Phoenix

      

Говорят, что взмах крохотного крыла бабочки может вызвать тайфун, падение листа на землю отражается на звездах, легкая рябь на воде вызывает цунами, и в то же время ураганы и стихийные бедствия приближаются к нам так медленно, что когда мы обнаруживаем их, бывает слишком поздно.

Возможно, в тот раз именно так и случилось, но точно сказать трудно: любой заметит, что идет дождь или начался торнадо, но никто не сможет отыскать ответственную за него бабочку или упавший лист…

С чего все началось? Порою понять невозможно. Обычно так все и происходит…

             Всех привлекают таинственные истории, наполненные мистикой и самым настоящим волшебством. Да и как иначе? Людей испокон веков окружают всевозможные тайны и загадки, уходящие своими корнями в глубь самых древних и тёмных времён, когда ещё верилось, что в болотах живет водяной, а в лесах леший соседствует со страшной ведьмой. Сказки и мифы разных народов рассказывают нам о, казалось бы, невообразимых сверхъестественных событиях, многие из которых никак не соотносятся с реальными историческими и научными фактами. Не всегда стоит искать объяснение, либо смысл случившегося. Некоторые вещи лучше принимать, как данность, какими бы фантастическими они ни казались. Ведь искать так называемую «правду» себе дороже. Как известно, любопытство сгубило не одну кошку — так… к чему испытывать судьбу?             

***

             «Химо» не особо-то и отличался от других клубов чисто визуально, располагаясь практически в центре Москвы.        Полумрак, неоновые огни, диско-шар, шесты с танцовщицами, барные стойки, столики, чиллауты, полностью отгороженные VIP-зоны, танцплощадка, охранники на входе, администраторы, менеджеры, официанты, легкие наркотики, профессиональные путаны — все это было, как, впрочем, и в любом другом клубе.        Но и отличия имелись, причем обычному обывателю они точно бросились бы в глаза, если, конечно, этот обыватель был в здравом уме и разбирался бы в стоимости вещей. Зачем это? Все просто.        Обстановка в «Химо» хоть и была обычной, но даже ручка от одной из дверей этого клуба стоила целое состояние. Впрочем, все затраты на это место уже давно окупились в стократном размере, что не удивительно. Бедняков здесь отродясь не водилось, а богатеи были достаточно щедры, когда дело касалось их собственного досуга, который они привыкли проводить с размахом и, желательно, без каких-либо ограничений.        Сегодня в клубе был почти аншлаг, впрочем как и всегда. Благодаря местным организаторам, вообще всегда всё устраивалось так, что вроде и людно, но столпотворения никогда не получалось.        Иногда даже возникало такое ощущение, что здание клуба способно увеличиваться в размерах время от времени, а потом принимать свои изначальные размеры. Прямо магия… Однако волшебниками ни владелец, ни организаторы не были, хотя временами им это приписывали люди, не обделённые фантазией.        Раньше сам владелец «Химо» и впрямь чётко контролировал весь процесс, сейчас же этим занимаются его «волшебные» многочисленные помощники. Стоит заметить, что выполняли они свою работу на отлично. Это и позволяло «Химо» приобрести статус закрытого и элитного заведения.        Клубная музыка била по барабанным перепонкам не хуже любой автоматной очереди, но гораздо прицельнее. Ритм учащается с каждым треком, ухающие басы проникают внутрь, прямо под кожу, как самый настоящий наркотик, заполняя собой всё без остатка, учащая пульс, разгоняя кровь и затуманивая разум.        Темнота рвётся на лоскуты под напором беспрестанно мелькающих неоновых огней и самых разных прожекторов. Все рябило, мигало, пульсировало… Тела на танцполе дико подергивались, по какой-то глупости называя свои предсмертные конвульсии танцем. На сцене извивались, подобно самым настоящим змеям, вымазанные блестящим гелем гоу-гоу танцовщицы, приковывая к себе сальные и похотливые взгляды посетителей разной степени опьянения и адекватности. Официанты поднимали руки с подносами над головой, чтобы протиснуться с заказами в нужном им направлении. Такое было ощущение, что ад вдруг разверзся, и все его постояльцы переместились сюда, поглощённые своей агонией.        Однако среди этого хаоса только одна девушка выделялась, среди всей этой роскоши, своей простой цветастой курточкой, невзрачной чёрной майкой, потертыми джинсами и поношенными кедами. Казалось даже, что она была лишней на этом празднике жизни, однако, ее все равно никто не спешил выпроваживать. По ее лицу то и дело скользили неоновые огни, мешая рассмотреть, скрывая от любопытных глаз. За этой толкотней, всеобщим безудержным весельем и угаром девушку почти невозможно было заметить — она хамелеоном слилась с толпой праздных гуляк, в то же время разительно от них отличаясь.        Вообще Саша Никольская или просто «Алекс», а именно так и звали эту девчушку, что явно не вписывалась в местную тусовку, была не частым гостем на подобных мероприятиях. На самом деле, она была самой обычной девушкой двадцати пяти лет. Ну, честно! Ничего из ряда вон выходящего — такая же, как и все другие в ее возрасте. Высокая, почти все метр восемьдесят. Узкие плечи. Сама она тощая — про таких ещё говорят «кожа да кости». Ей это описание отлично подходило, ведь ни избытком жира, ни формами похвастаться девушка не могла, а вот выпирающими косточками всегда пожалуйста. Высокий рост обеспечил ей длинные ноги. Пожалуй, если Алекс переодеть в платье, то возможно ее можно было назвать даже симпатичной: пухлые губы, искусственно осветлённые до неестественной белизны короткие волосы, едва прикрывающие уши, большие темно-серые глаза и тонкие черты лица были только в плюс.        Так вот…        Алекса была почти самой обычной девушкой. Если верить интернету, численность населения Земли оценивается в примерно восемь миллиардов и девять миллионов человек, а конкретно в России по оценке Росстата проживает сто сорок шесть миллионов четыреста сорок семь тысяч четыреста двадцать четыре постоянных жителей, и по этому показателю страна занимает девятое место в мире по численности населения. Александра Никольская ничем не отличалась от прочих, не выделялась, порою ей казалось, что она и вовсе была лишь одной из цифр из тех ста сорока шести миллионов четырёхсот сорока семи тысяч с «копейками», не более, и нет, не в начале и не в конце, затерялась где-то в середине, став просто частью статистики, что ее вполне устраивало… наверное?        С самого детства она не была из тех детей, чьи невинные лица с искрящимися широкими улыбками красовались на школьных фотоснимках, когда фотографировали победителей каких-то конкурсов или тех же олимпиад — ни в том, ни другом не побеждала, даже не участвовала. В школе не блистала. Нет, двоечницей не была, но и отличницей не являлась, спортивных достижений тоже за ней не числилось. Среди одноклассников и вовсе была изгоем, из-за чего школьные годы стали тем, что и вспоминать-то не особо хотелось. С поступлением в институт тоже мало что изменилось. Сейчас она уже давно съехала от отца. Да, с друзьями был напряг, но в жизни ведь и чёрные полосы бывают, так что ничего страшного. Она была почти самой обычной, почти.        Сейчас же Алекс явно не была математическим гением, а вот спортивными навыками и достижениями хвасталась всласть посредством забега на длинную дистанцию, настойчиво проталкиваясь сквозь танцующую толпу к выходу.        Ну, да. Были у нее проблемы: не с алкоголем и не с наркотиками, а с азартными играми. Но она же не ожидала, что все кончится именно так! Сейчас-то девушка поняла, что выбрала себе противника не по уровню мастерства, однако уже поздно. И фраза «лучше поздно, чем никогда» к этой ситуации совершенно не подходила. Алекс очень хорошо играла в карты, точнее в покер, а мухлевала ещё лучше. Просто ее умения немного не дотягивали, чтобы без жертв обыграть местного криминального авторитета.        Сначала, когда Алекс собрала комбинацию Роял Стрит Флеш, то это вполне можно списать на «новичкам везёт». И по-умному было бы позволить себе проиграть пару раз, но… Кто говорил, что девушка была умна? Да, она прилично разбиралась в математике и ещё в паре-тройке вещей, что в общем-то ясно говорило о том, что девушка-то не глупа, однако не все так просто. Она не захотела проигрывать, а посему не придумала ничего лучше, чем собрать ту же самую комбинацию ещё раз. И что, что среднему игроку подобное достаётся один-два раза в жизни? Для этой особы закон не писан. Да, и этот финт тоже можно было бы списать на просто фантастическую везучесть. Обычно такое везение не совместимо с жизнью и граничит с чудом. Только вот… Когда подобная комбинация выпадает четыре раза подряд, то вопрос о везении уже не стоит, просто у кого-то ловкие руки. Это заметил и криминальный авторитет, которого совершенно точно не впечатлили таланты девушки в сфере шулерства. Поэтому Алекс сейчас и преследовали головорезы самого разного калибра, невольно гоня ее через беснующуюся толпу прямо к выходу.        Но…        Что сейчас об этом думать? Сейчас надо быстрее и ловчее перебирать ногами, а все размышления, сожаления и идеи на тему: «а что было бы, если…», лучше оставить на потом.        Алекс и так уже изрядно потаскали по комнате, где и проходила игра, и приложили пару раз о стол, и… она едва унесла ноги. Впрочем, не совсем и унесла пока, ведь преследование все еще продолжалось. Бок саднило — кроме разнообразных ушибов и царапин, которые были получены при близком знакомстве с телохранителями того авторитета, ее еще и порезали. Нет, не смертельно и не глубоко — все же удар ножом прошел вскользь, однако болезненных ощущений, как и дискомфорта от этого не убавилось. И сейчас, выбежав, наконец, из клуба, Алекс отчаянно искала место, где бы ей приткнуться, чтобы погоня прекратилась, и она бы смогла подлечиться.        Но все решил случай, а именно красный свет светофора и скользкая после дождя дорога.        Протяжный гудок. Пронзительный визг шин.        Саша вздрогнула и замерла прямо на дороге. Нет, не так. Не замерла. Она буквально оцепенела. Спина выпрямилась так, словно позвоночник залили цементом от основания и до самого конца — потребовалась секунда, чтобы тот внутри затвердел так, что Никольская и двинуться больше не могла.        За этот короткий миг странной невесомости и собственного бессилия Саша успевает пожалеть, что выбрала именно этот путь для бегства, что позволила себе побежать на красный. Но есть ли смысл во всех этих сожалениях, если они разбиваются вдребезги из-за резкой боли, пронзившей колени от силы удара, а за ними и все тело, которое будто бы встряхнули до основания. Из-за оглушающего гудка машины и слепящего света фар? Казалось, только в них и был смысл в такой момент. Вот только сочащаяся своей отчаянной неотвратимостью действительность была ярче, острее.        Все обрывается резко. Сменяется чернотой, перешедшей сразу на смену вспышке слепящего света, которая лишает дыхания, засасывает с чудовищной силой в леденящий душу и тело водоворот…       

***

             Москва, как и положено мегаполису, напоминала собою живой организм или даже несколько организмов, сплетенных в единое гротескное тело. «Кровь» без устали циркулировала по сосудам, тело постоянно меняло клетки — обмен информации, свежий поток неизменно стирал устаревшие данные, переливаясь, вспыхивая и подрагивая в мерном пульсе своих артерий, создавая тем самым свой особый низкочастотный гул.        Сегодня был самый обычный день. Он вообще мало чем отличался от предыдущих, как на первый взгляд — такой же понедельник, как и многие до него, со всей своей обычностью, предсказуемостью и рутиной, что становилась той самой необходимой деталью в идеальном механизме под названием «затянувшийся и набивший изрядную оскомину День Сурка».        Для городской больницы в Москве это тоже был самый обычный день. Врачи, медсестры, интерны сновали туда-сюда, носились, как муравьи или идеально запрограммированные роботы, словно «Терминатор» сняли по реальным событиям, и сейчас это была та неправильная вариация, где «Т-800» так и не смог предотвратить восстание машин. В общем, все было, как прежде. И даже то, что двери реанимации распахнулись, впуская нового пациента, не стало необычным событием. Девушка на каталке, что пребывала без сознания, оказалась лишь частью рутины, не более.              — Сбили человека на Остоженке! Личность пострадавшей неизвестна! Она без сознания! — объявил один из работников скорой помощи, везя на каталке ту самую бессознательную пациентку. — Мы наложили фиксатор, повязку и поставили две капельницы. Но у неё диафизарный закрытый перелом лучевой кости левой руки, поврежден шейный отдел, ушибы разной степени тяжести, повреждения внутренних органов, сотрясение, — продолжил он.              — Обезболивающее вкололи? — принял пациентку один из интернов, что проходил практику и дежурил сегодня в реанимации.              — Морфин. Пять миллиграммов, — отчитался работник скорой. — Мы запускали ее сердце дважды. Справились, да. Но долго она не протянет.              — Мы попытаемся ее стабилизировать, — сказал интерн, а после обернулся к медсестре, стоящей неподалёку. — Пусть подготовят первую операционную, — несмотря на острую ситуацию в голосе интерна даже на мгновение не промелькнула паника, тот оставался на удивление спокойным. — И вызовите хирурга Сварниковского.              — А он возьмётся? Случай безнадёжный.              — Мы должны хотя бы попытаться, — отозвался интерн. — Пока неизвестно, насколько опасны ее внутренние повреждения и пройдёт ли успешно операция. Вдруг она в рубашке родилась?        Но… надежды не оправдались.       

Неизвестная, прибывшая в больницу, скончалась, не приходя в сознание в 05:35 утра. Не было ни родственников, ни друзей, что оплакали бы ее безмолвный уход. Она так и осталась неизвестной, пополнив собой статистику безымянной и совершенно обезличенной цифрой.

      

Наверное, так и положено для тех, кто был лишь одной из цифр из тех ста сорока шести миллионов четырёхсот сорока семи тысяч с «копейками», не более, и нет, не в начале и не в конце, затерялся где-то в середине, став просто частью статистики.

      

_____________________________________________

      

Здравствуйте. Я Александра Никольская. Мне двадцать пять лет. И я… мошенница.

      

Знаю-знаю. Это прозвучало прямо, как: «Здравствуйте. Я Александра Никольская. И я… алкоголик.». Нет, я не алкоголик, хотя не прочь выпить в большой и веселой компании.

      

Так вот… О чем это я? А, точно! Чуть не забыла! Я мертвая мошенница. И учитывая эту поправку, я больше мошенником не «работаю». Но это же не так уж и важно, правда?

      

И…

      

Как бы глупо, смешно и противоестественно это ни прозвучало, но жить я начала только после собственной смерти, как и выживать.