       — Но она и сложна. Будете учить формулы кислот, чем отличается сульфит от сульфата, делать реакции...       Я заметил что Кира напряжена и спросил ее:       — Что-то не так? Боишься трупов? — я кивнул на скелет мертвеца.       — А что их боятся? — пожала плечами девушка. — Лежат себе тихо и все. Боятся живых нужно. Не покойники караулят с ножами людей в переулках.       — Да, верно, — я провел пальцами по шершавой каменной стене. Холодной и пыльной. На ней были видны царапины, как шрамы на коже. Следы истории. Отметины произошедших событий. И вдруг я понял что остался совсем один. У Киры была великолепная способность появлятся из неоткуда и так же пропадать.       Да, горы просто великолепны. Величественные пики рассекают облака, изумрудно-зеленые леса покрывают долины. Жёлтые цветочки рассыпаны на лугах как веснушки.       Кира о чем-то говорила со своей компанией. Я заметил как они мило смотрятся когда они вместе. Как одна семья. Ну нормально же поговорили! Так почему она на меня... обиделась ли? Я ведь как приехал, она... или нет. Черт побери, до меня только дошло, что я сам первый начал сторонится ее. Не она меня. Так вот в чем дело!       Пока я над этим думал, нас уже стали собирать в обратную дорогу. А она не близкая. Нужно поговорить. Сегодня.       Я уловил разговор Фрэнки и Майи Громовой:       — Я читал что раньше нам поклонялись. И то что среди оборотней есть те, кто обладает телипатией! Есть такие оборотни, их называют Разрушителями. Они могут превращаться во всех зверей, видеть будующее и кучу других вещей!       Никита покосился на Киру.       — Да, ты прав. Раньше оборотней действиетльно считали за божеств. Особенно в Древнем Египте.       Тут я увидел худощавую и высокую фигуру явно не молодого человека, любовавшегося горными пейзажами. Видимо, почувствовав толпу оборотней он обернулся. У мужчины были колючие седые волосы и серые глаза. Увидев нас, он улыбнулся.       — Надо же, какой сюрприз! Так приятно видеть столько юных оборотней, тем более из таких разных стран.       И сказал он это по-английски!       Мужчина продолжил говорить приятным баритоном:       — И Лисса Кристалл здесь! Наслышан о вас мисс Кристалл... И как же я вас сразу не заметил! — губы мужчины растянулись в улыбке. — Юрий Клыков!       — Алан Дорн, — скорчил гримассу молодой директор. Как-то Сара Кэллоуэй сказала, что нужно улыбаться людям, ведь это вежливо. Но Юрий Клыков видимо особо не следовал этому правилу. — Что вы тут делаете?       — Какой-то странный вопрос, мистер Клыков, не находите? Это одно из самых популярнейших мест на Кавказе, вам ли не знать, а относительно не далеко — Кавказские Минеральные Воды. Вы что ли не пробовали воду из минеральных источников?       Юрий Клыков скривился сильнее:       — Пробовал. Гадость редкостная.       — Зато лечит заболевания желудочно-кишечного тракта.       — Да хоть рак. Это не отменяет того факта, что она на вкус отвратительна.       — Когда человека мучают боли в животе, он готов выпить все, мистер Клыков. Хм, Юрий... Вас случаем не в честь Юрия Гагарина назвали?       — Мне кажется, — твердо сказал Юрий Клыков. — Или то, в честь кого меня назвали это вопрос личного характера?       — Оу, не знал что вы так чувствительны к нарушению личного пространства, — на секунду в глазах Алана Дорна блестнул недобрый огонь. — Что, впрочем, неудивительно. После той ужасной истории которая произошла с вашей семьей, думаю, должны были остаться какие-нибудь последствия.       Эта фраза, как я понял, задела Юрия Клыкова, как говорила мисс Кэлоуэй "за живое." От его холодного спокойствия не осталось и следа, в изумрудных глазах полыхнула ярость, а красивое лицо исказила ненависть.       — А ну повторите, — буквально прошипел мистер Клыков.       Зашумел ветер и вдруг стало очень тихо. На столько тихо, что я услышал как директор сжал кулаки. Еще секунда и они вцепятся в друг друга. Что за зверь этот Дорн?       Тут, поняв что дело пахнет паленым, вмешался Майя Громова:       — Извините, мистер Дорн, но вы так и не представились. В смысле чем вы занимаетес?       И это сработало. Мистер Дорн, будто опомнившись от чего-то, доброжелательно улыбнулся, как несколько минут назад.       — Ох, извините мистер Клыков за это маленькое недоразумение. Немного забылся, со всеми ведь бывает. Меня, конечно, уже представили, но я скажу это еще раз: Я — Алан Дорн, бизнесмен из Калифорнии.       — Правда? — подключилась к диалогу Лисса Кристалл. — Что за бизнес?       — Да так, небольшой семейный, но я смог его развить.       Потом некоторые ребята тоже задали свои вопросы этому необычному оборотню.       — Я бы еще поболтал с вами, но боюсь мне пора. Еще увидимся, — махнул он нам рукой, и направился в сторону подъехвашей машины.       — Возможно, — ответил ему Юрий Клыков, скрестив руки на груди.       Тикаани вопросительно посмотрела на директора.       — Вы что-ли знакомы с мистером Дорном?       — Хм, нет. Просто не нравится мне этот тип, ох как не нравится... Он ведь внятно не ответил чем занимается и какое у него второе обличие. Помяните мое слово, у него столько скелетов в шкафу...       — Тип как тип, — сказал Дмитрий Панов.       — Ты ему доверяешь?       — Ни капли.       Потом нас повезли в школу. За окном сгустились сумерки, и я просто достал наушники и стал слушать Imagine Dragons.       Было время ужина. Там, кроме йогуртов и блинов, подавали нечто, напоминающее то ли суп, то ли тушеное мясо. Это называлось "лагман." Но не смотря на наличие овощей, он был очень вкусным и я с удовольствием съел его. Я краем глаза наблюдал за волчьей стаей и компанией наших русских друзей.       — Как вкусно. Остренько так, — комментировал Бо.       — Это лагман. Традиционное узбекское блюдо, — пояснил Никита.       — Всмысле? Мы же в России, а не в Узбекистане? — спросил Клифф.       — И че? Думаешь в России узбеков нет? Да у нас в России кого только нет.       — О, а это что такое? — спросил Джефри, с какой-то пиалочкой соуса.       — Это хреновина. Уже русский соус. Только осторожно, он очень острый, — сказал Шон, намазал соусом хлеб и съел.       Джефри последовал его примеру, только вот соуса он положил на хлеб гораздо больше.       Буквально через секунду он запивал бутерброд водой.       — Идиот, я же говорил что он острый!       — Да я что-ли знал что он такой острый, — жалобно сказал Джефри.       Все уже поели, как вдруг Кира встала из-за своего столика, отнесла поднос, и превратив невидимую нам часть тела, сказала:       — Ребята, можете меня послушать?       Все уставились на нее. Русские с ожиданием, наш класс с интересом.       — Ну, эм. Я хотела сказать... Вы ребята классные, но я решила что с этим лучше повременить... Я, это, раньше никому это не рассказывала, но уж если мне повезло то почему бы...       — Да рассказывай ты уже! — перебил ее Шон. Он знает что-то?       — А-а, заткнись, от тебя поддержки как от козла молока! Короче, я хотела сказать что я не все про себя расскзала. Ну, кхем, короче, я э-э... оборотень‐Разрушитель этого поколения. Вот, да.       На секунду в помешении повисла тишина. Ее нарушил Фрэнки:       — Что правда что-ли!? Ты можешь видеть будующее? Кем я стану через десять лет?       — Так, стоп. Я не могу видеть будующее. Я не знаю кто это тебе сказал, но это невозможно.       — А в чем заключаются твои способности? — спросила мисс Кристалл. — Превращение во всех животных?       — Во всех позвоночных животных, — смущенно сказала Кира. — Ой, всмысле я не могу превратиться в волка или зайца. Одно млекопетающее, одна птица, одно пресмыкающееся, одно земноводное, одна рыба. У нас обличия пробуждаются постепенно, я пока что обладаю четыремя обличиями. Вот. Я на самом деле могу превратиться в еще и в беркута и... гребнистого крокодила.       Она превратила одну руку в крыло, а другую — в когтистую, покрытую щитками лапу.       Мы ахнули.       — А разве крокодилы водятся в России? — спросила любопытная Куки.       — Ага. Как и пингвины, — мрачно ответила девушка.       — Серьезно!?       — Нет конечно, это был сарказм. Так вот. У нас обличия пробуждаются постепенно. Следующим будет земноводное. И... Ну, мы, то есть Разрушители обычно превращаемся в сильных животных. Но у меня так получилось что я превращаюсь в самых сильных... Так просто э-э, легли карты. Вот.       Резкую тишину нарушила Тикаани:       — Вау, Кира, ты такая крутая!       — Ты считаешь? — приободрилась девушка.       — Ну конечно! — воскликнула волчица.       — И я так считаю, — поддержал Киру Брэндон.       — А, хе-хе, спасибо. Ну я пойду, всем до завтра.       Секунда — и Кира исчезла из столовой       End POW       Все кто хотел из взрослых собрались в домике Дмитрия Панова. Камин тихонько потрескивал, перед ним сушились какие-то травы. И еще восхитительнейший ковер, зеленый как молодая трава.       — Будете чай? — спросил Дмитрий.       — А кофе не будет? — уточнил Джеймс.       — Не-не-не, никакого кофе в моем доме. У меня что-то вроде непереносимости кокаина, тфу, кофеина. Меня от него натурально на изнанку выворачивает, даже от запаха.       — А можно без подробностей? — попросил Юрий.       — Нет нельзя. Я буду рассказывать хоть про расчлененку потому что это мой дом.       — Это моя школа в которой я директор, — поднял бровь Юрий.       — Которая стоит на моем земельном участке, — вдруг добавил Константин. Он выделялся в обоих обличиях. В мире мало рыжих людей, но рыжих волков еще меньше. — Чем крыть будете, дорогие мои спорщики?       — Так, Дима, с чем на этот раз твой чай? — прервала шуточную перепалку Мария.       — Иван-чай, листья смородины, малины и мяты. И кстати, я завтра такое варенье достану, офигеете.       — Из шишек что-ли? — по-русски спросила Мария.       — Ага, — так-же по-русски ответил Дмитрий.       — Вы что, секретничаете без нас? — делано-обижено сказал Джеймс.       — Да вы все равно завтра узнаете. Так чай будете?       Через минуту у всех в кружках был горячий напиток, а Дмитрий ушел в ванную. Причину, конечно же, не обьяснив. За время общения, американские учителя узнали, что Михаил Петрович Лазарев, первооткрыватель Антарктиды, в честь которого назвали школу, был оборотнем. Правда, доподлинно не известно, лаской или горностаем. Потом, как и принято у учителей, стали обсуждать учеников.       — Почему Кира не рассказала о своих способностях? — спросила Лисса Кристалл, отпивая ароматный чай из.       — Она, — на секунду Мария замялась. — Можно сказать не хочет нести на себе такую большу ответственность. Нам она, конечно, все сразу рассказала, но раньше Кира кроме облика тигра не принимала другие обличия. Очень редко она могла превратиться в беркута, но это если дело было срочным. Но недавно она нам сказала что ей "надоело бегать от собственной тени," и она решила теперь не скрываться.       — Это хорошо что она приняла свои способности, — вставил Джеймс. — Когда ты сам себе не нравишься... это ужасно.       — Да, — согласился Константин, — Ее в каком-то смысле подтолкнул к этому Арсений Скворцов.       — Генерал-майор полиции с которым Дима поссорился спустя пять секунд общения?       Константин махнул рукой:       — Ой, да они постоянно ссорятся как два супруга после тридцати лет брака.       — Что ты там сказал, а? — высунулся из ванной Дмитрий. — И еще, дамы и господа, я официально больше не седой.       Действительно, его волосы теперь были все темными, только вот от них попахивало краской.       — Просто седина меня очень выделяет из толпы. А мне, как оперуполномоченуму, это не нужно.       — Лучше бы ты волосы состриг. Поверь, они тебя куда больше выделяют, — съязвил Юрий.       — Только после тебя, Рапунцель, — ухмыльнулся Дмитрий.       Все присутствующие в комнате рассмеялись. Тут вгляд Лиссы зацепился за что-то блестящее на полу. Квадратная зажигалка. Оборотень-орлан подняла ее. Она заискрилась на свете.       — Дима, это твое? — спросила Лисса, протянув ему зажигалку.       — А, да, спасибо, — он спрятал ее в одном из своих многочисленных карманов.       — Это же Zippo? — определил Джеймс. — Дорого стоила?       — Во-первых, да, это Zippo. Ха-ха, главный фетиш курильщиков. Во-вторых, я не знаю сколько она стоила. Это подарок.       — Ты курил?       — Да, было дело. Я, конечно, предпочитал сигары. Сигареты это так, редко их курил... Вот, например, видите горшок в форме черепа? Раньше он был моей пепельницей, но теперь в ней кактус растет. Кстати, хотите трюк с зажигалкой?       — О боже, Дима, ты сейчас тут все спалишь, — закатила глаза Мария.       — Не спалю, — ответил Дмитрий и несколько раз, каким-то образом перекинул зажигалку между пальцев. Разумеется, с огнем. — Этот трюк называется "Поцелуй дьявола."       — Круто, — оценил Джеймс.       — Ага. Я, правда, несколько раз обжегся пока его учил.       — Сравни мой ожог с твоим, — сказал Юрий и помахал ладонью для наглядности.       — А откуда у тебя такой-то шрам? — спросила Лисса.       — Короче. Мне тогда было лет десять. Я пошел с семьей в баню. Именно в русскую баню, где под сто градусов температура. Я хотел уходить из парилки, а моя сестра нет. Я развернулся, чтобы ее позвать, и в этот момент ребром ладони коснулся этого раскаленного куба. А из-за того, что кожа успела привариться, я когда отдернул руку, вырвал ее кусок. Вот почему шрам такой широкий.       — О боже, мне сейчас самой больно стало, — сказала Лисса.       — А давайте рассказывать истории и том, как у нас появились шрамы? Вот мой, например, — Дмитрий поднял левую руку. С обоих сторон ладони была видна линия, где-то сантиметр. Шрам от сквозного ранения?       Дмитрий отпил чай из кружки. За окном уже было давно темно, сосновый лес тихо шумел от ветра.       — Было мне тогда пятнадцать лет, мне и нужно было открыть ножичком закрутку с огурцами. Или помидорами... А, пофиг. Пытаюсь я поддеть эту железную крышку, и тут бац! Ножик соскочил и мне руку насквозь. И не смотря на свой возраст, я был весьма не далек от медицины, и понимал, сколько в ладонях мышц и сухожилий. И поняв, что скорее всего их повредил, я смачно так сматерился.       — И как тебе не стыдно было — расхохотался Джеймс.       — Да они вообще бессовестные. Юра, Саня и Дима. Если их оставить втроем и с алкоголем вы столько новый слов узнаете. Матерятся как три сапожника, — сказала Мария.       — Ну, извини, мне тогда руку насквозь прошило. И тут мама моя такая: "Дима, как тебе не стыдно такие слова при матери говорить?" А я ей: "Мам, а ниче что у меня рука ножом проткнута?" Потом пришел отец и побил меня ремнем за такие слова. Мда. Ха-ха-ха, потом пришлось сказать тренеру по прыжкам в воду что я по гаражам прыгал и упал.       — Боже мой, и они тебе даже не помогли? Это вообще-то серьезная травма была, — поразилась Лисса.       — Да отец пьяный был, ему тогда не до меня было. Конечно, меня потом отвезли в больницу. И опять мне стали говорить что я ненормальный, неуравновешенный и неадекватный, потому что нормальные дети в моем возрасте не знают таких слов. Кстати, некоторые мои одноклассники в моем-то возрасте уже кололись героином пополам со стиральным порошком, потому что на чистый героин денег не было. Так что я вообще чуть ли не ангелом был.       Тут в дверь постучали.       — А, Кира, заходи, — сказал Дмитрий.       Это правда была Кира. С чехлом от гитары в одной руке и термосом в другой.       — Разрешите продать душу за чай с облепихой.       — Разрешаю, чай уже заварился. Все хорошо?       — Да да. Все вроде нормально отерагировали. Значит все окей, — пожала плечами девушка, покосившись на американских учителей.       Кира перелила чай из чайника в термос, и бесшумно скрылась за дверью.       POV: Караг Златоглаз       Я в обличии пумы тенью скользил по лесу в поисках девушки... не только тигра. В своем домике ее не было, в комнате отдыха тоже, в библиотеке так же пусто. Скрипели ветки на ветру, где-то ухнула сова. Я пробежал мимо домика на дереве, подумав о том, что я там так и не побывал. Луна вышла из-за свинцовой тучи, озарив горы серебристым светом. Молодая трава и первые подснежники резко выделялись на фоне голых и бурых корней сосен. Я перемахнул одним прыжком через какой-то ручей в илистых берегах. Как же прекрасны горы! Я вдыхал запах хвои, бежал сквозь сосновый лес, видел свет далеких звезд.       Вот та самая поляна с утесом и одинокой сосной на нем. Именно тут мы смотрели с Кирой на звезды, она рассказывала мне про Венеру. А внутри утеса — грот, полный пирита. Вдруг, до моих ушей донеслась музыка — на довольно низких частотах, но мелодия явно была отчетливой, не похожей на гул ветра. И исходила она из грота.       Через минуту я в обличии пумы проскользнул в пещеру. И что мне сразу бросилось в нос еще до того как я попал туда — запах дыма. На каменных и холодных стенах плясали блики пламени, искрились и переливались разными оттенками золотого и бордового вкрапления пирита.       На камне сидела Кира, подбирая какую-то музыку на бас-гитаре. Рядом с ней полыхала неровным пламенем свечка.       — Привет, — сказала она, не поднимая глаз.       — Привет, — просто ответил я. — Что это за музыка?       — Это мои попытки сочинить бас-партию для нашей будущей песни.       — Это бас-гитара? — усомитлся я. — Разве у них не четыре струны? У твоей вот шесть...       Я топтался на своих четырех лапах, дергая хвостом. Ну не люблю я огонь!       — Да, просто шестиструнная. Они очень редки. Еще у нее есть рычаг тремоло. А ты чего в стороне стоишь?       Я покосился на свечку. Свет от ее пламени прыгал по волосам Киры. Они и так были по-настоящему рыжими, насыщено-медными, но рядом с пламенем и вовсе окрасились в ярко-оранжевый цвет. В зеленых глазах тоже плясали желтые искорки. Только сейчас я заметил что на самом деле они у нее добрые, да и сама девушка была красива.       Кира вздохнула и отставила свечку чуть поодаль. Я бесшумно подкрался к ней и сел рядом.       — Кира, я хотел сказать... Я понял что это я первый начал сторонится тебя, — осторожно начал я. — Я думал о тебе в негативном ключе. Прости меня, тебе ведь было так обидно.       Кира рассмеялась. Совсем не злобно, а по-доброму. Огонь запрыгал на фитиле, блики на стенах задрожали, пирит беспокойно блестнул.       — Ура, наконец-то ты это понял. Я, конечно, расстроилась сначала, но потом поняла что ты славный парень. Я... Извини меня тоже. Эта драка, это игнорирование дурацкий способ решения ситуации. Я просто иногда бываю человеком довольно упрямым.       — Ну, тогда этот дурацкий конфликт исчерпан?       — Ага, типа того. Ну, тогда будем дружить?       — Давай, — ответил я, жалея что в обличии пумы невозможно улыбаться.       Мы засмеялись.       Девушка налила из какой-то продолговатой штуковины, названия которой я не знал, напиток приторно пахнущий фруктами.       — Облепиховый чай. Очень вкусный. Ты будешь?       — Обличие пумы не очень располагает к питью из этой крышечки. Да и пахнет он так себе.       Я лег на пол, вытянув передние лапы. Через небольшую трещину на в потолке я видел тонкий серп луны.       — Кира, почему ты, судя по всему, не особо рада своим способностям. Ведь с такой кучей обличий можно сделать столько всего хорошего?       — И плохого. В том числе. Знаешь чем спорт отличается от жизни? В спорте все просто: ты либо попадаешь в цель, либо нет. И все. А в жизни любое, я еще раз повторяю, любое твое действие имеет последствия. Вот возьми меня. Будь я шпионкой Миллинга, я бы таких проблем наворотила. Могла бы хоть весь совет убить. В моей ситуации, нельзя совершать ошибок. Конечно, проще бегать от ответственности чем принять ее. Но это слишком большая ответственность. Я могу изменить ход истории, что сейчас разворачивается. Изменить в любую сторону. Жизнь это не тест с тремя вариантами ответа. Жизнь это чертовски сложно. И хоть бы мне кто-нибудь объяснил как жить с такими-то способностями. А судьба просто отправила меня в свободное плавание, даже без спасательного круга.       — Понимаю. Не всмысле то, как жить с такой силой. Но то что жить сложно я понял когда пришел к людям. И даже немного разочаровался.       — Разочарования — этапы взросления. Любой человек когда-нибудь разочаруется. В себе, в любви, в окружающих, в мире. Но знаешь, то, что наш мир не идеален и есть его прелесть. Если наше общество несовершенно, то сделай его лучше. Может в этом и есть смысл жизни? Стремление к недостижимому идеалу.       — Возможно, — ответил я. — Ты, получается, разочаровывалась в себе?       — Конечно. Но я тогда решила что мне нужно стать сильнее. На физическом и моральном уровне. Эта ситуация меня не сломила.       — Мне пока что не приходилось разочаровываться в себе. Ты думаегь, что это обязательно произойдет?       — Да, я уверена что такое случается со всеми. Но не дай этой ситуации уничтожить тебя, извлеки из этого урок. Любые ошибки это опыт.       Я вздохнул.       — Ты что такой грустный? Валяй что стряслось.       — Валяй? Я не хочу валяться.       — Ох, рассказывай что не так. Я слушаю.       И тут я совершенно не подумав ляпнул:       — Ты когда-нибудь была влюблена?       — Нет, никогда. Но любовные советы у меня часто спрашивали. А ты что, в кого-то влюбился? В Тикаани, да?       — Нет!— смутился и возмутился я. — Я люблю Лу. С чего ты заговорила про Тикаани?       — Лу Элвуд? Караг, ты серьезно? Я, конечно, могла чего-то не доглядеть, но вы же с ней совсем не разговариваете? Даже не смотрите друг на друга. Больше всего ты общаешься с Холли, но вы как брат и сестра, о романтике нет и слова. С Тикаани вы общаетесь реже, но это из-за Джефри. Но вы хоть иногда болтаете и переглядываетесь. А с Лу нет.       — Я влюблен в Лу, — упрямо заявил я. — А про любовь я хотел поговорить... впрочем, неважно.       От слов Киры во мне что-то переклинило. Мы с Лу даже не здороваемся по утрам... Я же влюблен? Или уже нет? За это время я правда не думал о Лу. Она с Виолой и Куки тусят вместе Дашей, Миланой, Жанной, Алисой и Лизой. Вот черт...       Я уставился на свод грота. На нем сверху вниз висели сталактиты, как клыки в раскрытой пасти.       — Я не хотела подрывать твою любовь к Лу... Ну просто вы ведь реально не общаетесь. Вот я и удивилась.       — Все нормально, — ответил я, дернув хвостом.       Дальше мы молчали. Одни, в темноте этого грота.