Нэкомата

      Прямо день открытий. И ночь тоже. Я ведь ляпнул про баню просто так, не сумев вовремя поймать себя за язык, а ледяная змея Владилена возьми, да и согласись. Мой мир никогда не станет прежним, никогда. Интересно, что у нее в голове перемкнуло в этот момент? Не знаю, вообще никаких идей нет.       И у нее, походу, собственное спонтанное согласие вызвало оторопь. Вряд ли Балалайка ездит в онсены со всеми, кто ее туда осмеливается пригласить. Вон, секретаршу, кажется, от удивления паралич разбил, даже не гугукает, стоит молча, рот приоткрыла и медленно моргает. Уникальное достижение, однако.       Но, как бы то ни было, слово сказано, а значит - мы едем. Со страдальческим вздохом вздымаюсь на подрагивающие от напряжения и усталости ноги, делаю два шага к выставке пьяного дебилизма, устроенного нами перед дверьми «Отеля «Москва»». Подхватываю пакет с водкой. Без раскуроченного сейфа и крокодила я уж как нибудь проживу, пусть теперь ими кто-то другой заморачивается. Потом хлопаю себя ладонью по лбу, про себя выстраиваю трехэтажную матерную конструкцию и снова подхожу к накрытому газетой старому ящику.       - Вот. Пусть тут после нас приберут немножко, – застенчиво шаркаю туфелькой по асфальту под задумчивым взглядом Владилены, – там ничего сложного, просто детонатор выкрутить, и все.       - Ва-ва-ва… В смысле детонатор?! – панически взвизгнула Ольга, мечась по сторонам взглядом. – Ка-ка-ка-какой детонатор?! О-о-откуда выкрутить?!       Мы с Ириновской синхронно поморщились. Сейчас-то чего орать? Уже все, никто никого не прессует, никто ничего не взрывает, никто не помирает. Пуля, фигурально выражаясь, мимо просвистела. Теперь-то чего истерить?       - Ты опять, да? Повторяешься, Такаяма. – Балалайка с олимпийским спокойствием подхватила матово-черную коробочку, заинтересованно повертела ее между пальцами. С любопытством осмотрелась, но, понятно, ничего подозрительного не обнаружила. – Хотя… В прошлый раз ты на гранатах, помнится, сидела. А сейчас что? И где? Что там на этот раз?       - Клеймор. – Я снова скромно переступил с ноги на ногу. Помялся немного и добавил. – Две. В машине завалялись случайно, вот и… Одна – под ящиком, на котором вы сидели, вторая – под картонкой у во-о-он той стены.       Под возмущенным взглядом Ольги захотелось провалиться сквозь землю, столько в нем плескалось негодования и искренней обиды. Ну как маленькая, честное слово. Что такого-то? Ну мины, ну радиодетонатор. Чего она так странно реагирует? Вон, ее шеф вообще только вздохнула, махнула рукой - мол, горбатого могила исправит, и все. Аккуратно положила радиовзрыватель обратно на газетку и, молча развернувшись, поцокала каблучками к скрывающемуся в темноте транспорту.       - Да ладно, че ты. Дело-то житейское. – почти насильно развернув Ольгу в сторону невидимых машин, цепляю прислоненную к стене гитару, а свободной рукой полуобнимаю-полуповисаю на все еще негодующей русской. – Пошли уже, а то без нас уедут. Ты пойми, у нас с Софьей Павловной просто традиция такая, можно сказать, мы так шутим. Да и вообще, случись чего, ты бы и почувствовать ничего не успела. Как говорится, momento mori, в смысле, моментально померли бы. Тысяча четыреста шариков, да на скорости в триста сорок метров в секунду… Зона тотального поражения – пятьдесят метров по инструкции, сотка - если попадает. Янки, конечно, привирают про двести пятьдесят, но это так, фантазии и благие пожелания. Короче, пятьдесят метров – без вариантов, а на сотке – ну, как повезет. А тут - считай, в упор. Пух – и кирдык. И мы на небесах, амброзию пьем. А то, что от нас осталось бы, сгребли бы лопатой, поделили бы на три примерно равные кучки и… эй, ты чего позеленела?! Если собралась блевать, то блюй в другую от меня сторону! Подумаешь, какие мы нежные…       - Такаяма, хватит изгаляться над моей сотрудницей. – донеслось из темноты высказанное недовольным тоном пожелание Балалайки. – Тебе уже говорили, что у тебя крайне отвратительное чувство юмора? Нет? Странно. Значит, я первая скажу. Оля, не собиралась она никого взрывать, успокойся. Во всяком случае, всерьез точно не хотела. Когда мы приехали, взрыватель лежал у хафу в кармане, а руки были заняты гитарой, значит, она не опасалась захвата. Видимо, смогла просчитать начало разговора, а потом уже смысл в резких поступках пропал. Хорошая школа психоанализа, Такаяма, восхищаюсь твоими преподавателями, кто бы они ни были. Но все предусмотреть невозможно, всегда есть возможность чего-то упустить или не учесть. Потому тебя сейчас немного потряхивает от небольшого отката после серьезного разговора, так, японка? Во-о-от, правильно я угадала, раз киваешь, ну ведь не только ты в спецшколе училась, молодая. Так что, Олечка, сейчас эта нахальная малолетка просто выделывается и мотает тебе нервы. Ладно, хватит терять время, поехали, пока я не передумала. Мне уже не восемнадцать, чтобы ночами шляться где ни попадя. Как раз по дороге дослушаем увлекательное повествование о похождениях стихийно созданной японско-китайской сборной по дебошу и беспределу.       Машина мягко тронулась, унося меня в неизвестность. Поднятое стекло отсекало нас от водителя, внутри салона ненавязчиво пахло дорогими духами, автомобильной кожей и, самую чуточку, пороховой гарью. Интересно, а эти двое тоже по нашей Тойоте стреляли, или просто запах въелся? Хотя, какая разница... Я вздохнул, поежился под заинтересованно разглядывающими меня ледяными глазами, и продолжил свой рассказ о том, как дошел до жизни такой.

***

      ...поначалу в салоне Тойоты царило не то чтобы напряженное, скорее, временно крайне необходимое молчание. Служанки таращились в никуда, переваривая полученные в «Желтом Флаге» впечатления. Йокояма осторожно трогала наливающийся красками фингал под глазом, морщилась, но не переставала самодовольно ухмыляться, уйдя глубоко в свои мысли. Гого помассировала пальцами пострадавшую переносицу, достала из аптечки пластырь, привычно заклеила ссадину и теперь неторопливо рулила по узким грязным улочкам куда глаза глядят.       Ингрид вальяжно расположилась сразу за водительским сиденьем, опершись спиной о какой-то укутанный в брезент ящик и уставилась на Рэви. Рэви, в свою очередь, наскоро ощупав полученные в жаркой схватке ушибы и придя к выводу, что люлей она выписала гораздо больше и больнее, чем прилетело ей, с довольной лыбой вытаращилась на мелкую. Шеньхуа статуей застыла в самом конце салона, изредка кидая косые взгляды на мой торчащий со штурманского места затылок. Однако от острых вопросов по поводу наглого облапывания во время драки все же удерживалась, но смотрела так, что мне иногда хотелось то ли поежиться, то ли почесаться.       Так и ехали некоторое время, впрочем, весьма недолгое. Выдохнула Анзу, зашевелились Тие с Цубоми, над чем-то хихикнула Рэви. Бьорк, тонко уловив момент, вытащила из-за спины и быстренько свинтила крышку с новой бутылки односолодового Bunnahabhain Aged 12 Years, непонятно как попавшего в закрома старого вьетнамца. Дорогое же пойло, явно не по карману завсегдатаям "Желтого Флага".       Хотя туплю. Что тут непонятного? Скорее всего, этот вискарь никогда и не бывал в Шотландии, но он оказался на удивление неплох. Может, действительно, случилось чудо, и Бао – честный человек, уважающий своих клиентов и брезгующий контрафактом? Да не, бред какой-то.       - Куда дальше? – Пока огненная вода путешествовала из рук в руки, невозмутимая Юбари плавно притерлась у выезда с тихой боковой улочки на расцвеченный по вечернему времени кричащим неоном и яркими электрическими вспышками Портовый бульвар. – Или вы планируете ужраться в хлам не выходя из тачки? Тогда водилой пусть другая работает, я тоже хочу жмыхнуть и окосеть. А то завтра уже нельзя, а послезавтра вообще в больничку ехать.       - Хера се ты, типа того, больная… - удивилась Шеньхуа, в недавнем побоище успевшая пересечься с Гого и даже обменявшаяся с ней парой ударов. Но хаотичная кабацкая мясорубка почти сразу же раскидала их в стороны, и при следующем столкновении Курияма метким пинком сшибла на пол летящего к китаянке тайца с занесенной над головой ножкой от стула, – а махалась, знаешь ли, как типа здоровая.       Юбари пожала плечами, мол, без комментариев, понимай как знаешь. Перегнулась через спинку водительского сиденья, наполовину вылезла в салон и без слов протянула руку за порхающей туда-сюда полупустой бутылкой. Ничтоже сумняшеся выхватила выпивку прямо из-под носа прищурившейся Рэви и сделала долгий глоток, после чего полезла дальше, покидая кабину и присоединяясь к пассажирам-бездельникам.       Пока она лезла, распихивая не успевших среагировать на ее внезапный маневр девчонок, кто-то из них пнул лежащий под моим сиденьем пакет. Пакет, соответственно, уперся мне в ногу, непривычная обувь поехала вперед, и я чуть было не потянул голеностоп. Прошипев нехорошее злое слово, смотрю в незнамо как оказавшийся под ногами сверток – интересно же, что это такое меня чуть не травмировало?       Хм. Любопытно. В бело-синем пакете оказалась водка, причем очень недешевая литровка «Smirnoff», у нас такой точно не было. А из-под бутылки виднелся краешек конверта насквозь знакомого вида: нам с Ингрид в похожих, самодельных, с ясно видимым старанием склеенных своими руками школьные поклонницы любовные послания передавали. Это что еще за номер?!       - А, это тебе ваша староста просила передать. Та-а-акая стесняшка, и не скажешь, что ее фамилия – Сакурономия. – заметившая мое недоумение Анзу пьяненько захихикала, отчего мне сразу же захотелось двинуть второгодке в торец. – Прикинь, она ради тебя потратила свой выходной, доехала к нам, в авиационный кружок, дождалась, пока я приземлюсь и сдам машину. Вах, я аж воспылала, когда увидела ее на краю летного поля! Туфельки от Prada, легкое белое платьице, кружавчики повсюду, шляпка, зонтик от солнца в руках, фу-ты–ну-ты, натуральная леди с картинки. А она помялась-пожалась, но все же сунула мне в руки этот сверток, промямлила, чтобы я передала тебе лично в руки, и сбежала. Вся такая порывистая, романтичная вся, мня-мня-мня, бе-бе-бе, на, передай, сю-сю-сю, я моргнула, а она уже несется к тачке – волосы назад. Ну, я, типа, хотела тебе отдать, но сначала не успела, потом забыла, потом в стенку ударилась, а теперь вот – передаю с лучшими пожеланиями. Ну, че она там пишет, читай давай, интересно же!       - А че она там пишет – не ваше собачье дело! – грубовато послал я навостривших уши девушек, почуявших какую-то любовную интригу. – Не вам написали, не вам и читать. Нехрен нос совать, куда не надо. Дайте лучше выпить, а то, чувствую, на сухую это послание я не осилю. Эх, Юи-Юи, блин, вот седалищным нервом чую, подкинешь ты мне сейчас проблем… Тебе-то что спокойно не сидится, а? Тебе-то чего в жизни не хватает, у тебя же в семье дисциплина круче, чем у нас в учебке была, сама же рассказывала! И, что характерно, твой суровый дед точно не одобрит твои розовые фантазии. Ну куда тебя понесло-то, а?..       - Это ты еще не видела, как она из-за тебя с Ямадзаки чуть не сцепилась, – с усмешкой наблюдая, как я осторожно, словно готовую рвануть бомбу, разворачиваю надушенное письмо, добила меня Йокояма под ехидные комментарии остального серпентария, - помнишь, нас тогда на денек всех вместе в тюрягу засунули, Окувака и Нанто тоже с нами попали. Хотя, вы же тогда с мелкой куда-то на всю ночь свинтили, а потом вас в комнате Студсовет накрыл, вам не до того было. Ну да не важно. Вот прям в камере страсти и закипели, как в дораме. Думала, наши две высокородных в зенки друг другу вцепятся. Шипели они одна на другую, как дворовые кошки, не видела бы – не поверила б.       Плюнув на раздавшийся в салоне гогот, начал читать. Прочитал. Сглотнул. Снова прочитал. Захотелось побиться головой о торпеду. Нет, ну все поэтично, романтично, с метафорами и гиперболами. Видно прекрасное образование, широкий кругозор и отличное чувство слова. Блин! Да она издевается?! Что значит: «В конце концов ты станешь моей!»?! Тихоня, е-мое, идеальная староста, правая рука младшей дочери директора школы, ну куда ты лезешь?!       Не, надо будет в понедельник с ней поговорить, объяснить, что, увы и ах, но я, типа, в отношениях, и все такое. Будем друзьями, и так далее. И никаких «пойду на что угодно» чтобы я даже близко не наблюдал! Только надо как-то поаккуратнее, потактичнее… подоходчивей, что ли.       Ну его нахрен, перемкнет у Юи в башке что-нибудь, и привет. Натура-то у нее трепетная, жизнью не закаленная. Разбежавшись, прыгнет со скалы. Или с крыши. Ей-то уже будет пофиг, а мне потом с неслабым аристократическим семейством бодаться за то, что довел их кровиночку до цугундера. Не-не-не, не нужно это ни мне, ни семейству Сакурономия, ни моим подругам, ни Мари Курихара - никому не нужно!       Раздраженно сую письмецо обратно в конверт, запечатываю, как было, и буквально вбрасываю опасное послание в пакет, поверх водки. «Напиток северных варваров», блин, «растопит холод», е-мое! Ну нахер! С силой пихаю получившийся сверток обратно под сиденье и молча, не глядя, протягиваю руку назад, нервно пощелкав пальцами при этом. Кто-то правильно понял мое взвинченное состояние, сунув в раскрытую ладонь уже открытый вискарь.       - Ну че, по норам разбегаемся или вместе затусим? – как нельзя вовремя Рэви решила напомнить о себе. – Вы, в принципе, чиксы нормальные оказались, с такими загулеванить в ночи – не зашквар. Может, метнемся бухнем в козырном месте, оторвемся на всю катушку? Тут недалеко, если че. Ну вы как: да-нет, или в люлю харю мять помчитесь, как дети малые?       - Да кто бы сомневался, что недалеко. Тут до музея хрен доедешь, откуда ни едь, а кабак в Роанапуре – он везде недалеко. – засмеялась Бьорк, приглаживая волосы, растрепавшиеся в ходе последних событий. – Конечно прибухнем, чего тут думать-то, мы ж только начали. Душа требует продолжения банкета, да, сестренка Рэнге?       - Ага. Требует. Только есть условие: давайте начнем бить морды не сразу со входа, а чуток погодя, ладно? – Ребекка оскалилась, Шеньхуа недоверчиво мотнула собранной в высокий хвост шикарной гривой, поправляя высунувшуюся в разрезе ципао рукоятку кукри, а Йокояма весело гыгыкнула, целеустремленно протискиваясь мимо окончательно забалдевшей Юбари на шоферское место. – Все же хочется вытянуть ноги, посидеть минут пятнадцать, как приличные люди… Мы же приличные люди, отморози вы недоделанные? Мы же не какие-то там беспредельщицы?! А потом уже да, как пойдет. Может, к нам и не полезет никто, просто посидим, поедим и красиво выпьем без последствий. Ну что вы ржете, кобылы, сама не верю в такое чудо, но вдруг?!       Ну, собственно, мы и поехали. В первой таверне задержались на полчасика, вряд ли больше. Как раз успели накатить по паре шотов, прицелились немного потанцевать, как вдруг самопроизвольно случилась непреднамеренная драка и нас попросили покинуть сие заведение. Ну как попросили… Мы и сами почти не собирались задерживаться в этом гадюшнике, честно, уж больно пойло в нем противное подавалось. Однозначно паленое. Сплясали бы два-три танца и добровольно ушли бы, но увы, не успели.       А все почему? А потому, что посетители рыгаловки вместе с местными вышибалами оказались гнусными бескультурными индивидуумами и вообще какими-то хамоватыми гамадрилами. Задели Тие, высказали скабрезное предложение Цубоми, попытались облапать Гого… Однозначно, подонки.       Ну и понеслось – слово за слово, чьей-то тупой башкой по столу. Мы с Юбари и Шеньхуа поначалу вышибли всех без разбора одной большой кучей прямо в кухню, чтобы не мешали нам выйти из дверей, как добропорядочным леди. А когда оттуда полезли повара с тесаками, скалками и здоровыми половниками, из сортира на шум драки подтянулись явно дунувшие волшебной травы Ребекка с Йокоямой. Когда су-шеф забегаловки вылетел в окно, а владельца кабака запинали в толчок, стало понятно, что мы слишком задержались и нам уже пора.       В общем, пришлось спешно эвакуироваться, но было весело, да и денег с нас почему-то опять не взяли. Ингрид, недоуменно рассматривая зачем-то утащенную Окувака из забегаловки потрепанную гитару, утверждала потом, что нас просто не догнали. Но Шеньхуа с Анзу дружно в один голос орали, что нет, это из-за присущей нам силы юности и неземной неотразимости: мол, таким красавицам сегодня везде бесплатно наливают. Порешили проверить и ту, и другую версию в следующей наливайке – оказалось, что правы обе стороны.       У барной стойки некий самоубийца пожамкал проходящую мимо Рэви за задницу, когда она несла нам поднос с вискарем, ну и как-то оно завертелось… Да и рожи вокруг скопились сильно неприятные, можно сказать, одним своим видом сами напросились. Короче, если красиво навалять бармену и уронить половину гостей, а затем стремительно свалить в закат, то счет реально не успевают вручить.       - Че-то как-то я притомилась хари крушить. Надо реально кости кинуть на диван, передохнуть. Может, кто знает какую нормальную тему поблизости? – на этот раз мы притормозили почти у Центрального Проспекта, поставили тачку на аварийку, чтобы никакая падла сослепу не налетела, и в свете фар пытались понять - кому, куда и насколько серьезно прилетело. В смысле, надо ехать переодеваться, или дело ограничилось банальными ссадинами и синяками. Рэви же, по которой особо не попадали, просто курила и вслух размышляла, что нам делать дальше. – А то я вас куда ни затащу, везде какая-то херня приключается. Так то уже хочется чисто посидеть, отдохнуть… может, даже спеть…       - Спеть, типа того, говоришь? А что, это, типа, идея. Тут, знаешь ли, недалеко караоке есть. – Шеньхуа, тоже практически не пострадавшая во время нашей эскапады, грациозно тряхнула иссиня-черным хвостом и махнула рукой куда-то в темноту. – Там, чисто, нормальная такая, типа, эта… Короче, прилично там все. В конце Централа, типа того, расположено, почти Верхний город, знаешь ли. Там, типа, не только с Низов, там постоянно всякие чистенькие приличные девочки зависают, типа как служаночки ваши.       Ну, раз такое дело, мы подорвались петь. А что, план-минимум по подвижным видам спорта выполнен, пора проявлять эстрадные таланты. Почистились только немного, отряхнулись, заклеили пластырем царапину Тие, новый бланш Анзу, приложили холодную железяку к шишке Цубоми и помчались культурно обогащаться.       Спустя полтора часа песнопений, дерганья под музыку, изображения крутейших запилов на виртуальной гитаре и очередной литр старины Джека захотелось есть. Нет, даже не есть, а жрать. А, как назло, кроме чипсов, стружки тунца, сушеных креветок и тому подобных снеков в караоке ничего в меню не было. У них там и бухать-то кроме пива ничего не разрешалось, но администратор правильно оценил привалившее ему в ночи счастье, и потому на характерного вида свертки в руках у развеселых клиенток внимания не обратил.       Так, окинул нашу компашку долгим внимательным взглядом, принял предоплату, удрученно помотал головой, да и выдал ключ от самой дальней кабинки. Потом немного подумал, покосился на лежащую на плече Бьорк видавшую лучшие дни гитару, и достал из шкафа картонную коробку с маракасами, бубном и раздолбанным детским электропианино. Молча кивнул на инструменты, типа, забирайте и валите, часики-то уже тикают. И за все время, пока мы не набесились, не наплясались и не наорались, ни разу не побеспокоил. Отличный мужик, профессионал своего дела с большой буквы «П».       - Знаешь, что меня всегда удивляло в таких местах? – глубоко затягиваясь, Йокояма прислонилась к стене рядом с машиной и философски наблюдала, как наших непривычных к настолько радикальным загулам девочек-ромашек выворачивает в чахлую клумбу. – Репертуар. Люди столько хороших песен сочинили, а в караоке всегда голосят какую-то удивительную хрень.       - И не говори, подруга. Идешь мимо дверей, и сразу понятно: здесь кого-то недавно бросили, здесь кого-то давно не трахали… - Рэви не менее бесстрастно прислушивалась к заунывным звукам, доносящимся от Тие и Цубоми, с видимым удовольствием наслаждаясь сигареткой и свежим воздухом, - а здесь собрались просто дуры, по жизни конченные. Ну че, вы там закончили харч метать? Тогда попейте водички и погнали дальше. Ночь только началась!       Дальнейший путь хоть и пролегал по извилистой кривой, но вел к вполне определенной цели. К еде. Вернее, к дичи, которой предстояло стать едой. То, что дичь собираемся учудить мы, в голову никому почему-то не пришло. В ходе короткой перепалки на тему где пожрать, с разгромным счетом победила идея Шеньхуа. Она, послушав про якисобы, том-ямы, стейки с картошкой фри, гамбургеры и тому подобный фаст-фуд, авторитетно заявила, что мы ничего не понимаем ни в жизни, ни в настоящей еде. Вот прям презрительно отмахнулась от всех предложений и заявила:       - Раз мы, типа того, продолжаем пить, и хотим, знаешь ли, плотно закусить, - демоны Дзигоку, как же весомо звучали ее слова, набатом гремя в отравленных алкоголем мозгах… - нам, значит, надо покушать мяса. Собственноручно добытого и, типа, приготовленного на углях зверя. Тогда мы, знаете ли, до утра сможем бухать и, типа того, трезвыми останемся.       Тут китаянка плотоядно облизнулась и, зачем-то помахав мгновенно материализовавшимся в ее кулаке кукри, подытожила:       - Самая, типа того, вкусная тварь – это крокодил, отвечаю. – Вот тут-то мы и выпали в осадок, потому что так получилось, что крокодила никто из нас еще не пробовал. Ну вот мимо прошел этакий кулинарный изыск, что поделать. У служанок за шестнадцать прожитых лет и мысли не закрадывалось отведать крокодилятины, у Йокоямы, видимо, тоже. Нам с Юбари во время выходов всякого довелось вкусить: и змей, и ежей, и разных насекомых… А вот бревен с глазами в местах нашей боевой славы не водилось. Или не попадались они нам. Про Ингрид и без слов все понятно: где Швеция - и где крокодилы... – Короче, нам надо, типа того, его найти и запечь. На углях, типа того. Ну, че-как идея?       - Слышь, подруга, мне кажется, ты ща втираешь нам какую-то дичь. – с сомнением протянула Ребекка, но сама же и поставила точку в совместных планах. – А впрочем, какая разница. Я в деле. Прикольно же сожрать крокодила. Ну что, девки, погнали мочить зеленого?       И мы погнали. Правда, гнать у нас получилось недалеко и недолго – кончился бензин. Как назло, заправки поблизости не оказалось, мы же не в голливудском кино, чтобы машину до бензоколонки можно было за пять минут дотолкать. Потому мы с матами дотолкали Тойоту по колдобинам жилой застройки до ближайшей дороги, где и разжились топливом.       Никакой магии, просто поголосовали с четверть часа, тормознули старый Бьюик и слили немного бензинчика из бака сердобольного горожанина. Гого показала класс, соснула, так сказать, лежащую в ящике с инструментами как раз на такой случай трубочку и даже нефтепродуктов не хлебнула. А я снова задумался о тяжелой женской доле. Честно признаюсь, толкать тачку на каблуках – такое себе удовольствие. Это тот опыт, без которого я бы прекрасно прожил.       Угостив помогшего нам мужика выпивкой, добили остаток, и внезапно оказалось, что у нас не только бенза в обрез, но и вискарь закончился. И если на заправку мы всей толпой скинулись на полбака, то с бухлом надо было что-то решать. Виртуально что у Рэви, что у нас с Ингрид, что у Шеньхуа денег было более чем достаточно. А с собой – увы, по нулям. И это было неприемлемо, ибо разогнавшаяся душа требовала продолжения банкета. К тому же, идея добыть земноводного глубоко запала в дурные головы, и ничто не могло нас остановить на пути к экзотическому барбекю.       - Так, где мы сейчас? Ага, ясно-понятно… Заправка через два квартала, и потом через промзону срежем… А вот потом куда… До офиса «Лагуны» далековато выходит. – Рэви с вопросом глянула на сморщившуюся Шеньхуа. – Ты вообще на другом краю тихаришься. Мдаа…       - Да забей, к нам метнемся, возьмем, сколько надо, заодно захватим еще кое-чего. – Бьорк беспечно махнула рукой. Тут уже обе наши новые знакомые совсем неласково на нее вытаращились. Ага, опять возникли наши азиатские заморочки. Они старше, работают дольше, вообще серьезные авторитетные дамы, а тут малознакомая малолетка предлагает гулять дальше на ее деньги. Не по понятиям, не по традициям, да и вообще, как-то стремно предложение прозвучало. – Вы чего на меня так вытаращились, хорошо ж общались. Сегодня мы вас угостим, завтра вы нас. Не последний же раз собираемся. А с тобой, Двурукая, мы вообще через месяц кое-куда кое-зачем метнемся через море. Твой капитан в курсе дела. Так что не надо тут изображать оскорбленную невинность. Девки, вы чего, поехали уже, нет времени на глупые споры. Ночь коротка, а нам еще рыбное, вернее, крокодиловое, место искать.       - Чего его, типа того, искать-то. – китаянки переглянулись, что-то без слов друг другу просигналили и успокоились. Действительно, в одном городе живем, одними дорогами ходим, какие тут долги между своими. – В зоопарке, знаешь ли, целая ферма этих, типа, заготовок под чемоданы обитает. Одним больше, одним, типа того, меньше - кто их там пересчитывает.       Домой ворвались, как варвары в осажденный город: кто ломанулся в сортир, кто переодеваться после вечерних похождений, кто мазь на боевые ссадины мазать и новые пластыри клеить. Мы с мелкой тоже стартанули в свои комнаты. Я всей трепещущей в ожидании душой предвосхищал, как скину опостылевшие юбки-блузки-чертовы кружевные труселя и переоденусь в обычное, удобное, родное, но… Но вот прям как наяву услышал голос Валмет: «Такаяма, я все вижу, помнишь, что я тебе обещала, лей-те-на-ант?»       Меня аж в дрожь бросило, как представил, что эта садистка способна придумать, если узнает. Вечер-то, если докапываться до сути, нифига не кончился, если наш загул продолжается. А одноглазая узнает. Не знаю - как, не знаю - от кого, не знаю - когда, но узнает. Есть, конечно, шанс, что не придаст значения, однако, зная ее любовь персонально к моей скромной персоне… Отчего-то не верится мне в такое счастье.       - Ну нахер! Вроде притерпелся, тут осталось-то до утра фиг да нифига! – И просто поменял немного порванную блузку на свежую. Юбка вроде не пострадала, даже не помялась, а вот блузка, увы, перипетий активного отдыха не выдержала. – Ножки мои, ноженьки… Тоже надо пластырь наклеить, мозольки залепить. Сука, да какая тварь эти колодки придумала, убил бы падлу!       - Кого ты там собралась убивать? – живо заинтересовалась Ингрид, просачиваясь ко мне в комнату, но, когда увидала, чем я занимаюсь, лишь сочувственно поцокала языком. – А, ты в этом смысле. Ну да, поначалу всегда тяжко. Но ты сегодня красава. Я и не предполагала, что можно так ногами махать, прыгая на каблуках. Балет маздай, кунг-фу форева! Тебя можно в цирк в аренду сдавать… Ладно, я что пришла-то? Помнишь, нам Мари дала задание наладить с Балалайкой плотный контакт и создать условия для их встречи? Ну там, сто десятый раунд советско-японских переговоров о наболевшем. Что-то она хотела замутить по поводу то ли Курильских островов, то ли совместного бизнеса какого-то в том районе. Может, пора нам достать козырь из кармана и жахнуть?       Я оторвался от упражнений с пластырем и подозрительно осмотрел шведку с ног до головы. Да нет, вроде не сильно пьяная, выглядит вменяемо. Тогда я чего-то не понимаю. Мы же вроде бы с ней решили пока что попридержать документы, найденные в итальянском сейфе. Там ведь такая шляпа расписана, что к нам возникнет немало вопросов, на которые вот так, сходу, ответов найти не получится. Да и тубус с какой-то секретной хренью русских – с ним что делать? Нам ведь эту штуковину затолкают туда, где не светит Солнце, если узнают о ее наличии в наших цепких лапках. - Не поняла. – против воли кошусь на прикроватную тумбочку, в которой валяется потерянная советами разработка. – Объясни, нахрен тебе сдалось сегодня дергать тигра за усы? В смысле, Балалайку за любопытство? Вроде и так весело отдыхаем, на кой нам сплющилась Владилена? Она ведь нас не выпустит, как только поймет, что мы ей протягиваем.       - Да ты успокойся! Я все продумала. Метнемся к «Отелю», подкинем русским прибор, позвоним в дверь, чтобы никто левый его не скомуниздил. Заинтригуем наших будущих партнеров щедрым подгоном. А чтобы они там не перевозбудились и не ломанулись к нам за объяснениями, напишем письмо! – напарницу полностью захватила ее идея, и сбить с намеченной колеи мою упрямую соседку вряд ли получится. «Хотя, если так подумать, а почему бы и нет? Мысль-то здравая...» - так я подумал в тот момент. Кто ж знал, что мы так круто налажаем… Да и сама идея оказалась так себе, если честно, вот только осознал я это сильно потом, на трезвую голову. – Пообещаем заехать в воскресенье и довезти пару интересных бумажек на почитать. Сейчас вискарика хлопнем для ясности мысли и начнем сочинять послание казаков, в смысле, бравых японских разведчиков, турецкому султану. В смысле, лопухнувшимся советским шпионам. Ну, ты, короче, поняла. Да не ссы ты, нормально все получится!       Нормально, конечно же, ничего не получилось. Сначала мелкую шкоду пробило на хи-хи, когда она представила морды русских, получивших под дверь наш сюрприз. Мало того, она эту сценку в лицах разыграла! Посмеялись, успокоились, выпили.       Тут мне приспичило слегка разбавить официальный тон письма искрометным армейским юмором, понятным только тем, кто в теме и кому армия – дом родной. Мне показалось, что кадровому офицеру Софье Павловне Ириновской такое должно зайти. Ингрид оценила, добавила свои пять шведских крон… Опять проржались, чокнулись бокалами в знак того, какое отличное послание у нас получается.       На конский гогот, доносящийся из моей спальни, подтянулась сначала Анзу, тут же решившая облагородить текст отсылками к историческим примерам, не вдаваясь в подробности уже написанного. Рэви, заявившаяся следом, настояла на двух обязательных рисунках чего-нибудь, пофигу чего, но лишь бы было. Юбари посоветовала усилить записку командно-штабными оборотами для лучшей доходчивости до адресата. Причем, кроме нас с Бьорк никто не знал, ни кому предназначена сия цидуля, ни по какому поводу мы ее сочиняем, ни ее смысл.       Хорошо хоть служанки и Шеньхуа ничего не насоветовали. Не то чтобы им было нечего сказать или они не интересовались. Им попросту было некогда: многоопытная китаянка обнаружила в нашем баре бутылку серебряной текилы и теперь учила молодых неофиток Синего Пути правильному ее поглощению. Со всеми положенными ритуалами: солью на основании большого пальца, четвертинкой лайма, правильным выдохом после употребления… Короче, бухали они на кухне, им было не до того.       На выходе подумалось, что, если ворота в зоопарк будут закрыты, то въехать на территорию у нас не получится. Влезть-то мы влезем, это базару ноль, но таскать потом увесистую тушу древнего ящера – это не прикольно. В принципе, правильно подумалось, жаль, что продолжить мысль в русле «влезть-открыть ворота-заехать-затолкать в салон зеленого» почему-то не срослось. Зато, к сожалению, в хмельной голове в полный рост проклюнулся и заколосился главный принцип двести второго батальона: если дверь не открывается, ее выносят. Желательно - взрывом. Еще более желательно – вместе со стоящими за ней врагами.       - Нам понадобится взрывчатка. – уверенно повернувшись к блонде, чеканю каждое слово, как истину в последней инстанции. – Надо метнуться до гаража, там у нас есть немного. Как раз на такой вот случай.       - Тебе надо бомбу? Сейчас будет. Юбари вроде бы пошла в гараж за канистрой с бензином, заодно и фугас тебе принесет. – напарница даже не спросив зачем мне понадобилась взрывчатка, только согласно мотнула головой, отошла от машины, выцепила из подходящей толпы Тие и отправила ее к Гого с наказом захватить ВВ. – Вот, дело сделано. Иди за руль, без тебя и принесут, и погрузят. Йокояму сейчас лучше к штурвалу не пускать, а то, чую я, если она будет пилотом, то мы, пока доедем, стопудово по дороге пару-тройку страйков из местных алкашей соберем. Машину жалко, помнется.       Наконец, девчонки, весело хихикая и предвкушая приключение, погрузились. Тие с Цубоми кое-как запихнули в салон ящики зеленого цвета, влезли следом и расселись прямо на них. Курияма, закончив заливать топливо в горловину бака, откинула глухо брякнувшую канистру в сторону, оббежала Тойоту, заняв пассажирское сиденье, и мы рванули навстречу веселью, едва не забыв закрыть ворота.       Темная ночная дорога ложилась под колеса, промелькнул освещенный «под старину» фонарями с живым огнем «Морской Дракон», разбитый асфальт гремел под днищем. Ай, больше газа – меньше кочек, потом будем с подвеской разбираться. Проскочили, громко сигналя, показывая факи в открытые окна и матерясь в ответ на яростные вопли, залитый неоновыми огнями и вспышками электрической рекламы район завсегдатаев кабаков, торговцев наркотой, проституток и тому подобной шушеры. Свернули у мрачного серого монолита «Арены» направо, газанули напрямик через тьму дворов жилой застройки, кое-где разбавленную пятнами тусклого света слабеньких лампочек из окон многоэтажек. Ну как многоэтажек… Пять, шесть, иногда – девять этажей, вот и вся высотная застройка Портового района.       Вырвавшись на широкий бульвар, я втопил тапок в пол, разгоняясь до максимальных для нашего транспортного средства ста сорока километров в час. Из салона доносились какие-то мявки, приглушенные удары твердого по металлическому, сдавленные ругательства, кого-то тошнило… Пофиг, скорость – это кайф!       - Может, мне тоже в гонках поучаствовать, когда мы замутим соревнования на мотиках? – спросил я сам у себя, с заносом объезжая выскочившую под колеса яму. – Не, ну а че, классно же рулю, вона какие виражи выписываю. Точно, надо будет вписаться в движуху, кто мне запретит-то?       - Я! Я тебе запрещу, дура! Я тебе жопу прострелю, чтобы не то что за руль, в кресло сесть не могла! Тормози, я тебе говорю! – раздавшийся прямо в ухо вопль разозленной до предела шведки вышиб меня из благостного состояния, заставив вспомнить, что я, вообще-то, не один еду. И пассажиры моей маршрутки, мягко говоря, не в восторге от манеры езды своего водителя. – Такаяма, если на меня наблюют, я не знаю, что я с тобой сделаю. Ты совсем охренела, так гонять? Не дрова везешь!       Что удивительно, до цели мы доехали в целости и сохранности, несмотря на мою экстремальную манеру вождения. Сами ворота зоологического сада были ярко подсвечены двумя фонарями, однако далее в обе стороны улица тонула в ночной тьме. Скрипнули тормоза, и, не успел я выпрыгнуть из кабины, как с лязгом распахнулись все двери салона нашего пепелаца, а по асфальту в разные стороны послышался торопливый перестук шагов. Под сдвоенные воззвания к Ихтиандру – ага, служанок опять укачало – Рэви попыталась выдернуть меня с сиденья, словно морковку из грядки, но не преуспела. Меня-то, в отличии от нее, по салону не мотыляло, как космонавта в центрифуге. Да и отпинываться в замкнутом пространстве от тянущихся рук гораздо удобнее, чем пытаться достать активно сопротивляющегося человека. А я сопротивлялся очень активно и, судя по раздавшемуся: «Ой, сука мля!» – довольно успешно.       - Нефиг, нафиг! Не тяните ко мне свои грабли, и не огребете. – с достоинством вылезая наружу, посоветовал я встречающим меня антифанатам военного стиля вождения. – Как смогла – так довезла. Можете лучше – милости прошу за баранку. Не хотите – тогда нехрен возмущаться.       - Тебя, знаешь ли, надо с моим напарником познакомить. – хмыкнула Шеньхуа, поправляя растрепавшуюся в ходе поездки прическу. – Тоже, типа того, военный гонщик, как ты. Только ему для такой, типа, езды, сначала надо удолбиться в хлам, а ты, знаешь ли, и без травы как под травой носишься. Кто тебе только права выдал?       - Она их вчера по блату получила, кто ж знал, что сразу такую херню начнет творить. – недовольно сверкая глазенками, тут же влезла Бьорк, что на пару с Йокоямой держали волосы Нанто с Окувака. – Не поверите, пока она без прав колесила, то водила идеально. Без вот этого вот всего и диких воплей в придачу. Гонщица, блин!       - Ой, всё! Идите в задницу, раз такие нежные! – очень кстати вспомнился неубиваемый аргумент всех моих подруг из прошлой жизни. – Не нравится ездить – ходите пешком. Я вообще по кайфу доехала!       Пока мы препирались, Шеньхуа отошла чуть в сторону от ворот. Особо не стесняясь гипотетических случайных прохожих потянулась, присела и одним движением взлетела на гребень стены. Побалансировала на нем мгновенье, оценивая обстановку и, крутанув сальто, исчезла из виду. Мда-а… Зря я взрывчатку вез, у нас тут специалистка по тайному проникновению на охраняемые объекты в машине от борта к борту летала.       Забыл я, что китаянка – это не только сто восемьдесят сантиметров затянутого в ципао роскошного тела, но и известная в Роанапуре «Тихая смерть». Для нее не то что какая-то зачуханная стенка муниципального зверинца, для нее параноидально охраняемые периметры особняков криминальных главарей преградой не являлись. Мы же с Ингрид, помнится, сами изучали материалы на нее, когда китайцы с макаронниками в войнушку играли.       Там та-а-а-кие дела ей приписывались, у нас мурашки по коже стадами бегали. Хорошо, что мы с ней в то чудесное времечко не пересеклись на кривой дорожке. Шеньхуа ведь сразу за чинков топила, а мы поначалу итальянский контракт исполнили и только потом за заказ от Балалайки взялись. Еще раз мда-а-а… Как жизнь замысловато сложилась. Могло неудобно получиться. А сейчас ничего, бухаем вместе, нормально общаемся, никаких взаимных претензий ни у кого ни к кому нет.       С душераздирающим скрежетом приоткрылась одна створка, Анзу с Юбари бросились на помощь, десять секунд – и я аккуратно заезжаю на территорию зоопарка. Со скоростью быстро идущего пешехода докатился до маленькой сторожки, в которой дрых местный охранник, и встал. Аккуратно, без хлопков, прикрыл дверь, вслед за устремившейся вперед командой зашел в прокуренное, воняющее сивушно-конопляным перегаром помещение.       С чего нас понесло к сторожу? Сигать в кромешной тьме через ограду к крокодилам дурочек не нашлось, потому мы решили войти к рептилиям культурно, через калитку. А к калитке что нужно? Правильно, нужны ключи. А то, когда Рэнге только-только пошла в младшую школу, многие вольеры закрывались лишь на засовы. Так однажды из заточения свалили еноты и от врожденного паскудства пооткрывали половину клеток. Веселая тогда выдалась в городе неделя, пока все разбежавшееся зверье не повылавливали…       С тех пор в зверинце не то что засовы на дверях, даже щеколды и шпингалеты на окнах заменили на замки с ключами, которыми с нами любезно поделится сторож. Он, правда, еще об этом не знает… Ничего, сюрприз будет, я так думаю, наверняка для него приятный. Когда еще этого хмыря столько красивых девчонок в его незамысловатой жизни бесплатно разбудят?       - Что ж тут так воняет-то… Такое впечатление, что тут кто-то неделю гулеванил на полную, а потом не выдержал напряга и сдох. – даже в неверном свете ночника было заметно, как шведку перекосило от омерзения. – Фу, ну и гадость. Интересно, куда он ключи запихал? На гвоздике нет, на столе… ну и срач… тоже нет. А где одежда? Он что, даже не разделся, когда вырубился? Ну и свинтус…       Гого молча отодвинула ее в сторону, подошла к убогому лежаку и откинула в сторону засаленное одеяло. В полумраке стали видны нездорово выглядящие опухшие черные ходули. Запах скачком усилился, да так мощно, что выпитое чуть не рвануло вверх по пищеводу. Я-то смог сдержаться, а вот Тие снова прополоскало, добавив стоящему в хибаре амбре новые тошнотворные нотки.       - Ну и вонь! Не может здоровый человек так пахнуть! – высунув пьяную моську из-за плеча Рэви, убедительно высказалась Цубоми. – Нам дома немного рассказывали про медицину, так вот… Я думаю, у этого несчастного гангрена. Посудите сами: мерзко воняет, ноги отекли и почернели. Это точно гангрена, надо спасать человека!       - Ща спасем! Ща мы его мигом подлатаем! – включилась Анзу, до этого с подозрением рассматривавшая найденный под стулом целлофановый пакетик. – Смотрите, че я нашла! У него тут травы – нам всем на два дня убиться хватит. В момент накурим, обезболим и вылечим! Ребекка, Шеньхуа, Юбари и я с недоумением следили за спонтанно возникшим театром абсурда. Молча следили – мы просто не успевали за полетом мысли лучших умов школы Хачимитсу. На то, что похрапывание и посапывание из-под одеяла прекратились, внимания никто не обратил.       - Нет, госпожа Йокояма, это так не работает. – с железобетонной уверенностью авторитетно заявила чуть пришедшая в себя Нанто, вытирая рот и оглядываясь в поисках закрытой бутылочки воды. – Посмотрите, какой запущенный случай, тут поздно лечить, нужно ампутировать.       - Раз надо, значит ампутируем! – непонятно чему обрадовалась Анзу, срывая висящий на стенке мачете и с жутким скрежетом вытягивая тронутое ржавчиной лезвие из грязных ножен. – Так, где тут у нас будет линия разреза… Разруба… А, пофиг, если мало отчекрыжим – потом проведем еще одну операцию! Разрубацию! Шеньхуа танцующим движением на всякий случай отступила в сторону, выставив меня вперед и озадаченно протянула:       - Это, типа того, негр. – И, видя, что ее не понимают, пояснила: - Он, знаете ли, весь черный. Типа, полностью.       - Да не вопрос, ща ампутируем всего негра! – воодушевленно согласилась наш будущий пилот, выписывая хаотичные петли несбалансированной железякой и примериваясь к трясущейся крупной дрожью конечности. – Вы его, главное, придержите, чтобы не дергался…       Раздавшийся на этих словах визг оглушил, а ветерок от метнувшегося к окну тела качнул мои отросшие волосы. Мгновенье – и сторож исчез в звоне осколков выбитого стекла. Никто даже среагировать не успел. На площадке перед воротами мелькнула тень, донесся еще один быстро удаляющийся вопль, и мы остались вшестером.       - Ты смотри, как шустро сдриснул. Охренеть вы доктора, малолетки. Больной за секунду протрезвел и свалил в закат быстрее здорового. – ошарашенно хмыкнула Рэви, на всякий случай отбирая у Анзу мачете и выкидывая его в угол комнаты. – Так, японки, если я заболею – чтобы даже не думали меня лечить, всосали? А то так усну после бара, а вы мне желтуху диагностируете и печень гвоздем выковыривать начнете. Ну вас нахрен, таких образованных.       - Ключи, походу, вместе с ним убежали. – меланхолично перебила ее Юбари, без всякого выражения на лице рассматривая образовавшуюся вместо окна дыру. – Что делать будем? Если что, у нас там в машине мины есть. Может, бахнем?       - Обязательно бахнем. Но потом. – Ингрид осмотрелась по сторонам, неодобрительно покосилась на чему-то улыбающуюся и заворачивающую здоровенный косяк второгодку-патрульную, наконец, среди валяющегося тут и там хлама нашла и подобрала кусок проволоки. Заодно прихватила стоящий дефлектором вниз у изножья лежанки мощный фонарь-дубинку. – А пока этого хватит, вряд ли там серьезные запоры висят. Фу, ну и помойка… Погнали отсюда, время дорого.       Ночной зоопарк – это нечто нереальное. Зверье большей частью дрыхнет, но ночные животные активничают, темноту наполняют шорохи, пересвисты, жуткие вопли и скрежет. Пару раз неопознанная тварь грозно рыкнула, заставив схватиться за брошенную поперек дорожки совковую лопату. Деревья шумят, влажный тяжелый воздух обдает волнами запахов цветов, прели, сырости и навоза. Будто снова в джунглях оказался: часть души, принадлежащая Рэнге, прекрасно помнила похожие звуки, запахи и ощущение собственной чужеродности этому месту.       Не только мне было неуютно – то одна, то другая моя подруга ежились, бросая встревоженные взгляды по сторонам, вслушиваясь в доносящийся со всех сторон разноголосый хор дикой природы. Правда, минорное настроение продлилось недолго: засранка Анзу все же запалила свое космических масштабов шмалево, пару раз пыхнула и пустила самокрутку по кругу. Я, помня собственные подвиги в прошлый раз, когда имел глупость смешать анашу и алкоголь, решительно отверг соблазн. Бьорк в принципе не любила все дымящееся, а вот остальные не отказались, от души причастившись дурь-травы.       Через пять минут по темным дорожкам зверинца с шумом и песнями ломилась гогочущая толпа, распугивая на своем пути все живое. Никто уже ни во что не вслушивался, теперь не мы двигались с опаской, а перед нами все замолкало и замирало. Так и доскакали до конечной цели – не как крадущиеся пугливые травоядные, а как цари природы. Даже не цари, а императрицы. Шальные донельзя. Ударенные на голову повелительницы вселенной, блин.       Как и предполагала моя прозорливая соседка, замок на калитке в террариум с крокодилами оказался так себе. Обычное навесное убожество, разве что размерами выделялся. Зверь, даже умный, не откроет, а вот человек, особенно если он обладает некоторыми специфическими навыками – легко. Ингрид такими навыками обладала, Шеньхуа, что не удивительно, тоже, и на пару они разобрались с проблемой в течение минуты.       Лязгнуло, дважды скрежетнуло, еле слышно звякнула откинутая дужка – и все, дело сделано. Китаянка, презрительно сморщившись, отбрасывает в сторону бесполезную железяку, а Бьорк, шутовски поклонившись, двумя руками показывает на приоткрытую дверь. Типа, добро пожаловать, путь свободен.       Рэви оскалилась, глянула на лопату в моих руках, схватила прислоненный к стенке точно такой же инвентарь для уборки. Йокояма подхватила в одну руку упавший ей под ноги замок, в другую вывалившийся из ограды кирпич. Гого, недолго думая, отломила пару досок от стоящей неподалеку скамейки и поделилась добытым с Шеньхуа. И мы пошли к опасным хищникам.       Крокодилы гостей не ждали. До этой ночи у них вообще скучная жизнь была: каждый новый день напоминал предыдущий, как две капли воды – завтрак, люди, представление, когда дрессировщики отважно ходят среди изображающих бревна рептилий, дневная кормежка от зрителей, снова цирк, а потом ужин и сон. Все, больше никаких развлечений. Сейчас половина зеленых сидела в водоеме, другая половина отдыхала на берегу, думали они о чем-то или нет – науке сие не известно. И тут внезапно открылась дверь и к ним ввалилась стая пьяных мартышек. Родственники динозавров даже сообразить ничего не успели, как их осветил яркий световой конус. - Гаси зеленых! – Рэви ловко перепрыгнула валяющуюся у самого входа ослепленную рептилию, оставив ее нам, а сама с размаху впечатала совок лопаты прямо промеж светящихся алым глаз следующей твари. – Н-на, сука! Куда помчался?! Стоять, падла, хуже будет!       Как ни странно, но крокодил не принял вызов. Клыкастая тварь не стала ждать продолжения, или доказывать, что она тут вершина пищевой цепочки. Зверь стремительно приподнялся на своих коротких мощных лапах и ломанулся к воде.       Получив вдогонку доской по хребтине от Шеньхуа, он не остановился, а лишь энергичней зашевелил конечностями, за две секунды доскакав до водоема и с громким «плюх» исчезнув из виду. Следом за ним последовали еще трое, поначалу сунувшихся было к нам, но тут же попавших под горячую руку и моментально отхвативших люлей по наглым зубастым мордам. Приматы вновь доказали превосходство над рептилиями. Следующие минут десять потеха шла полным ходом.       Бешено метался луч фонаря, со всех сторон доносился утробный крокодилий рев, клацанье могучих челюстей, то тут, то там слышался звон и треск от встречи твердых предметов с чешуйчатыми шкурами. К разразившейся какофонии присоединились обиженные вопли обитателей соседних клеток и вольеров, активно протестующих против незапланированной побудки. Как мы им дали, как мы размотали злобных хищников! От веселой забавы улыбка сама-собой выползла на лицо, причем не только у меня - всем вокруг было весело.       - Рэнге, а Рэнге… Рэнге, блин! Мне кажется, вы что-то не то делаете. – Ингрид, благоразумно не сующаяся в побоище, не пускала в развернувшуюся вакханалию раздухарившихся служанок. А теперь выбрала момент и подергала меня за рукав, когда я отпрыгнул от особо зловредной животины. Та вознамерилась откусить мне ногу, и я как раз трижды отоварил сволочь лопатой прямо по зубищам, загнав тварину в водоем, к более осторожным собратьям. – Нет, если концепция поменялась и теперь наша цель – отмудохать всех обитателей гадюшника, тогда да, продолжайте. Вы на правильном пути, у вас отлично получается. Но мне казалось, что перед нами стояла задача одного из них поймать, а не загнать стадо в лужу.       - Да как-то оно неожиданно получилось. Раз – и понеслась... – сдувая упавшую на лоб челку, протянул я, начиная остывать от побоища. – Гого, хватит! Стой! Рэви, не гони его в воду, отсекай, отсекай! Анзу, е-мое, ну ты-то куда лезешь, а? Нахрена ты ему кирпич на хвост кинула, он же от этого ускоряется! Ну вот, сбежал, паскуда…       - Вот этого, типа того, берем. – Вынырнувшая из тени Шеньхуа метким пинком по нижней челюсти притормозила небольшого, с нее ростом, ящера, а палкой ловко подсекла ему передние лапы. – Переворачивай, переворачивай! А теперь, типа, пакуем гада, чтобы, типа, не вырвался. К доскам его, типа того, вяжем!       Минут десять возни, азартных воплей, звона и стука твердых тяжелых предметов по крокодильей башке, обиженного взревывания пресмыкающегося – и дело сделано. Мы запаленно дышали, рассматривая примотанную к доске добычу, постепенно отходя от боевого куража. Мелькнувшая было мысль, что мы все-таки творим какую-то дичь, благополучно пропала, смытая глотком из пущенной по кругу бутылки вискаря.       - Ну, типа того, схватили и потащили! – китаянка, показывая пример, пристроилась сзади импровизированных носилок, подталкивая Рэви вперед, к крокодильей морде. – Давай-давай, типа, не филонь. А то, знаете ли, как жрать, так ты первая, а как, типа того, нести еду, так тебя нет.       - Ты, типа того, заткнись! – передразнила контрабандистка подругу, но все же с неохотой встала впереди и подняла свою часть ноши. – Я, знаешь ли, нихрена никогда в сторону не виляла, так что не трынди мне тут не по делу.       Рысью пробежав до машины, закинули глухо крякнувшего от удара об пол ящера, быстренько расселись по своим местам, завелись и поехали. По дороге в жарких дебатах родилась дальнейшая программа вечера: сначала заскакиваем к «Отелю «Москва»», быстренько тихо-тихо подбрасываем наше послание. Затем едем за пивом, ибо, как авторитетно высказалась Рэви, по-хозяйски похлопывая взгрустнувшую рептилию по спине: жареный крокодил без пива – совсем не то же самое, что жареный крокодил с пивом. Ну а потом двигаемся к нам, благо у нас во дворе есть все, что нужно для зачетного барбекю. Казалось бы, простой и понятный план, надежный, как швейцарские часы. Вот что в этом плане могло пойти не так?       Как оказалось – все. Сначала вырубило Йокояму, сбивчиво рассказывающую какую-то душещипательную историю Шеньхуа. Следом опять поплохело нашим ромашкам, и нам пришлось тормозить прямо на Центральном проспекте. Пока их полоскало на клумбу перед магазином модной одежды, рядом, словно из ниоткуда, материализовался патрульный автомобиль с незнакомыми рожами. Повыв для понта сиреной, оба копа неторопливо выползли на свежий воздух из прокуренного салона своей барбухайки, и началось извечное: «Нарушаем, девочки…», «Придется оформлять протокол…», «Употребляли сегодня?», «А что у вас в машине?» ...       Вот к чему эти заходы издалека? А то по нам не видно, что все мы под газом. Да и заглядывать в нашу тачку им совершенно незачем, слишком много в ней находится труднообъяснимого. Я вот, например, затрудняюсь сходу придумать, как сочетается с таиландскими законами наличие в салоне связанного крокодила, противопехотных осколочных мин направленного действия, нескольких лопат, по запарке утащенных вместе со зверюгой, автоматического оружия и стойкого запаха свежего перегара пополам с ароматом ганджубаса. Короче, договорились на месте, но кошельки нам выпотрошили знатно.       Только-только довольные полицаи отчалили, пожелав нам счастливого пути, и мы собрались ехать дальше, как выяснилось, что потерялась Анзу. Как можно было потеряться из закрытого автомобиля – вопрос, конечно, интересный. Но выдающиеся таланты лучшей патрульной Хачимитсу позволяют вытворять и не такие кунштюки. Девушка исчезла, как ее и не было, но мы, сука, дружная команда, своих не бросаем. Заперли в Тойоте зеленых служанок с наказом не блевать и никуда не выходить, а сами отправились на поиски пропавшей подруги.       Искали-искали, и, конечно же, нашли. Пятнадцать минут аукали и орали, перебудили полрайона, но обнаружили пропажу. В телефонной будке через квартал от того места, где остановились. Как она сюда доковыляла – тайна, покрытая мраком, потому что ноги Йокояму не держали и она сидела на полу кабинки, названивая по номеру с откуда-то появившейся в ее руке бумажки. Открываем дверь, чтобы выволочь нашу девочку-беду и, наконец, свалить из этого заколдованного места, но просто выпадаем в осадок от диалога:       - Алло… Ал-ло-о… Ик… Это общщство пом-мощщи-и амо… ано.. анонимным… ик… алкголкам? Крглосу-утчное? – изгнанная аристократка подняла на вытаращившуюся на нее Ингрид совершенно безмятежный взгляд и улыбнулась, как младенец при виде мамки. – В смысле-е-е, кто это? Эт-то мы, алкго-ого-о… ик… лики-и-и. Пмгите на-ам… Ик… Мы это… мы кркадила из зоопа… ик.. паррка украли-и… Что нам де… ик… лать тперь?       - Девушка, вы что, пьяная, что ли? – отчетливо донесся из динамика неприветливый спросонья голос разбуженного оператора. – Закусывать надо!       - А вы ду-умаете… ик… что кркад-д-и-илов кто-то трз-з-звым во... во-орует? – удивилась Анзу, но воспитание не пропьешь, поэтому она вежливо поблагодарила звучавшие в трубке короткие гудки. – Спсибо. О-очень… ик… помогли… вы. Нам. Ик. Во-о-от! Нам надо зак-кусывать! – почти нормальным голосом доложила второгодка, все так же солнечно улыбаясь медленно закипавшей Бьорк, выдохнула, как после хорошо исполненной работы, и отрубилась. Как мы выволакивали расплывшееся в медузу бессознательное тело из узкой будки – описать можно только матом. Мы и не стеснялись, выражая всю глубину своего возмущения безответственным поступком подруги. Разбуженные ночным балаганом жители, в свою очередь, тоже желали нам вслед всякого разнообразного и совсем не доброго.       Наконец мы дотащили счастливо сопящую Анзу до минивэна, уложили ее отдыхать рядом с крокодилом. На всякий случай трижды пересчитали обнявшихся и задремавших служанок, покурили на дорожку и отправились дальше, к следующему пункту маршрута. До которого, на свою голову, добрались без задержек...

***

      - ...ну а дальше вы знаете. Доехали, накосячили, уехали, погоняли по городу, немного постреляли. Потом вы мне позвонили, настояли на встрече, и вот мы здесь. – Я с интересом рассматривал уютный бревенчатый предбанник. Ни в какой онсэн мы, разумеется, не поехали, у Балалайки была собственная русская баня аккурат за главным зданием, на дальнем конце принадлежащей «Отелю» территории. Сюда меня и привезли. – Скажу честно, не ожидала здесь оказаться. Я даже не подозревала, что у вас здесь такое прикольное местечко имеется.       - А ты думала, у меня тут только гостиница, а по остальной территории лишь НКВДшные подвалы и расстрельные полигоны понастроены? – не оборачиваясь насмешливо поинтересовалась Владилена, аккуратно вешая капитанский китель во встроенный в стену предбанника шкаф. – Ох уж эти ваши стереотипы, что на Западе, что на Востоке… В Союзе живут такие же люди, как и в Японии, нам тоже иногда хочется отдохнуть и расслабиться. В баньке попариться, поговорить по душам, Родину вспомнить.       Я неопределенно повел плечом, мол, мало ли как тут у вас все устроено, слухи разные ходят, и начал раздеваться. В помещении мы с ней сейчас находились вдвоем, Ольгу Софья Павловна отправила организовывать нам все, что положено к задушевному разговору. Добровольному, разумеется, разговору. Так что я всерьез рассчитывал и на пиво, и на закуски-заедки, и даже, чем черт не шутит, на дефицитный в наших местах березовый веничек. Рэнге в настоящей русской бане никогда не бывала, а вот я по своей прошлой жизни любил это дело – и попариться, и взбодриться холодной водичкой, и задушевные беседы после парной…       Пока предавался мечтам и воспоминаниям, неторопливо стягивал с себя одну деталь одежды за другой. Первым делом, разумеется, скинул опостылевшие шпильки. Какой кайф я при этом испытал – словами невозможно описать. Это надо только прочувствовать на себе. Вслед за шпильками отправились колготки, затем блузка, юбка... Когда я уже стягивал с себя свой козырной парадный бюстгальтер, хлопнула и щелкнула запором дверь, а в предбаннике появилась нагруженная выпивкой и закусками, как верблюд поклажей, Ольга.       - Ох, вот это ничего себе… Вот это да… - ошеломление в ее голосе звучало настоящим набатом. Ну да, моя спина производит на неподготовленного человека неизгладимое впечатление, да и рваные и резаные шрамы на плече и бедре картину отнюдь не улучшают. А уж когда я повернулся всей неописуемой красотой передней части… Хорошо хоть, что сумку с пивом не выронила. – Это как это…       - Да уж, японка, потрепала тебя жизнь. Серьезно потрепала. Читать твое досье – одно, а видеть вживую – совсем другое. Как ты только до своих лет умудрилась дожить с этакой-то росписью. – а вот Балалайка на меня не глазела и даже не пыталась выказать жалость. Нет, ее оценивающий холодный взгляд без всякого сочувствия буквально ощупывал каждый рубец на моем теле, каждую, даже самую малую, боевую отметину. И, к гадалке не ходи, она прекрасно понимала, от чего именно они появились и что малолетняя девочка-солдат при этом испытала. Впрочем, у самой Владилены, уже успевшей полностью раздеться, тоже было, на что посмотреть. Страшные ожоги на лице, шее и груди, о которых знал каждый житель Роанапура, продолжались дальше, змеясь причудливыми узорами по животу и спине. Самый нижний огненный поцелуй заканчивался под левым коленом. Да и свои шрамы у нее тоже имелись – не все пули мимо пролетели в ее богатой на события жизни. Теперь понятно, почему русская всегда ходит в плотных колготках и закрытой одежде: в городе считали, что это у нее просто образ такой, а тут… Понятно все. Сам точно так же делаю, и по той же самой причине. Слишком уж пугающе выглядят эти «украшения» на женском теле. Этакая экзотика может понравиться только шибанутым на всю голову, типа моей Коко, индивидуумам. – Вижу, что ты и впрямь не могла написать то, что было в том письме. Действительно, кому-кому, но точно не тебе ехидничать над моими ожогами. Да уж, Такаяма, ну и жуткий же у тебя шрамище. Смотрю – и кажется, что тебя от плеча до талии разрубили, а потом кое-как сшили. Кстати, а та девочка, что написала тебе любовное послание, видела тебя без одежды?       - Как это, как это… Да вот так! Само собой получилось. Пуля здесь, осколок там, где-то на ножик налетела, вот и разрисовали. Детство, опять же, веселое было. А девочка… - я отвечал сразу обеим, недовольно оглядываясь в поисках простыни. Наконец догадался заглянуть в выделенный мне шкафчик, и на верхней полке нашел искомое, после чего завернулся по всем японским традициям, превратившись в этакий белый цилиндр с ногами и головой. Как ни удивительно, сразу почувствовал себя гораздо увереннее. – Девочка меня не видела. Меня вообще мало кто в голом виде наблюдал. Я, знаете ли, эксгибиционизмом не страдаю. Не стесняюсь своего тела, но и не вижу особого смысла пугать нашу школьную аристократию картинами изнанки бытия. Не надо им это видеть, нет в этом зрелище ничего хорошего. Ладно, чего мы все обо мне, да обо мне? Пойдемте, попаримся, что ли, раз уж мы в русской бане. Только надо мелкой позвонить, чтобы привезла правильный пакет. А когда она приедет, тогда и поговорим о том, что вас действительно интересует. Можно воспользоваться вашим телефоном, госпожа Ириновская? Мой-то у Ингрид остался.       Та лишь вздернула бровь в легком удивлении от наглости прозвучавшего вопроса, но в просьбе не отказала. Дождавшись разрешающего кивка от улыбнувшейся одними губами русской, я подхватил лежавший на столе мобильник и набрал свой собственный номер. Дожидаясь ответа, запоздало подумал, что мобильный телефон в это время – штука статусная, можно сказать интимная, а не как в моем бывшем будущем – слитый десять раз в интернет общедоступный набор цифр.       Его номер, в отличии от обычного городского, пока еще не раздают кому попало. Более того, информация о нем считается конфиденциальной, чтобы звонили только нужные люди, а не все подряд. А тут малопонятная девочка на голубом глазу просит позвонить, как будто так и надо…       Балалайке есть с чего удивиться. У нее вообще день охреневания от одной конкретной персоны выдался, не в первый раз я ее за сегодня изумляю. И, видит Ками, не в последний. Вот приедет Ингрид – и, чувствую, мы с ней на пару товарища советскую разведчицу совсем в ступор вколотим.       - Алло, мелкая, ты там как? Это я, у меня все нормально. Ну, относительно нормально. – услышав настороженное: «Алло!» в динамике, быстренько начинаю успокаивать напарницу, которая наверняка собирается устроить в Роанапуре маленькую войнушку. – Не поверишь, где я сейчас нахожусь.       - Ну и где ты сейчас находишься? И что это за номер? – голос шведки заметно расслабился, однако волнение за меня из него никуда не исчезло. Впрочем, поводов для волнения у нее было хоть отбавляй, как выяснилось чуть позже: – А то тут такое дело… Нас в нашем же доме блокировали. Со всех сторон Красная Армия, а в воротах то ли БТР, то ли БРДМ торчит, в темноте непонятно, что за броневик. Но никто ни в кого не стреляет, все культурно. Пока, во всяком случае. Сама понимаешь, случись чего – нас тут в пять секунд раскатают, и вякнуть не успеем.       - Успеем вякнуть, че не успеем-то! – а это голос Юбари вклинился. Спокойный, как будто она на пляже загорает, а не прячется за тонюсенькой стенкой от КПВТ. – Бьорк точно хотя бы одного снимет, Йокояма одну-две очереди из кухни даст, может, тоже кого-то зацепит. Я гранатами сработаю, но тут как повезет. А так да, если начнется кипешь, нам кранты.       Вот теперь уже Балалайка смогла меня удивить. Я почему-то не подумал, что она отдаст приказ взять в осаду наше жилище. Зря, кстати, не подумал, а вот она – молодец и решает проблемы до их возникновения. Заранее просчитала, что вооружившийся и исчезнувший в ночи обиженный на тебя снайпер – трындец какая проблема. Да и Гого совсем не подарок, если решит пойти в банзай-атаку с пулеметом наперевес.       Это если не учитывать остальных моих подруг, которых тоже может перемкнуть: вообразят себя тэйсинтай, и привет. Три самоходных бомбы – это вам совсем не шутки. А так – поймали их всех перед выходом, и никто никуда сдернуть не успел. Да уж, так себе из меня командир. Офицерские погоны, по случаю упавшие на мои плечи, не сделали из ефрейтора лейтенанта, да и разведчика из штурмовика-диверсанта они тоже не сотворили. Учиться мне еще и учиться, впитывать мудрость более опытных товарищей и впитывать.       - Угомонитесь, не будет никакого штурма. – я вопросительно взглянул на расслабленно развалившуюся на лавке Владилену, по-простецки попивающую холодненькое пивко прямо из горла. Та лишь усмехнулась и коротко дернула подбородком, подтверждая мое смелое утверждение. – Главное, сами никого не спровоцируйте, а то люди на нервах, полыхнет, замучаемся разгребать. Ладно, это все - наше обычное воскресение, а теперь о важном. Ингрид, солнышко, тебе надо приехать кое-куда. Ай, что я несу всякую херню... Тебе надо в баню «Отеля «Москва»», я сейчас здесь. Выйдешь, передашь это первому попавшемуся русскому, пусть он наберет своей главной, если не поверит, и тебя отвезут.       - С собой что-то взять? Или… это дорога в один конец? – вот так, ни вопросов не по делу, ни испуганно-растерянного кудахтанья, ни отмазок из серии: «Сейчас никак, давай на следующей недельке загляну». Только сосредоточенность и доверие. Блин, мелкая, как мне повезло-то с тобой… - Если да, то мне тут нужно пару указаний оставить, пять минут, не больше. Если нет, то я прямо сейчас выдвигаюсь.       - Да вроде все мирно должно пройти, просто поговорим. Представимся, как полагается… – с намеком тяну я в трубку. Снова кидаю взгляд на поощрительно улыбнувшуюся женщину с ледяными глазами. – Ты, главное, не забудь забрать из-под сиденья Тойоты пакет с тубусом и нашим письмом. Ну и документы, которые мы приготовили, сразу вези, чего тянуть. Ингрид… Блин… У меня нет слов. Вы, мартышки бухие, не тот пакет советам под дверь подкинули… Ну да ладно, все, что ни происходит, происходит к лучшему. Выезжай, я тебя жду.       Кладу на стол замолчавшую трубку. Молча пожимаю плечами в ответ на заинтересованный взгляд Балалайки. Владилена с неопределенным хмыком отодвигает мобилу на край стола подальше от меня, встает, с ленцой, как сытая кошка потягивается и, ни слова не говоря, указывает на закрытую дверь в дальней от входа стене. Я утвердительно киваю, поднимаюсь и следую за ней. Ну а что, время есть, кураж в душе тоже присутствует, почему бы не попариться вместе со своим персональным кошмаром?