Призрак-хранитель и книжная фея

На следующий день после «Инцидента с чайником» Шан Цинхуа ворвался в гостиную маленького бамбукового домика, прервав начало очередного сеанса спиритического сеанса между Лю Цингэ и Шэнь Цинцю. Оба переглянулись, Шэнь Цинцю замер, как будто его застали за каким-то пограничным неблаговидным поступком. Шан Цинхуа, казалось, ничего не заметил. Он плотно закрыл за собой дверь и уставился на своего друга, лицо его было бледным, а тело почти дрожало от напряжения. — Юэ Цинъюань завтра покидает гору. — .ах… — ответил Шэнь Цинцю, не понимая, что происходит. Затем он выпрямился и спокойно свернул бумажную спиритическую доску, чтобы отложить её в сторону. Лю Цингэ едва успел поздороваться и уточнить, где сидит, как их прервали, поэтому Лю Цингэ был слегка раздосадован. По поведению Шэнь Цинцю не было похоже, что он злится из-за того, что произошло накануне, но лучше было бы прояснить ситуацию и подтвердить, что он не желал ничего плохого. Не то чтобы Шэнь Цинцю мог как-то пострадать от своей мелкой мести, но после того, как первый прилив сил от «неприятностей» прошел, Лю Цингэ не смог в полной мере насладиться происходящим, опасаясь, что это будет воспринято неправильно. Его беспокоило то, что он не смог сразу сообщить об этом, и теперь ему пришлось ждать еще дольше. — Не надо меня «ахать»! Разве ты не знаешь, что это значит??? — Шан Цинхуа запротестовал, яростно взмахнув руками, и опустился на подушку с другой стороны стола, едва не усевшись на Лю Цингэ. Так бы и случилось, если бы Лю Цингэ не успел отодвинуться. Судя по странному выражению лица Шэнь Цинцю, он подумал, что его друг, сам того не замечая, сидит на коленях у призрака. Это было почти смешно. — Ну же, бро! — Шан Цинхуа заскулил, руки потянулись к ушам, как будто он собирался дергать себя за волосы, если бы они не были заколоты. — Ай-яй…— Шэнь Цинцю закатил глаза и замолчал, но на мгновение задумался. Выражение его лица прояснилось. — Инцидент с демоническим вторжением. — Именно! — ответил Шан Цинхуа, снова подняв руки в воздух (на этот раз с облегчением), после чего все его тело обмякло от беспокойства. — Что же нам делать, братан? Может, позвать его обратно? Поставить заслоны или что-то в этом роде, чтобы не пустить их? — Конечно, нет. Это важно для развития Бинхэ. Просто… может быть, мы можем сделать все возможное, чтобы люди не пострадали. Если предполагать, что демоны действительно появятся. — Поверь мне — это произойдет. Может быть, это даже происходит прямо сейчас, а мы об этом еще не знаем! Это уже было отложено на сколько? Больше чем на месяц? Юэ Цинъюань задерживается здесь, потому что новизна Шэнь Цинцю, который не откусывает ему голову за то, что он смотрит в его сторону, слишком интересна. Шэнь Цинцю скорчил гримасу. — Не надо так странно говорить. Лю Цингэ мог только согласиться с этой просьбой, даже если Шан Цинхуа был полностью прав. — Что же нам делать? — повторил Шан Цинхуа, свернувшись на полу в нервный клубок.

***

По всей видимости, все, что они могли сделать, — это пересмотреть то, что им было известно из пророчества, и составить новый план, исходя из того, что уже изменилось по сравнению с известными им событиями. Если пророчество сбылось, то целью демонов было захватить надпись, висевшую в зале Цан-Цюн, и вернуть ее в качестве военного трофея… И если им удастся одолеть пик или хотя бы ранить или убить нескольких учеников перед отступлением, то тем лучше. Исходя из этого, два пиковых лорда (на самом деле три, так как Лю Цингэ высказывал свое мнение, дергая Шэнь Цинцю за левый или правый рукав в знак согласия или несогласия, и, судя по тому, как Шэнь Цинцю колебался или менял свои слова, он быстро понимал, кто из двух слов что) пришли к определенному плану. Сначала они ограничат возможные точки входа одним извилистым путем, который проведет демонов через заброшенные уголки горы, прежде чем они прибудут на пик Цан-Цюн. По всей видимости, для пророчества было важно, чтобы Ло Бинхэ был признан талантливым учеником, поэтому нельзя было опустошать пик от учеников, ведь там должно было быть много свидетелей его способностей. Но не стоило подвергать риску травмирования самых молодых и слабых членов секты, тем более что кроме них самих, пиковых лордов было очень мало. Юэ Цинъюань уезжал на следующий день, а остальные уединялись, если вообще находились на горе. По словам Шан Цинхуа, Му Цинфан, похоже, собирал ингредиенты в ближайшем лесу, но, согласно пророчеству, он не вернется до тех пор, пока не станет слишком поздно для участия в битве. Поэтому они решили воспользоваться тем, что поблизости не будет пиковых лордов, которые могли бы им помешать. Шан Цинхуа должен был организовать и установить массивы, определяющие «непреднамеренную» брешь в обороне, а затем возглавить тренировочный лагерь для самых молодых учеников, которым помогало большинство самых слабых из остальных. Лагерь располагался на самой отдаленной вершине от направления, откуда придут демоны, и продлился до окончания вторжения или возвращения Юэ Цинъюаня, в зависимости от того, что наступит раньше. Шэнь Цинцю ежедневно устраивал на пике Цан-Цюн спарринги для всех желающих. Если бы его полномочия были оспорены, Шэнь Цинцю заявил бы, что Юэ Цинъюань дал согласие на это и на лагерь, и маловероятно, что кто-либо станет настаивать на этом. Даже другие пиковые лорды, если они действительно вернулись на вершину в период до начала ожидаемых событий, будут ждать возвращения главы секты, а не вмешиваться, зная, что вероятность того, что Юэ Цинъюань скажет что-то, что приведет к потере Шэнь Цинцю лица, практически нулевая. Тем более, что от его действий не было никакого вреда, а подобные тренировки вряд ли можно было отнести к таковым. Помешать Шэнь Цинцю мог только сам Лю Цингэ, но, по понятным причинам, в сложившихся обстоятельствах никто, обладающий достаточным авторитетом, не мог пошевелиться, чтобы сделать подобное. Согласно пророчеству, демоны должны были прибыть, устроить небольшой переполох, вызвать секту на трехраундовое состязание, чтобы каждая сторона могла закончить военные действия, сохранив лицо, и все решится, когда секта победит и прогонит демонов. Ло Бинхэ получит похвалу, и все вернется на круги своя, хотя и с усиленной охраной, чтобы подобное не повторилось. Это был хороший план. Жаль только, что почти сразу же все пошло наперекосяк.

***

Поскольку пик Ань Дин изучал массивы более подробно, чем большинство пиков, так как они помогали им в решении различных задач, Шан Цинхуа не составило труда направить своих старших учеников на размещение оговоренных массивов именно там, где он указал. Первый шаг в решении этой проблемы был сделан уже через несколько часов после появления идеи. Шан Цинхуа отправил своему старшему ученику указание начать работу по установке массивов в указанных местах, пока они еще не определились с остальными планами. Судя по всему, ученики с радостью согласились выполнить просьбу, умоляя взять их в команду, которую организовал их мастер. (Что неудивительно, ведь их редко просили делать что-то более интересное, чем создавать массивы для транспортировки предметов или защиты конструкций). По их расчетам, массивы должны были быть полностью готовы к следующему полудню. Таким образом, районы, расположенные в пределах горы, получили защиту, которая, вероятно, не требовалась им уже много поколений — да и зачем? Довольно долго все было спокойно, и даже внешняя защита не поддерживалась на должном уровне. Даже во время последнего крупного восстания демонов отдельные вершины горы не нуждались в защите от угроз внутри секты. Но теперь вторгшимся демонам было бы сложно застать все двенадцать вершин врасплох. Это была единственная часть плана, которая прошла так, как они ожидали. Остаток дня они провели, отправляя Ань Дину сообщения о массивах и необходимых для лагеря припасах, и вместе строили заговоры, вдаваясь в такие подробности о вторжении демонов, от которых Лю Цингэ отвык уже после второго раза. Тем более что две феи, похоже, спорили по этому поводу. (Он все еще недостаточно понимал социальную иерархию фей, чтобы понять, почему во всем виноват Шан Цинхуа, но решил, что лучше не задаваться этим вопросом. Скорее всего, в мире культивации было много вещей, которые феи считали такими же произвольными и непонятными.) За те несколько часов, что феи дремали, растянувшись на столе и полу, Лю Цингэ оценил царившую тишину. Тишина сохранялась до тех пор, пока Ло Бинхэ не зашел в бамбуковый домик с утренним чаем и не завопил от ужаса, чуть ли не крича на лордов за то, как они уснули. Оба лорда покорно приняли ругань вместе с завтраком, а после между собой договорились встретиться через несколько часов, после того как умоются и приведут себя в надлежащий вид. После обеда Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа отправили своих младших учеников к месту лагеря и стали вместе ходить с вершины на вершину, чтобы собрать побольше молодых и слабых для «тренировочного лагеря». К ним присоединились и другие ученики с их вершин, чтобы в случае необходимости использовать их в качестве проводников в лагерь или бегунов для передачи сообщений. Пока ждали прибытия новых кандидатов в тренировочный лагерь, они успели проинформировать старших и сильных учеников каждой вершины о том, что на следующий день начнутся шуточные соревнования. И тут они столкнулись с сопротивлением. Большинство пиков отдали своих учеников под опеку двух повелителей пиков без лишних вопросов: «Шицзун не говорил нам об этом…?», но подогнулись из-за их общей уверенности и тонкого давления Шэнь Цинцю на учеников с более сильным хребтом. Несколько более подозрительных старших учеников настаивали на участии в лагере: «Чтобы помочь Шишу (или Шибо),» но так как ни один из пиковых лордов не возражал против этого, это, казалось, усыпило остатки настороженности. Но не тут-то было, когда они прибыли на пик Сянь Шу. Лю Минъянь была главным учеником Сянь Шу и, очевидно, была проинформирована о предстоящем визите. Она уже шла на встречу с владыками пика к воротам у подножия пика своего хозяина в сопровождении нескольких красивых, но, очевидно, столь же волевых старших учеников, если их спокойные позы и уверенные взгляды говорили об их истинном отношении. Лю Цингэ наблюдал за тем, как развевается вуаль сестры, когда она делает последние несколько шагов и изящно кланяется двум владыкам пика. Она поприветствовала их сдержанными словами и холодным взглядом, который устремила на Шэнь Цинцю, явно обозначив его как организатора странных действий, происходящих в то время, когда остальные владыки были заняты в другом месте. Что, конечно же, было совершенно правильно. Пока пиковые лорды и Минъян обменивались любезностями, а затем Шэнь Цинцю указал Шан Цинхуа на тренировочный лагерь, Шэнь Цинцю внимательно наблюдал за ней. Лю Цингэ тоже наблюдал. Он не мог понять, стыдно ли ему, а не разочарованно или тревожно, что он не подумал навестить родную сестру и узнать, как она справляется с его смертью. В конце концов, она была единственным оставшимся в живых членом их семьи, и они стали близки с тех пор, как она пришла в секту. Особенно в последнее время, когда у них появилось больше времени, чтобы проводить его вместе. Но он думал о своих учениках раньше, чем о собственной крови, и не был уверен, что это хорошо отразилось на нем. В его защиту можно сказать, что сейчас думать о таких вещах было довольно сложно. Несколько раз он подумывал о том, чтобы посетить свой пик, но всегда быстро терял интерес, опасаясь, что, зайдя так далеко, оставит Шэнь Цинцю без защиты. Иногда даже выход из одной комнаты с Шэнь Цинцю вызывал у него чувство тревоги, и он не мог объяснить, почему. Об этом… возможно, следовало поговорить с Шэнь Цинцю, когда они уединятся для очередной беседы на спиритической доске, хотя он не мог придумать, как поднять эту тему, если не мог ни говорить, ни писать. Но он считал это важным. Возможно, он каким-то образом связал себя с Шэнь Цинцю, стремясь остаться на земле, а не переходить за грань живых и мертвых. Это могло бы оправдать его пренебрежение, хотя он все равно чувствовал себя виноватым за это. Особенно если не знать, прав ли он в своих подозрениях. Наблюдая за сестрой, он убедился, что с ней не все в порядке. Она была бледной и немного похудевшей, ее осанка была жесткой, несмотря на попытки изобразить непринужденное и доброжелательное отношение, а глаза были похожи на льдинки. (Хотя справедливости ради надо сказать, что ее глаза, скорее всего, не потеплели бы возле Шибо, несмотря ни на что.) — Нет, — просто сказала она, когда прозвучала просьба привести молодых учеников. С Шан Цинхуа она была вежлива, но тверда. С Шэнь Цинцю она говорила с едва уловимой угрозой, как человек, медленно просовывающий руку в рукав, в котором, как он знал, спрятан кинжал. Не было ни открытой угрозы, ни явной грубости, но она приняла решение, и ее сестры-пики готовы были защищать его, если потребуется. — Шицзун оставила очень конкретные указания по поводу наших тренировок, пока ее не будет. Она вернется через день-два, и тогда вы сможете спросить ее об этом. Прошу извинить нас, Шень-Шибо; Шан-Шишу — у нас много дел, чтобы не отстать от графика. На самом деле, мы можем отстать настолько, что нам не стоит покидать пик до возвращения Шицзуна, — заключила Минъянь с холодным выражением лица, от которого она стала казаться еще более неприступной. — Пожалуйста, подумайте о том, чтобы хотя бы посещать спарринги на пике Цан-Цюн. Для любой вершины будет обидно лишиться редкой возможности тренироваться вместе с остальными, — мягко настаивал Шэнь Цинцю. Лю Минъянь сделала паузу и резким движением подняла глаза, словно метнула кинжал. — Вы будете там, Шэнь Шибо? Лю Цингэ почувствовал, как Шэнь Цинцю слегка напрягся, хотя это не было заметно тем, кто не стоял так близко, как Лю Цингэ в данный момент. — Да. Будет правильно, если я приму участие в организации. Ученики могут приходить в любое время от часа после утреннего колокола до часа до вечернего колокола. Я буду там. — А вы будете участвовать или просто наблюдать? — спросила она, выражая легкое любопытство, но взгляд ее был пристальным и непоколебимым. Шэнь Цинцю на мгновение замер, усмехнулся и, развернув веер, лениво помахал им перед собой. — Я, конечно, могу принять участие, но не хотелось бы, чтобы меня обвинили в том, что я пытаюсь занять место чьего-то Шицзуна, представляясь инструктором… — Я уверена, что мой мастер поймет меня, — мягко сказала она. Ее намерения были понятны любому, кто обладал достаточной информацией, чтобы понять причину ее нынешнего недовольства. Но Шэнь Цинцю, видимо, не понимал этого, поэтому он снова облегченно рассмеялся и почти снисходительно сказал: — Тогда я буду с нетерпением ждать тебя там, если график твоих тренировок позволит, Шичжи. На лице Минъян появилось выражение удовлетворения, после чего она отвесила красивый поклон и вежливо попрощалась с верховными лордами. Ворота Сянь Шу плотно закрылись за молодыми женщинами, молчаливо подтверждая их намерение удалиться от остальных членов секты до возвращения Шицзунь. Шэнь Цинцю махнул рукой, призывая учеников идти вперед к следующей вершине. Когда остальных уже не было слышно, Шан Цинхуа наклонился к нему и прорычал: —Она тебя убьет, брат! Шэнь Цинцю криво усмехнулся, выглядя, возможно, чуть менее обеспокоенным, чем следовало бы. — Ну, по крайней мере, нам не нужно беспокоиться о них, если они слишком параноидальны в отношении того, что я задумал, чтобы покинуть пик. И пока я смогу заинтересовать Лю Минъянь в участии в соревнованиях на пике Цан-Цюн в надежде на спарринг со мной, она будет участвовать в продвижении сюжета. Все хорошо, все хорошо. Лю Цингэ сочувственно положил руку на плечо Шэнь Цинцю. Фея не виновата в его смерти. Это даже не вина Шэнь Цинцю. Видимо, фея почувствовала прикосновение, потому что его рука рефлекторно поднялась, чтобы прикрыть плечо, а затем он замаскировал это движение под попытку уложить волосы. Небрежно сказал: — Не волнуйся, я не причиню ей вреда. — Чувак, я не беспокоился об этом! Конечно, нет! — Шан Цинхуа ответил странным движением руки. Лю Цингэ улыбнулся, оценив и заверения феи, и немедленную убежденность друга в их правдивости, даже если слова явно предназначались для ушей Лю Цингэ. То, что последовало за этим от Шан Цинхуа, было куда менее обнадеживающим. — Помнится, ты говорил, что она твоя любимая жена. Лю Цингэ нахмурился и сильно ткнул Шэнь Цинцю в плечо — настолько сильно, что на ткани осталась вмятина. Шэнь Цинцю слегка поморщился, а затем почти нервно улыбнулся Лю Цингэ. — Потом объясню, — пробормотал он и поспешил вперед, чтобы догнать остальных, его уши слегка порозовели. Лю Цингэ, нахмурившись, последовал за ним, понимая, что фея старается не допустить лишних слов, которые он не оценит, а фея не сможет ему объяснить. Он так и не понял, почему Шэнь Цинцю не поделился своим призрачным присутствием с другой феей, но у той наверняка была причина. Придется попытаться выяснить это и у него. Ему нужно было научиться говорить. Нападение произошло посреди ночи — не днем, как ожидали феи. Положительным моментом было то, что большинство наиболее уязвимых были надежно укрыты на дальней стороне горы, предположительно в палатках и сожалели о том, что лишились более удобных кроватей на своих вершинах. Но почти все остальное в этой ситуации было не в их пользу. Шэнь Цинцю смог покинуть свою вершину только в спальном одеянии, потому что за ним с халатом в руках бежал шустрый Ло Бинхэ. Если бы не это, Шэнь Цинцю в своем стремлении защитить секту мог бы оставить Ло Бинхэ позади, спеша на своем духовном мече к красному свечению, обозначавшему пик Цюн Дин. Вместо этого Шэнь Цинцю вспомнил о своих обязанностях и стал выкрикивать указания другим ученикам, проснувшимся после срабатывания сигнальных решеток. Как только приказы были отданы, он схватил Ло Бинхэ и потащил его перед собой на мече. Лю Цингэ схватил Шэнь Цинцю за плечо и потащил за собой. Пик Цюн Дин был охвачен пламенем, от большинства зданий валил густой черный дым, а демоны всех мастей и размеров кишели, как голодные крысы в подземелье, пытаясь прорваться в полную кладовую. Шэнь Цинцю был не единственным, кто прибыл на своем духовном мече. Несколько старших учеников Цин Цзина последовали за своим учителем, большинство из них были так же плохо одеты, как и он сам. Представители большинства остальных вершин прибыли тем же путем, некоторые раньше других, либо уже проснувшись к моменту срабатывания сигнальных массивов, либо сразу поняв, что что-то не так и нужно разбираться. Лишь несколько человек были одеты в мантии Цюн Дин, большинство из них охраняли двери зданий и, предположительно, защищали оставшихся внутри пиковых товарищей. Если Ань Дин правильно установил защитные решетки, то находящиеся внутри должны были быть в безопасности от пламени, но вдыхание дыма и внешние повреждения все равно будут проблемой, если никто не будет прятаться по местам. Менее сотни учеников успели добраться до пика Цюн Дин, как вокруг его вершины поднялся щит, закрывший вход всем желающим и заперший демонов и культиваторов внутри тускло светящегося купола. Крики вопросов и вызовов сразу же стихли, так как щит издавал зловещий гул, когда другие культиваторы пытались прорваться внутрь. — Ха! — раздался в тишине серебристый смех, который дополнялся треском костров. Первым зашевелился Шэнь Цинцю, натягивая халат, который дал ему Ло Бинхэ, чтобы прикрыть руки и плечи, но в ответ на смех замолчал, не успев привести себя в более презентабельный вид. Его глаза были прикованы к лестнице зала Цан-Цюн, по которой спускалась маленькая демоница, едва ли превышающая по возрасту остальных учениц, в слоях темных шелков цвета дыма, вызывающе обернутых вокруг нее. При каждом ее шаге раздавался переливчатый звон колокольчиков. Должно быть, это была магическая помощь, потому что, хотя это были тихие, приятные звуки, Лю Цингэ был уверен, что все внутри магического купола слышат их и завороженно молчат. Дойдя до последней ступеньки, демонесса приняла почти жеманную позу и пальцем заправила одну из своих многочисленных косичек за изящно оттопыренное ухо. — Айя… не слишком ли вовремя явился? — обратилась она к нему, и голос ее звучал так, словно речь шла о девичьем лукавстве. — Прости нас, что разбудили тебя. Демоны подготовлены в любое время… откуда нам было знать? Шэнь Цинцю, по-прежнему крепко сжимая в руке меч, шел вперед, пока она не обратила в его сторону свой лукавый взгляд. Судя по ее легкому замешательству, она его не узнала. — Мы не ждали гостей, — сказал Шэнь Цинцю, его голос был холодным и резким. Темные волосы, распущенные по плечам, наспех надетая одежда, наполовину спадающая с плеч, развевающаяся в ночном воздухе, яркий клинок в руке, босые ноги и тело, силуэтно вырисовывающееся на фоне пламени? От этой картины захватывало дух, если бы у Лю Цингэ хватило дыхания. Эта мысль испугала Лю Цингэ, и он быстро отмахнулся от нее, чтобы подойти поближе, готовый действовать в случае необходимости. Воодушевленные присутствием повелителя пика, ученики, успевшие прибыть на пик, также приблизились к нему. Лю Цингэ видел, что его сестра находится неподалеку, ее взгляд, окрашенный в цветочный цвет, метался между Шэнь Цинцю, демонессой и ближайшими к ней демонами, спокойно оценивая ситуацию и готовясь действовать, если того потребует ситуация. Он с интересом отметил, что на ней была темная одежда, как будто она не просто не спала, а исследовала тень перед вторжением. Прежде чем он успел заметить, одна ли она, демонесса ответила. — Неужели? — спросила она. Её голос сочился сарказмом. — Похоже, что так и было, иначе зачем вы готовились к нападению и принимали новые меры безопасности? Если бы мы не нашли брешь… — Она оборвала себя, словно понимая, что, возможно, слишком много рассказала. Шэнь Цинцю захихикал, потянулся за веером, но нахмурился, поняв, что его с собой нет. Не имея возможности использовать реквизит для демонстрации беззаботности, он убрал волосы и расслабил позу, хотя рукоять меча по-прежнему была наготове. — Конечно, в такой секте, как наша, меры безопасности являются само собой разумеющимися? Странно, что это вас оскорбляет. Ведь «гости» должны быть приглашены. Или, по крайней мере, явиться открыто и попросить разрешения войти. — Нет! — огрызнулась она и зашагала вперед, шлепая босыми ногами по каменному дворику, разделявшему их, ее милые колокольчики звенели без прежних гармоничных звуков. Она остановилась в нескольких шагах от них, ее взгляд горел так же сильно, как и пламя за ее спиной. — Нет, это что-то новенькое. Вчера их здесь не было. Представьте себе наше удивление, когда мы пришли в гости и обнаружили, что выбранный нами путь перекрыт! Нам отказали в нашем великолепном входе! И нам пришлось красться, как ночным ворам. Шэнь Цинцю издал за рукавом издевательский смешок, разрушив пугающее и знающее настроение, которое, очевидно, должна была создать речь молодой демонессы. Красные губы девушки истончились, щеки вспыхнули от ярости и смущения, но затем она вновь взяла себя в руки. Она откинула волосы, и колокольчики снова издали каскад своих красивых звуков. — Теперь я узнаю тебя, меч Сюя. Как же ты невзрачен, когда не успел спрятаться за маской чопорного ученого. Интересно, насколько твоя репутация лжива? — спросила она, ее голос был шелковистым и располагающим. Фея лишь слегка удивилась, а затем ухмыльнулась. — У тебя было столько времени, чтобы подготовиться к своему великолепному выходу в свет, а ты выбрала… это. — Он махнул в ее сторону несколькими пальцами, давая людям возможность высказать свою собственную оценку, будь то то, как она себя преподнесла, или прибытие демонов в целом. Судя по тому, как покраснело ее лицо, ее собственная неуверенность в себе привела к тому, что она нашла что-то нелестное. Ей хватило ума отказаться от мелких насмешек и вернуться к прежней теме. — Как вы догадались подготовиться к встрече с нами? Я знаю, что это должен был быть ты, Меч Сюя. Ты ведь единственный пиковый владыка в резиденции. — Хм. Неудивительно, что ты заварила всю эту кашу, — задумчиво произнес Шэнь Цинцю. — У тебя слишком скудная информация. Здесь есть несколько пиковых лордов. — Двое в уединении и пиковый лорд Ань Дин. Вряд ли это стоит упоминания, — пренебрежительно сказала она. Кто-то из учеников издал придушенный звук — то ли кто-то из Ань Дина обиделся за своего Шицзуна, то ли кто-то чуть нервно хихикнул, в последний момент успел подавить веселье. — И все же он был жизненно важен для моих планов по защите секты, — притворяясь скучающим, сказал Шэнь Цинцю. — Действительно, маленькая святоша, то, что вы напали, пока я отдыхал, было удивительно, но неужели вы думаете, что мы были совершенно не готовы? Даже после того, как увидели изменения в нашей защите? Ты ни на секунду не задумалась о том, что можешь попасть в нашу ловушку? Айя… Если бы Лю Цингэ не был посвящен во все планы, то он бы точно поверил, что стратег секты все предусмотрел на все случаи жизни. Разумеется, в это поверили и все остальные. Ло Бинхэ, следовавший за своим учителем по пятам, затаил дыхание. Другие задыхались. Лю Минъянь смотрела на него широко раскрытыми глазами, и ее обида на мгновение отступила. Демоны нервно переминались с ноги на ногу, их глаза метались в поисках выхода. Их предводительница беззвучно шевелила губами, на мгновение потеряв дар речи. К ее чести, она быстро пришла в себя. — Речь не шла о нападении, меч Сюя, — насмешливо заметила она, отполировав кроваво-красные ногти на бедре, а затем посмотрела на то, как они сверкают в пламени, после чего перевела взгляд на него. — Соседи часто проверяют заборы друг друга. Ведь крепкие заборы делают хороших соседей. Это было слабое оправдание, но Шэнь Цинцю задумчиво хмыкнул, а затем кивнул, соглашаясь с ее утверждением о более невинных намерениях. — Мы ценим ваши добрые намерения. Уверен, что вы укажете на слабые места в наших заборах, которые мы не заметили, когда будете уходить. — Он одарил ее тонкой улыбкой, которая была такой же острой, как и меч в его руке. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы вежливо убрать его, явно желая, чтобы угроза была незыблемой, когда культиваторы и демоны почти сравняются по численности — по крайней мере, если ученики пика Цан-Цюн останутся в безопасности внутри зданий. — Возможно… — произнесла демонесса, мягко поплыв в ночном воздухе, как бы развлекаясь внезапно пришедшей в голову мыслью. — Прежде чем расстаться, мы могли бы устроить соревнование. Три раунда с бойцом от каждой стороны. Посмотрим, что могло бы произойти, если бы мы не пришли сюда по-соседски, — сказала она, снова притворяясь, что она просто молодая девушка, которая играет с ним. Шэнь Цинцю в свою очередь, притворился что размышляет, прокручивая в голове это предложение, как будто брешь в обороне была оставлена не по этой причине. — Было бы невежливо не согласиться, — сказал он наконец. В то время как большинство учеников собрались во дворе, чтобы наблюдать за поединками — и подстраховаться на случай, если демоны окажутся предателями, — остальные двигались в сторонке, помогая тушить пожары. Ло Бинхэ уже собирался отправиться на помощь, но Шэнь Цинцю задержал его и велел внимательно наблюдать за происходящим. Соревнования начались, как и предсказывало пророчество. Шэнь Цинцю шел первым, демонстрируя в бою гораздо больше грации и мастерства, чем Лю Цингэ мог припомнить. Он следил за каждым движением феи, готовый к тому, что демоны могут применить хитроумную тактику, и хотел быть достаточно близко, чтобы противостоять им. У него не было уверенности в том, что он успеет среагировать вовремя, как это мог бы сделать полный доступ к своей ци. Двигаться так вместе было все равно что скакать на Чэн Луане во время грозы — захватывающе и немного электрически. Он пожалел, что не смог проделать нечто подобное, пока был жив. Интересно, что бы он тогда чувствовал? Все закончилось слишком быстро, хотя, к счастью, без всякого напряжения. Шэнь Цинцю был готов ко всему. Сражение Лю Минъянь было гораздо более жестоким, чем описывали две феи из своих воспоминаний о пророчестве. Они говорили о чем-то изящном и красивом, как воздушный танец, но на самом деле обе женщины были почти жестоки в своем прямолинейном стремлении победить. Лю Минъянь, как и предсказывалось, проиграла, но между победой и поражением было очень мало разницы. Демонесса была в ярости. Когда пришло время третьего поединка и Шэнь Цинцю выбрал для участия в нем Ло Бинхэ, юноша даже не удивился, а тем более не занервничал. Он мрачно взял в руки меч и занял свое место. — Он победит, — со спокойной уверенностью сказал Шэнь Цинцю, когда демоны зашумели, а ученики засомневались. И Ло Бинхэ победил. По всей видимости, тот дополнительный месяц, о котором говорили феи, между тем, как должно было произойти Вторжение демонов, и тем, как оно произошло, давал Ло Бинхэ все необходимое время, чтобы освоить навыки, которые Шэнь Цинцю рекомендовал ему практиковать. Третьему чемпиону демонов не удалось показать себя с лучшей стороны, и Ло Бинхэ хватило всего нескольких пассов, чтобы проверить, есть ли у демона что-то еще в рукаве, кроме доспехов и размеров, прежде чем начать атаковать. Как и в предыдущих двух боях, Ло Бинхэ оставил противника в живых, но в остальном не оставил старейшине демонов шансов сохранить лицо — контраст того, что молодой, слабый на вид парень смог одержать такую ошеломляющую победу, был психологически сокрушительным. На стороне демона было все: размер, вес, опыт, даже покрытые ядом доспехи — но он все равно был раздавлен, как букашка во дворе, когда Ло Бинхэ покончил с ним. На этом дело должно было закончиться. Демонесса даже успела горько признать свое поражение, когда один из демонов на заднем плане зарычал и бросился к бессознательному старейшине. Разъяренный демон сорвал с себя один из кусков шипастых доспехов старейшины и с криком бросился на них. Лю Цингэ так ничего и не понял — он четверть часа слушал, как феи обсуждали, что место Ло Бинхэ в пророчестве обеспечит ему удачу любимца богов. Он может быть ранен, но вряд ли серьезно, и чудесным образом найдет решение всех проблем и, возможно, даже извлечет значительную выгоду из временной неудачи. Поэтому у Шэнь Цинцю не должно было быть причин тянуть Ло Бинхэ за собой. И все же он сделал это с защитным видом стража, готового отразить угрозу. С рычанием Лю Цингэ встал между Шэнь Цинцю и разъяренным демоном, толкнув его достаточно сильно, чтобы фея отступила на шаг назад, а безумная атака демона с отравленным «щитом» сорвалась. В отличие от прежнего случая со взрывающейся доской вэйци, Лю Цингэ не смог достичь такой степени прочности, чтобы блокировать атаку — его внимание было полностью сосредоточено на том, чтобы отвести Шэнь Цинцю в сторону. Из-за этого он увидел, как шипы вонзаются в его призрачное тело, а не в твердое тело Шэнь Цинцю. На некоторых шипах еще оставался яд, и он наблюдал, как капли его соскальзывают с металла и летят в Шэнь Цинцю. Лю Цингэ не успел предотвратить или избежать попадания яда, и ему пришлось скрежетать зубами, наблюдая, как несколько капель брызнули на кожу и одежду Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю быстро вытер яд рукавом, а Ло Бинхэ бросился вперед, чтобы сбить атакующего демона. Если старший демон был раздавлен, как букашка, то этот был почти превращен в фарш. Лю Цингэ не стал следить за тем, выживет ли демон — он был слишком сосредоточен на Шэнь Цинцю. — Шицзун! — воскликнул Ло Бинхэ, в мгновение ока превратившись из злобного сторожевого пса в побитого щенка. — Ара…! — притворно обеспокоенно произнесла демонесса, подавшись вперед, и ее взгляд устремился на Шэнь Цинцю. Когда она начала описывать «неизлечимый», Лю Цингэ почувствовал глубокое облегчение от того, что успел вовремя защитить фею. К концу речи Лю Цингэ стало ясно, что она попытается с помощью теста выяснить, был ли Шэнь Цинцю отравлен, чтобы определить, есть ли у нее возможность в последний раз обратить всю эту авантюру в свою пользу. Хотя Ло Бинхэ был силен, было очевидно, что его забота — это забота о своем учителе, а не о секте. Если бы Шэнь Цинцю был отравлен, а Ло Бинхэ охранял его, то демонам пришлось бы сражаться только с оставшимися учениками, а при относительно равной численности вряд ли кто-то из культиваторов смог бы противостоять природной силе демонов. Судя по мрачной улыбке Шэнь Цинцю, поправлявшего испачканную одежду и смотревшего на демонессу, он пришел к такому же выводу. — Если духовный взрыв — это все, что нужно, чтобы отправить домой незваных гостей, которые просрочили свое гостеприимство, я с радостью потрачу силу, — фыркнул он с таким презрительным выражением лица, что уверенность демонессы дрогнула. Но это был блеф. Знал ли об этом Шэнь Цинцю, Лю Цингэ не знал, но видел, что мерцание под кожей, которое он связывал с силой феи, исчезает с каждой секундой. Дальнейшие события происходили так быстро, что времени на раздумья не оставалось. Шэнь Цинцю поднял руки, чтобы произвести духовный взрыв, нити его силы собрались вокруг рук и в ладонях, что заставило многих демонов начать отступление, а святую демоницу замешкаться, готовясь к удару. Затем ци Шэнь Цинцю внезапно погасла, и сила угасла. Демоницы дико улыбнулась, нетерпеливо подавшись вперед, а Лю Цингэ, положив ладони на спину Шэнь Цинцю, пропустил через них свою силу, и она, пройдя через меридианы Шэнь Цинцю, вырвалась наружу, зацепив демонессу и нескольких ее более смелых лейтенантов и сбив их с ног. Купол рухнул, впустив внутрь подкрепление из культиваторов. Пока Шэнь Цинцю удивленно разглядывал свои ладони, демоны разбежались, а культиваторы устремились за ними. Лю Цингэ успел заметить, как его сестра устремилась по пятам за демонесой, а Ло Бинхэ схватил своего учителя за плечи, когда его собственное зрение затуманилось. — Это хорошо, — подумал он. — Ло Бинхэ защитит его за меня. А потом наступила кромешная тьма.